14
– Где ты шлялся? – таков был первый вопрос Динеша, когда между нами и вэазаром оказалось достаточное количество переполненных покупателями рядов. – Я же сказал: сиди смирно!
– В няньках не нуждаюсь, – огрызнулся я.
Если бы не требование исуркхов, саттардец, наверное, прибил бы меня на месте. Но живым я представлял большую ценность, и экс-пилот ограничился тем, что дернул меня за собой и потащил к далану стеф-вампиров.
– А вэазара этого ты где нашел? И что за загадочное дело у него к тебе было? – не отвязывался Динеш.
– Во-первых, это Ла Керт меня нашел, а не я его. А во-вторых, это самое дело – не твое. Кстати, усатый дал нам взаймы?
– Нам?! – саттардец притормозил и воткнул меня в угол между выступом палатки зеленщика и боком фургона, с которого бойко шла торговля какими-то бурыми то ли фруктами, то ли овощами. – Слушай меня внимательно, Пушок! Еще раз двинешься с того места, куда я тебя поставил, и…
– И что?! – я даже на цыпочки приподнялся, чтобы не смотреть на братца-пилота снизу вверх – настолько «Пушок» этот мне встал поперек горла. – Распылишь меня на атомы?!
– Нет, – криво усмехнулся Динеш, пихнув меня к фургонной раме, – раздобуду у кузнеца цепь попрочнее, прикую тебя к себе, а ключ спрячу там, куда ты нос сунуть не догадаешься.
Пренебрежительное отношение к моим умственным способностям достало не меньше импровизации на тему моего «легкого» имени:
– А кузнецу чем заплатишь? – повторил я ухмылку притеснителя.
– На этот счет не беспокойся, – хихикнул саттардец. – Цепи и вампиры куют.
Мне поплохело. Очевидно, мой зеленый вид удовлетворил Динеша, он ослабил хватку, и я этим мгновенно воспользовался. Приемчику этому я выучился у одного хмыря в летнем лагере: скользящий шаг в сторону, захват, и вот уже пилот без крыльев уткнулся носом в пыльную ткань палатки, шипя от боли в заломленной за спину руке.
– Давай начистоту, – заявил я, поглядывая по сторонам: к счастью, пока никто не обращал на нас внимания. – Я тут с тобой валандаюсь только ради Машуры. Все-таки она мне жизнь спасла. Если б не она, я бы давно волчок крутанул и был таков. Так что напряги слух…
Динеш рыча дернулся, но я только сильнее выкрутил его руку, и рык сменился сдавленным стоном.
– Тихо-тихо, а то вывих тебе обеспечен. Будет больно, да и факаром потом не очень помашешь… Так вот, план такой. Мы мирно возвращаемся к этому задроту стефу, отправляемся на Запад, забираем Машуру, а там наши дорожки разбегаются. Причем делаем мы все это в темпе вальса, потому что я не хочу объясняться еще и с ЭРАДом. И не советую тебе больше давить авторитетом – у меня на него аллергия. Все ясно?
Саттардец невнятно хрюкнул в полотнище палатки, на котором его рожа оставила светлые полосы там, где я стер ею пыль. Я усилил нажим:
– Чего?
– Ясно, – сквозь зубы прошипел бывший пилот.
– Да, и никаких там «пушков», – вспомнил я. – Лиан меня зовут. Повтори.
– Ли… ан, – выдохнул Динеш, и я выпустил его руку.
Вид у саттардца был темный – причем буквально. Он отер рукавом грязные разводы со щек, но муть в глазах осталась. Они так и говорили: «Вот погоди, сестру вернем, и…» Видно, на мое возвращение в Средний мир он раскошеливаться уже не собирался. Ни слова не говоря, парень повернулся и начал пробираться сквозь базарную толчею. Я попер за ним.
Вампир в шатре с весами был не один. Второй стеф, бронзовоглазый, при нашем появлении запнулся на половине фразы и зыркнул так, что мне больше всего захотелось тут же оказаться в самом дальнем отсюда далане. Я ткнул Динеша в бок, стараясь привлечь внимание, но тот все еще дышал неровно после нашей маленькой ссоры и потопал прямо к столу.
