Я решил, как говорится, начать «танцевать от печки», то есть сначала получить лишенную эмоций объективную информацию. Для этого на следующее утро отправился в районный отдел милиции. За время работы я знал многих из уголовного розыска, но два года, да еще в наше время, слишком большой срок. Я хорошо знал о большой текучке кадров. Не хочу говорить ни о своей прошлой, ни о теперешней зарплате в милиции. В этом отношении мне запомнилась случайно услышанная фраза: «Жизнь становится грустнее, а зарплата – смешнее!». Благодаря такому положению дел, в коммерческих структурах хорошие профессионалы были в полном смысле слова нарасхват. Им предлагали работы юристов и охранников с весьма солидным окладом. Поэтому из старых кадров в основном оставались фанатики своего дела или те, кто считал уже месяцы до пенсии.

Я прошел по коридору первого этажа, встречая молодые незнакомые лица. Неожиданно я услышал:

– Здравия желаю, Сергей Иванович!

Я остановился и обернулся на звук голоса. Передо мной в кремовой рубашке и джинсах стоял улыбающийся Вадим Козин. Еще в роли стажера он делал первые шаги под моим руководством. Сейчас он не только возмужал, но и прибавил в весе, а поэтому выглядел внушительно.

– Привет, Вадим, – сказал я, протягивая ему руку. – Что, жизнь хужеет, а ремень тужеет?

– Война – войной, а обед по расписанию, – в тон мне, обмениваясь коротким рукопожатием, ответил он. – Что вас сюда привело, позвольте узнать? Ностальгия или какие-то дела?

– Да вот вчера был на похоронах своего хорошего знакомого Юрия Зайцева…. – медленно проговорил я. – Разговоров было много, но я так и не смог понять, кто и за что его убил.

– Это, которого застрелили в квартире Зорина?

– Да, – кивнул я.

– Очень странное убийство. Такого давно не припомню.

– Я тоже, – усмехнулся я и спросил: «А кто ведет расследование?».

– Капитан Никонов. Да вы его знаете.

Еще бы я не знал Виктора Александровича Никонова! Он пришел в органы милиции с гражданки, как говорится, по призванию, и стал отличным сыщиком. Но вот характер. Он был слишком прямолинеен и имел свое мнение, что не всегда поощряется. Скорее всего, как я когда-то, сейчас Никонов уже считает не месяцы, а дни до пенсии, приближаясь к своему пятидесятилетию в звании капитана. Кажется, в последние годы он пристрастился к выпивке. Нет, Никонов не был алкоголиком, однако выпивал «редко, но крепко».

Нужно отдать ему должное, в своей работе он обладал врожденной интуицией и железной хваткой. Если уж Никонов вцепится в подозреваемого, то его, как бульдога, невозможно оттащить.

В то же время, нужно отметить, что Виктор Александрович никогда не притягивал улики за уши и не пытался что-то силой выбить из подозреваемого. Он упорно собирал улики по крупицам, определив для себя жертву-подозреваемого. Самым интересным было, что Никонов ошибался крайне редко в определении преступника.

Я постучал в дверь его кабинета и вошел, коротко сказав у порога:

– Здравия желаю!

Капитан Никонов сидел за видавшим виды письменным столом и что-то писал. Его реакция на мое появление была замедленной. Он перестал писать, приподнял голову, хмуро взглянул на меня из-за стекол очков, которыми пользовался при чтении и письме, слегка кивнул и, указав рукой на свободный стул перед его столом, продолжил писать. Судя по хмурому выражению его основательно помятого лица с наметившимися «мешками» под глазами, а также по не совсем свежей голубой рубашке с короткими рукавами и погонами капитана, нетрудно было догадаться, что вчера у Никонова был «тяжелый день».

Глубоко вздохнув, он снял очки, положил на стол ручку и молча уставился на меня.

– Тяжело, – сочувственно кивнув, сказал я.

