Глава 7
Нападение
Кирилл открыл глаза, моментально проснувшись. Звук, который разбудил его, сразу же поставил парня на ноги: кто-то открывал дверь ключом. Это мог быть только дядя, Андрей Петрович, и адреналин сразу же ударил Кириллу в голову. Перед глазами сразу возникла картинка - воспоминание: он поворачивает ключ изнутри, по-привычке вынимает его из замочной скважины и вешает на гвоздь, вбитый в боковую панель шкафа, стоящего справа от входа. Теперь открыть замок с той стороны ничего не стоит. Откуда взялся второй ключ? Он ведь забрал у пьяного торговца всю связку. Думал, что в убежище он будет в безопасности. Кирилл подскочил к двери. Он пытался сообразить, как заклинить замок, но металлическое ржавое сооружение уже бесшумно, как в кошмарном сне, поворачивалось на хорошо смазанных петлях. Луч фонарика уперся в ошарашенное лицо подростка.
- Батюшки, кого я вижу!?- издевательски пропел мягкий баритон. - Никак собрались куда, Кирилл Игоревич? Не ожидали сюрприза?
Кирилл, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами, напряженно молчал, ссутулившись и глядя в пол. Он по-прежнему робел перед дядей и ненавидел его. Слишком долго терпел он рабскую зависимость от родственничка, с детства будучи у него на побегушках и регулярно терпя побои «чтоб лучше запомнилось». Андрей Петрович повел лучом фонарика и присвистнул. Луч осветил сонные и хмурые физиономии, которых торговец никак не ожидал увидеть.
- Опа, а эти откуда взялись? - ни единой нотки раскаяния не прозвучало в мягком, завораживающем голосе. В голове опытного дельца, как грани кубика Рубика скакали вопросы и предположения. Как Кирилл и проданные безвозвратно ребята оказались вместе, да еще в его собственном убежище? Он то предполагал застать мирно спящего племянника и всыпать ему по первое число. Как только торговец проспался, обнаружил исчезновение подопечного и отсутствие связки ключей, он понял, что парня нужно искать в одном из убежищ. Конечно, у него были припрятаны заначки ключей на всякий случай возле каждой «квартиры». Так что подобраться тихо к предателю было не сложно. Пока мужик соображал, луч фонаря высветил заодно то, от чего остатки волос у хозяйственного предпринимателя встали дыбом.
Ребята, протирая глаза, разлеглись на беспощадно развороченных тюках. Стол был завален остатками пиршества, на которое ушло не менее десятка банок дефицитных консервов, собранных в разных уголках доступного мира для себя, любимого. И, судя по лужам на полу, драгоценный сортир, единственный в обозримой вселенной, тоже не остался незамеченным. У Андрея Петровича от возмущения перехватило дыхание. И куда делись небрежно-аристократические манеры?
- Вы, уроды, вы что тут натворили? Да вы знаете, что я с вами сделаю, после этого? А ну, вон отсюда! Ты посмотри-ка, а? - заорал мужик. Он попытался оттолкнуть Кирилла, но тот, почувствовав за спиной поддержку, только качнулся и встал на место. Зажегся фонарь Парда и ослепил озверевшего хозяина. Мужик заорал еще громче, во всю силу великолепного баритона.
- Убери фонарь, мразь! Я тебе сейчас посвечу! Кирилл, скотина! Друзей, блин, нашел! Ты же без меня сдохнешь за два дня, ишь, на готовое пожаловали!
- Не сдохну, я теперь не один, - хмуро просипел Кирилл, голос его слегка подвел. Все-таки освободиться от застарелой ненависти и страха сразу не удалось. Но он чувствовал, что ребята, не задумываясь, выдвинулись на его защиту. Из-за плеча Кирилла сопела Травка, хмуро и недобро поглядывая на орущего дядю, прыгающего между рассыпанными вещами. Сбоку прижалась ощетинившаяся Рыся, возмущенно сверкая глазами. Откуда-то сзади слышалась возня Близнецов, пока вообще ничего не понимающих. Тир и Пард растворились где-то в темноте. Возмущенному дяде картина не показалась опасной, а вот то, что ребята были одеты в его тряпки, он сразу заметил. Это привело его в еще большее бешенство:
- Ну, смертнички! Идиот, ты что, не понимаешь, что у тебя одна защита - это я? А этих все равно выловят и сожрут. Только теперь вместе с моими консервами. И мое тряпье, отбирал, специально, самое целое, на старость…гады, теперь все шаману уйдет. А ну, снимай, говорю! - озверевший предприниматель кинулся к Траве, пытаясь стащить с нее джинсовую куртку, которую девочка себе присмотрела. Кирилл заслонил Траву, оттолкнув родственника. В ушах у него так шумело, что он едва различал свои слова:
- Хватит орать. Ты же сам продал их на мясо. Не смей ее трогать! - хрипло от бешенства просипел Кирилл. Страх перед дядей вдруг уступил место возмущению и жгучему стыду, что этот разнузданный хам - его единственный и ближайший родственник. Похоже, никакие угрызения совести старого мошенника не мучили.
- Да ты что? Поддержку почувствовал? Ты что, дебил, не понимаешь? Их ищут и найдут. А у тебя одна возможность выжить - это я, а у них - никакой. Вот так-то, мой туповатый друг. А теперь, быстро шмотки сняли и валите отсюда. Быстро, я сказал!
Пард рванулся было заткнуть говорливого родственничка, но Тир, внимательно вслушивающийся в тираду, остановил друга за руку. Ребята напряженно молчали, стараясь получить больше информации. Мужика они не боялись, но и что с ним делать было пока тоже не понятно. Вообще-то им еще не приходилось драться по-настоящему, а, тем более, убивать. Все, что пришлось пережить, было пока неосознанно и туманно. Пард убил несколько тварей в коллекторе, но это явно были не люди. А теперь им грозил не один даже человек. До них дошло, что ничего еще не окончилось, и людоеды еще ищут их и будут искать, наверное, еще долго. Хотя страшными они не казались. Толстые сладковато-предупредительные извращенцы не вызывали особенного страха. Не верилось, что все эти Варвары и Палычи будут трясти телесами по пыльным тоннелям и коллекторам в погоне за шустрым и небезопасным мясом. И, тем не менее, возможно, придется отбиваться и, может быть, даже убивать. Никого, кроме воинственного Парда, такая перспектива не устраивала.
- Ну и где эти уроды? - внезапно с интересом спросил Пард.
- Это вы уроды, трупы ходячие, шашлыки, блин! - захлебнулся словами от возмущения дядя. - Быстро свалили, я сказал.
- Сам уходи. Мы никуда не пойдем, - голос Кирилла окреп. Он понял, что лучше умрет вместе с новыми друзьями, чем будет терпеть унижения и издевательства дальше.
- Я сказал - быстро, - уже совсем тихо, шипящим, срывающимся от бешенства голосом, просипел мошенник. Его ярость достигла предела. Он стоял вплотную к насупившемуся парню и вдруг резким толчком в грудь отбросил того назад. Кирилл, будучи на полголовы выше дяди, все-таки не смог быстро отреагировать и отлетел, сбив с ног Травку, попытался восстановить равновесие, неловко взмахнул руками и смешно осел на пол. Никому, кроме издевательски захохотавшего дяди не было смешно. Первой не выдержала Рыся. Она сжала кулачки и подскочила вплотную к обидчику, яростно сверкая глазами.
