Когда я встал, на следующее утро, снег уже перестал. В голубом небе светило бледное солнце. Обширный Центральный парк был покрыт белым покрывалом, по краям которого проходила кайма из черного кружева, сплетенного голыми ветками. На ближайшие несколько часов

Манхеттен приобрел праздничный вид. Я сделал все как обычно: принял душ, приготовил легкий завтрак. Солнце еще светило по-прежнему ярко, когда привратник остановил для меня такси.

Акционерное общество Чарли Фремонта помещалось на третьем этаже солидной здания в центре города.Оно сохраняло все атрибуты пошлого —был даже мальчик в униформе у лифта. Я вошел в выставочный зал, как в царство хрусталя: здесь сверкали две огромные люстры, и все вокруг было заполнен0 духами Фремонта в хрустальных флаконах всех размеров и форм. Конечно, запахи стояли неописуемые, носились вокруг меня создавая атмосферу роскошного борделя в Новом Орлеане в начале прошлого века.

Блондинка с китайскими голубыми глазами, ярко блестевшими, как и ее покрытие лаком волосы, решительно направилась ко мне. Она была одета в черный костюм, который плотно, словно футляр, облегал ее до самого подбородка, наверное, чтобы нe дать шее сломаться. Этот футляр затруднял движения ее тяжелых ляжек, когда она шла мне навстречу.

— Что вам угодно?

Деланная улыбка на мгновение осветила ее лицо, но, почувствовав себя не на месте исчезла.

— Я бы хотел встретиться с мистером Фремонтом,— ответил я, подавая ей свою визитную карточку. — Скажите ему, мисс Лорд просила меня переговорить с ним относительно формулы.

Она-два раза моргнула и показалась совершенно расстроенной, словно я объявил, что в этом году будет в моде плоская грудь.

— Мистер Фремонт никогда никого не принимает без предварительной договоренности.

— Держу пари на уик-энд во Флориде, что меня, он примет,— уверенно проговорил я. — Если я ошибусь, у вас появится шанс провести этот уик-энд со мной, и вам придется оплатить лишь coбственные расходы.

Ее рот медленно раскрылся и некоторое время оставался в таком положении, потом так же медленно закрылся. Блондинка повернулась и удалилась с видом сомнамбулы. В ожидании ответа я закурил. Через минуту она вернулась уже без моей карточки.

— Мистер Фремонт сейчас же вас примет,—заявила она с некоторым трудом, так как челюсти ее были сжаты.— Его кабинет в глубине, вторая дверь направо.

— Спасибо,— вежливо пробормотал я.— Теперь я не смогу спать, думая о нашем несостоявшемся уик-энде во Флориде.

Ее рот опять медленно раскрылся и так и остался, когда я с прощальной улыбкой направился в сторону кабинета Фремонта.

Дверь была открыта, так что у меня не было необходимости стучать. Кабинет был обставлен во вкусе старого президента Агентства публикаций. Целую стену занимал фальшивый камин. Два огромных флакона для духов стояли в нишах позади письменного стола, отделанного кожей. У ковра же был такой серый вид, будто он всю жизнь дышал пыльным городским воздухом.

Тип, который сидел за письменным столом, на первый взгляд, показался среднего роста, лет сорока пяти. Его густые черные волосы слегка вились на висках, темные глаза были беспокойными, а передние зубы резко выступали вперед, когда он улыбался.

Это было какое-то подобие мини-льва — следствие странного брака между львом и кроликом.

— Мистер Бойд? Садитесь, пожалуйста!

Его звучный баритон прозвучал совершенно неожиданно для меня.

— С удовольствием!

Я опустился в кожаное кресло, и сиденье вздохнуло под моей тяжестью.

Фремонт громко и с заинтересованным видом прочитал: «Предприятие Бойд», потом уронил карточку на бювар. Кроличьи зубы блеснули, когда он снова улыбнулся мне.

— Я предполагаю, что это странное название фирмы говорит о том, что вы частный детектив, мистер Бойд?

— Да, и говорит самым деликатным образом, мистер Фремонт,— согласился с ним я.

