Глава 48
Стаскивая седло с Паучихи, Зедд крякнул от тяжести.
Стар он уже для такого рода упражнений, вот что.
Зедд ухмыльнулся.
Он опустил седло на бревно – не хотелось класть на землю. Паучиха с радостью рассталась с остальной упряжью, которую Зедд пристроил на бревне поверх седла и прикрыл попоной.
Бревно с поклажей лежало под старой елью – хоть как-то, но укрыто от непогоды. Поверх укрытого попоной седла волшебник набросал побольше иголок, чтобы получше укрыть от дождя – а в том, что мелкий моросящий дождик скоро превратится в ливень, Зедд ни минуты не сомневался.
Паучиха мирно щипала траву, кося на хозяина одним глазом и прядая ушами. Трехдневное путешествие через Дран и в горы оказалось непростым. Причем Зедду приходилось куда хуже, чем лошади. Лошадь-то не старая. Убедившись, что Паучиха вполне довольна жизнью, Зедд занялся делом.
Небольшая еловая рощица закрывала от взора нужное место. Волшебник быстро обошел лесок и сразу за ним обнаружил плоский выступ скалы.
Зедд поднялся на выступ и, подбоченясь, оглядел озеро.
Очаровательное зрелище. Позади него густой лес заканчивался довольно далеко, словно опасаясь придвигаться слишком близко к воде, и на берегу стояли лишь несколько храбрых елочек. На полуострове кое-где виднелись кусты, но большая часть его была покрыта травой, в которой сверкали маленькие голубые и розовые цветочки.
Дальше по берегам глубокого озера возвышались суровые стены гор. Если у озера и пространства имелось название, Зедд его не знал. Добраться сюда можно было только по этому берегу.
Слева высились серые горные громады, на которых росли немногие упрямые деревья, цеплявшиеся корнями за каменистые склоны. Справа горизонт закрывали черные скалы, но Зедд знал, что за ними и дальше простираются горы.
На противоположной стороне озера с высокого уступа бежал водопад. А прямо под ногами в спокойных водах отражался мирный пейзаж.
С высокогорий, из огромного озера, расположенного в мрачной пустоши, где жили лишь птицы варфы, сюда стекал ледяной поток. Здесь были истоки Драммара, который, в свою очередь, впадал в Дран. Эта ледяная вода, что течет из мертвого места, потом спустится в долину Нариф и даст жизнь всему, что есть там.
За водопадом находилась Печка.
Три тысячи лет назад там, в каменной скале за водной стеной, были запечатаны шимы и вместе с шимами – врата в Подземный мир.
Теперь шимы на свободе.
Поджидают положенную им душу.
При одной только мысли об этом Зедда пробрала дрожь.
Он попытался снова – как множество раз прежде – призвать свой волшебный дар. Он изо всех сил старался убедить себя, что на сей раз магия откликнется. Он простер руки, раскрыл ладони вверх, поднял их к небу в попытке призвать магию.
Ленивые воды озера так и не увидели никакого волшебства. Горы молча встретили его неудачу.
Чувствуя себя очень старым и одиноким, Зедд испустил глубокий вздох. Он множество раз пытался представить себе утрату магии, но никогда не думал, что у него возникнет чувство, будто он умер.
Вот поэтому-то он и не мог допустить, чтобы Ричард узнал, что в мир пожаловали шимы. Ричард ни за что бы не согласился, не позволил Зедду сделать то, что он сделать должен.
Зедд молча смотрел на озеро, пытаясь обрести душевный покой. Он должен отчетливо понимать, что делает, иначе его жертва окажется совершенно напрасной. Раз уж решился, надо сделать все как надо. Хорошо проделанная работа всегда приносит удовлетворение.
Внимательно оглядывая спокойную водную гладь, Зедд начал различать иное. В воде кипела жизнь, роились невидимые существа, скользили в подводных течениях, с черными намерениями наблюдая за окружающим.
В воде роились шимы смерти.
Зедд снова посмотрел на водопад. Даже отсюда он мог различить за водной стеной темный провал пещеры. Ему нужно добраться туда, добраться по воде, кишащей шимами.
– Сентраши! – воздел руки Зедд. – Я пришел добровольно предложить искомую душу! Мою душу! То, что принадлежит мне, я отдаю тебе!
Сквозь стену водопада с ревом вырвался столб огня, выскочив из места, называемого Печкой. Воды озера сделались оранжевыми. На какое-то мгновение водопад превратился в пар. Чернильно-черный дым вознесся вверх с белым паром сплетаясь с ним в жуткий столб.
