Когда я вернулся домой, время полноценного ужина давно прошло. Но должен признаться, что «кушать очень хочется».

Учитывая все это, Зоя отварила мне пару сосисок, нарезала салат и положила рядом с тарелкой тонкий ломтик хлеба, чтобы «не портить мою талию».

Прошедший день был весьма насыщен. Чтобы снять напряжение минувшего дня, я выпил 100 граммов холодной водки и принялся за еду, но ел, честно говоря, скорее рефлекторно, почти не ощущая вкуса пищи, поглощенный целиком мыслями об этом деле.

Зоя знала такие мои состояния, а поэтому молча ждала, когда я закончу есть.

Покончив с ужином, я вышел на балкон и прикурил сигареты, глядя в звездное небо.

Вновь и вновь я пытался подойти к этому делу с разных сторон, но всякий раз упирался в тупик, отчетливо понимая, что какой-то мелкий штрих постоянно ускользал из моего внимания, хотя именно он мог бы помочь мне найти ключ к разгадке.

Пока я видел единственный выход: последовать совету Ларисы и попытаться найти таинственную женщину, ставшую причиной развода супругов Зайцевых.

Впрочем, этой таинственной женщины могло вообще не существовать.

Юрий Зайцев, вероятно, осознавал, что жизнь идет уже к закату, а семейные узы стали тяготить его. У него возникло желание собрать все свои деньги и рвануть за кордон, чтобы там одному попытаться начать новую жизнь, пока еще есть силы.

Не только чужая душа, но и дела чужой семьи – потемки.

Я не мог полностью исключить, что, говоря о многочисленных похождениях мужа, Лариса скромно умолчала о своих.

Трудно поверить, чтобы женщина, зная об изменах мужа, не завела себе любовника. Оправдание совместного существования тем, что Юрий был хорошим отцом, звучит довольно наивно. Во всяком случае, Лара могла в компании слегка пофлиртовать, умела нравиться мужчинам. Для своих сорока с хвостиком лет она выглядела великолепно и всегда следила за своей внешностью.

Кто из двоих был инициатором развода, теперь сказать трудно. Я не мог исключить, что Юрий, в свою очередь, мог узнать о жене такое, что подтолкнуло его к разводу.

«Что позволено Юпитеру, то нельзя быку».

Одно дело, когда мужчина ходит «налево», заводя себе любовницу, и совсем другое дело, когда любовника заводит жена. Равноправие в этом вопросе мало кто поймет. Этим можно было и объяснить отсутствие «роковой разлучницы», ставшей причиной развода.

Судя по рассказу Ларисы, Юрий сумел за короткий срок тщательно подготовиться к разводу. Он ухитрился скрыть все свои деньги так, что предстал перед женой в роли полного банкрота.

Да, именно скрыл все деньги, потому что о больших финансовых потерях Зорин не сказал ни слова. Но проделать все это Юрий один не сумел. Нужна была помощь Зорина, который мог согласиться из чисто мужской солидарности, узнав от Юрия о похождениях Ларисы.

Вот этот вариант, на мой взгляд, был уже ближе к истине. Скорее всего, речь шла о весьма внушительной сумме, которую Юрий утаил от жены. Именно эти деньги могли стать поводом для убийства. Но почему в квартире Зорина? Этот вопрос продолжал мучить меня.

Неожиданно мелькнула весьма простая мысль, дававшая ответ на этот вопрос. Имея общее дело, Григорий и Юрий, в большей или меньшей степени, доверяли друг другу, а поэтому Юрий мог хранить свои сберкнижки в квартире Зориных. Он даже мог прожить у них несколько дней, пока не снял для себя квартиру. Вполне естественно тогда, что Григорий дал Юрию запасной ключ от своей квартиры.

В отсутствие хозяев, Зайцев сам приводит убийцу в квартиру Зорина, чтобы решить финансовую проблему. Тот, в свою очередь, убивает Зайцева и забирает все деньги или драгоценности.

