– Много узнал интересного, сыщик? – спросила меня жена, когда мы вернулись домой после похорон.

– Для первого раза, считаю, достаточно, – уклончиво ответил я. – Должен тебе признаться, что таких странных похорон еще не видел. Ни жена, ни сын с невесткой практически не были у гроба и не сказали ничего хорошего о покойном. Просто не понимаю Ларису.

– Здесь и понимать нечего. Мы с тобой отстали от реальности и не знаем многих новостей из жизни наших знакомых. Дело в том, что Юрий успел развестись с Ларисой.

– Но какая причина?

– Лариса ее не назвала, а я не стала настаивать, проявляя любопытство в такой неподходящей обстановке. Но как я поняла, расстались они окончательно, не слишком давно и не совсем мирно. Скорее всего, инициатором разрыва был Юрий, потому что сын полностью на стороне матери. Вот тебе – простое объяснение их поведения.

– Тоже неплохо, золотая моя, – кивнул я. – Как теперь вижу, желавших отправить Юрия на тот свет наберется не так уж и мало.

– А почему только одного Юрия? – удивилась Зоя. – С таким же успехом могли хотеть застрелить и Зорина.

Мне эта беседа начинала нравиться. Дело в том, что мы иногда шутили между собой по поводу того, что два мента в одной семье – это уже перебор, но зато у нас были общие интересы и мы говорили на одном языке.

Знаменательным стал для нас 1972 год.

В то время еще проводились в школах вечера выпускников разных лет. Конечно, выпускников приходило немного, но зато проводилось мероприятие и веселились старшеклассники. Вот на таком вечере, куда затащил меня мой приятель, я увидел золотоволосую выпускницу Зою, которую пошел провожать после вечера. Мы встречались более полугода, а Зоя в том году после окончания школы сделала три решительных шага в своей жизни: пошла работать в милицию, поступила на заочное отделение педагогического института, а двадцатого ноября вышла за меня замуж.

Иногда Зоя с улыбкой мне говорила:

– До сих пор не могу понять, какая из трех ошибок, сделанных после окончания школы, самая серьезная.

Конечно, ей не приходилось участвовать в погонях и перестрелках, но и бумажную работу тоже нужно кому-то вести. Теперь «баба Зоя», как ее называет Машенька, готовилась стать молодой пенсионеркой.

Думаю, понятно, что о моей работе Зоя знала не понаслышке, но вот разговоры, подобные этому, были у нас редкими. Все, что связано с работой, мы старались оставлять за пределами квартиры.

– Не буду с тобой спорить по поводу цели преступления, – продолжил я разговор. – Но как ты себе представляешь: хотели убить Григория, а привезли к нему на квартиру и застрелили Юрия Зайцева. Неувязочка получается.

– Никто никого не привозил. Зайцев сам приехал к Зорину.

– А, понял, – согласился я. – Это Зайцев смог подобрать ключи к квартире Зорина, чтобы обчистить квартиру в отсутствие хозяев. Но затем что-то не поделил с подельником, который застрелил его в квартире, – пытался я подзадорить жену, хотя уже уловил ход ее мыслей.

– Нет, Зайцев ключи не подбирал. Скорее всего, ключи ему дал сам Григорий Константинович, договорившись о встрече у себя дома. Правда, Зорин не рассчитал, что задержится в налоговой. На то, что вернется не хозяин, не рассчитывал и убийца, увидев Зайцева, входящего в квартиру.

– Оставим пока в стороне разницу во внешнем виде Зорина и Зайцева. Но куда потом делись ключи от квартиры?

– Они снова оказались у Зорина.

– Каким образом?

– Пока Милочка пила валерьянку, пытаясь успокоиться, а Григорий звонил по телефону, у него было достаточно времени проверить карманы Юрия и забрать свои ключи, – Зоя сделала паузу. – Но не думаю, чтобы Григорий когда-нибудь признался в этом.