– Да… Сам понимаешь: метеорологически-неприятные дни, которых бывает по нескольку в течение месяца. Об этих днях сообщают по радио и даже отмечают наиболее неблагоприятные часы, – с усмешкой закончил он.

– Я слышал, что в такие дни самое лучшее средство для улучшения общего самочувствия – это кружечка свежего холодного пива, – сказал я, опускаясь на стул.

– И ты туда же, – сморщившись, словно от зубной боли, махнул рукой Никонов. – Даже не подумал, что мне далеко уже не шестнадцать лет. В моем возрасте чаще поднимается давление, а не… – он сделал паузу, хитро подмигнув мне, – настроение.

– Какие там годы?! – удивился я. – Я вот уже пенсионер, а о годах не вспоминаю.

– Ты мне зубы не заговаривай. Я бы рад поболтать, но работы – во! – он провел ладонью поверх головы. – Так что тебя привело ко мне?

– Убийство Юрия Зайцева, – прямо ответил я.

– Хочешь попытаться выгородить своих дружков Зориных? – спросил он, сверля меня взглядом.

– Нет… – медленно покачал я головой. – Дело в том, что с покойным Зайцевым я тоже был дружен. Поэтому в этом деле меня, прежде всего, интересует истина.

– Это хорошо, – кивнул Никонов.

– Хорошо и то, что это дело попало в руки к такому опытному сыщику, а не к кому-нибудь из молодых и горячих, спешащих поскорее закрыть дело, – медленно говорил я. – Ты же веришь только фактам, а поэтому не будешь торопиться и разберешься во всем.

– Что-то слишком мягко стелешь, Сережа, – усмехнулся Никонов. – Но меня, стреляного воробья, на грубую лесть не возьмешь. Говори прямо, что тебе нужно.

– Как плохо ты обо мне думаешь, – укоризненно покачал я головой, – я не льстил, а только говорил правду.

– А если по существу? – перебил меня Никонов.

– А если по существу, то я тоже сыщик, хотя теперь уже бывший. Сам понимаешь, такое загадочное убийство не могло не заинтересовать меня. Тем более, как тебе известно, оно касается людей, которых я хорошо знал. Вот у меня и появилось желание самому немного покопаться в этом деле, если ты не будешь против.

– Ты решил стать этаким Шерлоком Холмсом местного масштаба? – насмешливым тоном спросил он.

– Можешь считать и так, – согласился я.

– Что ж, теперь другие времена. Сейчас у нас демократия, – сморщился Никонов. – Поэтому ты волен делать все, что тебе заблагорассудится, но только, пожалуйста, не мешай мне.

– Не на то я рассчитывал.

– А что же ты хотел?! – удивился Никонов. – Ты думал, что тебя здесь встретят фанфарами, возвещающими о пришествии майора милиции в отставке Новикова?

– Нет, но…

– Пойми, Серега, – перебил он меня. – Сейчас другие времена. Никто никому не нужен. К сожалению, все отношения между людьми подменяются сугубо деловыми.

– В таком случае, рассмотрим этот вопрос в сугубо деловой точке зрения, – спокойно проговорил я. – Надеюсь, что сейчас дела в милиции идут не слишком блестяще, а сыщики не страдают от безделья?

– Ты попал в точку, – кивнул Никонов. – Могу тебя заверить, что сейчас сам мечтаю о пенсии, считая оставшиеся дни, ибо «с каждым днем все радостнее жить».

– Вот это меня и удивляет. Я пришел к тебе предложить бесплатную рабочую силу, имеющую некоторый опыт в этом вопросе, чтобы облегчить тебе проведение расследования, а ты все встречаешь без энтузиазма. Это не деловой подход.

– Как ты себе это представляешь?

– Думаю, что когда за дело берутся два профессионала, имеющие общую конечную цель, то им нет смысла тратить зря время и дублировать работу друг друга.

Никонов молча кивнул.

– Ты сейчас коротко введешь меня в курс дела. Согласись, я смогу все это узнать, но потрачу пару лишних дней.

