Притвориться, что его не вижу? В этом не было смысла. Я подошел и остановился перед ним, лицом к лицу. Поскольку предполагалось, что я — невинный простак, нечаянно оказавшийся в номере 103, я сказал:

— Вам еще не надоело ходить за мной по пятам, а? Может, хватит?

Он не ответил, но глаза его чуть прищурились. Возможно, он обдумывал очередную шутку — например, не сломать ли мне хребет.

Я повторил:

— Может быть, хватит? Мне лично ваше общество надоело. Хорошего понемножку. Отцепитесь!

Наконец он заговорил. В трех коротких словах он объяснил, что я должен с собой сделать. Я ответил любезностью на Любезность и направился к столу дежурного. Вместе с Джокером. Он явно не намеревался расставаться со мной, поэтому я забрал ключ от номера 103 и пошел по направлению к нему. Джокера это как будто озадачило. Отойдя футов на десять, я прибавил шагу, но так, чтобы это не выглядело бегством.

— Эй! — сказал тот и двинулся за мной.

Я достиг цели, обогнав его ярда на три, и толкнул дверь комнаты как раз в тот момент, когда Джокер протянул лапу, чтобы схватить меня за плечо. Я отскочил в сторону, и он автоматически дернулся за мной. Опершись спиной о край открытой двери, я поднял ногу и с силой ударил его в живот.

Удар не сбил Джокера с ног, но все же отбросил его от меня прямо в комнату. Я быстро выскочил обратно в коридор, захлопнул дверь, запер ее на ключ и поспешил прочь. На третьем шаге я услышал, как затрещала дверь,— это Джокер обрушился на нее всем своим весом. Дверь не смогла бы долго выдержать такой натиск, но мне нужно было лишь успеть выбраться из отеля. При условии, конечно, что за мной не следит кто-нибудь еще. К счастью, Джокер был единственным, а дверь достаточно прочной.

Я спустился вниз и пошел туда, где оставил арендованный «бьюик». Завел мотор, развернулся и поддал газу. Машина с ревом вынесла меня на бульвар Мануэля Гусмана, и, убедившись, что за мной никто не следует, я свернул направо и въехал в город Акапулько.

В действительности Акапулько — это два города.

Один — это целый ряд роскошных отелей люкс, с удобствами и обслуживанием, которые удовлетворили бы даже самого Лукулла, это площадь и живописный залив с разбросанными тут и там лодками и яхтами, длинный красивый пирс, место для прогулок. И наконец, как бы второй город, собственно Акапулько.

Этот город —в основном грязное, обшарпанное сообщество строений, каких в Мексике полно. Многое в нем издает зловоние, и потоки грязной, кишащей бактериями воды стекают в придорожные канавы, добавляя свои дурные запахи. Здесь неизбежные лохматые собаки, свиньи и люди: индианка, кормящая ребенка прямо на улице, уличные торговцы и протянутые ладонями кверху руки.

Вы видите туристов в ярких спортивных рубашках и легких платьях. Они высыпают из отеля на улицу и глазеют на слепого нищего или снимают на кинопленку причудливую старинную церковь около полусовременного кинотеатра на бульваре Хуана Альвареса. А в это время ребенок, одетый во что-то, похожее на мешок, ползает за ними на коленях и его слабые кривые ножки волочатся за ним, как две тощие деревянные щепочки. Прославленный Акапулько!

Я доехал до бульвара Хуана Альвареса, потом свернул налево и пересек площадь. Проезжая по Калле Прогрессе и Авенидо Чинко де Майо, я внимательно всматривался, но не находил того, что мне было нужно. Вернувшись на Калеано, я заметил местечко, показавшееся мне подходящим. Это была маленькая гостиница, в которой наверняка не останавливались ни туристы, ни крупные преступники. Здесь и будет моя нора. Пожалуй, здесь никто не живет, кроме блох. Облупившаяся надпись над узким входом еле заметно извещала, что это «Отель дель Мар».

