Где-то около десяти часов вечера я приехал в кафе «Старый фрегат». Моя машина оставалась на стоянке, так как я знал, что пропущу рюмочку-другую.

Конечно, не только в общегосударственном масштабе, но даже на местном, на уровне кафе, не был объявлен траур по поводу безвременной кончины Людмилы Фоминой. Посетители все также с аппетитом жрали и пили, весело при этом переговариваясь. Синтезатор был прикрыт. На усладу слуха посетителей бренчал на электрогитаре уже поддатый Макс.

Я сел на высокий свободный табурет у стойки. Через два табурета от меня потягивала коктейли парочка, дымя сигаретами и о чем-то беседуя. Даже штатный балагур Гоша встретил меня сегодня, сдержанно кивнув.

– Ты уже знаешь о смерти Люси? – спросил я.

– Еще бы! – криво усмехнулся Гоша. – Понаехали сюда менты и стали в полном смысле слова всю душу вынимать. Едва клиентов не распугали. Я вот поставил… – он кивнул на полку, где сбоку от бутылок с яркими этикетками стояла в рамке, угол которой был перетянут черной лентой, фотография улыбающейся Людмилы…

– Что же хотели менты? – спросил я.

– Ты пей… Сегодня для тебя все за счет заведения, – сказал Гоша, наливая мне рюмку коньяка.

Пока я цедил коньяк, прикурив сигарету, Гоша с тяжелым вздохом говорил:

– Людмила была отличной девушкой… Красавица… А как играла… Была среди нас… Да ты сам все знаешь… – Он еще раз вздохнул и продолжил. – Но когда она так трагически и внезапно погибла, то выяснилось, что никто из нас практически ничего о ней не знал… Никто не знал ее прошлое… Никто толком не знал о ее личной жизни за стенами этого заведения… Вообще, ничего никто не знал, – подвел он итог.

– И никто так ничего и не смог рассказать о Людмиле? – с удивлением спросил я.

– Представь себе, что именно так, – кивнул Гоша, подливая мне коньяк в опустевшую рюмку. – Ты, кажется, был ее другом, а поэтому должен бы знать больше нашего.

– Именно другом, – подтвердил я. – Я часто выполнял ее небольшие просьбы по хозяйству, мог немного поговорить с ней. Представь себе, что меня, как и вас, она не пускала в свою личную жизнь. Да я и не настаивал на этом…

– Удивительная была девушка, – как бы подвел итог Гоша. – Кстати, тебя менты еще не дергали?

– Еще и как!.. – усмехнулся я, опрокинув содержимое рюмки в рот и поставив пустую на стойку.

– А как они о тебе узнали? Кто направил их к тебе? – с интересом спросил Гоша, снова наполняя мою рюмку.

Я вполне мог понять, как любопытство Гоши, так и стремление подпоить меня, чтобы развязать язык. Должен же быть в этом заведении кто-то, кто знает больше других.

– Так это я позвонил и вызвал ментов, обнаружив труп Люси, – не стал скрывать я.

– Как?!.. – удивился Гоша, – ты обнаружил ее труп?!..

– Да, – кивнул я, опрокинув рюмку, – все произошло просто. Я сначала так ничего и не понял. Мне утром, по ее меркам, где-то около одиннадцати часов дня, – уточнил я, – позвонила Людмила и попросила придти и что-то там исправить по хозяйству. Она всегда обращалась ко мне с подобными просьбами. Ты же знаешь, что у нас были чисто дружеские отношения…

Гоша только молча кивнул, не забыв налить коньяка, а я продолжил:

– Когда я пришел и позвонил в дверь, никто не отозвался. Я даже подумал, что Людмила выскочила куда-то на несколько минут. Ну, в тот же магазин… На нее это было похоже… – с улыбкой пояснил я. – На всякий случай я толкнул дверь. Внезапно она поддалась напору и открылась. Вот это уже совсем не было похоже на Люсю…

– Ты не подумал, что Люся пошла принимать душ, а для тебя оставила открытой дверь, чтобы ты смог войти и потереть ей спинку?… – осклабился Гоша.