Такое развитие сюжета вполне реально. Этот момент нужно завтра же уточнить у Григория, хотя трудно рассчитывать на его откровенность в данном вопросе.

Зорин умный, хорошо разбирающийся в жизненных интригах мужчина. Поэтому он должен прекрасно понимать, что для молчания в этом вопросе у него есть основания. Если моя версия верна, то, вернувшись домой и обнаружив на полу труп Юрия Зайцева, Зорин понял все. Еще до вызова милиции, Зорин убедился, что исчезла заначка Зайцева. Для него все стало на свои места, он позвонил в милицию, накапал жене корвалола, при этом не забыл забрать запасной ключ, который давал Зайцеву.

Скорей всего, Зорин не ведал имени убийцы Зайцева, а такие показания поставили бы крест на его алиби. Думаю, что речь идет о больших деньгах.

Зная капитана Никонова, я был почти уверен, что, получив такие признания Зорина, он вцепился бы в него мертвой хваткой, как в главного подозреваемого. И объяснение простое – Зорин взял деньги, обеспечил себе алиби, а чтобы убрать Зайцева, нанял киллера.

И все-таки я почувствовал, что снова что-то едва заметное ускользнуло от моего внимания.

На следующий день около десяти часов я вошел в кабинет Олега Михайленко. Впрочем, небольшую комнатушку при складе с большим трудом можно было назвать модным словом «офис». Жора часто подтрунивал над «прижимистым хохлом», который пытался получить доход с любого квадратного метра.

Как и Жора, Олег брал партиями товар у Зорина и реализовывал в розницу по своим точкам.

Все же в его кабинете умещалось самое необходимое: стол с телефоном, за которым всегда восседал сам хозяин, и казалось, заслонял своей мощной фигурой половину кабинета; тумбочка, кушетка и холодильник.

Олег был почти под два метра роста, косая сажень в плечах, более центнера живого веса. В то же время он выглядел не толстым, а мощным. Рыжий слегка кучерявый волос, венчал круглое, веснусчатое лицо с немного приплюснутым носом. А на лице выделялись голубые, по-детски смотрящие на мир глаза.

Сидя за столом, Олег Михайленко отхлебывал холодную воду из большой запотевшей керамической кружки, а на его лице выступали крупные капли пота. Судя по внешнему виду, вчера у него был «перепел», а сегодня он страдал от похмелья.

Михайленко года на три-четыре моложе Жоры. Родом Олег из сельской местности, но, отслужив свое время в армии, женился и осел в Ростове. Все же привычка называть всех уважительно только по отчеству у него осталась.

Так и меня он называл коротко «Иваныч». В противоположность Жоре, Олег по натуре был немногословен, медлителен, а в бизнесе не любил никакого риска. Сейчас, по моим данным, дела у него шли довольно успешно.

После взаимного приветствия, уже сидя перед ним на табурете, я сказал:

– Ты бы лучше, Олег, выпил бутылочку пивка, чем вот так изводить себя.

– Нет, – медленно покачал он головой. – Я не алкоголик, Иваныч, чтобы похмеляться. По утрам похмеляются только алкоголики, – уточнил он. – Ничего, уже полегчало, а к обеду я буду в полной норме. Так что тебя привело ко мне?

В сущности, наша почти часовая беседа о покойном Юрии Зайцеве ничего нового не дала. Олег говорил практически то же, что и Жора Авакян, но своими словами.

– Ты слышал, как говорят французы, шерше ля фам, – спросил я, без всякой надежды, решив закончить разговор вопросом о таинственной женщине Зайцева.

– А то как же… – расплылся в довольной улыбке Михайленко, протянув руку к кружке с водой. – Верно говорят эти французы: бабы бывают виноваты во всем.

– Ты прав, – кивнул я. – Дело в том, что Юрию Зайцеву одна так закрутила голову, что он уже официально оформил развод с Ларисой.

– Да ну?! – от удивления он даже не стал пить, а поставил кружку обратно на стол. – Вот стерва!