– Вот. Тут сорок бериллов, – мешочек тяжело плюхнулся на полировку.
Стефы переглянулись.
– Это те, о ком ты говорил? – кивнул на нас бронзовоглазый.
Мне этот вопрос очень не понравился, как и кивок взвешивавшего нас вампира. Саттардец же кипел, будто чайник под крышкой, и ничего не замечал:
– Нельзя ли поторопиться? Нам надо на Запад, и чем быстрее, тем лучше.
– Боюсь, путешествие придется отложить, – друган мага шагнул к Динешу, и стало особенно заметно, что он как минимум на голову выше человека и почти вдвое шире в плечах. – Именем закона вы и ваш спутник задержаны до выяснения обстоятельств. Сдайте оружие.
Саттардец оторопел. Я попятился к выходу, но второй вампир, не вставая из-за стола, наставил на меня голубоватый палец:
– Только попробуй!
Припомнив корчи лже-Зюльфиары, я решил не рисковать. Бледный Динеш медленно повел ладонь к ножнам факара:
– Вы не имеете права! У вас нет полномочий…
Вместо ответа бронзовоглазый сунул под нос Динешу жилистый кулак. На тыльной стороне вместо дискотечного значка проступила зеленая вязь: «Полицейский ассистент Диего. Допуск 002. Ограничение: 7 л.с.» Саттардец сник и безропотно снял пояс с оружейной сбруей. Но кровосос этим не удовлетворился и указал в район сапог задержанного:
– Нож, пожалуйста.
Скривившись, Динеш извлек требуемое из-за голенища. Я напряженно замер: что, если меня обыщут? Начнут расспрашивать о волчке или еще хуже – отберут? Может, вампиры своим рентгеновским взглядом уже обнаружили подозрительную тяжесть в кармане? Я зажмурился и, памятуя слова Ла Керта о Торбуке, представил себе, как полосатая игрушка плавно превращается в… полосатый же носовой платок. В штанах полегчало. Я приоткрыл веки и как раз успел увидеть, как стеф встал из-за стола и поманил меня, скрючив тот самый палец:
– Следуйте за мной.
«Уф, кажется, пронесло!» Вампиры погнали нас через шатер, подталкивая в спину. Динеш еще пробовал качать права:
– Это какая-то ошибка! Мы ни в чем не виноваты. В каком преступлении нас обвиняют? Нам просто надо попасть на Запад, что тут незаконного?
Но его усилия пропали даром: стефы подняли полог в стенке, и мы оказались на небольшой площадке, ограниченной задниками других шатров. Трава тут была вытерта до плешин, в воздухе витала та же странная вонь, что наполняла вампирское логово, только в разреженном виде. Нас с саттардцем поставили в центре площадки и велели заткнуться. Я разволновался, хотя всеми силами пытался казаться крутым и демонстрировать «ментовским прихлебателям» самый презрительный из своих взглядов. Что с нами сделают? Из луков расстреляют? Так вроде тут запрещено… Или у них есть трезубцы, как у ангелов недоделанных?
К счастью, быстро выяснилось, что убивать нас никто не собирался, по крайней мере сразу. Вместо этого хозяин шатра вытащил из кожаной сумочки на поясе четыре камня – да-да, самых обычных, серых, только гладеньких, как морем обкатанных. Обойдя нас с Динешем по периметру, вампир положил голыши в форме четырехугольника так, что каждый оказался где-то в метре-полутора от нас. Критически осмотрев результат своего труда, стеф плавно развел руки в стороны и прошипел:
– Суишшмара. Кэшш.
Голубое пламя вырвалось из камней так внезапно, что я подпрыгнул на месте, невольно заехав Динешу локтем в бок. Светящиеся жгуты сцепились друг с другом, набухли синевой, выпустили новые отростки, активно сплетавшиеся вместе… Я едва успел досчитать до пяти, а вокруг меня и собрата по несчастью уже замкнулась мерцающая клетка, частые прутья которой вздымались на двухметровую высоту и больше всего напоминали лазерные лучи из фантастических фильмов. Удовлетворенный маг и ассистент Диего направились обратно в шатер.
– Эй! – спохватился Динеш, опасливо приблизившийся к «решетке». – Сколько нам тут торчать-то?
