Это так легко сказать: «Думай, думай…».

Нет, здесь нужно было «не думать, а прыгать», а также ходить и расспрашивать всех, пытаясь найти хотя бы маленькую зацепку в этом деле.

Пока каждая из моих версий после сегодняшних встреч в итоге приводила меня в тупик, из которого не было выхода.

Кроме явной подозреваемой Людмилы Викторовны, во что я упорно не хотел верить, после беседы с Жорой у меня осталась одна версия, подсказанная им: что-то связанное с прошлым.

Именно для проверки этой версии, пообедав и отдохнув дома, я решил вечерком нанести визит Ларисе Зайцевой.

Именно ее я знал несколько лет, как законную жену Юрия. За повседневной текучкой мы не встречались где-то с весны, а поэтому об их разводе, который, думаю, не только для меня стал полной неожиданностью, я узнал только во время похорон.

В принципе, у нас с Ларой всегда были нормальные отношения, а поэтому я надеялся, что она не откажется побеседовать со мной о Юрии, которого знала лучше многих.

Когда после моего звонка открылась дверь, а в дверном проеме я увидел Ларису Зайцеву, то только смог сказать:

– Здравствуй, Лариса!

В ответ Лара кивнула, и спокойно сказала, словно мы виделись только вчера, и она ждала меня:

– Проходи, Сережа.

Если по дороге сюда я мысленно готовил начало разговора, даже подобрав слова соболезнования, то такой будничной встречей она выбила меня из колеи. В словах утешения она явно не нуждалась. В отличие от Милы, Лариса выглядела отлично.

Передо мной стояла молодая женщина в легком домашнем костюме: свободной кремовой блузке и легких кремовых в шоколадную полоску брючках. На голове была короткая модная стрижка, делающая женщин моложе, а на лице умеренная доза косметики.

– Ты пришел ко мне поговорить о Юрии? – спросила она, закрывая дверь.

– Да.

– Ты не возражаешь, если мы побеседуем на лоджии? Вечер хороший, да и молодые не будут мешать нашей беседе.

– Отлично, – с улыбкой согласился я. – Надеюсь, ты разрешишь мне там закурить.

– Не только тебе. Я ведь тоже курю.

Мы удобно устроились на лоджии и закурили. Каждый из нас не торопился, давая возможность начать разговор другому.

– Ты не подумай, Сережа, что я такая бессердечная, – медленно проговорила она, выпуская дым, – У меня здесь, – она приложила ладонь к груди, – все болит. Все же мы с Юрой прожили не один день.

Я понимающе кивнул, а она продолжила:

– Неожиданно, во всяком случае, так было для меня, мы стали совершенно чужими, поэтому носить траур я считаю кощунством. Впрочем, Юрий сам медленно, но верно шел к такому концу, – неожиданно закончила она.

– Почему ты так говоришь?

– Долгая история.

– А я не тороплюсь.

– За что ты мне всегда нравился, Сережа, так это за твое умение слушать и немного говорить, – с улыбкой сказала Лариса.

– Это профессиональная привычка.

– Хорошая привычка, – поправила она меня. – Многие слышат только то, что хотят. Юрий привык, в основном, говорить сам и слушать только себя, – она выпустила дым изо рта. – Все же мы прожили с Юрием вместе двадцать три не самых плохих в моей жизни года. Ты помнишь, как раньше были студентами строительного отряда?

– Конечно.

– Вот там мы и встретились с Юрием. Не влюбиться в такого было трудно, а отбить, еще труднее, – улыбнулась Лариса. – Юра был студентом РИНХа, что среди студентов переводилось, как «ростовский институт невест – хозяек». Естественно, там было больше девушек, а среди них – вожак Юрий. У меня была ситуация с точностью наоборот. Я училась в строительном институте, где преимущественно были мужчины. Без ложной скромности скажу, что тогда я не была обделена вниманием парней.

