Ольга Швецова
Верю, что ты есть
Не может быть, чтобы до сих пор никто туда не ходил. Просто ни один человек еще не рассказывал об этом. Ведь первое, куда смотрит сталкер с Боровицкой, – это гнездо на приметной крыше. А куда еще смотреть-то? Великая Библиотека изучена вдоль и поперек, к Кремлю голову не повернешь. Сергей и сам каждый раз первым делом искал взглядом хозяина ночного неба, успокаиваясь, только если обнаруживал его в гнезде. Тьфу, пакость какая! А самого приметного дома не замечал. Помнил, что он есть где-то за домами, смотрел – и не видел. Почему же с некоторых пор появилась уверенность, что он должен пойти туда? Да еще и уверенность в том, что дойдет.
Он сошел с ума. Будь сейчас рядом с ним хоть кто-нибудь, так бы и сказал.
Комбез есть, оружие с положенным сталкеру боекомплектом при нем. Что еще ему нужно? Сергей осторожно разглядывал из-под ладони, чтобы не попали в поле зрения кремлевские звезды, гигантские деревья Александровского сада. Какой-то невидимый рубеж, проходящий по Большому Каменному мосту, разделил мертвые и черные скелеты вдоль Моховой и ядовито-зеленые джунгли у подножия кирпичной стены. Не то что подойти, смотреть на них страшно! Да и незачем, ничего полезного там не найдешь. Пересечение широких улиц образовало маленькую площадь, и то, что раньше называлось живописным видом, теперь превратилось в опасное место. Только упавшие на мостовую колонны дома Пашкова служили слабым прикрытием для пробирающегося в сторону Волхонки человека. Куски камня рассыпались, когда-то были белыми, а теперь потемнели, как руины античного храма. Храм… Нет, к Олимпийцам он в гости не пойдет. Зачем? Не наши они…
В три прыжка преодолев Знаменку, сталкер нырнул во дворик у входа в бывшую картинную галерею. Дальше-то куда? Из-под мертвого куста под согнутым фонарным столбом Сергей разглядывал громадное гнездо, совершенно скрывшее былую позолоту.
«Гнездо на крыше… Господи, неужели и это существо тоже Ты сотворил? Как испытание для нас… Люди забрались под землю, только там и можно жить теперь. Выжить, а не жить. Хотел бы я знать, чем заслужил такую жизнь. Да только с этим вопросом обращаться надо в кое-какое другое учреждение. Вон оно, за красной зубчатой стеной! Там когда-то, наверное, знали, что делают. Мутанты чертовы – уже тогда они были, только выглядели еще как люди. И главнокомандующий, нажимавший кнопки в ядерном чемоданчике, – главный мутант, прости господи…»
Как добираться? Можно потихоньку проползти через задворки невысоких зданий до музея, а там уж – рукой подать. Здесь белое пятно на карте, и раньше мало кто знал, что находится за этими красивыми фасадами в маленьких двориках, отгороженных решетками, запертыми на замок, и шлагбаумами с обязательным охранником. А уж теперь… Может быть, никого и ничего, мертвая зона. Может, твари кишмя кишат. Одно хорошо: никто крупный там не поселится: и развернуться негде, и с птеродактилем территорию делить – себе дороже выйдет. Рискнуть?
Сергей чуть не расхохотался в полный голос – ему ли думать о риске? Опаснее того, что он затеял, может быть только поход в одиночку в Великую Библиотеку.
Первый шаг был сделан, достигнута какая-то мелкая промежуточная цель: он перешел Знаменку. Стало спокойнее, ведь если весь путь поделить на такие маленькие отрезки, он покажется короче. Ну, или хотя бы порядка больше будет. Набор маленьких задач уже выглядит не так устрашающе, как одна большая и невыполнимая.
«Почему ж невыполнимая? Господи, мы не только веру в Тебя потеряли, но и в себя перестали верить. Настолько все вокруг против нас! Лишний шаг ступить боимся. В одном сплошном страхе живем, Господи. Света не видим. В темноте живем, в темноте умираем. Особенно мы, сталкеры. Наверх ходим, как чужие. Город людьми построен, а теперь в него и носа не высунешь. Мутанты хозяйничают. Непорядок это, Господи».