- Да как вы смеете его трогать? - завопила интеллигентная воспитанница мирных летописцев. - Вы… вы нас продали, людоедам!!! Вы… вы плохой дяденька! - начитанной Рысе впервые не хватало словарного запаса, и она судорожно старалась подобрать самые обидные эпитеты, - вы… мокрица…мерзкая, скользкая… и гадкая, не смейте трогать Кирилла..
Андрей Петрович от такого напора расхохотался до слез. Он посветил прямо в лицо возмущенной девочке и насмешливо прищурился:
- О, булочка наша недоеденная! А кто тебя, трупик малолетний от смерти спас? Если бы не я, кто-то уже был бы мокрицами обглодан… а?
И тут Кирилл молча бросился на дядю. Он неумело попытался сбить его с ног, но старый мошенник, за свою долгую жизнь поднаторевший в драках, и весивший в два раза больше худого парня, просто увернулся, а Кирилл пролетел мимо, ударившись о косяк. Трава охнула.
- И это все? - ехидство просто распирало квадратную атлетическую фигуру в почти элегантном костюме. Он чувствовал себя на высоте и не прочь был сбросить напряжение, отшлепав тут кого-нибудь. Ребята не казались ему опасными, и торговец не сомневался, что выставит их за дверь безо всякого труда, как только вернет свое имущество.
Кирилл молча вытер кровь, обильно текущую из разбитой брови и кинулся обратно. Дядя, не поворачиваясь, небрежно отмахнулся локтем, попав парню в солнечное сплетение. Хрипящий Кирилл рухнул на колени, скрючившись и стараясь набрать в легкие хоть сколько-нибудь воздуха.
И тут на обидчика кинулись со всех сторон. Дядька стал напоминать бульдога, атакуемого боевыми дворнягами. Уже лупила по лысоватой голове какой-то сумкой озверевшая Трава. Уже Пард держал Рысю, которая махала когтями в опасной близости от физиономии обалдевшего от такого поворота событий торговца, только сейчас понявшего, что дети не столь беззащитны, как ему показалось. Рыся, позабыв об интеллигентном воспитании, орала:
- Отпусти, я его сейчас порву, нафиг! Я тебе покажу, как Кирилла бить, гад, сволочь… мокрица!
А Тир все никак не мог выбрать момент в общей свалке, чтобы сделать нормальный захват. Вот отлетела на кучу тряпок Трава, получившая в глаз так, что от искр стало на мгновение светло вокруг. Близнецы, не стерпев такого обращения со своим кумиром, просто полезли на мужика всей своей немалой массой. Тот тоже что-то орал, но бестолковая свалка была явно не в его пользу. Наконец, ругающийся Пард сдал рвущуюся Рысю на руки Траве, Тир распихал Близнецов, и два друга наконец-то смогли подобраться к обидчику вплотную. Трава подобрала выпавший у агрессора фонарик, осветила поле боя и ахнула. Шутки кончились. Мужик, воспользовавшись паузой, выхватил пистолет и направил в лоб Парда.
- Ну что, смертнички, значит так, да? Тогда вы либо сейчас же все вместе выруливаете отсюда, либо я просто вас всех перестреляю, понятно? - задыхаясь, прохрипел он, но больше ничего сказать не успел. Пард, с совершенно невообразимой скоростью выскользнул из-под руки нападающего, сделал неуловимый жест, в результате которого болезненно и неловко вытянутая рука мужика смотрела прямо в потолок. Автоматически тот нажал на курок и пуля с грохотом отрикошетила куда-то в сторону многострадального туалета. В следующую секунду Тир уже держал торговца за шею, заломив вторую руку в не менее болезненном захвате. Пард аккуратно, двумя пальцами вынул пистолет из напряженно скрюченных пальцев.
- А-а-а, отпустите, блин, больно…! - захрипел дядя, добавив еще несколько неинтеллигентных слов.
- Тебе напомнить, что ты, сволочь, девчонок и Близнецов на шашлык продал, на мясо, как мокриц каких-нибудь. Да и мы туда чуть не угодили, спасибо Киру - предупредил. Ты понимаешь, что мы с тобой должны, просто обязаны сделать? - вкрадчиво поинтересовался Пард.
- Ничего вы мне не сделаете. Убить человека не так-то просто, этого вы еще не проходили? Стать убийцей невооруженного человека вообще малореально. Так что, пошли вы… - и наглый торговец попытался вывернуться из захватов, но только взвыл, так как парни от волнения и негодования заломили руки со всем старанием, а, возможно, и с удовольствием.
- Ну и что с ним делать будем?- напряженно пыхтя спросил Тир.
- Пристрелить его, и все, что тут думать? - решения Парда всегда были просты и предсказуемы, как морда у противогаза. Кир мрачно взглянул на пыхтящего дядю, придавленного двумя рослыми подростками и вздохнул, надеясь, что это Пард не всерьез. Все-таки дядя, при всем его характере, остался последним родственником Кира в этой вселенной.
_ Ага, иди и пристрели, если ты такой умный. Он, в принципе, прав. Мы же не убийцы какие-нибудь. - Отозвалась Трава, зажигая светильник. Пард помолчал и, поскольку дураком не был, со вздохом констатировал:
- В принципе да. Вот если бы он сопротивлялся. А давайте я ему пистолет отдам. Я все равно успею выстрелить первым. - С надеждой и энтузиазмом завершил он мысль. Тир терпеливо вздохнул и объяснил еще раз:
- Мы - не убийцы. И людей просто так крошить мы не будем, даже таких сволочей.
- А что будем, если ты умный такой? У меня уже рука затекла его так держать. - буркнул Пард.
- А мы будем думать, что делать дальше…
В этот момент пленник бешено рванулся, сбив с ног Тира, ударил Парда освободившейся рукой под дых и ломанулся в незапертую дверь. Второй раз за этот сумасшедший вечер кто-то валялся на полу, пытаясь вздохнуть, а остальные замерли вокруг в лучших позах большого и малого театров.
Через некоторое время, откачав Парда, запыхавшиеся и слегка помятые ребята, наконец-то смогли оглядеться.
- Все целы? - спросил на всякий случай Тир.
- Да вроде, - нерешительно отозвалась Травка, оглядывая поле боя. Ее скула подозрительно припухла и почернела. Пард, еще не пришедший в себя окончательно, но уже справившийся с дыханием, обалдело сидел посередине, пока Тир не подал ему руку, споткнувшись об него пару раз.
- Пард, ты в норме? - ощупал парня слепой.
- Да, наверное. И что дальше?
- Мы - влипли, - резюмировала Рыся. Через несколько минут в комнатушке уже развернулась бурная деятельность. То, что комната принадлежала торговцу, было всем на руку. Здесь было все необходимое для дальней дороги. Присмотренные накануне сумки и рюкзаки с уже отобранным запасным тряпьем и драгоценной обувью, забивались, не глядя, консервами. Несколько совершенно целых пластиковых бутылок были заполнены водой из-под крана. Мало было только оружия.
- Кир, а тут что-то типа оружия есть? - Пард был готов перевернуть тут все, чтобы компенсировать потерю автомата.
