Глава 9
Все краски мира

Зеленый свет заливал своды зала интенсивной терапии. Целебная Ци текла из рук медиков, напитывая энергией сложную схему силовых знаков, начертанную на полу. Человек, лежащий в переплетении силовых линий, был в сознании и слабо хрипел от боли.

Ступая по горящим символам, к Тоширо приблизился высокий худощавый человек в кимоно и шапке, какие могли носить только высшие советники дайме.

— Вы выглядите не очень хорошо, капитан, — сказал Акизуки Хокору, глядя на распластанного в хирургической печати самурая. — Мы понесли большие потери за минувшую ночь, печально видеть и вас в столь тяжелом состоянии.

— Я восстановлюсь, Хокору-сама. Дайте мне еще немного времени.

— Боевой отряд будет готов начать преследование бунтарей через четыре часа. С юго-запада и юга идут крупные войсковые части, которые должны остановить продвижение беглецов к границам страны и подставить их под удар. Взяв клан Сакума в кольцо, мы заставим его соединиться с выжившими воинами принцессы Мичиэ и уничтожим одним ударом. Селение Воды получило приказ поднимать всех своих воинов. Рафу лоялен к нам. От него пришли заверения, что больше тридцати шиноби спешно высланы для поддержки наших войск и перехвата мелких групп повстанцев. Бунт будет подавлен без всякой жалости. Я пришел лишь для того, чтобы сообщить вам, что будет весьма плохо выглядеть, если капитан личной охраны Юидая, глава дворцовой стражи, не примет участие в боевых действиях, направленных на уничтожение восстания. Восстания, продолжающегося только потому, что управление войсками защитников при битве во дворце было совершенно неэффективным.

— Хотите избавиться от меня?

— О нет, конечно, нет! У меня не возникло и тени сомнений в том, что вы сделали все, что возможно было в той ситуации. Но ведь речь не только обо мне. Принц в бешенстве и может потребовать понижения вашего ранга, а это очень невыгодно мне и некоторым другим людям.

— Я понял вас. Не беспокойтесь, Хокору-сама, я смогу возглавить отряд и разгромить повстанцев.

— Очень надеюсь на это, капитан. Вы должны быть готовы к полудню, — советник поклонился и вышел из палаты. Было заметно, что он очень спешит, едва ли не бежит. В одну ночь вдруг разладилось совершенно все, и каждая минута времени высших чинов теперь уходила на попытки исправить положение.

— Медик! — выкрикнул Тоширо. Один из хирургов приблизился к нему. — Вы слышали, что сказал этот человек? У вас есть три часа. Вы должны восстановить мою боеспособность!

— Но это невозможно, господин! Для полной реабилитации нужно не меньше недели!

Тоширо, с трудом двигаясь, поднялся с пола и схватил врача за ворот халата.

— У вас три часа! — самурай тряхнул медика. — Колите стимуляторы! Любые препараты! Применяйте любые средства, вплоть до запретных! Не важно, какую цену мне придется заплатить позже, даже если я стану инвалидом… я должен быть боеспособен через три часа и продержаться сутки или двое! Вы понимаете меня? Понимаете?!

— Не слишком ли велика цена?

— Я могу потерять все. Клан. Звание. Статус. Лучше стать инвалидом и любоваться цветущей сакурой с веранды собственного особняка, чем сохранить здоровье и гнить на дальних гарнизонах, превратившись в безымянное ничто! Сейчас — восстановите меня!

В глазах самурая пылало, таясь за зеленым светом животворной Ци, алое пламя безумия.

«Психотерапевт тебе нужен, а не хирург», — подумал врач, но вслух этого сказать не осмелился.

Слуга, поклонившись принцессе Мичиэ, сорвался с места и ходко побежал к лесу, обступающему широкий торговый тракт. Отбежав метров на тридцать от отряда, он вдруг ударил импульсом Ци из ступней в землю и совершил высокий, длинный прыжок в лучших традициях шиноби. Один миг, и посыльный скрылся за деревьями, унося последнее послание от своей госпожи правящей семье страны Лугов.

— Дело сделано, — довольно сказала Мичиэ, вскакивая на Серебристую Молнию и принимая копье из рук верного самурая. — Теперь можно не сомневаться, что предательство Юидая не станет сюрпризом для наших семей.

