К югу от Провала ландшафт был гораздо грубее, чем с северной стороны. Он был не холмистым, а гористым. Самые высокие пики были украшены белым снегом. Узкие ущелья были почти непроходимы из-за зарослей, это вынуждало Бинка вновь и вновь отклоняться от прямого пути. И обычные крапивные и чесоточные кусты не обещали ничего хорошего, но не было никакой возможности сказать, какой магией обладали эти странные растения. Всегда стоило избегать одинокое опутывающее дерево, а здесь росли целые рощи этих деревьев. Бинк не мог рисковать.

Так что, когда перед ним маячили новые джунгли, Бинк поворачивал назад и искал дорогу где-нибудь в другом месте. Он также избегал самые явные тропинки, они были подозрительны. Поэтому он продирался сквозь промежуточную растительность — на границе между джунглями и полем — часто самую труднопроходимую полосу земли: бесплодные обожженные скалы, крутые каменистые склоны, высокие, продуваемые ветрами плато. Там, где не хотели расти магические растения, туда не заходили и люди — кроме тех путешественников, кто хотел остаться подальше от неприятностей. Один расчищенный участок оказался посадочной полосой для очень большого летающего дракона. Не удивительно, что в этой местности не было других хищников. Продвижение Бинка было таким медленным, что он понял — потребуется много дней, чтобы достичь замка Доброго Волшебника.

Он нашел углубление в земле с кучей камней, за которой можно было укрыться от ветра, и засохшим кустом вместо одеяла. Он удивлялся, почему он, по крайней мере, не принял приглашение Волшебницы остаться у нее на ночь. Наверное, он спал бы в более пристойных условиях.

Нет, Бинк знал, что должен уйти. После этой ночи он, возможно, никогда бы не покинул остров, сохранив самостоятельность. И даже если бы он смог, Сабрина никогда не простила бы его. Сам факт, что он сожалел об этой ночи — и не только ради удобного ночлега — означал, что это была не та ночь, которую он мог себе позволить.

Бинк напоминал себе об этом несколько раз, пока уснул, дрожа от холода. Потом ему снился хрустальный дворец, он просыпался со смешанным чувством и снова, трясясь от холода, засыпал. Отказ от соблазна, определенно, приносил мало удовлетворения одинокому путнику. Завтра он постарается обязательно отыскать одеяльное дерево и горячесупные тыквы.

На третье утро своего похода вдоль южного края Провала он пробирался по гребню скалы, единственно возможному пути в западном направлении. Бинк срезал себе новый посох. Первое деревце, которое он для этого выбрал, увело его прочь отвлекающим заклинанием. У него не было сомнений, что было много подходящих деревьев, которых он даже не заметил из-за их пассивного «не заметь меня» заклинания. Одно из растений использовало физически отталкивающее заклинание, направленное на режущий предмет. Каждый раз, когда он делал взмах ножом, тот отклонялся в сторону.

Уже идя с новым посохом, Бинк примерно час размышлял о природной селективности магии. Растения с самыми эффективными заклинаниями выживали лучше других, поэтому стали более распространенными, но как часто проходят здесь путешественники с ножами? Затем он понял, что мог бы найти хорошее применение этому отталкивающему заклинанию, если бы ему удалось срезать посох с такого дерева. Станет ли он отражать атаки, направленные на Бинка? Очевидно, подобная магия предназначалась для защиты от драконов, бобров и других обладающих острыми зубами животных и Бинк определенно чувствовал бы себя в большей безопасности, снабженный анти-драконьим посохом. Нет, срезанное дерево умрет и его магия исчезнет, но, может быть, семечко от него...

Не имело смысла тратить время на возвращение назад, он наверняка сможет найти другое такое дерево. Все, что ему нужно будет сделать, это попытаться срезать новый посох и посмотреть, какое дерево будет отталкивать его нож. Он постарается выкопать маленькое деревце и взять его целиком, живым и эффективным.

Бинк стал спускаться по склону гребня, проверяя на ходу все деревья. Это оказалось более опасно, чем он думал. Приближение ножа к их нежной коре вызывало самую яростную реакцию. Одно дерево уронило на него тяжелый плод, чуть не попав в голову, другое испустило сонный газ, который почти прервал его путешествие. Но теперь не было никакого отталкивающего заклинания.

В одном большом дереве жила дриада, нимфа, выглядевшая весьма привлекательно, почти как Ирис в образе четырнадцатилетней девочки, но которая обложила Бинка самыми неподходящими для леди словами:

— Если ты хочешь зарезать беззащитное существо, — кричала она, — иди зарежь существо своего вида! Иди зарежь раненого солдата в канаве, ты, сын... — казалось, дриады не должны знать такие слова.

Раненый солдат? Бинк отыскал канаву и тщательно исследовал ее. Точно, там лежал мужчина в военном мундире с запекшейся на спине кровью и жалобно стонал.

— Мир, — сказал Бинк. — Я помогу тебе, если ты позволишь. — Когда-то Ксанф нуждался в настоящей армии, но сейчас солдаты были просто посыльными Короля. Все же, костюм и гордость у них остались.

— Помоги мне! — слабым голосом воскликнул мужчина. — Я вознагражу тебя... как-нибудь.

Теперь Бинк понял, что может подойти без опаски. Солдат был тяжело ранен и потерял много крови. У него начиналась лихорадка.

— Я ничего не могу сделать для тебя сам. Я не врач, и даже если сдвину тебя с места, ты можешь умереть. Я вернусь с лекарством, — сказал Бинк. — Я должен взять взаймы твой меч. — Если солдат разрешит взять свой меч, значит, он в самом деле плох.

— Возвращайся быстрее... или совсем не приходи, — выдохнул мужчина, поднимая рукоятку.