- Не знаю. Но я видел, где у него тайник. - Ответил с готовностью Кирилл. Кир и Пард с фонариком полезли в дальний от входа угол, с трудом отодвинули узкий высокий шкаф со всякой всячиной и обнаружили замаскированную дверцу. Крохотная кладовочка когда-то, видимо, служила для хранения какого-то инвентаря, но сейчас почти все место внутри занимали полки, на которых в идеальном порядке лежали аккуратно разобранные драгоценности. Пард издал такой звук, что даже аутичные Близнецы прыснули. Так взвизгнули девчонки, когда обнаружили исправный кран и возможность помыться. Кому что, а Пард увидел оружие. Не слишком богатый выбор, видимо, торговец и впрямь огнестрельными игрушками не баловался, справедливо полагая, что убивать клиентов - грех, а вооружать их - глупость. А, может, таких источников, как склеп с мумиями пронырливый коммерсант не обнаружил. В общем, на полке был автомат Калашникова, без особых наворотов, с металлическим откидным прикладом, пара пистолетов «ТТ», знакомых ребятам по энциклопедии оружия и несколько коробок с патронами ко всему этому богатству.
- Кир, ты стрелять умеешь? - благоразумно спросил Пард.
- Нет, - не смущаясь ответил парень. Для станционных это прозвучало странно, поскольку стрельбы они любили и тренировались раз в неделю обязательно. Причем лучше всех из пистолета стреляла маленькая Рыся и, естественно, Пард, Тир попадал 50х50, если цель двигалась или звучала. А Трава была признанной мазилой, зато метать ножи у нее получалось лучше, чем у Парда, но хуже, чем у Тира, за что Пард ревниво дразнил ее «косой плесенью», когда она стреляла. Почему плесень косая, он объяснить не мог, но и не мог спокойно пережить то, что какая-то девчонка обходит его в обращении с оружием, это допускалось только в исполнении Тира.
- Тогда, Рыся, лови, - и один из черных блестящих, жирных от смазки пистолетов полетел к девочке. Скользкий трофей больно стукнул ее по пальцам, вымазал рукав куртки солидолом и треснул по коленке.
- Пард, предупреждать надо!- прошипела девочка, с удовольствием вытирая первой подвернувшейся тряпкой трофей.
- А этот кому? Тир, тебе нужно? А то Трава, если что, нас всех положит. - Пард почувствовал себя в своей стихии и блаженствовал. Он опять был с автоматом, а что еще нужно настоящему мужчине для счастья? Тир колебался. Стрелять на слух он мог хорошо, но если в настоящих боевых условиях, не на стрельбах, свои попадут под огонь, он мог и не заметить.
- Можно мне? - тихо попросил Кирилл. Я не буду палить, куда попало. Скажите - выстрелю. Я научусь, - еще тише закончил он.
- Тир, так ты как? Может, правда, пусть новичок возьмет?
- Пусть берет, глянь там еще ножи мне и Траве.
Наконец, все было подогнано и сложено.
- Ну что, тронулись? - Резюмировал быстрый осмотр Пард. Все-таки он был признанным командиром на переходах, так же, как Тир - проводником. - Тир, вы с Кириллом договорились, куда идти?
- Да, туда - лаконично махнул рукой вправо слепой проводник, прислушиваясь. - Сюда идут. Один. Скорее всего, торговец. Слева.
Все замерли, но только через минуту услышали гулкий скрип шагов по щебенке.
- Уходим. Он нас только задержит, - скомандовал Пард. Вся команда послушно вскинула на плечи сумки, рюкзаки, связки одеял. И тронулись вправо от двери.
- Погодите! - свет фонарика настиг уходящих. - Я хочу поговорить с Кириллом, - голос мужика был робкий и просящий. Пард на всякий случай взял непрошеного гостя на прицел его же пистолета. Оружие он вряд ли себе еще одно достал, но кто его знает?
- Ну, что тебе еще? Ключ от комнаты у тебя есть. А остальное, считай, что мы взяли, как плату за предательство, - остановился на секунду Пард.
- Кирилл, ты у меня единственный родственник остался. Я хочу с тобой поговорить, - упрямо продолжал не выходящий из тени дядя.
- Да уходить нам надо, что еще не понятно? Ты, небось, на нас уже людоедов навел, а теперь просто зубы заговариваешь. - Разозлился Пард, подталкивая топчущуюся в нерешительности команду вперед.
- Да я здесь сидел, ваши сборы слушал. Захотел бы, уже давно привел кого-нибудь. Мне только Кирилл нужен, на минутку. - Устало упирался торговец.
- Кир, ты хочешь с ним говорить? - спросила Травка.
- Не знаю, - заколебался Кирилл, а потом добавил - Все-таки последний родственник.
- А если у него тайник с оружием был, и он сейчас вооружен? - проявил осторожность Пард.
- Да нет у меня ничего, я на минуточку, - продолжал голос из темноты.
- В общем, так, выключи фонарь, светить буду я. И я держу тебя на прицеле. Кирилл, пойдешь вдоль стенки. В полосу света не заходи, к нему близко не подходи и не загораживай его от меня, понял? - распорядился Пард, дождался кивка Кирилла и скомандовал. - Пошел. Кирилл, как заправский сталкер, сделал несколько шагов в тени, и тут Тир сдавленно крикнул:
- Шаги, много, слева. Он нас предал.
Мужик тут же кинулся к Кириллу, и пуля Парда ушла в никуда. Все-таки стрелять в человека непросто даже воинственному снайперу. Медлить дальше было нельзя. Хорошо хоть укрытие давало хоть какую-то защиту. Пард опять взял командование на себя.
- Трава, бери ребят, и бегите, найдите любое укрытие, мы их задержим. Тир, лови. - На сей раз это был трофейный пистолет, и Тир без колебаний поймал тяжеленную железяку. Привычно пробежался пальцами по знакомой модели и с удовлетворением хмыкнул. Убивать он не хотел, но идти на ужин человеколюбивым гурманам тоже не собирался. Беспокоила возня в той стороне, где дядя кинулся к Киру. Чуткий слух слепого определил только невнятное умоляющее бормотание, да треск рвущейся ткани. Тир только хотел выскочить на помощь парню, как услышал сначала спотыкающиеся бегущие шаги Кирилла, потом тяжелые - дядины, а из-за поворота уже накатывались звуки многочисленных шаркающих и легких, вперемешку, чужих шагов. Потом раздался непонятный шелест и свист, крик Парда - Кир, падай! - И только потом автоматная очередь. Тир высунулся из-под колена стоящего друга и начал стрелять, как на подготовке.