Еще двое слуг, ушедшие на разведку полтора часа назад, вернулись почти одновременно и склонились перед принцессой, докладывая о том, что армия Водопадов, вышедшая из двух расположенных неподалеку застав, перекрыла все значимые дороги на юг. Заслоны стоят, ожидая приближения колонны повстанцев.

— Нельзя сказать, сколько в блокирующих отрядах солдат, — хмуро говорили разведчики. — Но крепости, защищающие столицу, велики. Едва ли в них меньше двух тысяч воинов. Мы видели парящих в небе птиц и чувствовали след Ци шиноби. Соглядатаи врага пока не нашли нас, но не упустят, если мы продолжим путь на юг.

— Что делают повстанцы?

— Остановились в полусотне миль к югу и возводят укрепления. Похоже, поняли, что в ловушке, и организуют оборону, чтобы сопротивляться солдатам Юидая до последнего.

Мичиэ призадумалась.

— Благодарю вас за службу, воины. Вы сделали все, что могли для меня и нашей страны. Теперь позаботьтесь об остальных слугах. Уходите лесами, держитесь подальше от дорог. Попытайтесь выжить, не мне вас учить. Нам, с конями, тяжелой броней и оружием, лазейки к спасению не осталось. Но теперь мы можем принять последний бой и погибнуть с честью, как положено самураям!

— Госпожа, — оба разведчика, глотая слезы, ткнулись лбами в землю у копыт Серебристой Молнии. — Позвольте нам наблюдать за вашей битвой, чтобы рассказать истину о вашей храбрости другим воинам страны Лугов!

— Вы должны спасти жизни других слуг, в которых нет измененного генома. А легенду о храбрости… пусть ее расскажут наши враги, напуганные и растерянные! Выполняйте приказ!

Оба разведчика отступили и скрылись в лесу.

Мичиэ, мельком взглянув им вслед, обернулась к оставшимся с ней солдатам. Семеро мужчин, одна женщина. Благородные и умелые бойцы, каждого из которых Мичиэ знала по имени. Люди, учившие ее сражаться, быть стойкой и презирать страх. Ее семья, крепко связанная с ней узами духа. Не просто слуги, а люди, души которых горели пламенем и замерзали льдом в такт с ее душой. Как могла она, Мичиэ, пасть в глубину отчаяния и считать себя одинокой? Кицунэ, маленькая лисичка, открыла ей глаза на все. На тьму более страшную, чем женитьба на чудовище. На свет, что источают души истинных друзей. На собственное «я» принцессы, способное заглянуть в глаза смерти и отринуть страх. Не только Кицунэ, не только Мичиэ, а все они, те, кто восстал против Юидая, смогли сказать твердое «нет» серому миру.

Но теперь, похоже, все. Чудеса закончились.

— Южное направление защищено отрядами повстанцев, — произнесла Мичиэ. — Восставшие самураи смогут продержаться довольно долго и не пропустят врагов сюда. Те войска, что атакуют их, состоят из людей, плохо понимающих, что происходит и против кого они сражаются. Но я удивлюсь, если из столицы в погоню за нами не будет выслан отряд. Воины этого отряда будут четко сознавать, кого они преследуют. Это будут вернейшие союзники Юидая. Они — наша цель!

Лошади самураев фыркали и рыли землю копытами. Радовались, чувствуя боевой настрой в словах лидера людей. Значит, будет битва!

— Реку, что пересекает тракт к северу отсюда, — продолжала Мичиэ, — войска врага должны будут пересечь по тому же мосту, что и мы. При переходе через мост их ряды смешаются, войска разделятся и потеряют способность к маневрированию. Ударив в этот момент, мы сможем нанести им максимальный урон.

Самураи склонили головы, выражая согласие со словами своей госпожи.

— В случае если никто не появится до захода солнца, мы повернем коней и нанесем удар по войскам, осаждающим укрепления повстанцев. В любом случае нас ждет славная битва!

Последние слова были сказаны больше для животных, чем для людей. Самурайские кони, узнавая ласкающие их слух слова, издали радостное ржание и дружно встали на дыбы, ударив передними копытами о землю.

Глухой гром раскатился по притихшему зимнему лесу.

Молодой мужчина любовался видом небольшого сада, окруженного высокими бастионами замковых стен. Он находил гармонию этого маленького мирка, надежно защищенного от царящего вне крепости хаоса, необыкновенно умиротворяющей.