— Вас наняла эта шизофреничка Максин Лорд, желая запугать меня. Вы видите меня дрожащим, мистер Бойд? Не являются ли признаком виновности мои потные руки, опущенные глаза и смертельная бледность?

— Что вы хотите сказать этим, мистер Фремонт?

— Не сомневаюсь, бедная Максин сказала вам, что я украл у нее формулу новых духов, чем подверг ее мучениям, оскорбил и вызвал огромные потери, поскольку она была вынуждена снять их с продажи. Ответ на все очень прост, мистер Бойд: правильно обратное. С самого начала формула была моей, кто-то украл ее у меня. Я не думаю, что Максин прямо повинна в этом, до этого мои подозрения не доходят, но формула, безусловно, была украдена кем-то из ее окружения. В глубине души она прекрасно это сознает, это очевидно. Иначе зачем ей было изымать духи из продажи? Но по некоторым личным мотивам она пытается доставить мне неприятности. Итак, мистер Бойд,— тут Фремонт ударил кулаком по столу,— могу вас заверить, что я не позволю запугивать себя. Если же она по-прежнему будет оскорблять меня всеми этими измышлениями и даже нанимать частного детектива, я вынужден буду обратиться к закону: я подам на нее жалобу в суд за клевету и...

— Будьте добры,— умоляюще прервал я его,— переведите немного дух. Я буду очень огорчен, если, оставаясь здесь и ничего не делая, буду свидетелем того, как вы скончаетесь посреди фразы.

Темные глаза его быстро вращались по своим орбитам, как будто кролик, который жил в них, отчаянно носился в поисках новых зарослей латука, чтобы погрызть его.

— Если вы думаете, что я шучу, мистер Бойд, то могу вас заверить: вы ошибаетесь.

— Может, мы уточним некоторые детали? — предложил я.— Максин Лорд говорит, что у нее украли ее формулу для вас, а вы утверждаете обратное. Она говорит, что Стал довел эти духи до конца. А что скажете вы?

— Формула была моей. Я работал над ней в течение двух лет,— заявил он, немного покраснев.— Полагаю, она вам сказала, что... мы должны были пожениться?

— Да, она вскользь упомянула об этом.

— Я, как дурак, испытывал к ней полное доверие, рассказал о моих новых духах. У меня даже было желание после свадьбы слить оба наших предприятия и выпустить новые духи как символ... Но потом я узнал правду о Максин. Я знаю, что я должен был хоть немного пожалеть ее, мистер Бойд, но после того, что она попробовала мне сделать... Она больна, это несомненно. У нее поврежден ум! Когда я обнаружил ее неудержимый аппетит по отношению к мужчинам, другим мужчинам, когда мы уже были почти женаты, я порвал с ней. И теперь она ищет возможность отомстить мне. Кто-то из ее служащих приложил руку к моей формуле и...

— А как, точнее, это произошло? — спросил я.

Фремонт провел обеими руками по своим густым вьющимся волосам и пристально посмотрел на меня,

— Каким образом это может быть мне известно, мистер Бойд? Если бы я это знал, то немедленно заявил бы в полицию. Я совершенно не представляю, как они это проделали.

— Согласен,— вздохнул я.— А когда это было?

— Когда? — сердито повторил он,—Откуда я могу это знать?

— Что? Вы хотите сказать, что ваши формулы валяются где попало?

— Когда я работал в лаборатории, эта формула постоянно находилась у меня. Здесь, в кабинете, формула всегда заперта в сейфе.— Он провел кончиком языка по нижней губе и состроил гримасу, как будто вкус ее ему не понравился.— Должен признать, что в своей квартире я был более небрежен. Я живу один, мистер Бойд, без прислуги. Допускаю, что формула могла иногда лежать на столе. Могу предположить, что в один из вечеров, когда я, без сомнения, был у Максин, кто-то из ее служащих, кто знал, где я нахожусь, воспользовался этим моментом для кражи.

— И вы обнаружили доказательства его вторжения?

Кроличьи зубы снова блеснули.

— Нет, не обнаружил. Но, с другой стороны, если хотели только скопировать формулу, то следов взлома и прочего могло и не быть, не так ли?

— Может, и нет.