Сергей задумался, как получше высказать эту мысль… Почему-то форма, в которой он должен изложить свои мысли, показалась не менее важной, чем содержание. Куда же он собрался, он и говорить-то как следует не умеет. Не научился. Ничего, дорога длинная, и слова нужные придут. Не пойдет он дворами. Опасно – ни убежать, ни спрятаться. А стрелять придется – и не прицелишься, просто не успеешь.
Мост был почему-то свободен от машин, как будто кремлевские обитатели себе отходные пути готовили, да не успели. Кто ж теперь знает? И куда ехать-то в этом направлении? Не вечна власть земная… Ну, хватит злорадствовать, с такими мыслями в подобный путь пускаться негоже. А с какими? Проползая через кусты на четвереньках, он еще пытался решить для себя, зачем туда идет. Ничего не решил и мысленно отрезал: надо! Вот и все.
«О душе вспомнил, или совесть начала беспокоить? А ведь есть, есть за что беспокоиться – натворил дел. Так ведь война была… Если придется, за все свои дела отвечать буду! Но тянет что-то. Наболело, давно уже, терпеть стало невозможно! Говорят, что Бог вездесущ, так что бы мне с Ним просто мысленно не поговорить, не покаяться в грехах и не попросить за кого-то? Кому живется тяжело. За всех попросить, получается… Но нет, не могу. Душа просит. С полумерами покаяния не получится… Ну, это уж я сам так думаю, Тебе ведь главное, чтобы верили. Не зря первая заповедь: верить. Или любить? Не помню, как записано, уж прости меня. Столько книг принес, а этой давно не видел. Да, грехов много накопилось, не без этого. И не думаю, что Ты мне все простишь. И не надо, только выслушай меня, и людям помоги. А я сам как-нибудь…»
С автоматом наготове, Сергей прижался спиной к стене дома. Прислушиваясь, отсчитывал секунды в обратном порядке, собираясь с духом, чтобы повернуть за угол. Некому прикрыть тылы, только каменная стенка позади создавала ощущение надежности. И оторваться от нее, чтобы тут же укрыться за автомобилем, было трудновато. Не ходят сталкеры по одному, нет на этот случай ни стратегии, ни тактики…
Обратный отсчет заканчивался. Сергей сделал несколько шагов, оказавшись на следующей намеченной позиции, и снова застыл, не шевелясь, вглядывался в темноту между невысокими домами по бокам улицы. Многие машины оказались сплющены, будто на них сверху рояль сбросили, как в старых мультиках. Охотничьи владения гада летучего были обозначены четко. Сергей осторожно шел вдоль стены, поглядывая вверх. Оборванные троллейбусные провода разбросаны по улице, видно, здорово мешали крылатому хищнику развернуться…
Его насторожил шорох внутри дома. Сталкер едва успел отскочить от окна, как оттуда высунулась морда твари и щелкнула длинными челюстями, не дотянувшись немного до добычи. Шагнув с тротуара, Сергей потерял опору под ногами, но до земли не долетел – упал спиной вперед, глухо стукнувшись бронежилетом о бампер. Голова монстра некоторое время покачалась из стороны в сторону и исчезла в темных недрах строения, а сталкер все лежал на капоте автомобиля и не мог отдышаться. Как ему в голову пришло пойти одному?! Нет, он тут не один… За ним наблюдают. Он давно научился чувствовать чужое присутствие. Чужое, нечеловеческое: сверлящий спину почти разумный ненавидящий взгляд библиотекаря или холодный и оценивающий – четвероногой твари, нападать или пусть живет?
«Господи, Христос Спаситель! Спас Ты меня! Значит, не зря пошел, не зря послушался, когда душа попросилась в этот поход. Ни за чем ведь иду. Рассказать кому – не поверят. Хотя не может быть, Господи, чтоб я один додумался… Наверное, другие люди и слова нужные знали. Господи, Ты точно есть! Хотя бы для того, чтобы было, кому на жизнь пожаловаться. Все Ты видишь… Но я еще разок расскажу. Вот только доберусь. Не так много мне пройти осталось».
Что-то промелькнуло в свете фонаря. Сергей не обманывал себя: кто-то промелькнул. Оружие и без того было под рукой, уж к чему к чему, а к нападению хищника он всегда готов. «Господи, я и сам ведь в зверя обратился, только что не ем убитых мутантов…»
Зеленые точки зрачков отсвечивали за колесом автомобиля. Сергей топнул, пытаясь спугнуть мелкую живность, но на стук ботинка высунулись еще полдюжины пар любопытных глаз. Стая. Так охотятся падальщики. Он понимал, что добычей для них пока не является, но и почетный эскорт в виде группы этих зверушек ему не нужен. Впрочем, и вреда пока никакого. Только звуки, которые они издавали, переговариваясь, неприятно царапали слух: визжали мутанты, как недорезанные поросята. Сейчас на эти сигналы прибежит кто-то покрупнее, а мелкота и остатками его обеда не побрезгует.
