Глава 4
Двое в катакомбах
Тир и Пард шли молча и быстро. Расставание оказалось для них достаточно тяжелым, обоих терзали муки совести, и только целеустремленность одного и ослиное упрямство другого не давали повернуть назад. Оба прикидывали, какие опасности могут свалиться на голову беззащитных друзей, оставленных на собственный страх и риск, и уговаривали себя, что ничего существенного ребятам не грозит. А вот они могут действительно найти что-то стоящее. Но через довольно непродолжительное время перед ними возник очередной обвал. Тир старался забирать влево, чтобы идти в сторону застроенного метро, так как предполагал, что они все-таки вышли в зону пещер или только что построенного метрополитена. Это грозило им блужданиями без всякой надежды найти людей. Но коллекторы были сильно повреждены, попадалось много осыпей, приходилось подолгу топтаться практически на одном и том же месте, чтобы продолжить путь. Тут до парней начало доходить, что их план был не так уж и хорош. После очередного обхода, когда Пард споткнулся раз восемь подряд и с руганью врезался во что-то лбом, Тир понял, что зрячий друг уже совсем ничего не видит. Они остановились.
- Что с фонариком? - Спросил Тир. Хриплый голос Парда беспомощно ответил:
- Да ладно, пока светит, только видно буквально на один шаг.
- Как будем идти?
- А ты точно найдешь дорогу назад? - голос вечно грубого парня предательски дрогнул.
- Точно найду, в любой момент. А ты сможешь идти? Давай будешь держаться за меня, если будет опасность, я предупрежу.
- Блин, как тут охотиться? И как ты всю жизнь в такой темноте живешь? - расстроенным голосом спросил тактичный Пард.
- Я то привык. По идее и ты привыкнешь.
- Слушай, - голос Парда повеселел. - А давай, когда все это закончится, ты со мной позанимаешься, чтобы я мог тоже ориентироваться в темноте.
- Да тут и не нужно ждать, пока все кончится. Прямо сейчас и начнем.
Поскольку парни придумали оправдание темноте и интересную игру, дальнейшее их продвижение вперед было более спокойным. Они решили повернуть назад, но пойти другим путем, как бы делая круг, стараясь пройти ниже уровнем, чем шли до сих пор. Почему-то им казалось, что ниже должно быть меньше завалов, а, может, они были правы.
Пард шел, держась за ремень Тира, который тот снял и держал за пряжку. И теперь к прочим звукам примешивался регулярный шелест поддергиваемых штанов, сползающих с поджарого живота подростка.
- Постарайся сейчас только слышать, - Тир вспоминал уроки Рекса. - Что ты слышишь?
- Твой голос, шлепанье воды, все,- послушно пытался прочувствовать пространство Пард.
- Ты торопишься, подожди отвечать, помолчи и только слушай. Это как бы параллельно приходит - пояснил любитель непонятных слов.
В гулкой тишине, которая всегда пугала зрячих ребят, Пард начал улавливать сначала только громкие отголоски их шагов, визгливый скрежет камешков под ногами, удары собственного сердца, которые казались самыми громкими звуками подземелья. Немного позже впереди послышалось тихое царапание. И тут же пояс дал слабину - Тир остановился, нащупав руку друга и сжав ее в предостерегающем жесте. Да, впереди кто-то слабо шкрябался, не приближаясь, но и не удаляясь. Постепенно до ребят стал доноситься не только звук, но и запах. Сладковато-приторный, вызывающий тошноту, накатывающийся откуда-то волнами. Вот и первая загадка. Пард поднял фонарик, надеясь, что тот все же как-то накопил энергию и высветит хотя бы несколько метров впереди. Лучше бы он его не включал. Неожиданно близко тусклый луч фонарика высветил мерзко шевелящуюся кучу, из которой выделялись десятки ярко красных светящихся точек и голых хвостов.
- Крысы, - прошипел Пард. И опять почувствовал, как Тир предостерегающе сжал его руку. Крысы всегда опасны в большом количестве, особенно такие огромные. Пока они были заняты поеданием чего-то, что было практически совсем скрыто под мерзко шевелящейся кучей. На мгновение крысиная возня передвинулась, и из кучи выпала основательно объеденная человеческая рука с часами на запястье. Пард дернулся, с трудом заставив себя не взвизгнуть. Тир сжал его руку с такой силой, что он опомнился. Пард не был трусом, просто испытания, выпадающие на его долю, превышали запас прочности, воспитанный на мирной станции. Не совсем о таком он мечтал, когда представлял себе свое героическое путешествие.
- Что там? - очень тихо, на пределе слышимости, прошептал Тир.
- Они жрут труп. Человека.- Так же почти одними губами ответил Пард, опять содрогнувшись от отвращения. Но любопытство и здравый смысл уже брали свое. - Может, попробуем их шугануть? У трупа может быть фонарик, а то как он сюда пришел?
Никто из них не смог оценить комичность последней фразы, но некий смысл в этом предложении был. На трупе, если он не разграблен, а наличие часов на руке позволяло надеяться на это, могла быть и аптечка, и фонарь, а это уже что-то. Кто знает, может, больше ничего найти не удастся, тогда их уход будет более-менее оправдан.