– Почему?! – искренне удивился я. – Ведь у него железное алиби.

– Ты что, смеешься надо мной? Думаешь, что я на поминках выпила больше нормы и ничего не соображаю? – спрашивала Зоя, не сводя с меня пристального взгляда. – Сам же неоднократно повторял, что «железное» алиби часто бывает самым подозрительным.

– Ты, как всегда, права, золотая, – с улыбкой сказал я. – Мне просто было интересно услышать, как ты своими выводами подтверждаешь ход моих мыслей… Выходит, что Григорий мог дать ключ от квартиры и послать Зайцева к себе домой, а следом направить киллера, создав себе при этом отличное алиби. Но какая у него могла быть причина убить Юрия?

– А причину, в принципе, всегда можно найти, – медленно проговорила Зоя, – здесь дело в другом.

– В чем же?

– Ты же знаешь, что Григорий не глуп. Если бы он нанимал киллера для убийства Зайцева, то того убили бы в другом месте и так, чтобы на Зорина даже не пала тень подозрения.

– Тоже верно, – подтвердил я. – Но если исходить из того, что хотели убить Григория или двоих вместе, то круг подозреваемых может оказаться слишком большим.

– Вот здесь тебе и карты в руки, если ты решил самостоятельно проводить расследование. Ведь это ты у нас сыщик, – напомнила Зоя. – Только не забудь, пожалуйста, еще и о двух мальчиках.

– О каких еще мальчиках?

– Хочу тебе напомнить, что у Григория есть два сына от первого брака. Думаю, что младшему из них уже перевалило за тридцать. Я не исключаю, что Григорий уже дед. Ты сам знаешь, что его первая семья – запретная тема, – она сделала паузу. – Конечно, о первой жене не может даже идти речь. Минуло столько лет. Смерть Зайцева не принесет ей никакой выгоды. Но вот, его сыновья от первого брака наравне со второй женой являются основными наследниками. Возможно, одному из них срочно потребовались деньги, которые отец отказался дать.

– Тоже неплохо, – кивнул я, вспоминая, как мы случайно познакомились с Зориными.

Наша дружба с семьей Зориных началась, как сказала Зоя, с «курортного романа», и в принципе могла так же закончиться на берегу Черного моря. Но выяснив, что мы из одного города Ростова, при расставании обменялись адресами и номерами телефонов.

В сентябре 1982 года мне дали семейную путевку в санаторий города Сочи. Наша дочь Татьяна в то время была вполне самостоятельным человеком, пошедшим во второй класс, а потому осталась на попечении бабушки.

В первый же день приезда мы оказались за столиком в столовой санатория с весьма любопытной парой. С первого взгляда я определил значительную разницу в возрасте. Элегантный шатен, с уже заметной сединой на висках, в легком серо-стального цвета костюме, белой рубашке и серебристого цвета с черными полосками галстуке, сидел прямо, расправив плечи, взирая на окружающих уверенным взглядом из-за стекол-хамелеонов в роговой оправе. Молодая женщина, которой, на мой взгляд, не было и двадцати трех лет, была скорее хорошенькой, чем красивой. Светлые, коротко подстриженные волосы, круглое личико со вздернутым носиком, серыми глазами и чувственными алыми губками. Одета она была скромно, но со вкусом. Джинсы, явно фирменные, а не дешевая подделка, и небесного цвета водолазка, обтягивающая пару красивых грудей, прилагавшихся к стройной фигуре.

Пришедшими вторыми к столу, мы с Зоей поздоровались первыми.

Мужчина в ответ слегка кивнул, но женщина повела себя более естественно и соответственно возрасту. Она не только ответила, но и предложила:

– Давайте знакомиться. Ведь нам придется встречаться, по крайней мере, трижды в день в течение всего отдыха. Я – Мила.

Мы тоже назвали свои имена, а когда дошла очередь до мужчины, он начал:

– Григорий… – и тут же осекся, поняв, что лучше без отчеств.

