Вполголоса Антонов сообщил Андрею информацию, которая была доведена до офицеров. Примерно на полдень было намечено начало штурма, и ему должна будет предшествовать продолжительная артподготовка. По словам лейтенанта, сама улица Альт-Моабит и несколько кварталов на подступах к ней, участки набережной, примыкающие к мосту Мольтке, – все забито крупнокалиберными орудиями и самоходными артиллерийскими установками.

Мост буквально запружен батареями, которые спешно под непрекращающимся обстрелом врага переправляются на южный берег и тут же развертываются в боевые порядки. Направление для наведения на цель у всех одно – Рейхстаг.

– Мы так по ним саданем, что от них мокрого места не останется… Мы только пойдем черепки собрать… Это будет такой артиллерийский удар… Такой… что Германия к чертовой матери провалится в преисподнюю… – закончил Антонов с жаром, и словно бы в подтверждение своих слов, подняв сжатый кулак.

Аникин хотел было возразить по поводу черепков, но промолчал. В конце концов, может быть, пехотинец и прав. Может быть, «бог войны» обрушит на головы защитников Рейхстага огненный вал такой силы, что сотрет этот скелет упыря с лица Королевской площади. Хотя то, что Андрей успел увидеть своими глазами, говорило совсем о другом.

Трухлявость изъеденного снарядами Рейхстага и смешное расстояние – всего 350 метров, оставшиеся, чтобы дойти до оплота тысячелетнего рейха, – обманчивы. Еще много пота, крови и человеческих жизней придется положить, чтобы сокрушить эту проклятую громадину.