Глава 14
Калюжный встретил Владимира Михайловича как радушный хозяин. Он предложил не снимать обувь, а просто вытереть подошву о половик.
– Проходи, Владимир… – сказал Калюжный. Пройдя в зал, Узков увидел накрытый на пять персон раздвижной столик. Конечно, хозяин-холостяк только разложил всё по тарелкам в виде холодных закусок: нарезанные колбасы, сыр, сало… Были маринованные грибочки и огурчики. В центре стола стояли две литровые бутылки водки «Смирнофф» и бутылка минералки. Нарезанный хлеб был в плетеной хлебнице. У каждой из пяти тарелок стоял граненый стопец, грамм на сто. Вокруг стола стояли два стула и три табурета.
– Садись, как почетный гость, на стул, – кивнул Калюжный, – сейчас подойдут остальные и начнём.
– Спасибо, – кивнул Узков, опускаясь на стул.
Действительно, через каких-то пару минут раздался звонок в дверь, на который поспешил хозяин.
Когда в зал вошел Калюжный в сопровождении Михаила Комова, Льва Левина и Костика, Узков почувствовал себя неуютно, а его лицо вытянулось.
– Думаю, что здесь собрались все свои, а поэтому представлять друг другу никого не надо, – сказал Михаил Комов, когда все сели за стол.
Михаил взял бутылку водки и налил четыре стопки, а в последнюю, Левину, налил минералки.
– Что всё это значит? – довольно резко спросил Узков.
– Только то, что мы собрались помянуть Ольгу. Скоро 40 дней, как ты предательски убил её, – спокойным тоном сказал Калюжный.
– Это еще нужно доказать, – ответил Узков, делая попытку подняться.
– Стоп, Савраска, – усмехнулся Михаил, – сядь, Володя, на место. Вот мы и собрались, чтобы спокойно помянуть нашу Ольгу и разобраться во всем. Как видишь, тебе никто не угрожает.
– Сиди спокойно.
Под неодобрительными взглядами Узков опустился на стул, но всё же проговорил:
– Все знают, что у меня есть алиби…
– Разберемся и с алиби… Разберёмся… – успокоил Калюжный, – ты только не спеши.
– Помянем, мужики, – сказал Комов, поднимая стопку. Все выпили и молча закусили.
– А вот твоё алиби, Владимир, трещит по швам, – спокойно проговорил Лёва, жуя сыр.
– В каком смысле, – спросил Узков.
Левин уловил в его голосе нотки тревоги, а поэтому продолжил:
– В самом прямом. Сдали тебя обе бабы и дорого не взяли…
– О ком ты говоришь?
– Прежде всего тебя сдала участковый терапевт Шутова Антонина Ивановна, – с ухмылкой проговорил Левин, – она призналась, что выдала тебе больничный лист за бабки, хотя ты был здоров, как конь. Вспомни, ты даже проводил ее до двери и галантно подал пальто.
Левин заметил, как при последних словах Узков изменился в лице, а поэтому продолжил:
– Тебе жена передавала привет от Гиви?
– Так это твоя работа… – с нервным смешком сказал Узков, – а я уже чёрт знает что подумал…
– Что ты кобель, Володя, – это известно всем. Но ты забыл старую истину: нет холодных женщин, а есть дураки-мужчины, которые не могут достать до горячего.
– К чему ты это, Лёва?
– Дело в том, что Гиви действительно существует. Такой весёлый грузин с рынка… Настоящий мужчина.
– Ну и что из этого? – спросил Узков, не понимая, куда это клонит Левин.
– Может быть, тебе это не совсем приятно будет слушать, – медленно говорил Левин, – но Гиви не упустил возможности покувыркаться в постели с твоей женой. Он дал ей высокую оценку, как женщине…
– Этого не может быть! – резко прервал его Узков, даже стукнув для убедительности кулаком по столу.