Бинк взял тяжелое оружие и выбрался из канавы. Он подошел к дереву с дриадой.

— Мне нужна магия, — сказал он ей. — Восстановление крови, излечение ран, изгнание лихорадки — в этом роде. Скажи мне, где я могу найти ее быстро или я срублю твое дерево.

— Ты не сделаешь этого! — вскричала она в ужасе.

Бинк угрожающе поднял меч. В этот момент он напоминал себе Джаму, деревенского заклинателя мечей, образ, внушающий ему глубокое отвращение.

— Я скажу! Я скажу! — закричала дриада.

— О'кей. Говори, — он почувствовал облегчение, потому что сомневался, сможет ли на самом деле заставить себя ударить мечом по дереву. Это убило бы дриаду без всякой пользы. Дриады были безобидными созданиями, приятными на вид, и не было смысла причинять им вред или их избранному дому-дереву.

— Три мили к западу. Источник жизни. Его вода излечивает все.

Бинк заколебался.

— Есть что-то, о чем ты мне не сказала, — заявил он, вновь поднимая меч. — В чем опасность?

— Я не могу открыть это! — закричала дриада. — Любой, кто расскажет... проклятие...

Бинк сделал движение, будто хотел срубить ствол дерева. Дриада закричала с таким крайним отчаянием, что он прекратил замахиваться.

Он дрался дома, чтобы защитить Дерево Джустина, как же он мог срубить это?

— Ладно. Я рискну проклятием, — сказал он и направился к западу.

Бинк нашел тропинку, ведущую в нужном направлении. Она не имела приглашающего заклинания, была протоптана животными, так что он решил, что пользоваться ею надо осторожно. Казалось, многие знают путь к Источнику. И все-таки, по мере приближения он нервничал все больше. В чем была опасность, что за проклятие? Ему обязательно нужно узнать это, прежде чем он рискнет сам или даст воду раненому.

Ксанф был землей магии — но магия имела свои правила и свои ограничения. Опасно играть с магией, если не точно понимаешь природу заклинания. Если эта вода может действительно вылечить солдата, то это очень сильный Источник. За такого рода помощь и цена должна быть соответствующей.

Он нашел Источник. Тот располагался в углублении под гигантским желудевым деревом. В пользу воды говорило здоровье самого дерева — она вряд ли была ядовитой. Но могла существовать и другая угроза, связанная с Источником. Предположим, в воде прятался речной монстр, используя воду как приманку для неосторожных? Раненые или умирающие существа были бы легкой добычей. Фальшивая репутация исцеляющей воды могла привлекать их за много миль вокруг.

Ждать и наблюдать времени у Бинка не было. Он должен был помочь солдату сейчас или будет слишком поздно. Поэтому он должен просто рискнуть.

Бинк осторожно подошел к Источнику. Тот выглядел прохладным и чистым. Бинк окунул флягу в воду, держа другую руку на рукоятке меча. Ничего не случилось, никакое жесткое щупальце не поднялось из глубины, чтобы схватить его.

Наблюдая, как заполняется фляга, он подумал о другом. Даже если вода не ядовита, она не обязательно могла быть лечебной. Что пользы нести ее солдату, если она не сделает, что нужно?

Существовал один способ проверить это. Все равно его мучила жажда. Бинк поднес флягу ко рту и стал пить.

Бинк нашел, что вода холодная и вкусная. Потом он уловил, что она еще и освежающая. Вода определенно не была ядовитой.

Бинк снова окунул флягу и смотрел на поднимающиеся кверху пузырьки. Они искажали вид его левой руки под водой и, казалось, что у него на руке все пальцы. Бинк не особенно страдал без пальца, который он потерял в детстве, но подобный вид предположительно целой руки дразнил его.

Он вытащил из воды флягу и чуть не выронил ее. Его палец был целым! Он действительно был! Детское увечье исчезло.

Бинк, удивленный, пошевелил пальцем и потрогал его. Он щипнул за палец и ощутил боль. Никаких вопросов — палец был настоящий.

Источник действительно был магический. Если он мог излечить отрубленный палец так легко, безболезненно и мгновенно, он мог излечить что угодно!

А как насчет простуды? Бинк пошмыгал носом и убедился, что никакого насморка у него нет. Вода вылечила и насморк.

Больше вопросов не было, он мог рекомендовать этот Источник жизни. Подходящее название для такой могущественной магии. Если бы этот Источник был личностью, он получил бы звание полного Волшебника.

Тут снова заговорила природная осторожность Бинка. Он все еще не знал природы опасности... или проклятья. Почему никто не может рассказать секрета Источника? В чем тайна? Очевидно, не в факте исцеляющих свойств, об этом-то дриада рассказала бы ему, и он мог рассказать другим. Проклятье не могло быть речным монстром, потому что никто не напал. Теперь, когда Бинк был цел и невредим, он мог лучше защитить самого себя. Можно зачеркнуть еще одну теорию.

Но это не означало, что опасности нет. Просто угроза была более скрытой, чем он думал. Скрытая опасность хуже всего. Человек, избегнувший явной угрозы Огненного дракона, мог пасть жертвой успокаивающего заклинания сосен.

Солдат умирал. Было дорого каждое мгновение и все же Бинк медлил. Он должен узнать секрет, иначе подвергнет себя и солдата еще большей опасности. Хоть и говорилось, что человек не должен глядеть дареному единорогу в зубы, Бинк всегда глядел.

Он встал на колени перед Источником и пристально вгляделся в его глубину, словно заглядывая ему в рот.

