Глава 7
Враги и друзья

Алиса

Лэнгли остановил локомотив в пригороде Кретча, где-то в километре от ближайшей дороги. Остаток пути они прошли пешком. Лэнгли вел их через лес. Маршрут их движения, похоже, был спланирован заранее. Лэнгли хорошо знал, куда идет. В конце концов они вышли к небольшому домику на берегу озера, рядом с которым расположился уже знакомый Алисе и ее компаньонам паром.

Всю дорогу Алиса шла замыкающей. Она не спускала глаз с Сэма Хайна и Тамары Браунсвоттер. Оба они – убийцы. Девушка корила себя за то, что спасла жизнь парню. Он этого не заслуживал. Как не заслуживал и доверия Катрин. Алиса надеялась, что Сэм покажет свое истинное лицо перед ней, и она поймет, что он на самом деле собой представляет. Но одновременно с этим Алиса надеялась, что несчастной девочке не придется испытать того же, что испытала она.

Сколько бы Алиса ни твердила себе обратное… она все же любила Джереми. Конечно, это чувство прошло после того, что он совершил, но от него навсегда остался отпечаток в ее душе. Она мечтала о нем. Она хотела отдаться ему, и только ему, в их первую брачную ночь. Сейчас лишь воспоминания об этих мыслях заставляли ее содрогаться в ужасе. Как бы ей хотелось, чтобы Катрин никогда в жизни не испытала подобного. Алиса пообещала себе, что не допустит этого.

Что же до Тамары… ее брат мертв… но ей еще предстоит ответить за свои злодеяния.

Джереми мертв… слова сами хотели сорваться с ее уст. Они были ей в новинку, хотя Алиса и мечтала когда-нибудь их произнести. Мечтала каждую бесконечно долгую ночь, деля постель со своей ненавистью. Нет… те слова звучали иначе. «Я убила Джереми». Это она должна была вонзить клинок в его черное сердце. Или он умер по-другому? Алиса боялась спросить.

Когда заурчал мотор и паром отчалил, Алиса обратила свой взгляд к глади воды. Ее компаньоны переговаривались меж собой, но девушка не слушала. Она вдруг вспомнила Эрика в самом начале их путешествия. Он тоже смотрел куда-то вдаль и думал о своем. Сейчас крестьянин изменился. Научился быть открытым, научился доверию. Но не разучилась ли Алиса?

Она не стала смотреть на Томаса и Эрика, просто подумала о них. Эти двое – все, что у нее осталось. У нее не было дома, семьи, а все, чем она жила последние месяцы, – месть. Это у нее тоже отобрали.

Паром причалил в городе у того же самого пирса. Сейчас, в середине дня, все здесь выглядело совсем иначе. Впрочем, прохожих здесь было столько же, сколько и ночью: ни одного.

– Я свяжусь с вами через пару дней, – сказал на прощанье Лэнгли.

Странно, что он так и не сказал ничего ни про шкатулку, ни про их задание.

Когда наниматель отплыл, первым заговорил Томас:

– В таверну нам пока возвращаться нельзя.

– Почему? – не понял Эрик.

– Северяне, – пожал плечами старик.

Катрин посмотрела на него с немым вопросом в глазах.

– Потом все объясню, – извинился Томас и добавил: – Но если Сэм не против, мы можем пока пожить у него.

Парень лишь нервно усмехнулся.

– А чего смешного? – сказал старик. – Все ищут тебя с мешком на голове. Слежку сняли, наверное, уже пару дней назад. Для всех ты сбежал из города.

– Я как-то не очень уверена, что это хорошая идея, – сказала Катрин.

– Но лучше идей у нас нет. Разделимся. Мы с парнем заберемся через окно на чердаке и впустим остальных через заднюю дверь, с переулка.

– Ты хорошо знаешь мой дом, – с подозрением в голосе сказал Сэм.

– Конечно, – пожал плечами старик, – я там был, когда тебя искал. Так что, хороший план?

Алиса, видимо, упустила тот момент, когда Сэму объяснили, что вовсе не хотят сдавать его властям. А жаль. Она бы с этим поспорила.

– Что будем делать с ней? – спросила Алиса, указывая на Тамару. Та все еще была без сознания. Ну или притворялась. За этой хитрой змеей нужен был глаз да глаз.

– Насколько она опасна? – спросил Томас у Эрика.

Тот ответил ему долгим измученным взглядом, затем произнес:

– Очень. Но с ней можно договориться.

– Даже и не думай, – отрезала Алиса, – ее нужно содержать под замком.

– Мы можем запереть ее в подвале, – предложил Сэм.

– Обычные двери ее не удержат… – произнес колдун. И, немного подумав, добавил: – Нам понадобится много соли.

– Ну… с этим мы разберемся, – улыбнулся Томас. – Ладно, пора идти.

Претворить в жизнь план старого вора оказалось совсем нетрудно, даже несмотря на то, что на улице было светло. Сам автор идеи остался со всеми в переулке. Разнывшиеся кости не позволили ему лезть на крышу. Но Сэм справился с этим делом и в одиночку. Вскоре они все оказались внутри жилища Хайнов.

Домик был весьма скромным, но все же тут было значительно просторней, чем в их номере. На первом этаже располагались два помещения – гостиная и кухня. На втором этаже находились столовая и спальня. Комната Сэма была на чердаке. Странное расположение комнат обусловливалось, видимо, тем, что когда-то давно тут была торговая лавка или, быть может, мастерская.

В доме пахло лечебными травами и пылью. Тут было довольно грязно, но при этом как-то по-домашнему уютно.

Сэм еще раз проверил все ставни, занавесил окна тканью и только после этого зажег лампы. Тамару отнесли в подвал. Там, к слову, даже обнаружилась кровать. Несмотря на возражения Алисы, связывать девчонку не стали. Эрик заверил всех, что та не проснется еще несколько часов. Затем они вместе с Томасом куда-то ушли. Вернулись эти двое только через полчаса, за это время Сэм успел найти в доме кое-какие припасы и даже сготовить приличный обед. Вор и колдун принесли с собой пару бутылок дешевого вина, кулек свежей выпечки и целый бочонок белой соли.

– Сосед у Хайнов – булочник, – пояснил Томас, – увидев золотой перст, он тут же расстался со своими запасами.

– Надеюсь, пирожки не с мясом? – поинтересовался Сэм.

– Я что, дурак? – хмыкнул старик. – С капустой.

– Вы что, мяса не едите? – спросила Катрин.

Алиса невольно улыбнулась. Девочка даже и не представляет, каково это – жить на улице. Ей и в голову не может прийти, что некоторые пекари кладут в «мясные» пироги. Когда-то она и сама была такой наивной. Когда-то давно.

Деревянный пол рядом с кроватью Тамары расчистили, и Эрик сделал круг из соли. Затем он насыпал семь небольших горок соли и соединил их полосами с кругом. Получилось что-то вроде звезды или какого-то символа. Колдун прошептал несколько неслышимых слов, и по соли пробежала волна синего света. Девчонка заметно вздрогнула во сне, но не проснулась.

Алиса сомневалась в эффективности такой «тюрьмы», но все же решила довериться Эрику. Еще ни разу он ее не подводил.

Вернувшись наверх, она обнаружила, что Катрин уже накрыла на стол на втором этаже. Видимо, жизнь с красными наемниками отучила ее от того, что все вокруг нее – прислуга. Это хорошо. Катрин нравилась Алисе все больше и больше. Что нельзя было сказать о Сэме. Он все время крутился вокруг девушки. И хотя та упорно держала его на расстоянии, было видно, что между ними есть что-то, не объяснимое словами, какая-то связь.

Сэм полил цветы в горшках и сел за стол. Алиса с удивлением наблюдала, как прямо на глазах распускаются бутоны вроде бы засохших и мертвых растений. Быть может, в этом парне и есть хоть что-то хорошее…

И тогда он им все рассказал. Конечно, рассказ этот предназначался для Катрин. Но и остальным было интересно послушать. Сэм рассказал о своей первой встрече с Лэнгли, о том, как первый раз пришел за Кэт, о поимке серыми плащами и своем заточении.

– Как его звали? – переспросил Томас, когда речь зашла о сокамернике.

– Поль Раймонд, – ответил садовник, – он спас меня. Я никогда его не забуду.

– Этот Поль, что он тебе говорил? – продолжал расспросы Томас.

– Да особо ничего.

– К чему тебе это? – вступила в разговор Алиса.

– А к тому, что господин Раймонд был нашим предшественником, детективом.

– Вот оно как… – выдал Эрик.

– Вспомни, – тихо произнес Томас, – быть может, он говорил о чем-то таком необычном?

Сэм задумался.

– Перед самой смертью он говорил о могиле своей жены. Наверное, хотел, чтобы его похоронили рядом с ней…

Внезапно Томас шлепнул ладонью по столу и воскликнул:

– Каков хитрец!

– Вы чего? – удивился Сэм.

– Да нет, ничего, – Томас хихикнул в кулак, – просто наслаждаюсь работой профессионала. Пожалуйста, продолжай.

И Сэм продолжил. В его рассказе появился Амок. Тот самый убийца, которого они должны были, по идее, искать. Вскоре стало понятно, что это именно он приказал Сэму отправиться за шкатулкой. Алиса вдруг осознала, насколько запутанна та история, в которую они вляпались.

О том, что произошло в замке, Сэм постарался рассказать как можно быстрее. Он явно не хотел, чтобы Катрин считала его тем чудовищем, которым он, без сомнения, являлся. Но девчонка была не глупа. Она сразу его раскусила, поняла, что он о многом умалчивает. Затем Алиса вмешалась в разговор и рассказала, как все было. Без прикрас. Катрин должна была знать правду. Ко всеобщему удивлению, она не расстроилась.

– Первые годы нас с сестрой и мамой держали в заложниках именно они. Мы называли их Масками, – пояснила девушка о серых плащах. – Я не пролью и слезинки, даже если все они умрут.

В разговор вступили Томас с Эриком. Они рассказали о том, как после той бойни побывали в саду Фейрфакса.

Сэм сразу же поведал о том, что произошло с ним в лесу, как он, по его же словам, «очистился». К удивлению Алисы, Эрик подтвердил его слова – в парне не осталось и крупицы Скверны. Они продолжили разговор о Скверне и Эво. Сэму было интересно поговорить с настоящим колдуном, а Эрику – с настоящим «чистым» вендиго. Постепенно обед перетек в ужин. Томас первым отправился спать. За ним последовала Катрин. Сэм любезно предложил девушке свою кровать, а старику – кровать своего деда. Сам он, видимо, спать пока что не собирался.

Эрик сказал, что переночует в подвале, чтобы быть поближе к Тамаре, если что. В конце концов остались бодрствовать только Алиса и Сэм. Вместе они спустились на первый этаж, чтобы никому не мешать.

– Где шкатулка? – спросила девушка в лоб. Похоже, только она помнила о задании Лэнгли.

– Что? – Садовник изобразил удивление.

– Ты ее забрал и где-то спрятал, верно? – Алиса обратила внимание, что парень старательно избегал рассказа о том, что произошло с ним после Фейрфакса.

– Нет. Все совсем не так. – С этими словами он ушел на кухню.

Алиса последовала за ним.

– А как?

– Я не знаю, где она. Видимо, выронил в воде… – Сэм открыл медный кран. Зашумела вода. Парень принялся мыть посуду.

– Ты лжешь.

Девушка вдруг увидела, как напрягся вендиго, как сжался его кулак. Ее рука легла на рукоять пистоля. Он стоял к ней спиной, и она не могла увидеть его лица. Но могла среагировать, если парень решит атаковать.

– Я могу постараться принести ее вам, – наконец сказал он. – Но я не могу сказать, где она.

Алиса немного успокоилась от этих слов. Быть может, у него и правда был свой мотив? Впрочем, она пока еще не могла ему всецело доверять.

Весь вечер она думала о том, когда Сэм Хайн предаст их. О том, когда это безумное чудовище вновь захочет кого-то убить. Но всеми своими действиями Сэм раз от раза доказывал, что никакой он не монстр, а обычный парень…

Однако Алисе все еще было страшно рядом с ним, признавала она это или нет. Нужно было как-то его проверить… и вдруг она четко осознала, что ей нужно сделать.

– Знаешь, Сэм… – произнесла она. – У меня для тебя есть небольшой подарок.

Он обернулся и посмотрел на нее, а она – на его руки. Те были зелены. Вода блестела на тонкой полупрозрачной коре, как у молодого деревца. Правая словно и не была не так давно отсечена, только казалась сейчас заметно тоньше левой.

– Ты не хотел бы побеседовать со своим прадедом?

Янтарик

Маленький вендиго следовал за Самайном и его спутниками вплоть до большой воды. Он пошел бы и дальше – страха покинуть родной лес в нем больше не было. Его напугало кое-что другое.