Ясный звон колокольчика прозвучал над горами.
Сентраши ответил.
И ответ был «да».
– Реехани! – воззвал Зедд к простиравшимся перед ним водам. – Вази! – крикнул он в воздух над головой. – Дайте мне пройти, ибо я пришел отдать мою душу всем вам.
Вода закрутилась в водовороте, будто резвилась игривая рыба. Сама вода вдруг показалась живой, вглядывающейся в жертву, голодной. Впрочем, подумал Зедд, так оно и есть.
Воздух сгустился вокруг него, подтолкнул, вынуждая двигаться вперед.
Вода вздыбилась и как бы ладошкой предложила идти к Печке. В воздухе звенели хрустальным звоном бесчисленные колокольчики.
Зедд шагнул в воду. Однако плыть ему не пришлось. Поверхность воды оказалась твердой, как лед, только более подвижной. Под ногами разбегались в стороны круги, будто он идет по луже. С каждым шагом Зедд чувствовал поддержку.
Шим Реехани помогал ему идти навстречу судьбе, к королеве шимов. Вази, шим воздуха, тоже сопровождал Зедда. Этакий прозрачный саван.
Зедд ощущал прикосновение смерти в воздухе. Чувствовал влажную смерть под ногами. И понимал, что каждый следующий шаг может оказаться последним.
Он вспомнил Юни, утонувшего охотника Племени Тины. Испытал ли Юни перед смертью ощущение мира и покоя, которого так жаждал, покоя, который ему предлагали.
Зная о предназначении шимов, Зедд сильно подозревал, что, заманив обещаниями покоя, перед тем как высосать жизнь, эти создания наверняка обрушивают на жертву весь ужас.
Прежде чем он достиг водопада, что-то невидимое пронизало водяную колонну. Невидимые руки раздвинули водопад, открывая проход в пещеру. Надо полагать, Сентраши, шим огня, предпочитает заполучить его сухим.
Ступив на площадку перед пещерой, Зедд услышал предупреждающее ржание Паучихи. Он обернулся.
Кобылка стояла на берегу, вся напружинившись, уши торчком, в глазах огонь, хвост бьет по бокам.
– Все в порядке, Паучиха, – успокоил ее Зедд. – Я дарю тебе свободу. – Он улыбнулся: – Если не вернусь… то наслаждайся жизнью, подружка. Наслаждайся жизнью.
Паучиха сердито заржала. Зедд помахал ей напоследок, и ржание перешло в низкий рев.
Старый волшебник повернулся и ступил во тьму позади водопада. Водный занавес закрылся за ним.
Он не колебался. Он твердо решил дать шимам то, что они жаждут, – душу. Если удастся при этом сохранить жизнь, он так и сделает, но без магии у него мало надежды осуществить задуманное и уцелеть.
Зедд был Великим Волшебником и имел некоторое представление о том, с чем имеет дело. Шимам, чтобы остаться в мире живых, требуется душа – именно такой ценой их призвали. Более того, им требуется не просто душа, а обещанная.
Будучи порождениями мира смерти и, следовательно, лишенными души, шимы весьма смутно представляют себе, что есть душа и каковы свойства той души, что им обещана. Конечно, у них есть определенные инстинкты, но сейчас шимы пребывают в полностью чуждом им мире.
И это их невежество – единственная надежда Зедда.
Зедд – близкий родственник Ричарда, Ричард некоторым образом получил жизнь от Зедда, и потому их души имеют много общего – они родственны, как и тела.
Но при всем их сходстве есть, разумеется, и различия. И здесь-то и кроется опасность.
Зедд рассчитывал на то, что шимы примут его душу за обещанную, заберут и, поскольку душа все же не та, фигурально выражаясь, подавятся ею.
Это – единственная надежда. Другого способа остановить шимов он не знает. С каждым днем угроза миру все сильней. Каждый день гибнут люди. С каждым днем магия слабеет.
Увы, он не видит иного способа остановить шимов, кроме как пожертвовав жизнью. Быть может, его душа разрушит заклинание, с помощью которого шимы проникли в мир живых.
Зедд – волшебник, и мысль не такая уж глупая. Вполне разумный подход. Сомнительный по исходу, но разумный.
Зедд знал – то, что он запланировал, на худой конец, хотя бы частично ослабит заклинание. Как пущенная не совсем точно стрела не убивает животное, но ранит.