— О, Источник Жизни, — пробормотал он, — я пришел с миссией спасения, не ища выгоды для себя, хотя я тоже выиграл. Я заклинаю тебя открыть свою тайну, чтобы я ненароком не сделал ошибки. — Бинк мало верил в это формальное обращение, так как не обладал магией, чтобы подкрепить его, но это было все, что он мог придумать. Он просто не мог принять такой чудесный дар, не попытавшись узнать, какова за это цена. Цена есть всегда.

Что-то закружилось в глубине Источника. Бинк ощутил могущество его магии, словно он глядел через дыру в другой мир. О, да, этот Источник имел сознание и гордость! Его живое поле поднялось вверх, окутывая Бинка, внося понимание прямо в его мозг.

«Кто изопьет из меня, не сможет действовать против моих интересов под угрозой лишения всех благ, что я дал ему».

Эге. Это самосохраняющее заклинание, ясное и простое. Но невероятно сложное в исполнении. Кто определит, что против, а что нет интересам Источника? Кто, кроме самого Источника? В этой местности определенно не должно производиться рубки леса, так как это повредит окружающей среде и изменит климат, влияя на дождевые осадки. Никаких шахт, так как это может понизить уровень подпочвенных вод и повредит Источнику. Даже запрещение относительно открытия тайного условия имело смысл, так как люди с небольшими увечьями и жалобами могли не пользоваться магической водой, зная наперед цену. Например, лесорубы и шахтеры. Но любое действие имеет расширяющееся, хотя и со все уменьшающейся силой, последствие, подобно волне от камня, брошенного в воду. Со временем такие волны могли покрыть весь океан. Или всю территорию Ксанфа в этом случае.

Положим, Источник решит, что его интересам угрожают какие-то непрямые действия Короля Ксанфа, такие, как увеличение налога на дрова, что заставит лесорубов срубить больше деревьев, чтобы уплатить его. Не заставит ли Источник всех, кто им пользовался, выступить против Короля, может быть, убить его? Человек, обязанный Источнику, вполне может сделать это.

Теоретически для этого Источника было возможным изменить всю историю Ксанфа — даже стать его правителем де-факто. Но интересы одного изолированного Источника не обязательно становились интересами всего человеческого общества. Вероятно, магия Источника не могла простираться до таких границ, так как тогда она должна быть такой же сильной, как общая мощь всех других существ Ксанфа. Но постепенно, дай время, она окажет свое влияние. Что делало это вопросом этики.

— Я не могу принять твое условие, — ответил Бинк вихрю в глубине вод. — Я не испытываю к тебе никакой враждебности, но я не могу обещать действовать только в твоих интересах. Интересы всего Ксанфа превыше всего. Возьми назад свои блага и я пойду своим путем.

Теперь в Источнике чувствовался гнев. Его непостижимые глубины забурлили. Поле магии вновь поднялось вверх, окутывая Бинка. Он будет наказан за свою дерзость.

Но оно опало, как успокаивающийся шторм, оставив Бинка невредимым. Его палец остался на месте, простуда тоже не вернулась. Он обвинил Источник в Блефе... и победил.

Так ли это? Может быть, все останется при нем, пока он не станет специально действовать против интересов Источника? Что ж, выигрыш его был незначительным, он мог позволить себе и наказание. Он определенно не будет колебаться поступить так, как считает правильным, из страха перед последствиями.

Бинк встал, держа одной рукой меч, а другой надевая ремешок фляги через плечо. Он обернулся.

К нему подкрадывалась химера.

Бинк взмахнул мечом, хотя совсем не умел им пользоваться. Химеры были опасны!

В тот же момент он увидел, что существо было в весьма плачевном состоянии. Язык вывалился из львиной головы, козлиная голова была без сознания, а змеиная на кончике хвоста волочилась по земле. Существо на животе ползло к Источнику, оставляя за собой кровавый след.

Бинк отошел в сторону и позволил ему проползти мимо. Он не испытывал никакой злобы даже к химере в таком состоянии. Он никогда не видел настолько пострадавшее существо, исключая раненого солдата.

Химера доползла до воды и, погрузив в нее львиную голову, начала отчаянно пить.

Изменения последовали незамедлительно. Козлиная голова пробудилась, и выпрямилась, повернувшись на шее посреди спины и злобно уставившись на Бинка. Змеиная голова зашипела.

Никаких сомнений — химера вновь была здорова. Но теперь она стала опасна, так как этот тип чудовищ ненавидел все принадлежащее роду человеческому. Химера сделала шаг по направлению к Бинку, который держал обеими руками меч прямо перед собой, зная, что ему не убежать. Если он сможет ранить чудовище, тогда он сможет ударить раньше, чем оно снова поправит в Источнике свое подорванное здоровье.

Но внезапно тварь повернула прочь, не напав на Бинка. Он с облегчением перевел дух; он, конечно, держался смело, но последнее, чего бы ему хотелось — это ввязаться в битву с таким чудовищем в присутствии недружелюбно настроенного к нему Источника.

В этой местности должно было существовать общее перемирие, понял Бинк. Не в интересах Источника было допускать засады хищников здесь, поэтому не разрешалось ни охота, ни драки. Тем лучше для него!

Бинк поднялся по склону и направился к востоку. Он надеялся, что раненый еще жив.

Солдат был жив. Он был крепким, какими обычно оказываются солдаты, сопротивляясь смерти из последних сил, пока сама природа не вырывает у них последний вздох. Бинк влил ему в рот немного волшебной воды, потом капнул немного на рану. И внезапно человек оказался совершенно здоровым.

— Что ты сделал? — закричал он. — Меня словно никогда не ранили в спину!

Они вместе поднялись на холм.

— Я принес воду из магического Источника, — пояснил Бинк. Он остановился около дерева, где жила дриада. — Эта услужливая дриада очень любезно направила меня туда.

— Что ж, благодарю тебя, дриада, — сказал солдат. — Если я что-нибудь могу сделать...

