Звериная тропа петляла между деревьев, выходила к ручью, ныряла в кустарник, а затем вновь выводила Колодина к тихо журчащей воде этого лесного ручейка, по всей видимости, берущего свое начало где-то в самой глуши Супрасельской пущи.

Когда разведчики, сбросив с себя маскхалаты, ушли, сержант, подождав немного, пошел по тропе обратно. Плохо было то, что никакой возвышенности, с которой можно было бы обозревать Коростели, в округе не было. Или все-таки была, но ее нужно было еще найти, а время, как назло, не позволяло.

Сержант ускорил шаг: нужно было торопиться — капитан с группой, одетые в немецкую форму, вот-вот должны уже войти в село. Свернув с тропы, Колодин вскоре вышел на опушку леса, внимательно посмотрел по сторонам. В глаза сразу же бросился раскидистый клен, который хоть и не был самым высоким деревом в этой части леса, но зато точно являлся самым удобным для того, чтобы взобраться повыше. На то, чтобы влезть наверх и удобно расположиться, у сержанта ушло не больше минуты: толстые боковые ветви клена отлично держали вес человека, и Колодин, встав в полный рост и обхватив ствол дерева левой рукой, поднес бинокль к глазам. Деревня просматривалась отчетливо, что сержанта порадовало: значит, место для наблюдения он выбрал правильное. Понаблюдав немного за селом, в котором ничего необычного не происходило, сержант повел биноклем влево — туда, где виднелась проселочная дорога, ведущая из деревни в лес. Именно оттуда должны были появиться капитан с остальными разведчиками. Вскоре так и случилось: ведя себя непринужденно и раскованно, на дорогу вышел Черняк в форме немецкого офицера, а за ним шагала колонна мнимых немцев. Сержант оторвал бинокль от глаз и усмехнулся: со стороны казалось, что в Коростели действительно нагрянула группа немецких солдат, по крайней мере, ничего подозрительного в их действиях Колодин не заметил. Будь он на месте жителей села, он бы точно не догадался, что прибывшие к ним немцы таковыми вовсе не являются.

Сержант видел, как капитан разговаривал с женщиной, потом с каким-то одноруким мужчиной прямо посредине улицы. Когда же Черняк повел группу обратно в лес, Колодин понял, что этим мужчиной и был Гнат Солоух — староста, за действиями которого после их ухода ему и приказал наблюдать капитан.

Вовсю светило солнце, и сержант опасался, что солнечные лучи, отражаясь от стекол бинокля, могут выдать его местонахождение. К тому же поднявшийся ветер заставлял шелестеть листья, не давая в полной мере слышать звуки, идущие снизу, с земли, откуда в первую очередь и могла прийти опасность.

За те полчаса — время, в течение которого нужно было вести за старостой наблюдение — сержант, можно сказать, ничего не увидел. Солоух продолжал стоять на улице до того момента, пока Черняк с разведчиками не скрылись в лесу, затем вошел в свой дом, откуда больше не появлялся.

Прождав нужное время и не заметив ничего, что могло заслуживать внимания, Колодин уже начал спускаться с дерева, как услышал звук, напоминающий шум самолетного двигателя. Определив направление, откуда этот шум доносился, сержант посмотрел в бинокль. Звук шел со стороны лесного массива, расположенного к северу от Коростелей. Сильнее прижав окуляры, Колодин повел биноклем вдоль верхушек деревьев и тут же наткнулся на черную точку, промелькнувшую перед глазами, словно молния. Сержант быстро устремил за ней бинокль — так и есть!.. Крылатая серо-зеленая машина, вынырнув из-за верхушек деревьев, стремительно набрала высоту, пронеслась над Коростелями с огромной скоростью, потом вновь стала превращаться в маленькую черную точку, а вскоре и вовсе исчезла.

Несмотря на быстроту всего случившегося, сержант все же успел заметить место, откуда самолет вынырнул из-за леса. Нужно скорее доложить обо всем капитану!..

Спустившись вниз, Колодин, уже не таясь, рванул по тропе обратно и вскоре уже стоял перед Черняком — запыхавшийся и радостный одновременно. Бойцы, предвидя что-то интересное, окружили его со всех сторон.

— Я видел место… — тяжело дыша, с улыбкой проговорил сержант.

— Какое место? Говори яснее!.. — Капитан, поправив автомат на плече, нахмурился.

— Откуда самолет взлетел!.. Увидел его на взлете…

Черняк и Сиротин переглянулись. Все сходилось — аэродром был неподалеку. Капитан торопливо достал карту и развернул ее прямо на земле.

— Показывай — где?

Колодин присел на колени, сорвал стебелек травы и ткнул им в точку на бумаге.

— Вот здесь…

— Точно…

— Точнее некуда. За самолетом я в бинокль наблюдал…

— Что за самолет? Успел рассмотреть?

— «Мессершмитт». Прямо как с картинки.

— А может, все-таки «Юнкерс»?

— Нет, у того шасси, как лапы ястреба, я знаю, в учебке проходил. «Мессершмитт» взлетел, точно он.

— А староста что?

— Как вы ушли, зашел к себе в дом и больше не показывался.

— Везучий ты, сержант: две хорошие вести зараз принес… — Черняк сложил карту и взглянул на Сиротина: — Получается, что правду нам староста сказал насчет местонахождения аэродрома? Как считаешь?

Летчик, понимая, что Черняк ждет от него подтверждения, все же неуверенно пожал плечами.