Когда он ехал на спине чудовища, которое звали локомотивом, Янтарику не было страшно. Такие большие звери обычно не едят маленьких вроде него – слишком уж они ленивы, чтобы гоняться за такой мелочью. А вот парому он мог бы и прийтись по вкусу. Озерный Ревун напугал его.

Вскоре после того как чудовище уплыло, неся людей, Самайна и Ворона на своей спине, Янтарик побрел вдоль берега. Раньше он думал, что Мирк не имеет конца, теперь, глядя на его темные своды со стороны, он понимал, что это не так. Ну а раз Мирк не бесконечен, значит, и у большой воды есть свой предел. Янтарик, конечно, умел плавать. Он часто окунался в неглубокую речушку недалеко от своего древа. Вода в ней была все еще чистой, и в ней водились небольшие вкусные рыбешки. Но кто знает, какие еще жуткие твари, кроме этого парома, могут скрываться в темной воде озера?

Когда он начал свой путь, деревья стояли почти вплотную к берегу, протянув свои витиеватые корни к воде. Но с каждым шагом вода и лес становились все дальше и дальше друг от друга.

Спустя какое-то время он увидел первые дома вдалеке. Он хорошо знал, как выглядит жилище людей. Старшие братья строили себе такие же, когда уже не могли жить в ветвях. Они считали, что это сделает их больше похожими на людей. Но по ночам эти «люди» все так же выпускали когти и отправлялись в погоню за дичью.

Возле одного из таких домов, на вид заброшенного, Янтарик встретил своего соплеменника. Там, где росли кусты терновника, вендиго еще меньше, чем он сам, обдирал их темно-синие ягоды. Янтарик присоединился к нему. Ягоды оказались горькими, но это была приятная горечь. Во рту после них оставалось странное послевкусие.

Янтарик хотел спросить у младшего брата, что он тут делает, но они оба еще не умели говорить. Еще какое-то время они пробыли вместе, но затем разошлись. Кажется, братец ждал чего-то.

Янтарик взобрался на одиноко стоящее дерево и осмотрелся по сторонам. За его спиной раскинулся старый лес, по правую руку лежала большая вода, а впереди громоздились скалы. На них застыли странные силуэты – высеченные в камне изображения людей. У их ног лежал город.

Янтарик спрыгнул вниз и направился в сторону скал. Он знал, что ему не составит труда найти Самайна, если следовать за зовом, который все еще звучал в его голове. Зов этот становился все тише и тише с того момента, как Янтарик осознал себя, и сейчас был почти неразличим. Раньше все его действия определял этот странный голос. Говорили с ним старшие братья, лес или Самайн – все было едино. Маленький вендиго повиновался. Сейчас он вновь шел на зов, но вовсе не из послушания. Оно исчезло, оставив послевкусие, подобно ягодам терновника. Только не такое приятное. Янтарик сам решил, что найдет Сэма, просто потому что ему так захотелось.

Вендиго взглянул на свои руки… на свои передние лапы… он шел на задних, как это делали люди. Это было так странно, но в то же время так естественно. Быть может, он вытянулся, чтобы посмотреть вдаль? Или нет? Кем он стал? Янтарик понимал, что его больше нельзя назвать «младшим» братом… но при этом он еще не был и «старшим».

Поразительно, как сильно они были не похожи с братом, которого он встретил. Тот, конечно, этого не заметил. Но Янтарик все видел. Он потерял часть своих инстинктов, которые сохраняли ему жизнь все эти недолгие годы. Взамен он обрел нечто иное. Возможность думать.

Юный вендиго усмехнулся. Именно этим он и занимался последние часы – думал.

За этим новым и оттого крайне увлекательным занятием он дошел до еще одного дома, точнее, до нескольких, что расположились друг рядом с другом. «Ферма», – вспомнилось ему когда-то услышанное название. Кроме тех ягод, он не ел ничего еще с прошлой ночи, когда ему удалось перекусить человеческой едой, и в животе уже начинало урчать. Судя по запаху, на этой ферме было чем поживиться. Из трубы над одним из домов шел белый дымок. Наверное, люди жили там. Другие домики, быть может, использовались как-то иначе. Они все очень сильно отличались. А еще там были загоны…

Так что теперь, думал Янтарик, он станет старшим братом? Примет человеческое обличье, построит дом? Ну уж нет! Он прекрасно помнил, сколько дыма исходило из того лагеря, сколько грязи они сливали в реки. А еще помнил, как люди убивали его братьев. Нет. Быть человеком – не для него. Он пересилил себя и опустился на четыре лапы.

Янтарик спокойно прошел мимо загонов со свиньями. Те были слишком крупными для него. Слишком сложно и опасно. Животные забеспокоились от его приближения, но это быстро прошло. От него шел запах смолы, а не хищника.

Людей пока не было видно. Янтарик прятался за невысоким заборчиком, двигался короткими перебежками. В следующем загоне были куры – жирные, сочные, аппетитные, они тоже взволновались и закудахтали, когда он приблизился. Загон был сделан из металлической проволоки. Не так давно Янтарик видел, как один из братьев запутался в такой и был убит людьми. Повторять судьбу собрата юный вендиго не хотел. Впрочем… в загоне была калитка с простенькой защелкой. Янтарик вновь улыбнулся. Ему определенно нравилось думать. Он подошел к калитке, облизав клыки, протянул лапку к щеколде…

В тот же миг откуда-то из загона выскочил петух. Это была огромная птица – сильная и злая. Размахивая крыльями, петух громко закричал и ринулся на Янтарика. Вендиго взвизгнул и рванул наутек, даже не вспомнив, что между ним и пернатым чудищем прочная сетка.

– Ты слышал? – раздался человеческий голос. – Должно быть, это еще один.

– Не говори глупостей, травяных гоблинов не бывает, – ответил кто-то еще.

– Но я видела!

– Ох… ладно… видела так видела, только замолчи… лучше неси ружье… и где мои сапоги?

Голоса доносились из дома с трубой. Янтарик побежал к другому и проскользнул внутрь сквозь открытую дверь. Кажется, этот домик именовался «амбаром». Внутри пахло сухой травой и было очень темно. Впрочем, Янтарику не нужен был свет, чтобы понять – он тут не один. Что-то притаилось в тенях.

Снаружи раздался грохот, вслед за ним – топот ног.

Существо в темноте пряталось где-то сверху. Оно перескочило с одной балки на другую. Янтарик рассудил, что, кем бы оно ни было, оно не опасней человека, и углубился в амбар, ища укрытие.

– Мяу! – раздалось где-то над головой, существо из тьмы спрыгнуло вниз, зашипело.

Вендиго резко обернулся, но не успел среагировать. Огромный черный кот бросился на него, выпустив когти и оскалив клыки. С визгом и шипением животное вцепилось в Янтарика.

Вендиго попытался высвободиться из хватки, но животное было сильнее. Кот был даже крупней него. Сквозь боль, застилавшую взор, маленький вендиго увидел, что шкура зверя покрыта проплешинами и шрамами. Одного глаза у кота не хватало – на его месте была гноящаяся рана.

Янтарик пытался оттолкнуть кота от себя, он боролся, но с каждым движением когти мохнатого зверя драли его только сильнее. Острые, пусть местами и поломанные, клыки оставляли глубокие раны на его плечах и шее.

Если он не ответит сейчас… если не сумеет себя защитить…

Он ударил кота – слабо и неумело. Его когти лишь слегка оцарапали морду зверя, но этого хватило, чтобы еще сильнее того разозлить. Клыки вонзились в лапу Янтарика.

И тогда вдруг Янтарик почувствовал то, чего не чувствовал никогда раньше. Странная волна горячей боли накрыла его. Он ощутил все естество атаковавшего его животного – понял его ярость, проникся его болью… увидел страшную болезнь, разъедающую изнутри его тело и душу.

Когда все прекратилось, зверь опал на землю бездыханным. Тонкие травинки торчали из его рта, глаз, прорвавшихся язв. Янтарик с трудом высвободил руку, разорвав исходящие от нее ростки, и тоже упал.

Он знал, что должен бежать, но сил на это уже не осталось. Его колотил озноб.

В амбаре стало светлее, когда человек открыл дверь и шагнул внутрь.

– Высшие милосердные! – воскликнул человек. Это был пузатый мужчина с красным лицом. Он опустил ружье, которое держал в руках, и крикнул куда-то в сторону дома: – Он задрал кота! Долорес, скорее иди сюда!

Послышался топот еще одной пары ног.

– Это гоблин?

– Сама посмотри.

В дверном проеме появилась женщина. Она была еще толще и еще краснее лицом, чем мужчина. Янтарику было очень страшно. Он знал, что эти люди убьют его. Но он не мог ничего с этим поделать. Страх был не единственным его чувством. В нем бушевала целая буря эмоций – отчаяние, обида, злость. Почему так? Почему так скоро? Неужели он осознал себя лишь для того, чтобы лучше ощутить вкус собственной смерти?

Женщина подошла к нему.

Вот оно.

Янтарик закрыл глаза.

– Бедняжка, ему, наверное, так больно.

Что-то подхватило его, подняло в воздух. Янтарик открыл глаза и обнаружил себя на руках у женщины. Она держала его крепко, но не причиняла боли, нет. Она просто…

– Я отнесу его в дом и посмотрю, что можно сделать с ранками, – произнесла женщина и аккуратно провела рукой по спине Янтарика. – А ты закопай эту дрянь.

– Лучше уж сожгу. Он кажется больным.

– Этот Ори совсем запустил своего кота, – покачала головой женщина, а затем вдруг обратилась к Янтарику: – Не бойся, малыш, я тебя не обижу.

И он провалился в темноту.

Янтарик пришел в себя мгновенно. Так ему показалось. Но он был уже совсем в другом месте. Ему было тепло, а боль ушла. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим внутри какого-то помещения на аккуратно сложенной материи.

Двигаться было трудно. Тело все онемело и, казалось, стало совсем чужим, незнакомым. Янтарик потянулся и увидел, как коготки на секунду выскользнули из его черных мохнатых лапок. От движения зашевелились усики на мордочке, и он почувствовал это. Янтарик встал на четыре лапы и подошел к миске, что заботливо поставили рядом с его лежбищем. Молоко. «Жаль, что не вода», – подумал Янтарик и начал лакать белую жидкость. Ему хотелось бы увидеть свое отражение. Хотя он уже понял, что произошло.

Закончив, он осмотрел помещение. Он был внутри дома, сложенного из срубленных и ошкуренных деревьев. В некоторой степени это было неприятно. Но мертвое дерево – обычное дело. Было раннее утро, и хозяева еще спали. Янтарик вскочил на окно. Кот, который смотрел на него из отражения, был мало чем похож на того зверя, что он встретил в амбаре. Шерстка у него была гладкой, шрамов не было, да и оба глаза оказались на месте, только совсем иного, янтарного цвета.

Память о днях, проведенных в забытье, начала постепенно возвращаться к Янтарику. Он вспомнил, как краснолицая женщина по имени Долорес обрабатывала его раны и поила молоком. Неизвестно, выжил ли бы он без нее. Драка с котом и трансформация отняли у него последние силы. Все же он был слишком мал и слаб для такого приключения. Не следовало ему оставлять Сэма.

Дрожь пробежала по спине Янтарика, и шерстка на ней встала дыбом. Он вдруг осознал, что совсем не слышит зова. Тот полностью исчез из его головы. Будто молоко смыло тот привкус.

Как же ему теперь найти Самайна?

Хотя… быть может, и не стоит его искать? Янтарику нравилась такая жизнь. Его кормили, о нем заботились, его даже, кажется, любили.

Он осторожно лег на окно, подставив спинку лучам восходящего солнца, и уснул. Проснулся он от странной суеты. Кто-то стоял на пороге и ругался с хозяином. Янтарик так и не узнал его имени за эти дни.

– Я говорю тебе, травяные гоблины!

– Глупости, – отмахнулся хозяин.

– Нет, нет, я тоже видела одного пару дней назад.

– Это был кот!

– Нет, говорю тебе, – не унимался гость, – это, Скверна их забери, гоблины, самые настоящие! Они повсюду!

Еще один голос раздался где-то вдали:

– Поймали! Поймали одного!

– Ну, что я тебе говорил? – нервно рассмеялся гость.

– Долорес, где мои сапоги? – спросил хозяин, помрачнев.

Когда эти двое ушли, Янтарик скользнул за ними. Хозяйка не заметила, а остальные, видимо, просто не обратили внимания.

Возле небольшого яблоневого сада собирались люди. Их было немного. Кто-то держал в руках вилы, кто-то – топор. Все были взволнованы. Посреди небольшой вырубки стояла решетчатая клетка из проволоки. Внутри, прижимая к себе кусочек колбасы, сидел тот самый маленький вендиго, которого Янтарик встретил возле заброшенного дома.