Ребята попробовали сделать резкий выпад в сторону крыс, и те, к их удивлению, послушно отползли в сторону, недовольно пища. Не сразу и недалеко, но без попыток напасть. Видимо с людьми они встречались и составили о двуногих не очень лестное мнение, что не мешало им употреблять человечину в пищу с большим удовольствием. Судя по состоянию трупа, крысы пировали здесь уже давно и, скорее всего, просто наелись. Осмелевшие подростки отогнали особо жадных трупоедов пинками, и Пард приступил к осмотру, оставив Тира бдить. Для начала, непривычного к таким картинам парня, несколько раз вырвало, пока Тир не посоветовал заткнуть нос. После дело пошло на лад.
Трупом оказался высокий мужчина. Лицо крысы успели объесть до кости, но было видно, что череп у него проломлен и даже вдавлен в нескольких местах. Такие повреждения крысы нанести не смогли бы. Огрызки камуфляжа наводили на мысль, что человек был обучен и не спроста появился в катакомбах. Только непонятно, что он здесь делал один, или куда делись его спутники, и кто это его так уделал. В общем, нужно было быстро собирать имущество и драпать подальше. А имущество, практически не тронутое крысами, было. Возле руки, с которой Пард снял часы на хорошем металлическом ремешке, почти не ржавом, лежал пистолет с полностью расстрелянной обоймой. Пард схватил игрушку так, как будто вернул себе самое дорогое в жизни. Тиру даже пришлось напомнить приятелю, что нужно поторапливаться. Патроны нашлись в специальной сумочке, превращенной острыми крысиными зубами в грубое кружево. На бедре трупа, обглоданном до кости, в совершенно целых пластиковых ножнах, которые не под силу было прокусить даже крысам, был обнаружен шикарный нож. Широкое черное лезвие из неизвестного парням металла, отлично сбалансированная рукоять из черного же пластика, странная и угрожающая форма. Пард подержал находку в руке, взвешивая красавца и думая, что Тир все равно не сможет оценить красоту клинка, но потом совесть встрепенулась, и Пард тихо сказал.
- Тир, нож. Лови. - Это была старая забава двух друзей. Они с детства бросали друг другу все, что попадет под руку, и слепой мальчик так же безошибочно ловил ножи, вилки, предметы любой формы, как и его зрячий друг. Тир легко поймал тяжелый прочный нож, оценил балансировку, провел пальцем по лезвию и успел выловить летящие в него благоухающие ножны. Огорчало одно - фонарика нигде не было. Его нашел Тир, попросту наступив на черный цилиндр, который при ближайшем рассмотрении оказался шикарным экземпляром в прорезиненном корпусе и с абсолютно разряженными батарейками. Фонарик был делом жизни и смерти для Парда, поэтому он поискал батарейки, справедливо полагая, что где-то они должны быть. Батарейки нашлись в специальных ячейках на широком ремне, которые были нашиты вручную, но аккуратно и со знанием дела. При сфокусированном ярком свете хорошего дальнобойного фонарика, Пард продолжил осмотр тела. К ремню крепился и полусъеденый мешочек, в котором оказались три магазина для автомата неизвестной Парду модели. Сам автомат обнаружен не был. Мужчина лежал на спине и, судя по лямкам, под ним был небольшой компактный рюкзак. Пард слегка задумался, но мародерский азарт сделал свое дело. Преодолевая тошноту, становившуюся нестерпимой каждый раз, когда пальцы вынужденно погружались в мягкую полусгнившую плоть, Пард перевернул тело и обрезал лямки рюкзачка. Содержимое они проверят попозже. Все остальное не только пропахло полуразложившейся органикой, но и было беспощадно испорчено крысами. Ребята отступили. Крысы, как будто понимая, что люди не покушаются на пищу, спокойно выждали, пока те отойдут подальше, и уже через несколько минут за спиной у подростков вновь раздалось липкое копошение и многоголосый писк. Пард о чем-то судорожно вздохнул, и его снова вырвало, уже просто желчью, поскольку ребята не ели с самого ухода от своих спутников.
- Ну, рассказывай, - наконец остановился Тир, присев на перекрестке тоннелей. Он всегда выбирал для отдыха такие места, где есть варианты отступления. Пока Тир деловито вскрывал старым ножом консервы, которые ребята выудили из пахучего рюкзачка, обтерев крышку почти чистой безрукавкой, Пард подробно изложил все, что видел, попутно рассматривая содержимое рюкзачка. К чести ребят, они искали прежде всего аптечку, не забывая, зачем, собственно, они пошли. Аптечка была в наружном кармане рюкзака, да какая… Не то, что стандартная, как у Парда. Ее содержимое было практически не использовано. Хорошо, что там сохранилась инструкция по применению, а то разобраться в ампулах и капсулах было бы невозможно. Кроме этого в рюкзачке нашлись мясные консервы, фляжка с чем-то, судя по запаху, довольно крепким, пластиковая полуторалитровая бутылка с водой, чистая тельняшка, трусы и носки казенного защитного цвета, бритва и кусок серого вонючего мыла, завернутого в лоскут полиэтилена. Кроме того, там была карта. Не такая карта метрополитена, которая была на станции почти у каждой семьи, маленькая, на цветной открытке. А подробная, со странными значками, с названиями станций, разными цветами и пометками, которые сейчас разбирать было некогда. Ясно было одно - жилые станции есть, люди на них живут и их поход имеет смысл. От этой мысли стало как-то сразу теплее и ребята, побыстрее покончив с немудреным обедом-ужином-завтраком быстро собрались в путь. Но тут их мнения разошлись.