– Пока там не разберутся, – туманно бросил через плечо «мент» и задернул полог. Из уст саттардца изверглось выражение, которое я решил взять на заметку – для пополнения словаря. Но тут парень повернулся ко мне:
– Что ты натворил?!
Я не понял:
– Я-то тут при чем?
– Кто же еще, как не ты! Лучше признайся: ты что-нибудь стырил, когда по ярмарке один шлялся?
По глазам саттардца я понял, что он серьезно верил в такую возможность. Сунул кулак с татушкой ему под нос:
– С этим-то клеймом?! Ты что, за лоха меня держишь?
Динеш чуть прищурился:
– А волчок? Он у тебя откуда? И почему вэазар им так интересовался?
– Тс-с! – шикнул я на саттардца, подступив к нему вплотную. – Игрушка – это подарок, и к случившемуся никаким боком не относится. Лучше давай думать вместе, как отсюда выбраться.
Саттардец глянул на меня, как на помешанного, и странновато хихикнул:
– А чего тут думать? Это геленда, – он обвел круг рукой, – волшебная преграда. Ее может снять только маг. Но даже если бы нам это удалось, кто теперь отправит нас на Запад? Бериллы-то остались у этих, – парень дернул головой в сторону шатра с кровососами, – да и «марки» нас тут же засветят.
Да, умел Машурин брат поднять настроение. Я устало опустился на голую землю:
– Что же теперь делать?
Чуть потоптавшись на месте, Динеш уселся рядом, поджав под себя ноги:
– Ждать.
Ждали мы долго. Саттардец постарался уснуть, подложив под щеку ладонь. Я изучал наше узилище. От попыток исследовать светящиеся прутья быстро отказался – ощущение было такое, словно дотронулся до оголенного провода, а на пальцах остался самый настоящий ожог. Динеш на мой вопль только приподнял голову, постучал пальцем по лбу и перевернулся на другой бок. Время от времени через площадку проходили стефы, не обращавшие на нас ни малейшего внимания. Один раз прибежали дети – вампирята, конечно. Эти тыкали пальцами и долго совещались, почему мы сидим, совершенно не смущаясь тем, что объекты их внимания не глухие. Ребята почти сошлись на том, что нас заперли до ужина, и кожа моя без разрешения пошла крупными пупырышками. Тут вампирчик поменьше с черными индейскими косичками заявил:
– А может, это они дядю Вениамина плисыли?
– Что значит – пришили? – поинтересовалась голенастая девочка.
– Не знаю, – смутился малыш. – Но дядя не спал в насем сатре и утлом не плисёл. Мама сказала, он уехал. Но потом плисли дядя Луи и дядя Вильям. Я в сундуке плятался и услысал… Они сказали, Вениамина плисил человек. Как можно вампира плисыть? У меня мама сьёт…
Я навострил уши, но из шатра выглянул уже знакомый маг и шуганул детвору по домам. Я робко поинтересовался, когда же нас выпустят, но ответил мне только упавший на место полог. Оглядевшись, я подполз на коленях к Динешу и тряхнул за плечо:
– Эй! Ты слышал? Может, нас подозревают в убийстве этого самого Вениамина?
Саттардец только плотнее сжался в комок, пробурчав что-то вроде: «Бред!»
– Почему сразу бред! – обиделся я. – Малышу незачем врать. Если его дядю укокошил человек…
– Вот потому и бред! – зло обернулся ко мне бывший пилот. – Не может ди-существо убить вампира, ну разве что совсем больного и беспомощного, а таким этот стеф явно не был.
Я зацепился за странное слово, которое сегодня услышал уже во второй раз:
– Что еще за ди-существо?
Динеш уставился на меня:
– Не вампир. Тот, у кого душа и тело разделены… Ты откуда свалился? – Он неохотно поднялся в сидячее положение, растирая затекшую руку. – Вот, поспать не дадут…
– И почему же эти самые ди не могут справиться со стефом? – упорно выжимал я единственный доступный источник информации.
Саттардец обреченно вздохнул:
– Да потому, что вампиры сильнее, выносливее, быстрее, владеют магией и регенерируют. Даже если клинок с серебром, то надо поразить мозг или сердце…
Я призадумался, но никак не мог найти более вероятную причину нашего внезапного плена.