Трава, подгоняя спотыкающихся, груженых, как волы, Близнецов, с трудом шлепала по шпалам. Бежать было страшно неудобно, и фонарики ребят мотались по стенам метро, в поисках входа в привычный мир коллекторов и коммуникаций. Шагов через двести дорогу им почти преградил обвал. Потолок осыпался, завалив просвет тоннеля почти полностью и устроив почти идеальное укрытие. В этот же момент из-за завала мелькнул свет. Травка мигом уткнула луч в насыпь и шикнула на Близнецов, которые послушно загасили свой фонарь. Выбирать было некогда. Справа за камнями чернел какой-то проход, и Травка, покосившись на Рысю, терпеливо трусившую сзади, стала подталкивать неповоротливых Близнецов туда. Избавляться от груза было поздно. Найдут груз - найдут и их. Медленно, как в кошмарном сне, Близнецы всосались в трещину, оказавшуюся неглубокой, но незаметной за кучей камней и щебенки. Только Травка полезла через кучу, крепкие руки братьев, обожающих свою строгую командиршу, втащили ее вовнутрь. И только тут Трава смогла оглянуться и чуть не заорала. Через завал уже лез кто-то со светильником, дававшим слабый, но уверенный свет, а растерявшаяся Рыся вдруг побежала в другую сторону. Травка рванулась к подруге, но Близнецы, побоявшись остаться одни, крепко держали властительницу их небогатых мыслей. Один из них даже аккуратно зажал ей рот пухлой ладошкой. Трава не осмелилась отбиваться и навлечь преследователей еще и на Близнецов. Она с ужасом увидела, как мужик со светильником, одетый иначе, чем каннибалы, бывшие на станции, и, в отличии от них, сухощавый и ловкий, кинулся за Рысей, схватил ее поперек туловища и обернулся, видимо, чтобы похвастать добычей кому-то, кто лез, пыхтя, следом, закрывая тучным телом весь проход. И в этот момент, перепуганная, ничего не соображающая девочка, махнула рукой с выпущенными когтями, которыми она легко процарапывала бетон и вскрывала консервные банки, попав по шее обидчика. Голова мужика, будто взорвалась. Из шеи выплеснулся фонтан крови. Картина была страшной и иррациональной. В жуткой тишине мужик с перерезанным горлом ползал по рельсам, силясь зачем-то встать, и заливая кровью все вокруг. Упавший светильник освещал весь этот кошмар снизу и перед Травкой мелькали то вылезающие из орбит глаза, то залитое чужой кровью лицо Рыси, то рука, зажимающая страшную рану, из которой мощными толчками выплескивалась густая, темно-коричневая в тусклом освещении кровь. Рыся плюхнулась на четвереньки и, спотыкаясь, рванула к противоположной стороне завала. А через кучу камней ужу перебиралась…, Травка опять попыталась подскочить,…Варвара. Все-таки она с ними. Добрая, толстая, заботливая Варвара. У Травки на глаза навернулись слезы, но выскочить ей не дали уже всерьез навалившиеся на нее увесистые парни. Зато видно ей было все - ход шел немного вверх и, будь у людоедов фонарики, их бы легко обнаружили. Рыся уже почти добежала до дырки в противоположной стене, но споткнулась и грохнулась на коленки. От боли в незаживших еще ногах, девочка на какое-то время потеряла способность соображать и двигаться. А Варвара, игнорируя мужика, истекающего кровью, резвой трусцой подбежала к Рысе. Она схватила девочку на руки, оглянулась и вдруг… быстро перенесла остаток пути до темного провала в стене и поставила ее на ноги. Потом что-то шепнула пленнице, крепко поцеловала в пухлую щеку, блеснув на мгновение глазами, и подтолкнула в спину. Трава увидела тонкие руки Рыси со сложенными когтями, которые на мгновение сомкнулись на шее доброй женщины, и Варвара обернулась. Перелезший следом мужик был тоже тощий, как и первый, и тоже одетый в черный комбинезон вместо разноцветных тряпок. Он был вооружен, как и первый, какой-то металлической палкой, не длинной, заостренной с обеих сторон, похожий на кусок арматуры. Охотник подбежал сначала к раненому, корчащемуся в агонии, а потом попытался, оттолкнув Варвару, пролезть в дыру. Но Варвара со странным выражением отчаяния и умиротворения одновременно, загородила ему путь. Они начали спорить, причем, мужик дико ругался, а Варвара спокойно и твердо возражала. Расстояние до Травы было не велико, но слова почему-то разобрать было трудно. А тут еще двое закончили трудное упражнение по преодолению препятствия. Эти двое были тоже толстыми, и в одном из них Трава узнала Палыча. Он был как будто очень грустным и, даже, похудевшим. Было ясно, что Варвара не пускает охотников за дичью догонять Рысю. Травка заливалась слезами и задыхалась под навалившимися Близнецами, когда до нее донеслась-таки разборчивая фраза:
- Вот и будешь вместо нее. - Мужик взмахнул своим странным орудием и ударил Варвару по голове. Никто не сделал ни одного движения, чтобы ей помочь, и Травка с ужасом поняла, почему никто не бросился спасать раненого с порванным горлом - его просто съедят, как и Варвару. Не в силах смотреть дальше, девушка уткнулась носом в щебенку, задыхаясь от безмолвных рыданий, а растерянные Близнецы гладили ее по спутанным волосам, не зная, чем утешить.
Когда Травка подняла голову, Варварино тело с натугой тащили через завал. Никто не полез догонять Рысю, никто уже не интересовался беглецами. Людоеды получили свое мясо. Справившись с одним телом, они вернулись за другим. Крайним, кто остался собирать брошенные светильники и палки-оружие, был Палыч. В последний момент он поднял голову и с тоской посмотрел прямо в глаза Травке, постоял несколько секунд, повернулся, и полез за остальными. Травка дала бы руку на отсечение, что увидела в свете светильника у старика в глазах слезы.
* * *
Рыся бежала по коридору, наполненная ужасом и болью, вперемешку с теплой радостью, почти счастьем. Как это сочеталось в одном и том же перепуганном организме, объяснить было невозможно. Ноги быстро уносили ее от жуткого места. Она никогда в жизни еще так не пугалась, а липкие следы на руке и лице, спекшаяся, мерзко прилипшая к телу одежда, вообще доводили до тошноты. Но тут же вспоминалась Варвара, ее теплые руки, поцелуй в макушку. «Я, наверное, вымазала ее. Она, как мама…». Мысль про маму довела девочку до кондиции, и она, не переставая, спотыкаясь, бежать дальше, захлебнулась горькими детскими слезами. «Может быть, это все-таки бред и можно уже проснуться? Оказаться в безопасном вагоне, рядом с мамой и папой?» Но страх погони заставил искать укрытие, и, шагов через двести, девочка выскочила в подобие комнаты, без двери, куда сходились четыре коридора. Под потолком зияло знакомое отверстие вентиляции, на сей раз без решетки. Осыпь, снесшая решетку, сделала удобный подъем к самому вентиляционному ходу. Так что Рыся, морщась от боли в ушибленных голенях, быстро добралась до узкой дыры. Все еще захлебываясь слезами, сотрясаемая крупной дрожью и… икотой, Рыся поползла вперед. Не сразу она сообразила, что развернуться здесь она не сможет, и дать задний ход - тоже. Пришлось довольно долго ползти только вперед и, когда стало нестерпимо страшно, что этот жуткий ход никогда не кончится, она вылезла на пересечение двух труб. Вторая труба, идущая под прямым углом к первой, была намного шире, и, скорее напоминала небольшой коллектор, чем вентиляционный ход. Встать в рост здесь было бы трудно, но сесть или лечь с удобством было можно. С удовольствием сев и распрямившись, девочка обнаружила, что все это время у нее на спине был рюкзачок, найденный для нее Травкой. Все еще вздрагивая и икая, она с остервенением скинула испорченное платье, вытерла лицо и руки, покрытые темными едко пахнущими пятнами, тихо подвывая от ужаса и забралась в