– Может, Володя, может… – медленно кивая, насмешливо проговорил Левин, – жену надо удовлетворять, а не только на хозяйстве держать. В благодарность за свои услуги Гиви услышал от твоей жены, что ты уходил из дома в ночь убийства Сычёвой…
На Узкова даже стало жалко смотреть. Его лицо стало багровым, глаза стремились вылезти из орбит, а из открытого рта не могло вырваться ни единого звука…
– Выпей воды… – подал ему стакан Калюжный. Узков, благодарно кивнув, взял стакан, сделал несколько медленных глотков и вдруг, поставив его, с усмешкой сказал:
– Это же всё бред… Меня вот так на гоп-стоп не возьмёшь. Участковый терапевт у меня дома заполняла амбулаторную карту, где указала моё состояние на момент осмотра. Она от этого не откажется, – он сделал паузу и продолжил, – Жанна всегда подтвердит, что я никуда не выходил из квартиры. А вот вас, я охотно затаскаю по судам за клевету…
– Недолго тебе придется таскать нас по судам, Володя, – проговорил Комов.
– Почему?
– Ты знаешь, что это такое.
Узков разглядывал безделушку, которую Комов держал двумя пальцами, а потом сказал:
– Вообще-то, похоже на шприц… Но какой-то уродливый…
– Выбирай, пожалуйста, выражения. Это не уродливый, а усовершенствованный мною шприц, – поправил его Михаил, – мои руки всё умеют.
– Ты видишь красное вещество перед иглой?
– Ну и что?
– Это кровь больного СПИДом. Я заплатил за неё девочке-лаборантке. Она добавила в кровь цитрат, теперь она сохраняет свои свойства, но не сворачивается…
– К чему ты это говоришь? – насторожился Узков.
– Пойми, Володя, если мы не придем к общему мнению, то я возьму грех на душу и уколю тебя. Для передачи заболевания нужно меньше капли крови…
На этот раз Узков побледнел:
– Ты что, сумасшедший?
– Нет, – медленно покачал головой Михаил, – но вот в отличии от тебя, я действительно любил эту женщину. Она не заслужила, чтобы ее так безжалостно убили. Да и ты, Володя, не должен жить, даже в тюрьме. Не бойся, всего маленький укол, похожий на укус комара. Заболевание проявится через 4–6 месяцев, а потом уже через пару месяцев лечения и мучения тебе предстоит путь на кладбище. Причем, пойми, ты ни в чем не сможешь меня обвинить. При твоей неразборчивости, это логический исход…
Михаил говорил всё каким-то монотонным, будничным голосом, но не поверить его словам было нельзя.
– Но я не убивал Ольгу… – выдавил из себя Узков.
– Ты просто в тот роковой для Ольги вечер выходил подышать свежим воздухом, – вставил Левин.
– Да… – невольно вырвалось у Владимира. Видимо, он тут же понял допущенную ошибку, а поэтому повысил голос на Левина:
– А ты здесь с какой стороны?
– Всё с той же, – кивнул Лёва, – ты забыл, что убита мать моего друга. По-моему, во все времена и у всех народов мать считалась священной… Послушай мой дружеский совет, Владимир. Выложи всё как на духу. Поверь, тебе будет намного легче, да и нам будет приятно узнать, что не зря проделали работу. Мы дадим тебе время, чтобы посоветоваться со своим адвокатом или даже попытаться унести ноги. Пойми, мы сейчас рассказали тебе только часть того, что нам известно. К тому же, ты согласился заплатить за молчание шантажистам. Или уже забыл?
Костик в очередной раз удивился способности Левина уговаривать людей. Его голос звучал так проникновенно, словно он сочувствовал близкому человеку и указывал единственный возможный выход.
– Давайте ещё раз помянем Ольгу, – сказал Калюжный, наливая водку в четыре стопки.
Выпили молча, не чокаясь.
– Меня только одно поразило, – сказал Михаил, – как такой жалкий слизняк, как ты, мог решиться на убийство. Ты же боишься жену и даже свою тень, а убийство так тонко спланировал.
– Ничего я не планировал… Просто так вышло… – вырвалось у Узкова фактическое признание.