— Если бы у каждого генерала был такой прекрасный маленький садик, — проговорил изрядно пьяный наследный принц страны Лугов, протягивая гейше только что опустошенную чашку, — мир был бы гораздо добрее и спокойнее. Не было бы ни пылающих городов, ни многотысячных жертв, ни побоищ, в которых гибнут лучшие и благороднейшие из людей.

— Нет желания устраивать борьбу, — с улыбкой подтвердила гейша, поднимая кувшинчик с саке и наполняя чашку принца до краев. — Если душу наполняет покой от созерцания чарующих видов.

— Слова женщины, сколь разумной, столь же и прекрасной! — принц Таро благодушно ухмыльнулся и, млея, обвел любящим взором убеленные снегом камни, низкорослые деревья и прихваченный морозом прудик.

Но не успели губы принца в очередной раз коснуться края чашки, как на балкон, с которого изволил любоваться садом наследник трона, вбежал запыхавшийся советник.

— Мой господин! Мы приняли две радиограммы чрезвычайной важности! Первая — от шиноби Лугов, которых вы отправили в страну Водопадов с приказом следить…

— Меньше слов! — Таро, роняя пиалу, выхватил у советника два листа с текстами радиограмм. — От кого вторая?

— От людей, называющих себя «отрекшиеся». Ими руководит генерал Кенджи…

— Наслышан о нем, — прервал болтовню советника принц.

По мере того как принц вчитывался в тексты сообщений, лицо его багровело все больше. Глубоко вдохнув, он сделал мощный выдох, и воздух задрожал от энергии Ци, исторгнутой из рта и ноздрей взбешенного принца. Таро поднялся, расправив могучие плечи. Советник попятился, испуганный пламенем ярости в глазах генерала.

— Поднимай войска, — рыкнул Таро, сжимая кулаки. — Моя личная Багровая Тысяча должна быть готова к атаке через один час! Отправь сигнал брату и отцу, пусть ведут свои армии к границам Водопадов и прикроют мне фланги. Всех шиноби скрытого селения — на передовую!

— Война? — советник покрылся холодным потом. — Вот так, без предупреждения?

— Предупреждение? — принц, за свирепый нрав и беспощадность к врагам получивший грозную славу, вдруг расхохотался. — Организуй связь с ближайшей радиостанцией. Будет им предупреждение!

Советник спешно умчался прочь, а принц, на глазах мрачнея, вдруг ухватился за перила балкона, выворотил тяжелую бетонную тумбу и с размаху швырнул ее в свой драгоценный сад, сокрушив пару деревьев и опрокинув несколько фигурно уложенных камней в пруд.

Не прошло и часа, как по приграничным городам страны Водопадов начала быстро распространяться паника. Радиосообщение повергло в шок жителей, люди заметались, собирая вещи и готовясь обратиться в бегство, когда разведчики донесли о начале движения армий южного соседа.

«Я, наследный принц страны Лугов, бешеный зверь Таро, благородный сын дайме и страж западных пределов, иду вершить суд над людьми, решившими, что нашу семью можно обмануть и предать! Принц Юидай желает получить трон страны Лугов? Пусть попробует заявить об этом мне в глаза!

Если принцесса Мичиэ, моя благородная сестра, судьбу которой мы доверили народу Водопадов в знак дружбы и расположения к миру, будет убита… народ, чей лидер прольет царственную кровь, узнает, что такое беспощадная резня! Ни мужчины, ни женщины, ни дети, не увидят милосердия! Я буду убивать малолетних на глазах у родителей, резать глотки и вырывать внутренности всем без разбора! Чудом уцелевшие проклянут этот мир и меня, увидев родные дома, пылающие и полные трупов!

Единственный способ обрести спасение — вернуть мне сестру! Живой и невредимой! Таково мое слово!»

— Мам, нас убьют? — прозвучал детский голос, и жена правителя одного из приграничных городов взглянула в испуганные глазенки своего маленького сына.

— Нет, что ты, милый, — женщина, дрожа от страха, торопливо выключила радио и обняла ребенка. — Папа обо всем позаботиться.

Звериная дикость вовсе не была чем-то из ряда вон выходящим в эпоху войн. Никто из правителей соседних государств даже ухом не поведет, если разъяренный принц Таро опустошит и вырежет целую страну. Поделят меж собой освободившиеся земли и сделают отметку в учебниках истории, только и всего. Союзник? Союзник слишком широко расположил войска, пытаясь прикрыть собственные необъятные территории. Да, армия Северной империи огромна, но собрать ее силы в ударный кулак быстро не получится.