Пригнувшись, Сергей быстрым шагом продвигался вперед, лавируя между ржавыми корпусами машин, и надеялся, что еще не все твари на этой улице оповещены о его присутствии. Падальщики перебегали под днищами вслед за ним и радостно вопили. «Кушать подано» в вольном переводе… Вот только кому?
Устройство противогаза не способствует периферийному зрению, но у сталкера половину органов чувств заменяет интуиция. Бросок вправо со стороны выглядел бы глупо, если б было кому смотреть, но Сергей понял, что свернул с пути не напрасно: сверху как будто метнули копье, пробив крыло автомобиля, около которого он только что стоял. Сталкер замер на месте, наблюдая, как не то жало, не то язык втянулся обратно в небольшое тельце твари, угнездившейся на столбе.
«Надо же, а на вид простой фонарь. Теперь начали мимикрировать и под творения рук человеческих… Прогрессируют, гады. – Почетный караул падальщиков исполнил что-то похожее на печальное хоровое пение. – Хрен вам, после шести часов есть вредно».
Старые стены давно уже утратили свою белизну, но ничем не напоминали развалины. Даже лишившись верха, эта постройка производила внушительное впечатление. С какой же стороны лучше подобраться? С подземного паркинга? Или поискать служебный вход? С парадного заходить как-то не с руки: птеродактиля нигде не наблюдается, но появиться он может в любой момент.
«Кто ж теперь хозяин этого места, Господи? Неужто эта зверюга? Поселился он тут, как аист на крыше, а ведь для Тебя и он – тварь живая. Все местами поменялось, демоны адские поверху ходят, а человек под землю закопался. Я это, кажется, упоминал, только вопрос уж очень наболевший… Знаю, что никого Ты не наказывал, сами люди это все устроили. А среди оставшихся нет уже ни правых, ни виноватых, все перемешались. Вот умрут последние старики, и помнить никто не будет, что когда-то люди по-другому жили. Про солнце и голубое небо и рассказать будет некому. А может, и не надо рассказывать? Все равно не увидим уже…»
Пока Сергей раздумывал, огромная тень спикировала в гнездо. Сталкер не успел заметить, принес ли птеродактиль добычу или вернулся обстановку проверить. Ясно только, что двигаться с места сейчас было бы неосмотрительно. Да еще мелкие твари расселись за спиной полукругом на безопасном расстоянии и верещат громче обычного. Сергей матюкнулся – ни отогнать, ни пристрелить их, оставаясь незамеченным для летучего хищника, было совершенно невозможно, и они продолжали сигналить о его местоположении не хуже «маячка». Не дожидаясь, когда хищник полюбопытствует, кто и зачем так шумит внизу, человек пополз вдоль низкой ограды по периметру храма. Через главный вход дороги нет, надо зайти с другой стороны.
Памятник царю Александру, конечно, лежал на ступенях, как последнее укрытие для сталкера. Дальше простиралось открытое пространство, совсем небольшое, но слишком опасное. Сергей посчитал приблизительное количество шагов до ближайшей канавы, и все же продолжил путь, придерживаясь такого удобного и привычного ограждения. Слева поблескивала гладь Москвы-реки, в черной воде не наблюдалось ничего живого, из-за чего река казалась прежней, совсем не изменившейся. Но лучше не проверять.
Сергей стоял в начале лестницы под Патриаршим мостом, темная громадина впереди хорошо просматривалась на фоне уже светлеющего неба. Видны были потускневшие бронзовые горельефы и окна-арки. Он медленно поднимался по ступеням, стараясь слиться с густой тенью моста, но когда до площадки оставалось всего несколько шагов, серая тварь на крыше вдруг расправила крылья и спланировала вниз. На лету схватить добычу с узкой лестницы хищник не смог, неуклюже приземлился на короткие ноги, и удар крыла опрокинул Сергея на спину, заставив пересчитать все ступени снова, кувыркаясь обратно к набережной. Выпрямиться было уже некогда, сильная боль в колене мешала как следует наступить на ногу, так что улепетывать пришлось на всех четырех конечностях.
