Глава 26

Чиновник в белом поднимался вверх по ступеням, а по бокам его шага–ли два человека в серебряных одеждах. Дженнсен держалась сзади этих людей, на расстоянии, которое она сочла безопасным. Человек в белом заметил, что она отстает, и замедлил шаг, чтобы дать ей возможность догнать их. Она, в свою оче–редь, убавила шаг, соблюдая прежнюю дис–танцию. Человек в белом нервно оглянулся и пошел еще медленней. Дженнсен снова убавила шаг. Процессия сделалась совсем медленной.

Когда они достигли следующего проле–та этой широкой мраморной лестницы, че–ловек в белом снова оглянулся. Дженнсен нетерпеливо махнула ему рукой. Он нако–нец понял, что гостья не намерена идти ря–дом, но хочет, чтобы он возглавил процес–сию. И он убыстрил шаги, позволяя ей со–хранить требуемую дистанцию.

Офицер неизвестного звания и дюжи–на солдат следовали за ней, пытаясь соблю–дать такую же дистанцию, какую она со–храняла с идущими впереди. Всем мужчи–нам было нелегко. Этого Дженнсен и доби–валась: как и ее рыжие волосы, неуклонное соблюдение дистанции не давало им успо–коиться.

Пологие мраморные лестницы прерывались широкими пло–щадками, и здесь ноги отдыхали перед новым восхождением. На верху лестницы, за мощными колоннами, виднелись высо–кие, украшенные рельефом двери. Весь фасад дворца, возвы–шавшегося над ними, представлял собой один из самых величе–ственных видов, которые доводилось встречать Дженнсен, но ее сознание сейчас было сосредоточено вовсе не на сложной архитектуре входа в здание. Она думала о том, что находилось внутри.

Они миновали тень от возвышающихся колонн и быстро вошли в двери. Солдаты все еще шлейфом тянулись за Дженн–сен; их оружие на ходу позвякивало; звук шагов по полирован–ному мраморному полу эхом отдавался от стен.

Вскоре процессия привлекла внимание обитателей дворца. Шедшие по своим делам, разговаривающие друг с другом, про–гуливающиеся по коридорам оборачивались в сторону чиновни–ков в белом и серебряном, солдат и женщины с рыжими волоса–ми. По ее одежде было видно, что она только что с дороги. Дженн–сен своей одежды не стеснялась: ее вид добавлял ощущения срочности и таинственности. А реакция зевак невольно заража–ла теми же чувствами и эскорт.

Человек в белом пошептался с двумя своими спутниками, они кивнули и исчезли за ближайшим углом. Охрана следовала за Дженнсен на прежнем расстоянии.

Процессия запетляла по лабиринту из небольших коридоров. Подошли к узкой спиральной лестнице, поднялись по ней, про–шли по каким-то пустынным залам, по полутемным коридорам, несколько раз спустились по самым разнообразным лестницам… В конце концов Дженнсен потеряла всякую ориентировку. Од–нако поскольку лестницы были мрачными и пыльными, а кори–доры пропахли плесенью, она решила, что человек в белом ведет ее по дворцу кратчайшим путем.

Это обнадеживало, ибо означало, что ее воспринимают всерьез. Это помогало ей. Она все время твердила себе, что является важным человеком, личным представителем самого лорда Рала, и не даст никому помешать ей. Все они здесь толь–ко для того, чтобы помочь ей. Это – их работа, их обязан–ность…

Запомнить все повороты и спуски, которые они проделали, было совершенно безнадежно, и она решила сосредоточиться на том, что предстоит.

В первую очередь Дженнсен напомнила себе, что для нее не должно иметь значения, в каком состоянии находится Себасть–ян. Надо проявить сдержанность – не расплакаться и не бро–ситься ему на грудь, – иначе им обоим будет только хуже. Она надеялась, что, увидев его, не забудет об этом.

Человек в белом повернул на очередную, каменную, узкую, как колодец, лестницу.

Из-под отколотой краски на металлических перилах просту–пала ржавчина. Неудобные крутые пролеты спиралью спуска–лись вниз и, наконец, вышли в коридор, освещенный трепещу–щим светом стоящих на полу факелов.