– Вот это уже ближе к теме, – сказал Левин, – теперь давай с самого начала и поподробнее…
– Ну что ж, Володя, смелее, – насмешливо сказал Калюжный, – помни, что со шприцем Миша не шутил. Вообще, он хороший мужик, но вот шуток не понимает…
– Я могу тебе помочь, – сказал Михаил, – Ваша связь началась где-то в конце прошлого года. Именно тогда Ольга дала мне отставку, поставив жирную точку в наших отношениях. Она была цельной натурой, а поэтому не могла одновременно иметь двух мужчин. Но как она решилась стать любовницей женатого мужчины?
– Представь себе, что уговорить Ольгу мне не составило особого труда, – самодовольно ухмыльнулся Узков, – в принципе, все бабы одинаковы…
– Но ты сказал, что между вами ничего не было, – начал Костик.
– Правильно, – кивнул Узков, – и сейчас буду это утверждать. Зачем ворошить прошлое и кидать тень на память усопшей?
– Что же ты обещал, уговаривая Ольгу? – спросил Комов.
– Как всегда… – пожал плечами Узков, – в том числе вечную любовь и райскую жизнь…
– Все же тебе удалось её уговорить, – кивнул Михаил, – а что было потом?
– Ни-че-го… – четко, чуть ли не по слогам произнес Узков…
– Ах, ты… – начал Михаил и осекся, – и как такую мразь держит земля-матушка… Ты разрушил нашу жизнь с Ольгой… ты помешал возможному счастью Виктора, став на его пути, а теперь спокойно заявляешь: «Ни-че-го…»
– А что ты хотел? Неужели ты не понял, что это слишком много для меня одного?.. – насмешливым тоном спросил Узков. – Если бы я с каждой, побывавшей со мной в постели, шел под венец, то для такого гарема не хватило бы и общежитий завода Ростовсельмаш…
– Какая же ты дрянь… – процедил сквозь зубы Виктор.
– Сам дурак. Я дарил женщинам радость, короткие, но яркие страницы жизни. Правда, Ольга стала приятным исключением. Я задержался с ней дольше, чем думал. Наш медовый месяц длился больше трех месяцев, – он сделал паузу и продолжил, – Ольга была не только умная женщина в жизни, но и Эйнштейн в постели. Да, она была очень хороша в постели… – кивнул Узков.
– Я такие вопросы не обсуждаю, – отрезал Комов.
– Ну и дурак. Почему бы не поделиться воспоминаниями с друзьями, если и самому приятно вспомнить?
– Почему ваша связь не имела продолжения? – спросил Калюжный.
– Зачем?! Ведь вокруг столько хорошеньких женщин, обделенных вниманием мужчин, – усмехнулся Узков, – к тому же, я женат.
– Кстати, немного о Жанне Леонидовне, – вступил в разговор Левин, – нельзя так относиться к женщине…
– Что ты имеешь в виду?
– Она призналась Гиви, что получила от него всего лишь за час больше, чем от мужа за год.
Узков снова изменился в лице и заговорил:
– Твой Гиви не мужчина, а обычный падальщик. Если ему так приятно подбирать за мной старые остатки, то могу подкинуть ещё несколько адресов. На Жанну мог позариться только бедный, голодный грузин с рынка. Для такого и кулак – блондинка…
– Как ты так можешь отзываться о собственной жене?! – с негодованием спросил Калюжный.
– Ой, только не нужно нравоучений, – небрежно махнул рукой Узков. – Мы оба отлично знали, что заключаем брак по расчету. Жанна только хотела быть замужем и рожать от меня детей. Только вот оказалась бесплодной…
– Это, конечно, очень интересно. Но давайте вернемся к нашим баранам, – сказал Левин, – меня меньше всего интересуют подробности сексуальных подвигов Владимира. Пусть лучше он более подробно остановится на одном эпизоде. Что у тебя было дальше с Ольгой?
– Она была очаровательная в своих чувствах, – усмехнулся Узков, – прямо, как девочка… Незаметно пролетели три месяца бурной страсти. Но тут на моем горизонте появилась девочка Наташка. Я не мог пройти мимо этого юного, очаровательного создания.
