Глава 49
Энн открыла глаза. И с удивлением разглядела в тусклом свете лицо, которое не видела вот уже много месяцев. С тех пор, как была еще аббатисой Дворца Пророков в Танимуре, что в Древнем мире.
Средних лет сестра смотрела на нее. Средних лет, если считать пятьсот с чем-то лет средним возрастом, напомнила себе Энн.
– Сестра Алессандра.
Говорить было больно. Губы заживали плохо. Челюсть до сих пор с трудом двигалась. Энн не знала, сломана она или нет. Даже если и сломана, все равно ничего не поделаешь. Будет заживать, как у всех обычных людей. Магии-то нет.
– Аббатиса, – холодно кивнула женщина.
Энн вспомнила, что у Алессандры была коса. Длинная коса, которую она всегда укладывала короной. Теперь ее седеющие волосы были обкромсаны и свисали чуть выше плеч. Энн пришло в голову, что такая прическа куда больше подходит Алессандре к ее довольно-таки выдающемуся носу.
– Я принесла вам поесть, аббатиса, если хотите.
– Почему? Почему ты принесла мне поесть?
– Его Превосходительство желает, чтобы вас кормили.
– Почему ты?
– Вы меня не любите, аббатиса, – слегка улыбнулась женщина.
Энн постаралась изобразить как можно более сердитый взгляд. Но сильно сомневалась, что с такой опухшей физиономией ей это удастся.
– Вообще-то говоря, сестра Алессандра, я люблю тебя так же, как люблю всех чад Создателя. Мне просто претят твои действия. Ты продала душу Безымянному.
– Владетелю Подземного мира. – Улыбка сестры Алессандры стала чуть шире. – Значит, вы можете любить женщину, ставшую сестрой Тьмы?
Энн отвернулась, хотя от миски с жарким шел божественный аромат. Беседовать дальше с падшей сестрой она не желала.
Будучи закованной, Энн не могла есть самостоятельно. Она безоговорочно отказалась принимать пищу из рук сестер, предавших ее вместо того, чтобы стать свободными. И до сего момента ее кормили солдаты. Эта обязанность не вызывала у них восторга. Судя по всему, результатом их отвращения к обязанности кормить старуху и было появление сестры Алессандры.
Сестра Алессандра поднесла ложку ко рту Энн.
– Вот, поешьте. Я сама приготовила.
– Почему?
– Потому что подумала, что вам понравится.
– Надоело отрывать ножки муравьям, сестра?
– Какая же у вас отменная память, аббатиса! Я не делаю этого с детства, с тех пор, как впервые появилась во Дворце Пророков. Если мне не изменяет память, именно вы убедили меня расстаться с этой привычкой, поняв, что я просто несчастна, оказавшись вдали от дома. Ну а теперь попробуйте ложечку. Пожалуйста!
Энн искренне изумилась, услышав из уст Алессандры слово «пожалуйста». И открыла рот. Есть больно, а если не есть – ослабеешь. Энн могла отказаться от пищи или найти какой-нибудь другой способ умереть, но у нее имелась не выполненная еще задача и, следовательно, повод жить.
– Неплохо, сестра Алессандра. Совсем даже недурственно.
Сестра Алессандра улыбнулась почти что с гордостью.
– Я же вам говорила! Вот, съешьте еще.
Энн ела медленно, аккуратно пережевывая мягкие овощи, стараясь не травмировать лишний раз поврежденную челюсть. Куски мяса она заглатывала не жуя.
– На губе у вас, похоже, останется шрам, – заметила Алессандра.
– Мои любовники будут премного огорчены.
Сестра Алессандра засмеялась. Не грубым циничным хохотом, а искренним звенящим веселым смехом.
– Вы всегда умели меня рассмешить, аббатиса.
– Да, – ядовито ответила Энн. – Поэтому-то и не понимала так долго, что ты перешла на сторону зла. Я думала, что моя малышка Алессандра, моя счастливая веселушка Алессандра никогда не будет втянута в злые игры. Я так верила, что ты любишь Свет.