- Он не мог идти один при такой экипировке только с пистолетом. Значит, автомат он бросил. Там, наверное, еще такие же жмурики есть. А это - куча всего. - Кипятился Пард, уже забыв отвращение и брезгливость, испытанную при мародерской акции.
- Слушай, так ты у нас быстро станешь грабителем трупов. - Не удержался от подколки Тир. Он хорошо знал жадноватую натуру друга и, конечно, испытывал легкую досаду от того, что Пард и не подумал поделить имущество на двоих, передав Тиру только нож. Все остальное он переложил в свой рюкзак. - Во-первых, у нас цель как можно быстрее доставить лекарство Рысе, мы, кажется, за этим шли. А во-вторых, где-то бродит та тварь, которая замочила хорошо подготовленных мужиков и так, что они ничего не могли сделать. Ты уверен, что она уже ушла?
- С тем же успехом эта штука может быть где угодно, - без особого энтузиазма возразил Пард, но спорить перестал. В словах Тира был свой резон. И он был прав. А еще, он был проводником и ему было решать, куда идти. Споры на эту тему не допускались, так их приучил Рекс. Ребята тронулись дальше несколько медленнее, чутко прислушиваясь к тишине на перекрестках, временами замирая, когда непонятный шум поднимал волосы у них на голове. Но обычно это не было опасностью, и они снова успокаивались. Как не хотелось обоим побыстрее дойти до своих, усталость брала свое. Но чем ближе были девчонки и Близнецы, тем сильнее срабатывала совесть. Ребята решили поспать только тогда, когда найдут спутников и окажут помощь Рысе. Они уже представляли себе, как героически будут выглядеть, когда еле живые от усталости принесут спасительную аптечку девчонкам. Как благодарно посмотрит на них надувшаяся Трава, и они помирятся.
Оба парня остановились так резко, как будто налетели на стену. Из сладких мечтаний их вывел очень неприятный звук. Это были многоголосые завывания, и они приближались довольно быстро. Звук доносился с той стороны, откуда они шли, и можно было предположить, что кто-то охотится именно на них. Долго уговаривать никого не пришлось, оба парня рванули вперед. Пард сначала обогнал друга, но потом увидел, что Тир бежит, ведя обеими руками по стене и прислушиваясь. Пард понял, что он ищет убежище и приостановился. Все правильно. Убежать вряд ли удастся, нужно прятаться. А в этом Тиру равных нет. Пард начал тоже внимательно разглядывать стены, потолок и пол, которые в этом месте носили вполне цивилизованный характер. Коллектор, по которому они бежали, был опутан проводами. Но практика показывала, что через некоторые промежутки в любом тоннеле есть люки или двери для перехода на другие уровни, или подсобки, если коллектор большой, как здесь. А вой приближался и становился все более жутким. И ребята действовали все более слаженно и быстро. Времени для разногласий не оставалось. Дверь нашел первым, как всегда, Тир. Он остановился перед какой-то неприметной осыпью.
- Пард, там есть небольшое пространство, надо найти вход. - И тут из-за поворота на полном ходу выскочил первый преследователь. Пард выстрелил, еще не понимая, что делает, поскольку уже давно держал наготове автомат. Что-то белесое, передвигающееся как-то странно боком, подскакивающее при каждом движении и неприятно похожее на человека, белого, голого, но человека, подлетело вверх, завизжало так, что на мгновение заложило уши и шлепнулось на пол, корчась и заливая кровью стены коллектора. Что-что, а стрелял Пард отлично.
- Ищи дверь, я их задержу, - крикнул он Тиру и вдруг ощутил холодный азарт и спокойствие, как на стрельбах. Еще одна тварь вылетела из-за поворота, не успев, видимо, затормозить и тоже попала под автоматные пули.
Тир прислушался к внутреннему голосу. Его руки отчетливо ощущали пустоту за стеной, но не могли нащупать дверь, только мелкие и крупные камни. Осыпь. Надо же, как не повезло, дверь есть, а открыть ее нельзя. Тир полез по осыпи к потолку, разбрасывая камни руками. Может, есть какой-то вход? Камни посыпались активнее и, наконец, где-то под потолком рука Тира провалилась в дыру, и на него пахнуло непередаваемым запахом спертого воздуха, пыли и разложения. Там явно кто-то умер, причем давно. Запах был пыльным и не очень противным. Тир срывая ногти и обдирая ладони до крови, начал расширять дыру между металлической коробкой двери и каменным потолком. Дыра расширялась, но медленно. Куски раскрошенного бетона поддавались неохотно. Пард расстреливал тварей, судя по звукам, довольно успешно, но у него было очень мало патронов. Наконец, Тир понял, что с трудом, но пролезть он сможет, Пард, еще более худой, тем более.
- Пард, сюда. Лезь, я прикрою.
- Давай ты, потом втянешь меня за ноги. - Это была мысль. Так Пард мог стрелять до последнего, прикрывая отход.