Двое знакомцев в серебряной одежде ожидали их у подно–жия лестницы. Сизый дым висел под низкими стропилами, пах–ло зловонной горящей смолой. Дженнсен заметила, что ее дыха–ние в холодном воздухе превращается в пар. Она физически по–чувствовала, как глубоко они оказались под Народным Дворцом. У нее мелькнуло знакомое неприятное ощущение темной болот–ной воды над головой.

Вдоль сумрачного каменного коридора тянулись двери, рас–положенные на одинаковом расстоянии друг от друга. В некото–рых дверях, кажется, виднелись пальцы, вцепившиеся в края ма–леньких решеток. Откуда-то издали доносился сухой кашель, от–ражавшийся эхом от стен. Похоже, что людей сюда посылали не в наказание, а с целью умертвить.

Перед одной из железных дверей стоял человек могучего сложения, расставив ноги, руки за спиной, подбородок задран. Он так холодно глянул на Дженнсен, что она испугалась.

Ей захотелось бежать отсюда. Почему она решила, что смо–жет осуществить задуманное? В конце концов, кто она? Да ни–кто, что бы там ни говорила Алтея!.. Эх, самой бы так верить в свои способности, как верила Алтея…

Глядя Дженнсен в глаза, человек в белом сказал:

– Капитан Лернер. Как вы и просили. – Он повернулся к громиле и протянул руку в сторону Дженнсен. – Личный пред–ставитель лорда Рала. Так она говорит.

Капитан хмуро улыбнулся ему.

– Спасибо вам, – сказала Дженнсен людям, сопровождав–шим ее. – Это все.

Человек в белом открыл рот, но, встретившись с нею глаза–ми, предпочел просто кивнуть. И повел двоих в серебряном и дюжину солдат прочь.

– Я ищу человека, который, как я слышала, попал в тюрь–му, – сказала Дженнсен капитану Лернеру.

– Зачем?

– Кто-то все перепутал. Этого человека взяли по ошибке.

– Кто сказал, что это – ошибка?

Дженнсен вынула нож из ножен и, держа за лезвие, бесстра–стно показала капитану рукоять:

– Я говорю.

Холодные, как сталь, глаза всмотрелись в орнамент на руко–яти. Капитан продолжал стоять в расслабленной позе, загора–живая собой металлическую дверь. Дженнсен подкинула нож, ловко поймала его за рукоять и одним движением вложила в ножны.

– В свое время я тоже носил такой, – сказал капитан, кив–нув на нож. – Несколько лет назад.

– Но больше не носите? – Дженнсен надавила на рукоять, и замок ножен щелкнул.

Тут же отозвалось из темноты эхо. Капитан пожал плечами:

– Когда тебе все время приходится рисковать своей жиз–нью ради лорда Рала, это изматывает.

Дженнсен испугалась, что он спросит что-нибудь о лорде Рале, и решила пресечь эту возможность.

– Вы, значит, служили еще при Даркене Рале. Тогда мое вре–мя еще не наступило. Должно быть, знать его – большая честь.

– Ты явно не знала этого человека. Дженнсен испугалась, что не прошла первое испытание. Она считала, что все, кто служит здесь, должны быть верными сто–ронниками лорда. Она была уверена, что, решив так, не оши–бешься. Оказывается, ошибешься…

Капитан Лернер отвернулся в сторону и сплюнул. Теперь он смотрел на нее с вызовом.

– Даркен Рал был извращенный выродок. Я всегда хотел за–сунуть его нож ему же меж ребер.

Несмотря на испуг, Дженнсен удалось сохранить холодное выражение лица.

– Так почему же не сделали этого?

– Когда весь мир сходит с ума, быть нормальным не выгод–но. В конце концов, я сказал им, что стал слишком стар, и начал работать здесь. И оказавшийся лучше меня в итоге послал Дар-кена Рала к Владетелю.

Дженнсен была ошеломлена таким неожиданным проявле–нием чувств. Она не знала, действительно ли этот человек нена–видел Даркена Рала, или это только слова, чтобы проявить свою преданность новому лорду Ралу, Ричарду, убившему своего отца и захватившему власть. Она попыталась сохранить спокойствие:

– Ну, Том сказал, что вы – вовсе не тупица. Похоже, он зна–ет, о чем говорит.