Постепенно выяснилось, что перед нами молодожены, проводившие в санатории медовый месяц. Потом выяснилось, что мы земляки. Этот факт больше обрадовал Милу.

Григорий оказался номенклатурным работником, а Мила только окончила факультет иностранных языков педагогического института. Узнав, что я сотрудник милиции, Григорий с улыбкой сказал:

– Значит, будет хорошо. Моя милиция меня бережет.

Я более подробно остановился на нашем знакомстве потому, что после решительного поворота в жизни Зорина: быстрого развода и столь же быстрой повторной женитьбы – многие дружеские связи были нарушены. Это произошло не потому, что, начиная от райкома и кончая обкомом, работали все примерные семьянины. Мне неоднократно приходилось сталкиваться со многими из них. Почти все шустрили, как простые смертные в гостиницах и на базах отдыха, но всегда поддерживали имидж примерных семьянинов, создавая видимость «советской образцовой семьи». Возможно, в душе многие оправдывали и даже завидовали Зорину, но принимать его в кругу своей семьи с молодой женой не могли.

Так, волею случая, мы стали первой семейной парой, с которой у Зориных постепенно установился постоянный дружеский контакт. Но если Мила довольно быстро нашла с Зоей общий язык, то сближение с Григорием проходило постепенно. Я прекрасно понимал, что для этого было много причин: и разница в возрасте, и разница в положении, и то, что он переживал не самую светлую полосу в своей жизни. Зорин был номенклатурным работником, начавшим свою карьеру с райкома комсомола, постепенно продвигаясь по служебной лестнице. Достигнув определенного уровня, Зорин неожиданно для всех нарушил общепринятые правила игры, оставив жену с двумя взрослыми сыновьями и женившись на молодой. Естественно, его окружение не приняло молодую жену. Поэтому дружба семьями с нами, как новый этап в жизни, была перспективна.

«Не суди других, да не судим сам будешь».

Где-то спустя неделю, после нашего знакомства за столиком в столовой, мы вечером расположились на пустынном пляже. Наши жены плескались в теплой морской воде, а мы с Григорием неторопливо беседовали, потягивая теплое сухое вино на берегу. Неожиданно его прорвало, и я узнал историю его жизни.

Конечно, в шестидесятых годах, как, впрочем, и в другие годы, в Советском Союзе, как нас уверяли, секса не было, хотя дети продолжали рождаться. В то же время в Гришу стали влюбляться многие девочки школы, а не только его одноклассницы. Должен признать объективно, что и сейчас, в свои сорок с небольшим хвостиком он был довольно видным мужчиной, а поэтому считаю, что девочки его школы обладали вкусом. Кроме внешности, он имел ум и хорошо подвешенный язык, считаясь одним из лучших учеников.

В общем, был выпускной бал, вино…

Не знаю, был ли к тому времени у Григория сексуальный опыт и сколько он выпил за ту ночь, но к утру на белом платье его одноклассницы Анны, несмотря на застирывание, остались красные пятна, происхождение которых нетрудно было определить.

Не хочу плохо думать о девушке, но такие «ловушки» для мужиков я встречал в жизни не один раз.

Ее отец в то время тоже был номенклатурным работником. Нужно отдать ему должное, он не пугал Григория, ничем не угрожал, а говорил, как с равным, как мужчина с мужчиной, объясняя, что в происшедшем винит не только Григория, а обоих, не снимая вины с дочери, но и ждет решения проблемы, возлагая надежды на него и дочь, которые обязаны сделать правильные выводы. Отец сделал упор на то, что все произошло по обоюдному согласию, по любви, а значит, должно быть и продолжение. Он не потребовал от Зорина немедленного решения и дал время на размышления.

Гриша прекрасно понимал, что за его отказом последуют «оргвыводы». Приходилось выбирать между службой в армии и крушением всех честолюбивых планов и женитьбой на Анне, которая, в сущности, нравилась ему наравне с другими девочками.

