Глава 50
Простиравшееся до горизонта травополье перед охраняемым отделением Беаты Домини Диртх лежало чуть выше места, где стояло гигантское каменное оружие, и почва там была более твердая, более проходимая для лошадей. После недавних дождей небольшое глинистое возвышение справа размыло совсем. Да и слева не лучше. Вот потому-то, из-за особенностей ландшафта, люди, подъезжавшие к границе, предпочитали путь через блокпост Беаты.
Путешественников было немного, но Беата наслаждалась некоторым разнообразием, которое они вносили в размеренную службу. Ей нравилось решать, кого впустить в страну, а кого – нет. Если по какой-то причине Беата считала гостей недостойными высокой чести посетить Андерит, она отсылала их на пограничный пост, где те могли просить о въезде пограничников.
Приятно чувствовать себя человеком, принимающим ответственные решения, а не беспомощной девчонкой. Теперь Беата обладала властью.
А еще – было интересно смотреть на чужестранцев, разговаривать с ними, разглядывать их одежду. Как правило, путники подъезжали по двое-трое. Беату это вполне устраивало. Она сама занималась ими.
Однако в это теплое солнечное утро сердце Беаты чуть ли не рвалось из груди. На сей раз к ее блокпосту приближались совсем необычные люди. И их было куда больше, чем двое. На сей раз это походило на реальную угрозу.
– Карина, – приказала Беата, – встань на изготовку с билом.
Хакенка, прищурившись, поглядела на нее.
– Вы уверены, сержант?
Карина была чудовищно близорука и практически ничего не видела буквально в трех шагах, а эта группа людей виднелась еще на горизонте.
За все время службы Беата еще ни разу не приказывала достать било. Во всяком случае, когда подъезжали люди. Конечно, солдаты тренировались с билом, но она никогда не приказывала взять его на изготовку. Не окажись Беаты на месте, дежурная пара сама должна была принять решение, если бы сочла, что надвигается какая-то угроза. Но Беата была на месте, а значит – решать ей. Она – командир. Она отдает приказы солдатам.
После того ужасного случая они добавили еще одну решетку на заграждение перед билом, хотя и знали, что билом никто в колокол не звонил. Никто такого приказа не отдавал. Просто дополнительная предосторожность создавала у солдат ощущение того, что они хоть что-то сделали, чтобы впредь уберечься от подобных случайностей. Конечно, это было не более чем утешение. Никто так и не знал, почему вдруг разом зазвонили все Домини Диртх.
Беата вытерла о штаны вспотевшие ладони.
– Уверена. Выполняй.
Обычно, когда люди подъезжали, было довольно просто определить, представляют ли они какую-нибудь угрозу. Торговцы с повозками, степные кочевники, желающие торговать с охраняющими границу солдатами (их Беата никогда не пропускала), купцы, по тем или иным причинам решившие ехать не обычным путем, а однажды – даже особые андерские части, возвращавшиеся с патрулирования.
Андерские гвардейские части состояли из одних мужчин, и Беате показалось, что все они привыкли без труда справляться с любыми трудностями. Они не обратили ни малейшего внимания на обычных солдат, таких как Беата.
Как только гвардейцы подошли, Беата приказала им остановиться. Она знала, кто они такие: капитан Тольберт сообщил ей и всему отделению об особых андерских частях и приказал пропустить их без задержки. Беата всего лишь хотела спросить, как солдат солдата, не нужно ли им чего.
Но они и не подумали останавливаться. Их командир лишь хмыкнул, проезжая мимо Беаты во главе колонны здоровяков.
Однако люди, что приближались сейчас, не были андерскими гвардейцами. Беата не могла определить, кто это, но выглядели они весьма угрожающе. Сотни облаченных в черную форму всадников, рассредоточившихся по полю. Группа остановилась.
Даже издалека зрелище было роскошное.
Беата скосила глаза и увидела, как Карина заносит било. Аннетта тоже взялась за рукоять, чтобы помочь ударить в Домини Диртх.
Ринувшись вперед, Беата перехватила било в последний момент.
– Приказа никто не отдавал! Что это с вами? Ну-ка поставьте!
– Но, сержант, это же солдаты! – заныла Аннетта. – Много солдат. И они не наши. Это-то я могу разглядеть!
Беата оттолкнула девушку.
– Они подают сигнал. Ты что, не видишь?