— Только пойти своей дорогой, — сухо оборвала его та, поглядывая на меч в руке Бинка.

Они пошли дальше.

— Ты не можешь действовать вопреки интересам Источника, — сообщил ему Бинк. — Или рассказать кому-либо о цене, которую ты заплатил за помощь. Если ты это сделаешь, ты вернешься к тому, с чего начал. Мне кажется, цена не слишком уж велика для тебя.

— Еще бы! Я исполнял обязанности патруля, сторожа участка с королевским глазастым папоротником, когда кто-то... Эй, один глоток этого эликсира и глаза Короля будут здоровы и без этого папоротника, не так ли? Я должен взять... — он замолчал.

— Я могу показать, где Источник, — сказал Бинк. — Любой может им пользоваться, насколько я понял.

— Нет, не то. У меня вдруг появилось ощущение... мне кажется, не стоит давать Королю эту воду.

Это простое замечание произвело глубокое впечатление на Бинка. Не подтверждало ли оно его мысль о том, что влияние Источника весьма обширно и очень эгоистично? Восстановление здоровья Короля может оказаться не в интересах Источника, поэтому...

Но с другой стороны, если Король будет вылечен водой Источника, тогда он сам станет служить интересом Источника. Почему Источник против этого?

Более того, почему Бинк не пострадал и у него не отняли возвращенный палец и не вернули простуду, когда он рассказал солдату секрет? Он сделал Источнику вызов, и все же, ничем за это не поплатился. Не было ли проклятье чистым блефом?

Солдат протянул руку.

— Меня зовут Кромби. Капрал Кромби. Ты спас мне жизнь. Чем я могу отплатить тебе?

— О, я просто сделал, что надо, — ответил Бинк. — Я не мог позволить тебе умереть. Я иду к Волшебнику Хамфри узнать, есть ли у меня какой-нибудь магический талант.

Кромби в задумчивости потрогал ладонью свою бороду. Он производил довольно сильное впечатление в такой позе.

— Я могу показать тебе направление, — он закрыл глаза, вытянул вперед правую руку и начал вращаться. Когда его указательный палец остановился, он открыл глаза. — Волшебник находится в этом направлении. Мой талант — направление. Я могу показать тебе, где находится что угодно.

— Я уже знаю направление — запад, — сказал Бинк. — Основной моей проблемой является преодоление всех джунглей. Здесь так много враждебной магии...

— Тебе так кажется, — с чувством возразил Кромби. — В цивилизованных районах столько же враждебной магии, сколько и здесь. Грабители, должно быть, магическим способом перенесли меня сюда, рассчитывая, что я никогда не смогу выбраться отсюда живым, и мое тело никогда не найдут. Моя тень не смогла бы отомстить за меня в глубоких джунглях.

— О, я в этом не разбираюсь, — сказал Бинк, вспоминая тень Дональда в Провале.

— Но теперь благодаря тебе я здоров. Вот что я скажу тебе — я буду твоим телохранителем, пока ты не доберешься до Волшебника. Справедливое вознаграждение?

— Тебе совсем не нужно...

— О, но я сделаю это! Честь солдата! Ты оказал мне неоценимую услугу. Я окажу тебе хорошую услугу. Я настаиваю. Я могу во многом помочь. Смотри. — Он закрыл глаза вновь, вытянул руку и крутанулся. Когда остановился, то продолжил: — В этом направлении самая большая угроза твоему благополучию. Хочешь проверить?

— Нет, — ответил Бинк.

— Что ж, я сделаю это. Опасность не исчезает, если ее игнорируют. Ты должен пойти и преодолеть ее. Верни мне меч.

Бинк вернул меч и Кромби отправился в направлении, куда он показал — на север.

Бинк с неохотой последовал за ним. Он не хотел искать опасности, но считал несправедливым позволить солдату идти навстречу опасности ради него. Может быть, это что-то очевидное вроде дракона в Провале? Но то не было немедленной угрозой, пока Бинк оставался вне Провала. Что он был намерен делать дальше.

Когда Кромби преграждал дорогу какой-нибудь густой куст, он просто срубал его мечом. Бинк заметил, что некоторые растения уступали ему дорогу прежде, чем меч наносил удар. Если уступить дорогу, было лучшим способом выживания, эти растения пользовались таким способом. Но, предположим, Кромби наткнется на спутывающее дерево? Это может оказаться той опасностью, что он искал.

Нет, опутывающее дерево опасно для неосторожных, но оно не двигается с места, где находятся его корни. Поскольку Бинк шел на запад, а не на север, ему не угрожала никакая стационарная тварь, если только она не обитала к западу.

Раздался крик. Бинк вздрогнул, а Кромби взял меч наизготовку. Но это всего лишь женщина, съежившаяся и испуганная.

— Говори, девушка! — проревел Кромби, демонстрируя зловещее лезвие. — Что у тебя на уме?

— Не причиняйте мне вреда! — закричала она. — Я только Дия, заблудившаяся и одинокая. Я подумала, что вы пришли спасти меня.

— Ты лжешь! — воскликнул Кромби. — Ты хочешь навредить этому человеку, который спас мне жизнь. Сознавайся!

И он снова поднял свой меч.

— Ради Бога... оставь ее! — завопил Бинк. — Ты ошибся. Она явно безвредна.

— Прежде мой талант никогда не подводил меня, — заявил Кромби. — Вот на что он указал, как на величайшую для тебя угрозу.

— Может быть, угроза находится позади нее, дальше? — подумал вслух Бинк. — Она просто оказалась на том же направлении.

Кромби помедлил.

— Возможно. Об этом я не подумал, — он, очевидно, был рассудительным человеком, хоть и с воинственной наружностью. — Подожди, я уточню.