— Так вот,— сказал он, выразительно посмотрев на часы,— я человек очень занятой, мистер Бойд, и уделил вам слишком много времени. Мне очень неприятно заставлять вас терять работу, но передайте Максин, чтобы она бросила эту историю, в противном случае я распоряжусь, чтобы мои адвокаты придали делу официальный характер. До свидания.

Я встал и, опершись обеими руками об его стол, наклонился к нему.

— Единственное, что я скажу мисс Лорд, это то, что я увидел в вас настоящего лгуна, Фремонт,— холодно заявил я.— Даже ребенок четырех лет не поверил бы ни одному слову из того, что вы мне тут порассказали. Это ваша формула, говорите вы. Но она валяется повсюду в вашей квартире до тех пор, пока кто-то, вероятно, не забрался к вам однажды вечером и не скопировал ее. Потом этот кто-то отдал формулу мисс Лорд, и она просто так, чтобы только посмеяться над вами, тоже пустила ее в производство. Держу пари, она хохотала до упаду, изымая духи из продажи пятнадцатью днями позже, даже если это обошлось ей не в одну тысячу! Вероятно, вы совсем лишились разума, если вообразили, что я хоть на секунду поверил вашему рассказу!

На этот раз лицо Фремонта стало цвета кирпича.

— Я вижу, что допустил ошибку, позволив вам войти в мой кабинет,— оскорбленным тоном проговорил он.— Уходите, иначе я вышвырну вас вон.

Я протянул руку, схватил его за пиджак и приподнял над креслом. Его глаза закатились, и у него вырвался вопль ужаса. Через несколько секунд я выпустил его, и он с глухим шумом упал в кресло.

— Никогда не говорите, что вышвырнете меня вон,— вежливо проговорил я,— для этого вы недостаточно сильны.

В течение нескольких секунд он восстанавливал свое дыхание, более чем когда-либо напоминая кролика. Неожиданно злой огонек зажегся в его глазах. Слова стали вылетать из его рта с неимоверной быстротой.

— Теперь еще и насилие! Ну что ж, раз вы хотите, можно поиграть в эту игру. Если Максин считает нормальным нанимать мускулистого бродягу, чтобы попытаться запугать меня, я приму меры предосторожности. И я это сделаю, знайте. У меня есть друзья, хорошо знакомые с подобными вещами. Их даже можно назвать специалистами. Они будут только счастливы оплатить некоторые услуги, которые я им когда-то оказал.

Он замолчал, прижал ладонь ко рту и с силой укусил ее. Когда он снова заговорил, его речь была уже спокойной.

— Мистер Бойд... Все равно это будет сюрприз для Максин и для вас. Поприветствуйте ее от меня, когда увидите,— значительно проговорил он. — И не забудьте сказать, что я спрашивал вас, нет ли чего новенького о ее брате Джонатане, хорошо? Еще несколько недель — и он получит свое наследство.

— Свое наследство?

— Как? Она вам ничего не сказала? — удивился он и поднял брови, усиливая выражение удивления.— Как она рассеянна, эта удивительная Максин! Видите ли, ее отец знал, что умирает, и, испытывая полное доверие к дочери и — никакое к сыну, оставил завещание, по которому Максин унаследовала все дело. Она руководит им до тех пор, пока Джонатану не исполнится двадцать пять лет. Если Джонатан проработает на предприятии последние три года, до достижения указанного возраста, он заменит Максин, которая соответственно отойдет от дел. Естественно, отец оговорил в завещании, чтобы в этом случае Максин ни в чем не нуждалась. Единственное, что делало жизнь Джонатана очень трудной, это то, что, согласно воле отца, он ничего не должен получать до двадцати пяти лет. Максин никогда не проявляла к нему особого великодушия, и молодой человек здорово нуждается в деньгах... чтобы удовлетворить собственные... прихоти. Вы согласны с этим, мистер Бойд?

— Прихоти? Например, танцовщица?

— А! Я вижу, Максин кое-что все-таки сообщила вам.— Он снова рассмеялся.— Ничего хорошего о брате Джонатане, конечно?—Лицо его стало озабоченным.— Серьезно, если вы способны повлиять на нее, прошу вас, попытайтесь уговорить ее пойти к врачу. Я уверен, что она сильно нуждается в лечении у психиатра.