– Но, сержант Беата, – хныкала Аннетта, – это же не наши люди! У них нет никаких дел…
– Ты даже не знаешь еще, зачем они приехали! – Беата была напугана и рассержена, и не зря: Карина с Аннеттой чуть не ударили в колокол без приказа. – Спятили вы, что ли? Вы даже не знаете, кто они такие! Вы могли убить ни в чем не повинных людей! Обеим – наряд вне очереди на сегодняшнюю ночь и на всю следующую неделю за неподчинение. Ясно?
Аннетта понурила голову. Карина отсалютовала, не зная, как реагировать на взыскание. Беата разозлилась бы на всякого в своем отделении, кто без приказа попытался бы звонить в Домини Диртх, но в глубине души она радовалась, что проштрафились хакенки, а не андерки.
На горизонте всадник размахивал белым флагом, привязанным к палке или пике. Беата не знала, на какое расстояние поражает врагов Домини Диртх. Может, если бы Карина с Аннеттой ударили в колокол, те люди и не погибли бы, но после происшествия с Тернером Беата надеялась, что никогда больше не увидит это оружие в действии. Разве что враг сам пойдет в атаку.
Беата смотрела, как странное войско ждет на месте, а несколько всадников направляются к блокпосту. Таковы правила, как объяснили Беате и солдатам вверенного ей отделения. Люди должны размахивать каким-нибудь флагом, а если их много, то лишь нескольким из них дозволяется приблизиться к блокпосту, объяснить, с каким делом они прибыли, и попросить разрешения на проезд.
Никакого риска в том, чтобы разрешить подъехать паре-тройке человек, не было. Домини Диртх мог убить врага, даже если он всего лишь в шаге от колокола. Не важно, насколько близко подъедут чужеземцы. Да и сколько их, если уж на то пошло.
Четверо чужеземцев, двое пеших и двое верховых, приближались, оставив всех остальных позади. Беата разглядела, что это двое мужчин и две женщины. Мужчина с женщиной верхом и мужчина с женщиной пешком.
Во всаднице было что-то такое…
Когда до Беаты дошло, кто эта женщина, у нее чуть сердце не выпрыгнуло.
– Видите? – напустилась она на Карину с Аннеттой. – Понимаете, что могло произойти, ударь вы в эту штуку? Вы только представьте себе, что бы тогда было!
Обе девушки в полной растерянности смотрели на приближавшихся. У Беаты коленки задрожали при одной только мысли о том, что едва не произошло.
– Положите эту штуку на место! – рявкнула она, потрясая кулаком. – И не смейте даже приближаться к Домини Диртх! Ясно вам?!
Карина с Аннеттой отсалютовали. Развернувшись, Беата побежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Она и помыслить не могла, что с ней случится такое.
Что она встретится с самой Матерью-Исповедницей!
Женщина в длинном белом платье гордо сидела в седле. Рядом с ней ехал мужчина. Еще одна женщина шла пешком. Она была беременна. Слева от Матери-Исповедницы шагал мужчина в свободных одеждах непонятного покроя. При нем был меч, но в ножнах.
Всадник, что ехал справа от Матери-Исповедницы, был каким-то особенным. Беата никогда еще таких не видела. Весь в черном, с развевающимся за спиной золотым плащом.
Уж не тот ли это человек, за которого собиралась замуж Мать-Исповедница? Лорд Рал? Уж выглядит-то он точно как истинный лорд. У Беаты перехватило дыхание.
– Спускайтесь сюда! – рявкнула Беата Аннетте с Кариной.
Девушки сбежали вниз, и Беата поставила их в строй. Капрал Мария Фовел, Эстелла Руффин и Эммелин стояли справа от Беаты. Парочка с платформы присоединилась к троим андерцам слева – Норрису, Карлу и Брайсу. Выстроившись в линейку, они не сводили глаз с приближавшихся чужеземцев.
Когда Мать-Исповедница спешилась, все отделение вместе с Беатой, не дожидаясь приказа, рухнуло на колени и склонилось в глубоком поклоне. Беата видела прекрасное белое платье Матери-Исповедницы, ее роскошные длинные каштановые волосы. Никогда еще Беата не видела таких красивых и длинных волос. Она привыкла видеть темные шевелюры андерцев и рыжие головы хакенцев, но эти каштановые, отливающие на солнце темно-медовым оттенком волосы казались такими чудесными, словно их обладательница – некое неземное существо.
Беата радовалась, что стоит, опустив голову, – она до смерти боялась встретиться взглядом с Матерью-Исповедницей. И страх был куда сильнее любопытства.