Солдат отошел в сторону, остановился к востоку от девушки. Он закрыл глаза и закружился. Его указательный палец остановился точно на Дии.

Девушка разразилась слезами.

— Я не собираюсь вредить тебе... клянусь в этом. Не обижайте меня!

Она была некрасива, с очень средним лицом и фигурой. Она резко отличалась от всех женщин, встреченных Бинком за последнее время. И все же, было в ней что-то смутно знакомое. И Бинка всегда нервировали женские слезы.

— Может быть, это не физическая опасность, — сказал он. — твой талант делает различия?

— Нет, — признался Кромби, как бы оправдываясь. — Это может быть угрозой любого рода. Фактически, она может и не представлять угрозы для тебя... но я чертовски уверен, что здесь что-то есть.

Бинк изучал девушку, чьи всхлипывания умолкали. Это ощущение... где он видел ее прежде? Она была не из Северной Деревни, а он больше нигде не встречался с девушками прежде. Может, совсем недавно, во время путешествия?

Медленно забрезжила у него в голове идея: Волшебница иллюзий не обязана делать себя красивой. Если она хотела проследить за ним, она могла принять совершенно другое обличье, полагая, что он никогда не догадается. Но иллюзии все же легче поддерживать, если они в чем-то отвечают естественным контурам. Убрать несколько фунтов здесь и там, изменить голос, быть может. Если он попадется на уловку, он окажется в большой опасности поддаться ее уговорам. Только особая магия солдата разоблачила замысел. Но как в этом удостовериться? Даже если Дия представляла некую критическую угрозу для него, он должен быть уверен, что правильно распознал опасность. Человек, обходящий ядовитую мышь, может с другой стороны проглядеть гарпию. Поспешные заключения в отношении магии ненадежны.

Ему пришла в голову замечательная мысль.

— Дия, ты, должно быть, хочешь пить, — сказал он. — На, попей, — и он протянул ей флягу.

— О, благодарю тебя, — ответила она, с радостью принимая ее.

Вода излечивала все болезни. Заклинание было своего рода болезнью, не так ли? Поэтому, если она попьет, она может появиться — по крайней мере на момент — в своем настоящем облике. Тогда он будет уверен.

Дия напилась досыта.

Изменений не произошло.

— О, вода просто прекрасная, — сказала она. — Я чувствую себя намного лучше.

Двое мужчин обменялись взглядами. Зачеркни еще одну замечательную идею. Или Дия не была Ирис, или Волшебница обладала лучшим контролем, чем он полагал. Проверить способов у Бинка не было.

— Теперь отправляйся своим путем, девушка, — сухо сказал Кромби.

— Я иду к Волшебнику Хамфри, — призналась она. — Я нуждаюсь в заклинании, чтобы вылечиться.

Вновь Бинк и Кромби обменялись взглядами. Дия выпила волшебной воды, она была здорова. Следовательно, она не нуждалась во встрече с Добрым Волшебником по этой причине. Должно быть, она лгала. А если она лжет, то что скрывает от них?

Она, должно быть, специально выбрала это место, потому что знала, что Бинк туда направился. И все-таки, это было только предположение. Это могло быть чистым совпадением или она могла быть людоедкой в женском облике — довольно привлекательном для людоедки — ожидая подходящего момента для нападения.

Кромби, видя нерешительность Бинка, принял собственное решение.

— Если ты позволишь ей идти вместе с тобой, тогда я тоже пойду, держа руку на рукоятке меча и наблюдая за ней... все время.

— Может быть, так проще всего, — неохотно согласился Бинк.

Я не затаила против тебя никакой злобы, — запротестовала Дия. — Я не причиню тебе вреда, даже если бы могла. Почему ты мне не веришь?

Бинк считал все слишком сложным, чтобы объяснять.

— Ты можешь идти с нами, если хочешь, — только и сказал он.

Дия благодарно улыбнулась, а Кромби мрачно покачал головой и потрогал рукоятку меча.

Кромби оставался подозрительным, но Бинк скоро обнаружил, что ему нравится компания Дии. В ней не было и следа от личности Волшебницы. Она представляла из себя настолько непосредственную девушку, что он в ней быстро разобрался. Она, казалось, не обладала никакой магией, во всяком случае, она избегала эту тему. Возможно, она направляется к Волшебнику, чтобы найти свой талант. Может быть, именно это она имела в виду, говоря о заклинании для себя. Кто мог хорошо чувствовать себя в Ксанфе, не обладая магией?

Тем не менее, если она Волшебница, ее уловка будет быстро разоблачена проницательностью Волшебника. Таким образом, правда станет известна.

Они остановились у Источника Жизни, чтобы наполнить свои фляги, затем шли полдня и попали под цветной град. Он был, конечно, магическим или с добавлением магии. Об этом говорил цвет, означавший, что не должно быть большого таяния или половодья. Им только нужно было найти укрытие, пока град не кончится.

Но они в этот момент оказались на пустынном гребне и вокруг не было ни единого дерева, ни пещеры, ни дома. Земля то поднималась, то опускалась, изрезанная оврагами и усеянная камнями, на мили вокруг не было ничего, что могло бы укрыть их от града.

Испытывая все больше ударов от увеличивающихся в размерах градин, трое путников поспешили в направлении, указанном им магией Кромби — дороге к безопасному укрытию. Оно открылось их взору за огромной скалой — большое раскидистое дерево-спрут.

— Это опутывающее дерево! = воскликнул Бинк. — Нам туда нельзя идти.

Кромби остановился, вглядываясь сквозь град.

— Так и есть. Мой талант никогда не ошибался прежде.

Кроме того раза, когда он обвинил Дию, подумал Бинк. Интересно, насколько надежной на самом деле была магия солдата?