Капитан засмеялся естественным, глубоким, раскатистым смехом, который был настолько неожиданным для человека с такой мрачной внешностью, что Дженнсен и сама невольно улыбнулась.

– Уж Том-то знает! – Он ударил себя кулаком в грудь, отда–вая честь.

Лицо его смягчилось, появилась доброжелательная улыбка. «Опять Том помог мне!», – подумала Дженнсен. И тоже при–жала кулак к сердцу.

Похоже, так и надо было сделать.

– Я – Дженнсен.

– Очень рад, Дженнсен! – Капитан вздохнул. – Возмож–но, знай я нового лорда Рала так же, как ты, я все еще служил бы вместе с тобой. Но к тому времени я уже бросил службу и пере–шел сюда. Новый лорд Рал все изменил, все правила, он весь мир перевернул вверх дном.

Дженнсен понимала, что ступает на зыбкую почву. Она не знала, что имел в виду этот человек, и боялась ляпнуть что-ни–будь не то. Она просто кивнула и поспешила объяснить причину своего появления здесь.

– Я понимаю, почему Том посоветовал мне встретиться именно с вами.

– В чем же дело, Дженнсен? Дженнсен глубоко вздохнула. Она обдумывала предстоящее с разных углов и была готова приступить к делу.

– Знаете, те, кто служит лорду Ралу, не всегда могут позво–лить себе рассказ о том, что мы делаем и кто мы такие.

Капитан Лернер кивнул головой:

– Конечно. Дженнсен сложила руки на груди, словно хотела приглушить бьющееся сердце. Она угадала верно.

– Со мной работает один человек. Я узнала, что он попал в тюрьму. Меня это не удивляет. Парень выделяется из толпы, но для наших дел это часто попросту необходимо. Характер его миссии был таков, что ему пришлось появиться во дворце воору–женным, и это вызвало подозрение у остановивших его охран–ников. Раньше он тут не бывал, поэтому не знал, кому можно доверять. А главное, мы занимаемся предателями.

Капитан нахмурился, потирая челюсть:

– Предателями? Во дворце?

– У нас нет полной уверенности, но похоже, что сюда вне–дрился противник, которого мы и пытаемся отыскать. Поэтому парень не мог никому здесь довериться. Если бы чужие уши ус–лышали, кто он на самом деле, возникла бы опасность для мно–гих из нас. Я сомневаюсь, что он назвал свое настоящее имя, хотя мог – Себастьян. Зная, в какой мы опасности, он понима–ет, что, чем меньше скажет, тем меньше риска будет для осталь–ных членов нашей команды.

Капитан внимательно слушал и, похоже, был поглощен исто–рией.

– Не один заключенный не назвался таким именем. – Он вновь нахмурился. – Как выглядит твой парень?

– На несколько лет старше меня. Голубые глаза. Короткие седые волосы.

– Есть такой.

– То есть, информация оказалась верной? Он у вас? – Дженнсен хотелось встряхнуть этого человека, хотелось спро–сить, не причинили ли они Себастьяну страдания, хотелось кри–чать, чтобы его немедленно выпустили…

– Да, он у нас. Если ты говоришь именно о том человеке… Во всяком случае, он подходит под твое описание.

– Хорошо. Мне надо, чтобы его выпустили. У меня срочное дело, и я не могу позволить себе никакой задержки. Нам необхо–димо сразу убраться отсюда, пока след еще не остыл. И будет лучше, если из его освобождения не получится спектакля. Нам надо выскользнуть незаметно, чтобы было как можно меньше контактов с солдатами. Может быть, враги внедрились в саму стражу.

Капитан Лернер скрестил руки на груди и, вздохнув, накло–нился к ней, как старший брат к младшей сестре:

– Дженнсен, ты уверена, что это один из ваших людей? Дженнсен боялась переиграть свою роль:

– Его выбрали для этого задания специально. Глядя на него, никогда не скажешь, что он один из наших людей. Себастьян умеет так подойти к внедрившемуся врагу, что у них не возника–ет никаких подозрений.

– Но ты уверена, что знаешь, что у него на сердце? Ты уве–рена, что он не собирается нанести вред лорду Ралу?

– Себастьян один из наших – в этом я уверена. Но я не уве–рена, что человек, которого вы задержали, мой Себастьян. Я долж–на посмотреть на него. Если это Себастьян, я должна дать ему нагоняй и новое задание.

