Глава 7
Поединок с «Тигром»
– Что за черт! – сокрушался командир отдельного инженерно-танкового полка. – Эти растреклятые «лаптежники» мне три танка пожгли. Хорошо еще, что люди спастись успели. Вот теперь и имеем: три подбитых танка, два из них восстановлению не подлежат. А к ним еще и тралы идут. Дальше тоже минные поля, а управляться с тралами некому. Ну, ладно, один танк у нас есть, но что с остальными делать?
– Да, ситуация не из простых, – согласился командир ОГвТПП .
– Разрешите обратиться, товарищ гвардии полковник. А если его на наши «ИСы» установить? – подал идею Степан Никифорович Стеценко. – Полковник Мугалев говорил, что тралы можно устанавливать не только на «тридцатьчетверки», но и на тяжелые танки. И рассказывал об испытаниях «Клима Ворошилова» с таким тралом. Почему же нельзя поставить танковый трал на тяжелый «Иосиф Сталин»? У него и защита. И огневая мощь получше… А быстро мы и так не передвигаемся, это ж не «прыгучая» «бэтэшка».
– А и то верно! Ну, давайте попробуем… А на какой танк мы этот трал поставим?
– На мой, разумеется.
Оба комполка рассмеялись:
– Что ж, так тому и быть.
Степан Никифорович вернулся к своему экипажу:
– Все, ребята. Будем теперь поля «пахать! Как ты, Володя, справишься? Трал тяжелый, и его вместе с танком ворочать будет непросто…
Старший механик-водитель ИС-2 гвардии младший лейтенант Владимир Симонов кивнул:
– Так точно, командир.
Через пару часов экипажи ИС-1 и ИС-2 довольно неплохо наловчились устанавливать и снимать пятитонный трал. Менять разрушенные взрывами мин катки-диски, перебрасывать всю конструкцию за корму танка «по-походному».
В принципе, ничего сложного не было – трал был устроен, как все русское, просто, неприхотливо и надежно. Единственная сложность: танк с тралом ПТ-3 действительно становился «тугим» в управлении, и, для того чтобы развернуть и без того тяжеленную, сорокашеститонную махину, нужно было изо всех сил налегать на рычаги и вовремя переключать передачи. Работа – адова, но Степан Никифорович Стеценко был уверен в своем механике-водителе. Этот скромный и не шибко разговорчивый парень действительно справится.
* * *
Впереди, до опушки небольшого перелеска, ровное поле. Смертельно опасное поле. А за перелеском – еще одна линия обороны немцев, гораздо более укрепленная и защищенная. Помимо минных полей подходы к передовой линии окопов прикрывались противотанковыми ежами и колючей проволокой в несколько рядов. Все подступы были пристреляны противотанковой артиллерией, минометами и пулеметами.
Но нужно было пройти еще и минное поле.
Теперь танк «Иосиф Сталин-2» командира роты был в особом эшелоне. Опытнейший танкист, начавший войну там, где и был создан этот трал, сейчас весь внутренне сжался, как будто зеленый курсант танкового училища, впервые попавший на полигонные стрельбы. Когда прешь, давя гусеницами все, что под них попадается, на позиции врага, когда в перекрестье прицела маячит силуэт гитлеровского «Панцера» или противотанкового орудия, страх отступает перед яростью боя. Но когда каждую минуту ждешь подрыва под гусеницей…
Не дай бог кому такое пережить!
А теперь Степан Никифорович сам сознательно вел по минному полю свой танк. Натужно ревел дизель, нагруженный еще пятью тоннами высокопрочной стали, стальными змеями перекатывались широкие гусеницы. Массивные катки-диски трала прощупывали землю специальными выступами. И вот – нащупали! Взрыв!!! Грохает снизу вверх по стальному корпусу многотонный молот ударной волны, земля вздыбливается черным фонтаном!