Не предлагая никому, Узков налил себе водку в стопку, выпил, закусил грибочком и продолжил:
– Узнав об этом эпизоде, Ольга устроила мне такой скандал, какой никогда не позволяла себе Жанна…
– Этого не может быть, – перебил его Костик, – Ольга не могла опуститься до крика…
– Ты думаешь для того, чтобы оскорбить человека, нужно обязательно кричать? Ты прав, Ольга говорила негромко, спокойным тоном, но каждое её слово било больнее кнута… Она возомнила себя старшей женой в моей жизни, которой всё дозволено. Она напомнила мне всё, в том числе и обещание развестись с Жанной, чтобы создать семью с ней… мне было очень неприятно всё это слушать…
– А кому приятно слушать правду о себе? – усмехнулся Михаил.
Узков бросил на него презрительный взгляд:
– Ты бы лучше молчал. У тебя не хватило ни сил, ни ума бороться за Ольгу… – он сделал паузу и продолжил, – конечно, в тот раз я ей тоже ответил… Она быстро закрыла свой ротик… Но я наивно полагал, что мне удалось сломить Ольгу и полностью подчинить себе. Я поставил условие, что наши встречи будут только по моей инициативе, в остальном я останусь свободным мужчиной… Ольга покорно согласилась… – Узков вздохнул, – но Ольга оказалась уникальной женщиной.
– Да, это была уникальная женщина, – подтвердил Виктор.
– К сожалению, я это понял слишком поздно…
– Давайте помянем ещё раз…
Узков налил водку в стопки, открыв вторую бутылку.
Мужчины молча выпили, не чокаясь.
– Так что было дальше? – спросил Виктор.
– Я переоценил свои возможности, – вздохнул Узков, – мне нужно было постараться исчезнуть из жизни Ольги, а ещё лучше уехать из города, не оставив адреса. Меня просто убаюкала её покорность. Я не стал отказываться от её жадного тела, сделав исключение. Ольга стала как бы второй женой и финансовым консультантом. Она была большой профессионал… – Узков сделал паузу и продолжил. – В июле я взял заём по её совету и вложил деньги в дело. Я не придал значения одной детали, доверяя Ольге. Кредит я взял в долларах, а вложил в наших «деревянных»…
– Большой был кредит? – спросил Калюжный.
– 50 тысяч баксов…
– Прилично, – кивнул Виктор.
– Да, прилично, – вздохнул Узков, – тут ещё грянул этот долбанный дефолт… Естественно, я пришел в ужас и кинулся за помощью к Ольге… Но это уже была совершенно другая женщина… Холодная, расчетливая. Всё, о чём я только догадывался, Ольга разложила мне чётко по полочкам. Я оказался в настоящей кабале.
– Что же Ольга? – спросил Виктор.
– Вот тогда она показала мне свою сущность. Она терпеливо ждала часа, который настал. Ольга вспомнила мне всё… Я понял, что она достигла своей цели…
– С характером, – подтвердил Калюжный.
– С характером? – не скрывая удивления, переспросил Узков, – да это был самый настоящий диктатор в юбке. Она коротко и чётко диктовала мне условия моей безоговорочной капитуляции. По сравнению с её условиями, требования моей Жанны казались казацкой вольницей…
– Что же потребовала Ольга? – с интересом спросил Михаил.
– Слишком многое…
– А конкретно?
– Я понимал, что Ольга ничего не забыла и ничего не простила. Прежде всего она потребовала, чтобы я развелся с Жанной. Тогда она сможет решить все мои проблемы, – он сделал паузу и продолжил, – в принципе, возможно, я бы согласился на это. С Жанной у нас тоже брак по расчету, – пояснил он, – но вот дальше Ольга потребовала невероятное…
– Что же невероятного могла потребовать Ольга? – спросил Левин, – надеюсь, ты не скажешь сейчас, что она страдала извращением?
– Это не извращения, а хуже…
– Что может быть хуже?