Правитель города прекрасно это понимал и трясся от страха, переглядываясь с главой городской стражи, в распоряжении которого было всего четыре сотни стражей порядка, из которых самураями по крови были лишь пятеро. О том, чтобы держать в небольшом торговом городке крепчака, способного спасти стены при ударе штурмового дзюцу, не могло быть даже и речи.

— Армия Лугов перешла границу и движется по тракту в нашем направлении! — запыхавшийся гонец вбежал в зал, где сидели, ожидая новостей, главы города. Спеша принести вести в родной город, он выложился полностью и едва не упал от истощения сил. — Багровая… Багровая Тысяча… нет сомнений! С ними шиноби… один специально показался, дал знать… что видит нашего соглядатая…

Глава торговой гильдии, глава налоговой службы и лидеры двух кланов, владеющих большей территорией города, устремили свои взгляды на правителя.

— У нас нет выбора, — белея, произнес тот. — Армия Лугов пройдет сквозь нас и даже не заметит, что что-то растоптала. Приготовьте дары! Мы встретим принца Таро с изъявлениями покорности и с просьбой принять нашу безоговорочную капитуляцию.

— Но если принцесса Мичиэ погибнет… — подал голос глава торговой гильдии.

— Тогда наши шеи проверят остроту самурайских мечей. Отказ сражаться за Юидая не будет стоить ничего. Но пока принцесса жива, Таро может проявить милосердие. Молитесь за нее!

Отряд из четырехсот тяжеловооруженных самураев покинул город и теперь двигался по дороге на юг, откуда приходили доклады соглядатаев о местонахождении группировки повстанцев.

Маэда Тоширо, возглавлявший армию Юидая, был хмур и молчалив. Что будет с ним после окончания действия препаратов, щедро вколотых ему врачами? Об этом не стоит пока задумываться. Сейчас сознание ясно и боль не мучает тело. Не помешало бы убрать наползающий на сознание туман, и все было бы прекрасно, но, похоже, придется мириться с ним.

— Тоширо-сама! — молодой верховой самурай, обгоняя следовавших за капитаном воинов, приблизился и с поклоном протянул ему лист бумаги, свернутый в трубочку и слегка помятый.

В послании от советника был текст радиосообщения страны Лугов. Угрозы Таро и официальное объявление войны. Тоширо прочел текст, взглянул на комментарии советника и кивнул головой, соглашаясь со словами своего давнего покровителя.

— Ускорить ход! — выкрикнул капитан, обращаясь ко всем самураям отряда. — Армия Лугов идет на помощь предателям! Мы должны настичь беглецов и вырезать их, прежде чем силы врагов объединятся!

Принцесса Лугов, ненавистный оборотень и бунтовщики в ловушке. Две тысячи самураев из близлежащих крепостей заблокировали им пути к отступлению. Отряд Тоширо подоспеет и ударит в спину. Таро, бешеный мясник, получит голову своей сестренки в качестве символа того, то думает о его угрозах Юидай. Не беда, что после этого южные области страны утонут в крови. Армия Водопадов отступит и укрепится в столице, защищая наследника своего дайме. Пока жив правитель, живо государство. Крестьяне, ремесленники и торгаши быстро плодятся, нет нужды плакать по жертвам из их числа.

Страна Камней соберет войска, нанесет сокрушительный удар и обратит в пыль Таро и его армии. Все закончится меньше чем за месяц. Страна Лугов перестанет существовать.

Но это пока еще будущее. Сейчас, сегодня он, Маэда Тоширо, герой страны Водопадов, должен срубить голову принцессе Мичиэ, поднявшей бунт против законного мужа. Он сделает это своей собственной рукой, и спасти проклятую девчонку не смогут ни повстанцы, ни бешеный брат. Этот трофей возьмет Тоширо. А голову мерзкого метаморфа ему привезет отец, что увел утром пятьдесят самураев в погоню за старухой-предательницей и шиноби, укравшими архивы секретной службы.

Впереди блеснула река.