– А как же слова вампиренка…
Динеш отмахнулся от меня, будто от назойливой мухи:
– Да мало ли чего дети ни насочиняют в этом возрасте. Может, пацан услышал непонятное слово, вот и придумал целую историю… Сам посуди: ну кто бы держал подозреваемых в таком невероятном преступлении в клетке на заднем дворе?
С этими мудрыми словами парень уткнул лоб в сложенные на коленях руки, показывая, что разговор окончен. Я еще побродил по загородке, теребя в кармане ставший носовым платком волчок. Эх, не снял бы пилот с себя ремень, можно было бы попытать счастья, а так… В довершение общего уныния небо над нашим пятачком вытоптанной земли стало хмуриться. Внезапно потемнело, и в воздухе запахло дождем, точнее, дерьмом из располагавшейся неподалеку примитивной уборной. Сразу стало понятно, зачем шастали через двор стефы, и, что было хуже, захотелось отлить самому. Я кашлянул:
– Кхм, э-э… А в туалет нас отведут или как?
– Или как, – мрачно прозвучало со стороны Динешевых колен.
Я решил потерпеть. Дождь обрушился на наши головы внезапно и сразу, будто сверху опрокинули полную воды ванну. Промок я так же стремительно и вскоре начал мерзнуть – вода с небес оказалась гораздо холоднее воздуха. Я все-таки справил нужду, отойдя к «лазерной» решетке, – в непогоду через дворик хоть никто не шастал. Я надеялся, что ливень зарядил ненадолго, но местный бог метеорологии явно имел иное мнение на этот счет. Через полчаса вода в «клетке» уже доходила нам до щиколоток – почва была глинистая. Это подняло Динеша с земли, и теперь мы оба стояли, дрожа, в разных углах «тюряги».
Из-за шума дождя тяжело было разговаривать, и мы страдали молча. Внезапно к монотонному шелесту падающей с неба воды примешались новые звуки: невнятные вопли, грохот, звон металла о металл… Сначала я даже решил, что мне все почудилось, но Динеш тоже встрепенулся и вытянул вжатую в плечи шею – прислушивался. Я подтрусил поближе к нему:
– Что это?
Не успел парень ответить, как из-за ближайшего шатра выскочило несколько стефов, на ходу вытаскивавших из-за плеч двумечи. Сердце мое скакнуло в пятки, но вампиры пронеслись мимо, прыгая по лужам, и исчезли из виду. Вопли в отдалении набирали силу. Я глянул на Динеша. Его лицо осунулось, на ресницах висели крупные капли, он жмурился, но дождь все равно затекал в глаза. Как-то сразу я понял, что происходящее для него не меньший сюрприз, чем для меня, и что на этот раз выкрутиться нам вряд ли удастся. Внутренне я решил, что к вечной смерти два раза не приговаривают, и если вампиры явятся по нашу кровь, то я превращу Торбук в пистолет, стреляющий серебряными пулями.
Сзади по лужам зашлепали ноги. Глаза у Динеша расширились, зрачки стали иголочными. Я обернулся. Через дождь пробирались двое, третьего волочили на плечах. Все люди. У одного в руках – топорик, капающий в грязь розовым. Голова раненого моталась с каждым шагом товарищей, ноги загребали размешанную в грязь землю. На нас троица не обратила не малейшего внимания, и быстро стало ясно, почему. Едва люди скрылись за ближайшим шатром, с той же стороны, откуда они появились, показался стеф. Он пересек дворик двумя плавными скачками. Мечи в его руках странно мерцали, будто поймали несуществующий лунный свет.
– Что происходит? – мне пришлось тряхнуть Динеша, чтобы вернуть в его глаза осмысленное выражение.
– Вечные мечи, – прошептал он, указывая дрогнувшей рукой в ту сторону, где только что был вампир, – они оживают, когда пьют кровь ди-существ.
За палатками – там, куда утащили раненого, – вскрикнул кто-то, отчаянно, тонко. Саттардец дернулся так, будто это его резанул вечный меч.
– Что же… что же это делается? – перевел он на меня безумные глаза.