— Я бы не спешил с выводами… — без энтузиазма ответил он. — Информация требует проверки…

Капитан слегка улыбнулся, выпрямился в полный рост и громко объявил:

— Вот сейчас и проверим… Всем подъем!..

Разведчики прошли вдоль ручья, вышли к клену, с которого Колодин наблюдал за деревней. В лесу разыгрался ветер, от находящихся неподалеку болот потащило сыростью. Небо заполонили легкие перистые облака.

Капитан хотел сориентироваться: день пошел на убыль, и важно было определить возможное местонахождение аэродрома еще засветло. Выйдя на опушку, Черняк, бросив взор на лежащие впереди Коростели, обратился к стоявшему рядом Колодину:

— Так откуда «мессер» вылетел? Показывай…

Сержант указал рукой на север от села.

— Оттуда… — уверенно ответил он, поправляя гранату, заткнутую за ремень. — Аэродром точно где-то за тем лесом.

Черняк прикинул: на то, чтобы пройти к тому месту, требовалось не меньше часа, и это при условии, что идти придется быстро. Напрямик, через Коростели, можно было дойти и за полчаса, но повторное появление в деревне могло вызвать у кого-то из местных жителей подозрение, а оно было ни к чему. Потому капитан принял единственно верное в данной ситуации решение: пробираться к аэродрому, держась как можно ближе к опушке. Разведчики, услышав такой приказ, выстроились друг за другом в цепочку и зашагали в глубь леса.

Впереди группы в разведку Черняк послал Журбина: старшина, как самый опытный боец, к тому же повоевавший в карельских лесах, в случае появления опасности постарался бы ее избежать или, по меньшей мере, не дать застигнуть себя врасплох.

Идти приходилось осторожно, стараясь не оставлять на земле следов. Сосновый наст постепенно сменился лишайником, стали преобладать хвойные породы деревьев, вытеснившие лиственные буки, дубы и клены. Все чаще на пути разведчиков попадались кусты дикой малины и папоротника. Заметно увеличилось и число лесных птиц: сойки и сороки предательски трещали в верхушках деревьев, оглашая пространство на сотни метров вокруг. Каждый раз капитан останавливал группу, немного стояли, затем, понимая, что опасности нет, шли дальше.

Вскоре свернули в ложбину, долго шли по ней, пока она не привела их в ельник, раскинувшийся на границе леса. Судя по карте, где-то поблизости должна была находиться широкая и вытянутая в длину поляна, которая вполне могла служить аэродромом.

Едва вышли из ложбины, Черняк отдал приказ устроить привал. Сам же вместе с Журбиным и Сиротиным двинулся к границе леса: когда перед ними раскинулась поляна, сразу поняли — они нашли то, что так долго искали. В нескольких сотнях метров от опушки, посередине поляны, виднелась вышка с часовым наверху, а метрах в пятидесяти от того места, где они сейчас находились, по поляне в два ряда была протянута колючая проволока — явно от нападения со стороны леса.

Капитан посмотрел в бинокль: вышка с прожектором, несколько строений, цистерны с горючим, снующие туда-сюда солдаты охраны, два грузовика и легковая машина, а главное — стоящий на поляне «Юнкерс» не оставляли сомнений в том, что аэродром они обнаружили.

— Вот отсюда они и взлетают!.. — протянул капитан, не отрывая бинокль от глаз. — Нашли-таки… Посмотри-ка, летчик, что скажешь? — Черняк протянул Сиротину бинокль. — Похоже на аэродром?..

Тот долго и обстоятельно рассматривал поляну, водя биноклем из стороны в сторону, потом наконец ответил:

— Вполне годится…

— Как это «вполне»? — спросил Журбин. — А конкретнее?..

— Можно и конкретнее. Длина поляны позволяет и «мессеру» и «Юнкерсу» разогнаться и взлететь.

— Вот, уже лучше!.. — улыбнулся старшина, потом обернулся к капитану и спросил: — Что будем делать, командир?

— Пока не выясним количество охраны — предпринимать ничего не станем… Только наблюдать… Охраны здесь явно не меньше пятидесяти человек, по количеству грузовиков понятно. К тому же «мессера» нет. Улетел, а вот вернется ли? И почему один полетел, без «Юнкерса»?

— Ничего, скоро должен вернуться… — вставил Сиротин. — У него горючее на исходе…

— Только если он где-то в другом месте не заправился… — быстро поправил его Черняк, вновь поднеся бинокль к глазам. — Нужно нарисовать карту этого аэродрома на бумаге. Видимо, придется готовиться к его захвату. А нападение, как известно, только тогда будет успешным, если каждый боец будет знать, что ему делать при атаке и в каком конкретно месте он должен действовать… Так что сейчас важно все запомнить и зарисовать…

Когда карта была уже практически готова, на поляну приземлился и «Мессершмитт». В бинокль капитан видел, как летчик вылез из кабины, спрыгнул на землю и медленно зашагал твердой походкой к небольшому сараю, расположенному рядом с вышкой, а дойдя, по-хозяйски распахнул дверь и скрылся внутри.

Оторвав бинокль от глаз, Черняк повернулся к бойцам.

— На аэродром нападем завтра… — отчеканил он, потом задумчиво добавил: — А ночь будем думать, как это лучше сделать. Тут важно не столько этот аэродром уничтожить, как «языка» захватить, который нам про эти непонятные налеты на деревни расскажет… Да и Центр этого же требует…