– Ты прав, Олег, – согласился я. – Все мы, мужики, как говорится, не без греха, но вот так бросить семью, разводиться… – я развел руки в сторону, не закончив фразы.

– Твоя правда, Иваныч. Семья – это святое, но общее, а вот остальное – только наше, – с ухмылкой закончил он.

– Я вот думаю, где бы найти эту бабу, которая смогла так задеть за живое Юрия. Кто мог заставить его потерять голову и сделать готовым на все? – медленно, как бы размышляя вслух, произнес я.

– Так это же Милка Зорина, – невольно вырвалось у Михайленко.

Теперь настал мой черед удивляться. Честно говоря, я ожидал чего угодно, но не такого поворота событий.

– Ты хочешь сказать, что это Людмила Викторовна Зорина была любовницей покойного Зайцева? – не скрывая естественного удивления, спросил я.

– Только это между нами, Иваныч, – понимая, что допустил оплошность, попросил Михайленко. – Другому бы я не сказал. Как-то случайно я застал их двоих в весьма недвусмысленной ситуации. Ну, Юрий и взял с меня слово, что я никому ничего не скажу, – он сморщился, словно от зубной боли. – Скорее всего, многие, если не знали об этом точно, то догадывались. Сам понимаешь, мужу шестьдесят, а бабе под сорок, когда ей только дай… – усмехнулся он. – А тут подвернулся Юрий. Таким бабы обычно не отказывают. Царствие ему небесное, – неожиданно тихо закончил Михайленко и набожно перекрестился.

– Ты прав, – кивнул я, – Юрий был видный мужчина и знал подход к бабам. Ну, а эта… – я сделал паузу. – Объясни, чем Мила могла взять Юрия?

– Бабы – дело темное, – махнул рукой Михайленко, – здесь я не судья. Может быть, именно Юрий смог добраться до «горячего», для чего Константиновичу не хватало ни времени, ни возможности. Вот Милка и показала Юрию то, что даже он со своим опытом еще не видел в жизни.

– Так ты считаешь, что Людмила смогла заставить Зайцева развестись с женой?

– Нет… – медленно покачал головой Михайленко? – Здесь что-то не так.

– Почему?

– Ну, прежде всего, Юрий не из тех мужиков, которых бабы могут заставить плясать под свою дудку, – уверенно сказал Олег. – А потом, зачем Людмиле этот развод, если она продолжает жить с Зориным?

– Логично, – согласился я. – Но ты сам сказал, что бабы – дело темное. Предположим, что все между ними началось с легкого флирта, а потом Людмиле захотелось, чтобы Юрий принадлежал только ей.

– Так это уже собака на сене, – усмехнулся Михайленко. – И Зорина не бросала, и Юрия к себе притянула. Но как это ей удалось?

– Сам подумай, – я на некоторое время замолчал, давая ему возможность усвоить сказанное. – При желании в любом бизнесе, а тем более при таком объеме, как у Зайцева, всегда можно найти какой-то компромат. Вот этими бумагами Людмила смогла припереть Зайцева к стенке и заставить развестись.

– Черт его знает, – пожал он мощными плечами, – от бабы всего можно ожидать. Слава богу, что моя думает только о слове из трех букв, которыми называется «дом», – с усмешкой сказал он, неторопливо отлил воду и неожиданно для меня замолчал. – Но даже за свою я не могу поручиться на все сто.

– Ну, это ты зря, Олег, – заступился я за его жену. – Навалил на бедную бабу, как на тяжеловоза, и радуешься. Я удивляюсь, как она со всем успевает справляется: дом, хозяйство, двое детей, муж, да еще тебе иногда помогает торговать. А ты даже на домработнице экономишь. Да и любит она тебя, дубину, – с улыбкой сказал я. – Ты посмотри, как она на тебя смотрит.

– Это точно, – расплылся он в широкой, довольной улыбке. – Повезло мне с женой.