– Не говори глупости… – резко сказал я. – Ведь речь идет о Людмиле…

– Ты прав, – поспешно согласился он, – извини… Просто вырвалось по привычке… Так что было дальше?

– Я вошел в квартиру, прошел в зал и замер на месте. На ковре лежал труп Людмилы в халатике. В том, что она была мертва, не было никакого сомнения. Едва я пришел в себя, как взял трубку и позвонил в милицию, сообщив о находке…

– Напрасно ты звонил, – покачал головой Гоша. Теперь тебя менты не оставят в покое. Тем более, если не смогут найти настоящего убийцу. В таких случаях всегда надо «делать ноги», а потом пусть что-то докажут…

Я понимал, что Гоша советовал, как было бы лучше с его точки зрения. Но именно на это и рассчитывал убийца. Я решил закрыть эту тему разговора, понимая, что ничего нового так и не узнаю от Гоши, а вот выкладывать ему свои предположения не имело смысла…

– В этом ты прав, – кивнул я. – Капитан, который все выпытывал, кто и откуда я, да зачем оказался в квартире, в итоге сказал, что я свободен. Но вот в конце уточнил: «Пока свободен…» Думаю, что менты меня еще достаточно потаскают, – я со вздохом опорожнил рюмку и закончил, – но не мог же я оставить гнить труп Люси в теплой квартире…

– Это тоже – да… – согласился он, в очередной раз наполнив коньяком мою рюмку.

Доза коньяка была на западный манер около 40 граммов. Наш разговор вовремя прервала подошедшая к стойке за выпивкой для клиента Мадлен.

– Привет, Миша, – сказала она, кладя руку мне на плечо, – надеюсь, ты будешь на похоронах Людмилы?..

– Когда?

– Послезавтра. В 14 часов. Все организует наш шеф Баев. Потом помянем в узком кругу, здесь в зале, – уточнила она. – Ты будешь нужен, чтобы тормозить меня… Боюсь не удержусь и основательно напьюсь…

– А почему похороны не завтра?

– Только нашли адрес матери и брата. Они приедут на похороны…

– У нее есть мать?!.. – невольно вырвалось у меня.

– А ты думал, что Люся была инкубаторская?!.. – насмешливо спросила Мадлен, отходя от стойки.

– Приду, Мадлен. Приду, – вслед ей пообещал я.

– Мадлен сильно переживает… – тяжело вздохнув, сказал Гоша, – да все мы переживаем. Такая трагическая и нелепая смерть. Сам понимаешь, кафе закрыть нельзя: бизнес – есть бизнес… Правда, Макс уже успел «уговорить» свою двойную вечернюю дозу, но пока не пьянеет. Зато играет на своей гитаре практически те мелодии, которые нравились Людмиле, или которые они исполняли вместе дуэтом…

– Да, жаль Людмилу, – сказал я, поднимаясь… Дальше оставаться здесь не имело смысла, а переливать из «пустого в порожнее», повторяя одни и те же, ничего не значащие слова, мне не хотелось…

На следующее утро я поехал к шефу, чтобы выпросить пару дней отгула. Но вместо этого напросился на ночное дежурство.

Шеф сказал, что мне все равно, где спать, а деньги нужны всегда. В принципе, он был прав.

Но вечером я был свободен, а поэтому поехал на встречу с капитаном Серовым.

Прежде всего, мне пришлось еще раз повторить все подробности обнаружения трупа Людмилы Фоминой. Потом я стал излагать ему то, что пришло мне вчера в голову. Он внимательно слушал, изредка кивая и задавая наводящие вопросы. В заключение нашей встречи он заполнил протокол допроса, в который не вошли мои размышления, а потом дал мне его подписать.