И – ничего! Все живы, а танк все так же ревет форсированным дизелем и прет вперед, толкая перед собой катковый трал. Взрывы слились в сплошную какофонию, которую не заглушали ни толстая броня, ни рев дизельного двигателя В-2ИС, ни скрежет и лязг стальных траков гусениц.
Казалось, это будет теперь длиться вечно. Из-за постоянных взрывов сорокашеститонный танк раскачивало, как утлую лодчонку, попавшую в шторм. Ни командир, ни наводчик, ни уж тем более механик-водитель ни зги не видели из-за постоянно встающих перед танком фонтанов земли, огня и дыма. Механик-водитель управлял танком уже чисто интуитивно, выдерживая направление каким-то чутьем.
Но вот взрывы закончились – они все же форсировали это растреклятое минное поле. Внутри бронированной коробки адово ревел двигатель. Лязгали гусеницы, но по сравнению с недавним минным Армагеддоном сейчас царила просто-таки идиллическая тишина.
– Ну что, братья-славяне, живем!
– Так точно, командир!
– Ну, тогда – вперед!
По идущим через минное поле танкам немцы вели просто адов огонь из всех стволов! Как будто мало фонтанов земли, огня и дыма от мин, так еще и вокруг плюхали разнокалиберные снаряды. Пару раз что-то увесистое прилетело и в башню «Иосифа Сталина-2», но все ж ушло рикошетом. А вот ответить было затруднительно: приборы наблюдения забили комья земли, и очистить их под шквальным огнем противника, мягко говоря, не представлялось возможным. Несколько лучше дело обстояло с командирской танковой панорамой. Она могла поворачиваться на 360 градусов, и несколькими резкими поворотами-рывками ее удалось частично очистить.
Степан Никифорович корректировал стрельбу, засекая вспышки дульного пламени:
– Вправо пятнадцать, дистанция полторы тысячи – беглым огонь!
Мощное 122-миллиметровое орудие грохнуло, отправив осколочно-фугасный снаряд в сторону вражеских позиций. Еще один взрыв взметнулся дымно-огненным фонтаном вместе с остальными. Атакующие советские танки и самоходки вели беглый огонь по противнику. Тут расчет был на огневое подавление: какой-нибудь из нескольких десятков снарядов цель и накроет. И, что характерно, так и получалось. Но вот тяжелым танкам «Иосиф Сталин-2», самоходкам ИСУ-122 и «Зверобоям» – ИСУ-152 вести беглый огонь было почти невозможно. За подавляющее могущество снарядов пришлось платить существенно урезанным бое-комплектом.
Поэтому беглый огонь вели «тридцатьчетверки», самоходки Су-85 и легкие Су-76. Эти машины после форсирования минного поля за танками-тральщиками развернулись в боевую линию и продолжали наступать. И они же первыми полыхнули гигантскими кострами.
Тут в миниатюре, но оттого не менее страшно, повторилась ситуация на Курской дуге, когда «Тигры» и «Пантеры», пользуясь огневой мощью, точностью и дальнобойностью своих орудий, расстреливали наши «тридцатьчетверки» на дистанции нескольких километров. Несколько Т-34 было подбито еще на минном поле, и они остались догорать там.
А сейчас, развернувшись по фронту, наши средние танки и самоходки сразу же оказались под огнем «Тигров» и «Пантер», «Фердинандов», «Артштурмов» и противотанковых батарей. Как приговоренные, поставленные к стенке…
Тяжелее всего пришлось нашим самоходкам.
Легкую самоходку на базе легкого танка Т-70 с 76-миллиметровой пушкой и затянутой брезентом рубкой наши солдаты называли не иначе, как «Голожопый Фердинанд». А созданную на базе Т-34 противотанковую самоходку Су-85 с пушкой Д-5Т сами танкисты именовали презрительно – «Гроб с пиписькой».
Те, конечно, отстреливались, да толку-то!..
Если тяжелый «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger» с 88-миллиметровой пушкой KwK-36, действительно – одной из лучших! – мог расстреливать советские танки на дистанциях до четырех километров! Тут к прекрасной баллистике танкового орудия следует приплюсовать еще соответствующее, «цейссовское» качество прицела.