– Но давай вернемся к Юрию.

Он согласно кивнул головой, а я продолжил:

– Теперь мы знаем с тобой конечный результат:

Юрий официально развелся с Ларисой. Как ты думаешь, женился бы он на Людмиле?

Олег задумался, а потом медленно покачал тяжелой головой:

– Маловероятно.

– Почему?

– А зачем? – ответил он вопросом на вопрос, хитро подмигнув. – Юрий и так получил все, что хотел. Да, Мила следит за собой, но она не восемнадцатилетняя красавица, из-за которой можно потерять голову, – он сделал паузу, отхлебнув воды, и неопределенно закончил. – Да и сама Мила…

– Что сама Мила? – быстро спросил я.

– Как тебе сказать?.. – медленно начал он. – Сам подумай, Иваныч, смогла бы Мила отказаться от привычной жизни и уйти из-под теплого крылышка папы – мужа Григория Константиновича? Страсть – дело ненадежное, – пояснил он. – Вот Юрий развелся со своей Ларисой, а Мила с мужем – нет.

– Хорошо, – кивнул я. Но что бы ты сделал на месте Юрия, если бы Мила приперла тебя к стенке какими-то провоцирующими документами?

– Трудно сказать… Но скорее всего, остался бы с Ларисой, – не задумываясь, ответил он.

– Мы с тобой не знаем подробностей, но знаем результат, как я уже говорил: Юрий развелся с женой. К тому же мы не можем исключить давление и шантаж со стороны Милы. Что надо было ему делать?

– «Делать ноги», – усмехнулся Олег. – Этим можно объяснить и его развод. Юрий мог собрать все свои «бабки» и свалить за кордон, избавившись сразу от всех баб. Там его даже Мила не смогла бы достать. Не такая же она дура, Иваныч, чтобы поднимать большой скандал. Мила понимала, что могла лишиться всего, – он сделал паузу. – Перебесилась бы баба и села на свою задницу.

– Как, по-твоему, Григорий Константинович знал об этом романе своей жены?

– А ты спроси у него, – с улыбкой ответил Олег. – Обычно и мужья, и жены о похождениях второй половины узнают в самую последнюю очередь. Хотя…

– Что хотя? – быстро спросил я.

– Так Константинович мужик видный, но мы не знаем его сексуальных возможностей, – усмехнулся Олег. – Может быть, он предпочитал делать вид, что у него все в порядке, дав некоторую свободу жене. В таком случае, он будет считать, что лучше один Юрий, чем многие другие.

– Тоже верно, – согласился я. – Это надо обдумать.

– Вот и думай, Иваныч, – усмехнулся он, – ты же у нас сыщик.

Олег словно сговорился с Жорой: «Думай, думай»…

Да, я сыщик, и пытаюсь думать, но думать, как сыщик. Эта беседа с Михайленко дала возможность мне выдвинуть еще одну версию. В то же время я понимал, что если капитан Никонов узнает о связи Людмилы Зориной и Юрия Зайцева, то сам выдвинет эту версию как основную и доработает ее до конца.

А вот Милочке отвертеться в этом случае от обвинения в убийстве Зайцева будет крайне трудно.

Именно поэтому я поспешил снова поехать к Зориным, чтобы успеть поговорить с Милой до Никонова. Согласно нашему договору, я должен сообщить ему все, что узнал.

Мила открыла мне дверь в том же небрежно надетом халате и в том же состоянии, что и накануне.

– А, Сережа… – протянула она. – Заходи.

– Нам надо серьезно поговорить, Мила, – сказал я, переступая порог.

– О чем? – удивленно спросила она, закрывая дверь. – Мы вчера с тобой обо всем поговорили. Кофе хочешь?

– К черту твой кофе! – раздраженно сказал я, проходя на кухню. – Ты хотя бы подумала, что теперь будет с тобой?

– А мне все равно, – равнодушным тоном ответила она, пожав плечами, и безвольно опустилась на табурет.