– Ты прав, – согласился Никонов.

– После этого я еще раз побеседую с четой Зориных, а также возьму на себя ближайшее окружение как самого Зорина, так и покойного Юрия Зайцева. Думаю, что со мной они побеседуют охотнее и будут более откровенны, чем с тобой.

– И в этом ты прав.

– И еще. Вчера, во время поминок, когда уже было выпито достаточно водки, я услышал несколько довольно интересных версий, которые, как слухи, окружают смерть Зайцева.

– Конечно, там можно было услышать такое, что никому в трезвом состоянии не могло прийти в голову, – усмехнулся Никонов.

– Возможно, и так, – согласился я. – Но, как говорили древние, – «истина в вине». Во всяком случае, многое заинтересовало меня, хотя впервые об обстоятельствах убийства Зайцева я узнал от Григория Зорина. Думаю, что вдвоем мы сможем быстро проработать все версии.

– В твоих словах что-то есть, – прищурившись, немного растягивая слова, медленно произнес Никонов. – Тем более, если быть объективным, то все, что мне удалось узнать за это время, ты сможешь узнать всего лишь за день. Пока в этом деле нет даже того, что теперь стало модно характеризовать, как «тайна» или «интересы» следствия, – усмехнулся он. – Если быть объективным, то дело одновременно и простое, и сложное. Хорошо, – он кивнул. – Я коротко введу тебя в курс дела. Два дня назад на пульт дежурного около шестнадцати часов поступил звонок от гражданина Зорина. Время ты сможешь уточнить по журналу.

– Мне это не нужно.

– Тем лучше. Григорий Константинович Зорин сообщил дежурному, что обнаружил в собственной квартире труп своего друга и компаньона Юрия Зайцева. Сам понимаешь, такие сообщения поступают не часто.

– Да.

– Я сам выезжал с оперативной группой на место происшествия. Должен сказать, что обстановка в квартире Зорина… Скромно, но со вкусом.

– Ну, не все же живут так богато, как мы с тобой, – возразил я, и, встретив удивленный взгляд Никонова, пояснил: – Некоторые живут намного богаче.

– Но богатые тоже плачут, – с улыбкой сказал он. – Лично я не завидую Зориным. В квартире был полный порядок, а на ковре в гостиной лежал на спине убитый Юрий Зайцев. Недалеко от трупа убийца бросил пистолет, даже не попытавшись инсценировать самоубийство. Никаких следов борьбы. На трупе Зайцева – тоже никаких повреждений, кроме огнестрельного ранения в области сердца. При вскрытии запах алкоголя не определялся. Во всяком случае, такое заключение дал судебно-медицинский эксперт. Результаты химической экспертизы будут несколько позже, но уверен, что они ничего не дадут. – Никонов сделал паузу. – Пистолет системы «Браунинг», калибр 6,35 мм, был выпущен еще до нашего с тобой рождения. Чист, как стеклышко, – усмехнулся он. – Сейчас над ним работают криминалисты, пытаясь проследить происхождение пистолета, но на это надежды мало. Скорее всего, он всплыл из неизвестности спустя много лет.

– Понятно, – кивнул я. – При каких обстоятельствах был обнаружен труп Зайцева?

Конечно, я уже слышал от Зорина, но теперь хотел узнать официальную версию.

– Первой обнаружила труп Зайцева Людмила Викторовна Зорина, я бы сказал, при довольно странных обстоятельствах.

– Что же в них странного?

– Прежде всего, она заявилась домой в неурочное время, что бывало крайне редко. Как мы раньше говорили, в рабочее время, хотя сейчас это понятие стало расплывчатым. Да и причина возвращения домой звучит как-то неубедительно. – Никонов сделал паузу. – Во-вторых, Людмила Викторовна сказала, что вставила ключ в замок двери и тут с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Войдя в квартиру, она обнаружила на полу труп Юрия Зайцева, а поэтому с испугу выскочила на лестничную площадку, села на ступеньку и стала ждать возвращения мужа.