Я мысленно оценил длину двумечей в сравнении с расстоянием от решетки клетки до ее центра. Прикинул, сможет ли другой маг «вырубить» державшие нас взаперти и относительной безопасности камушки. Сунул руку в карман, представляя, что лезу за волчком. В ладонь тут же ткнулось уже знакомое округлое ребро. Я огляделся. Луж вокруг было полно, мы с саттардцем вообще сидели в сплошном грязевом озере, так что с отражением проблем быть не должно, хоть оно и шло кругами да рябью. Зато вот закрутится ли в таком потопе волчок? Если б его поставить на что-то твердое… Глаза мои остановились на Динеше. Тот вроде чуть опомнился и напряженно всматривался в завесу дождя, вздрагивая, когда в невидимом пространстве за пределами нашего дворика особенно громко бухало, и темное небо подмигивало голубым.
– Это гроза? – рявкнул я, чтобы перекрыть нарастающий шум.
– Нет! – проорал тот в ответ. – Магия.
Это было уже совсем неприятно. Я подскочил к саттардцу и быстро заговорил, стараясь одновременно держать окрестности в поле зрения:
– Слушай, думаю, мы можем свалить отсюда. Волчок перенесет нас в мой мир, и мы тут же скакнем обратно, может, даже сразу на Запад. Только мне надо его на что-то поставить. Ну, волчок, то есть…
Во взгляде Динеша впервые мелькнула тень надежды:
– И кто помешает тебе в этом твоем мире бросить меня с проломленным черепом в какой-нибудь канаве и бесследно исчезнуть?
Я только зубы стиснул: когда же дойдет до этого идиота?
– Твоя сестра.
Медленно, будто через силу, Машурин брат кивнул.
– Давай, крути свою игрушку.
Так, полдела сделано. Осталась вторая половина. Где-то слева и ближе снова грохнуло, небо полыхнуло красным, дождевые струи поменяли цвет. Это было жутко – казалось, тучи кровоточили изо всех пор. Я постарался поймать скачущий взгляд на залитом алым светом лице.
– Динеш, будь другом, встань на четвереньки.
Зрачки саттардца, наконец, остановились на мне:
– Чего?
– Говорю, на карачки встань. Запускать волчок будем. Платформа мне нужна, ясно?
Динеш разинул рот, но послать меня не успел. В красных потоках за светящимися прутьями клетки метнулась какая-то фигура. Точнее, фигур было две, просто вторая едва доходила матери до пояса. Женщина и девочка бежали через двор, мать поскользнулась в грязи и упала, почти коснувшись зачарованной решетки. Динеш предупреждающе вскрикнул. Девчушка подняла лицо в алых разводах, огромные темные глаза встретились с моими… Именно в этот момент за ее спиной возникла из дождя третья тень. Это был не стеф, а вамп. Невысокий, так же вымазанный красным, как и мы все, – полосы на лице едва просматривались. И меч у него не чета стефовым – короткий и с широким лезвием. Только вот был он поднят и нацелен в спину только что вставшей на колени женщины.
Волчок в моей руке сам собой перетек в гладкий ствол. Я знал, что стреляет он на сей раз серебром. Вскинул руку не целясь. В фильмах на этом месте обычно злодей застывал, скованный страхом, и пялился, как загипнотизированный, в дырочку дула. Только в реальности этого не случилось. Вамп, в жизни не видевший пистолета, продолжал движение. Женщина, не сознавая опасности, вставала, тяжело опершись о колено. Только ребенок медленно, будто в слоу моушен, поворачивал голову в направлении моего взгляда. И тогда я спустил курок. Пуля нашла цель со снайперской точностью – вамп кувыркнулся в лужу, зажимая простреленную руку, туда же нырнул меч. Это была не моя заслуга – волчка.
Женщина, наконец, увидела преследователя, испуганно взмахнула руками, ударила силовую решетку. Дернуло ее гораздо сильнее, чем меня. Она упала в алую воду, забилась. Девочка застыла над матерью, прижав ладошки к щекам, по которым текли красные струи. Ее тельце дрожало, меня трясло, предплечье вампа дымилось и шло пузырями, обнажая багровое мясо. Динеш что-то орал и метался вдоль решетки. Тогда я взял и ткнул серебристое дуло, с которого дождь скатывался, не оставляя следа, прямо в светящуюся голубым магическую струну. Я едва успел заметить, как ствол превратился в ключ. Вокруг сверкнуло синим и опало. Решетка исчезла без следа. Саттардец не растерялся – тут же кинулся к женщине.