спортивные штаны и курточку, прикрыв, наконец, немилосердно сбитые ноги. Обняв рюкзак, Рыся затравленно оглянулась. Окружающий пейзаж особого страха не вызывал, особенно радовало то, что по проходу, по которому проползла она, ни один взрослый не протиснется. Девочка устроилась поудобнее, обняла колени и приготовилась ждать. Незаметно она задремала. Проснувшись, Рыся совсем потерялась во времени. Сколько прошло? Несколько часов, или минут? Может, уже все позади и можно вылезать? Рыся колебалась, представляя, как высовывается из вентиляции и натыкается на засаду. Вдруг Варвару не послушают? Или наоборот, ребятам надоело ее искать, и они уже ушли? Беспокойство росло и превращалось в панику. А тут еще из глубины шахты послышался шум. Кто-то с приличной скоростью бежал, приближаясь к девочке. Кто-то небольшой, скорее всего, крысы. Прятаться от крыс в узком проходе, в котором она не могла развернуться, Рысе совершенно не улыбалось, поэтому девочка выпустила когти и стала ждать, радуясь, что у нее есть природная оборона, и что она хорошо видит без фонаря. В подземелье все было более-менее радиоактивное, поэтому воспринималось юным мутантом, как довольно светлые сумерки. И вот, в этих сумерках, Рыся, у которой сердце уже устало выскакивать из груди, увидела, как из противоположного хода выскочила крупная белая крыса, на мгновение остановилась, изучая Рысю темными глазками, и… шустро подбежала к девочке. Рыся, сразу забыв про страхи, протянула зверьку ладонь. Крыска выглядела абсолютно мирной и беззащитной. Но тут возня в шахте приблизилась, крыска заметалась, а из хода вылетели еще штук пять матерых крыс, огромных, черных, совершенно не похожих на безобидных. Не обращая внимания на девочку, они кинулись на белую беглянку, прижавшуюся к самым ногам Рыси. Одна из нападавших схватила жертву за бок, другая - вцепилась в спину. Рыся не выдержала, выпустила когти и отмахнулась от страшных акул подземелий, напомнивших ей по какому поводу она тут застряла. Острейшие когти превратили напавших хищниц в неоформленные куски мяса. Остальные остановились поодаль, а Рысю чуть не вырвало. С брезгливым бурчанием почистив когти об остатки платья и о стену, насторожено следя за крысами, от усталости и от изобилия эмоций, уже готовая на все, девочка увидела, что враг и впрямь ретировался в ближайший ход. А где белая? Беглянка обнаружилась под портфелем, так, кажется, назывался когда-то Рысин рюкзачок. Она смотрела на Рысю доверчиво и дала взять себя на руки. Девочка внимательно рассмотрела пострадавшую и попыталась замотать неглубокие раны на спине и боку новой спутницы куском рукава многострадального платья, просто полоснув по плотной вязаной материи когтем. Получилось не очень, но крыска не возражала. Она стала похожа на старую растрепанную игрушку, которую мама сшила из лоскутов дочке, когда она заболела. На глаза Рыси опять навернулись слезы и, тихо всхлипывая, она поползла назад, подтолкнув крыску впереди себя. По пути, чтобы не остаться в жуткой тишине, она на разные лады называла новую подружку и к концу хода решила:
- Ты будешь Крысуней, хорошо?- Сказать, что крыса кивнула - это погрешить против истины, но и сбегать она не стала. Когда Рыся, осторожничая, тихонечко полежала у выхода, и, наконец, решилась вылезти, крыска обежала окрестности и, неловко путаясь в обновке, прихрамывая, приковыляла к маленькой хозяйке.
- Если что, я сразу в вентиляцию залезу, а пока - тут посижу, - обратилась девочка к новой подруге. С крыской можно было разговаривать, и Рысе казалось, что она, сверкая умными глазками, все понимает, только сказать не может. Подружившаяся парочка уже давно чувствовала голод. Еще раз почистив когти с выражением брезгливости на перепачканном донельзя личике, юная мутантка открыла одну из банок, лежащих в рюкзачке-портфеле. Вкусно запахло какой-то рыбой в томатном соусе. Рыся подумала, как странно есть рыбу, которая, наверное, уже и не существует. Она грустно вздохнула, достала ложку, которую всегда по-солдатски носила с собой, и с удовольствием слопала сразу больше половины банки, а остальное поставила перед крысой. Та, посмотрев на новую хозяйку умными глазками, аккуратно прикончила содержимое банки. Рыся с благодарностью прижала к себе умную зверушку, накрыла ее полой курточки и… незаметно для себя задремала.
* * *
Пард слегка замешкался, пытаясь удержать в одной руке и приклад автомата, и довольно крупный, тяжелый дальнобойный фонарик, злясь на себя, что сразу не додумался как-нибудь примотать импровизированную фару на оружие. Тир тут не помощник - он посветить не может, ему вообще все равно, куда направлять луч. Когда все-таки дуло автомата и непослушный фонарь стали смотреть в одну сторону, прямо в центре прицела появился спотыкающийся о шпалы Кирилл, на бегу прикрывающий глаза рукой от яркого света. Его быстро нагонял дядя, тяжело топающий чуть сбоку по насыпи. Он что-то кричал, а из-за поворота показалось сразу несколько неожиданно стройных и ловких человеческих фигур, одетых не в пестрые тряпки, как все людоеды на станции, а в ладные крепкие черные комбинезоны, с лицами, вымазанными темными полосами, с какими-то странными палками наперевес. «Может, это не людоеды?» - заколебался было Пард. Но в этот момент трое преследователей одновременно взмахнули палками, а дядя, оглянувшийся назад, в последнем рывке, прыгнул Кириллу на спину, сбив парня с ног. Кирилл упал, буквально в пяти метрах от ошалевшего Парда, а дядя, странно дернувшись, рухнул на него. Родственники больше не шевелились. В спине у дяди торчали сразу две палки, а третья валялась рядом, разбив бедолаге череп. С перепугу Пард, ждавший только, чтобы Кир ушел с линии огня, нажал на курок и не отпускал, пока не опустел магазин. Потом была тишина. Пард чуть не подпрыгнул, ощутив что-то живое, прикоснувшееся к его колену, но быстро сообразил, что это - Тир. У них была договоренность, что слепой товарищ, по надобности, стреляет с колена, ориентируясь на звук выстрелов Парда, чтобы не мешать друг другу и не попасть, куда не надо. Тир терпеливо ждал команды зрячего или, рассказа, не понимая, что произошло. Все происшествие заняло от силы несколько десятков секунд, но Пард все не мог прийти в себя. Он даже забыл про обычный выпендреж, когда Тир, не вытерпев, начал выспрашивать, так и не дождавшись объяснений. Пард, не переставая нервно водить фонариком, пересказал Тиру все в красочных деталях.
- Убитые среди них есть? - уточнил Тир, дрожа от возбуждения и пережитого страха.
- Вроде нет, трупов не видно, у меня рука с фонарем затекла, держать неудобно, - непривычно виноватым голосом пробормотал Пард.
- Слушай, а если я подержу? Ты мне говори, куда направлять, а я буду светить.- предложил Тир.
- Лучше приспособимся так, чтобы тебя не занимать, вдруг прорвутся, как ты тогда мне поможешь? - проявил тактичность Пард. - Тащи сюда стул. Помнишь, где он? Я отойти не могу.
- Я помню, - Тир принес тяжелый металлический стул и какую-то тряпку, подобранную на полу. Пард быстро сделал стационарный прожектор, примотав тряпьем фонарик к стулу, и направив его свет в конец тоннеля. Спинка стула стала направляющей и для Тира. Парни немного успокоились, готовые отразить следующее нападение.
- Слушай, а похоже, что у них огнестрельного оружия нет. - То ли спросил, то ли констатировал факт Тир.
- Может, у этих нет, а у кого другого - есть. Ты все-таки не высовывайся особо. - предупредил Пард.
- Как будем Кира вытаскивать? - после паузы спросил Тир, который всегда помнил о других.