Тир, обдирая бока, проскользнул в дыру и, извернувшись, как кошка, упал почти на ноги. Под кедами что-то неприятно хрустнуло. Ноздрей Тира достигло облачко сладковатой пыли, от которого он безудержно расчихался. Воздух был настолько спертый, что хотелось рвануть назад, но над головой уже шуршало и Тир, нащупав вверху ноги друга, изо всех сил потянул за штанины. Пард прекратил стрелять и шлепнулся рядом, чуть не придавив товарища. Он шумно и хрипло дышал и никак не мог наполнить кислородом легкие в удушливом помещении. Пард выключил фонарик, и ребята замерли, прислушиваясь к звукам снаружи. Как это ни странно, за ними никто не лез. Потом раздались неприятные чавкающие звуки. Снаружи кого-то ели. Кто ел и кого ели, можно было догадаться без подсказки. Парней передернуло, видимо, опасная жертва, расстреляв несколько существ, вполне удовлетворила потребности тварей, и теперь все были довольны. С трудом отдышавшись, ощущая головокружение от воздуха, практически лишенного кислорода, ребята решили осмотреться. Во-первых, на предмет куда их занесло, а во-вторых, нельзя ли отсюда уйти другим путем.
Тир ощупал пол и то, что на нем лежало, и понял, что весь пол засыпан, устлан, завален разными не очень приятными предметами.
- Мумии. - Констатировал, включивший фонарик Пард. У его тетки была энциклопедия в картинках, и там был рисунок таких же коричневых ссохшихся людей. Только в книжке они были перебинтованы, а эти - одеты опять же в камуфляжную форму.
- Старшие не правы, что мир был очень разнообразным. Мир состоял из военных. Здесь опять все в форме. И, кстати, отлично сохранившейся. - Присел на корточки практичный Пард. Его не очень заботили вопросы морали. А вот то, что в этой подсобке, или еще в чем-то, было полно драгоценных предметов и одежды, радовало меркантильного парня несказанно. Ребята оказались практически по колено в мумифицированных останках группы военных, зачем-то закрывшихся здесь и погребенных обвалом, который не только заклинил дверь, но и завалил вентиляцию. Выхода из помещения не было. Скорее всего, они просто задохнулись. Ребята тоже были близки к обмороку от нехватки кислорода, когда в углу нашелся письменный стол, отлично сохранившийся в пересушенном воздухе и несколько металлических стульев. Стол парни подтащили к отверстию над дверью и подышали по-очереди. Посветить в отверстие Пард не решился, вдруг они привлекут внимание тварей, но Тир залез на стол, высунул голову в дыру, благо потолок был чуть выше их роста и прислушался. Кроме неаппетитного чавканья, других звуков он не расслышал и особой опасности не ощутил. Твари начисто утратили интерес к агрессивной и опасной жертве, когда перестали ее чуять или просто увлеклись завтраком. Так ребята и дышали, по очереди взбираясь на стол и высовывая голову. Усталость и кислородное голодание отнимали последние силы, и ребята решили поесть. Пард теперь с отвращением вспоминал операции, которые ему пришлось проделать. Вот сейчас здесь столько чистого имущества, которое нужно только снять с аккуратных мумий. «Вот не везет», - непоследовательно подумал парень и чуть не засмеялся. Как сказать, не везет. Порыскав по углам, к своему немалому удовольствию, Пард нашел большую бутыль с водой, на горловине которой была прикручена какая-то странная крышка с краном. Как заставить ее отдать воду, Пард догадался не сразу. Но решал головоломку с энтузиазмом, огрызаясь на товарища, который хотел выяснить, в чем дело. В конце концов, он нажал на крышку ладонью и хрипло вздохнув, бутыль вылила на ошалевшего от неожиданности парня струйку затхлой, но не очень вонючей воды. Пить ее, конечно, было нельзя, а вот помыться хоть немного можно. Пард скинул с себя лохмотья до пояса и с наслаждением булькая шумным устройством начал мыть руки. Было неудобно, поэтому пришлось объяснить Тиру, что к чему и попросить о помощи. Достали кусок мыла и перевели всю теплую, двадцатилетней давности воду, на шумное мытье. Пахнуть меньше, может, и не стало, зато вонища с рук перешла в окружающее пространство. Тир остатками воды помыл ножны, потом бутыль предсмертно всхлипнула и ручеек воды прекратился. За этой процедурой ребята забыли об опасности и спертом воздухе, настолько здорово было смывать с себя противное, липкое прикосновение чьей-то жуткой смерти. Они даже не заботились о том, что вода подмывает еще чьи-то останки. В таких экстремальных условиях быстро вырабатывается философский взгляд на жизнь.
Открыв по банке с тушенкой, щедро добавив банку с гречневой кашей, найденную здесь, ребята принялись за пир, нисколько не заботясь о том, что их дружное чавканье входит в резонанс с неаппетитными звуками из коридора. За сохранность продуктов ребята не переживали, поскольку основой науки по выживанию у всех людей на станции было умение распознать пригодные в пищу консервы. Увы, дата годности была совершенно бесполезна, но с детства ребятам вдолбили, что банки должны быть не вздувшимися, без точек ржавчины, в смазке. Эти банки соответствовали самым высоким стандартам, и запах смазки аппетитно перебивал запах гнилой плоти, в которой вымазались ребята, и мумий, среди которых они с аппетитом поглощали пищу. Под руку попала фляжка, найденная у трупа. Поэтому завершили они обед первым в своей жизни глотком спиртного, для снятия стресса, как выразился Пард. Отдышавшись, они решили не повторять сей опыт, и Тир это обещание сдержал. Совсем разомлевшие ребята крепко заснули прямо на столе, где сидели, не выставив охрану, сморенные усталостью, духотой и самогоном.