Но малыш был не один. На каждом дереве в саду было сразу по несколько его братьев. Они прижались к ветвям и оставались невидимыми для людей внизу. Еще больше братьев было в отдалении, там, где росла высокая трава. Янтарик видел, как она еле содрогается от их осторожных соприкосновений. Сколько их тут? И почему все они покинули лес?

Люди обсуждали меж собой, что делать с «травяным гоблином». Кто-то предлагал отвезти его в город, к монахам, кто-то говорил, что его стоит продать какому-нибудь торговцу диковинами. Но большинство склонялось к тому, что зверь может быть опасен и потому его следует убить. Судя по всему, за последние дни каждый дом пострадал. У кого-то загрызли кур, у кого-то даже свиней. Человек по имени Ори – грязный, волосатый и пахнущий кислыми фруктами – кричал, что проклятые гоблины сожрали его любимого кота.

Пока Янтарик шел к клетке, со стороны деревни показалось еще несколько человек. Среди них была и Долорес.

Один из людей, тот, что держал в руках вилы, решительно шагнул к клетке. Все напряглись. В том числе и братья в ветвях. Янтарик ни на секунду не сомневался: если люди атакуют малыша, его сородичи ответят тем же.

Маленькие несмышленыши. Что же вы натворите?

Янтарик приблизился к клетке. На ней была щеколда. Он мог бы открыть… но что тогда сделают люди? Наверняка это их испугает… Он подошел еще ближе, и брат наконец-то обратил на него внимание. Без всякого сомнения, он узнал его даже в этом обличье. Страх на его мордочке сменился радостью, пусть и ненадолго.

И вдруг Янтарик понял, что нужно делать. Он встал между человеком и клеткой. Человек хотел было убрать его с дороги, но кот зашипел на него, оскалил зубы и выпустил когти. Конечно, он никак не мог ему навредить, но все же это помогло – человек остановился. И тогда Янтарик подошел к самой клетке вплотную.

Вендиго внутри тоже подошел к решетке и протянул ему свои лапки. Кот облизнул их, потерся мордочкой и улегся рядом. Брат сел и осторожно погладил его по шерстке, через решетку.

– Вы только посмотрите на это, – раздался чей-то голос.

Какое-то время люди еще спорили. Но вскоре пришли к выводу, что зверь в клетке ничуть не опасен. В конце концов появилась Долорес и унесла Янтарика, а хозяин забрал и унес клетку с братом. Взглянув назад, Янтарик увидел, что люди расходятся по домам. Они так и не поняли, в какой опасности были все это время.

Уже ночью, когда Долорес спала, кот выскочил во двор, проскользнув между ног хозяина. Тот выходил ночью подышать дымом через маленькую трубку. Люди вообще любили дым. Найти маленького брата оказалось совсем несложно. Его клетка была в том самом амбаре.

Забежав внутрь, Янтарик наконец перекинулся обратно в вендиго. Это получилось у него легко и естественно, будто его тело ждало того, чтобы вернуться в свое исходное состояние. Впрочем, он уже не был прежним. Тело его изменилось, поменяли форму когти, ноги, а малочисленная листва на коре стала темнее, подобно шерсти. Даже движения его стали другими, более плавными, размеренными. Какая-то его часть, пусть он и обратился, все еще была котом.

Маленький вендиго проснулся, только когда отворилась дверка его клетки. Янтарик помог ему выбраться наружу, а затем вывел из амбара, держа за лапку.

Но стоило им оказаться снаружи, как сам братец повел его куда-то. Так они вышли за пределы фермы и даже прошли несколько домов. Наконец Янтарик отпустил лапку брата. Тот задержался всего на несколько мгновений и продолжил свой путь в одиночестве. В траве послышался шорох. Все же он не был один. Другие братья шли тем же путем. И их было много, очень много. Если бы даже Янтарик умел считать, он бы не смог назвать их числа – так велико оно было.

Все они слышали зов и шли на него, наконец-то осознал такую простую мысль Янтарик.

Он взглянул назад. К ферме, на которой он провел первые дни своей осознанной жизни. Где его любили и где ему были рады. Был ли это его дом? Далеко за фермой стоял темный лес, где он провел первые годы своей жизни. Когда-то он думал, что это его дом.

Обернувшись, он взглянул на стены людского города.

Быть может, он тоже станет моим домом?

Янтарик опустился на лапы и побежал вслед за братьями.

Эрик

Заснуть, сидя на лестнице, было не самой лучшей идеей. Эрик, кажется, хотел просто присесть отдохнуть. Всю ночь он ждал, когда очнется их пленница, и это окончательно лишило его сил. Он и сам не заметил, как задремал, а из дремы провалился в глубокий сон. Обычно ему снилось что-то. Редкая ночь проходила без сумбурных видений. Но сегодня была лишь пустота. Кажется, то же самое было с ним в их первую ночь, после побега. Он уснул у костра, хотя должен был отсидеть свой пост. В ту ночь ему тоже ничего не снилось. Яркие сны быстро забывались, выветривались из головы, будто рассеявшийся туман. Зияющая пустота оставалась навсегда.

Эрик расправил ноющие плечи, попытался размять спину, затекшую от угловатого ложа, и только тогда обнаружил, что проснулась и Тамара. Она сидела у себя на кровати, внутри круга из соли. Девушка выглядела бледной и напуганной. Она прижимала к себе руку так, будто поранилась.

– Ты пыталась выбраться? – догадался колдун.

Ведьма кивнула неуверенно, затем спросила:

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Я бы очень хотел тебя отпустить.

– Почему же я все еще тут?

– Ты скажи мне. – Эрик попытался встать, но его ноги онемели.

– Я видела ее, – вдруг сказала Тамара, – я знаю, что она хочет сделать со мной.

– Тебя никто здесь не обидит…

– Ложь! Я видела, как она смотрела на меня, эта… Фоулхантер.

Эрик понял, что скрывать больше нечего.

– Скажи, кто убил ее отца? Ты или твой брат?

Девчонка вскочила с места, и по прохладному подвалу пробежала волна жара. Она с яростью в глазах уставилась на Эрика. Он ответил ей взглядом, холодным как лед.

– Ты же ничего не понимаешь, мы…

– Не виноваты? – Эрик нахмурился, и Тамара наконец отвела взгляд. – Хочешь сказать, что кто-то заставил вас убить старого барона?

– Это все наш старший брат… Алджернон. Ему нужен был результат, ему нужен был Ришвальд.

– Значит, он виноват?

– Да.

Эрик наконец-то встал и сделал несколько шагов в сторону кровати.

– Тогда вы несете ответственность за то, что ваши люди сделали с моей семьей. За то, что они пытались сделать с моей женой.

– О чем ты?

– Ты даже не помнишь…

Тамара сделала шаг в его сторону.

– Послушай…

– Эрик. Мое имя Эрик.

– Послушай, Эрик. Ты ведь видел все, когда влез в мои воспоминания. Ты же знаешь, каково мне пришлось. – Тамара подошла совсем близко к невидимому барьеру. – Весь мир был против нас с братиком, и теперь я осталась совсем одна. Ты должен понять, ты такой же, как я, проклятый людьми. Ты тоже несешь это бремя, Эрик. Она хочет убить меня. И она сделает это при первой возможности. Разве кто-то заслуживает такой участи? Ты должен меня защитить, должен меня освободить… – С этими словами она начала расстегивать верх своего платья. – Ты ведь…

– Дура, – Эрик тяжело вздохнул, – я же сказал уже, что женат.

Ни один мускул не дрогнул на лице Тамары. Она все еще сохраняла свою маску.

– Я ведь чувствую, что ты одинок, как и я. Разве мы…

Эрик рассмеялся:

– Моему старшему сыну столько же лет, сколько тебе. Если тебе так не хватает мужчины, могу вас познакомить.

Девчонка наконец-то поняла, что ее чары не работают. Она нахмурилась и скрестила руки на груди.

– А чего такого? – Эрик продолжал улыбаться. – Крепкий парень растет, уже с плугом управляется. Чем тебе не жених? – Колдун рассмеялся, девочка отвернулась. – Пшеничную кашу будешь?

Ответа не последовало. Эрик развернулся и пошел к лестнице.

– Да, пожалуйста. Я очень голодна, – раздалось у него за спиной.

Вскоре он вернулся с миской и ложкой. Но Тамара даже не взглянула на него. Видимо, она больше не хотела говорить.

– Она с медом… – зачем-то сказал Эрик.

Девочка не ответила, и он ушел, оставив еду внутри соляного круга.

Наверху Томас дремал на кровати Баррика Хайна. Ему нужен был отдых. Многие в его возрасте уже почти не двигаются. Но вор мог порой даже дать фору Алисе, а та была, самое меньшее, в три раза его младше. Самой девушки нигде не было видно. Возможно, она отправилась за покупками. Это, как понял крестьянин, помогало ей успокоиться. Сэм и Катрин беседовали на втором этаже. Им было о чем поговорить. Сколько лет они провели в разлуке? Сейчас эти двое, по сути, чужие люди. Но все же что-то их связывало. Какая-то невидимая ниточка. Сам Эрик хорошо знал, что настоящая любовь не теряется даже спустя долгое время, даже на большом расстоянии. Два любящих сердца всегда едины.

На секунду он задумался о Дане. Где она? Можно ли доверять Лэнгли? Правда ли он вывез его семью из Ришвальда? И когда они наконец увидятся? Чтобы отвлечься от этих тяжких мыслей, Эрик занялся работой по дому. Он прибрался, вытер пыль, состряпал простенький обед на всех. Когда дел по дому больше не осталось, он несколько раз прошелся из стороны в сторону, пытаясь придумать себе занятие. Томас, проснувшийся только для того, чтобы поесть, уже вновь спал, устроившись на диване в гостиной. Уж кто-кто, а он бы сумел придумать для него какое-нибудь занятие. Быть может, крестьянин даже смог бы сделать что-нибудь полезное.

Беспокойство не оставляло его. Он должен был уже давно потребовать от Лэнгли встречи с семьей. Почему он этого до сих пор не сделал? А еще эта девчушка в подвале. Что делать с ней? Она опасна, как, наверное, мало кто в этом городе. Нельзя ее просто так отпустить. Она хитра и лицемерна – ни одному ее обещанию нельзя верить. Но и держать взаперти тоже нельзя.

Нужно было отвлечься. Эрик взял с небольшой книжной полки несколько томов, положил на стол, сдул пыль и открыл один на первой попавшейся странице.

– Ха-ха, – грустно усмехнулся Эрик сам себе, – я не умею читать.

К счастью, в книге были картинки. Кажется, это был какой-то справочник по садоводству. На каждой странице кроме неразборчивого для крестьянина текста было изображение какого-то растения. Многие из них были ему знакомы. Вот, например, роза. Прекрасный белый бутон был изображен на картинке. «Роза чайная», – гласила надпись под ней. Эрик не поверил своим глазам. Как такое было возможно? Он проморгался и прочитал вторую строчку, в которой указывался род и семейство растения, на другом языке. Сердце крестьянина застучало в груди. Он захлопнул книгу и вскочил с места.

Отворилась дверь, и внутрь вошла Алиса. Ее появление разбудило Томаса. Старик взглянул на девушку и спросил:

– Достала?

– А то! – улыбнулась она, демонстрируя ему баночку с чем-то черным.

– А вещи из таверны?

– Все в сумке.

Эрик быстро собрал книги в охапку и поставил их обратно на место. То, что с ним сейчас произошло, было ненормально. Вне всякого сомнения, это было колдовство, но он ничего для этого не сделал. Эво так не работало. Застыв у книжного шкафа, он попытался почувствовать, что же не так. Но казалось, все было по-прежнему.

– Ты не поможешь тут? – Алиса обращалась к Эрику. – Эй?

– Да-да, – проговорил он растерянно.

Надо было отвлечься. Не нужно думать об этом.

Как оказалось, Алиса приобрела на рынке краску для волос. Сэму с его зеленой шевелюрой появляться в городе не стоило, да и Катрин, с ее огненно-рыжей копной волос, тоже была слишком заметна. Юноша сам остриг свою возлюбленную, и стоит сказать, получилось у него это хорошо. Хотя, казалось бы, между садовыми и парикмахерскими ножницами разница очень большая. Затем старый вор покрасил их обоих, попутно рассказывая истории из своего прошлого, те, в которых ему приходилось менять внешность.

Эрик помогал как мог, но вскоре понял, что он тут не нужен. Заняв место Томаса, он решил подремать пару часиков. Но сон на мягком диване вышел даже менее приятным, чем на тех ступенях. Ему снилась Дана. Его жена была совсем одна. Она была напугана и несчастна, в заточении, окружена врагами. И в том сне он должен был ее спасти. Разорвать цепи, сковавшие ее.