- Давай, ты пойдешь, а я тебя прикрою. Они в нескольких шагах от нас. У меня никто не высунется. - Пард уже положил на тот же стул два запасных магазина. Тир без особых колебаний, низко пригибаясь, чтобы не загораживать зону обстрела Парду, прокрался вперед, в конце концов, перейдя на четвереньки. Из-за поворота никто не показывался, но чуткие уши слепого улавливали шорохи, скрип шагов и тихое бормотанье. Пард, напугавшийся теперь за друга, ни на секунду не отрывал взгляд от хорошо освещенного тоннеля. Тир замешкался, вызвав нетерпеливое ворчание товарища. Стащить тяжелое квадратное тело хорошо питавшегося торговца было почти не под силу подростку, весившему в два раза меньше. Несколько раз вляпавшись во что-то скользкое, липкое и страшное, Тир все же спихнул неподъемное тело, глухо звякнувшее странным оружием, торчащим из спины. Кирилл тоже не подавал признаков жизни и, когда Тир перевернул его на спину, чтобы удобнее было взять потерпевшего за подмышки, он почувствовал все ту же липкую тепловатую жидкость, обильно залившую лицо парня.
- Черт, - выругался Тир, но проверять, жив их новый товарищ, или нет, не стал. Какая разница, не бросать же его тут. Только Тир приладился поудобнее тащить тяжелое тело Кирилла в сторону убежища, как над головой внезапно ударила автоматная очередь, почти одновременно с криком Парда:
- Ложись!
Тир шлепнулся между рельсами, от неожиданности чуть не уронив многострадального Кирилла. Его голова мотнулась, прижавшись мокрым виском к щеке Тира, и он почувствовал, своим знаменитым шестым чувством, что в парне еще теплится жизнь. На Тира нахлынуло такое облегчение, что даже испуг от неожиданной стрельбы куда-то мгновенно улетучился. Как только закончилась автоматная очередь, он подхватил беспомощного подростка и поволок с такой скоростью, что уже через несколько секунд был за спасительной дверью. Тир уложил раненного на распотрошенные тюки и наощупь обмотал тому голову первой попавшейся мягкой тряпкой. Больше ничего сделать он пока не мог.
- Ну как? - подобрался Тир к другу. Его грела мысль, что Пард, дурной в обиходе, в критической ситуации становился надежным, собранным стратегом и на него можно было положиться на все сто. В ситуации опасности или даже просто трудного перехода, он становился опорой и защитой для всей группы. Тем неприятнее были его непонятные заскоки, когда все было благополучно, и он становился вдруг туповатым и ограниченным хамом. Но сейчас, пока были патроны в магазине, мимо Парда не пройдет ни один людоед. И не людоед тоже.
- Да они даже пострелять нормально не дают, - сокрушался тем временем воинственный автоматчик. - Только сунутся, сразу убегают. Похоже, я никого даже не зацепил. У них, кажется, и фонариков нет, и все оружие - вот эти палки.
- Палки - тяжелые, железные, я на одну наткнулся. Как они их еще кидают?
- Еще как кидают! А Кирилл как, жив? - поинтересовался Пард.
- Жив. - Коротко ответил Тир и разговор заглох. Болтать ребята побаивались - вдруг что-нибудь прозевают? Да и Тир все время прислушивался к невнятным звукам, доносившимся с той стороны, куда ушли остальные. Он не мог разобрать что именно, но что-то явно было слышно. Звуки тревожили, но все равно девчонкам и Близнецам они с Пардом ничем помочь не могли - здесь был первый рубеж обороны. То, что уроды, хорошо знавшие местность, обошли тоннель полуразрушенными коллекторами и попытались напасть с тыла, неопытные бойцы не догадались.
Парду стало скучно. Адреналин требовал действий, а странные нападающие соваться под огонь автомата почему-то не спешили. То ли ждали, пока закончатся патроны, то ли просто решили взять потенциальные жертвы измором, неизвестно.
- Может, сделаем вылазку? Шуганем их, а? - с надеждой предположил Пард и сам закончил - Нет, опасно. Ладно, будем сидеть здесь. Как там остальные, ничего не слышно?
Тир в это время думал о своем.
- Слушай, Пард, - наконец, отозвался он. - А почему людоеды Кирова дядю убили?
- Не знаю. Он вообще в стороне бежал, по насыпи, а Кирилл - по шпалам. А потом дядя оглянулся и кинулся на Кирилла. Может, сбить хотел? - не отводя взгляда от тоннеля, пробормотал Пард.
- Похоже, этот Андрей Петрович Кира собой прикрыл? - Тиру очень хотелось верить в добрых людей.
- Похоже, - легко согласился Пард, поскольку именно на это и было похоже.
- Пард, я пойду, Кира проверю? Если что, я - рядом. - Озабоченно пробормотал Тир и присел рядом с раненым, задумавшись о том, что пробуждению парня вряд ли можно позавидовать. Ему еще предстояло переварить весть о смерти последнего родственника. И как ножом по сердцу полоснуло: «Еще неизвестно, что там у нас дома». От грустных мыслей Тира отвлек очередной раскат автоматной очереди. Кто-то из нападавших снова высунулся из-за поворота. На сей раз Пард вроде бы попал. По крайней мере, с той стороны раздался крик и громкие возбужденные голоса, заглушающие мучительные стоны. Какое-то время, довольно продолжительное, кроме невнятной возни, за поворотом ничего больше не возникало. Потом послышался громкий стук. Судя по звуку, нападающие то ли сколачивали, то ли разбивали, что-то тяжелое и большое. Пард подтолкнул ногой Тира.
- Слышь, а если они какие-нибудь щиты изобретут? Нас же повяжут в два счета. - Тир на секунду задумался.
- Препятствия, срочно. Из чего можно сделать препятствие? Что у нас есть?- Мозговой штурм - любимое развлечение учеников Рекса и Сони, взбодрил приунывших было ребят.
- Тряпки, шмотки, стол, шкаф, - перечислял все, что мог вспомнить Пард.
- Консервы, стеклянные банки. Может, стекла набить? - продолжил Тир.
- Эти уроды в обуви, осколки им не помешают. А что в банках? Пошарить сможешь? - обернулся на секунду зрячий.
Тир заметался по каморке, перепрыгивая через Кирилла и ни разу не наступив на него.
- В банках - что-то жирное. Судя по запаху - масло для светильников или что-то в этом роде. Воняет сильно. - Обнюхивая перепачканные пальцы, сделал вывод Тир.
- Отлично. Мочи тряпки в масле, - скомандовал Пард, не решаясь отвлечься ни на минуту. Азарт охватил мальчишек. На несколько минут они совсем забыли о том, что это - не тренировка, что множество взрослых людей мечтают забить ломами (Пард по ходу дела вспомнил, как назывались палки людоедов), непокорную добычу. Пока Тир поливал липким, дурно пахнущим маслом кучу тряпья, сваленную с дырявый таз, об который слепой парень несколько раз с диким грохотом споткнулся, мотаясь по каморке, Пард соображал, как все это зажечь при необходимости. Ничего не придумав умнее, он, взяв автомат наперевес, и надеясь, что фонарь ослепит нападающих, короткими перебежками двинулся в сторону противника, прижимаясь к правой стене. Еще немного, и он сможет пальнуть за угол. Тир с тазом в руках рванул вдоль другой, короткой стены плавно загибавшегося в этом месте тоннеля. Воспользовавшись стуком и грохотом за поворотом, из-за которого их было не слышно, парни не особенно таились. Противник явно недооценил шустрое мясо, видимо, давно не встречая достойного сопротивления. Тир раскидал порцию тряпья и успел сбегать за новой, как возня за поворотом сначала стихла, а потом опять возобновилась, став более организованной и направленной. Каннибалы пошли в атаку. Фонарь, по-прежнему привязанный к стулу возле двери, продолжал светить им в лицо. Вот только ребят там уже не было. А нападавшим разбить фонарь было нечем. Они тащили с собой только светильники, ломики и куски заточенной арматуры. Видимо, старый пройдоха Андрей Петрович хорошо знал, чем не нужно снабжать небезопасных клиентов.