Всю жизнь она слышала рассказы о могуществе Матери-Исповедницы, о воздействии ее магии, о том, что одним взглядом она способна превратить того, кто придется ей не по нраву, в камень или сотворить еще что-нибудь ужасное.
Тяжело дыша, Беата ловила ртом воздух. Кто она такая? Жалкая хакенская девчонка. Как может она предстать перед Матерью-Исповедницей?
– Встаньте, дети мои, – раздался голос.
И этот голос – ласковый, чистый и безоговорочно добрый – успокоил страхи Беаты. Она никогда не думала, что у Матери-Исповедницы может оказаться такой… такой женственный голос. Скорее ее голос должен был быть подобен гласу духа, вещающему из мира мертвых.
Беата вместе со всем отделением поднялась с колен, но голову не поднимала, по-прежнему опасаясь смотреть на Мать-Исповедницу. Беате никто не говорил, как надо себя вести в таких случаях, ведь никому и в голову не пришло, что такое может произойти с ней, обычной хакенской девчонкой. Но вот она, Мать-Исповедница, перед ней, наяву.
– Кто здесь главный? – спросила так же ласково Мать-Исповедница, но не различить властные нотки было просто невозможно. Ну что ж, во всяком случае – она явно не собирается обрушивать молнию кому-то на голову.
Беата не поднимая глаз, сделала шаг вперед.
– Я, Мать-Исповедница.
– И ты?..
Сердце Беаты по-прежнему бешено колотилось, и она не могла заставить себя унять дрожь.
– Ваша покорная слуга, Мать-Исповедница. Сержант Беата.
Беата вся сжалась, когда ласковые пальцы приподняли ее подбородок. А потом она посмотрела прямо в зеленые глаза Матери-Исповедницы. Это было все равно что смотреть на высокого, красивого, улыбающегося доброго духа.
Добрый дух или нет, но Беата застыла, охваченная ужасом.
– Рада с тобой познакомиться, сержант Беата. Это Дю Шайю, друг, – указала она, – и Джиаан, тоже друг. – Мать-Исповедница положила руку на плечо стоявшего рядом с ней высокого мужчины. – А это – Магистр Рал, – представила она, широко улыбаясь. – Мой муж.
Беата наконец перевела взгляд на Магистра Рала. Он тоже любезно улыбался. Никогда столь знатные особы не улыбались Беате такой вот улыбкой. Все это происходит сейчас с ней потому, что она вступила в армию Андерита и стала наконец хакенкой, делающей настоящее доброе дело вопреки своей гнусной хакенской сущности.
– Не возражаете, если я поднимусь и погляжу на Домини Диртх, сержант Беата? – спросил Магистр Рал.
Беате пришлось сначала откашляться.
– Ну… э-э… нет, господин. То есть да, господин, пожалуйста, я с удовольствием покажу вам Домини Диртх. То есть почту за честь. То есть для меня это большая честь – показать вам Домини Диртх.
– А наши люди? – спросила Мать-Исповедница, милостиво положив конец жалкому бормотанию Беаты. – Им можно подъехать, сержант?
– Простите меня, – поклонилась Беата. – Прошу прощения. Конечно, можно, Мать-Исповедница. Конечно. Простите. Если позволите, я об этом позабочусь.
Дождавшись кивка Матери-Исповедницы, Беата рысью взлетела наверх впереди Магистра Рала, чувствуя себя полной дурой из-за того, что не сказала Матери-Исповеднице «добро пожаловать в Андерит». Схватив рог, она протрубила для соседей сигнал «все в порядке». Потом повернулась к поджидавшим на почтительном расстоянии солдатам и проиграла длинную ноту – дать знать, что им дано разрешение спокойно приблизиться к Домини Диртх.
Магистр Рал поднимался по ступенькам. Беата опустила рог и прижалась спиной к перилам. В этом человеке было что-то такое, от чего у нее перехватывало дыхание. Даже сам министр культуры, до того, как он сделал с ней то, что сделал, не вызывал у нее такого благоговения, как этот мужчина, Магистр Рал.
И дело не только в его высоком росте, широченных плечах, серых пронзительных глазах, черно-золотом облачении с широким кожаным поясом со странными символами и отделанными золотом кожаными кошелями. Все дело в его внушительном виде.
Он не выглядел таким лощеным и благопристойным, как высокопоставленные андерцы вроде Далтона Кэмпбелла или министра культуры. Нет, скорее – благородным, решительным и в то же время… опасным.