Он открыл дверь в ее темницу… и только тогда понял, что не спит.

Внизу, в подвале, горел свет. Они оставили Тамаре зажженную лампу.

Еле справившись с собой, Эрик закрыл дверь и тут же направился на второй этаж, затем на чердак.

– Сэм! – чуть ли не крикнул он. – Эй, Сэм!

Он вломился в комнату без стука и застал парня и девушку за секунду до поцелуя. Катрин тут же отпрянула от своего возлюбленного, вскочила на ноги и стыдливо отвернулась к окну. Сэм сначала удивился, но затем это чувство на его лице сменилось недовольством.

– Чего тебе нужно? – спросил он жестко.

И правда. За окном была ночь. Он прервал важный для них момент. Возможно, стоит уйти.

– Нет! – выкрикнул Эрик.

– Что? – не понял садовник.

– Как ты избавился от Скверны? – С этими словами боль пронзила голову Эрика, и его ноги онемели так, что он еле удержался на них.

Сэм, увидев, что ему стало плохо, подхватил колдуна под локоть и усадил на кровать.

– Что с тобой случилось?

– Со мной все хорошо. Извини, что побеспокоил, – сказал Эрик и попытался встать.

Сэм жестко усадил его на место.

– Зови всех, – сказал парень девушке, та смотрела на них с нескрываемым беспокойством. – Наберите ванну и несите всю соль, что осталась в доме. Только ту, что в подвале, не трогайте.

Эрик хотел сказать, чтобы они не беспокоились, а еще он хотел закричать от ужаса. Что-то страшное происходило с ним. Вскоре он обнаружил себя лежащим в большой деревянной бадье, полной воды. Он лежал в ней прямо в одежде и пытался выбраться. Сэм и Алиса держали его вдвоем, пока Томас и Катрин высыпали в воду какой-то белый порошок. Вода с каждым мигом становилась все горячее и горячее и, казалось, сейчас закипит. Эрик попытался закричать, но Сэм накрыл его лицо ладонью, и весь мир исчез.

Очнулся Эрик все так же в ванне. Все стояли над ним и молча наблюдали. Сколько прошло времени? Несколько дней или один только миг? Сэм отстранился, вытягивая длинную лозу прямо изо рта Эрика. Крестьянина чуть было не вывернуло наизнанку. Лоза росла прямо из руки Жнеца, ее основание было зелено, но затем она начинала темнеть, становясь наконец абсолютно черной. Когда эта дрянь покинула Эрика, он увидел, что это не просто лоза – на ее конец был нанизан уродливый червь. Он все еще шевелился и пульсировал, когда садовник кинул его в огонь. За вспышкой последовало шипение, воздух наполнился белой дымкой. Эрику дали стакан воды. Она оказалась невыносимо соленой, и он выпил ее с большой жадностью.

– Надо прикончить ее, – произнесла Алиса, – пока еще кто-то не пострадал.

Катрин ахнула.

– Нет, не надо, – с большим трудом сказал Эрик. В горле у него будто стоял песок.

– Ты точно все вытащил? – спросил Томас у Сэма.

– Я это гарантирую, – подтвердил садовник.

– Я сам оплошал, – сказал Эрик, – еще тогда, в поезде. Заглянул слишком глубоко в ее воспоминания и прикоснулся в них к чему-то ужасному. К Скверне.

– Тогда нам тем более нужно от нее избавиться.

– Я себя почти не контролировал, хотя эта дрянь была во мне не больше дня. – Эрик попытался вылезти из ванны, но Томас не дал ему этого сделать. – Представь себе, что происходит с этой несчастной? Скверна играет с ней, как с марионеткой, а девчонка даже и не подозревает. Когда я был… там… все казалось таким естественным, таким простым и понятным. Алиса, я понимаю, сколько боли ты испытала, но виновата в этом не Тамара, а Скверна. Она и так уже расплатилась за свои грехи жизнью своего брата.

– Она даже не начинала платить.

– Я согласен с Эриком, – сказал Томас, – я против того, чтобы убивать девчонку.

– А что будет, если это повторится? – Алиса явно не была готова на этом останавливаться, она указала на Эрика, лежащего в ванной. – Что, если то же самое случится с кем-то из нас?

– Если бы такое было возможно, Скверна давно правила бы всем миром, – заметил Томас.

– Это может случиться только с такими, как мы, – объяснил ей Сэм.

Эрику постепенно становилось лучше. Он откашлялся и произнес:

– Но будь я проклят, если позволю такому повториться.

Сэм помог ему выбраться из ванной, а затем нашел кое-какую одежду. Вещи с плеча Жнеца были Эрику немного велики, но он не видел в этом проблемы.

Поужинали они все вместе. Еду пленнице, по общему согласию, отнесла Катрин. Разговоров за столом не вели. Им, конечно, было о чем поговорить, но все, похоже, решили оставить важные решения на потом. Споров и переживаний на сегодня уже хватило. Алиса была мрачна, но все же спросила Эрика о самочувствии. К его собственному удивлению, ему было значительно лучше. Это походило на тот момент, когда он заговором снял с себя оковы в каторжной телеге. Он был измотан, но чувство свободы окрыляло его.

Ближе к ночи все отправились спать, но Эрик не чувствовал себя усталым. Ему хотелось подышать ночным воздухом. Прихватив плащ Жнеца, который раньше принадлежал Алисе, а до нее – настоящему сэру Денериму, он вышел за дверь.

Ночной Кретч встретил его своими холодными объятиями. Оранжевое пламя коптило стекло в уличных фонарях, дрожало, и оттого на стенах домов плясали тени. Воздух был сырым. Под вечер с озера ветром нагнало тумана, тот сейчас постепенно оседал на узких, мощенных брусчаткой улочках.

Эрик покинул замковый котел и спустился к Старой площади, в сердце Старого города. На улицах почти никого не было. Парочка встреченных им портовых работяг быстро прошла мимо. Сразу за площадью, по пути к мосту, чьего названия Эрик не знал, ему встретился патруль стражи.

Один из стражников бесцеремонно посветил колдуну фонарем в лицо. Эрик прикрыл глаза рукой. Когда зрение вернулось спустя несколько секунд, он увидел, что сержант, ведущий патруль, взялся за козырек своего шлема в приветственном жесте.

– Прошу прощения, – сказал он, и стражники продолжили движение.

– Ничего страшного, – ответил Эрик, потирая глаза, затем добавил уже тише: – Речного рака вам в штаны.

Мост оказался несколько меньше Большого Каменного, что располагался ближе к Фейрфаксу, но так же, как и его брат, находился на достаточной высоте, чтобы под ним легко проходили даже крупные речные суда. Отсюда открывался живописный вид на театр, строящийся в устье реки, и новый город, что лежал по ту сторону черной воды.

Вода, впрочем, была не такой уж и черной. По ней бежала тонкая рябь, в которой играли отблески уличных фонарей. Оранжевый свет Старого города будто бы боролся с синими огнями нового. Фонари по ту сторону реки были немного другими. Пламя в них было размером меньше, но давало больше света и почти не дрожало.

Тени здесь оказались совсем иными – густыми, непроглядными, совершенно неподвижными. Эрик прошелся на юг вдоль берега, а затем свернул на широкую улицу. Ему попался на глаза указатель, видимо, с названием улицы. Колдун остановил первого попавшегося прохожего.

– Эй, приятель, что там написано? – спросил он.

– Нова-Проспект, – немного удивленно ответил мужчина и прошел мимо.

Какое странное название. Признаться, крестьянин необычно ощущал себя в этом городе. Он вырос в маленькой деревушке, а то место, которое он именовал «городом» – столица Ришвальда, – было сопоставимо по размерам с одним из самых маленьких районов Кретча. Но все же он успел привыкнуть к масштабам. Дома здесь были немного выше, стояли немного плотнее друг к другу, но в целом они мало чем отличались от того, что крестьянин видел раньше. Здесь же, в новом городе, все было совсем по-другому. Это была не ломаная улочка или не какой-то замкнутый котел, нет. Проспект шел прямо. Вдоль него стояли, прижавшись друг к другу, одинаковые двухэтажные домики из серого кирпича с красной черепицей на крыше. В каждом домике было по две двери, на первом и на втором этаже. По одной семье на этаж, понял Эрик. Даже мостовая тут была совсем иной. Она не была мощена булыжником, а вместо этого представляла собой единую поверхность. Как это сделано, Эрику оставалось только догадываться.

Пройдя вдоль улицы, которая сначала казалась ему бесконечной, он оказался на перекрестке. Прямо и направо лежали точно такие же проспекты. Они не отличались друг от друга ровно ничем. По левую руку был заводской район. Рассудив, что тут ему уже делать нечего, колдун побрел в сторону фабрик.

Улицы здесь были столь же прямыми и ровными, только вместо домов по их сторонам громоздились кирпичные заборы. В отличие от остального города, здесь было достаточно людно. Небольшие группки рабочих шли домой или же спешили на свои ночные смены. Эрик слышал обрывки их разговоров. По дороге время от времени проезжали груженые телеги. Один раз мимо него с жутким гулом промчалась самоходная карета. Она затормозила и свернула в открытые ворота одного из заводов.

Когда Эрик достиг этих ворот, их уже закрыли. Плотный немолодой мужчина возился с ключами.

– Эй! – привлек внимание мужчины крестьянин.

Тот обернулся и окинул его взглядом, не выражавшим ничего, кроме усталости.

– Чего надо?

– Что это за завод?

– Ты читать не умеешь? – Мужчина указал на кованую вывеску над воротами. – Это мануфактура Артхейта.

– И что тут производят?

– Порох, – коротко ответил мужчина и направился в свою сторожку.

– А соли много на складах?

– А тебе-то что? – Сторож замер на пороге.

– Просто интересно, – пожал плечами Эрик.

– Очень много, аж до Скверны. Каждый день привозят, а мне – бегай туда-сюда, открывай-закрывай эти проклятые ворота.

– Доброго вечера, – пожелал Эрик за секунду до того, как мужчина захлопнул за собой дверь сторожки.

На улице холодало. Туман становился все гуще и гуще с каждой минутой. Эрик решил, что стоит отправляться обратно. Он не без труда сориентировался, куда идти, но все же нашел нужную дорогу. По пути ему попалась открытая таверна, где собирались рабочие. Выпив омерзительного, но горячего вина, колдун еще поспрашивал про пороховую фабрику и поспешил покинуть заведение. Расплачиваться тут серебром была не лучшая идея, но другой монеты у него просто не было. Оказавшись на улице, он извлек из-за пояса кисет и трубку, прикурил от спички и побрел в сторону Старого города. Те двое, что последовали за ним, быстро отстали, потерявшись в тумане. Колдун усмехнулся. Эво вернулось к нему, и оно было таким же, как раньше. Уже через полчаса Эрик оказался в доме Хайнов и сразу же лег спать. В этот раз на диван.

На следующее утро, сразу после завтрака, Алиса, Томас и Сэм собрались и ушли. У них были дела во Вратах Мертвых: Алиса согласилась отвести Сэма к могиле его деда, а также к тому мистическому дубу в глубине фамильного склепа. Старый вор увязался с ними за компанию. По его словам, он собирался расследовать последние слова Поля Раймонда. Катрин осталась – ей все же не стоило без надобности появляться в городе. Остался и Эрик. Он сказал, что не хотел бы оставлять пленницу без должного присмотра. Но на самом деле у него на уме было нечто совсем иное. То, что он собирался сделать… вряд ли его товарищи согласились бы с его планом.

Когда все разошлись, Эрик еще какое-то время подождал, а затем направился прямиком в подвал.

– Ты куда? – окликнула его Катрин, спустившаяся со второго этажа как раз в самый ненужный момент.

– Туда, – просто ответил Эрик.

– Ну тогда я с тобой.

– Да нет, не стоит. Я всего на минутку.

– Мне велели следить, чтобы ты туда не ходил, – честно призналась девушка.

– Я все равно иду туда.

– Это и понятно. Я просто пойду с тобой, чтобы… чтобы все было хорошо.

Эрик посмотрел на нее испытующим взглядом. Девушка не отвела глаз. В ней чувствовалась внутренняя сила.

– Хорошо, – наконец сказал Эрик, – только доверься мне и не делай… ничего…

– Как скажешь.

Вместе они спустились к Тамаре. Та, сидя на кровати, с интересом перелистывала страницы какой-то книжки. На секунду девчонка подняла глаза на визитеров и затем сразу вернулась к чтению.

– Я и не ждала тебя снова увидеть, – произнесла она, зевнув.

– У меня к тебе предложение.

Тамара не ответила, делая вид, что не слышит его.

– Мы можем избавить тебя от Скверны. Навсегда.

– Мы? – спросила она.

– Ты и я, мы вдвоем.