К тому же, почему она не подсказала ему об опасности прежде, чем его ударили в спину и оставили умирать? Но Бинк не стал говорить об этом вслух. В магии часто встречались сложности и неясности, и он был уверен, что Кромби хотел только хорошего.

— Там лежит гиполамп, — воскликнула Дия. — Съеденный наполовину.

Точно, около отверстия в стволе дерева лежала огромная туша. Задняя ее часть отсутствовала, но передняя не была тронута. Очевидно, дерево поймало его и съело, сколько могло, но гиполамп был настолько огромен, что даже опутывающее дерево не смогло управиться с ним за один раз. Сейчас дерево было сыто, его щупальца равнодушно болтались.

— Итак, оно сейчас безопасно, — сказал Бинк, поморщившись, когда градина красного цвета величиной с яйцо просвистела мимо его головы. Градины были пушистыми и легкими, но все же могли причинить боль.

— Пройдет несколько часов прежде, чем дерево оживет достаточно, чтобы стать агрессивным. Может быть, даже и дни — и даже тогда оно начнет с гиполампа.

Все-таки Кромби колебался по вполне понятным причинам.

— Может быть, эта туша — всего лишь иллюзия, — предупредил он. — Будь подозрителен ко всему — вот девиз солдата. Ловушка, чтобы убедить нас в сытости дерева. Как оно заманило сюда гиполампа?

Ценное замечание. Периодические бури на гребне гонят добычу в укрытие, а здесь ждет кажущееся идеальным укрытие — отличная система.

— Но нас побьет град, если мы не спрячемся, — сказал Бинк.

— Я иду, — сказала Дия и, прежде чем Бинк успел запротестовать, она оказалась под деревом.

Щупальца затрепетали, изогнувшись в ее сторону, но в них было заметно отсутствие побудительных причин делать реальное усилие. Она подбежала и стукнула ногой по туше гиполампа — и туша оказалась настоящей.

— Никаких иллюзий! — закричала Дия. — Идите сюда!

— Если только она не зазывала, — пробормотал Кромби. — Я говорю, что она — угроза для тебя, Бинк. Если она работает на спрута, она могла заманить дюжины людей в его щупальца...

Человек был параноиком. Может быть, это еще одно полезное качество для солдата — хотя оно не предохраняло его от прежних неприятностей.

— Я в это не верю, — ответил Бинк. — Но я верю в град! Я иду туда, — и он пошел.

Нервничая, Бинк прошел внешнее кольцо щупалец, но они остались спокойными. Голодное дерево-спрут не отличалось особой хитростью, оно хватало добычу сразу же.

В конце концов Кромби последовал за ними. Дерево чуть дрогнуло, словно раздраженное своей неспособностью схватить их, и это была его единственная реакция.

— Что ж, я знал, что мой талант всегда правдив. Всегда, — повторил он не совсем последовательно.

Под деревом оказалось действительно уютно. Градины выросли до размеров сжатого кулака, но они отскакивали от верхней листвы дерева и валились кучами вокруг него, собираясь в небольшом углублении. Хищные деревья обычно располагались в таких углублениях, созданных действием их щупалец, которые расчищают кусты и камни вокруг, чтобы образовать привлекательную лужайку для проходящих мимо существ. Остатки добычи отшвыривались как можно дальше, так что с течением времени поверхность вокруг дерева несколько поднималась. Дерево было крайне приспособленным типом растения, и некоторые из них жили в колодцах, стены которых были образованы из костей съеденных животных. Вблизи от Северной Деревни их полностью уничтожили, но все дети знали об этой опасности. Теоретически, человек мог обогнуть дерево-спрут, когда его преследовал дракон, и заманить дракона в пределы действия щупалец дерева, если... если обладал достаточным мужеством и умением.

Внутри защищаемого участка росла трава, очень красивая, разносился сладкий аромат, и воздух был тоже приятно сладок. Короче говоря, это было идеальное место для укрытия — как оно и было задумано. Но оно определенно обмануло гиполампа. Место было хорошим, так как дерево выросло до огромных размеров. Они по праву присутствовали здесь бесплатно.

— Видите, моя магия была права все время, — заявил Кромби. — Я должен был доверять ей. Но это лишнее доказательство того, что... — он бросил многозначительный взгляд на Дию.

Бинк задумался над этим. Он верил в искренность солдата, и магия определения места действовала. Ошибалась ли она в случае с Дией или та действительно представляла собой какую-то неясную угрозу? Если так, какого рода? Бинк не верил, что она хочет причинить ему зло. Он подозревал, что это Волшебница Ирис, но теперь он в это не верил. Она не выказывала ни малейшего признака темперамента повелительницы иллюзий да и не смогла бы так долго укрываться под своей магией.

— Почему твоя магия не предупредила тебя об ударе в спину? — спросил Бинк солдата, делая еще одну попытку определить, что надежно, а что — нет.

— Я не спрашивал ее, — ответил Кромби. — Я был чертовски глуп. Я проведу тебя к твоему Волшебнику, а потом спрошу ее, кто меня ударил, а уж тогда... — он со значением дотронулся до рукоятки своего меча.

Хороший ответ. Талант не становился предупреждающим сигналом, он действовал только по требованию. Очевидно, у Кромби не было причин подозревать опасность, во всяком случае, не более, чем у Бинка были основания чувствовать себя в опасности сейчас. Где различие между естественной осторожностью и паранойей?

Град продолжался. Никто из них не хотел спать, потому что их доверие к дереву не простиралось до такой степени, так что они сидели и разговаривали. Кромби рассказал историю о древней битве и героизме дней Четвертого Нашествия на Ксанф. Бинк не был военным, но история его поразила, и он почти желал жить в те смутные времена, когда люди, не обладающие магией, считались людьми.