– Ольга потребовала, чтобы в моей жизни не было ни одной другой женщины, кроме неё. Тогда я понял, что попал в капкан. За время нашей связи Ольга успела изучить меня. Она предупредила, что периодически мою личную жизнь будет проверять частный детектив. При первой же… – он запнулся, подыскивая слова, – после первой же бабы она не будет слушать ни мои объяснения, ни мои извинения. Она просто обещала меня разорить и отправить на нары… Я верил, что она говорила всё серьезно и сдержит своё слово. Жить под таким прессингом было просто невозможно…
– Смотря что подразумевать под словом «прессинг», – медленно проговорил Виктор, – я бы, не задумываясь, принял такие условия. Для меня было бы достаточно в жизни одной Ольги, тем более, ты так высоко оценил ее достоинства…
– Ничего ты не понимаешь, – презрительно сморщился Узков. – Со временем приедается всё, даже самая лучшая женщина. Жить с одной женщиной хуже, чем жить вообще без них. К тому же, Ольга обещала меня осчастливить рождением ребенка. Мне только этого не хватало для полного счастья…
– Ты не хотел ребенка? – спросил Михаил.
– Зачем?! Это я уже успел как-то пройти с первой женой. Правда, забота о дочери была на её плечах, а я всё больше по командировкам… В итоге, я выбрал второй брак. Сейчас меня ждала другая перспектива. Если бы Ольга действительно родила, то все заботы легли бы на мои плечи… Я был уверен, что она не шутила…
Узков замолчал, налил себе в стопку водку и, вздохнув, выпил.
– Так что было дальше? – спросил Калюжный.
– Между нами шла тихая, но упорная и бескомпромиссная борьба. Медленно, но верно приближался час расплаты, возврат кредита. Ольга медленно, но верно стягивала вокруг меня кольцо, отрезая путь к отступлению. В четверг, накануне своей смерти, она пришла ко мне в офис и бросила на стол положительный тест на беременность.
– В твои годы пора научиться предохраняться, – сказал Михаил.
– Кого ты учишь?! – возмутился Узков. – Я всегда пользуюсь презервативами. Тем более сейчас столько развелось всякой заразы…
– Значит не стоило экономить на качестве, – продолжил Михаил.
– Качество было отличное. Просто вы до конца не знаете Ольгу…
– При чем здесь это? – спросил Виктор.
– Ольга популярно объяснила мне, что после моего ухода воспользовалась содержимым презерватива и ввела его куда надо. Теперь она спешила меня обрадовать, что скоро буду папой…
– Круто… – одобрительно кивнул Левин.
– Для кого как… – пожал плечами Узков, – лично мне такая радость была нужна как дырка в голову.
– Поэтому ты спланировал и осуществил убийство сразу двоих… – продолжил Виктор.
– Перестань… – с гримасой махнул рукой Владимир, – никаких убийств я не планировал. Просто я чётко осознал, что основательно запутался в бабах. Сначала я думал, что моя Жанна настоящий хищник, но неожиданно выяснил, что она всего лишь глупый котёнок по сравнению с некоторыми. Я был уверен, что Ольга твёрдо решила отравить мне остаток дней.
– Скажи, но только честно: кто кого тащил в постель, ты Ольгу или она тебя? – спросил Виктор.
– Конечно я, – вздохнул Узков, – да, Ольга была не юна, как говориться, не первой свежести, но в ней что-то было… Лакомый кусочек…
– И ты решил понадкусывать этот кусочек, а потом выбросить? – спросил Михаил.
– Не надо всё усложнять, Миша. Я рассчитывал на очередной быстротечный роман. Кроме внешних данных, Ольга показалась мне умной и современной женщиной. Я даже представить не мог, что она поверит во всю эту чушь, которую я говорил. Ведь это был банальный штамп.
– К сожалению, ты не понял главное, – проговорил Виктор, – Ольга была цельной натурой: она сама не врала и не могла простить этого тебе.
– А я здесь с какой стороны?!
– Это ты, Володя, разбил её жизнь с Михаилом, обещая, что остаток жизни проведете вместе.
– Но ведь вскоре она всё правильно поняла. Зачем она такая хорошая продолжила связь?
– Могу тебе кое-что объяснить, – сказал Виктор.