– Да ты и сейчас выглядишь великолепно, – не кривя душой, сказал я. – На фоне своего сына, ты смотришься скорей всего, как старшая сестра, чем мать. Вчера, во время похорон, меня даже спрашивали, кто из вас двоих – жена сына убитого.

– Спасибо, Сережа! – улыбнулась Лариса. – Я даже не подозревала, что ты можешь так красиво говорить комплименты. Ведь знаю, что ты врешь, а все равно приятно.

– Я говорю правду, одну только правду и ничего, кроме правды, – с серьезным видом сказал я.

– Сделаю вид, что поверила. Но ты же приехал не за этим.

– Да, – кивнул я. – Меня интересует один вопрос: кто и за что мог убить Юрия?

– Представь себе, что ответа на этот вопрос я тоже не знаю.

– Но ты в начале разговора сказала, что Юрий сам медленно и верно шел к такому концу, – напомнил я. – Ты обещала объяснить значение этих слов, но начала с вашего знакомства.

– Так оно и есть, – кивнула она. – Именно наше знакомство явилось началом, с которого я наблюдала постепенное изменение характера Юрия. Да, у нас была любовь с первого взгляда, – она прикурила новую сигарету. – Уже осенью мы сыграли комсомольскую свадьбу. Мы оба не были местными жителями, и как хорошим студентам и активным комсомольцам нам предоставили комнату в общежитии. Там вскоре у нас появился сын Николай. Комендант общежития закрыл глаза на этот факт, – она затянулась и выдохнула дым. – Ничего не могу сказать плохого о том Юрии. Все трудности делились поровну. Потом я удивлялась, сравнивая мужа с вечным двигателем. Юрий умел отлично учиться, активно вести комсомольскую работу и помогать мне. Юрия хотели оставить при кафедре, но он ушел работать в райком комсомола, одновременно поступив в заочную аспирантуру.

Вот тут и заметил молодого, перспективного Юрия Григорий Константинович Зорин. Да, это при его помощи мы получили квартиру. Я пошла работать инженером в НИИ. Вот тут-то я и обратила внимание, что Юра заглядывается на молодых комсомолочек, – усмехнулась она. – Возможно, такой грех водился за ним и раньше, но не замечала.

– На то у мужчин и глаза, – возразил я. – Это же бездоказательные обвинения.

– Да все вы, мужики, кобели, – уверенным тоном подвела она общий итог. – Извини, Сережа, но если ты сейчас будешь меня уверять, что за все годы совместной жизни ни разу не сходил «налево» от своей золотой, я все равно буду тихо сомневаться.

Я промолчал, понимая, что спор на эту тему сейчас неуместен и только может завести в тупик.

– Юрию бес немного раньше ударил в ребро, чем седина в бороду, – продолжила она. – Возможно, в чем-то виновата и я.

– В чем, Лара?

– Только, пожалуйста, не жалей меня, как брошенную, никому не нужную женщину. Я сама себя только иногда жалею.

– А чего жалеть? – удивился я. – Это Юрий был дурак. С твоими внешними данными найти мужика – раз плюнуть.

– Спасибо, Сережа! – улыбнулась она. – Но пока мне и одной с молодыми неплохо, – она сделала паузу. – Да, может быть, есть и моя вина. У меня не всегда хватало времени на мужа. Я не пыталась что-то выяснить, но догадывалась о его похождениях, хотя должна признать, что он был внимателен ко мне и хороший отец для Николая. Вот я и закрывала глаза на все, по принципу: «Их семьдесят семь, а я хозяйка всем», – Лариса тяжело вздохнула и продолжала. – Потом эти перемены в нашей жизни. Не зря Юрий был экономистом. Еще до окончания перестройки, прикрываясь призывом партии, он организовал кооператив, чтобы доказать возможность существования при социализме всех форм собственности. Дела у него шли хорошо. Но зато наше НИИ постепенно развалилось. Я осталась никому не нужным простым инженером без работы. Конечно, я могла спокойно сидеть дома за широкой спиной мужа, но это было не в моем характере. Пришлось немного подумать, и Юрий помог мне открыть салон красоты, а потом и небольшой магазин для продажи косметики. Так я стала бизнес-леди, – усмехнулась она. – Мы приобрели эту квартиру, поменяли машину. Вот тут – то судьба и свела Юрия с Зориным. Они нашли общий язык. Честно говоря, я не вникала в его дела. Жили мы хорошо, отдыхали только за рубежом, правда, я замечала, что характер Юрия меняется в худшую сторону.