– Я слышала, как ты кричал там, наверху.

– Значит, ты знаешь, что произошло.

– Тут тонкие стены.

– То же, что сделали со мной, можно проделать и с тобой. Я знаю место. Там такое количество соли, что она пересилит Скверну в тебе.

– Не говори глупостей, – отмахнулась девушка, – если мы сделаем это, я умру.

– Я буду там, – продолжал настаивать Эрик, – и я не дам ничему плохому случиться с тобой. Скверна может причинить тебе боль, но я помешаю ей.

Тамара отложила книгу, встала с кровати.

– Ты не понимаешь, я умру без Скверны!

– Но у тебя будет…

– Что будет? Эво?

Эрик хотел было сказать «да», но вдруг понял, что Тамара не сумеет совладать с силой белой соли. Даже если он потратит годы, чтобы научить ее всему тому, что умеет, даже если он сам поймет, как этому научить… она все равно не сможет обрести и десятой доли той силы, что у нее есть сейчас.

– Без Скверны я – ничто, – с грустной усмешкой на губах произнесла Тамара, – ходячий мертвец. У меня не будет никого и ничего.

– Я не поверю, что вы с Джереми не вывезли деньги из Ришвальда. У вас же было даже Око Высших.

– Старик уже спрашивал про камень. Я не знаю, где он теперь. Он всегда был у братика при себе…

– Деньги тебя защитят. Ты сможешь уехать…

– Дело не в этом, – прервала его ведьма.

Ну конечно же. Она хотела сохранить силу вовсе не для того, чтобы защищать себя. Эрик совсем забыл, кто перед ним.

– Ты хочешь убить Красного Барона?

– Уничтожить его и весь этот проклятый легион.

– Но месть – это не выход, – вдруг вступила в разговор Катрин.

– Ты не можешь просто взять и убить его, – добавил Эрик.

– Конечно, не могу. Никто не может.

– Господин колдун. Юные леди, – вдруг раздался голос с лестницы, – простите, что прерываю вашу беседу.

Эрик обернулся и увидел, что по ступеням спускается высокий худой мужчина. На его щеках было по три черных линии.

Томас

К утру в Кретче распогодилось. Еще до рассвета по крышам отбарабанил дождь. Вода смыла с города копоть, туман развеялся, и вскоре из-за облаков, что совсем недавно были тяжелыми тучами, показалось солнце. В такое чудесное утро на улицах было удивительно мало людей. Даже в храме Высших оказалось всего несколько прихожан.

Томас и его спутники спокойно проследовали к Вратам Мертвых. Надо сказать, поутру кладбищенский комплекс смотрелся совсем иначе. Стены и мостовая были серыми, водопады и река – прозрачными. Повсюду веяло могильным холодом. Старик потуже завязал шарф, одолженный у Хайнов.

– Возле храма, часа через два? – спросила Алиса. Ее голос был столь же холодным, как все вокруг. Должно быть, девушку до сих пор беспокоило их решение насчет Тамары.

– Лучше через три, – почесал затылок Томас: ему совсем не хотелось торопиться.

– Добро, – кивнула Алиса и тут же, не прощаясь, пошла в сторону склепа Хайнов.

– Удачных поисков, – пожелал Томасу Сэм, махнул рукой и поспешил за девушкой.

– И вам… – сказал им вслед старик, хотя его наверняка не услышали, – что бы вы там ни искали.

Старик сверился с бумажкой, на которой было записано местоположение склепа семьи детектива. Его он без какого-либо труда нашел в учетной книге храма. В отличие от Хайнов, Раймонды хоронили своих умерших на левой стороне комплекса. Стоит сказать, что эта сторона разительно отличалась от «аристократической», как дом зажиточного ремесленника отличался от дворца или даже особняка. Вместо просторных склепов тут были небольшие выемки в стенах, стены каждого коридора были усеяны ими. Где-то в нишах стояли саркофаги, где-то хранили урны с прахом. Сами коридоры уходили глубоко в горы, образуя причудливую сеть кладбищенских тоннелей. Газовые фонари были не везде, а там, где имелись, – не всегда стояли зажженными. Иногда перед входом стояло несколько разных переносных фонарей, видимо, чтобы все могли ими пользоваться. Томас совсем немного поплутал и вскоре обнаружил нужную галерею. Она была чуть шире остальных, и было видно, что для умерших отведены небольшие, но отдельные склепы. Подхватив один из фонарей, старик направился внутрь.

Несмотря на то что все они были одного размера, каждый склеп немного отличался от других. В первую очередь это касалось саркофагов и надгробных камней. Номера усыпальниц были высечены прямо в камне, над аркой, ведущей в каждый склеп. Иногда на их место устанавливали медные таблички.

Томас обнаружил склеп Раймондов спустя всего несколько минут. Это было небольшое помещение, такое же, как и все остальные. На входе были установлены декоративные колонны, а внутри стояло два саркофага. Первый не представлял собой ничего особенного – простой каменный гроб, без каких-либо украшений. Установленный явно не так давно, он стал местом упокоения для Поля. Во втором, куда более вычурном, нашла последнее пристанище его жена. Сам саркофаг покрыт искусной резьбой, а за ним на стене – каменный барельеф. На нем женщина простирала руки к небесам, выпуская на волю двух голубей. На ее торсе проступали тонкие очертания Шпиля Высших. Еще в склепе имелась каменная скамейка. Судя по отметинам на полу, ее недавно передвинули с того места, где сейчас покоился сам детектив. Пол здесь был усыпан осыпавшимися лепестками. Раньше на могилу женщины часто приносили цветы, сейчас от них остались лишь засохшие стебли. На крышке саркофага Поля красовалась одинокая черная роза. Томас поставил рядом с ней фонарь и подумал, что ему не хотелось бы найти свое последнее пристанище в горах. Нет уж, лучше уж быть похороненным где-нибудь в поле или на холме. Должно быть, он действительно очень стар, раз уж начинает думать о смерти.

Вор извлек из сумки небольшую монтировку. Ценнейший инструмент, пусть и не легкий. Отменная сталь, мастерская работа. В былые времена меч не каждого рыцаря отличался таким качеством. А обычным ворам приходилось пользоваться дешевыми железками. Старик сделал шаг к саркофагу и вдруг замер. Нет, это неправильно. Достаточно одного взгляда на все это изысканное убранство, чтобы понять: детектив Раймонд любил свою жену. Он бы не стал прятать ничего ценного в ее могиле. Он бы не стал беспокоить ее останки. Убрав монтировку, Томас подошел к барельефу, бегло осмотрел его, затем вышел. Смерив шагами соседний склеп, он вернулся и проделал то же самое тут. Четверти метра не хватало. Барельеф не был вырезан в стене, он был на нее наложен. Вор вновь осмотрел его и достаточно быстро нашел, что искал. Изображение Шпиля немного отличалось по цвету от остального камня. Томас слегка нажал на него, и панель открылась. Внутри оказалась металлическая пластина с замочной скважиной. Действительно, Поль был мастером своего дела. Томас извлек отмычки и начал возиться с замком. Должно быть, детектив заказал этот барельеф у мастера, чтобы закрыть механизм, который он установил до этого самостоятельно. Спустя несколько минут замок поддался, и со щелчком барельеф выехал вперед, затем Томас отворил его подобно двери. Пространство за ним было обычным стеллажом, уставленным баночками и мешочками. Судя по надписям, это были разнообразные соли. Было тут несколько пистолетов и ножей – все с бирками. Кроме всего прочего, на полках лежал подсвечник, кусок зеленого стекла, картина-миниатюра, изображающая сельский дом в грозу, пара кожаных перчаток и синяя театральная маска. В самом центре этой престранной коллекции находилась объемная книга в кожаном переплете. Ее страницы были неровными, а обложку стягивал старый армейский ремень.

Томас извлек книгу, после чего затворил тайный шкаф. Он уже собирался уйти, чтобы не попадаться тут никому на глаза, но любопытство взяло верх над здравым смыслом. Старик поправил лампу, сел на скамейку и открыл книгу.

Чтение выдалось не из легких. Страницы были из разных книг, блокнотов. Иногда это оказывались какие-то зарисовки, причем разных авторов. Печатный текст перемежался рукописным. Повсюду были пометки на полях, меж страниц попадались вложенные листы с замечаниями. В качестве закладки использовался грубо обрезанный кусок расшитого гобелена.

Внимание Томаса привлек знакомый ему знак в виде черной масляной лампы. Стрелочка вела к нему от другого знака, в виде сложенных ладоней, несущих языки черного огня, а к нему от третьего, где изображался только этот огонь.

– Зажигающие пламя, несущие пламя, черные лампы, – прочитал подписи Томас.

Он внимательней изучил ближайшие страницы. Судя по всему, речь шла о тайной организации. «Зажигающие» формировали курьерские ячейки – «несущих», те в свою очередь создавали оперативные ячейки – лампы. После этого курьеров устраняли, чтобы никто не смог выйти на «зажигающих» и тех, кто стоял за ними. Именно поэтому троим беглецам удалось выдать себя за детективов из Многоречья: те, кто завербовал их изначально, сейчас уже были мертвы.

Судя по другим записям, детектив в начале своего расследования предполагал, что убийца работает на «зажигающих» и что он устраняет курьеров для них. Но после того как Амок убил местного торговца вином, которого детектив подозревал в организации всей кретчийской сети, эта версия отошла на второй план. Амок предавал ножу без исключения всех, кто был напрямую или косвенно связан с «черным огнем». Убийства было легко связать друг с другом – все они носили одинаковый ритуальный характер. Раймонд писал, что это может делаться из религиозных соображений – руны, вырезанные на телах, совпадали с некоторыми орнаментами храма Высших. Но основной версией было то, что таким образом Амок оставлял своим врагам послание. Он охотился на агентов «черного огня», и охота эта продолжалась не один год. Первое упоминание о подобных убийствах датировалось двадцатилетней давностью. Самое удивительное, что все эти годы официальные власти закрывали глаза на все происходящее. После Ночи Цветов убийства участились. Томас предположил, что в этот кризисный период активность тайной организации возросла. Усилилось и противодействие со стороны Амока. Новые власти Кретча заинтересовались убийцей только после смерти Майкла Артхейта, сына того самого оружейного магната.

Томас отложил книгу и задумался. Кем бы ни был этот Амок, он защищал Кретч от чего-то огромного и ужасного. Но делал он это своими чудовищными методами, которые не имели никакого оправдания. Прошлая власть закрывала на это глаза, а новая…

Наконец-то кусочки мозаики начинали становиться на свои места. Кто-то из нынешних советников был связан с «черным огнем». Навряд ли это был Артхейт-старший. Скорее всего, его сына завербовали, чтобы подобраться к отцу. После смерти Майкла именно он привлек для расследования Поля Раймонда. Тот не имел никакого отношения к организации и постепенно начал докапываться до правды. Тогда его упекли в форт Мейсер. На смену Раймонду пришли уже совсем другие люди. Детективы из Многоречья сами были черными лампами. Они должны были нейтрализовать Амока и не выдать всю организацию. Очевидно, не все в совете были за «черный огонь», иначе к чему вся эта секретность?

От размышлений Томаса отвлек какой-то еле слышимый звук. Он тут же затушил лампу и, закинув книгу в свою сумку, вжался в стену возле декоративной колонны. Будет нехорошо, если кто-то его тут заметит. К его удивлению, темнота вокруг не была абсолютной. Стены гробницы местами поросли каким-то грибком, тот излучал мягкое белое свечение. Старик ждал, что это свечение вот-вот вновь исчезнет, прячась от более яркого света лампы, но этого не происходило. Быть может, ему просто показалось и здесь нет никого, кроме него? Но вдруг недалеко от укрытия старого вора послышались мягкие шаги, скорее даже легкий шорох. Если бы не абсолютная тишина кладбища, Томас их не услышал бы. Мимо него в темноте прошла человеческая фигура. Она двигалась быстро и почти бесшумно, будто плыла в воздухе. Было невозможно разглядеть детали, но фигура определенно была женской. В руках у нее были три сияющих в темноте цветка – пламецвета. Холодок пробежал по спине Томаса. Кто будет ходить по склепу без фонаря?

Когда фигура прошла мимо, Томас подождал еще несколько мгновений, затем выглянул из укрытия. Таинственная женщина дошла до одного из склепов и зашла внутрь. Но за секунду до этого она бросила взгляд назад, туда, где стоял Томас, и старик увидел два глаза цвета желтого изумруда. Томас вдруг осознал, что эта женщина – Амира и что именно ее он принял за какое-то чудовище в подземелье особняка Гирхарт.