– Это сейчас ты так говоришь, – сказал я, садясь напротив нее. – Почему ты не сказала, что была любовницей покойного Зайцева?

– А почему я должна была это афишировать? – вполне логично ответила она вопросом на вопрос.

Мне трудно было что-то возразить ей, а поэтому примирительным тоном я сказал:

– Ты права. Но лучше тебе сейчас рассказать все мне, пока не пришлось отвечать на вопросы капитана Новикова.

– Что ты хочешь знать?

– О твоих отношениях с Юрием Зайцевым.

– Это довольно долгая история, – грустно сказала Мила.

– У нас еще есть время, – жестко сказал я. – Потом тебе предстоит встреча с капитаном Никоновым.

– Ты повторяешься, Сережа, – сморщилась она. – Я не боюсь твоего Никонова. Мент как мент. Я уже сказала, что мне все равно.

Я понял, что Мила все еще находится под действием транквилизаторов, а поэтому не может реально оценить свое положение. Поэтому я решил узнать все, что удастся.

– Извини, но что тебя толкнуло на связь с Зайцевым? – спросил я.

– Жизнь, – как бы выдохнула она. – Разве ты сам ни разу не изменял своей жене? – насмешливо спросила она.

– Сейчас речь идет не обо мне, а о тебе. Во всяком случае, я не разбил ни одной семьи, – я сделал паузу и продолжил. – Как я понял, Юрий Зайцев развелся с женой из-за тебя. Это так?

– Да, из-за меня, – не стала отрицать Мила. – Тебе будет трудно это понять. Я полюбила по-настоящему первый раз в жизни.

Я не стал интересоваться, почему из-за этого должна страдать Лариса Зайцева и спросил:

– А как же Гриша?

– Он просто хороший человек, сделавший довольно много для меня, – пожала она плечами. – В то же время, должна сказать, что начинал он, как все.

– Как это?

– Слушай, Сережа, у меня не то настроение, чтобы меня разыгрывали! – едва усмехнулась Мила. – Не тебе, прокопавшемуся всю жизнь в грязи, задавать такие вопросы.

– Это не розыгрыш, Мила, – спокойным тоном возразил я. – Именно такие вопросы мне приходилось задавать всегда, чтобы понять причину и определить степень падения.

– Степень падения… – как эхо повторила она. – Ты прав, я падшая женщина. Но падение мое началось давно, очень давно… – она тяжело вздохнула. – Глупенькая провинциалка, окончив школу, поехала получить высшее образование в городе. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла.

Довольно скоро я лишилась девственности и иллюзий. Потом мне приходилось за многое расплачиваться своим телом, стиснув зубы и закрыв глаза, но при этом не забывать тяжело дышать и изображать страсть, – Мила усмехнулась. – В то время у нас официально не было секса, но зато трахались все.

Мила встала. Движения ее были замедленны. Она достала начатую бутылку коньяка, плеснула в фужер и выпила, как воду. Потом снова села и прикурила сигарету, которую попросила у меня.

– Так же, как и большинство других, старший товарищ, воспитывающий своим примером молодежь, Григорий Константинович Зорин увидел смазливенькую комсомолку-студентку. Представь себе, что у него появилось желание провести со мной индивидуальную политико-воспита-тельную работу, – насмешливым тоном сказала она, выпуская дым. – Возможно, тебе трудно поверить, но у меня не было возможностей отказать, да еще самому Зорину. В сущности, я уже привыкла к такому способу воспитательной работы, – поморщилась она. – В то же время, я должна отдать должное Грише. Кроме всего, он еще поговорил со мной. Что-что, а говорить он умеет до сих пор. Гриша умный, да и язык у него хорошо подвешен.

– Это я знаю, – подтвердил я.