– Хорошо! – Капитан Лернер решительно кивнул голо–вой. – Если это твой человек, я по крайней мере узнаю его имя. – Он повернулся к железной двери и сунул руку в карман, за ключами. – Если это он, ему повезло… Ты пришла прежде, чем одна из этих дамочек в красном успела задать ему вопросы. Из него бы выжали не только имя. Так что он и сам уберегся, и тебя уберег от неприятностей.

Дженнсен обуяла бурная радость – морд-сит не успели за–мучить Себастьяна пытками.

– Когда занимаешься делами лорда Рала, держишь рот на замке, – сказала она. – Себастьян знает цену молчания.

Капитан хмыкнул, соглашаясь, и повернул ключ. Гулко щел–кнул засов.

– Ради нынешнего лорда Рала я готов держать рот на замке, даже если все морд-сит начнут задавать вопросы… Впрочем, ты лучше меня знаешь лорда Рала, так что нет необходимости объяснять это.

Дженнсен не очень поняла, но ничего не спросила. Капитан толкнул дверь, и она медленно распахнулась, открывая длинный коридор, освещенный несколькими свечами. С каждой его сто–роны находились двери с маленькими зарешеченными окошеч–ками. Они проходили мимо этих окошечек, и множество рук тя–нулось к ним, пытаясь схватить. Из темноты раздавались моль–бы, грязные ругательства и проклятия. По количеству тянущих–ся рук и по числу голосов Дженнсен поняла, что в каждой камере содержится по несколько человек.

Она следовала за капитаном, все дальше углубляясь в кре–пость-тюрьму. Когда заключенным удавалось разглядеть, что идет женщина, они начинали выкрикивать непристойности. Дженнсен была потрясена этими грубыми выкриками и издева–тельским хохотом, но постаралась скрыть свои чувства, надев на лицо маску спокойствия.

Капитан Лернер держался центра коридора, время от време–ни ударяя по вытянутым рукам заключенных.

– Берегись! – предупредил он ее. Дженнсен еще не успела ничего понять, когда кто-то бросил в нее какой-то грязный ком. Ком пролетел мимо, шлепнувшись о противоположную стену, и Дженнсен с отвращением увидела, что это испражнения. К забаве подключилось еще несколько заключенных, и Дженнсен то и дело приходилось уклоняться и отпрыгивать. Капитан внезапно пнул ногой дверь, за которой очередной заключенный готовился сделать очередной бросок. Грохот разнесся по всему коридору, послужив предостереже–нием «стрелкам», и они отступили в глубину камер. И лишь убе–дившись, что его угроза понята, злобно сверкающий глазами ка–питан пустился в дальнейший путь.

Дженнсен, не сдержавшись, спросила:

– В чем обвиняют этих людей? Капитан вполоборота оглянулся:

– Кого в чем… Убийства, насилия и прочее в том же духе. Несколько человек – из тех, за кем ты охотишься. Шпионы…

Зловоние стало таким, что у Дженнсен перехватило дыха–ние. Дикая ярость заключенных была ей понятна, но даже не–взирая на симпатию к людям, которые сражались с жестоким правлением лорда Рала, их поведение было самым настоящим свинством. И Дженнсен не отступала от капитана Лернера ни на шаг, пока он наконец не свернул в боковой проход.

Он подошел к нише, высеченной в стене, достал лампу и за–жег ее от ближайшей свечи. Свет от лампы не только не разо–гнал эту кошмарную тьму, но и сделал ее еще более пугающей.

Очередная открытая ключом дверь вывела их к новому ко–ридору, где двери располагались ближе друг к другу. Дженнсен догадалась, что это камеры-одиночки. В одно из окошек внезап–но просунулась грязная, покрытая язвами рука, попыталась схватить Дженнсен за плечо. Та оттолкнула руку прочь и заша–гала дальше.

Капитан Лернер открыл ключом дверь в конце коридора, и они вошли в совсем узкий коридорчик. Этот извивающийся, стесняющий движения проход, похожий на трещину в скале, напугал Дженнсен так, что по коже мурашки забегали. Ни одна рука не потянулась из-за решеток. Капитан остановился и, под–няв лампу, заглянул в маленькое отверстие в двери справа. Удовлетворенный увиденным, он вручил лампу Дженнсен и от–крыл дверь.