Взамен я узнал от капитана, что Фомина была родом из поселка Багаевский, где закончила общеобразовательную и музыкальную школы. Там сейчас проживают ее мать и младший брат, с которыми после отъезда в город она полностью прервала связь. Поэтому местные менты по телефону не смогли сообщить ничего нового, но известили мать о трагической гибели дочери и времени похорон. Мать обещала приехать…

– Как видишь, наследники быстро нашлись, – усмехнулся капитан, – а вот твоя версия о богатом спонсоре пока не подтвердилась. В то же время известная тебе Нина Ивановна сказала, что пару раз видела входившего в подъезд солидного мужчину, который почему-то оставлял свой черный «Мерседес» с тонированными стеклами у другого дома. – Он сделал паузу. – Да, «Мерседес» она видела еще несколько раз, но мужчину видела не более двух раз.

– Нина Ивановна была уверена, что этот тип приезжал к Людмиле Фоминой?

– В том-то и дело, что нет. По ее наблюдению, такой гость мог посещать еще, как минимум, две квартиры в их подъезде. И потом, студент, в твоей версии есть слабые места…

– Какие?

– Судя по твоему раскладу, этот спонсор содержал Людмилу уже несколько лет.

Я кивнул.

– Пойми, за это время люди успевают просто привыкнуть друг к другу. Страсть постепенно идет на спад, а мужчина уже хочет сменить любовницу.

– Но она действовала на мужчин, как наркотик, – невольно вырвалось у меня, – а от зависимости избавиться практически невозможно…

– Сочувствую, – кивнул Серов, – но в таком случае солидный спонсор обязан был отчетливо понимать, что со временем у него должен появиться дублер. Это жизнь… – вздохнул капитан, – Людмила была его любовницей, а не женой, а поэтому требовать верности было нельзя. В любой момент связь могла прерваться. Ты согласен?

Вынужденно я молча кивнул головой, не найдя слов для возражения, а капитан продолжил:

– Это тебе не пылкий юный Ромео, а достаточно повидавший в своей жизни человек, смотрящий на все вполне реалистично. Если бы он захотел покарать Людмилу, то, прежде всего, лишил бы ее всего, в том числе и работы. Начинать все сначала было бы для нее страшнее смерти.

– Но у Людмилы появились некоторые знакомства, – возразил я.

– Какие там знакомства! – презрительно сморщился капитан. – При желании этот спонсор мог сделать так, что у нее был бы один выход – уехать из города… Но видно туда не отпускали другие условия. Не заводить себе постоянного любовника, а главное – избежать венерических заболеваний. Думаю, он человек семейный, а поэтому ему не нужны были такие неприятности. Ты ничего не «намотал себе на конец» от этой белокурой красавицы?

– Конечно, нет. Да и она сотрудник пункта питания. Она проходила регулярное обследование.

– Да знаю я эти профилактические осмотры и сколько они стоят, – презрительно усмехнулся капитан. – Сегодня одна сотрудница приносит санитарные книжки и деньги в поликлинику, а завтра уже забирает все книжки с нужными отметками, но без денег. И все же возьмем идеальный случай: все добросовестно сами проходят эти осмотры, но раз в полгода. Поймать что-то венерическое можно всего за минуту сразу после осмотра. Представляешь, сколько впереди времени до очередного осмотра…

– Мне возразить нечего…

– Скажу тебе, как сыщик будущему специалисту. Конечно, твоя версия имеет право на существование, но не имеет никакой перспективы. – Он сделал паузу, а потом продолжил. – Да, я не сомневаюсь в наличии солидного спонсора, но к убийству он не имеет никакого отношения. При желании он мог сделать чужими руками так, чтобы она исчезла. Ты же ему нужен, как прошлогодний снег. В таком случае, этому спонсору пришлось бы убивать многих парней. Не считай себя приятным исключением из правила…

Я не стал спорить, практически ничего не зная о личной жизни Людмилы Фоминой.

– Ты на ее похороны пойдешь?

– Да.

– Если услышишь там что-то новое, то сообщи мне. Вот мой номер телефона…