«Это скорее хамелеон, чем мини-лев,— подумал я.— Он так быстро меняет свое настроение, что приходится иметь дело сразу с несколькими типами, и все они зовутся Фремонтами».

— Я непременно поприветствую ее от вашего имени и скажу, что ее ожидает сюрприз от ваших друзей-подонков и что она нуждается в срочном лечении у психиатра,— тяжело вздохнул я.— Кроме того, постараюсь не забыть сказать ей, что вы спрашивали, есть ли новости о Джонатане.

— Благодарю, мистер Бойд,— резко проговорил он, качнув головой,— вы производите впечатление довольно умного человека, и я удивлен, что вы не нашли себе занятия более достойного, чем защищать того, кто вас нанял, пуская в ход кулаки.

С этими словами он поглубже уселся в кресло и с беспокойством посмотрел на меня. Некоторое время спустя, успокоившись и, видимо, решив, что я больше не стану вытаскивать его из кресла, он выпрямился.

— Я объясню своим друзьям, что Максин виновата больше, чем вы,— сказал он самым серьезным тоном, это может оказать вам услугу.

— У вас большое сердце, мистер Фремонт,— ответил я,— большое даже для ненормального человека.

На этом я вышел из кабинета, не в состоянии больше слышать даже его голос, вызвавший у меня мигрень.

На улице холодный и немного резкий воздух прояснил мои мысли. Меня охватывало только одно желание — не думать, потому что если бы я начал думать или вспоминать о Максин Лорд или о Чарли Фремонте, то, без сомнения, еще до наступления ночи оказался бы в сумасшедшем доме.

В ближайшем кафе я выпил пару стаканов вина, не торопясь перекусил, говоря себе, что Стал, Джонатан Лорд и маленькая Пятница Максин работают весь день, и я, связанный обещанием, никого из них не должен видеть раньше вечера. Оставалось еще одно имя в списке, данном мне Максин: Синди Бикерс, экс-танцовщица, ввергшая Джонатана в нищету.

Жила она в Вест-Сайде на втором этаже переоборудованного отеля, без лифта. Это был квартал, видевший лучшие дни, но теперь пришедший в упадок.

Не прошло и пяти секунд, как я нажал на кнопку звонка,— и дверь открылась, а на пороге возникла брюнетка. Я едва успел заметить большие округлости под зеленой блузкой, узкие брюки и совершенно обезумевшие огромные темные глаза, как она немедленно издала радостный вопль и бросилась мне на шею.

— Руди! — закричала она, напрягая голос, будто играла комедию перед компанией пьяниц в кабаке.— Руди, дорогой! Как я рада тебя видеть!!!

Потом, по-прежнему вцепившись в мою шею, она потащила меня внутрь квартиры. Пока я освобождался от этой хватки, мы достигли гостиной, и тут выяснилось, что мы были не одни: другой подобный тип мог привидеться только в кошмарном сне: приблизительно моего роста, килограммов на пятнадцать тяжелее, он, судя по его взгляду рептилии, только что выполз из лесной чащи.

— Кто это? — пробормотал он глухим голосом.

— Руди! — проговорила брюнетка, повернув ко мне умоляющий взор.— Руди — мой старый друг по Чикаго. Я вспоминаю,— добавила она с нервным смехом,— патрон говорил, что до Руди у него была маленькая армия потрошителей.

Тип стал рассматривать меня. Ему было около тридцати лет, но лицо у него изможденное, вероятно — следствие нападения на одиноких пожилых дам в Центральном парке. Больше всего меня беспокоил его взгляд: невозможно было предположить наличие чего-либо человеческого в существе с такими глазами.

— Ой, мне сейчас станет плохо,— наконец проговорил он.— Потрошитель, он? Скорее, опустившийся грум, да! — Его тонкие губы раздвинулись.— Я в восторге от возможности познакомиться с тобой, слабак! Ладно, Синди и я хотим поговорить. Выметайся отсюда поживее, понял?

Я посмотрел на брюнетку, у которой уже почти начались судороги, потом снова на него.