Но все же расстояние медленно, но неумолимо сокращалось. Но для того, чтобы избежать еще больших потерь, было необходимо подавить бьющие издалека немецкие танки.
– Вперед, славяне!!! – рыкнул приказ своей роте гвардии старший лейтенант Стеценко.
Пять «ИСов» неумолимо двинулись на врага. Командирский ИС-2 отстал от линейных машин тяжелотанковой роты: массивный пятитонный трал не позволял двигаться быстро. Тем не менее стальная армада шла вперед, вгрызаясь в очередной рубеж обороны гитлеровцев.
Внезапно на броне ползущего впереди тральщика линейного танка ИС-2 сверкнул ослепительный огненный росчерк. Могучий «Иосиф Сталин-2» замер, и теперь уже навсегда.
– Твою мать! Что случилось?! – Степан Никифорович Стеценко развернул танковую панораму.
– Наш танк подбит, по-моему, третья машина из роты… – отозвался казах-наводчик Тахтар Аубакиров.
– Ч-черт! Выжившие есть? – Степан Никифорович развернул танковую панораму, ему и самому было прекрасно все видно, но надежда сжимала сердце.
– Никого, командир.
– Кто его, Тема?
– «Тигр», командир, я засек его по вспышке выстрела. Левее, по-моему, двадцать градусов, на пригорке.
Сердце наполнилось ледяной яростью.
– Рота, отойти на исходную! Механик, врубай заднюю! Нужно хотя бы триплексы почистить.
«ИСы» повиновались приказу командира.
– Наводчик, заряжающий – быстро прочистить смотровые приборы!
– Есть! – Они мигом вылезли из танка и стали счищать грязь с объективов прицелов и триплексов смотровых щелей.
Тем временем ожила матерными выражениями танковая рация.
– Прилив! Прилив! Прием, твою мать!
– Прилив на связи, прием!
– Ты что там, старлей, делаешь, в три бога душу мать ети! Почему не наступаешь, паскуда! Да я тебя расстреляю! В штрафбате сгною!!! Там люди гибнут!
– Товарищ гвардии полковник, произвожу оперативный маневр. Продолжаю наступление, – только и ответил Степан Никифорович.
Вступать в пререкания со старшими по званию, да еще и на поле боя… Зачем? Тут тоже люди гибнут, как те четверо в сгоревшем «ИСе», и что?
Танкисты вернулись, с лязгом захлопнув крышки люков.
– Внимание, рота, говорит командир. Оставаться на исходной позиции до получения иного приказа или моей гибели. Попробую «сковырнуть» эту гадину!
– Вас понял, командир.
– Вперед, Володя, жми!!!
– Есть, командир!
Танковый дизель взревел, накручивая обороты. Стальные траки гусениц вгрызлись в белорусский чернозем, вырывая грунтозацепами комья земли. «Иосиф Сталин-2» уверенно пошел вперед.
– Зигзагами давай, Володя!
– Есть! – Гвардии младший лейтенант Симонов изо всех сил налегал на рычаги управления танком.
Это и так была работа не из легких, а имея перед собой пятитонный каток трала – и подавно пытка. Сцепив зубы, Владимир Симонов вел танк, изо всех сил ворочая рычагами и одновременно переключая передачи. Бронированный монстр Страны Советов рвался в атаку, несмотря на то что вокруг него вздымались фонтаны разрывов.
«Тигр» пристрелялся быстро – дистанция между ним и командирским ИС-2 сократилась до 1200 метров, когда первый немецкий снаряд ударил прямо в лоб «Иосифу Сталину-2».
* * *
Впервые танки «Иосиф Сталин» схлестнулись в бою с «Тиграми» 4 марта 1944 года в районе города Староконстантинов на Западной Украине во время Проскуровско-Черновицкой наступательной операции. Это были еще ИС-85 1-го гвардейского тяжелотанкового полка прорыва под командованием гвардии подполковника Буланова. Противниками советских танкистов стали «кошки» из роты тяжелых танков 503-го тяжелого танкового батальона.