Не спеша старик стянул с себя сапоги, закинул их на плечо и направился к выходу. Соблазн атаковать Амиру прямо тут был велик, но Томас понимал, что в темноте она со своими волшебными глазами обладает неоспоримым преимуществом. Нужно было поскорее уходить. Босые ступни сводило от холода. Когда старик оказался снаружи, он их уже почти не чувствовал. Надеть сапоги обратно оказалось непростым занятием. Справившись, Томас быстро прикинул, где бы устроить засаду. Выход из этого склепа был один, без сомнения, Амира будет проходить тут по пути назад, но это место было чрезвычайно открытым. Здесь негде спрятаться.

Как назло, на другой стороне реки на том же уровне остановился патруль. Трое стражников, в отсутствие сержанта, передавали друг другу бутылку. Они явно не собирались никуда уходить. Томас быстро оценил свои боевые возможности. У него имелся пистоль, три ножа, включая свинорез, пара дымовых и светошумовых шашек… а еще в глубине сумки лежал небольшой сверток. Вчера вечером он потратил несколько часов, чтобы переделать ловушку со жгучим газом в боевую гранату. Красный Барон произвел на него устрашающее впечатление, и старый вор не хотел бы заново встретиться с ним безоружным. На секунду Томас задумался: а не использовать ли ему едкую отраву против Амиры? Он сразу же отбросил эту мысль. Подобное против всех его принципов.

Томас не находил, где бы ему затаиться, но он знал, что, если Амира вернется в город, у нее будет только одна дорога: через храм. Оставив одолженную лампу возле входа в гробницу, Томас быстро направился туда. По дороге он размышлял. Зачем она тут? Это не просто встреча, за последний час тут никто не проходил, да и по пути Томасу никто не попался. Может быть, тайник? Вполне возможно. Ну или она пришла отдать дань памяти кому-то. Хотя странно, она же иностранка. Кто у нее может быть похоронен в Кретче?

Возле храма стал собираться народ, но публика была… несколько иной, нежели ожидал увидеть Томас. Прихожан храма Высших тут практически не было. Люди, все как один облаченные в белое, толпились возле деревянного помоста. На помосте разглагольствовал пастор Торч. Томас даже не стал его слушать, просто отметил, что у того действительно появилась паства. К сожалению, в такой толпе затеряться не получится. Еще раз оглядев площадь, старик вдруг увидел знакомые лица.

– Сержант Гарднер! – воскликнул Томас, подойдя к стражникам. – Какая встреча!

– Господин Трегар! – рассмеялся сержант и пожал руку старику.

– Стенли, Эрл, – по очереди поприветствовал двух других Томас.

– Вы знали, что вас ищут северяне? – спросил сержант.

– Гершенцы никак не простят меня за тот маленький инцидент…

– Да уж, это было забавно, – ухмыльнулся Стенли.

– Но вы меня им не выдадите? – как бы шутя спросил Томас.

– А чего их баловать? – заметил Эрл. – Сами потеряли – сами пусть и ищут.

Еще несколько минут старик поболтал со стражниками. Вскоре он заметил Амиру, выходящую из храма. Томас откашлялся в шарф, закрыл им лицо и, попрощавшись с ребятами, последовал за ней.

Амира шла по городу не спеша. Казалось, она наслаждалась прогулкой. Но даже несмотря на это, следовать за ней было нелегко. Женщина буквально сливалась с толпой. Ее строгий темно-бежевый наряд не бросался в глаза, ее аккуратная фигура тоже помогала оставаться незаметной. Несколько раз Томас чуть было не упустил ее из виду. Амира останавливалась возле лотков и витрин, часто оглядывалась. Вряд ли она знала о слежке, скорее это делалось в силу привычки. Направлялась она в сторону Большой Гершенской улицы. Старик предполагал, что она возвращается в посольство, но в какой-то момент женщина свернула в переулок.

Сердце екнуло в груди Томаса. Неужели она заметила его? Но он вдруг вспомнил этот переулок и понял, куда она шла. Взобраться на крышу одного из домов, не привлекая лишнего внимания, не составило труда. Томас присел на корточки и выглянул через конек.

Амира остановилась совсем недалеко от тайного прохода в особняк Гирхарт. Она присела на корточки и положила на землю два красных цветка. Неужели она просто пришла почтить память своих товарищей?

Еще какое-то время Амира стояла на месте молча. Томас не решался спуститься вниз и направиться к ней. Да, переулок был отличным местом для нападения, но все же… вор сказал себе, что не может упускать ее из виду так надолго. При этом он понимал, что просто не сумеет атаковать человека из-за спины, в момент скорби. Помолчав, Амира направилась к тайному входу, нажала нужный камень и проскользнула внутрь.

Томас негромко выругался. Ему не стоило ждать, не стоило упускать такой момент!

Что теперь? Он может поступить так же, как поступила она, – подождать возле входа с оружием наготове. Быть может, он застанет ее врасплох, но кто знает, будет ли она в одиночестве, когда вернется? В тот раз она была с двумя вооруженными мордоворотами…

Томас решил ждать. Он спустился с крыши и занял наблюдательную позицию на улице. К счастью, ему попалось заведение под открытым небом. Хозяин небольшой пекарни расставил столики перед своей витриной. Его жена разносила гостям вкусные слоеные булочки и кофе. Томас решил, что ему стоит отдохнуть и перекусить. Застуженные в склепе ноги не давали ему покоя. Что-то горячее было как раз, чтобы не простудиться.

Амира появилась из переулка, когда Томас допил вторую чашку кофе. Оставив серебряную монету на столе, он последовал за женщиной. Она прошла через Ремесленную площадь в сторону не Большой, но Малой Гершенской, затем свернула в один из котлов. Томас шел по следу, стараясь не отставать, но и не сближаться слишком сильно. Женщина заметно прибавила шагу. Теперь она, похоже, торопилась. Амира поприветствовала знакомых ей лавочников и вышла с другой стороны котла. Должно быть, она часто тут бывает. Но посольство находилось в другой стороне. Так куда направлялась Амира? Возможно, домой?

Предположение Томаса подтвердилось уже через несколько минут. Женщина свернула в тупик, ведущий к городской стене, и там, достав из кармана ключ, вошла в один из домов. Дом этот не был ничем примечателен. Обычный двухэтажный кирпичный домишко, каких в городе сотни.

Старый вор не стал ждать и секунды. Пока ставни и шторы в доме закрыты, Амира не увидит ничего, что происходит на улице. Он подбежал к боковой стене, быстро нашел подходящее место и воткнул нож в непрочный раствор между кирпичами, чуть выше уровня своей головы. Затем он не без труда вскарабкался по кладке, подтянулся на подоконнике второго этажа и встал одной ногой на нож. Ему открылся вид на спальню. Та находилась в беспорядке, будто после обыска. Это вызвало определенное беспокойство, но времени на раздумья не оставалось. Должно быть, Амира пока еще внизу. Времени оставалось совсем немного. Еще одним тонким ножом Томас вскрыл щеколду и со всей возможной осторожностью проник внутрь. К счастью, других открытых окон в доме не было и не случилось сквозняка, который мог бы его выдать. Старик закрыл за собой окно и осмотрелся. Он тут же приметил подходящее место, чтобы затаиться. Снизу послышались мягкие шаги и скрип – Амира поднималась по лестнице. Старик скользнул в платяной шкаф и прикрыл за собой его дверцу.

Спустя какие-то мгновения женщина появилась в комнате. Томас сразу отметил, что выглядит она иначе. Исчезла ее строгая осанка, появилась какая-то напряженность в движениях. Она была явно чем-то взволнована. Переступив порог спальни со своим жакетом в руках, Амира просто метнула его куда-то за кровать. Перчаток на ее руках уже не было. Старик не сразу понял, показалось ему это или нет. Ее пальцы оканчивались не ногтями, но когтями, впрочем аккуратно подпиленными. На самих руках были какие-то красные пятна. Женщина продолжала быстро раздеваться. Томас почувствовал себя крайне неуютно, но Амира все время была лицом к нему. Если он выскочит сейчас – она увидит его и может успеть среагировать. Чем бы она ни являлась, нельзя недооценивать противника. Амира сняла скрытные ножны с пояса и запястий. Затем ее строгая сорочка оказалась на полу, открыв вид на кружевное белье и кожу. То, что Томас принял за красные пятна на руках, оказалось частью огромного асимметричного узора. Странного вида темно-красная татуировка шла через все тело. Больше всего это походило на расцветку шкуры какого-нибудь экзотического животного. Сев на кровать, Амира с трудом стянула сапоги, после чего метнула их в сторону укрытия Томаса. Дверь шкафа захлопнулась прямо перед его носом.

Теперь он ничего не видел. Быть может, оно и к лучшему. Подобное отношение к женщине, пусть и врагу, Томас мог себе позволить лет пятьдесят назад, но не в сединах. Но как-то надо же было узнать, когда ему атаковать? Стараясь не издавать ни одного звука, он присел на колено и посмотрел в замочную скважину.

Амира стояла у зеркала, снимая свои затемненные очки. Помимо дужек, они были застегнуты ремешком у нее под волосами, чтобы ни в коем случае не свалиться в ненужный момент. Сейчас женщина пыталась расстегнуть этот ремешок. Томас подумал, что у него будет секунда на действие, когда она снимет очки. Столь чувствительным глазам нужно будет время, чтобы адаптироваться к нормальному освещению. Но можно ли было на это рассчитывать? Межу ним и Амирой все же слишком большое расстояние.

Амира положила очки на стол и потерла глаза. Она развернулась и направилась к шкафу. Томас затаил дыхание. Еще один шаг… она протянула руку к дверце, но та внезапно отворилась, и вор одним быстрым движением прижал лезвие к горлу Амиры. Женщина даже не вскрикнула. Она среагировала мгновенно, перехватив руку старика, но в тот же миг щелкнул взведенный курок пистоля. Дуло упиралось ей в живот.

Женщина замерла. Томас молча заглянул в ее изумрудно-желтые глаза без белков и с тонкими кошачьими зрачками. Амира не запаниковала, она просто ответила на его долгий взгляд своим. Спустя несколько секунд молчания она вдруг улыбнулась, а на ее щеках появился румянец.

– Я польщена, – произнесла женщина дрожащим голосом.

– Что? – не понял старик.

– Я не думала, что вы уделите мне такое внимание, господин Трегар. – Она отпустила его руку и убрала вторую, занесенную для удара когтями.

– Вы вообще понимаете, зачем я тут? – спросил вор.

– Быть может, нам стоит обо всем поговорить? – ответила вопросом на вопрос Амира. – Вы могли бы убрать нож и держать меня лишь на мушке пистоля.

Старик не понимал, в какую игру она с ним играет, но все же отвел лезвие от ее тонкого горла. Он не хотел признаваться себе в этом, но его смущало все происходящее. Амира все еще была полуобнаженной.

– Я могу накинуть халат? – спросила женщина.

– Вы у себя дома, – пожал плечами старик, стараясь скрыть свое смущение. – Только без глупостей, я вас прошу.

Женщина лишь кивнула. Она подхватила с пола халат. Прямо под ним оказался метательный нож. Амира тут же выпрямилась, даже не попытавшись его взять. Томас насторожился, но не стал стрелять.

– Я понятия не имею, как он там оказался, – сказала Амира, отталкивая нож ногой.

– Что вам нужно от меня? – Томас задал вопрос, мучивший его последние дни.

– Во-первых, я хотела принести извинения за моих сотрудников, – произнесла Амира, надевая халат. – Они поступили с вами непрофессионально.

– Хотели поступить, – уточнил Томас, покидая пределы шкафа.

– Да… – немного помрачнев, пробормотала она.

– Они были дураками, – Томас вдруг вспомнил цветы в переулке, – но я все равно соболезную вам.

– Спасибо, – произнесла Амира. – Вы должны понимать, что вся эта шарада была затеяна только для того, чтобы точно убедиться, что вы – это вы.

– Вам лучше все объяснить, и прямо сейчас.

– Да, конечно. Но сначала… вы позволите вам кое-что показать?

Томас понял, что окончательно потерял инициативу. Он был человеком с оружием, но беседой руководил человек на прицеле. Амира подошла к стене и осторожно нажала тайную панель. Старик насторожился, но на свет показалось не оружие, а толстая кожаная папка. С ней в руках Амира подошла к столику. Томас отступил на пару шагов. Женщина смела на пол свои вещи.

– Простите за бардак, – извинилась она.

– Это не такой визит, о котором предупреждают заранее. Ничего страшного.

Амира вновь улыбнулась и открыла папку. Перед Томасом предстало его собственное лицо. «Разыскивается за многочисленные преступления и побег», – гласила надпись на плакате.

– Типографию сожгли, уничтожив всю партию и оригинальный оттиск, – пояснила Амира, – мои люди выкупили этот экземпляр у гравировщика. Тут, видите, небольшая опечатка.