Смертельно опасным.
Он был красивым и вежливым, но Беата нутром чуяла, что, если Магистр Рал вдруг гневно посмотрит на нее своими серыми глазами, она вполне может умереть на месте от этого взгляда.
Если кто и мог быть достойным супругом Матери-Исповеднице, так это только он.
Беременная женщина тоже поднялась наверх, внимательно изучая все. В этой темноволосой женщине тоже чувствовалось что-то благородное. Она и тот, второй мужчина, оба темноволосые, выглядели почти как андерцы. Такого странного платья, как на этой женщине, Беата сроду не видала: по всей длине рукавов и на плечах были прикреплены разноцветные полоски ткани.
– Вот Домини Диртх, Магистр Рал, – указала Беата. Она хотела назвать по имени и женщину, но ее имя вылетело у нее из головы, и она никак не могла его вспомнить.
Лорд Рал обежал взглядом огромный каменный колокол.
– Его создали хакенцы тысячи лет назад, – сообщила Беата, – специально чтобы уничтожать андерцев, но теперь это оружие служит для сохранения мира.
Заложив руки за спину, Магистр Рал смотрел на гигантское каменное сооружение. Его внимательные глаза примечали все мелочи. Девушка не припоминала, чтобы кто-то еще так смотрел на Домини Диртх. Казалось, Магистр Рал вот-вот заговорит с ним, а Домини Диртх ответит.
– И как это могло быть, сержант? – спросил он, не глядя на нее.
– Простите, господин?
Когда он наконец повернулся, от взгляда его серых глаз у Беаты оборвалось дыхание.
– Ну ведь хакенцы завоевали Андерит, верно?
Под пристальным взглядом этих глаз ей пришлось приложить усилия, чтобы заговорить.
– Да, господин. – Голос Беаты скорее походил на писк.
– Значит, по-вашему, завоеватели волокли эти Домини Диртх, – указал он пальцем, – у себя на спине, сержант?
У Беаты задрожали колени. Больше всего ей хотелось, чтобы Магистр Рал не задавал вопросов. Чтобы он оставил ее в покое, отправился в Ферфилд и разговаривал там со знатными умными людьми, которые умеют отвечать на вопросы.
– Господин?
Лорд Рал повернулся и указал на возвышающийся колокол.
– Совершенно очевидно, что эти штуки сюда никто не приносил, сержант. Они слишком большие. И их слишком много. Их создали прямо здесь, где они стоят, и создали, безусловно, с помощью магии.
– Но хакенские убийцы, когда захватили…
– Домини Диртх направлены вовне, навстречу завоевателям, а не вовнутрь, в сторону жителей Андерита, сержант. Совершенно ясно, что это чисто оборонительное сооружение.
Беата судорожно сглотнула.
– Но нам говорили…
– Вам лгали. – Ему явно не нравилось то, что он видит. – Это чисто оборонительное сооружение. – Он критическим взглядом окинул соседние Домини Диртх. – И срабатывают они одновременно. Они стоят здесь как оборонительный рубеж. Они никогда не были оружием захватчиков.
То, как он это сказал, чуть ли не с сожалением, подсказывало Беате, что Магистр Рал никого не хочет оскорбить. Скорее он просто говорил то, что пришло ему на ум.
– Но хакенцы… – едва слышно пролепетала Беата.
Магистр Рал вежливо ждал дальнейших возражений. Мысли Беаты перепутались окончательно.
– Я необразованный человек, Магистр Рал. Я всего лишь злобная по натуре хакенка. Простите, что я недостаточно образованна, чтобы как следует ответить на ваши вопросы.
– Чтобы увидеть то, что прямо у вас перед глазами, вовсе не требуется особого образования, сержант Беата, – вздохнул он. – Нужно лишь пошевелить мозгами.
Беата молчала как рыба, неспособная продолжать беседу. Этот человек – очень знатный. Она кое-что слышала о Магистре Рале, о том, какой он могущественный, о том, что он волшебник, способный превратить день в ночь и поменять местами небо и землю. И правил он не одной лишь страной, как министр культуры и Суверен, а целой таинственной Д’Харианской империей. А теперь вот еще забирает под свою власть и все Срединные Земли.
Но он же и супруг Матери-Исповедницы. Беата видела, с каким выражением Мать-Исповедница смотрит на Магистра Рала. И по этому взгляду поняла, что Мать-Исповедница любит и уважает его. Это ясно как день.