Во время боя в условиях плохой видимости с дистанции полтора – два километра один ИС-85 оказался подбит, а еще три наших танка получили повреждения, однако впоследствии были отремонтированы. Ответным огнем «ИСов» у одного «Тигра» повредили пушку, а у другого – ходовую часть.
Уже после этого боя, 16 марта, «Тигры» из засады подбили еще четыре «ИСа», два из которых сгорели вместе с экипажами. Чуть раньше, 8 марта, два «ИСа» со 150-200 метров были расстреляны замаскированными 75-миллиметровыми пушками немецких самоходок «Sturmgeschütz-III». Один тяжелый танк прорыва получил восемь попаданий, а другой – четыре.
Так что сам по себе тяжелый танк прорыва неким «сверхоружием», или, как такое называли немцы, – «Wunderwaffe», не был. Оружием управляют люди, об этом еще Суворов говорил. Кроме того, важна еще и тактика применения, в соответствии с концепцией, стратегией войны.
И вот как раз советские танкисты, да и представители других родов и видов войск Красной армии умело использовали сильные стороны вверенного им оружия. Огневая мощь, маневренность и броня рассматривались ими как единый комплекс. А война была всего лишь работой – тяжелой, грязной и выматывающей. Но никак не «увеселительной поездкой на Восток за Железными крестами»! В итоге белозубо улыбающихся «туристов» ждали иные кресты – деревянные…
Гитлеровцы же, напротив, старались заранее придать своему оружию ореол эдакой «непобедимости».
Памятуя пословицу Жака д’Эстампа де ла Ферте: «Бог на стороне больших батальонов», немцы такие отдельные подразделения и создали специально для танков «Тигр». Называлась новая тактическая единица «Schwere Panzerabteilung», или сокращенно «sPz.Abt» – тяжелый танковый батальон.
«Schwere Panzerabteilung» мог действовать как самостоятельно, так и придаваться другим частям или соединениям вермахта. Тяжелый танковый батальон состоял из четырех рот, причем только две из них были танковые, а с весны 1943 года – соответственно пять и три. Следует отметить, что в ряде случаев вплоть до осени 1943 года батальоны имели смешанный боевой состав. Наряду с тяжелыми танками «Тигр» на их вооружении состояли средние «Pz.Kpfw.III Ausf.L», а также модификации «Ausführung M» и «N». Причем в 1942 году в тяжелых батальонах последние составляли большинство.
Кстати, танки «Pz.Kpfw-lV Ausf.H», резко отличавшиеся от остальных «четверок» по внешнему виду из-за противокумулятивных экранов, наши бойцы часто принимали за «Тигры». Более того, даже в боевых донесениях они часто именовались «Тигр» тип 4». И этот факт резко увеличивал статистику примененных на том или ином участке фронта немецких тяжелых танков. Что ж, зачастую и немцы тоже имели о нашей технике весьма смутное представление и выдумывали несуществующие марки самолетов и танков.
Формирование тяжелых танковых батальонов началось в мае 1942 года. Экипажи прибывали из боевых и учебных частей в 500-й запасной танковый батальон, дислоцировавшийся в Падерборне. Для их подготовки использовались и полигоны в Путлосе, Одруфе и Фаллингбостеле. Первым 19 августа 1942 года получило «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger» подразделение «Швереабтелунг-502».
Гитлеру не терпелось узнать, каковы новые тяжелые танки в деле.