– Мы держим здесь особо опасных преступников, – объяс–нил он.

Чтобы открыть дверь, ему пришлось действовать двумя ру–ками и приложить весь свой вес. Дверь протестующе скреже–тала. Внутри, к своему удивлению, Дженнсен обнаружила пу–стой крошечный закуток и еще одну дверь. Вот почему здесь не высовывались в коридор руки: в этих камерах были двой–ные двери. Отперев вторую дверь, капитан забрал у Дженнсен лампу.

Пригнув голову и держа лампу перед собой, он нырнул в низ–кий дверной проем. Дженнсен сразу очутилась в темноте, но ка–питан протянул ей руку и помог перешагнуть высокий порог. Дженнсен ступилась в камеру. Камера оказалась больше, чем можно было ожидать; похоже, ее высекли прямо в скале. Ни один из заключенных не сможет сделать здесь подкоп…

На скамье, выдолбленной в скале, сидел Себастьян. Его голу–бые глаза были устремлены на Дженнсен. В этих глазах не было ничего, кроме желания выбраться отсюда. По физиономии Се–бастьяна никто никогда не смог бы определить, что он знает Дженнсен.

Его одежда была в полном порядке, ничто не показывало на то, что его пытали. На холодном камне лежал аккуратно сложен–ный плащ – Себастьян использовал его как подушку.

Как хорошо было снова увидеть его лицо, глаза, короткие белые волосы!.. Он облизнул губы, свои красивые губы, кото–рые так часто улыбались ей. Сейчас, однако, об улыбке не могло идти и речи. Но Дженнсен очень хотелось кинуться ему на грудь, обнять и завыть от облегчения.

Капитан указал на узника лампой:

– Это он?

– Да, капитан.

Дженнсен шагнула вперед, но наткнулась на предостерегаю–щий взгляд.

– Все в порядке, Себастьян, – сказала она спокойно. – Знакомься, это капитан Лернер. Он знает, что ты один из нашей команды. – Она легонько постучала по рукояти ножа. – Ты мо–жешь доверять ему. Никто не узнает от него, кто ты такой.

Капитан Лернер протянул руку:

– Приятно познакомиться, Себастьян. Прости за эту пута–ницу. Мы не знали, кто ты. Дженнсен рассказала, какая у тебя миссия. Я служил в свое время и понимаю, что бывают моменты, когда необходимо хранить тайну.

Себастьян поднялся со скамьи и пожал капитану руку:

– Мне не причинили никакого вреда, капитан. Я не могу ви–нить наших людей за то, что они делают свое дело.

Себастьян не знал плана Дженнсен и явно ожидал, что она поведет главную партию. Она нетерпеливо махнула рукой и за–дала вопрос, который должен был объяснить ему ситуацию:

– Ты обнаружил кого-нибудь из проникших во дворец ла–зутчиков, прежде чем тебя задержала стража? Ты узнал хоть одно имя?

Себастьян тут же подхватил игру и, убедительно вздохнув, ответил:

– Прости, нет. Я едва-едва прибыл, и у меня не было воз–можности сделать это… – Глаза его опустились к полу. – Мне очень жаль.

Капитан Лернер переводил взгляд с одного на другую.

– Хорошо, – снисходительно сказала Дженнсен. – Я не могу винить стражу за то, что они не оставили тебе шансов. Теперь нам надо двигаться дальше. Мне удалось достичь кое-каких успехов в поисках и раскрыть некоторые важные связи. Время не терпит. Эти люди очень осторожны. И надо, чтобы именно ты вышел на них. Не могу же я покупать им выпивку – они меня не правильно поймут. Поэтому ими займешься ты, а у меня есть другие дела.

Себастьян кивнул головой:

– Хорошо. Капитан взмахнул рукой:

– Пойдемте, я выведу вас. Себастьян шагнул за Дженнсен, но остановился:

– Мне понадобится мое оружие, капитан. И все монеты, что были в кошельке. Это деньги лорда Рала, они мне нужны, чтобы выполнить его приказ.

– Ничего не пропало, – ответил Лернер. – Даю слово. Все трое вышли в коридор. Капитан закрыл дверь камеры и вдруг взял Дженнсен за руку.