К концу рассказа Кромби град ослабел, но куча градин стала такой высокой, что, казалось, не стоило пока что вылезать из под дерева. Таяние после магической бури обычно происходило очень быстро, как только показывалось солнце, поэтому имело смысл подождать.

— Где ты живешь? — спросил Бинк у Дии.

— Я просто деревенская девушка, — ответила она. — Кто еще пустится в путешествие через дикие места?

— Это не ответ, — подозрительно рявкнул Кромби.

— Это единственный ответ, что у меня есть, — сказала она, пожимая плечами. — Я не могу изменить, что я есть, как бы мне этого не хотелось.

— Такой же ответ и у меня, — произнес Бинк. — Я просто деревенский житель. Ничего особенного. Надеюсь, что Волшебник сможет превратить меня во что-нибудь специальное, обнаружив, что я обладаю каким-нибудь приличным магическим талантом, о котором никто не подозревал, и согласен отработать за это год.

— Да, — сказала она, сочувственно улыбаясь ему. Неожиданно Бинк понял, что она нравится ему. Она была обычной — как и он. У нее была цель — как и у него. У них было много общего.

— Ты идешь получить магию, чтобы твоя девушка вышла за тебя замуж? — довольно цинично поинтересовался Кромби.

— Да, — согласился Бинк, неожиданно быстро вспомнив Сабрину. Дия отвернулась. — И чтобы я мог остаться в Ксанфе.

— Ты глупец, штатский глупец, — добродушно сказал солдат.

— Что ж, это единственный шанс, что у меня есть, — ответил Бинк. — Любая рискованная игра оправдана, когда альтернативой...

— Я не имею в виду магию. Она полезна. И остаться в Ксанфе имеет смысл. Я подразумеваю женитьбу.

— Женитьбу?

— Женщины — проклятье человеческого рода, — со злобой произнес Кромби. — Они заманивают мужчин в брак, как дерево-спрут заманивает свою добычу, и мучают свои жертвы всю оставшуюся жизнь.

— Ну, это несправедливо, — сказала Дия. — Разве у тебя нет матери?

— Она вынудила моего славного отца стать пьяницей и безумцем, — утверждал Кромби. — Сделала его жизнь адом на земле. И мою тоже. Она могла читать наши мысли — это был ее талант.

— Женщина, которая может читать мысли, и вправду ад для мужчины! — Если бы любая женщина могла прочесть мысли Бинка... бррр!

— Должно быть, и для нее жизнь была адом, — заметила Дия. Бинк подавил улыбку, но Кромби нахмурился.

— Я сбежал и вступил в армию два года назад, раньше, чем подошел мой возраст. Никогда об этом не жалел.

Дия добавила:

— Ты не выглядишь, как божий дар женщине. Мы все можем быть тебе благодарны, если ты не прикоснешься ни к одной из нас.

— О, я касаюсь их, — хрипло рассмеялся Кромби. — Я только не женюсь на них. Ни одна не сможет запустить в меня свои когти.

— Ты противен, — резко произнесла она.

— Я хитер. И если Бинк не глуп, он не позволит тебе начать его соблазнять.

— Я этого не делала! — сердито воскликнула Дия.

Кромби с явным отвращением отвернулся.

— А, все вы одинаковы. Почему я должен тратить свое время на разговоры с тебе подобными? С тем же успехом можно спорить об этике с дьяволом.

— Что ж, если ты так ко мне относишься, я пойду! — вскочила на ноги Дия и шагнула к краю поляны.

Бинк подумал, что она блефует, так как град хоть и стих, все еще иногда налетал случайными порывами. Цветные градины возвышались кучей фута на два, и солнце еще не показалось.

Но Дия все равно кинулась прочь.

— Дия, подожди! — закричал Бинк. Он подбежал к ней.

— Пускай идет, только помеха, — сказал Кромби. — Она на тебя имеет виды. Я знаю, как они действуют. Я с самого начала понял, что от нее будут одни неприятности.

Бинк прикрыл лицо и голову руками от града и шагнул наружу. Ноги его скользили, разъезжались на градинах, и он упал головой вперед на кучу. Градины сомкнулись над его головой. Теперь он знал, что случилось с Дией. Она попала в кучу градин и была где-то здесь.

Ему пришлось закрыть глаза, так как порошок от раздавленных градин попадал в глаза. Это был не настоящий лед, а сгущенный магией пар. Камешки были сухими и не очень скользкими, но все же...

Что-то поймало его за пятку. Бинк яростно лягнул ногой, вспомнив о морских чудищах около острова Волшебницы и забывая, что то была иллюзия и что здесь вряд ли могло появиться морское чудовище. Но его крепко держали за ногу и, несмотря на сопротивление, втащили обратно под дерево.

Как только его отпустили, Бинк вскочил на ноги. Он бросился на тролля, тень которого разглядел сквозь пелену пыли.

Бинк ощутил, что летит. Он шумно приземлился на спину. Тролли оказались крепкими ребятами! Бинк засуетился, пытаясь ухватить тролля за ноги, но тварь свалилась на него сверху и придавила к земле.

— Полегче, Бинк, — сказала она, — это я, Кромби.

Бинк как можно внимательнее вглядывался, что было весьма нелегко, учитывая его положение, и узнал солдата.

Кромби помог ему подняться.

— Я знал, что сам ты никогда не сможешь выбраться из этой каши, поэтому вытянул тебя за единственную часть, за которую мог ухватиться — за ногу. Тебе в глаза попала магическая пыль, поэтому ты меня и не узнал. Прости, что мне пришлось усмирять тебя.

Магическая пыль, конечно. Она искажает видение, делая людей похожими на троллей, людоедов или, еще хуже, наоборот. Это было дополнительной опасностью таких бурь для людей, кто не мог от них укрыться. Вероятно, многие жертвы принимали опутывающее дерево за невинное одеяльное деревце.