Чего он не знал – так это что будет с ним самим.
Зедд не питал иллюзий. Он не без оснований полагал, что, если задуманное и не вытряхнет из него душу, а следовательно, не убьет, то наверняка разозлит шимов, и уж те не упустят возможности отомстить.
Зедд улыбнулся. Во всем существует равновесие, и сейчас все беды уравновешиваются тем, что он снова встретится в мире духов со своей возлюбленной Эрилин. Там ее душа давно уже ждет его.
Внутри пещеры жар был почти невыносим.
Стены представляли собой медленно крутящийся, перекатывающийся и переливающийся жидкий огонь.
Зедд находился внутри твари.
В центре пульсирующей пещеры Сентраши, королева огня, обратила на него свой смертоносный взор.
Зедд в последний раз попытался призвать магию.
Сентраши ринулась к нему с пугающей быстротой и пугающей жаждой.
Чудовищная боль скрутила каждый его нерв, невыносимая агония охватила душу.
Мир вспыхнул.
Вопль Зедда потонул в оглушающем звоне.
* * *
Ричард вскрикнул. Боль от чудовищного звона чуть не расколола череп.
Ничего не соображая, он соскользнул с лошади. Боль от удара показалась чуть ли не приятной в сравнении с диким звоном, лишающим самообладания, заставляющим кричать.
Зажав голову руками, Ричард, свернувшись в клубок, катался по земле, воя от боли.
Мир исчез, осталась лишь боль.
Вокруг, выкрикивая приказы, соскакивали с лошадей всадники. Ричард различал лишь смутные тени. Он не понимал ни слова. Никого не узнавал.
Единственное, что он мог, это пытаться сохранить сознание, цепляться за жизнь в беспощадной агонии.
Лишь то, что он прошел испытание болью, через которое должны пройти все волшебники, и выжил, до сих пор позволяло ему цепляться за жизнь. Не пройди он этой школы, был бы уже мертв.
Он был один в своем аду.
И не знал, как долго еще сможет цепляться за жизнь.
Казалось, весь мир разом взбесился. Беата со всех ног неслась по траве. От ужаса ее колотило.
Вопли Тернера смолкли. Орал он дико, но всего мгновение.
– Прекратить! – завопила Беата во всю силу легких. – Прекратить! Вы что, спятили?! Прекратить!
Воздух еще дрожал от гула Домини Диртх. Взметнулись столбы пыли, и от этого казалось, будто земля вокруг дымится. Почва сотрясалась, посаженное предыдущим отделением одинокое деревце рухнуло.
Казалось, мерзко вибрирует весь мир.
По щекам Беаты струились слезы.
Тернер совершал обычный патрульный обход, проверяя территорию перед Домини Диртх.
Его вопль стих в считанные мгновения после того, как Домини Диртх зазвонил, но прозвучавшие в этом крике боль и ужас до сих пор звенели в ее ушах. Беата знала – этого вопля она не забудет никогда.
– Прекратить! – орала она, взлетая по ступенькам. – Прекратить!
Беата влетела на платформу, сжав кулаки, готовая тут же вздуть идиота, звонившего в Домини Диртх.
И остановилась, тяжело дыша, обводя платформу бешеным взглядом. Эммелин стояла, застыв в полном шоке. Брайс тоже явно был не в себе. Он в панике взирал на Беату.
Длинное било, которым обычно звонили в Домини Диртх, по-прежнему висело на месте. Дежурные стояли слишком далеко от него.
– Что вы сделали?! – завопила Беата. – Каким образом вы его задействовали? Вы что, сдурели?!
Она посмотрела на кучку костей и фарша, мгновение назад бывшую Тернером.
– Вы убили его! – ткнула она рукой. – Почему вы это сделали? Что вам взбрело в голову?
Эммелин медленно покачала головой:
– Я с этого места и шагу не делала.
– Я тоже. – Брайса начало колотить. – Сержант, мы в эту штуку не били. Клянусь. Мы к ней и близко не подходили. Мы этого не делали.
Молча глядя на них, Беата вдруг осознала, что откуда-то издалека доносятся крики. Она перевела взгляд на соседний Домини Диртх – обнаружила, что там тоже люди носятся так, словно весь мир спятил.
Она повернулась, посмотрела в другую сторону, где виднелся еще один Домини Диртх. Там творилось то же самое: люди вопили и бегали, как сумасшедшие. Беата пригляделась внимательнее. Перед тем Домини Диртх виднелись останки двух солдат.