После продолжительного грохота и стука из-за поворота выползло неуклюжее сооружение, сделанное из массивной двери, которую поставили набок и непонятно как двигали по рельсам. Со стороны защитников дверь была металлической и казалась очень тяжелой. Она двигалась очень странно, рывками, с мерзопакостным скрежетом, но неожиданно быстро, будто к ней приделали полозья или колеса. На мгновение Парда посетила мысль, что все это какой-то розыгрыш, что этого не может быть на самом деле. Облезлые своды метро, уходящие за поворот ржавые рельсы и медленно ползущая на них с Тиром дверь, подсвеченная ярким пятном света импровизированного прожектора, казались персонажами тяжелого сна. Но вид трупа Кирова родственника быстро его отрезвил.
Как только нападающие поравнялись с ним, Пард, наслаждаясь недавно осознанными способностями, почти одновременно щелкнул зажигалкой, бросил ярко разгоревшийся огонек в кучу тряпья, на которую только что наехала металлическая «стена», кинулся вперед, за спины нападавших, крикнув звонкое «Ха» для Тира, и открыл огонь из автомата. Глухой стук металла о камень показал, что и у людоедов есть реакция, но все же не такая, как у шустрого мутанта. А вот Тир, чутко поймавший сигнал друга, успел упасть и скатиться под насыпь, защищаясь от случайных пуль. В долю секунды великолепный план каннибалов превратился в неконтролируемый хаос. Пард, на всем ходу, пробежав с тыла, полил из автомата незащищенные спины нападавших, под ногами у которых уже энергично разгоралось пропитанное маслом тряпье, подхватил Тира, вскочившего на звук его шагов, которые он не спутал бы ни с чем другим, и подтолкнул друга в сторону убежища. Куда тот и побежал, касаясь рукой стены, чтобы не выскочить в свет фонаря. А Пард, теперь уже просто для острастки выпустил остатки магазина по ярко полыхающей цели. Еще секунда, и ребята ввалились в убежище, упали на пол и расхохотались.
- Ну ты даешь! - Восхищенно резюмировал слепой, пока Пард, высунувшись из-за стального косяка менял магазин. Палить Пард больше не стал - там и так суматохи хватало. Перекошенная дверь осталась стоять, накренясь в сторону нападавших, градусов на двадцать, пока не сгорели подпорки. Под ее прикрытием незадачливые нападающие успели перетаскать раненых и убитых за поворот. Да и патроны Пард зря расходовать не хотел - самому пригодится.
Вот такая жизнь Парду нравилась! Вот об этом он и мечтал. Наконец-то он почувствовал свои силы и был совершенно опьянен только что осознанной сверхчеловеческой ловкостью и скоростью. Восторг мешал реально оценить ситуацию и взволноваться, сколько людей он сделал трупами. То есть, это его волновало, конечно, но не из романтическо-сентиментальных соображений. Просто, как на стрельбах, Парда заботило, сколько попаданий в «яблочко» он сделал.
- Вот это - жизнь, - восхищенно повторял парень, приплясывая от возбуждения и искренне восторгаясь собой.
Но Тир затих, подавленный жутким утробным воем, который, действуя на нервы, на одной ноте, не прекращаясь ни на секунду, доносился со стороны поверженного врага. Слепого трясло и от возбуждения только что прошедшего боя, и от внезапного осознания на какой риск они пошли, и что с ними сделали бы в случае провала, и от острой жалости к страдающему там существу, которое, наверное, мечтало поужинать их с Пардом окровавленными останками, возможно, помучив перед смертью. Когда вой вдруг внезапно оборвался, Тир услышал тихий стон и подполз к Кириллу. Похоже, что парень приходил в себя.
- Кир, ты меня слышишь? Что болит? - неожиданно хриплым и подрагивающим от еще не остывших эмоций голосом спросил слепой. Он понимал, что Пард, только что на практике опробовавший недавно осознанные способности, и без него в таком состоянии удержит батальон людоедов, монстров и стальных дверей.
- Голова, - логично прохрипел Кирилл. И без специальных знаний было ясно, что у него сильное сотрясение, как бы не черепно-мозговая травма. От копий нападавших дядя его спас, а вот от рельса, о который приложился лбом парень, не смог. Тир нащупал свою аптечку и решил пожертвовать драгоценным лекарством.
- Сейчас, потерпи, - утешительно зашептал он, перебирая чуткими пальцами выпуклую маркировку на ампулах. Вот обезболивающее и снотворное. Самое то, что нужно. Укол на какое-то время поможет, а потом Трава посмотрит. Тир сделал инъекцию, сходил за водой, напоил раненого и уложил поудобнее. Кирилл заснул.
- Тир, может, перекусим? Что-то аппетит разыгрался, а я не могу отсюда уйти, вдруг им мало, еще полезут? - раздался немного погодя голос Парда.
- Хорошо, лови. - Тир одну за другой кинул добровольному караульному несколько банок. Друзья удобно устроились возле двери. Один, внимательно поглядывая, а другой - вслушиваясь. Пард с трудом сдерживался, чтобы не начать взахлеб обсуждать минувшие события. Опасность пока не миновала. Возня за поворотом тем временем постепенно утихла совсем и никто не пытался больше пролезть мимо догорающей и нещадно чадящей двери и тряпья, наполнивших подземелье противной вонью и едким дымом. Это, впрочем, никак не повлияло на аппетит ребят. На их аппетит повлияли истерические рыдания, донесшиеся с другой стороны. Ребята вскинулись, узнав голос Травки.
Девушка, трясущаяся от всхлипываний и невнятных подвываний, долго ничего не могла объяснить. Парни, похолодев, уже решили, что Рысю либо убили, либо увели в плен, чтобы съесть. Тиру удалось разобрать только:
- Рыся… Я не могу… Она… уроды… - и все. Близнецы на вопросы парней не реагировали, переживая за Травку. Одним словом, к тому времени, как икающая и дрожащая девушка выпила второй литр воды и смогла хоть что-то объяснить, парни, только что отбившие атаку хорошо подготовленных и многочисленных воинов, сами были близки к истерике. Такой Травку никто не видел за все пятнадцать лет ее жизни. Наконец, она успокоилась достаточно, чтобы объяснить:
- Рыся… Вот они… - она показала на Близнецов, - на меня навалились. А Рыся побежала в другую сторону… Мужик потом… Кровь, как из крана…
- Погоди, у кого кровь, как из крана? - Тоже почему-то икая, переспросил Тир. У него так тряслись ноги, что парень присел, чтобы не упасть. Неужели маленькой, теплой, всегда как-то по-особенному вкусно пахнущей пылью, здоровьем и еще чем-то неуловимым, детским, напоминающим маму, неужели Рыси больше нет? Тир представил себе липкую кровь, обильно вытекающую из перерезанного горла Рыси и оперся о стенку. Его мутило от внезапно нахлынувшей слабости, кажется, еще чуть-чуть и он потеряет сознание.