Первая дверь оказалась закрытой. Сергей толкнул другую и оказался в большой комнате. Вывеска с полустертой надписью «…РАПЕЗ…АЯ» валялась на земле, но и без лишних пояснений можно было догадаться, куда он попал.
Левая нога не слушалась. Сталкер с трудом встал, опираясь на длинный стол, покрытый запыленной скатертью. С улицы доносились протяжные вопли разочарованного хищника, оставшегося без добычи. Сергею сейчас тоже хотелось высказать откровенно, что он думает по поводу твари, которая сторожит это место не хуже привратника, и все же он сдержался. Вряд ли в этом помещении кто-то себе мог позволять в прошлом подобные выражения.
Человек присел на лавку, чтобы подумать. С раненой ногой не побродишь бесцельно по лабиринтам, придется сократить путь, насколько возможно. Логика подсказывала ему, что эта зала должна соединяться с кухней, а уж там и до подвоза продуктов недалеко. Наверняка есть выход и на парковку, и в другие помещения. На первый этаж он все-таки попал, теперь надо искать путь наверх.
Сталкер поводил фонарем по дальней стене и обнаружил дверь. Отдохнуть бы сейчас, да некогда.
«Плохо я помню Священное Писание, Господи, плохо читал, только самое интересное выбирал: про сотворение мира, про заповеди, да всем известное откровение Иоанна Богослова. Про звезду-полынь и саранчу из дыма. Еще помню про Содом и Гоморру, как на города обрушился гнев Твой в виде огня и серы. Раньше страшнее оружия и представить себе нельзя было. Не нашлось в городах и десяти праведников. А теперь на что огонь очистительный направился? Правильно, опять на города. Да не на Содом, который по нашим масштабам чуть больше деревни, а на мегаполисы. Неужели и в них десяти не нашлось? Не мне судить…»
Открыв дверь с наклеенной картинкой, изображающей движущегося человечка, он обнаружил, что дошел до паркинга. То ли где-то дверью ошибся, то ли не соединялась кухня с прочими помещениями… Не зря, наверное, вход с улицы сделали. Сверху уже проникал бледный свет сквозь окна у подножия, и сероватые столбы с кружащимися в них пылинками помогали определить границы строения. Сергей догадался, где он находится. Свет на секунду погас и вновь появился: не дремлет птеродактиль, наверх пути нет. Должны быть еще какие-то входы, не может быть, чтоб служители только воротами пользовались вместе с прихожанами. Левой ноге доверия по-прежнему не было, и все же сталкер похромал через парковку. Сам не зная куда, но надеясь, что выйдет хоть куда-нибудь… И остановился. Он опять был не один.
По тому, как шевельнулась машина неподалеку, Сергей понял, что хищник нешуточных размеров, и перевел «калаш» на стрельбу очередями. Одной пулей такого только разозлишь, а удрать теперь не получится… «Господи, помоги, не дай погибнуть, когда цель так близко! Обидно будет, я ж почти дошел. И умереть не так страшно, просто глупость какая-то получится». Фонарь осветил дверь с надписью «служебный вход». Если она окажется открытой, это будет истинным чудом. Сталкер побежал, приволакивая ногу и не обращая внимания на боль. Позади слышалось рычание и грохот сдвигаемых с места автомобилей. Оглядываться не было времени. Он видел перед собой только дверную ручку, надавил на нее… и ввалился внутрь.
«Спасибо, Господи!»
Цепляясь за перила лестницы, Сергей пополз наверх, стараясь оказаться сейчас как можно дальше от входа, чтобы не встречаться с этим неведомым монстром. Но тот даже не сделал попытки войти. Дверь оказалась маловата?
Прыгая на одной ноге, сталкер упрямо поднимался по лестнице, еще не зная, куда она выведет. Главное – наверх, а там уже проще будет. Фонарь был ему больше не нужен – предрассветный сумрак постепенно светлел, четче обозначились границы громадного помещения и стены невообразимой высоты.
Он стоял на пороге, каждый звук порождал эхо, любой шорох разносился по залу и взлетал под купол. Темные своды надежно хранили святое место. Никого. Просто его не ждали, но в храме, наверное, непрошеных гостей не бывает. Сергей сделал несколько шагов вперед и снова остановился.
– Ну, здравствуй, Господи… Я хотел очень многое Тебе рассказать…