В своих «Воспоминаниях солдата» знаменитый танковый генерал вермахта, «Быстроходный Гейнц» – генерал Гудериан так описывал первый опыт боевого применения новейших тяжелых танков:
«В сентябре 1942 года «Тигр» вступил в бой. Еще по опыту Первой мировой войны было известно, что при создании новых образцов вооружения следует запастись терпением и дождаться их массового производства, а затем применить их сразу в больших количествах. Зная об этом, Гитлер тем не менее хотел как можно быстрее увидеть в деле свой главный козырь. Однако перед новыми танками была поставлена абсолютно второстепенная задача: локальная атака в труднопроходимой местности в заболоченных лесах под Петербургом. Тяжелые танки могли двигаться только в колонну по одному по узким просекам, попадая под огонь противотанковых пушек, расставленных вдоль них. В результате – потери, которых можно было избежать, преждевременное рассекречивание новой техники и, как следствие, невозможность в будущем застать противника врасплох».
Исключительно «мудрым» решением «великий фюрер» и немецкое командование загнали новейшие «убер-танки» в Синявинские болота. А теперь, уже в белорусских болотах, они продолжили свою «доблестную» службу.
И тем не менее «Тигр» оставался «Тигром» – самым опасным «бронированным хищником» вермахта.
* * *
Степану Никифоровичу Стеценко было страшно. Он не раз уже горел в танке. Пройдя и ад приграничного сражения Луцк – Дубно – Броды, и битву за Москву, и ледяной ад Ржевской мясорубки, и великое сражение за Сталинград, опытный танкист не понаслышке знал, что такое противостояние снаряда и брони.
А тут еще и «тигробоязнь»…
Да, было и такое – это только на политинформациях у замполитов советские войска героически уничтожают несметные гитлеровские полчища. Советские солдаты за четыре года войны научились бояться… Да – именно так! Бояться научились и командиры. И даже высшее руководство. Ибо боязнь рождает осторожность, заставляет думать. Изобретать новые тактические приемы. Совершенствовать оружие и технику, повышать выучку бойцов. Вот в сорок первом – не боялись, пока гитлеровцы у стен Белокаменной не оказались…
Страх, как и риск, должен быть разумным и оправданным. Маршал Рокоссовский говорил: «Умирать нужно с умом!»
Пропагандистская кампания немцев, сопровождавшая появление «Тигров» на фронте, все же определенного результата достигла. Сообщения об атакующих и подбитых «Тиграх» зачастую поступали с участков фронта, где их и в помине не было. Во-первых, за «Тигры» часто принимали танки других типов, а во-вторых, из-за той самой «тигробоязни». Страх перед немецкими танками, сидевший глубоко в душе советских солдат с 1941-1942 годов, был еще силен. А тут появился еще и новый танк, почти неуязвимый для нашей противотанковой артиллерии и «тридцатьчетверок».
Гвардии старшему лейтенанту Стеценко было страшно, но, как и многие его боевые товарищи, он этот страх пересиливал в каждом бою, изо дня в день – вот уже четвертый год. Это и был тот самый знаменитый русский «массовый героизм».
Первый снаряд 88-миллиметровой танковой пушки «8,8-cm Kampfwagenkanone 36 L/56» ударил в лобовую проекцию тяжелого танка ИС-2, и даже его 120-миллиметровая броня не выдержала бы на такой дистанции разрушительного действия бронебойно-подкалиберного снаряда «Pzgr-40» с тяжелым сердечником из карбида вольфрама. Кроме того, 88-миллиметровый снаряд имел и еще одно очень неприятное для противника свойство: он «нормализовывался». То есть при встрече с наклонной бронеплитой немецкий снаряд становился перпендикулярно, «по нормали» к преграде. И за счет этого его бронепробиваемость увеличивалась.
Но в этот раз бронебойно-подкалиберный снаряд встретил на своем пути не бронеплиту, а катковый минный трал ПТ-3 весом около пяти тонн. Эта конструкция сыграла роль своеобразного «щита». Скользнув по покатости катка, страшная «болванка» с визгом отрикошетила. Ее пронзительное смертоносное «пение» услышали даже советские танкисты под толстой броней.
И тут «Иосиф Сталиин-2» выстрелил в ответ!