- Рыся мужика когтем, он ее схватил, а потом… Она упала, Варвара ее схватила… - икала Трава.
- А Варвара откуда взялась? - озадаченно спросил Пард, все еще посматривая в сторону окончательно затихшего врага. Он не представлял себе никаких страстей, а просто пытался понять, что там случилось, и из-за чего ревет благим матом его боевая подруга.
- Она Рысю в коридор, а сама… они ее… - опять зашлась в слезах Травка. Близнецы дружно захлюпали носами, наверное, в знак солидарности.
- Короче, Рыся жива? - постарался унять истерику деловитый Пард, как всегда слабо разбирающийся в женской психологии.
- Не знаю… - опять взвыла опухшая от слез девочка. Тут и до Парда дошло, что дело плохо.
- Эй, вы, - юный предводитель постарался получить информацию от хлюпающих носами Близнецов, - где Рыся?
- Не знаю, - хором ответили мальчишки.
- Так, информации - море. Трава, хватит ныть, так мы никогда не найдем малую, - попытался мобилизовать отряд Пард, прижав мокрую от слез голову Травы к плечу. - Все, успокойся и объясни толком, что с Рысей и что нам делать? - тоном очень терпеливого взрослого проговорил он, но, заметив зеленое лицо сползшего на пол Тира, взвыл: - Да вы что все, охренели, что ли, ну-ка, хватит истерить. Тут с вами кто хочешь помереть успеет! -Терпение в число добродетелей Парда точно не входило.
- Я не знаю… Мы ее искали, мы не можем ее найти… - почти внятно вдруг проговорила Травка, - может, она уродам попалась? - и она снова попробовала зарыдать, уткнувшись в плечо друга, но Пард отодвинул девушку, слегка встряхнул за плечи, и нечаянно чувствительно приложил дулом автомата в лоб.
- Трава, пожалуйста, соберись. Где нам ее искать? Ты показать можешь? - Девушка закивала головой с такой поспешностью, что пыльные пряди сомкнулись, почти закрыв лицо. Она резко развернулась и потянула Парда за собой.
Еще некоторое время понадобилось, чтобы удостовериться, что людоеды действительно ушли и закинуть груз, с которым Близнецы так и не расстались, вместе с перебудораженными олигофренами в подсобку-убежище. Их закрыли вместе с Кириллом снаружи и пошли вслед за еще вздрагивающей Травкой. Девушка, спотыкаясь о шпалы, молчала, сосредоточившись на том, чтобы передвигаться побыстрее. Тир прислушивался к разнообразной тишине подземелья, несущей для него множество полезной информации. А Пард водил по сторонам фонарем, на сей раз прикрепленным-таки к автомату, что делало атаку на ребят весьма небезопасной и проблематичной. Но людоедам, видимо, пока приключений хватило. Возможно, количество подстреленных сородичей снабдило извращенцев мясом на долгий срок. Вряд ли каннибалы были готовы подставить себя под пули с перспективой самим выступить в почетной роли тушенки. Перед завалом ребята удвоили осторожность. Тир чуть не наступил в лужу крови, но Травка вовремя схватила его за руку.
- Что там? - почти одними губами спросил Тир, почему-то не решающийся говорить вслух.
- Тут кровища везде, - радостно сообщил нечувствительный к таким вещам Пард. И тактично добавил: - Надеюсь, не Рысина?
- Нет. - Травка уже взяла себя в руки, но место трагедии опять всколыхнуло пережитое, и голос девушки ей не подчинился. - Это Рыся мужику горло перерезала, - хрипло пояснила она, - когтем.
- Во дает! - все так же возбужденно-радостно спросил Пард. - Куда же она дальше делась?
- Вон в ту дыру полезла, а Варвара не дала ее догонять, - Травка, вспомнив, как ломик опустился на голову доброй толстой женщины, наверняка знавшей, что ее за такое не помилуют, опять всхлипнула. Тир нащупал руку подруги.
- Пойдем. Мы отыщем мелкую, она не могла далеко уйти.
- Я там все облазила, - безнадежно прошептала Травка, но послушно пошла следом за слепым, которому привыкла доверять.
В узком коллекторе пришлось идти гуськом. Впереди на сей раз двигался Пард, Тир замыкал шествие, держа нож наготове. Травка, не отпускающая руку друга плелась посередине, устав от тяжелых переживаний и безнадежности. Вдруг Пард остановился. В небольшой комнатке, образованной четырьмя сошедшимися коридорами коллекторов, на небольшой осыпи, лежала, залитая кровью Рыся, а на груди у нее сидела крупная белая крыса. Травка вдруг заорала и бросилась к подруге, чуть не сбив с ног замешкавшегося от неожиданности Парда, и оставив перепуганного Тира стоять с открытым ртом. Она схватила Рысю за плечи и попыталась посадить ее безвольное тело, когда сонный голос произнес:
- Трава, ты чего?
Потом, конечно, начались тормошения, расспросы, слезы Рыси по поводу убежавшей крыски, и слезы Травки просто так, от облегчения, подколки Парда и ощупывания Тиром девочки на предмет ее целостности. Общий возбужденно-радостный гомон, во время которого их всех можно было взять голыми руками, буде было бы кому, привел всех в добродушное состояние. Рысе даже позволили поискать крысу, и очень удивились, когда выяснилось, что чудное животное особенно никуда и не убегало, а сидело в ближайшем укрытии, притаившись за камнями. Она легко поддалась на уговоры девочки и доверчиво залезла ей в капюшон. Пард что-то проворчал по поводу: «Только крыс нам еще и не хватало…», но Травка была настроена так категорично, что возражать ей в таком состоянии было просто небезопасно. Девушка была так напугана потерей подруги, которая много лет была ей ближе, чем сестра, что сейчас Рыся спокойно могла бы завести себе сороконожку в качестве карманной зверушки, ей бы никто не возразил. По пути обратно в убежище ребята возбужденно рассказывали друг другу перипетии недавних событий. Пард даже показал в лицах свой подвиг, пробежавшись вокруг обгорелой двери, так и торчавшей на рельсах. Он снова отважился заглянуть за поворот, но людоеды ушли окончательно, унеся раненных и мертвых. Ребята прикинули количество нападавших и даже слегка им посочувствовали. Получалось, что нести придется по двое-трое, а тела убитых были не детских пропорций.
После бурной дискуссии, было решено задержаться на пару часов в убежище. Во-первых, нужно решить, что делать с Кириллом, пребывающем в тяжелом беспамятстве. Во-вторых, Травка решительно требовала всех отмыть, особенно Рысю, покрытую жутковатой коростой чужой запекшейся крови. А в-третьих, после такого перерасхода физических и душевных сил, ребята просто валились с ног от усталости, а отдыхать в коридорах, по которым рыщут людоеды, как то не хотелось. Хором все, еще стоявшие на ногах, признали, что пока здесь самое безопасное для них место.
В энергичных хлопотах прошло еще некоторое время, но, когда чистые переодетые девчонки вышли из уборной, они увидели крепко спящих вповалку ребят, вымотавшихся в бурных событиях последних нескольких часов. Травка заботливо обтерла лицо Кирилла, поменяла повязку на запекшейся ране и присела рядом, готовая охранять друзей. Через несколько минут, сладко спали все.