– Да, Сережа, именно с разговоров все и началось. В общем, нам обоим понравилось общение во время первой встречи. И тут я поняла, что лучше иметь постоянную связь с Зориным, который сможет оградить от притязаний других, чем откликаться на различные предложения, – она с чувством раздавила окурок в пепельнице и продолжила. – Должна признать, мой выбор оказался правильным. На всех желающих что-то получить от меня имя Зорина действовало магически. Да и он не отказывал мне сделать один – два телефонных звонка. Постепенно я к нему привыкла, – подвела Мила итог их отношений. – Ты сам знаешь, что Гриша – мужчина видный, да еще и с положением. А вскоре подошел срок распределения после института, – продолжила Мила. – Представь себе, что в тот год у нас было всесоюзное распределение. Я могла попасть как в заполярный круг, так и в пустыню Кара-Кум преподавать английский язык детям, которые плохо понимали даже по-русски.

– И ты решила выйти замуж, сообщив Зорину о беременности? – высказал я предположение.

– Что ты видишь в этом плохого? – удивилась Мила. – Поверь, я поступила не хуже, чем его первая жена, заставив его жениться. Я хоть дала Грише шанс, предложив сделать аборт.

– Как у тебя произошел выкидыш?

– Просто врач-гинеколог, смотревшая меня, ошиблась. У меня была задержка на нервной почве, – уклончиво ответила она. – Сам понимаешь, столько переживаний перед распределением.

Я понял, что Григорий дважды наступил на одни грабли, но только молча кивнул, не желая развивать эту тему.

– Честно говоря, я сделала правильный выбор – продолжила Мила. Мы хорошо прожили с Гришей эти годы. Вряд ли кто-то из мужчин смог бы для меня больше сделать. В свою очередь я старалась быть хорошей женой, заботилась о муже и предугадывала его желания. Я объективно скажу, что у нас была хорошая семья.

– Если у вас была такая хорошая семья, как ты описала, то почему у вас не было детей?

– Я боялась, – неожиданно призналась она.

– Чего боялась?!

– Гриша – натура увлекающаяся, – усмехнулась Мила. – После родов он мог оставить меня.

– Что-то не могу тебя понять. Насколько я знаю, дети только укрепляют семью.

– Это чушь, Сережа, – сморщилась она. – Если пара продолжает жить вместе, значит их что-то устраивает в этом совместном сосуществовании, а дети – только причина, которой они прикрывают это «что-то». Поверь, это так, как бы цинично не звучало. Гриша оставил первую семью, где у него было два сына, а теперь и внуки. Я не хотела оказаться в таком положении.

– Но почему?

– Я не обольщаюсь на счет своей внешности: хорошенькая, но не красавица. Таких много. Но я знаю главные свои достоинства.

Неожиданно Мила распахнула халатик и обнажила груди.

– Правда, хороши? – с улыбкой спросила она. В этом она была права. Это были упругие, красивой формы груди, причем натуральные, а не силиконовые, которым могла позавидовать любая звезда Голливуда.

– Да, красивые, – кивнул я.

– Именно они больше всего возбуждают Гришу, – с усмешкой сказала она, запахивая халатик. – Он от моих грудей просто балдеет. Я не могла лишиться такого козыря после кормления грудью ребенка.

Я не стал оспаривать ее решение, а задал следующий вопрос, касающийся личной жизни:

– Тебе не хватало секса в семейной жизни?

– В этом вопросе проблем не было, – пожала плечами Мила. – Для своих лет Гриша довольно крепок. К тому же для него нет в вопросах секса белых пятен. Гриша долго продержится на уровне.

– Тогда зачем тебе нужна была эта связь с Зайцевым?

– Юрочка…. – неожиданно мечтательным тоном, слегка покачивая головой, произнесла Мила. – Это лучшее, что у меня было в жизни.

– Возможно, – кивнул я. – Но зачем тебе нужно было начинать все это?

– Все началось случайно. Был только легкий флирт во время встречи Нового года. Каюсь, люблю слегка пофлиртовать, – призналась Мила. – В такие минуты я себя чувствую женщиной, которой все еще интересуются мужчины.

– Ты выглядишь отлично.