* * *
Пард мчался по темным подземельям, наполненным жуткими звуками и запахами. Что-то страшное, неизвестное и дышащее в затылок тяжелым смрадом догоняло его. Еще минута, и оно накрыло парня, придавив к полу, наполнив ощущением бессилия и обреченности. Легкие разрывались от невозможности расправиться под жуткой тяжестью, навалившейся на него. Было невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой. Пард понял, что умирает, и в последнем усилии вскинулся в поисках глотка воздуха…
И свалился со стола в душистое облако пыли, взлетевшее от рассыпавшихся мумий. При попытке встать с кучи сыпучих шелестящих останков, он ощутил такое головокружение и тошноту, что опять упал на четвереньки. Решив действовать осторожнее, не вставая, Пард позвал друга севшим, осипшим голосом, и с ужасом понял, что не слышит сонного дыхания Тира. Собравшись с силами, Пард подтянул слабыми пальцами свисающий с запястья верткий фонарик и нащупал кнопку. Даже это простое действие получилось не сразу. Пальцы соскальзывали, и непослушный трофей заставлял несколько раз начинать все сначала. Наконец, фонарик включился и сквозь дикую головную боль, не дававшую отчетливо видеть предметы, Пард разглядел безвольно свисающую со стола руку Тира. Волна тихого ужаса захлестнула парня. Его затрясло еще больше. Он почему-то не сомневался, что Тир умер, и что он остался один, беспомощный и слабый, замурованный навсегда в этом жутком каземате. Больше никаких мыслей в ошалевшем от боли мозгу не появлялось. Стараясь не делать резких движений, совсем ослабевший парень начал мучительно медленный подъем на подгибающиеся, трясущиеся ноги. Наконец Парду удалось встать, хватаясь за стол бессильными пальцами и посветить в лицо Тиру. Фонарик осветил безвольно откинутую набок голову, бескровные белые губы, знакомые заострившиеся черты, теперь страшно похожие на лица окружающих мумий. Справившись с болезненно сжавшимся сердцем, Пард, стиснув до хруста зубы, полез на стол. Медленно, медленно вполз он тощим животом на столешницу и так же медленно закинул на нее ноги. Теперь он лежал рядом с другом, вернувшись в исходное положение.
- Ну и как мне его вытаскивать? - с трудом подумал Пард, и от этого трудного вопроса голова разошлась еще сильнее. Казалось, что от дикой боли вот-вот разорвется череп, и мозги просто вывалятся наружу, выдавив глаза. Пард полежал еще некоторое время, преодолевая тошноту и головокружение и решительно начал подниматься дальше. Он знал, что у него только одна попытка. Если не получится с первого раза, второго - не будет. Если встать на стол, он высунется из дыры почти по грудь. Как подцепить бессознательное тяжелое тело, чтобы вытянуть его в узкое отверстие под потолком? Думать было больно, а такой задачи с Рексом они не проходили. Оставить друга здесь, Парду не пришло в голову. Медленно, как в кошмарном сне, парень начал вытаскивать ремень из брюк. На это ушло очень много времени. Несколько раз приходилось останавливаться и отдыхать, стоя на четвереньках. Пард боялся, что если он лжет, то ему не хватит сил снова подняться. Ремень поддавался очень неохотно и цеплялся, как будто специально, за каждую штрипку на штанах. Наконец он оказался в руках. Пард еще раз отдохнул, почувствовав удовлетворение от такой тщательно сделанной работы, и чуть опять не уснул. С трудом скинув смертельное оцепенение и заставляя себя неимоверными усилиями делать каждое движение, Пард начал снимать ремень с Тира, благо тот не очень заморачивался военной выправкой и просто застегивал его поверх штанов, безо всяких штрипок. Тем не менее, процедура вытягивания полоски старой кожи из-под тяжелого тела, тоже давалась с огромным трудом. Пард, уставший до изнеможения, уже мало что соображал, но остановиться, значит погибнуть самому и не спасти друга. Нужно было двигаться.
Так же мучительно медленно, почти теряя сознание, Пард завел руки лежащего на спине Тира вперед и, с трудом сделав ременную петлю, стянул вместе запястья беспомощного товарища. Потом продел между связанными кистями рук второй ремень и закрепил его за пряжку. В результате, у него в руках остался конец довольно длинного ремня, который крепился за стянутые запястья Тира. Теперь нужно было встать и не выпустить конец ремня из рук. Это заняло много времени и сил. И, когда Пард уже стоял на подкашивающихся ногах, ему показалось, что все кончено. Как он вытащит друга, если малейшее движение ослабевшего тела вызывает дикий набат в голове и приступ тошноты, выворачивающей нутро наизнанку. Он чуть не заплакал от слабости и бессилия, но упрямство и еще что-то, помимо его воли, не давало выпустить ремень из трясущейся руки, самому лечь возле друга и поддаться заманчивой возможности ничего не предпринимать.