Кицунэ вскрикнула, когда двое самураев и следовавшая за ними немного позади Така дружно взвились в воздух. Пара мгновений, и вся их маленькая группа с плеском приземлилась прямиком на зыбкую серую гладь воды далеко от берега. Кицунэ ожидала уже ледяных объятий зимней реки, но ноги самураев оттолкнулись от речных волн, словно от мягкого матраса, и люди побежали дальше, нисколько не беспокоясь о том, что уже давно должны бы барахтаться и кричать, призывая на помощь.

— Вы можете ходить по воде, дедушка? — наивно осведомилась девчонка.

— Как видишь, — обиженно буркнул старик. — Что тут невероятного? Напитываешь потоками Ци поверхность и держишься на ней. Даже дети самураев умеют ходить по воде!

— А я не могу…

— В годовалом возрасте ни один ребенок не может. Ничего, научим. И-и-и, прыжок!

Совершив пару длинных прыжков по глади реки, они выскочили на берег, сплошь заросший темным хвойным лесом.

Така, тяжело дыша, вдруг упала на четвереньки и скорчилась, судорожно глотая воздух. Спина пылала жарким огнем боли, старые мускулы тела отказывались служить. Слезы бессилия покатились из глаз служанки. «Не называй меня бабушкой»? Что поделать, если на деле ты дряхлая старуха!

— Что случилось? — Кицунэ соскочила со спины деда Микио и подбежала к старой служанке. — Бабушка! Ты ранена?

— Старостью, лисенок. Только старостью.

— Почему же ничего нам не говоришь? — спросила девочка, ласково поглаживая бабушку ладошкой по плечу. — Нельзя так. Совсем не надо мучиться! Я могу и сама быстро бежать, а тебя пусть дедушка Микио на себе понесет. Он хоть и кажется совсем старым, спотыкается постоянно и охает, но на самом деле очень сильный!

— Ох, маленькая госпожа, — засмеялся «обласканный» словами ребенка самурай. — Опасно вас пока в высший свет выпускать. Как начнете направо да налево правду говорить, любое общество в панике разбежится! Спасибо духам предков, что вокруг ни одного постороннего человека. В безлюдной местности можете говорить мне правду, не стесняясь.

— Безлюдная местность? — Кицунэ взглянула сквозь заросли вверх по течению реки. — А я видела большой мост!

— А я одноместную лодку и человека в тростниковой шляпе, — отозвался Ясуо, позволяя леди Хикари сойти со своей спины и устало оседая на землю. — Рядом рыбачья деревня.

— Ну, я же не говорил, что местность совершенно дикая, — фыркнул Микио и тоже сел на землю, давая отдых ногам, переставлять которые сил уже совершенно не осталось. — Но по крайней мере поблизости никого нет. Надеюсь, мы оторвались от врагов достаточно, чтобы позволить себе отдых на час или два.

— Отдыхайте, — Кицунэ кивнула. — А я посторожу. Я тоже солдат и буду защищать маму и вас!

Никто не успел ничего ей ответить, как девочка белкой взбежала по стволу старой, разлапистой сосны и уселась на ветвях, обозревая реку.

— Непоседа, — вздохнули деды. — Ладно, сторожи.

Не успели старики направить целебную Ци в надорванные мышцы ног, как Кицунэ вдруг громко вскрикнула и начала весело подскакивать на ветке, указывая на реку.

— Бегут, бегут!

— Кто? — самураи вскочили, выхватывая мечи из ножен. — Враги? Или самураи Кенджи?

— Нет! Дядька Соури Бенджиро и с ним его отряд! Я их знаю! Они друзья и нам помогут! Бенджиро-сан!!! Сюда!!!

— Тихо! — сердито выкрикнул Ясуо. — Быстро вниз!

— Но они друзья!

— Это не повод голосить на всю округу! Гендзюцу, маскировка, предательство. Может быть что угодно! Нас преследуют шиноби врага! Впредь будьте сдержаннее, маленькая госпожа.

Кицунэ, сердясь на то, что опять сделала что-то не так, насупилась и плавно соскользнула вниз.

— Приближаются!

Три большие деревянные многоножки, что скользили по поверхности реки, словно гигантские водомерки, оттолкнулись длинными деревянными ногами и, перемахнув через прибрежные кусты, тяжело ухнулись на жалобно заскрипевшие сосны. Когти деревянных чудищ глубоко вонзились в кору деревьев, марионетки обрели равновесие и замерли. Все бы хорошо, но при завершении прыжка плохо закрепленный ящик на спине одной из них сорвался. Словно пущенный из пращи камень, он полетел в сторону, ударился о другое дерево, срикошетил и, врезавшись в землю, закувыркался прочь.