Дженнсен похолодела, боясь вздохнуть, и почувствовала, как рука Себастьяна скользнула по ее талии к рукояти ножа.

– Это правда, что говорят люди? – спросил капитан. Дженнсен обернувшись, посмотрела ему в глаза:

– Что вы имеете в виду?

– Я про лорда Рала. О том, как он… Ну… Я слышал, люди говорили – те, кто встречал его… Они говорили о том, как он обращается с мечом, как сражается и все такое, но больше всего они говорили о нем как о мужчине. Их рассказы – правда?

Дженнсен не поняла, о чем он, и побоялась ляпнуть что-ни–будь не то. Она не знала, что именно д’харианские солдаты гово–рят между собой о новом лорде Рале.

Она понимала, что можно убить этого человека, здесь и сей–час. У них преимущество неожиданности. И Себастьян, держа–щий руку на рукояти ее ножа, определенно думает о том же.

Но им все равно придется искать выход из дворца. Тело на–верняка найдут очень быстро. Д’харианские солдаты – кто угод–но, но только не дураки. Даже если Себастьян и Дженнсен спря–чут мертвого капитана тюремной стражи, проверка заключен–ных скоро выявит, что Себастьяна нет. И шансы на успешный побег станут тогда совсем малы.

Еще хуже было то, что она попросту не могла убить этого человека. Пусть он и д’харианский офицер, у нее не было к нему ненависти. Он казался человеком порядочным, а никаким не чу–довищем. Он нравился Тому и сам уважал Тома. Одно дело – заколоть ножом человека, который пытался бы убить их. Но тут будет совсем другое…

– Мы готовы отдать жизни за этого человека, – сказал очень серьезно Себастьян. – Я бы не выдал вам ничего под лю–быми пытками, если бы знал, что этим подвергну лорда Рала опасности.

– Я тоже, – тихо добавила Дженнсен. – Я почти ни о чем не думаю, кроме как о лорде Рале. Он мне порой даже снится.

Она говорила правду, но это была правда, рассчитанная на то, чтобы обмануть. Капитан улыбнулся, глядя на Дженнсен; он явно был удовлетворен ответом, и пальцы его отпустили ее руку.

А следом и рука Себастьяна соскользнула с рукояти ножа.

– Полагаю, все подтверждается, – сказал капитан. – Я дол–го служил. Я потерял всякую надежду и даже не мечтал о та–ком. – Он поколебался секунду, затем спросил: – А его жена? Она действительно Исповедница, как говорят? Я слышал всякие байки про Исповедниц, в той стороне, где границы, но никогда не знал, правда ли это.

Жена?.. Дженнсен никогда не слышала, что у лорда Рала есть жена. Дженнсен не могла представить его с женщиной и не мог–ла представить женщину, которая захочет быть с ним. Зачем лорду Ралу жена, если он может иметь любую женщину, какую только пожелает?.. Жена, да еще Исповедница!.. Что такое «Ис–поведница» также оставалось полной загадкой для Дженнсен, но сам титул звучал зловеще.

– Увы, – сказала Дженнсен. – Я не встречала ее.

– Я тоже, – сказал Себастьян. – Но я слышал о них то же самое.

Капитан рассеянно улыбнулся:

– Я рад, что дожил до такого лорда Рала. Я рад, что появился лорд Рал, который наконец возьмется управлять Д’Харой так, как надлежит.

Дженнсен снова пошла вперед. Она решила не обращать внимания на слова человека, который рад тому, что лорд Рал на–мерен завоевать мир и управлять им от имени Д’Хары.

Сейчас Дженнсен всей душой мечтала об одном – выбрать–ся из тюрьмы и из дворца. Они прошли по узкому коридору, ми–новали железную дверь, и двинулись мимо тянущих к ним руки узников. Капитан на этот раз лишь угрожающе прорычал на них, но и этого хватило: заключенные убрали руки и замолчали. В тюрьме повисла напряженная тишина.

Наконец они прошли через последнюю обитую железом дверь перед лестницей. И остановились.

Высокая привлекательная женщина, с длиной светлой косой, затянутая в красную кожу, стояла, ожидая их. Выражение ее лица было подобно собирающейся ударить молнии.

Это могла быть только морд-сит.