Стремительная схватка истребителей закончилась победой «яков». Они воспользовались эффектом неожиданности и тем, что атаковали сверху. Вскоре задымился один из «мессеров». Продымив по небу наискосок в сторону Сташува, он взорвался где-то за сосновым лесом. Следом дым повалил из «Юнкерса». Он попытался оторваться от севшего ему на хвост советского истребителя, но тщетно. Попав в перекрестье очередей авиационных пушек, «Юнкерс» перекувырнулся в воздухе и с ревом рухнул на поле.

В небе началась настоящая карусель с каскадом фигур высшего пилотажа. Этот летающий, ревущий и стреляющий рой стал смещаться к северу.

Андрей тревожно прислушивался к грохоту взрывов, доносившихся с другой стороны лощины. Там, на поле, шел танковый бой. Надо было во что бы то ни стало узнать, как он протекает.

— Николай, — обратился он к Карпенко. — Пока ты за старшего. С позиций не перемещаться. Держать немцев брюхом в землю. Мне надо осмотреться, что там наши танкисты. Придется лезть на самую высоту. Егор, идешь со мной.

— Есть, товарищ командир… — с готовностью откликнулся Талатёнков.

— Карпенко, тебе все ясно? — переспросил Аникин.

— Так точно, товарищ лейтенант, — браво отчеканил Николай. — Немцев — брюхом в землю…

Зайдя с правого фланга в конец линии окопов, чтобы не подставляться под немецкие пули, Аникин стал карабкаться на макушку высотки. Талатёнков сопел следом. Песчаные кручи осыпались под ногами, но наконец они достигли самого верха высоты. Отсюда поле, раскинувшееся на выходе из лощины, было как на ладони.

Два немецких «несокрушимых» чудища горели прямо на дороге, метрах в трехстах от места подъема из лощины. Два стога из стоявших на поле были разметаны по стерне. Прямо посреди одного из снопов стояла «тридцатьчетверка». Ее броня была облеплена сеном. Сено вздрагивало и осыпалось при каждом выстреле. Башенное орудие «тридцатьчетверки» выпускало один снаряд за другим, прицельно всаживая их во второй немецкий танк. Его задняя часть дымилась, но он продолжал медленно двигаться по дороге.

Первый из снарядов угодил прямо башне «в нос», туда, откуда торчало непомерно длинное орудие. Лобовая броня башни была округлой формы, словно катыш, выглаженный речной водой. Снаряд, ударившись о выступ, срикошетил вниз и пробил верхнюю поверхность корпуса. Внутри машины рвануло, видимо уничтожив механика-водителя. Танк стал медленно разворачиваться на одном месте. Развернувшись градусов на тридцать, он замер, повернувшись боком к «Т-34», который из-под сена вел по нему огонь.

Экипаж, не медля, произвел второй, потом третий выстрел, всаживая снаряды в бок чудища. Машина загорелась. Черные пробоины зачернели на правом боку корпуса. На башне откинулся круглый люк, и оттуда спешно выбрался немецкий танкист. Поверх пилотки у него были надеты наушники. Он сорвал их с головы и бросил в сторону, потом вылез на башню полностью и, спрыгнув на землю, побежал обратно в сторону лощины. За ним показался еще один танкист. В это время рядом, на башне, откинулся второй люк, квадратный. На броню соскочил третий и, спрыгнув, побежал за оставшимся в живых экипажем.