Улыбка сестры Алессандры исчезла.
– А я и любила, аббатиса.
– Пфе! – фыркнула Энн. – Ты любила только себя!
Сестра некоторое время помешивала суп, затем протянула следующую ложку.
– А может, вы и правы, аббатиса. Обычно вы всегда были правы.
Энн жевала овощи, взглядом изучая мрачную крошечную палатку. Аббатиса устроила такой скандал, когда ее попытались оставить с сестрами Света, что Джеган, похоже, предпочел поместить ее в персональную маленькую палатку. Каждую ночь в землю вгонялся длинный стальной штырь, к которому приковывали Энн. А палатку ставили уже потом.
Днем же, когда армия готовилась двигаться дальше, Энн засовывали в деревянный сундук, который запирали то ли на замок, то ли с помощью какого-то штыря. Затем сундук грузили в закрытый фургон без окон: это Энн знала, поскольку ухитрилась проковырять щелку между плохо подогнанными досками сундука.
По вечерам Энн вытаскивали из сундука, и какая-нибудь сестра сопровождала ее в уборную, затем бывшую аббатису приковывали к штырю и ставили палатку. Если ей вдруг приспичивало в течение дня, выбор был небогатый: либо терпеть, либо нет.
Иногда имперцы не трудились ставить палатку, и Энн оставалась прикованной на виду у всех, как собака.
Со временем аббатиса полюбила свою маленькую палатку и радовалась, когда ее ставили. Палатка стала ее убежищем, местом, где можно вытянуть затекшие ноги и руки, прилечь или помолиться.
Энн проглотила ложку супа.
– Ну, приказал ли тебе Джеган еще что-нибудь, кроме как кормить меня? Может, отлупить меня ради его удовольствия или твоего?
– Нет. – Сестра Алессандра вздохнула. – Просто кормить вас. Насколько я понимаю, он еще не решил, что с вами делать, но пока суд да дело хочет, чтобы вы оставались в живых. Вдруг еще пригодитесь?
Энн наблюдала, как сестра помешивает суп.
– Знаешь, он ведь не может проникнуть в твой разум. Сейчас не может.
– Почему вы так думаете? – подняла глаза Алессандра.
– Шимы вырвались на свободу.
Ложка на миг остановилась. Алессандра посмотрела на Энн.
– Я слышала об этом. – Ложка снова начала круговое движение. – Слухи, не более.
Энн поерзала, стараясь устроиться поудобней на жесткой земле. А она-то всегда думала, что при ее габаритах сидеть на земле ей будет вполне удобно!
– Хотелось бы мне, чтобы это были лишь слухи. Почему же, по-твоему, магия не действует?
– Но она действует!
– Я говорю о Магии Приращения.
Алессандра опустила глаза.
– Ну, наверное, я просто не очень-то хотела ею пользоваться, только и всего. А если надумаю, она сработает, я уверена.
– Ну так попробуй! Увидишь, что я права.
Сестра Алессандра покачала головой:
– Его Превосходительство запрещает пользоваться магией без его особого распоряжения. Очень… неумно нарушать приказы Его Превосходительства.
Энн наклонилась к сестре.
– Алессандра, шимы на свободе! Магия исчезла. Иначе, во имя Творения, какого рожна я, по-твоему, сижу в этих железяках? Неужели, будь в моем распоряжении магия, я не учинила бы какой-никакой концерт, когда меня схватили? Пошевели мозгами, Алессандра! Ты же не дура, в самом-то деле!
Уж кем-кем, а дурой Алессандра не была. Непонятно, как такая умная женщина могла поддаться обещаниям Владетеля. Наверное, ложь способна соблазнить даже мудрецов.
– Алессандра, Джеган не в состоянии проникнуть в твой разум. Его могущество сноходца исчезло, как и мои магические способности.
Сестра Алессандра смотрела на аббатису, не выказывая никаких эмоций.