Я, проехал еще полтора квартала, остановил машину, вернулся пешком обратно и вошел в отель. В вестибюле плохо пахло. Клерк оторвал глаза от иллюстрированной, книжки и спросил меня о чем-то на своем скоропалительном — пятьсот слов в минуту — испанском языке. От клерка совершенно так же, как и на улице, шел скверный запах. Я спросил, говорит ли он по-английски, и он ответил — немножко. В конце концов я зарегистрировался как Джон Б. Смит и получил заржавленный ключ, от которого тоже пахло. Да, это местечко мне понравится! .

Я бегло осмотрел маленькую сырую комнатку на первом этаже. Если придется покидать ее через окно, по крайней мере, я не сверну себе шею. Комната, расположенная в глубине здания, числилась под номером 10, ее единственное мутное окно выходило в переулок. Это меня тоже вполне устраивало.

Оставив ключ дежурному клерку, я пересек крошечный пустой вестибюль и заметил в углу телефон. Я потратил целых двадцать, минут, пока добился междугородной связи и меня соединили с Лос-Анджелесом, с отделением ФБР на Спринг-стрит. Это учреждение находилось всего в нескольких кварталах от моей собственной конторы на Бродвее, и я знал нескольких его сотрудников. С одним был даже в дружеских отношениях. Его звали Арт Дуган, и я наделся Поймать его по телефону. Это потребовало еще некоторого времени, но в конце концов я услышал его голос.

— Арт,— сказал я,— это я, Шелл Скотт.

После минутного предисловия, вроде: «Какого черта вы делаете в Мексике?» и так далее, я перешел к делу. Сначала сообщил ему, откуда я звоню, потом задал несколько вопросов относительно Джо и, наконец, изложил настоящую ситуацию. Через пятнадцать минут он знал столько же, сколько и я, и, несомненно, даже больше, чем я.

Помолчав с минуту, он сказал:

— Торелли? Я не знал, что он в Мексике.

— Он здесь. Яхта в заливе и все прочее. И остальное в точности, как я рассказал. Арт, мне нужна кое-какая дополнительная информация, если, конечно,, вы можете ее дать. 

— Валяйте, спрашивайте.

— Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, что записано на пленке? И что это за секретный документ, о котором он болтал? Звучит немного фантастически: шпионаж, контршпионаж, что-то вроде этого.

— Шелл,— сказал он,— для большинства американцев секретные документы всегда звучат немного фантастически. Но, к счастью, не для нас. Подождите секунду.

Я слышал, как он положил трубку. Он отсутствовал, как мне показалось, очень долго, может быть, пять или десять минут. Наконец, он вернулся.

— О’кей, Шелл. Могу сказать вам следующее: это настолько важно, что мне жаль, что меня там нет.

Его слова сказали мне многое: они означали, что либо сам Дуган, либо кто-нибудь из отделения ФБР будет здесь, и притом в скором времени.

— Помните одно,— сказал он,— ваш Стрелок и его друзья, возможно, не представляли, насколько важен этот документ, так что, вероятно, вы сейчас единственный, кто об этом знает.

Он продолжал говорить. Многого он не мог сказать по телефону, но по разным намекам и по ссылкам на то, что нам обоим было известно, я кое-что уловил, и меня осенило.

— Как? Никаких бактерий?— спросил я.

— Полегче, Шелл,— сказал Дуган и ввернул какую-то шутку.

Мы поговорили еще минут пять, и я повесил трубку. Ожидая, пока меня соединят с Джо, я обдумывал то, что узнал от Дугана о секретном документе из военного министерства. Он касался вовсе не бактериологического оружия, а управляемых снарядов. Я не знал, какая часть общей программы по производству управляемых снарядов была отражена в этом документе, но понимал, насколько он важен, и, по правде говоря, не очень представлял себе, что мне с этим делать.

Однако две-три идеи у меня были, и с одной из них я решил начать в предстоящем разговоре с Джо.

Наконец нас соединили, и к телефону подошел Джо.

— Джо? Это Шелл Скотт...

Он тут же прервал меня. Голос его слегка дрожал.

— Вы добыли эти бумаги? Они... у вас?