– Ты слушай, что он говорит, – заметила беременная женщина. – Он ведь еще и Искатель Истины.
Беата широко открыла рот, а потом быстро затараторила, пока страх не успел полностью овладеть ею.
– Значит, это у вас Меч Истины, господин?
А Беате казалось, что у его бедра висит ничем не примечательный меч, такой же, как все. Черные ножны, обернутая кожей рукоять.
Магистр Рал достал меч из ножен и тут же сунул обратно. Взгляд его потускнел.
– Это? Нет… Это не Меч Истины. Его у меня с собой нет… в данный момент.
Беата не осмелилась спросить почему. Жаль, что ей не удалось увидеть меч. Он ведь волшебный. Вот было бы здорово, если бы она собственными глазами увидела Меч Истины, о котором Несан так много рассказывал. Она, а не Несан. Оказавшись на службе в армии и отвечая за Домини Диртх, Беата делает гораздо больше, чем когда-либо удастся Несану.
Магистр Рал снова повернулся к огромному каменному сооружению. Казалось, он забыл об окружающих, сосредоточившись на изъязвленном ветрами камне. Он стоял неподвижно, как изваяние, и казался единым целым с каменным колоссом.
Магистр Рал протянул руку, чтобы коснуться Домини Диртх.
Женщина перехватила его запястье.
– Нет, муж мой. Не трогай это. Это…
Магистр Рал поглядел ей в глаза и закончил:
– Зло.
– Значит, ты тоже это чувствуешь?
Он кивнул.
«Конечно, это зло, – хотела сказать Беата. – Его ведь сделали хакенцы».
Но тут она осознала услышанное. Эта женщина назвала Магистра Рала мужем. Но ведь Мать-Исповедница сказала, что он ее муж!
Магистр Рал, заметив, что его войско на подходе, заторопился вниз через две ступеньки. Женщина, еще раз глянув напоследок на Домини Диртх, двинулась за ним следом.
– Муж? – не удержалась Беата от вопроса.
Вздернув подбородок, беременная женщина повернулась к Беате:
– Да. Я жена Магистра Рала, Искателя, Кахарина, Ричарда.
– Но… Но ведь Мать-Исповедница сказала…
– Да, мы обе – его жены, – пожала плечами женщина.
– Обе? Две…
Женщина начала спускаться по лестнице.
– Он – знатный господин. И может иметь не одну жену. – Остановившись на секунду, женщина оглянулась на Беату. – Когда-то у меня было пятеро мужей.
Беата, выпучив глаза, смотрела, как женщина спускается вниз. Стук копыт возвещал о приближении всадников. Беата и вообразить себе не могла, что могут быть такие свирепые воины. И порадовалась, что ее хорошо обучили. Капитан Тольберт сказал, что с ее выучкой она сможет защитить Андерит от кого угодно, даже от таких вот солдат.
– Сержант Беата, – окликнул ее снизу Магистр Рал.
Беата подошла к перилам. Магистр Рал стоял подле своего коня. Мать-Исповедница, подобрав поводья, уже вставила ногу в стремя.
– Слушаю, господин?
– Полагаю, вы звонили в эту штуку примерно неделю назад?
– Нет, господин, не звонили.
– Благодарю, сержант. – Он повернулся к коню.
– Он тогда сам зазвонил.
Магистр Рал застыл. Беременная женщина резко обернулась. Мать-Исповедница, которая уже почти залезла на лошадь, спрыгнула на землю.
Беата побежала вниз, чтобы не кричать на всю окрестность о подробностях происшедшего. Солдаты ее отделения отошли в сторонку, опасаясь путаться под ногами таких знатных особ. Опасаясь, как подозревала Беата, что Мать-Исповедница может испепелить их взглядом. Беата по-прежнему побаивалась этой женщины, но уже не так сильно.
Магистр Рал свистнул своим солдатам и жестом велел поторапливаться и убираться быстрей от Домини Диртх на тот случай, если вдруг колокол надумает снова зазвонить сам по себе. Сотни всадников галопом понеслись по обеим сторонам гигантского сооружения, а Магистр Рал тем временем увел Мать-Исповедницу, беременную женщину и второго мужчину за каменное основание.
Как только женщины оказались в безопасности, он сгреб Беату за шиворот и быстро отволок прочь из зоны действия Домини Диртх. Беата застыла перед Магистром Ралом по стойке «смирно». Больше от страха.
Магистр нахмурился, и у Беаты поджилки затряслись.