– Возможно, его могущество действует в связке или даже через наше, и он по-прежнему способен проникать в разум сестер Тьмы.
– Чушь! Теперь ты рассуждаешь, как рабыня. Убирайся прочь, раз намерена и дальше рассуждать, как рабыня. Как сестры Света, со стыдом вынуждена признаться.
Алессандра явно не хотела ни уходить, ни прекращать разговор.
– Я вам не верю. Джеган всемогущ. И наверняка сейчас наблюдает за нами моими глазами, а я просто-напросто не знаю об этом.
И Алессандра неожиданно резко поднесла к губам Энн ложку супа. Пришлось проглотить. Медленно жуя, аббатиса изучала лицо сидящей перед ней женщины.
– Ты можешь вернуться к Свету, Алессандра.
– Что?! – Мгновенная ярость в глазах Алессандры тут же сменилась весельем. – Аббатиса, да вы совсем с ума сошли!
– Неужто?
Сестра Алессандра поднесла очередную ложку к губам Энн.
– Да. Я дала обет моему владыке из Подземного мира. Я служу Владетелю. А теперь ешьте.
Не успела Энн проглотить, как последовала очередная порция. Она съела добрый пяток ложек, прежде чем ей удалось выговорить хоть слово.
– Алессандра, Создатель простит тебя. Создатель – всемилостивый и всепрощающий. Он примет тебя обратно. Ты можешь вернуться к Свету. Разве тебе не хочется вернуться в любящие объятия Создателя?
Сестра Алессандра неожиданно отвесила ей оплеуху. Энн опрокинулась на бок. Алессандра поднялась, гневно сверкая глазами.
– Мой господин – Владетель! Не смей кощунствовать! В этом мире мой господин – Его Превосходительство! А в загробном – Владетель! Не желаю слушать, как ты поносишь мои обеты Владетелю! Ясно?!
Энн горестно подумала, что заживление челюсти пошло насмарку. На глазах выступили слезы. Сестра Алессандра схватила аббатису за грязный рукав и рывком посадила.
– Я не позволю тебе говорить такие речи. Поняла?
Энн молчала, не желая спровоцировать еще одну вспышку ярости. Судя по всему, эта тема болезненна не меньше, чем челюсть Энн.
Сестра Алессандра села и подняла миску с супом.
– Осталось совсем немного, но вы должны доесть.
Алессандра смотрела в миску, будто наблюдая за вращающейся там ложкой. Она откашлялась.
– Простите, что ударила вас.
– Я тебя прощаю, Алессандра, – кивнула Энн.
Сестра подняла глаза – в них уже не было гнева.
– Правда прощаю, Алессандра, – искренне прошептала Энн, размышляя, какие жуткие страсти кипят сейчас в душе ее бывшей ученицы.
Алессандра снова опустила взгляд.
– Здесь нечего прощать. Я – то, что я есть, и ничто не может изменить этого. Вы и представления не имеете, какие вещи мне пришлось совершить, чтобы стать сестрой Тьмы. – На ее лице появилось отрешенное выражение. – И даже не можете вообразить, какое могущество обрела взамен.
«Ну и к чему хорошему это привело?» – едва не спросила Энн, но придержала язык и молча доела суп. С каждым глотком она кривилась от боли. Ложка звякнула – Алессандра бросила ее в пустую миску.
– Было очень вкусно, Алессандра. Самая лучшая еда, что я ела за… за то время, что я здесь. За многие недели, наверное.
Сестра Алессандра кивнула и поднялась на ноги.
– Если буду свободна, принесу вам и завтра тоже.
– Алессандра! – Сестра обернулась, и Энн поглядела ей в глаза. – Ты не могла бы побыть со мной немного?
– Зачем?
Энн горько рассмеялась:
– Я каждый день сижу в сундуке. Каждую ночь меня приковывают к столбу. Просто было бы неплохо, если бы кто-нибудь со мной немножко посидел, только и всего.