— Моя взрывчатка! — раздался полный отчаяния вопль. Кто-то, прорвавшись сквозь кусты, ринулся следом за ящиком. Движение было столь быстрым, что даже самураи смогли рассмотреть этого человека, только когда он настиг ящик и, рискуя покалечиться, схватил его на лету. — Кеничи! Я убью тебя!

Перескочив через кусты, перед Ясуо и Микио приземлились один за другим еще трое шиноби.

— Кто привязывал ящик, ты или я? — выкрикнул в ответ Райдону Кеничи.

— Я нормально прикрутил! Бережнее с грузом надо!

— Простите моих учеников за эту суматоху, благородные господа, — Бенджиро поклонился Хикари и ее слугам. Кицунэ к этому времени радостно ушмыгнула помогать Райдону ловить «убегающий» ящик. — И меня простите за столь неожиданное вторжение. Леди Хикари, узнаете ли вы меня?

— Ваше лицо… Ходжо Тсуя… Это была маскировка, я полагаю?

— Я лишь немного похож на великого художника внешне. Мое имя — Бенджиро, я шиноби из клана Соури.

— Ветви или Ветер? — уточнил Ясуо.

— Ветер. Как вы, возможно, знаете, руководство нашего селения довольно плохо относится к правительству Юидая, обманувшему нас с выплатой вознаграждения за работу однажды и позже весьма оскорбительно подставившему. О наших террористических актах, устроенных во дворце, было немало шума.

— Списки погибших мирных жителей были весьма велики.

— Ложь и пропаганда! Юидай потерял около сотни солдат и трехсот чиновников, лояльных к нему. Нисколько не раскаиваюсь в их уничтожении. Тем более не моя группа работала.

— Отец подрывал, — самодовольно заявил Райдон, с кряхтением таща на спине поврежденный ящик с пластидом. Кицунэ помогала ему больше морально, чем физически, поддерживая ящик сзади. — Мир трепещет перед силой нашего клана!

Бенджиро снисходительно ухмыльнулся.

— Я же говорила, что знаю их! — выкрикнула Кицунэ. — Они сражались вместе со мной против злых самураев, а потом вынесли из дворца, когда я упала!

Старые самураи, переглянувшись, медленно опустили мечи.

— Теперь, когда наша враждебность к преследующим вас людям не вызывает сомнений, скажу еще одно. Я сам и один из моих воинов живы только благодаря храбрости и доброте этой юной леди, — Бенджиро посмотрел в сторону Кицунэ, и девочка, услышав похвалу в свой адрес, засияла от самодовольства. — Мы не можем уйти просто так и оставить вас в бедственном положении. Генерал Кенджи, с которым мы виделись около пяти часов назад, просил проводить вас до крепости Серая Скала. Кенджи-сан хорошо отзывался о генерале, владеющем этим замком. Полагаю, там вы будете в безопасности.

— Шичиро — достойный человек, — кивнул Микио. — Я служил под его командованием до того, как стал ронином. С тех пор уже лет тридцать пять прошло, но истинно благородные люди остаются благородными до смерти.

— Путь на север? — с сомнением произнес Ясуо. — Все это время мы шли на юг! Вернее, пытались пройти. Приходилось кружить на месте, уходя от групп солдат Юидая, блокирующих дороги.

— Путь на юг надежно перекрыт, леса кишат шиноби, — Бенджиро покачал головой, давая понять, что считает затею скрыться в этом направлении безнадежным. — Мы вспугнули двух разведчиков, что следили за вами и наводили врага. Догнать не удалось… и нет уверенности, что их было всего двое.

— Я тоже полагаю, что северное направление предпочтительнее, — сказала вдруг Хикари. — Если Шичиро-сама откажет нам в убежище, мы можем сесть на корабль, идущий в страну Облаков. Моя племянница и две ее дочери живут при дворе дайме Облаков, уверена, они будут рады принять нас у себя.

— Значит, на север? — Така с трудом поднялась на ноги. — Неблизкий путь.

— Сначала на запад, — ответил ей Бенджиро. — В обход столицы и армии, что отправил Юидай следом за повстанцами. На западе меньше крепостей, следовательно, и солдат тоже меньше. Следуйте за нами.