– Как это понять?

– Это нельзя понять, Сережа, – улыбнулась она. – Кажется тот же человек и не тот. Это надо чувствовать. В январе этого года мы справили свадьбу сына, – она сделала паузу. – Резкое изменение в поведении Юрия я почувствовала в начале марта. Вроде бы все то, и в то же время не то. Женщины умеют чувствовать, Сережа.

– Я слышал об этом.

– Теперь в этом вопросе можешь не сомневаться, – с легкой усмешкой сказала Лара. – Должна признать, что несколько поздно поняла, что в жизни мужа вместо временных увлечений появилась женщина, которой он увлекся серьезно. Просто я даже не думала, что с Юрой может такое произойти, – она вновь сделала паузу и продолжила. – Видимые изменения в поведении мужа я заметила в конце мая. Но потом, анализируя все, я отнесла эти изменения к марту месяцу. Я пыталась поговорить с ним, но он уходил от ответа, объясняя все работой. Он продал свой вполне хороший «Опель» и купил подержанную «Копейку», объяснив временными финансовыми трудностями, но от предложенных мною денег отказался, – она тяжела вздохнула. Видимо, нелегко давался ей этот разговор. Затем продолжала:

– Все для меня прояснилось в середине июня. Да, гром грянул вечером 18 июня. Придя домой, Юрий будничным тоном, каким разговаривают о погоде, объявил мне, что подал на развод. Признаться честно, я предчувствовала нечто подобное, но не в такой форме.

– И какую же причину он выдвинул?

– О причине не было и речи, – усмехнулась она, – он просто поставил меня перед фактом, остановившись только на разделе имущества.

– Как он предложил это сделать?

Юрий объяснил, что неожиданно много потерял на одной рискованной операции, а поэтому в деле у Зорина осталось немного его денег, которые делить не имеет смысла. В то же время он хотел быть щедрым. Юра предложил оставить мне и сыну квартиру, «Форд – Эскорт», на котором я ездила, и мое дело, которое позволяет мне чувствовать себя независимой, а также нашу дачу. Извини за нескромность, но я не отношу себя к числу глупых людей, – усмехнулась Лара. – Я сумела правильно понять Юрия – если я начну тяжбу по разделу имущества, то его денег не смогу найти, а вот половину своего могу потерять. Спорить не имело смысла, – она сделала паузу. – В итоге, мы тихо и спокойно развелись двадцать первого июля. Юрий еще до развода снял квартиру и перебрался туда, забрав только свои личные вещи. Как видишь, всем он мог говорить о своем благородстве: ушел от жены в чем был, оставив все.

– Это звучало бы вполне правдоподобно для тех, кто не знает, какими деньгами он ворочает, – согласился я.

– Ты прав.

– Я не знал об этом. Мне сообщили эту новость на похоронах.

– Извини, но мы не давали объявление о разводе в прессу, – с горьким юмором сказала она. – Но думаю, что именно наш развод стал началом конца Юрия.

– Ты причастна к убийству Юрия? – неожиданно прямо задал я вопрос.