Никто его не торопил. Он даже несколько раз звонил и говорил с Анной по телефону, словно ничего не произошло.

Развязка наступила неожиданно.

Спустя где-то две-три недели после той ночи, к ним домой заявилась Анна и со слезами на глазах рассказала при родителях Гриши о происшествии на выпускном вечере. Закончила она тем, что беременна и что родители выгнали ее из дома.

Конечно, для интеллигентных родителей-педагогов, сеявших в детских сердцах «доброе и вечное», такой проступок сына вызвал настоящий шок. Не было ни шума, ни скандала, ни обвинений, а просто Анну оставили в ту же ночь ночевать, определив ей место в комнате Гриши. Так было показано, что вопрос со свадьбой решен.

Анна, действительно, забеременела, но несколько позже, уже добившись своего, но на такую мелкую деталь никто не стал обращать внимания.

Григорий без труда поступил в РИСХМ. Естественно, учился он хорошо, но его больше продвигали сначала по комсомольской, а потом и по партийной линии.

Анна успевала все. Она закончила РИНХ, но уже после первого курса родила сына. Потом, наблюдая за успешной карьерой мужа, чтобы у него не появилось «глупых» мыслей, вместе с дипломом принесла и второго сына.

Вскоре молодую семью отделили, предоставив отдельную квартиру. Конечно, все это было не без помощи отца Анны.

Окончив институт, Григорий работал в райкоме комсомола, постепенно делал карьеру и вошел в обойму номенклатурных работников.

Вспоминая слова поэта Владимира Маяковского: «Мы говорим – партия, подразумеваем – Ленин, мы говорим – Ленин, подразумеваем – партия», Григорий довольно быстро понял, что говорить нужно одно, а подразумевать и делать можно другое.

К тому же он усвоил, что семья должна быть на первом плане. Всегда нужно быть примерным семьянином, но при этом не забывать, что молодые комсомолки «всегда готовы».

Но теперь он уже имел достаточный жизненный опыт, чтобы не наступать на одни и те же грабли второй раз.

О своей первой жене он рассказал мало, но ничего плохого. Анна Сергеевна была хорошей хозяйкой и отличной матерью, успевая при этом работать, делая, как и муж, карьеру. Возможно, она и догадывалась о похождениях мужа, но никогда не подавала вида. Сам же Григорий развлекался на стороне не только потому, что мужчины по природе своей полигамны, но и обстоятельства женитьбы оставили в его душе неизгладимый след. С тещей и тестем у него были хорошие отношения, а везде на официальных встречах он появлялся только с женой. В общем, как у многих, у него была «советская образцовая семья».

Так продолжалось до конца прошлого года, когда в одной из компаний, естественно, без жены, он и познакомился с выпускницей педагогического института Людмилой Медведевой. Сначала он рассчитывал, что это будет очередная временная связь. Григорий скромно умолчал о сексуальных достоинствах супруги, но отметил, что в отличие от других, Милочка не уставала слушать его, ловя каждое слово, и восхищаться им, и шептать слова любви, которых он, практически, не слышал в жизни.

Вот здесь и появился тот самый «бес в ребро», о котором так много говорят.

Постепенно Милочка стала ему просто необходимой, заменяя в его жизни собой всех. Он должен был ее видеть хоть на мгновенье, если не каждый, то хотя бы через день. К своему удивлению, Григорий понял, что влюблен, как мальчишка. Поэтому, когда весной Милочка попросила его найти гинеколога, чтобы сделать аборт, он решился на все, дабы не терять ни любимую, ни ребенка.

Сначала был короткий, но основательный разговор с Анной, которая сумела правильно оценить состояние мужа и дала согласие на тихий развод. Потом пришлось пройти через довольно значительные неприятности на работе, но Григорий сумел привести весомые доводы в свою защиту. В общем, отделался довольно легко – «строгачем».