— Хочешь, я выкину его в окно? — предложил я.

Он неторопливо направился ко мне с полуулыбкой гурмана, предчувствующего любимое лакомство. Я ждал, когда он окажется в пределах досягаемости, чтобы выдать ему хороший удар правой, в последний момент отдернуть кулак и ребром ладони ударить по правой стороне шеи. Во всяком случае, так я намеревался действовать. Но мое нападение не имело успеха. Он с необычайной быстротой переменил место, проскользнул под мою левую руку и схватил меня за запястье. Через секунду я уже летел по воздуху, а потом треснулся об стенку. В какое-то мгновение, лежа на полу, я попытался задать себе вопрос: что же здесь происходит? Но тут кончик его ботинка вонзился в мой висок, и я перестал задавать себе вопросы.

Когда я пришёл в себя, то увидел темные испуганные глаза брюнетки. Ее полные губы дрожали, а мой череп разламывался от страшной боли.

— Ничего? — прошептала она.

— Сойдет,— простонал я сквозь сжатые зубы.— А тот тип, что с ним?

— Он ушел пять секунд назад.

— Смылся,— прошептал я.

— Все это моя ошибка,— простонала она, почти плача.— Я ужасно огорчена. Вы были так милы, что не выдали меня. Он так меня пугал... я даже подумала, что он хочет убить меня.

Верхняя половина ее туловища колыхалась очень забавным образом. С большими предосторожностями я встал, дотащился до кушетки и сел. Моя голова по-прежнему страшно болела, но уже не так нестерпимо.

— Могу я предложить вам чего-нибудь выпить? — нерешительно спросила она.

— Виски, лучше неразбавленный,— с благодарностью ответил я.

Она направилась к ящику с красным крестом, оказавшемуся баром, и занялась приготовлением напитка. У нее была классическая фигура танцовщицы: высокая, тонкая, с пышной грудью. Она вернулась, протянула мне стакан и сёла рядом, наблюдая, как действует алкоголь.

Когда стакан опустел, я почувствовал себя немного лучше, но только немного.

— Я — Синди Бикерс,— сказала она,— хотя вы, вероятно, уже это знаете.

— Конечно. Меня зовут Дэнни Бойд. Что за тип этот ваш друг?

— Одно время я работала в кабаре, у меня был номер со стриптизом. Когда занимаешься этим, встречаешь целую кучу грязных типов,— ответила она.— Он хотел, чтобы я снова начала выступать, он же брал на себя роль импресарио. Все сразу стало очень плохо, едва я приказала ему убираться отсюда. Он из той породы типов, которые не любят, когда им говорят «нет». Этот Оги.

— Оги?

— Оги Кран. Я не знаю, что мне делать с этими ужасными... с Джонатаном и...

Она неожиданно замолчала и посмотрела на меня.

— Но что привело вас ко мне, Дэнни?

— Меня наняла Максин Лорд. Я должен найти того, кто украл у нее формулу духов. Она считает, что это мог сделать один из четверых, включая и Джонатана. Она также сказала, что ее брат по уши в долгах, так как содержит подружку с дорогими вкусами, выступавшую раньше со стриптизом.'

— Сестра Джонатана — грязная лгунья! — Она вскочила на ноги, и ее тяжелые груди радостно запрыгали под зеленой блузкой.— Я зарабатывала две сотни в неделю так, шутя, и бросила это единственно потому, что Джонатан попросил меня об этом.

— Он не осыпал вас бриллиантами и не одаривал норками?

Мечтательное выражение появилось в ее глазах.

— Он меня любит. Это самый замечательный человек, какого я когда-либо встречала, и он меня любит. Даже больше — он меня уважает! — убеждала она меня с нежной улыбкой.— Может, все это кажется вам смешным, но это лучшее из того, что случалось со мной. И я не могу на вас сердиться, Дэнни Бойд, по двум причинам. Вы были очень милы со мной и пострадали оттого, что хотели оказать мне услугу. Я забуду эту гнусную ложь, которую вы повторили насчет меня и Джонатана, потому что вы лишь выполняли свою работу, а распоряжения отдает Максин Лорд.