– Ты в своем уме, Сережа? – не скрывая удивления, спросила Лара. – Сам подумай, зачем мне это нужно было? Да, я не скрывала, что испытала настоящий шок, когда Юрий объявил мне о своем решении. Но уже ко дню нашего официального развода я полностью взяла себя в руки и была абсолютно спокойна. Я поняла, что все, наконец, стало на свои места, и жизнь должна продолжаться, но уже без Юрия, – она замолчала на секунду и продолжала. – Осознав все, я даже вздохнула с облегчением. Теперь у меня не было шансов получить от любимого мужа сифилиса или еще какой-нибудь гадости в этом роде.

– Зачем так пессимистично?

– Нет, я как раз реально смотрю на жизнь.

– Я выслушал твою историю, – медленно проговорил я, прикуривая сигарету. – В принципе, она ничем не отличается от других таких же. Думаю, что примерно через это, в свое время, пришлось пройти первой жене Зорина. Но я не понял, почему Юрий верно шел к своему концу?

– У Юрия была широкая натура. Он умел многим рисковать в жизни, но при этом не терял голову. Но тут еще и страсть, – она усмехнулась. – В такие минуты мужчины теряют свою голову. Думаю, что это закономерный финал.

– Почему ты думаешь, что это страсть?

– Сережа, – Лариса укоризненно покачала головой. – Ты же уже не маленький и должен был понять все сам. Юрий столько лет таскался за каждой юбкой, спокойно возвращаясь ко мне. А тут вдруг потребовал от меня развод. Если следовать совету французов, то найди эту бабу, и все станет на свои места.

– Ты знаешь, что это за женщина, из-за которой Юрий потерял голову?

– Если бы я вела такой учет всех юбок, за которыми волочился Юрий, то исписала бы не одну общую тетрадь, – резко сказала Лара.

Я понял, что даже после похорон Лариса не смогла простить мужу развод, а поэтому значительно преувеличивала его увлечение женщинами. Если я здоровался на улице с женщиной или говорил кому-то в компании комплимент, то это совершенно не значило, что я волочился за ней. Но спорить с Ларой у меня не было никакого желания.

– Я не имею в виду ту общую, безликую массу женщин, о которых ты говоришь, – я сделал паузу. – Но извини, Лара, почему-то мне не верится, что ты не попыталась узнать имя той одной, из-за которой произошли резкие перемены в твоей жизни.

– Ой, Сережа, Сережа, – говорила она с улыбкой, слегка покачивая головой. – Даже на пенсии ты остаешься милиционером. Причем, в самом хорошем смысле этого слова. От тебя ничего нельзя скрыть. Да, я не составила исключение из правил и пыталась хоть одним глазком взглянуть на разлучницу. Но здесь меня ждало разочарование.

– Какое?

– Можешь себе представить, что при всем желании я не обнаружила в окружении Юрия ни одной шальной женщины. Честно говоря, у меня даже мелькнула мысль, что он сменил ориентацию. Поэтому я тебе раньше сказала, как только ты найдешь эту бабу, то для тебя все станет на свои места.

– А не могли убить Юрия по ошибке?

– Как это? – удивилась Лариса.

– Хотели убить Зорина, а по ошибке убили Юрия, – пояснил я.

– Ты хочешь меня разыграть? – спросила Лара. Какой здравомыслящий человек сможет перепутать Юрия с Зориным?

– В принципе, ты права, – согласился я. – Но представь себе, что решили разобраться с обоими. Но получилось так, что застрелили только Юрия, рассчитывая, что в его убийстве обвинят Зорина.

– Зачем такие сложности? – невольно сморщилась она. – Убрать обоих можно было без особых проблем. У нас сейчас оружия, как грязи. Можно достать все, что хочешь. Проще было подойти и кинуть в салон машины гранату, когда там сидели Зорин и Юрий.

– Ну, у тебя и размах.

– А что там мелочиться с каким-то пистолетом, – насмешливым тоном сказала Лариса, резко сменив тему разговора. – Лучше расскажи, как там у вас дела?

– Как у многих. Живем потихоньку. Но вот свою золотую я не собираюсь менять даже на двух бриллиантовых.

– И правильно делаешь.