Похоже, Лэнгли сдержал свое обещание защищать их. Но даже его стараний оказалось недостаточно. Амира отложила этот плакат, продемонстрировав вору следующий. На нем он был на двадцать лет моложе и почему-то со сломанным носом. Томас не сразу узнал этот оттиск. Это было сразу после его последнего дела, неподалеку от Белого Утеса. Его человек на улицах платил мальчишкам по медяку за каждый сорванный плакат. Томас помнил, что те принесли даже больше, чем было напечатано.

Следующим был плакат из Многоречья, после похищения Серой Короны. Он вспомнил мальчишку-конюха со слов которого и сделали этот портрет. И он был довольно точным, не чета Белому Утесу.

Затем было три плаката из южных земель. В те годы вор имел глупую привычку оставлять «подпись» на месте преступления. Его чуть было не вычислили тогда двое детективов, муж и жена. Ну а плакаты о розыске печатали каждый раз с одного оттиска. Все же знали, что преступления совершил один и тот же человек.

Перед глазами старика мелькала вся история его жизни, его карьеры, запечатленная в его же собственных портретах. Он не знал, что их так много сохранилось. Он даже не знал, что их было так много.

У гершенцев была полная коллекция. Им было известно о нем все, что должно. Известны повадки, приемы, манеру работы. Он был у них под колпаком.

Томас опустил пистолет. Все равно он, глядя на свои лица, упустил момент, когда что-то острое появилось в руках Амиры. Все было кончено. Она знает о нем все, она сильнее, инициатива на ее стороне, а в ее руках…

Механическое перо для письма.

– Мне не очень удобно просить, – сказала женщина, протягивая перо Томасу, – но вы не могли бы подписать хотя бы один плакат? Я – ваша поклонница.

Алиса

Облокотившись на перила, Алиса наблюдала за тем, как далеко внизу, на другом берегу бурной горной реки, Томас судорожно надевает сапоги. Что этому беспокойному старику опять взбрело в голову? Когда Томас исчез на тропе, ведущей в сторону храма, Алиса отошла от перил и в очередной раз смерила шагами площадку перед гробницей Хайнов. Вход, опутанный корнями, скрывал за собой лишь темноту и представлялся порталом в иную реальность. Изнутри не доносилось ни единого звука. Когда Сэм, попросив не следовать за ним, шагнул внутрь, он растворился во мраке и тишине буквально через несколько шагов. С того момента прошло как минимум полтора часа, если не два. Алиса начинала скучать.

Она успела поправить все ремешки и застежки на своей одежде и броне, попрактиковаться с мечом, даже просвистела несколько мелодий. В какой-то момент ей захотелось последовать за Жнецом, но что-то ее остановило. Сама себе она сказала, что больше не хочет испытывать того странного транса, который на нее в прошлый раз навело древо. Пусть и не со злым умыслом, Самайн вторгся в ее разум. Ничего хорошего в этом не было.

Ее мысли неустанно возвращались к Тамаре. Проклятая ведьма была так близко, но так далеко. Алиса мечтала отомстить за своего отца, отомстить за себя и свой народ. Что сейчас происходит в Ришвальде? Что, если ее родина уже объята войной? У власти вообще непонятно кто – безродные иноземцы, ставленники Белого Утеса. За ними сила и власть, но народ их никогда не примет. Алиса должна была вернуться домой… с армией. Но где ее взять? Девушка начала серьезно сомневаться в Алом Легионе. Это были не те люди, которые могли бы ей помочь. Приведи она их в Ришвальд – и наемники перебьют половину мирного населения, заодно с узурпаторами. С каждой встречей она все больше и больше склонялась к тому, что красным бородачам нельзя доверять. Даже если она добудет Око Высших и перекупит их лояльность у архонта, это еще не факт, что кто-нибудь не перекупит ее вновь.

Что же насчет Тамары… Алиса хотела придушить маленькую гадину, но… так она накажет только исполнителя. За то, что произошло с ее семьей, должны были ответить все причастные. И Тамара, и ее брат… и сама Скверна. Не зря же род Алисы носит фамилию Фоулхантер – «Охотник за Скверной».

В первую очередь ей нужно было позаботиться о своем народе. Но как это сделать, если она даже не может вырваться из Кретча? Ни Алиса, ни Томас, ни Эрик не смогут покинуть города без позволения Лэнгли. С каждой новой встречей оставалось все меньше и меньше уверенности в том, что их наниматель – человек. Кем или чем бы он ни являлся, каким бы добряком ни хотел казаться… Лэнгли крепко держал всех троих беглецов за горло.

Алиса подошла ко входу в склеп и прислушалась. Лишь тишина. Она хотела уже было позвать Сэма или даже пойти за ним, как вдруг услышала громкий скрежет с другой стороны ущелья. Вернувшись к каменным перилам, она посмотрела в ту сторону, откуда исходил шум.

Чуть дальше кладбищенского комплекса, у пещеры, обнесенной кирпичной стеной, толпились люди. Они возились с какой-то вагонеткой. Ничего примечательного… но вдруг Алиса заприметила среди прочего народа Карла. Тот стоял с какой-то папкой в руках и, судя по всему, руководил процессом. На этот раз монах был одет не в броню, а в подобающую его статусу рясу.

Раздражение в душе Алисы тут же сменилось радостью. Он был жив!

Не теряя ни минуты, она поспешила вниз. Сбежав по нескольким лестницам и перейдя по мосту, девушка вскоре оказалась возле металлических ворот. Рядом с ними стояло двое серых плащей при оружии.

– Мисс, это закрытая территория, – сказал один из них, – проход запрещен.

Алиса проигнорировала это замечание, она помахала рукой и крикнула:

– Эй, Карл! Эй!

Монах обернулся сразу же и, заприметив ее, улыбнулся. Он быстрым шагом направился к воротам.

– Мисс, я вынужден буду вас арестовать, если…

– Все в порядке, ребята, – произнес Карл, – она со мной.

Жестом он пригласил ее пройти за ворота. Там они сели на пустые ящики вдали ото всех.

– Я уже думал, тебя не стало, – сказал Карл.

– То же самое я думала о тебе. Мы были в поезде, когда все началось.

– На самом деле в лагере все было не так страшно. Огни зажглись заново почти моментально, и вендиго пустились в бегство. Мы довольно быстро собрали передовой отряд и пустились в погоню за поездом. Только вот когда мы нашли его… ну… то, что от него осталось… я подумал, что там все погибли.

– Барон почти нас достал.

– Барон? – переспросил Карл, он явно был удивлен. – Красный Барон?

– Ну да, он разнес поезд. Разве вы не…

– Мы нашли его уже почти у города, он просто шел вдоль рельсов. Я и подумать не мог, что это он такое натворил.

– Томас сказал, что Барон убил… гостя архонта… Браунсвоттера. Ты видел, как это произошло?

Карл покачал головой:

– Я был в другой стороне лагеря. Говорят, он атаковал лидера наемников, так что…

– Хармсвей мертв?

– Нет, нет. Он быстро пришел в себя, рана оказалась неглубокой. Его люди помогали нам зачистить дорогу.

Алиса промолчала. Ее удивило, что Хармсвей выжил после драки с Джереми. Что еще сказать, она не знала. Ей хотелось спросить, как сам Карл, не ранило ли его. Но почему-то это казалось девушке неуместным.

– Советник Кроули разрешил нам взять кое-какое оборудование из хранилища для ремонта локомотива. – Карл указал на вход в пещеру.

– А он разве сломан?

– Ну да, разве тебя там не было?

– С ним было все в порядке, когда мы ушли.

– Мы нашли его перевернутым. Ходовая часть была разбита вдребезги. Вроде бы это был взрыв…

– Думаю, это был Барон.

– Он взорвал локомотив?

– Скорее, просто сбросил с рельсов…

– Не говори глупостей, – рассмеялся Карл, – человек не способен…

– А он и не человек… эта штуковина голыми руками перебила почти всех, кто был на поезде, своих и чужих, а затем разворотила бо́льшую часть вагонов, лишь бы добраться до тех, кто остался.

Карл посмотрел на нее очень серьезно.

– Это как-то связано… – он понизил голос до шепота, – с вашим колдуном?

– Нет, – покачала головой Алиса.

Вновь воцарилась тишина.

– Так что там, в хранилище? – спросила Алиса, чтобы хоть как-то эту тишину нарушить.

– Да понятия не имею. Старая шахта с кучей тяжелых дверей. Она уходит в глубь горы, правда, я особо далеко еще ни разу не заходил. Люди архонта держат здесь разные… вещи. Предметы старины, ценности, всякие приборы и артефакты. Чем глубже в шахту, тем древнее содержимое хранилища. Но, насколько мне известно, никто еще не спускался дальше трех комнат. Разве что отец Оксфорд когда-то…

– Интересное место…

– Да…

Они опять замолчали. Почему каждый разговор, что она вела за последние дни, сводился только к одному: к делам? Она обсуждала проблемы, планы, опасности. Но еще ни разу не говорила… о чем-то простом. О погоде, о книгах, быть может, даже о старинном рыцарском турнире. Ей не хватало отца, не хватало бессмысленного, но такого приятного общения ни о чем…

– Послушай, – сказала она вдруг, – а ты не хотел бы как-нибудь сходить погулять?

И в этот миг скала на другом берегу реки разверзлась. Жуткий грохот эхом пронесся по ущелью. Земля сотряслась. Алиса вскочила на ноги и взглянула наверх, туда, где стояла какие-то минуты назад. Прямо по склепу Хайнов проходил огромный разлом, становясь все больше с каждой секундой. Куски белого мрамора откалывались и падали вниз. Внутри склепа на секунды загорелся яркий зеленый свет. После этого из пролома показалась нечеловеческая фигура Жнеца. Сэм, а это без сомнения был он, тут же помчался в сторону замка. Алиса, не теряя ни секунды, побежала за ним.

– Если выживем! – крикнул ей вслед Карл. – Обязательно погуляем!

Он тут же начал отдавать какие-то приказания своим людям и серым плащам. Вскоре они все остались позади.

На бегу она ругала Эрика и Томаса за то, что те сумели уговорить ее пощадить Сэма. Ругала и себя. Не надо было ему верить! А Самайн? Чего такого он сказал ему, чтобы Сэм настолько обезумел? Что вообще там произошло?

Грохот не прекращался. Казалось, что вся скала сейчас разлетится на мелкие кусочки.

Сэм был куда быстрее, он прыгал с этажа на этаж, с балкона на балкон. Алиса следовала за ним по самому нижнему уровню. Вскоре они достигли самого замка. Жнец не церемонясь нырнул в бурный поток, чтобы вскоре всплыть возле широкого водозабора замка.

Алиса пробежала по мосту, затем мимо ошарашенных стражников.

– Я на службе у архонта! – крикнула она.

Стражники даже не попытались воспрепятствовать, когда девушка прыгнула вслед за Жнецом. В решетке, закрывающей проход, не хватало одного прута. Алисе даже не пришлось протискиваться.

– Сэм! Стой! – крикнула она, извлекая меч из ножен.

Сделав шаг, она обнаружила лампу, забытую тут кем-то. Когда лампа загорелась, девушка продолжила путь по дорожке вдоль потока воды. Она не знала, куда идти, так что действовала наугад. Из-за шума воды и эха услышать хоть что-то было невозможно. Девушка вновь позвала Жнеца, но, как и в первый раз, ответа не последовало.

Тень вдруг мелькнула впереди, будто что-то испугалось света фонаря. Это «что-то» было небольшим, но значительно крупнее крысы. Алиса последовала за тенью, свернула и вновь увидела ее вдалеке. За следующим поворотом последовал еще один. Она шла быстро, почти бежала – и вдруг оказалась в тупике. Там, забившись в угол, сидел черный кот.

– Скверна тебя побери! – в сердцах выдала Алиса.

Теперь она была непонятно где. Вряд ли ей удастся вспомнить дорогу назад, не то что найти Жнеца. Кот все так и сидел, забившись в угол. Похоже, он ее боялся.

– Не бойся, малыш, – сказала Алиса, убирая меч, – я тебя не обижу.

– Мяу! – сказал кот и в тот же миг перекинулся в вендиго.

Алиса вздрогнула и вновь выругалась, но за оружием не потянулась. Она вдруг вспомнила, где уже видела этого мальца. Кажется, именно он был тогда с Сэмом. Только сейчас у вендиго с янтарными глазами были почему-то кошачьи уши. Малыш, немного боясь, подошел к Алисе и вдруг взял ее за руку, после чего повел за собой.

– Куда мы идем? – поинтересовалась Алиса.

– Мяу? – ответил вендиго, затем добавил: – Мяу-мяу.