– Я тебя слушаю…
– За время вашей связи я дважды делал Ольге официальное предложение. Ей удалось оба раза смягчить удар, не сказав ни «да», ни «нет». Скорее всего, она решила проучить тебя не только за себя, но и за всех женщин, обманутых тобой. Так же я не исключаю, что она хотела получить от тебя только здорового ребёнка…
– Постойте, о каком ребёнке идет речь? О какой беременности вы здесь говорите? – спросил Левин.
– Ольга была беременная, – уверенно сказал Владимир, – она сама принесла мне положительный тест на беременность.
– Да таких тестов можно подобрать десятки в любой женской консультации, – усмехнулся Левин. – Я точно знаю, что при вскрытии не обнаружено никаких следов беременности.
– Как не обнаружено?! – вырвалось у Узкова.
– Молча, – ответил Левин, – повторяю для тех, кто не понимает с одного раза: при вскрытии у Сычёвой Ольги Ивановны признаков беременности, как и признаков половой близости, перед смертью не обнаружено.
– Ты слишком тщательно готовился к убийству, Володя, – сказал Калюжный, – даже предусмотрительно взял больничный лист, чтобы обеспечить алиби.
– Да бросьте вы всё говорить о спланированном убийстве, – сморщился Узков, – я планировал совершенно другое. Я решил одним махом избавиться от всех баб. У меня был план: собрать немного денег и уехать подальше, оставив баб разбираться между собой. Мне для этого было нужно всего 4–5 дней. Именно для этого я взял больничный лист.
– Что-то я ничего не могу понять, – честно признался Левин, – если ты не собирался убивать Ольгу и надеялся тихо в ближайшие дни покинуть наши края, то на кой черт ты симулировал болезнь и даже брал больничный лист? Он был тебе нужен, как рыбе зонтик. Ты же сам себе хозяин…
– Вы просто меня не слушали, – возразил Узков.
– Повтори, пожалуйста, еще раз…
– Я же сказал, что в четверг ко мне в офис заявилась Ольга и продемонстрировала положительный тест на беременность. Она дала мне сутки, чтобы я уладил проблемы с Жанной. Она требовала, чтобы я был у неё в пятницу. Только, чтобы получить отсрочку, я взял больничный лист.
– И всё же поехал вечером к Ольге, – твердо сказал Виктор.
– А что мне оставалось делать?! – удивился Узков, – я позвонил Ольге и стал объяснять, что болен, что у меня больничный, но она не захотела ничего слушать. Она предупредила, что приедет сама навестить тяжелобольного. Заодно она пообещала втроем обсудить все проблемы, – Владимир вздохнул и продолжил, – этот вариант меня совсем не устраивал. Я решил поехать к Ольге и вымолить несколько дней. У меня и в мыслях не было убивать её.
– Куда такому трусу думать об убийстве, – насмешливо сказал Михаил.
– Да, я трус, – подтвердил Узков, – я даже не мог бороться с женщинами, а был готов бежать. Мне нужно было всего не более пяти дней…
– Так что всё же произошло? – спросил Виктор.
– Я пытался что-то Ольге доказать… Умолял её… Просил отпустить больного домой, а всё решить через неделю… Она только рассмеялась мне в лицо и сказала, что если я по состоянию здоровья не смог объясниться с Жанной, то это сделает она сама, а потом начнет лечить меня…
Узков быстро налил в стопку водку, быстро выпил и тут же, словно боясь, что ему не дадут высказаться, продолжил:
– Она взяла трубку телефона… Я был загнан в угол… Я ничего не соображал… Я схватил эту проклятую статуэтку… Я хотел только разбить телефон…
Он осекся и тяжело задышал…
– Но попал по голове Ольги, – подсказал Михаил.
– Да… – хрипло выдохнул Узков.
– Вот видишь, тебе самому стало легче, после того, как признался в убийстве Ольги, – сказал Виктор.
– Я не убивал ее. Не убивал… Никого не убивал… – тупо выкрикивал Владимир.
Судя по всему, он был близок к истерике.