В итоге, в августе они справили скромную свадьбу, зарегистрировав официально свои отношения, а сейчас это их свадебное путешествие и официальный медовый месяц.

На мой нескромный вопрос об исходе беременности Милочки, Григорий, тяжело вздохнув, пояснил, что, к сожалению, она неудачно упала и произошел выкидыш.

Внимательно слушая рассказ Григория, я невольно отметил одно совпадение, о котором предпочел умолчать. В обоих случаях толчком к бракосочетанию являлось сообщение о беременности, которое впоследствии оказывалось ложным.

Возможно, во мне говорила профессиональная подозрительность, но я не исключал варианта, что приехавшая из деревни Милочка, познавшая радости городской жизни не захотела возвращаться обратно, а предпочла остаться в городе. В этот момент в числе ее любовников оказался видный мужчина с весьма солидным положением, на которого она решила сделать ставку. Теперь жизнь за широкой спиной Зорина открывала для нее весьма радужные перспективы. Но также у меня не было фактов опровергнуть версию, что молодая девушка по-настоящему увлеклась Григорием, несмотря на разницу в годах.

Во всяком случае, наблюдая за ними в течение недели, я могу сказать, что Милочка относилась к своему мужу с глубоким уважением и любовью. Впрочем, это было не мое дело.

После окончания отдыха мы продолжили связь в Ростове. Мила и Зоя не упускали случая поболтать по телефону. Иногда мы вместе проводили выходные, не говоря уже о праздниках.

Вскоре мы были с Зоей на новоселье у Зориных.

Нельзя сказать, что в дружбе наших семей присутствовал элемент корысти с одной из сторон. Просто нам было хорошо проводить время вместе. Не знаю, как там на работе, но в жизни Гриша был компанейским мужиком и отличным собеседником. Пока наши жены говорили о своем, о женском, мы успевали сыграть в шахматы. Правда, когда появились талоны, Гриша не забывал о друзьях, отовариваясь в спецмагазинах.

Не знаю как, но с первых шагов перестройки Зорин не только смог правильно оценить обстановку, но и перспективу на много лет вперед. Мила стала частным предпринимателем. Скорее всего, номинально, потому что ни руководящих, ни организаторских способностей я у нее не заметил. Также под руководством Зорина она получила второе заочное образование. Несколько раз Зорин предлагал нам заняться бизнесом, но мы не могли решиться на такой шаг, уже определившись в жизни с профессией.

Август 1991 года изменил слишком многое. Распался великий Советский Союз, а его народы разбежались по своим квартирам, пытаясь сделать их изолированными.

Вместо плавного перехода страна пошла уже проторенным путем: «до основанья, а затем…». Но судя по всему, мало кто имел хотя бы смутное представление, что и как строить «затем». Пока старались избавиться от государственной собственности, передавая ее любым путем в частные руки. Но я еще раз успел убедиться в справедливости слов, что партия коммунистов была кузницей кадров.

Где-то через месяц с небольшим Григорий Зорин вновь был номенклатурным работником в руководстве города, создавая уже новое демократическое общество, как раньше помогал строить коммунизм.

Впрочем, слишком у многих руководителей-демократов за плечами была Высшая партийная школа.

Но руководящая должность Зорина продолжалась недолго. Его фирма реально разрослась, что требовало более грамотного руководителя, чем Милочка. Так Зорин ушел в бизнес.

Где-то в это же время, примерно в 1993 году, у него появился помощник Юрий Зайцев, с которым я познакомился при одном из семейных празднеств.

Правда, наши встречи становились все реже, так как материальные возможности были несопоставимы. Зорин с женой мог спокойно слетать на Новый год за рубеж. Он предлагал провести совместно отдых, но мы деликатно отказывались, приводя веские доводы, а если быть честным, то ни я, ни Зоя не хотели зависимости от Зориных.