Через какое-то время Пард обнаружил, что выпрямился и уперся локтями в щебенку уже снаружи лаза. Еще несколько часов назад вскинуть ловкое тело из такой позиции вверх было для тренированного парня делом двух секунд. Но сегодня сама мысль, что придется подниматься на локтях, втягивать собственное неподатливое тело на насыпь, да еще и тянуть за собой безвольное тело друга, вызвала очередной приступ невыносимой головной боли и тошноты. Слава богу, что лезть нужно было, собственно, не вверх. Осыпь начиналась сразу за щелью, и необходимо было только перевалить через край, а потом скатиться вниз. И Пард полез в лаз, обдирая руки, не выпуская ремня, за которым там, внизу, поднимались руки еще лежащего на столе Тира. Как удалось вылезти, Пард уже не помнил. Не помнил он и того, как, сцепив до хруста зубы, с налившимися кровью глазами, он тащил и тащил сначала ремень, потом тяжеленное, выскальзывающее бессознательное тело. Ругаясь, как ему казалось, громко, а на самом деле издавая пересохшим горлом только едва слышное хрипение, он упирался дрожащими от слабости локтями и коленями, сжимая изо всех сил посиневшие руки Тира, в которые широкой полосой врезался ремень.
А потом, вдруг, он сидел в коридоре, уже в нескольких шагах от осыпи и рядом ничком лежал Тир, и было так хорошо, что не нужно больше никого тащить и ничего не надо делать. И все-таки он опять встал на четвереньки и подполз к другу. Сипя и матерясь, перевернул чудовищно тяжелое неподвижное тело. Помогая себе зубами, стал расслаблять пряжку ремня, освобождая распухшие запястья. И только потом приложил ухо к груди Тира. Ничего.
- Ну давай, давай,- зачем-то монотонно бормотал Пард, наваливаясь на грудь друга, в попытке сделать искусственное дыхание и не осознавая слабость этой попытки. Со стороны картина была дикой и нелепой. В мечущемся луче болтающегося на запястье Парда фонарика из темноты выныривали то запавшие щеки и ввалившиеся глаза старшего из подростков. То безвольно болтающаяся из стороны в сторону чумазая кудлатая голова со страшно белыми губами и синими кругами вокруг глаз младшего. Трофейные военные куртки обоих, недавно снятые с мумий и одетые на голое тело, были уже порваны во многих местах и засыпаны белой пылью. Руки Парда, сбитые в кровь, бессильно теребили воротник куртки Тира в попытке приподнять беспамятное тело и дать тому больше воздуха. Наконец, глухое, беспомощное рыдание вырвалось из груди Парда. Все кончено. Нет больше не просто друга. Человека, который ближе, чем брат, второго после него на станции, с которым вместе были всегда, сколько Пард себя помнил. Всегда соперничающие и спорящие, но всегда неразлучные. Остаться без Тира - страшнее, чем остаться без всей станции вместе взятой. Пард в отчаянии привалился спиной к стене и почувствовал, как в бедро врезалось что-то твердое, лежащее в кармане куртки.
- Аптечка, - мелькнуло в измотанном болью и отчаянием мозгу. С какой-то болезненной суетливостью, замедленно от нехватки сил, ощущая, как по щекам горячими струйками потекли слезы острой, внезапной надежды, Пард трясущимися руками раскрыл аптечку. Отчаяние, резко сменила радость. Он чуть не выронил пластиковую коробочку. Ему неизвестны были практически все названия и маркировка. Пришлось тратить время на листок с инструкцией. Что подойдет? Вот какое-то неизвестное название и пояснение - стимулятор сердца. Да, то, что надо. Мягкий пластиковый шприц-ампула с лекарством, поиск вены на безжизненной руке. Что еще? Общая поддержка организма. Пойдет. Еще укол. Парда охватила лихорадочная жажда деятельности. Он готов был вкатить Тиру все содержимое драгоценной находки, только бы он не лежал так страшно неподвижно и безмолвно. Только чтобы повернул в его сторону невидящие глаза и ухмыльнулся своей озорной мальчишечьей улыбкой, отпустил в его адрес одну из своих малопонятных шуток. В аптечке было металлическое зеркальце. Пард знал, что его нужно поднести к губам пострадавшего не предмет обнаружения дыхания. Он не сразу решился это сделать. Было страшно обнаружить непоправимое. Медленно, он зачем-то приподнял голову Тира и поднес зеркальце к его губам. Секунда, другая и на гладкой металлической поверхности появилось туманное пятнышко. Пард счастливо засмеялся. Вернее, это он думал, что засмеялся. Из пересохшего горла вырвались сиплые звуки, больше похожие на предсмертные хрипы, чем на смех, и, тем не менее, являвшиеся последним. Приникнув ухом к груди друга, Пард услышал долгожданный удар «тук-тук», через секунду - другой, третий. Тир - жил. Подумав, Пард решил, что и он чувствует себя намного лучше, продышавшись в хоть и спертом, но не таком ядовитом, как в склепе, воздухе подземелья. Тут ему в голову пришла еще одна мысль, которая ни разу не посетила его с момента тяжелого пробуждения. В коридоре недавно был целый бой. Сейчас, слава богу, никого не было видно и слышно, но на запах свежего мяса наверняка кто-нибудь пожалует, а они сейчас слишком беспомощны. С сожалением Пард вспомнил о целом арсенале, оставленном в склепе, но залезть туда еще раз он бы точно уже не смог. Подумав, Пард воткнул стимулятор и себе. Вздохнул, ощутив, как быстро проясняется голова и приливает энергия. Взял друга за подмышки и поволок прочь, подальше от страшного места чуть не свершившейся трагедии.