– Спасибо, Сережа, – улыбнулась она. – Но ты забыл еще добавить: для своих лет. Ведь мне уже не восемнадцать.

– Женщине столько лет, на сколько она себя чувствует.

– В это меня заставил поверить Юра. Он продолжал оказывать мне знаки внимания, говорить комплименты. Так продолжалось до марта. Женский день отмечали весело и с размахом. Все выпили. Мы с Юрой случайно оказались наедине. Тормоза были спущены. Мы дали волю чувствам. Все было как в сказке.

– Еще бы. Если хорошо выпить…

– Не пытайся все опошлить, Сережа, – прервала она меня. – Потом мы выяснили, что испытывали взаимную тягу друг к другу, но сдерживали себя, понимая взаимоотношения наших семей. Поверь, Сережа, это не объяснить словами. Такое нужно только пережить. Однажды переступив черту, я готова была идти за ним хоть на край света. Юра тоже не мог жить без меня.

– Это из-за вашей связи он развелся с женой?

– Да, – кивнула Мила. – Мы просто не мыслили жить друг без друга.

– Позволь мне не поверить. Ты осталась жить с Гришей, – вполне резонно возразил я.

– Это все временно. У меня уже было готово заявление на развод с Гришей. Но потом мы с Юрой решили не торопиться. Согласись, мы оба уже не в том возрасте, когда можно начинать с нуля.

Первым должен был уехать Юра, а потом, после развода, и я.

– И далеко вы собрались ехать?

– Земля велика, – пожала плечами она. – Но теперь это не имеет значения. Естественно, мы не собирались оставаться жить в этом бардаке. За границей с деньгами можно неплохо устроиться и спокойно жить. Ты не забывай, что я окончила факультет иностранных языков.

– Ты никогда не думала, что Юрий мог один уехать за границу и начать там новую жизнь, но только без тебя?

– Нет… – медленно покачала она головой. – Это невозможно. Мы по-настоящему любили друг друга.

– В то, что ты любила Юрия, я верю. Но теперь готовься к расплате за эту любовь.

– Как это? – не поняла она.

– Именно тебя обвинят в убийстве Зайцева.

– Я никогда не смогла бы убить своего Юру, – твердо сказала она. – Я скорее бы наложила на себя руки.

– Пойми, Мила, это только слова, – медленно, четко проговорил я. – А вот факты говорят другое.

– Что же говорят факты?

– Да, Зайцев развелся с женой. Но он решил бросить не только жену, но и тебя, начав новую жизнь. Решающий разговор произошел в вашей квартире в отсутствие Зорина. Когда ты поняла, что Зайцев говорит серьезно, то предпочла убить его, но не отпускать.

– Но это абсурд, Сережа.

– Не совсем абсурд, – возразил я. – Согласись, что дверь вашей квартиры была открыта ключом, который был только у Гриши и тебя. В открытой квартире ты и труп Юрия на полу в зале. Что можно подумать, узнав о ваших взаимоотношениях?

Я заметил, как глаза ее расширились, и в них на мгновение промелькнул страх.

– Но пойми, я не убивала Юлия, – тихо проговорила она.

– Хорошо, я попытаюсь в этом разобраться. А ты пока подумай над моими словами.

– Что мне думать? – неожиданно усмехнулась она. – Это только тебе я рассказала всю правду. Я уверена, что Гриша поверит мне, а не всем этим разговорам. Я всегда буду утверждать, что между мной и Юрием ничего не было.

– Мне бы твою уверенность.

– Да, я ни в чем не виновата! – уже с нотками агрессии сказала она. – И бояться мне нечего!

Скорее всего, Мила этими словами хотела успокоить, в первую очередь, себя.

– Тебе виднее, – пожал плечами я. – Но подумай, что есть еще и свидетели. Ведь о твоей связи с Зайцевым я узнал не от тебя. Так же может узнать и капитан Никонов.

– Да пошли вы все… – начала она и замолчала.