Дослан «со звоном» в казенник пушки Д-25Т тяжеленный бронебойно-трассирующий снаряд БР-471 весом в добрую четверть центнера. А вслед за ним – и пятнадцатикилограммовая латунная гильза метательного заряда. Перекрестье телескопического «ломающегося» прицела ТШ-17 наведено на башню «Тигра». «Ломающимся» прицел назван потому, что при нацеливании перемещается только объектив, а окуляр, в который смотрит наводчик, остается на одном уровне. И сейчас «сын степей – казах» Тахтар Аубакиров ясно видел массивную «лобастую» башню немецкого бронированного «убер-хищника». Именно туда, где скрещиваются тонкие нити, и угодит тяжелый снаряд.
– Огонь!!!
Сверхмощная 122-миллиметровая пушка Д-25Т грохает так оглушительно, что все остальные звуки просто перестают существовать. Пятнадцать килограммов нитроцеллюлозного пороха разгоняют стального вестника смерти до 800 метров в секунду и прогоняют его по нарезам канала ствола. На выходе дым и пламя отражаются от перегородок двухкамерного активно-реактивного дульного тормоза и смягчают чудовищную отдачу. Массивный ствол движется назад, в то время как остроконечный бронебойно-трассирующий снаряд БР-471 со свистом режет упругий, тугой воздух.
Удар!!! И мощная хромомолибденовая катаная броня Круппа толщиной 100 миллиметров не выдерживает! Советский бронебойный «молот» раскалывает трещину размером почти в полметра. Массивная башня сорвана с подбашенного погона и «съехала» на полметра назад и вбок!
– Есть попадание!!!
От такого удара все пятеро немецких танкистов внутри бронированной коробки весом без малого пятьдесят семь тонн получили тяжелейшие контузии. Если кто и выжил – с раздробленными руками и ногами, льющейся изо рта и носа кровью, изуродованным позвоночником, то совсем ненадолго. И не валькирий увидит несчастный, а изуродованные лохмотья металла и кровь по щиколотку: «Ich hat ein Kamerad» …
Уж лучше бы – милосердная детонация боекомплекта и огненный вихрь: так сгорали ладьи суровых викингов-ярлов.
Гитлеровцы намеревались покорить Красную армию своим «Wunderwaffe». Но русский бронированный витязь, хоть и выглядел скромнее чересчур уж массивного «тевтонца», – оказался сильнее!
* * *
Зачастую о танках судят по их броне и огневой мощи, не учитывая условий боя и выучку экипажа. В особенности это касается противостояния ИС-2 «Иосиф Сталин» против «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger».
Так вот, на больших дальностях поле боя оставалось за бронированным созданием «сумрачного тевтонского гения»: огневая мощь, оптика и великолепная броня позволяли сжигать советские танки и машины союзников с больших дистанций. Но вот в ближнем бою по подвижности и скорости поворота башни более массивный и неуклюжий «Тигр» существенно уступал хоть и тяжелому, но все же гораздо более компактному «Иосифу Сталину». В принципе, тяжелый ИС-2 был только чуть крупнее средней «тридцатьчетверки».
Более-менее интенсивно маневрировать «Тигр» не мог. Тут в полной мере сказывался основной недостаток немецкого тяжелого танка: слишком большая масса, вызванная нерациональным расположением броневых листов корпуса и башни. Вместе с использованием ходовой части с шахматным расположением катков, так называемой «подвески Книпкампа», это выливалось в серьезную проблему. Ведь и ходовая была слишком уж перетяжелена, как минимум – вдвое из-за катков.
Из-за стремления добиться минимального соотношения L/B бронированный корпус оказался слишком широким. В теории отношение длины опорной поверхности к ширине колеи, то самое L/B, как раз и способствует хорошей поворотливости танка, например у «Тигра» это соотношение было 1,26, у «Пантеры» – 1,5, у «Иосифа Сталина-2» – 1,78, а у английской «Матильды» – 1,72.