* * *
Вода, капля за каплей сочилась из огрызка ржавой трубы, торчащей из стены коллектора. Капля собиралась с силами, становилась больше и солидней, медленно перебиралась через край и звонко шлепалась на щеку Тира, лежащего на спине. Капли собирались в уголке пересохших губ и стекали тонкой струйкой на острый подбородок, оставляя дорожки в белой пыльной корке на лице подростка. Наконец потрескавшиеся губы вздрогнули и приоткрылись, капли теперь проторили дорожку в приоткрытый рот и, через некоторое время, судорожный вздох просигналил, что парень приходит в себя. Сквозь тяжелый туман в налитой болью голове, просачивались звуки капающей воды, тихий скрежет мелких камешков и тяжелое, судорожное дыхание Парда. Тир пошевелил пальцами. Вроде все на месте, почему же ощущение того, что по нему прошлась толпа мутантов, да еще и попрыгали на каждой частичке истерзанного организма не проходит? Губы спеклись в растрескавшийся монолит, а при попытке издать хоть какой-то звук из пересохшего горла вырвалось какое-то сиплое хрипение.
- Пард, крысы, - хотел сказать Тир. Он слышал, как костяные острые коготки уже царапают плотную ткань куртки Парда, а трескучие зубы дробно стуча, разгрызают плотную материю, мешающую вцепиться во вкусную плоть. Тир почувствовал, как по лицу мазанул холодный, подвижный нос. Парень заворочался в тщетных попытках перевернуться и разбудить друга, который спал без задних ног, вымотавшись после стольких усилий. Мучительно долго Тир переворачивался на бок, чтобы хоть как-то отогнать тварей, которые, почувствовав, что человек еще жив, отступили в нерешительности: накинуться, или подождать, пока жертва станет безопасной и неподвижной. Тиру удалось перевалиться на живот. Возле его лица оказалась безвольная рука спящего друга. Разбудить Парда было делом жизни и смерти, поэтому, не долго думая, Тир сжал зубами костлявое предплечье Парда. От слабости попытка получилась малоэффективной, но парень упорно сжимал и сжимал зубы, напрягая безвольные челюсти. Наконец Пард заворочался и отдернул руку так энергично, что голова Тира, бессильно мотнувшись, ткнулась лицом в каменный пол, чувствительно приложившись носом. Пард,спросонку не сообразив, где источник боли, еще и пнул наугад, попав Тиру по ребрам и вызвав сухой затяжной кашель пострадавшего. Послышался легкий щелчок, зажегся фонарик. Пард обнаружил подползшего товарища, корчившегося на полу от дикого кашля, выворачивающего нутро наизнанку и полтора десятка крыс, неохотно отбежавших от ног обоих парней, уже ассоциировавшихся у голохвостых акул подземелий со вкусным обедом. Схватив аптечку, Пард, со счастливым бормотанием, попытался отыскать среди незнакомых названий хоть что-то полезное в данной ситуации. Но Тир прохрипел в коротких перерывах между спазмами:
- Не надо… не трать… переживу теперь…
- Черт, черт, черт… - как заведенный радостно ворковал старший, вываливая из рюкзачка, который не снимал даже во сне, запасы и драгоценную бутылку с водой. О которой, опять же, и не вспомнил вчера. Выбрав время, влил немного теплой жидкости в рот друга, стараясь придать скорчившемуся телу Тира сидячее положение.
- Слава богу. Я думал, ты уже того… я думал, что остался один…блин… ну ты меня напугал… - болтал абсолютно счастливый Пард, отпивая немного сам и отставляя драгоценную бутылку.
Тир отдышался. Двигаться пока он практически не мог. Отравление тем, что заменяло воздух в склепе с сокровищами, прошло для подростка намного более серьезно, чем для Парда. Тот уже был практически в норме и возбужденно пересказывал все, что случилось, ощупывая друга и ища повреждения. Кроме синих, опухших запястий с багровыми следами от ремня, дикой головной боли и рези в легких, да нескольких ранок от укусов крыс, все было цело. Последние же злобно копошились в нескольких шагах от них, надеясь еще на поживу, но не нападая.
- Что это было?- просипел Тир, пытаясь сесть самостоятельно, привалившись к бетонной стенке коллектора.
- Не знаю. Я думаю, мы отравились воздухом. Рекс как-то рассказывал, что когда тела разлагаются, выделяется яд. А, может, они когда умирали, весь воздух выдышали, или мы еще добавили, не знаю. Но мы точно отравились, я сам еле выполз. Не знаю, как тебя вытащил. Вот следы от ремня остались, извини, что так сильно, я больше ничего придумать не смог - слегка виновато закончил Пард. От пережитого волнения и страха за друга, обычная хамовитость парня на время сдала свои позиции. Окончив осмотр, Пард обнаружил, что карманы куртки друга оттопыриваются. Из-за застегнутых клапанов содержимое куртки осталось при новом хозяине.
- Тир, что в карманах? - спросил Пард.
- Не знаю, я куртку одел, а потом хотел тебя спросить. На ощупь не очень понятно, да я и не трогал почти ничего, по-любому пригодится.