— Все в порядке, — сказал Бинк. — Вы, солдаты, явно умеете драться.

— Часть профессии. Никогда не бросайся на человека, который умеет драться, — Кромби поднес палец к уху, подчеркивая слова. — Я покажу тебе, как делать кое-что. Это немагический талант, который может тебе пригодиться.

— Дия! — закричал Бинк. — Она все еще там!

Кромби скорчил гримасу.

— О'кей. Я был причиной ее ухода. Если она так много для тебя значит, я помогу найти ее.

Итак, этот человек соблюдал какие-то приличия даже по отношению к женщинам.

— Ты на самом деле ненавидишь их всех? — спросил Бинк, собираясь с духом, чтобы вновь сразиться с бурей. — Даже тех, кто не умеет читать мысли?

— Они все умеют это делать, — утверждал Кромби. — Большинство из них делает это безо всякой магии. Но я не поклянусь, что во всем Ксанфе не найдется девушки для меня. Если я найду хорошенькую девушку, которая не ворчит и не обманывает... — он покачал головой. — Но если даже такая и существует, она не выйдет за меня замуж.

Итак, солдат отвергал всех женщин, потому что чувствовал, что они отвергают его. Что ж, это достаточно веская причина.

Град почти прекратился. Они шагнули наружу в кучу градин, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться. Небо очищалось от туч, которые быстро исчезали, рассеяв свою магию.

Что вызывает такие бури? — задумался Бинк. Они не могли быть одушевленными, но ход путешествия убедил Бинка, что неодушевленные объекты на самом деле обладают магией, часто довольно сильной. Может быть, сама сущность Ксанфа состоит из магии, медленно переходящей в одушевленные и неодушевленные объекты, населявшие эту землю. Одушевленные объекты контролировали свою долю магии, направляя и фокусируя ее, делая проявлением своей воли. Неодушевленные объекты высвобождали ее от случая к случаю, как эта буря. В ней должно было заключаться большое количество магии, собранной с большой территории, но растраченной бесполезно в массе градин.

Хотя и не совсем бесполезно. Опутывающее дерево явно извлекало пользу из подобных бурь и, вероятно, имелись другие способы, которыми они вносили свой вклад в экологию. Может быть, град замораживал слабые существа, животных, менее приспособленных к выживанию, способствуя таким образом эволюции в дикой местности. И в других случаях магия неодушевленных объектов была вполне целенаправленной — как у Обзорной Скалы или Источника жизни. Возможно, сама магия делала эти объекты сознающими свою индивидуальность.

Каждый аспект Ксанфа был затронут магией и подчинен ей. Без магии Ксанф будет — сама эта мысль наполнила Бинка ужасом — Ксанф будет Манденией.

Сквозь облака прорвалось солнце. Там, куда падали его лучи, градины превращались в цветной пар. Их магическая структура не могла противостоять прямому солнечному свету. Это вновь навело Бинка на раздумья — не враждебно ли солнце магии? Если магия истекает из глубин поверхности земли, то является ее внешней каймой. Если кто-нибудь проникнет поглубже, то сможет приблизится к фактическому источнику силы. Интригующая мысль.

Бинку захотелось отложить поиски своей собственной магии и отправиться выяснять подлинную сущность природы Ксанфа. Определенно, глубоко внизу находился ответ на все его вопросы.

Но сделать это он не мог. Хотя бы потому, что должен был найти Дию.

Через несколько минут весь град растает.

— Она, должно быть, соскользнула вниз по склону в лес, — сказал Кромби. — Она знает, где мы, и сможет найти нас, если захочет.

— Если только она не попала в беду, — встревоженно сказал Бинк. — Воспользуйся своим талантом, найди ее.

Кромби вздохнул.

— Хорошо, — он закрыл глаза, крутанулся и показал вниз на южную сторону гребня.

Они потопали вниз и нашли ее следы на мягкой почве на краю джунглей. Они пошли по следам и вскоре догнали ее.

— Дия! — обрадовался Бинк. — Прости нас. Не ходи одна в джунглях.

Дия решительно шагала вперед.

— Оставьте меня одну, — ответила она. — Я не хочу идти с вами.

— Но Кромби действительно не имел в виду... — начал Бинк.

— Он имел в виду. Ты мне не доверяешь. Поэтому держись от меня подальше. И уж лучше я пойду одна.

Так оно и получилось. Она была непреклонна. Бинк, конечно, не собирался принуждать ее.

— Что ж, если тебе понадобится помощь или что-то еще... позови...

Не ответив, она пошла дальше.

— Она вряд ли представляла для нас опасность, — удрученно сказал Бинк.

— Все правильно, она — опасность, — настаивал на своем Кромби. — Но всякая опасность не так страшна, когда она находится в другом месте.

Они вновь поднялись на гребень и пошли дальше. На другой день показался замок Волшебника благодаря безошибочному магическому чувству солдата и его способности избегать опасности диких мест. Он оказался очень полезным.

— Ну вот и замок, — сказал Кромби. — Я проводил тебя в полной безопасности до этого места и думаю, мы в расчете. У меня есть собственные дела, что нужно сделать до того, как я явлюсь к Королю за новым назначением. Надеюсь, ты найдешь свою магию.

— Я тоже надеюсь, — ответил ему Бинк. — Благодарю за броски, которым ты меня научил.

— Пустяки. Ты должен долго в них тренироваться, пока они по-настоящему станут тебе служить. Прости, я рассердил девушку. Может быть, мой талант был неправ в отношении этой девушки.

Бинк не хотел обсуждать этот вопрос, поэтому они просто пожали друг другу руки и направились каждый в свою сторону.