– Она не звонила в полицию?

– В том то и дело, что не позвонила, – ответил Ни-конов, покачивая головой. – Людмила Викторовна не может даже вспомнить точно время, когда пришла домой.

– Почему же она вошла в квартиру, если обнаружила, что дверной замок не заперт?

– Очень интересный вопрос, Сережа, – усмехнулся Никонов. – Она сначала подумала, что раньше ее приехал домой муж, а потому смело открыла дверь и вошла. Но и здесь есть один интересный момент… – Никонов сделал эффектную паузу. – При повторении вопроса Людмила Викторовна уже не смогла с уверенностью сказать, поворачивала ключ в замке или нет. Следовательно, мы точно не знаем, была ли заперта дверь квартиры перед ее приходом или нет.

– Если предположить, что убийца не Зорина, – продолжил я его мысль, – то мы не знаем, запер или нет убийца дверь, покидая квартиру.

– Совершенно верно, – кивком подтвердил Никонов.

– Долго просидела Зорина в подъезде?

– Трудно сказать, – пожал плечами Никонов. – Но думаю, что около часа.

– Она сказала, почему приехала днем домой?

– Благодаря рекламе, мы теперь знаем, что у женщин существуют «критическое дни», – с усмешкой сказал Никонов. – Людмила Викторовна плохо почувствовала себя по этой причине, хотя не каждый месяц ходит отлеживаться дома.

– Возможно, – это совпадение, – сказал я и спросил. – В котором часу наступила смерть Зайцева?

– Судебно-медицинский эксперт определил время между тринадцатью и четырнадцатью часами.

На посмертные признаки влияют разные факторы. Сам понимаешь, что это только в плохих детективах точно определяют время и говорят, что смерть наступила в тринадцать часов двадцать семь минут и сорок шесть секунд, – насмешливо закончил он.

– Что ты можешь сказать в отношении Зорина?

– Что здесь скажешь… – вздохнул Никонов. – Григорий Константинович, действительно, в этот день долго был в налоговой инспекции. Его машина не покидала платную стоянку с одиннадцати до пятнадцати часов. Да и такого импозантного мужчину трудно не заметить. Его видели многие и в здании налоговой инспекции, и в кафе, куда он заходил во время перерыва. Зорина я проверил на этот день чуть ли не по минутам. Вот если бы у него был пропеллер, как у Карлсона, или реактивный двигатель ниже спины, то еще можно было бы с ним поработать. А так… – Никонов развел руки. – Никаких перспектив по этой версии.

– Железное алиби, – подсказал я.

– Да, тверже, конечно, не придумаешь, – кивнул Никонов. – Забыл тебе сказать, что дверь квартиры Зориных была открыта «родным» ключом, а не отмычкой. Из вещей ничего не взяли из квартиры, а только подарили хозяевам труп.

– Я прекрасно понимаю, что по таким исходным данным может быть два подозреваемых: это супруги Зорины. Ты только что исключил Григория Константиновича из числа подозреваемых, медленно проговорил я. – Милочку Зорину я знаю около шестнадцати лет и, честно говоря, не могу представить в роли хладнокровного убийцы. Хотя это, так сказать, частное мнение, которое не собираюсь навязывать тебе.

– Я могу выслушать, но не принять чужое мнение. К тому же, Зорина не такая уж «пушистая и белая», как ты ее представляешь, – усмехнулся Никонов. – Хотя бы начать с того, что она смогла увести Зорина из семьи.

– Вот здесь ты не прав, – возразил я. – Милочка прожила с ним шестнадцать лет, а это не один месяц.

– А чего ей было не жить за широкой спиной Зорина? – удивился он. – Должен признать, что для девочки из провинции, приехавшей в город за знаниями, она прожила эти годы неплохо. Лучшей карьеры в городе сделать было трудно, – насмешливо закончил он.