Эстелла Руффин и капрал Мария Фовел подошли к тому, что осталось от Тернера. Эстелла, схватившись за голову, дико закричала. Мария отвернулась, и ее вывернуло.
Отделения, охраняющие каждый Домини Диртх, одновременно посылают патрули на осмотр территории, вспомнила Беата. Чтобы никто и ничто не проскользнуло незамеченным.
И тут она поняла. Зазвонил не только их Домини Диртх. Все Домини Диртх вдруг зазвонили сами по себе.
Кэлен держала Ричарда за рубашку. От боли он ничего не соображал, и Кэлен никак не удавалось заставить его разогнуться. Кэлен не знала, что произошло, но боялась, что догадывается.
Ричард был в смертельной опасности. В какой?
Она слышала его крик, видела, как он упал с лошади и ударился о землю. И не понимала, что случилось.
Первая мысль была – Ричарда поразила стрела. Кэлен пришла в ужас, что его поразил стрелой наемный убийца. Но почему тогда нет крови?
Она окинула взглядом окружавшую их тысячу д’харианских солдат. С первого же мгновения, как только Ричард закричал и рухнул с лошади, воины, не дожидаясь приказа, начали действовать. Мечи словно сами собой выскочили из ножен, боевые топоры моментально оказались в руках, пики взяты на изготовку.
По всему периметру солдаты соскочили с лошадей, готовые к битве. Другие, сомкнув ряды, образовали второй круг обороны, готовые ринуться в атаку. Отдельные группы рассеялись в разные стороны на поиски напавших, готовые мгновенно очистить территорию.
Кэлен знала толк в боевых подразделениях. И по реакции солдат поняла, что эти – одни из лучших. Не было необходимости отдавать приказы: воины сами мгновенно проделали все необходимые маневры, причем быстрей, чем она успела бы произнести слово.
Непосредственно вокруг Кэлен с Ричардом образовали тесный круг меченосцы бака-тау-мана с мечами на изготовку. Из чего бы ни стреляли нападавшие – из лука, арбалета или чего-то еще, – вряд ли их защитники допустят повторное нападение на Магистра Рала.
Кэлен вдруг почему-то – совсем не к месту – подумала, что Кара будет в бешенстве, ведь Кэлен обещала Морд-Сит, что не допустит, чтобы с Ричардом произошло что-то дурное.
Дю Шайю протолкнулась между мечниками и присела подле Ричарда. Она принесла с собой бурдюк воды и тряпицу – перевязать рану.
– Ты обнаружила рану?
– Нет, – ответила Кэлен, осматривая Ричарда.
Она прижала руку к его щеке. Вот таким вот было его лицо, когда он заразился чумой и бредил. Но сейчас-то это явно не болезнь – ведь он закричал и упал с лошади, а на ощупь у него жар.
Дю Шайю протерла влажной тряпицей лицо Ричарда.
Кэлен продолжила осматривать его, пытаясь обнаружить рану от арбалетного болта или дротика. Ричарда трясло, он почти уже бился в конвульсиях. Кэлен искала отчаянно, переворачивая его с боку на бок, сосредоточившись только на том, что делает, стараясь не думать ни о чем другом, чтобы не потерять самообладание.
Кэлен аккуратно перевернула Ричарда на спину, и Дю Шайю погладила его по щеке. Мудрая женщина бака-тау-мана, наклонившись, запела какой-то напев, слов которого Кэлен не понимала.
– Ничего не нахожу! – в отчаянии воскликнула Кэлен.
– И не найдешь, – рассеянно ответила Дю Шайю.
– Это почему?
Мудрая женщина шептала Ричарду нежные слова. Хоть Кэлен и не понимала ее языка, но чувства-то она улавливала.
– Это не телесная рана, – сказала Дю Шайю.
Кэлен поглядела на окружавших их солдат и оберегающим жестом положила руки Ричарду на грудь.
– Что ты хочешь сказать?
Дю Шайю ласково убрала руки Кэлен.
– Это рана душевная. Повреждена его душа. Позволь, я займусь им.
Кэлен бережно коснулась его щеки.
– Откуда ты знаешь? – быстро спросила она Дю Шайю. – Ты не можешь этого знать.
– Я – мудрая женщина. И умею распознавать такие вещи.
– Лишь потому…
– Ты нашла рану?
Кэлен на мгновение замолчала, оценивая собственные ощущения.
– Чем мы можем ему помочь?