— Мое сердце обливается кровью, слыша вас, Синди,— простонал я.— Я так и жду,, что сейчас появятся две злые сестры Золушки и сунут вам метлу в руки. Я не знаю, чего хотел Оги, но, безусловно, не того, чтобы стать вашим импресарио и заставить вас снова зарабатывать себе на антрекот стриптизом. Это была бы слишком ничтожная плата, ее хватило бы разве что на пиво, а Оги не так глуп.

— Если вы не верите, что я говорю правду,— сухо ответила она,— можете убираться отсюда.

— Я таким образом зарабатываю себе на антрекот,— значительно проговорил я,— Рыская повсюду. Вы мне ничего не говорите? Отлично. Я буду продолжать поиски до тех пор, пока не докопаюсь до правды. Вы можете помочь мне избежать лишних хлопот. Вы должны сделать это для меня.

— Я сказала вам правду. Если вы не хотите мне верить, я ничего не могу поделать.— Черты ее лица стали жесткими.— Итак, спасибо, Дэнни, и прощайте.

— У меня все еще сильно болит голова,— проворчал я,— еще один стакан, хорошо?

— Обслуживайте себя сами,— ответила она, пожимая плечами.-

Я встал с кушетки и подошел к бару. Голова еще болела, но это была уже тупая боль. Налив виски, я повернулся и посмотрел на девушку.

— А о наследстве Джонатана вы знаете?

— Разумеется. Он мне говорил. Его сестра старается подложить ему свинью и использует эту кражу, чтобы помешать ему возглавить фирму после его двадцатипятилетия.

— Так думает Джонатан?

-— Это то, что он знает.

— Вы знаете Чарли Фремонта?

— Я слышала о нем от Джонатана. Разве это не ее конкурент? Тот тип, который якобы купил или мог купить секрет формулы у Джонатана?

— Тот самый.

Я тихонько вздохнул и закурил сигарету. «Отлично, шляпа,—сказал я себе.— Сперва тот ненормальный Фремонт утром, потом Оги, делающий из меня отбивную в полдень, а теперь эта добрая женщина, полная благодарности, сообщает уже известные мне вещи. Вероятно, мне следует быть умнее, либо я должен поменять профессию: нападать на одиноких пожилых дам в Центральном парке».

— Послушайте, Дэнни,— произнесла Синди значительным тоном,— я в самом деле сожалею о случившемся. Вы оказали мне большую услугу и за это пострадали. Но теперь мне стало известно: вы работаете на Максин Лорд, следовательно, автоматически — против Джонатана, человека, которого я люблю. Это может показаться вам сентиментальным, но я хочу выйти замуж за него.

— До того, как он получит наследство,— вежливо спросил я,— или после?

Она скрестила руки на груди и с отвращением посмотрела на меня.

— Вы понимаете, что я хочу сказать? Максин Лорд наняла меня, чтобы я выяснил, кто украл у нее формулу,— терпеливо повторил я,— а совсем не для того, чтобы доказать, что это сделал Джонатан. Итак, если он невиновен, помогите мне отыскать виновного, и тогда вы сможете плюнуть в глаза Максин Лорд.

Она еще не была убеждена.

— У меня есть только ваше слово...

— А я, когда вошел сюда, был, по вашим словам, лишь Руди-потрошителем. У меня тоже было только ваше слово! — напомнил я.

Она закусила губу.

— Вы меня огорчаете. Возможно, вы и порядочный человек, но я очень давно не встречала таких. За исключением Джонатана. Ах, все это так сложно! — По ее виду можно было догадаться, что она решилась.— Мне надо сперва поговорить с ним. Согласны?

— Согласен,— вздохнул я, потому что мне больше нечего было сказать.

Она улыбнулась.

— Я позвоню вам.

— А я не сомкну до тех пор глаз...

Я протянул ей визитную карточку и направился к двери.

Солнце уже село. Небо было затянуто тучами, и, возможно, еще до ночи мог пойти снег. Я поднял воротник своего пальто и подумал: почему это человеческие существа недостаточно умны для того, чтобы впадать в зимнюю спячку в период наступления больших холодов?