Даже когда я вышел на пенсию, Григорий продолжал работу в своей структуре с весьма солидной оплатой, но я выбрал другое место, чтобы не портить с ним отношения. Согласитесь, не слишком приятно работать под началом приятеля.

Да, несмотря ни на что, мы оставались в дружеских отношениях, хотя видеться стали реже.

И вот этот телефонный звонок, за которым последовала просьба расследовать загадочное убийство.

Действительно, загадочное.

Короткий рассказ Зорина вызвал у меня массу вопросов, на которые я не знал ответа.

Если быть точным, то основной вопрос в этой загадке был один: как мог труп Юрия Зайцева оказаться в закрытой квартире друзей? Исходя из таких условий задачи, в ответе можно найти только двух реально подозреваемых: или сам Григорий Зорин, или его жена Людмила Викторовна. А остальные варианты были, мягко говоря, маловероятными. В то же время мне не верилось, что если бы Григорий имел хоть какое то отношение к этому убийству, то обратился бы ко мне за такой помощью.

Орудие убийства уже считалось самым банальным. Сейчас стреляли все, кому не лень. Если в начале моей работы в милиции поступал сигнал о наличии «ствола» в городе, то ставили всех «на уши», чтобы найти его, а убийство из огнестрельного оружия было ЧП, то теперь при желании можно было без труда купить не только банальный пистолет или автомат, но даже гранатомет и переносную ракетную установку. Были бы только деньги и желание. И такой бардак назывался одним коротким словом – «рынок», на котором спрос рождает предложение.

Убийства происходят во все времена. Первым нарушил заповедь «не убий» Каин, а потом пошло-поехало.

Казалось, что на протяжении веков проводилось соревнование, как лучше и быстрее умертвить себе подобного.

Если снова вернуться к первым годам моей работы, то среди убийств чаще всего встречалась так называемая «бытовуха». Что бы ни говорили, а «вышка» тоже являлась сдерживаемым фактором.

Сейчас только и слышишь об убийствах по самым различным мотивам. Появилось даже понятие «заказное» убийство, когда для выполнения грязной работы нанимались исполнители.

Чтобы снова быть «впереди планеты всей», у нас расплодились профессиональные киллеры, готовые убить за деньги любого, не считаясь ни с положением, ни с возрастом, ни с полом.

Чего доброго, киллеры организуют собственный профсоюз, чтобы досрочно уходить на заслуженный отдых, учитывая «вредность производства».

Даже максимальное наказание – пожизненное заключение – дают редко, да и то только одному из банды убийц. Если бы всем воздавали «по заслугам», то трудно исключить, что в скором времени не появился бы мегаполис «пожизненно осужденных».

Странная все-таки эта вещь – свобода и демократия, к которой мы так упорно стремимся. Но если за нее нужно платить такую высокую цену, как человеческая жизнь, то я бы предпочел вернуться в эпоху «застоя».

Все же порядок должен быть не только дома.

Не думаю, что в данном случае был использован наемный убийца. Спланировать и претворить в жизнь именно в таком виде убийство Юрия Зайцева мог только очень умный человек, даже злой гений. Все было тщательно рассчитано до мелочей. Одним выстрелом был убит Зайцев и «подставлен» Зорин.

Не думаю, что такой расчетливый убийца имел подручного, от которого тоже вынужден был бы избавиться.

Конечно, я самым тщательным образом проверил алиби Григория, но не думаю, что имея шаткое алиби, он пришел бы за помощью ко мне.

Милочку, которую я знал уже шестнадцать лет, я тоже не мог даже мысленно представить в роли убийцы, держащего в руке пистолет. Я прекрасно понимал, что женщины бывают порой непредсказуемыми и обладают собственной особой логикой. Но при всем желании я не мог вообразить причину, по которой бы Милочка хладнокровно застрелила Юрия Зайцева, да еще в собственной квартире.

Но с чего-то нужно было начинать.