– Успокойся, Володя, – проговорил Виктор, – здесь все свои собрались. Мы не потащим тебя сейчас в милицию. У тебя будет возможность чистосердечно во всём признаться. Так меньше получишь. Да если хороший адвокат сможет доказать, что ты действовал в состоянии аффекта, то годика через три ты вернёшься домой. – Он сделал паузу, – жаль, что такая мразь вернется, а вот Ольги с нами больше никогда не будет…
– Вы ничего не сможете доказать, – неожиданно пьяно рассмеялся Узков, – у меня алиби… Понимаете: алиби на время убийства. Всё остальное – пустые домыслы…
– Успокойся, Володя. Чтобы у тебя не было никаких иллюзий, сразу скажу, что вся наша дружеская беседа была записана на диктофон. Если ты сам не захочешь идти в милицию, я передам эту запись старшему лейтенанту Яковенко. Скорее всего, он будет счастлив, раскрыв такое громкое убийство, – сказал Калюжный.
– Только отдай всю запись… Всю… – уточнил Узков, – пускай все узнают, как мне здесь угрожали. Под угрозой шприца с кровью больного СПИДом я готов был признаться во всем, даже в подготовке покушения на Папу Римского…
Было видно, что Узков поверил словам Комова.
– Будь по-твоему, – кивнул Виктор, – предоставляю разбираться во всем милицию, если у тебя не хватит ума явиться с повинной. Дам тебе возможность встретить Новый год дома и… – он сделал паузу, наливая в стопки водку, – сейчас, как говорится «на посошок». Непьющий Лёва развезет всех по домам. Всё должно закончиться тихо и мирно…
В машине Костик сидел рядом с Левиным, а на заднем сиденьи, забившись по углам, как боксёры перед боем, сидели Михаил Комов и Владимир Узков.
За всю дорогу никто не произнес ни слова. Всё было сказано за столом.
Левин остановил машину перед домом Узкова и сказал:
– Приехали… Подумай, Владимир, над предложением Виктора…
– Ну, бывайте, доморощенные Шерлоки Холмсы, – с явным облегчением сказал Узков, выходя из машины…
Вдруг он вскрикнул, дернувшись на месте и ухватился за ягодицу:
– Ой!.. Ты что?!
– Не пропадать же крови человека, даже больного, – равнодушным тоном сказал Михаил вслед ему, – да и так проще будет тебя искать, если с дуру бросишься в бега…
Казалось, весь хмель моментально покинул голову Узкова. Он застыл на месте как изваяние и каким-то безжизненным голосом спросил:
– Ты сдурел?
– Нет, только рассчитался с тобой без всякой волокиты за женщину, которую действительно любил, – ответил Михаил, захлопывая дверцу машины.
Машина рванула с места.
– Ты действительно сдурел, Миша, – проговорил Левин, – этот тип затаскает тебя по судам…
– Это хорошо, Лёва…
– Что же хорошего?
– Даже ты поверил в этот блеф, – усмехнулся Михаил, – я технарь и упал бы в обморок при виде крови. В том шприце была обычная красная краска. Да и шприц остался в квартире Виктора. Это была наша с ним заготовка. В задницу Владимира я ткнул самой обычной иглой. На его ягодицах даже ранки не осталось…
– Ну и шуточки у тебя, – покачал Левин головой…
– Разве Узков убийством Ольги не заслужил такой шутки? – спросил Комов.
В ответ неожиданно произнесли хором:
– Заслужил…
Владимир Михайлович Узков так и не встретил Новый 1999 год.
Его хоронили 30 декабря, в 14 часов. Скорее всего, близость праздника сказалась тем, что в последний путь его пришло проводить около 20 человек, а на поминках было и того меньше.
Разговоры были разные. Но заключение судебно-медицинского эксперта гласило, что смерть наступила от несчастного случая. Просто Узков не знал, что смерть наступает не только от плохой водки, но и от большого количества хорошей. Это называется – отравление алкоголем.
Скорее всего, Узков пытался залить свой страх перед расплатой, не зная, что его ждет.
За все в жизни надо платить…