– Ты помочь не сможешь ничем. – Наклонив темноволосую голову, Дю Шайю прижала ладони к груди Ричарда. – Предоставь это мне, – пробормотала она, – иначе наш муж умрет.
Кэлен откинулась на пятки и принялась наблюдать, как мудрая женщина бака-тау-мана, наклонив голову и прижав руки к груди Ричарда, впала в подобие транса. Она что-то тихо бормотала себе под нос, ее сотрясала дрожь, а руки ходили ходуном.
Дю Шайю скривилась от боли.
И вдруг опрокинулась на спину, разорвав контакт. Кэлен едва успела ее подхватить.
– Что с тобой?
– Мое могущество, – прошептала Дю Шайю. – Оно сработало. Оно вернулось.
Кэлен перевела взгляд с Дю Шайю на Ричарда. Он вроде бы стал спокойней.
– Что ты сделала? Что случилось?
– Что-то пыталось забрать его душу. Я прибегла к своему могуществу, чтобы отвести руку смерти.
– Твое могущество вернулось? – В голосе Кэлен сквозило сомнение. – Но как это может быть?
Дю Шайю покачала головой:
– Не знаю. Оно вернулось, когда Кахарин закричал и упал с лошади. Я это поняла, потому что снова ощутила связывающие меня с ним узы.
– Может, шимы убрались в Подземный мир?
Дю Шайю снова покачала головой.
– Что бы это ни было, оно прошло. Мое могущество снова исчезает. – Она посмотрела в пустоту и тихо добавила: – Исчезло. Хватило лишь на то, чтобы помочь Кахарину.
Дю Шайю спокойно приказала своим меченосцам расслабиться, сообщив, что все кончено.
Кэлен вовсе не была в этом убеждена. Она еще раз взглянула на Ричарда. Он вроде бы затих и начал спокойно дышать.
Внезапно глаза его распахнулись, и он прищурился от света.
Дю Шайю, склонившись к Ричарду, промокнула влажной тряпицей пот у него на лбу.
– Теперь с тобой все хорошо, муж мой.
– Дю Шайю, – прохрипел он, – сколько раз тебе повторять, что я тебе не муж! Ты неправильно толкуешь древние законы.
– Видишь? – улыбнулась Дю Шайю, обращаясь к Кэлен. – Ему уже лучше.
– Хвала добрым духам, что ты оказалась с нами, Дю Шайю, – прошептала Кэлен.
– Вот и скажи ему об этом, когда он начнет в следующий раз нудить, что я должна оставить его.
Кэлен невольно улыбнулась, перехватив сердитый взгляд, брошенный Ричардом на Дю Шайю. На глаза навернулись слезы, но она справилась с собой.
– Ричард, ты как? Что случилось? Отчего ты свалился с лошади?
Ричард попытался сесть, Кэлен с Дю Шайю, не сговариваясь, толкнули его обратно.
– Обе твои жены велят тебе немного отдохнуть, – сообщила Дю Шайю.
Ричард опустился на землю. Серые глаза обратились на Кэлен. Она вцепилась в его руку, мысленно вознося благодарность добрым духам.
– Не знаю в точности, – начал он. – Просто этот звук – словно оглушающий колокольный звон – внезапно взорвался в моей голове. Боль была… – Он слегка побледнел. – Не могу объяснить. Ничего подобного я в жизни не испытывал.
Ричард сел, мягко оттолкнув руки Кэлен и Дю Шайю.
– Теперь все в порядке. Что бы это ни было, оно ушло. Все прошло.
– Не уверена, – покачала головой Кэлен.
– Да не бойся же! – Ричард растерянно покачал головой. – Было такое чувство, будто что-то буквально рвало мне душу.
– Но не вырвало, – сказала Дю Шайю. – Попыталось, но не смогло.
Она говорила совершенно серьезно. И Кэлен поверила ей.
Потряхивая гривой, лошадь стояла, впечатав копыта в поросшую травой землю. Все инстинкты вопили, что надо бежать. Волны паники прокатывались по ней, но она не двигалась.
Человек ушел за водопад, в черную дыру.
Лошадь не любила дыры. Ни одна лошадь их не любит.
Человек закричал. Земля содрогнулась. Это было давно.
И с того времени она стоит неподвижно. Теперь все тихо.
Однако лошадка знала, что ее друг жив.
Она издала низкое протяжное ржание.
Лошадке было одиноко.
Для лошади нет ничего хуже одиночества.