– Я – сестра Тьмы.
– А я сестра Света, – пожала плечами Энн. – Тем не менее ты принесла мне суп.
– Мне приказали.
– А! Гораздо более честный ответ, чем я получила от сестер Света, с сожалением вынуждена констатировать. – Энн отодвинула цепь и прилегла на бок, отвернувшись от сестры Алессандры. – Извини, что тебе пришлось оторваться от дел, чтобы позаботиться обо мне. Наверное, Джеган хочет, чтобы ты поскорей возвращалась к обязанностям солдатской шлюхи.
В палатке воцарилось молчание. Снаружи смеялись солдаты, пили эль, играли. Доносился запах жареного мяса. На сей раз желудок Энн наконец-то не бурчал от голода. Супчик был очень даже вкусным.
Откуда-то издалека долетел женский крик, тут же превратившийся в звенящий смех. Маркитантка, надо полагать. Иногда вопли были действительно криками ужаса, и Энн покрывалась потом, представляя, что там происходит.
Сестра Алессандра наконец снова опустилась на землю.
– Я могу немного с вами посидеть.
Энн повернулась.
– Мне бы очень этого хотелось, Алессандра. Правда-правда.
Сестра Алессандра помогла Энн сесть, и обе некоторое время молчали, слушая лагерный шум.
– Шатер Джегана, – нарушила молчание Энн. – Я слышала, это нечто. Роскошное зрелище.
– Да, так и есть. Каждый вечер ему разбивают что-то вроде дворца. Хотя не могу сказать, что вхожу туда с радостью.
– Да уж, после встречи с этим типом охотно этому верю. Ты знаешь, куда мы направляемся?
Алессандра покачала головой.
– Какая разница куда? Все мы рабы Его Превосходительства.
В этом ответе явственно звучали нотки безнадежности, и Энн решила тихонько перевести разговор в нужное русло.
– А знаешь, Алессандра, в мой разум Джеган проникнуть не может.
Сестра Алессандра недоуменно нахмурилась, и Энн рассказала ей о волшебных узах Магистра Рала, защищающих всех, кто принес ему присягу. Энн тщательно подбирала слова, стараясь, чтобы ее рассказ не выглядел как предложение. Алессандра слушала, не перебивая.
– Сейчас, конечно, волшебство уз Ричарда как Магистра Рала тоже не действует, – подвела итог Энн, – но и могущество Джегана сведено на нет, так что я по-прежнему защищена от сноходца. – Она рассмеялась. – Разве что он сам войдет сюда в эту палатку.
Сестра Алессандра рассмеялась вместе с ней.
Энн устроила поудобнее скованные руки и, подтянув цепи, скрестила ноги.
– Когда шимы уберутся наконец к твоему господину в Подземный мир, узы Ричарда снова начнут действовать, и я опять же окажусь защищена от магии Джегана, когда она к нему тоже вернется. Во всей этой истории есть одно утешение – как ни крути, а Джеган не способен войти в мое сознание.
Сестра Алессандра сидела тихо как мышь.
– Конечно, – добавила Энн, – для тебя тоже большое облегчение хоть ненадолго избавиться от присутствия Джегана в мозгах.
– Невозможно узнать, там он или нет. Никакой разницы не чувствуешь. Если только… он не захочет, чтобы ты узнал.
Энн промолчала, и Алессандра, пригладив подол платья, продолжила:
– Но мне кажется, вы не очень понимаете, что говорите, аббатиса. Сноходец находится в моем разуме прямо сейчас и наблюдает за нами.
Она подняла взгляд, ожидая возражений.
Но Энн возражать не стала.
– Ты просто подумай над этим, Алессандра, – тихонько сказала она. – Просто поразмышляй.
Сестра Алессандра взяла миску.
– Мне пора.
– Спасибо, что пришла, Алессандра. И спасибо за суп. И за то, что посидела со мной. Очень приятно было снова повидать тебя.
Сестра Алессандра кивнула и выскользнула из палатки.