– Что произошло? – тихо спросил он таким голосом, от которого Домини Диртх вполне мог зазвонить снова.
Мать-Исповедница подошла и встала рядом с ним. Беременная женщина заняла место по другую руку Магистра Рала.
– Ну, мы и сами не знаем, господин. – Беата облизнула пересохшие губы. – Один из моих солдат… Тернер его звали… – Она указала за спину лорда Рала. – Он как раз был в патруле, когда эта штука зазвонила. Жуткий был звук. Просто ужасный. А Тернер…
Беата почувствовала, как по щеке потекла слезинка. Она вовсе не хотела показывать свою слабость перед этим человеком и Матерью-Исповедницей, не но могла совладать с собой.
– Днем, ближе к вечеру? – уточнил Магистр Рал.
Беата кивнула.
– А откуда вы знаете?
Магистр Рал не ответил.
– Все они зазвонили? Не только этот, а по всей границе, так?
– Да, господин. И причины тому никто не знает. Офицеры потом все проверили, но ничего не смогли нам сказать.
– Людей много погибло?
Беата опустила глаза.
– Да, господин. Мой подчиненный и много других, как мне сказали. Фургоны с торговцами у границы, люди, возвращавшиеся в Андерит… Все, кто оказался по ту сторону Домини Диртх, когда они зазвонили… Это было ужасно. Погибнуть вот так…
– Мы все понимаем, – с сочувствием сказала Мать-Исповедница. – И сожалеем о ваших потерях.
– Значит, никто не имеет представления, почему они зазвонили? – продолжал расспросы Магистр Рал.
– Нет, господин. Во всяком случае, нам никто причины не называл. Я разговаривала с соседними отделениями, и у них то же самое. У них тоже Домини Диртх зазвонили сами по себе, и никто не знает почему. Приехавшие потом офицеры тоже не знают причин, потому что спрашивали у нас, что произошло.
Магистр Рал кивнул, явно о чем-то глубоко задумавшись. Ветер развевал его золотой плащ. Мать-Исповедница убрала с лица пряди волос. То же сделала и беременная супруга Магистра Рала.
– И это все, кто охраняет границу? – указал лорд Рал на стоявшее в сторонке отделение. – Только вот эти вот несколько солдат?
Беата поглядела на возвышавшееся над ними оружие.
– Ну, вообще-то достаточно одного человека, чтобы зазвонить в Домини Диртх, господин.
Магистр Рал снова оценивающе посмотрел на отделение.
– Допустим. Благодарю за помощь, сержант.
Магистр Рал и Мать-Исповедница быстро сели на лошадей. Мать-Исповедница и двое пеших двинулись вперед, а Магистр Рал повернулся к Беате:
– Скажите, сержант Беата, как по-вашему, я и Мать-Исповедница – мы не такие же хорошие, как андерцы? Нас вы тоже считаете злыми по натуре?
– О нет, господин! Только хакенцы рождаются с гнусной душой. Мы никогда не сможем стать такими же хорошими, как андерцы. Наши души развращены и не могут очиститься. Их же души чисты и не могут быть развращенными. Мы даже не сможем никогда очиститься полностью. Можем лишь надеяться сдерживать нашу гнусную природу.
Печально улыбнувшись, он мягко произнес:
– Беата, Создатель не творит зла. Он не может создавать злые души и наделять ими вас. В вас заложено столько же добра, сколько и во всех других. А у андерцев склонность к злу такая же, как у всех.
– Нас учили иначе, господин.
Его лошадь загарцевала, устремляясь вперед. Потрепав ее по гладкой гнедой холке, Магистр Рал успокоил лошадь.
– Как я уже сказал, вас учили неправильно. Ты такая же хорошая, как и все остальные люди, Беата, – андерцы ли, хакенцы или кто другой. В этом и заключается цель нашей борьбы – обеспечить, чтобы у всех людей были равные возможности. Будьте поосторожней с этой штукой, сержант Беата. С этим Домини Диртх.
Беата откозыряла:
– Слушаюсь, господин. Я непременно так и сделаю.
Пристально глядя ей в глаза, Магистр Рал в ответном салюте прижал кулак к сердцу. А потом его лошадь рванула с места в галоп и понеслась вдогонку за остальными.
Глядя ему вслед, Беата вдруг поняла, что с ней только что произошла самая невероятная в жизни вещь – она разговаривала с Матерью-Исповедницей и Магистром Ралом.