Я присел на корточки напротив девчушки и попробовал расспросить ее: как звать, откуда, где папка? Потряс перед ней волчком, снова принявшим невинно-полосатый вид. Помогало не очень, а потом мне стало не до игрушек. С неба в наш дворик свалился су-бонг. Я поначалу обрадовался – думал, кто-то из наших, и теперь мы пострадавшую на доске отправим. Куда-нибудь, где ей смогут помочь. Только вот спрыгнувший со «скейтборда» крепко сложенный, наголо бритый мужчина оказался вовсе не саттардцем. Я понял это не потому, что меч, который он вытащил из ножен, был прямой, а не изогнутый, как факар. Не потому, что вся мускулистая, собранная фигура человека выдавала воина-профессионала. Не по глазам, слишком старым для гладкого лица.
Просто враг пошел сразу на меня – не отвлекаясь на Динеша или бьющуюся в судорогах женщину. Чужак двигался с нечеловеческой скоростью. Вылетевшие из Торбука пули взметнули фонтанчики воды на том месте, где он только что был. А потом какая-то сила обхватила мои ноги и повалила в грязь. С опозданием я сообразил, что недобитый вамп решил внести свой вклад в развитие событий. Вспомнив о неприятной магии вампиров, я не глядя всадил в лилового не менее дюжины выстрелов. Тот дергался, но хватку не разжимал. Мы плескались в луже, я старался увернуться от острых клыков, краем сознания отмечая, что где-то над нами звенит сталь, и иногда через нас перескакивают сапоги дерущихся.
Наконец, я сообразил, что Торбук все еще палит обычными, на человека с су-бонга рассчитанными пулями, и мысленно представил себе серебро. Вамп взвыл и отвалился от меня, как сытая пиявка. Я кое-как отер с лица кровавое месиво, и моим глазам предстал неизвестно откуда появившийся Ла Керт – в действии. Широченные изогнутые лезвия резали дождь с такой скоростью, что, казалось, там, где проходил вэазар, алые струи не успевали достичь земли. Огромные клинки, встречаясь с мечом бритого, выбивали снопы искр. Часто круглый щит незнакомца принимал удар, и змеящийся узор на нем вспыхивал синим, который, как я для себя уяснил, был цветом магии. Несмотря на то что вампир возвышался над человеком, как башня, чужак казался неустрашимым и неутомимым. На мой неопытный взгляд, бой шел с переменным успехом.
Изменил ситуацию Динеш. Пока все мы занимались своими делами, парень эвакуировал женщину с ребенком под навес ближайшего шатра и вскочил на су-бонг. Поставив доску на дыбы, саттардец атаковал лысого сзади. Незнакомец среагировал мгновенно и пригнулся, но Ла Керт предугадал его маневр. Один из широких клинков разрезал человека наискосок, почти отделив верхнюю часть торса от нижней. Тело упало в воду спиной вверх, красная вода приобрела более яркий оттенок.
Вэазар сунул двумечи в заплечные ножны и подошел ко мне. Протянул руку. Я не понял зачем. Мне было хорошо в луже. Меня наконец-то никто не трогал. Вамп, кажется, сдох за компанию с лысым. Красный дождь щекотал лицо. Он не имел ко мне никакого отношения. Ничто из происходящего вокруг не имело ко мне никакого отношения. Когтистая лапа убралась из поля зрения.
Хрясь!
От пощечины голова загудела, я ощупал пульсирующую скулу и зло уставился на Ла Керта:
– Вы чего?!
– Что, пришел в себя?
Я только сейчас обратил внимание, что вампир стал будто ниже ростом – дождь намочил прическу, и сиреневые патлы уныло облепили полосатые щеки.
– А я и не выходил, – огрызнулся я, тяжело поднимаясь на ноги.
– Ну да. Это нормально – сидеть по пояс в воде и тупо хихикать.