Исходя из сказанного, я понял, что для Никонова основным подозреваемым в этом деле является Людмила Викторовна Зорина. Как я уже говорил, в таком случае переубедить Никонова практически невозможно. Оставался только один вариант: найти и предоставить ему настоящего убийцу Зайцева.

– А если это была действительно настоящая любовь? – попытался я заступиться за Милочку. – Ты сам видел и даже признал, что и сейчас Зорин видный мужчина. А тогда… – я сделал паузу и продолжил. – Думаю, что тогда Милочка даже не думала о разнице в возрасте. Гриша был не только видный самец, но и умный собеседник.

– Согласен, – кивнул Никонов. – Но и ты должен согласиться, что годы сильно меняют людей. Да и за прожитые с Зориным годы Людмила Викторовна слишком привыкла к хорошей жизни. Как по-твоему, на что она могла пойти, чтобы сохранить привычный уклад жизни?

– На все, – невольно вырвалось у меня.

– Вот ты и ответил на основной вопрос, – усмехнулся Никонов. – Теперь представь, что Зайцев попытался чем-то шантажировать ее. Чем тебе не повод для убийства?

– А где она взяла пистолет?

– Это, возможно, был не первый разговор с Зайцевым, а потому Зорина могла его купить, как крайнее средство.

– Вот это самое слабое место в твоей версии, которое поможет опытному адвокату разрушить всю версию.

– Почему?

– Да, я недостаточно хорошо знаю Людмилу Викторовну, а поэтому могу допустить многое. Допустим, что в действительности она «не белая и не пушистая». Допустим, что в ее замужестве на первом плане был тонкий расчет. Допустим также, что она хорошо прожила все эти годы и не хотела всего лишаться в один момент, – ровным голосом перечислял я. – Также допустим, что покойный Зайцев решил чем-то ее шантажировать. Все это я могу допустить. Но вот назвать Милочку круглой дурой я не могу.

– А при чем здесь дура? – удивился он.

– Даже если допустить, что пистолет купила именно Зорина, чтобы рассчитаться с Зайцевым, то у нее хватило бы ума пристрелить шантажера в другом месте. К тому же для женщин более характерно, как способ убийства, использовать отравление. Достать яд намного проще, чем пистолет. Милочка могла легко что-то подсыпать Зайцеву в большой компании, где было бы не менее десятков подозреваемых. Нет, здесь что-то не так.

– О каких еще версиях ты говорил в начале разговора? – спросил Никонов, круто меняя тему.

– Их много.

– Так я не очень спешу, – усмехнулся он. – Или это была уловка, чтобы получить нужные сведения?

– Нет. Ты же знаешь, что я всегда привык играть честно. Прежде всего, должен тебе сказать, что кто-то слишком хорошо спланировал это убийство. Ключ от квартиры – не проблема. Слепок могли снять как с ключа самого Зорина, так и его жены. Оба они не отличались аккуратностью в этом вопросе. С заготовленными ключами убийца привозит Зайцева в квартиру, а затем убивает.

– А смысл? – быстро спросил Никонов.

– Одним выстрелом убрать с дороги обоих. По всем расчетам убийцы, первым домой должен был возвратиться сам Зорин, – пояснил я и продолжил. – Но вот здесь произошло то, чего никто не мог предвидеть. Григорий Константинович неожиданно задерживается в налоговой инспекции, а вот у Милы оказались «критические» дни.

– Да, такое не предусмотришь, – усмехнулся Никонов.

– Высказывалась версия, – продолжал я, что Зайцева завели в квартиру под воздействием психотропных препаратов.

– Не думаю. Под воздействием таких препаратов поведение человека может показаться непредсказуемым. Зайцев мог попросту отключиться, его пришлось бы нести на руках, а это слишком большой риск. Но вот, если кто-то из близкого круга знакомых показал ему ключ на брелке, сходным с брелком Зорина и предложил войти и подождать Григория Константиновича, то это реально. Нужно проверить всех близко знакомых лиц.