— Хорошо, мы доверимся вам, — Ясуо, а затем и Микио убрали мечи в ножны. — Помощь шиноби нам сейчас действительно не помешает. Указывайте путь.

Три деревянные марионетки, которыми управляя Кеничи, спустились вниз и подставили спины. Надежно пристегнутые ремнями, двое бесчувственных людей лежали среди деревянных щитов, предохраняющих от ударов веток.

— Садитесь, — сказал Кеничи. — Мне без разницы, сколько будет пассажиров на многоножке, один или трое. Только держитесь крепче.

— Нет уж, — проворчала Така в ответ. — Если я упаду с этих зверей, как тот несчастный ящик, не так-то просто будет собрать меня в единое целое!

Микио присел на корточки и сделал приглашающий жест руками.

— Никогда не надеялся даже, — заявил дед и тихонько захихикал, — что мечты покатать на своей спине самую веселую и бойкую девчонку из соседней школы когда-либо сбудутся! Садитесь, Така-сан. Я точно не уроню.

— Но как же Кицунэ-чан? — Така вдруг начала озираться в поисках ускользнувшего из виду лисенка.

Кицунэ уже оседлала одну из деревянных многоножек Кеничи и, вскидывая руку вверх, торжествующе выкрикнула:

— Поехали!

Прошло меньше минуты, и они отправились в путь. Самураи и шиноби ходко бежали по пересеченной местности, деревянные марионетки ловко лавировали, обходя препятствия. Время от времени отряд высоко взмывал над землей, перескакивая через непроходимые заросли.

— Сейчас будет дорога, — сказал Бенджиро, и не успел он договорить, как отряд выскочил на широкий тракт. — Задержитесь на минуту.

Припав к земле, шиноби изучил следы.

— Армия Юидая еще не проходила. Значит, мы между ней и повстанцами. Плохо дело. Уходим отсюда, быстро!

— А это чьи следы? — Кицунэ указала на глубокие отпечатки копыт, ведущие к реке. — Самурайские кони.

— На подковах знак страны Лугов. Принцесса Мичиэ…

Не успел шиноби договорить, как Кицунэ словно ветром сдуло. Маленькая оборотница стрелой помчалась в том направлении, в каком ушел оставивший следы отряд.

— Проклятье! — Бенджиро хлопнул себя по лицу ладонью. — Дернуло меня ляпнуть! За ней! Она бежит в сторону столицы! Мичиэ наверняка отправилась в последний бой!

Холодные речные воды плескались у опор большого каменного моста. Темная, глубокая вода медленно текла с запада на восток, с истинным равнодушием перечеркивая главный торговый тракт страны Водопадов.

— Удобное место, — сказала Мичиэ, обозревая окрестности с близлежащего холма. — Простор. Хорошо видны противоположный берег и дорога на нем. Незамеченным враг не подойдет.

«Едва ли он будет скрываться», — подумала леди Кохана, но вслух ничего не произнесла и только повела плечом, пытаясь лучше освоиться со щитом, намертво приваренным к ее левому наплечнику.

— Спешиться, — приказала Мичиэ. — Двое на пост, остальным — отдыхать. Надо набраться сил перед битвой.

Усевшись на песке, принцесса тотчас закрыла глаза и задремала. Как ей показалось, только на минуту.

Стражи нервно дернулись, Мичиэ тотчас очнулась и вскочила на ноги.

Враг?

Прямиком на крошечный лагерь Мичиэ с южной дороги вдруг выскочила светловолосая девчонка в синем кимоно. Увидев самураев, она встала столбом и вытаращилась на них, растерянно хлопая глазами.

— Кицунэ? — Мичиэ сделала шаг к ней, но оборотница испуганно шарахнулась прочь. Из-за шлема голос принцессы звучал глухо. Непросто было узнать в низкорослом железном увальне, закопченном и помятом, одну из четырех красивейших принцесс мира. — Кицунэ-чан, это же я!

Парой резких движений Мичиэ расстегнула ремни своего шлема и стянула его вместе с подшлемником. Длинные пепельно-серые волосы волной разметались по плечам девушки.

— Мичиэ-ча-а-ан!!! — в голос разревевшись от радости, Кицунэ подбежала к подруге и бросилась ей на шею. — Мичиэ-чан, ты живая!!!

