7.1. Перевод из одной культуры в другую
Уже говорилось (и эта мысль теперь принята), что перевод представляет собою переход не только из одного языка в другой, но и из одной культуры в другую, из одной «энциклопедии» в другую. Переводчик должен осознавать не только сугубо лингвистические правила, но и элементы культуры – в самом широком смысле этого слова.
В действительности то же самое происходит, когда мы читаем тексты, написанные много веков тому назад. Стайнер (Steiner 1975) в первой главе замечательно показывает, что некоторые тексты Шекспира и Джейн Остин не вполне понятны современному читателю, не знакомому не только с лексикой той эпохи, но и с культурным background («фоном») авторов.
В силу того что итальянский язык в течение веков изменился меньше других европейских языков, любой итальянский студент убежден, что он прекрасно понимает смысл этого сонета Данте:
Tanto gentile e tanto onesta pare
la donna mia quand’ella altrui saluta,
ch’ogne lingua deven tremando muta,
e li occhi no l’ardiscon di guardare.
Ella si va, sentendosi laudare,
benignamente d’umiltà vestuta;
e par che sia una cosa venuta
da cielo in terra a miraeoi mostrare.
[Приветствие владычицы благой
Столь величаво, что никто не смеет
Поднять очей. Язык людской немеет,
Дрожа, и все покорно ей одной.
Сопровождаемая похвалой,
Она идет; смиренья ветер веет.
Узрев небесное, благоговеет,
Как перед чудом, этот мир земной*.]
Действительно, студент сказал бы, что Данте восхваляет такие качества своей дамы, как воспитанность или вежливость, ее достойные манеры, ее умение казаться скромной и вместе с тем любезной и т. д.
Однако, как разъяснил Контини (Contini 1979: 166), даже если оставить в стороне многочисленные стилистические отличия языка сонета от современного итальянского, в лексическом плане все слова, выделенные мною жирным шрифтом, во времена Данте обладали не тем значением, которое им приписываем мы. Слово gentile значило не «воспитанная» или «вежливая»: это был термин учтивого языка и означал «благородная» в прямом смысле слова, т. е. происходящая от знатных родителей. Onesta («достойная») относилось к красивой внешности, pare означало не sembra («представляется»), не appare («кажется»), а «является в своей очевидности» (Беатриче – зримое явление / манифестация Божественного могущества). Donna означало Domina («Госпожа») в феодальном смысле этого слова (в этом контексте Беатриче выступает Госпожой сердца Данте), a cosa – не «вещь», а, скорее, существо (в том числе и высшее). Поэтому начало сонета, по словам Контини, следовало бы прочесть так: «Столь очевидны благородство и краса моей Госпожи, когда она здоровается с другими, что всякий язык трепещет и немеет, а глаза не осмеливаются взирать на нее […] Она шествует, слыша слова похвалы, внешне облаченная в свою внутреннюю благожелательность, и становится явной ее природа: это существо, сошедшее с небес на землю, чтобы представлять во плоти Божественное могущество».
Любопытно, что в трех английских переводах этого сонета, сделанных в разные эпохи, встречаются отдельные ошибки, которые допустил бы и неискушенный итальянский читатель, но при этом восстанавливаются некоторые элементы верного значения – возможно, не столько посредством упражнений в филологии, сколько благодаря реминисценциям родной для переводчика поэтической традиции. Вот эти три перевода. Первый из них сделан в конце XIX в. Данте Габриэлем Россетти:
My lady looks so gentle and so pure
When yielding salutations by the way,
That the tongue trembles and has nought to say,
And the eyes, which fain would see, may not endure.
And still, amid the praise she hears secure,
She walks with humbleness for her array;
Seeming a creature sent from Heaven to stay
On earth, and show a miracle made sure. (Rossetti)
[† Краса и знатность госпожи моей
В приветствиях ее видны столь явно,
Что всяк язык немотствует бесправно,
А глаз не смеет устремиться к ней.
Она же средь похвал, что внятны ей,
Идет, облачена смиреннонравно,
Как посланная с Неба достославно
На землю, чудо утвердить на ней. (англ., Россетти)]
Два других перевода сделаны в наше время: первый – Марком Мьюса, второй – Мэрион Шор:
Such sweet decorum and such gentle grace
attend my lady’s greetings as she moves
that lips can only tremble in silence
and eyes dare not attempt to gaze at her.
Moving, benignly clothed in humility,
untouched by all the praise along her way,
she seems to be a creature come from Heaven
to earth, to manifest a miracle. (Musa)
[† Столь сладостны, изящны и чисты
приветствия владычицы моей,
что губы лишь немеют, трепеща,
не смеют очи на нее взглянуть.
В смиренье облаченная, она
идет, неуязвима для похвал,
и предстает ниспосланной с Небес
на землю, дабы чудо здесь явить. (англ., Мьюса)]
My lade seems so fine and full of grace
When she greets others, passing on her way,
That trembling tongues can find no words to say,
And eyes, bedazzled, dare not to meet her gaze.
Modestly she goes amid the praise,
Serene and sweet, with virtue her array;
And seems a wonder sent here to display
A glimpse of heaven in an earthly place. (Shore)
[† Столь полон благодати вид моей
Владычицы, приветствием дарящей,
Что всяк язык немотствует, дрожащий,
А глаз не смеет следовать за ней.
Среди похвал, смиренностью своей
Облечена, идет она, и вяще
Нам предстает загадкой, нисходящей
С Небес на землю, чтоб явить их – ей. (англ., Шор)]
Как можно видеть, если не считать глагола pare и прочих тонкостей, то, по крайней мере, подлинный смысл слов donna и gentile был частично сохранен. В некотором отношении читатель английских переводов находится в выгодном положении по сравнению с торопливым современным итальянским читателем, который, того и гляди, перевел бы этот сонет на английский так, как намеренно провокационно, презирая все филологические критерии, сделал это Тони Олдкорн:
When she says hi, my baby looks so neat,
yeh fellas all clam up and check their feet.
She hears their whistles but she’s such a cutie,
she walks on by, and no, she isn’t snooty.
You’d think she’d been sent down from the skies
to lay a little magic on us guys. (Oldcorn)
[† Когда моя гирленка скажет «Хай»,
Всем чувакам – хоть языки глотай.
Их свисты ей слышны, но мимо ловко
Идет она, и все тут: не дешевка!
Ты скажешь, что ее прислали свышки
Слегка околдовать нас, ребятишки. (англ., Олдкорн)]