Девушка не знала, что и думать. Ведет он ее в ловушку, наружу, к Жнецу – или вообще не пойми куда? Внезапно еще один маленький вендиго проскочил рядом и умчался куда-то вперед. Вскоре за ним последовал еще один, и еще, и еще. Вендиго были повсюду. Они выползали из проломов в стенах, люков, выпрыгивали из воды. Но ни один не обращал внимания на Алису. Она с опаской посматривала на них. Ей еще очень хорошо помнилась та погоня в лесу. Но если что, у нее был зажженный фонарь, полный масла…

Впереди показалось просветление. Но нет, это был не дневной свет. Какое-то зеленое свечение опутывало большой зал перед ними. Малыш отпустил ее руку и пошел вперед, она последовала за ним.

Зал, который раньше, видимо, был колодцем, сейчас больше походил на сад. Все вокруг было опутано странными корнями с янтарными прожилками. Именно они источали это свечение. Корни вились вокруг многочисленных труб и механизмов. Сплетаясь, они образовывали что-то вроде неровного пола над текущей внизу водой. В самом центре зала стоял Сэм Хайн. Он осторожно прикасался к корням. Его окружали сотни, даже тысячи вендиго. Они были взволнованы чем-то, шипели и даже рычали.

– Что тут происходит? – крикнула Алиса. Ей было страшно выступать против всей этой армии в одиночку, но что еще она могла сделать?

– Они пришли на зов, – сказал Сэм, обернувшись.

– И зачем ты их позвал?

– Это был не я.

Эрик

Колдун сразу понял, кто стоит перед ним. Тот, о ком рассказывал Сэм, тот, кого должны были искать детективы. Человек это был или нет, Эрик чувствовал внутри него какую-то темную силу, но это была не Скверна… и не Эво. Что-то иное.

– Что вам нужно? – спросила Кэт у визитера.

– Кто, – поправил ее Амок. – Я хотел предложить вашей пленнице свою компанию.

– Да что угодно, – громко сказала Тамара, – только вытащи меня отсюда!

Эрик даже не стал оборачиваться, чтобы взглянуть на нее. Что бы он сейчас ни сказал, это ее не переубедит. Девчонка просто не понимала, что тут происходит и кто за ней пришел.

– Она никуда не пойдет, – жестко ответил Эрик, – не с тобой – уж точно.

– Простите, если ввел вас в заблуждение. – Амок медленно спустился по лестнице. – Но, несмотря на мое всепоглощающее уважение к вам, господин колдун, в данном вопросе вы не обладаете правом голоса.

Эрик нахмурил брови, стараясь не выдать своего полнейшего непонимания ситуации.

– Я вас не спрашиваю о разрешении, – уловив его замешательство, объяснил Амок. – Девушка пойдет со мной.

– Это с какой стати? – вступила в диалог Катрин. Она медленно отходила в сторону, стараясь держаться за спиной врага.

– Несчастной девушке нужна моя помощь, – монотонно проговорил тот.

– Да, да, – воскликнула Тамара, – меня тут держат насильно!

Что бы ни скрывалось под личиной этого странного мужчины, оно сосредоточило все свое внимание на Тамаре. Эрик ощущал это почти физически.

– Ее необходимо очистить, – буквально прошептал Амок.

Только после этих слов Тамара умолкла. Она наконец-то осознала происходящее.

– Она под нашей защитой, – твердо сказал Эрик.

– Я не собираюсь причинять ей вреда, господин колдун. Кто, как не вы, может понять, что Скверна в ней куда опасней, чем я.

– Вы собираетесь… – проговорила Катрин.

– …Избавить несчастную от ее проклятия, – закончил за нее Амок.

– Эрик, Эрик… – залепетала Тамара, – пожалуйста, не отдавай меня ему… – Но Эрик молчал. Тогда ведьма обратилась к девушке: – Кэт! Ты же не дашь ему меня убить?

Та не ответила. Тамара заплакала. Она села на пол и принялась бормотать что-то неразборчивое.

– Давайте быстрее покончим с этим, – устало проговорил Амок. – Нам еще необходимо успеть в замок.

– О чем ты говоришь? – не поняла его девушка.

Убийца извлек из кармана часы на цепочке и сверился с ними.

– Примерно через полчаса Фейрфакс будет атакован, – сказал он, а затем обратился к Катрин: – Вы ведь хотите спасти своего отца, господина архонта? Я намерен вам помочь…

В эту секунду в воздухе запахло порохом. Раздался треск. Что-то вспыхнуло на поясе Катрин, и Эрик с ужасом увидел у нее пистоль. Она прятала его за спиной… Колдун попытался среагировать, но было слишком поздно. Тонкая полоска Скверны мелькнула мимо него и ударила в круг соли. Эрик лишь успел отпрыгнуть в сторону.

Волна силы прошла по комнате, и соль вмиг почернела. Тамара вскочила на ноги, и из-под складок ее платья на полу показались высеченные ногтем символы. Они светились в полумраке. Девушка вскрикнула, и из ее рук в сторону убийцы вырвался поток Скверны.

Эрик хотел вмешаться, но он просто не успевал. Амок, стоявший все это время без движения, лишь выставил перед собой руки. Скверна ударила в него, однако мужчина даже не шелохнулся. Чернота буквально впитывалась в его ладони, скрытые за кожаными перчатками.

– Это все, на что вы способны, госпожа ведьма?

– Нет, – коротко сказала она и топнула ногой.

Одна из половых досок вдруг переломилась, поднялась и, повинуясь движению Тамары, ударила Амока в живот. Треснувшая древесина вошла глубоко в тело. Удар был такой силы, что на несколько мгновений Амока подняло в воздух. Все с тем же спокойным выражением лица он опустился на ноги, а затем рухнул на колени. Его руки опустились.

Эрик сорвал с пояса мешочек с солью, но к тому моменту, когда он сумел направить ее на Тамару, та сама атаковала его. Черная и белая соль соприкоснулись в воздухе, вспыхнули и исчезли. Когда колдун сумел собраться для новой атаки, ведьма уже взбежала на лестницу.

В воздухе пахло порохом и гарью, по всему подвалу стоял белый дым.

Катрин показалась из-за горы какого-то хлама. Она была невредима, но на ее лице застыл ужас. Непонимающе она посмотрела на Эрика, затем на Амока.

Колдун вскочил на ноги и подбежал к убийце.

– Это было… право дело… неожиданно, – пробормотал Амок все так же монотонно. Затем он обратился к Эрику: – Уничтожьте все образцы.

– Высшие сохраните… – пробормотала Катрин, тоже выходя вперед.

Из открытой раны на теле убийцы вытекала не кровь, но черный песок. От него пахло чем-то едким, чем-то ядовитым и неестественным. Это была не Скверна, но и не Эво…

– Нет, нет. Высшие нам не помогут. – Амок вцепился руками в доску и резким движением вырвал ее из своего живота, его черное нутро пролилось на пол. – Они уничтожат город, если узнают… что мы наделали. Я не успел закончить исследование… Машину нельзя включать.

Сделав несколько тихих вдохов, Амок встал на ноги. Его глаза потеряли свой цвет. Они стали абсолютно белыми, а черные слезы на щеках начали исчезать. Эрик отступился. Убийца развернулся, чуть было не поскользнувшись на своих же внутренностях, сделал несколько шагов к лестнице. Он подошел к ступеням и упал.

Когда колдун все же осмелился подойти и перевернуть его, Амок был мертв.

– Я… я знаю его… – пробормотала Катрин.

Эрик посмотрел на нее непонимающе.

– Я не поняла из-за тех полос, но сейчас сходство… в замке было несколько его портретов…

– Кто он?

– Амадей Оксфорд, основатель второго молчаливого ордена…

Эрик, все еще ошарашенный происшедшим, вдруг вспомнил о самом важном.

– Замок!

– Что? – не поняла Катрин, а затем вдруг ахнула. Она тоже вспомнила.

Эрик вытащил из кармана мертвеца часы и взглянул на циферблат.

– У нас осталось двадцать минут… если он не соврал, – произнес Эрик. – Ты знаешь, как можно пробраться в замок?

– Через Служкин мост, – сказала Катрин, – там тоже есть охрана. Но ее меньше, чем на главных воротах.

Эрик вытащил из своего кармана рыцарский перстень.

– Будем надеяться, что эта штука все еще работает.

Он взбежал вверх по лестнице, Катрин последовала за ним. Тамары не было поблизости. Она уже была далеко.

Катрин быстро помогла Эрику облачиться в доспех.

– Ты останешься здесь, – сказал колдун, когда девушка затягивала последний ремешок.

– Даже и не подумаю.

Эрик взглянул на нее испытующе, и она опять не отвела глаз.

– Хорошо, только без глупостей.

– Насчет пистоля… – вдруг произнесла она, – я просто думала, что так будет безопасней.

Эрик не ответил. Ему было все равно. Что сделано, то сделано. Он просто пожал плечами. Движение это далось ему с трудом, и крестьянин расслабил один из ремешков. Нужно соблюдать ось симметрии. Подхватив молот, он направился к выходу.

Когда они оба оказались на улице, их встретил шум и столпотворение. Эрик быстрым шагом устремился к выходу из котла. Катрин, облаченная в клепаную куртку Томаса, последовала за ним.

Повсюду люди выглядывали из окон и подворотен, но на улицу не выходили. Это было разумное поведение: ведь по брусчатке плотными рядами маршировали красные легионеры. Их было не меньше трех сотен, а может, и больше. Двигались они в сторону форта Мейсер. Эрик и Катрин выждали совсем немного, стоя в переулке, а когда последний наемник прошел мимо, они буквально побежали к замку.

– Что происходит? – спросила Катрин на бегу.

Эрик не ответил. Он не знал.

Возле северных ворот Старого города были следы битвы. Дверь сторожевой башни была выломана, на земле рядом с нею валялся окровавленный шлем-шишак. Эрик взял девушку под локоть и поскорее увел ее. Было бы ужасно, если бы она, как он, увидела трупы, что лежали внутри. Это была глупая идея – брать ее с собой. Но еще глупее было бы теперь отправить назад одну. Сейчас рядом с ним ей было безопасней всего. По крайней мере, колдун на это надеялся.

На Большом Каменном мосту красные наемники устроили блокпост. Было сложно разглядеть, что творилось на Театральной площади, перед входом в замок. Было лишь видно, что один из отрядов заходит в главные ворота. Эрик поспешил пересечь улицу, и они нырнули в переулки, ведущие в сторону храма.

Томас

– Можно задать нескромный вопрос? – Подписав очередной плакат, Томас обернулся лишь для того, чтобы вновь уставиться в документы. Амира все еще переодевалась. Ее новый костюм никак нельзя было назвать женственным. Это был практичный комплект из черного льна, сидящий на фигуре так, чтобы давать максимальную свободу движений.

– Это называется «быть тронутым Скверной», – пояснила женщина, вероятно, про свои глаза. – Говорят, что оно передается по наследству. Хотя откуда мне знать?

Томас и правда слышал о том, что в южных странах, близ пустошей, рождаются дети со странным цветом глаз, окрасом кожи и даже с чертами животных. Но, насколько он знал, таких детей и их родителей в лучшем случае сразу забивали камнями. Как Амире удалось выжить? Да к тому же как она оказалась в Гершене, на другом конце света? Впрочем, это было не то, о чем он хотел спросить.

– Я нахожу ваши глаза очаровательными, – мягко сказал вор, – но я хотел узнать – чем вы были так взволнованы и куда собираетесь сейчас?

– Вы разве не в курсе? – Голос Амиры был полон удивления.

– В курсе чего? – Отложив последний лист, он опять обернулся, чтобы обнаружить женщину, заправляющую ножи в многочисленные ножны.

– Я полагала, что именно из-за этого вы и пришли…

Томас нахмурился:

– Мой визит был вызван исключительно вашим непомерным интересом.

– Еще раз прошу меня простить, – неловко улыбнулась Амира, – я лишь хотела…

– Так в чем дело? – Томасу было неприятно перебивать даму, но он чувствовал, что время поджимает.

– Красные наемники взбунтовались, – наконец-то сказала Амира. – Кто-то перекупил их лояльность и натравил на архонта с серыми плащами.

Томас встал с места.

– Но…

– Наниматель дал им Око Высших, – на этот раз Амира перебила его. – Хармсвей лично заключил сделку.

– Хармсвей мертв, я сам видел…

– Уверяю вас, – Амира набросила легкий шелковый плащ, – он был жив, когда я проникла в особняк Гирхарт полчаса тому назад.

Что-то тут было нечисто. Рана, которую получил лидер наемников, была слишком сильна, чтобы вот так от нее отойти. Да что там говорить, по опыту старого вора, после такого ранения мало кто выживал.

– Вы видели его? Он был на ногах? – спросил Томас.

– Да, даже облачен в доспех. – Амира тем временем вновь упаковала плакаты и вернула папку на место.

Назад: Глава 6 Мирк

Дальше: Эпилог Гимн Беглецов

Глава 7 Враги и друзья

Глава 7
Враги и друзья