– Но была еще одна довольно любопытная версия, сказал я. – Убить хотели не Зайцева, а Зорина. Для этой цели был нанят киллер, который допустил ошибку.

– Это уже из области фантастики, – возразил Никонов.

– Не совсем, – желающий расправиться с Зориным нанимает киллера, который следит за квартирой. Он видит входящего в квартиру Зайцева, которого принимает за Зорина, а поэтому входит за ним в квартиру и…

– Я уже сказал, что это из области фантастики, – повторил Никонов. – Ты совсем не знаешь работу киллера. Даже американские боевики смотришь невнимательно. Киллеру или показывают клиента, или дают его фотографию. Согласись, что перепутать Зорина с Зайцевым довольно трудно.

– Но киллеру, который оказался невнимательным, дали фотографию, где они изображены вместе, – возразил я.

– Хорошо. Тебя трудно переспорить, – усмехнулся он. – Но объясни мне, куда потом делись ключи от квартиры?

– Их успел забрать сам Зорин до вашего приезда, чтобы потом не возникало лишних вопросов.

– Есть еще версии?

– Да, последняя, – кивнул я. – Кто-то хотел убить Зорина, но случайно вместо него в квартире оказался Зайцев. Не знаю, что там произошло, но Зайцев стал опасным свидетелем, которого нельзя было оставлять в живых. В то же время убийца посчитал, что если Зорину придется отвечать за убийство, то тоже совсем неплохо.

– Вот это уже ближе к истине, – согласился Никонов. – Но во всех твоих версиях все то же слабое место, что и в моей – оружие. Ни один уважающий себя убийца, рассчитав все до тонкостей, не возьмет с собой такую «хлопушку».

– Вот здесь ты не прав, – возразил я. – Скорее убивал не профессионал, а человек, решивший так разобраться со всеми проблемами. Его не интересовали ни марка оружия, ни калибр. Главное, чтобы оно стреляло. Убийца знал, что стрелять будет с очень близкого расстояния, а поэтому базука была не нужна. Кстати, и звук выстрела был не таким уж громким.

– Представь себе, что этот довод звучит весьма убедительно, – согласился Никонов. – Давай проработаем наиболее перспективные версии и познакомимся с окружением убитого.

– Не только. Не забывай, что у Григория есть два взрослых сына от первого брака. Я не говорю о его первой жене. Скорее всего, за эти годы у нее сложилась своя жизнь. Как жизнь, так и смерть Зорина для нее была безразлична. Но вот в случае его смерти оба сына являются прямыми наследниками наравне с Людмилой Викторовной, а наследовать есть что, – я сделал паузу и продолжил. – Во-вторых, насколько мне стало известно, несколько месяцев назад Зайцев неожиданно развелся с женой. Об этом сам Зайцев не распространялся. Мне все объяснили, когда я удивился, что ни жена, теперь уже бывшая, ни сын с невесткой не стояли у гроба покойного. Нужно узнать, что он оставил бывшей жене от своих щедрот при разводе и на что может рассчитывать сын, как единственный наследник.

– Конечно, это очень интересная новость. Она позволяет взглянуть на убийство под другим углом. Но не слишком ли глубоко ты пытаешься копать?

– Так ведь и дело не совсем обычное. Думаю, что вдвоем мы сможем охватить все.

– Хорошо! Вот ты и начни с того, что поговори с вдовой Зайцева. Тем более, вы раньше встречались в компаниях.

– Идет.

– Со своей стороны я узнаю судьбу сыновей Зорина от первого брака и составлю список лиц, связанных с Зориным и Зайцевым по бизнесу.

Я кивнул и спросил:

– С соседями работали?

– Да, кивнул Никонов. – Но результат ноль. Никто ничего не видел и не слышал, – он сделал паузу. – Время было выбрано удачно. Даже сидевшую на лестничных ступенях Зорину никто не видел. Попробуй сам, может, тебе повезет больше, – пожал плечами Никонов.

Это стоило проверить сегодня же.