– Я не хихикал…
Но продолжить Ла Керт не дал:
– Ты все еще считаешь, что этому миру ничего не угрожает?
Я открыл было рот, но тут где-то вверху грохнуло. Горячая волна толкнула в грязь, прямо на повалившегося вэазара. Дождь перестал мгновенно, будто в небесах завернули кран. Я задрал голову, и мне показалось, что эти самые небеса плавно опускаются прямо на наши головы. Что-то мягко коснулось высушенной странным жаром щеки. Я поймал прикосновение ладонью. Пальцы стали серые, будто их испачкала пыльца с крыльев бабочки. Небо горело, и на землю медленно падали снежинки пепла.
– Надо уходить, – Ла Керт рванул меня за плечо и вздернул на ноги. – Я отведу вас на Запад.
– Динеш! – обрадовано окликнул я, но саттардец не отозвался.
Он стоял на коленях спиной к нам. Измазанная красным фигурка с выбившимися из косички волосами повторяла его позу. Мне стало нехорошо. Я схватил вэазара за руку и потащил под навес. Женщина больше не дергалась в судорогах и лежала спокойно. Можно было подумать, что она утомилась и уснула, если бы не полоски белков, видневшихся между полузакрытыми веками. Густые ресницы склеились острыми лучиками и не моргали. Я перевел взгляд на длинное лицо Динеша, на девочку, склонившую головку на бок, будто прислушиваясь. Поднял глаза на Ла Керта:
– Я не понимаю… Она же просто коснулась решетки… Я ведь и сам пробовал! Обжегся, да и все…
Вэазар нахмурился, присел на корточки рядом с женщиной и легко коснулся ее лба. Покачал головой.
– Это магия. Скорее всего, одно из заклинаний крови. Смертельное.
Я только непонимающе пялился на вампира. Он вздохнул и вытащил из-за пояса длинный тонкий кинжал. Глянул на Динеша. Тот, будто поняв все без слов, притянул ребенка к себе, мягко шепча что-то на ухо, отвлекая. Ла Керт взял запястье женщины и полоснул его кинжалом. Я дернулся, ожидая вида хлещущей из вен крови. Но ничего не произошло.
– Вода ее жизни свернулась, – тихо пояснил вампир. – Вся. Жертва умирает не мгновенно, а в течение нескольких минут. Мучительная смерть, – Ла Керт поднялся на ноги, убирая кинжал. – Идем, нам нельзя здесь оставаться.
– А как же ребенок? – вскинулся Динеш.
– Мы не можем ей помочь, – отрезал вэазар. – Невозможно спасти всех. Радуйся, что Лиан так привязан к твоей сестре…
Я будто проснулся. Тяжелый дурной сон все еще цеплялся за уголки моего сознания, сыпался пеплом в залитый красным двор, но я начинал видеть ясно.
– Вы ведь маг, так? – спросил я вэазара и ткнул пальцем в парящий рядом су-бонг. – Вы можете запрограммировать… ну, то есть заколдовать доску так, чтобы она летела в Саттард?
– Могу, но… – в глазах Ла Керта мелькнуло понимание. – Ты думаешь, что?..
– Сиир не справится су-бонгом, – подал голос Динеш, которому девчушка, видимо, сказала-таки свое имя. – Она упадет.
– Не упадет, если мы привяжем ее к доске, а Ла Керт погрузит малую в сон. Вы ведь можете? – с надеждой взглянул я на вампира.
Тот кивнул.
Начал он именно со сна – ребенок никак не хотел отходить от матери. Мы привязали Сиир к су-бонгу шелковым поясом вэазара. Пока маг колдовал над доской, саттардец вытащил из кармана замусоленный огрызок карандаша, сунул его в рот и быстро нацарапал что-то на руке девочки.
– Это предупреждение нашим, – пояснил он, заметив мой взгляд.
– Все готово, – заявил Ла Керт, оттирая нас в сторону, и хлопнул су-бонг по боку, как лошадь. Доска вздрогнула и взвилась в небо, быстро набирая высоту. Мгновение, и она исчезла в мельтешении серых хлопьев, унося Сиир в Саттард. Я был уверен, что о ней там позаботятся.