Но это если сам танк не перетяжелен броней. А иначе «лобастая» фронтальная проекция превращается в настоящую «ловушку для снарядов». А их чем больше – тем ближе к Валгалле!
У «Иосифа Сталина-2» и «Пантеры» весовые характеристики были вполне приемлемыми, притом что «Panzerkampfwagen-V «Panther» был все же ближе к средним танкам. А вот у «Тигра» и той же «Матильды» – вовсе нет. Английский танк вообще из-за слабого движка мог ползать только по ровной поверхности, и любая попытка взобраться даже на слабенький уклон приводила не только к перегреву, но даже и к пожару в моторно-трансмиссионном отделении. Суммарная масса опорных катков «Тигра» составляла семь тонн, а у ИС-2 всего три с половиной тонны, то есть вдвое меньше. А общий вес ходовой части с гусеницами у «Тигра» был четырнадцать тонн, а у «Иосифа Сталина-2» – чуть более девяти, соответственно – 24,6 процента и 20,2 процента от массы тяжелого танка.
Чтобы не быть голословными, приведем пример грамотного боевого использования советских тяжелых танков прорыва. Это всего лишь один из известных эпизодов.
Во время Львовско-Сандомирской операции два тяжелых танка прорыва ИС-2 57-го гвардейского отдельного танкового полка, укрывшись в засаде, остановили наступление значительно превосходящих танковых сил противника. За два дня экипажи двух советских тяжелых танков уничтожили в общей сложности семнадцать немецких танков и самоходок, устранив угрозу ликвидации плацдарма на Висле.
И тут же нужно отметить важную деталь: танки «Иосиф Сталин-2» создавались как тяжелые средства прорыва вражеских укреплений, обладающие подавляющей огневой мощью 122-миллиметрового орудия Д-25Т. Оно позволяло одинаково легко раскалывать бетонные купола огневых точек, взрывать укрепленные здания и сносить башни «Тиграм» и «Пантерам»!
А почти все немецкие танки после «Pz.Kpfw-lV Ausf Е» создавались как истребители себе подобных – с точными скорострельными орудиями, вершиной которых стала пушка «KwK-43».
Эффективность же танка определяется боевыми характеристиками самой машины. А у «Тигра», в отличие от «Иосифа Сталина-2», они были весьма противоречивыми.
С одной стороны – прекрасное бронирование, вооружение и оптика сделали из «Тигра» отличный истребитель танков. С другой стороны – отвратительная подвижность и проходимость не позволяли использовать этот танк для ведения собственно танковой войны. Того самого «блицкрига», при помощи которого немцы почти уничтожили Советскую армию в 1941 году. И которому до середины 1943-го учились советские войска. Перетяжеленный «Тигр» не мог быть оперативно переброшен на те участки фронта, на которых его можно было эффективно использовать. Он утратил возможность стремительного прорыва за линию фронта. «Тигр» превратился в танк поддержки пехоты. С таким танком о быстрых танковых прорывах, стремительных танковых клещах и котлах немцам оставалось только мечтать.
К тому же адекватную инфраструктуру для эксплуатации «Тигра» «предусмотрительные» немцы до конца войны так и не создали: не было ни подходящих тягачей, ни подходящих железнодорожных платформ. Пришлось разрабатывать специальные транспортные гусеницы для «Тигра», иначе он не умещался на железнодорожных платформах. Интересно, что во время перевозки с «Panzerkampfwagen-VI» снимали не только широкие гусеницы «ostenketten», но и внешний ряд катков, для того чтобы облегчить ходовую и упростить техобслуживание. Не было и кранов с бензовозами. С запчастями и технико-ремонтной базой вообще творилось черт знает что. «Тигры» постоянно задерживались на марше из-за поломок, вязли в непролазной грязи и уничтожались своими же экипажами .
А вот «Иосиф Сталин-2» более гармонично сочетал в себе подавляющую огневую мощь, маневренность на поле боя и эффективную бронезащиту.