- Ага, во внутреннем кармане - документы. Потом прочитаем. Ого, блокнот, почти чистый, с кожаным переплетом и карандаш. - начал осмотр зрячий.
- Рысе оставь, она будет рада, - откашлявшись, попросил Тир, все еще пытающийся взять контроли над своим телом.
- Вот то, что нужно. Это был офицер. Мой - рядовой, тебе повезло, - немного с завистью продолжал Пард, он тоже успел надеть чью-то куртку, но ничего интересного для себя в ней не обнаружил. - Есть аптечка, стандартная, я ее знаю. Сейчас мы тебе что-нибудь воткнем, вольем или насыпем.
- Не нужно, оставь Рысе,- попытался возразить Тир.
- Ага, до нее тебя еще дотащить нужно. Ты себя со стороны видел? Совсем как те мумии в комнате. Сейчас, сейчас… Да, и я не уверен, что уволок тебя достаточно далеко от места обеда наших вчерашних товарищей, - на радостях Пард стал возбужденно - болтливым. Он почти вприпрыжку скакал вокруг ослабевшего товарища, счастливый, как будто нашел склад с оружием.
- Так, так, так… Готовь попку, сейчас мы тебе сделаем бо-бо…
- Пард, - тихий голос Тира прервался, - спасибо.
- Не за что, - ответ прозвучал почти нежно. - Вот сейчас воткну тебе по полной, и ты у нас сразу забегаешь. - И голос старшего из друзей предательски дрогнул. Тиру даже показалось, что Пард отвернулся на мгновенье и смахнул что-то грязным рукавом, но утверждать это точно слепой парень не мог.
Инъекции стимуляторов подействовали быстро. Спазмолитик снял судорожные сокращения сосудов и бронхов. Уменьшилась отупляющая головная боль и сухой кашель. От противоядия Тир отказался, попросил сберечь для Рыси. По окончании процедур ребята ощутили дикий голод. Судя по нему, они не ели около суток. Привычка, вбитая требовательным Рексом, в походе не снимать снаряжение, спасла им если не жизнь, то обед - это точно. У Парда в рюкзаке остались трофейные консервы, попахивающие останками первого хозяина, но вполне съедобные. Пришлось использовать немного спиртного, чтобы протереть крышку банки и нож, поскольку даже очень сильный голод не мог заставить парней есть пищу, сдобренную трупным ядом. Ребята торопились. Оба уже прикинули, сколько времени прошло с момента их ухода от остальных, и это время было явно больше суток. Тем более, что они добились своего - с ними было сразу две аптечки. Одна из которых настолько крутая, что вполне могла помочь Рысе выжить… Если уже не поздно… Не сговариваясь, взбодренные едой и лекарствами, парни перешли на рысь.
- Сколько до девчонок? - спросил Пард, как всегда, забыв про Близнецов.
- Немного, за пару часов дойдем, если ничто не помешает.
Больше они не разговаривали. У обоих болело горло и трудно было дышать, но разведчики упорно держали темп. Выйдя на финишную прямую в уже знакомый не обработанный коридор, где они всей компанией шли по следам мокриц, Тир скорее почувствовал, чем услышал движение в боковом проходе, с которым он поравнялся. Секунда, рывок, и Тир уже держит черный широкий нож у горла кого-то длинного, ростом с Парда, схватив жертву другой рукой за волосы. Тот даже пикнуть не успел. Пард подскочил следом, осветив фонариком долговязую лохматую фигуру с перепуганным и мрачным выражением лица.
- Ты кто? - сипло, задыхаясь, спросил Пард, не сообразив ничего лучше.
- Кирилл,- мрачно заявил парень. Жертва была по возрасту где-то между шестнадцатилетним Тиром и девятнадцатилетним Пардом.
- Ты один? - последовал следующий вопрос Парда, который уже снял пистолет с предохранителя и осветил фонарем боковой проход, откуда Тир изъял незнакомца.
- Один, - Тир уже прослушал окрестности.
Пард быстро обыскал парня, справился с желанием присвоить пару вещичек из его карманов, но, поскольку оружия у странного путника не было, опустил пистолет. Тир, услышав это движение, отодвинул нож от горла совершенно не сопротивляющейся жертвы.
- Ну и что с ним теперь делать? - немного растеряно спросил Тир.
- Нам сейчас некогда с ним возиться, девчонки ждут… - ответил быстрый Пард и с сожалением покосился на первого встреченного ими живого человека, не со станции. Ребята собрались рвануть дальше, изнывая от нетерпения и беспокойства.
- Извини, - успел только сказать более вежливый Тир, в сторону присевшего на корточки неведомого Кирилла.
- А вы - Пард и Тир? - уже в спину убегающим ребятам донесся флегматичный голос незнакомца. Тир так резко затормозил, что бежавший сзади Пард чуть не сбил его с ног, и в два прыжка поравнялся с продолжавшим безмятежно сидеть на корточках парнем.
- Как ты сказал? - переспросил он, прерывающимся от бега и неожиданного волнения голосом.
- Вы - Пард и Тир? - послушно повторил незнакомец.
- Да, - хором рявкнули оба путешественника, совсем сбитые с толку.
- Тогда вас впереди ждет засада, - все так же безмятежно констатировал Кирилл.