Я не испытывал к своему клиенту никакого уважения и должен был приложить усилия, чтобы это не прозвучало в моем тоне.

— Нет. Даже не видел их. Я не уверен, что секретный документ среди них, но готов поклясться, что скоро он будет здесь. 

Я вкратце рассказал ему, как обстоят дела,—ровно столько, сколько посчитал нужным сообщить, и закончил: 

— А во главе всего — Винченте Торелли. Он жаждет получить эти документы не меньше, чем я.

  Молчание на другом конце провода было столь долгим, что я подумал, не прервалась ли связь. Но потом я услышал его голос:

— Боже мой! О, боже мой...

Как только я удостоверился, что он слушает, я сказал:

— Так что, как видите, это не шантаж. И вот что мне от вас нужно...

Я объяснил ему, какие материалы он должен достать и прислать мне. Когда я кончил, он сказал:

— Это очень трудно. Когда вам это нужно?

— Сейчас. Но я подожду до завтра.

Он даже не счел нужным подумать.

— Это смешно! Нет, это просто невозможно! Я не могу так скоро!

— Придется смочь! В этом — ваша жизнь. Но и моя тоже. Если мне понадобятся эти материалы, а у меня их не будет,— я покойник. Я не преувеличиваю. А если меня прикончат, вы пойдете ко дну, приятель!

С минуту в трубке царило молчание, потом он сказал:

— Ладно, это невозможно, но, думаю, мне удастся.

— Кстати, Джо, насчет тех пятидесяти тысяч. Я бы, вероятно, работал лучше, если бы вы перевели их на мой счет.

Он забормотал:

— Что вы имеете в виду? Мы же договорились, что вы их получите в случае успеха.

— Да, да, но я бы хотел, чтобы их получили мои наследники. Если я буду знать, что деньги есть, я буду смеяться над опасностью, Джо. Подозреваю, что очень скоро в меня полетят пули. Честно говоря, Джо, если бы у меня было пятьдесят тысяч в банке, моя работа здесь была бы эффективнее. И я уверен, что папка с документами где-то здесь.

Я держал его над бездной, да еще воткнул в него нож, поворачивая при этом. И наслаждался этим. Я даже хотел бы, чтобы это был настоящий, реальный нож.

Он пофыркал еще. немного, но под конец бессвязно сказал:

— Ну, хорошо, хорошо. Я это сделаю.

— И завтра же, с утра пораньше, Джо!

Бедняга Джо. Все подталкивали его к бездне. И все, что он хотел, были только Соединенные Штаты! Я пытался было придумать, чем можно еще донять его, но решил, что этого уже достаточно.

— О’кей,—сказал я,—буду держать вас в курсе. Я сейчас в отеле «Дель Мар» под именем Джона Б. Смита. Завтра пришлите с кем-нибудь то, что я заказывал, как можно раньше. Купите реактивный самолет, если без этого нельзя. И никому ничего не говорите, об этом шито не должен знать, кроме вас, меня и вашего гонца.

Когда он меня увидит, пусть спросит, кто я —не Джон ли Б. Смит. В ответ я спрошу его, кто прошел на выборах. Он скажет, что Костелло. Так мы будем знать, что все правильно.

— Хорошо, мистер Скотт.

Я повесил трубку, посидел немного в вестибюле. На улице уже стемнело. Я должен был браться за дело, но убей меня бог, если я знал, с чего начать. И тогда я вспомнил о Глории. Правда, я хотел повидать ее еще днем, но и теперь не поздно. Сейчас мне больше, чем когда-либо, нужен кто-то со стороны, кто-то, кто может доставить мне отдельные сведения, а я уж сложу их в единое целое. А она, если, конечно, не дурачила меня при нашей первой встрече у бассейна,—она в этом смысле почти идеальна. Это шанс, который нельзя упускать. Если возникнут. какие-нибудь неприятности в связи с Торелли или станет известно, что Стрелок убит, Глория услышит об этом одна из первых.

Итак, начнем с Глории. И я отправился к коттеджу номер 27.