— Ну вот, — хлюпая носом, принцесса едва нашла в себе силы, чтобы тоже не расплакаться. — Опять сопли развела! Глупая ты, глупая! Что мне будет? Я же генерал самураев, совершенно непобедимый! Ты сумела спастись от чудовища — вот самое настоящее, немыслимое чудо!

— Мичиэ-чан! — глаза маленькой оборотницы блестели от слез, что скатывались вниз по щекам двумя широкими ручьями. — Я так счастлива, что нашла тебя! И маму, и бабушку Таку, я нашла всех! А еще с нами дядя Бенджиро, он шиноби и мой друг! Он сказал, что знает, как нам сбежать от врагов. Он покажет дорогу!

— Это хорошо.

— Пойдем с нами, Мичиэ-чан! Бенджиро-сан сказал, что враги скоро будут здесь! Надо бежать! Всем нам надо бежать!

— Я не могу.

— Что? — Кицунэ удивленно захлопала глазами, думая, что ослышалась. — Ты не можешь ходить? Ранена? Мичиэ-чан, я понесу тебя!

— Не в ранах дело, Кицунэ. Кто я, по-твоему?

— Ми… Мичиэ…

— Я — самурай. Этим все сказано. Никогда враги не увидят, как принцесса Мичиэ из правящей семьи народа Лугов спасается бегством. Мы отступили из дворца, только желая отправить послание к нашим людям, предупредить их о предательстве Юидая. Нам это удалось. Теперь отец и братья смогут организовать оборону, а я могу смело выступить против жалких подонков, возомнивших, что внушили мне страх своим количеством!

— Но, Мичиэ-чан, это же глупо! Они, эти враги, никого не пощадят! Я знаю! Я это точно знаю! Мичиэ-чан, ты сошла с ума?! — вцепившись в наплечники принцессы, Кицунэ попыталась силой тащить ее за собой. Безуспешно. Все равно что пытаться стянуть бронзовую статую с постамента. — Пожалуйста, пойдем! Ведь никому не нужно, чтобы ты сражалась до смерти! Совсем никому, кроме врагов!

— Нет, Кицунэ. Это нужно очень многим людям. Знать, что правящая семья — не трусливые слабаки, а воины, для которых честь и доблесть значат очень многое, это действительно важно для народа и солдат. Это важно и для меня самой. Как смотреть в глаза отцу и братьям, зная, что я бежала от преследующего меня врага? Как носить звание генерала и требовать храбрости от людей, служащих мне, если сама я проявить храбрость в трудную минуту не смогла?

— Но Мичиэ-чан… я… я… — Кицунэ зарыдала, чувствуя в словах подруги готовность к гибели. — Я не хочу, чтобы ты умерла!

— А почему, собственно, ты решила, что я собралась умирать? — Мичиэ рассмеялась, пытаясь подбодрить подругу. — Помнишь мангу, которая тебе так понравилась? Про девочку-волшебницу Сору? Как она попала в подземный лабиринт с чудовищами и привидениями? Там тоже было опасно, правда? Но она была храбрая и спаслась!

— Это все глупости, Мичиэ-чан… это… это все…

На дороге показался запыхавшийся отряд шиноби, за которым следовала леди Хикари со своими слугами. Все они вздохнули с облегчением, увидев несносную девчонку не удирающей от армии врага, а хнычущей в объятиях подруги.

Принцесса подняла руку и погладила Кицунэ по голове ладонью в тяжелой латной перчатке.

— Не плачь. Вот увидишь, все будет в хорошо. Мы победим в этой битве и скоро все будем в безопасности. Я заберу тебя в свою страну. Дворец Лугов гораздо красивее и светлее, чем тот, в котором живут наши враги. Отец и братья, а особенно моя мама, будут очень рады познакомиться с тобой, Кицунэ-чан. Я представлю тебя им, а потом… потом знаешь что?

— Что? — всхлипывая, спросила маленькая оборотница.

— Потом мы выберем для тебя замечательную школу и ты сможешь ходить в нее каждый день! Самую настоящую школу, представляешь?! Это будет правильно, ведь я еще никогда не видела девочки, которая выглядела бы в школьной форме так же мило, как ты!

Кицунэ, продолжая ронять слезы, покачала головой.

— Ты обманываешь меня. Дразнишь, как обычно.

— Нет. На этот раз все, что я сказала — чистая правда. Мы скоро увидимся, Кицунэ-чан. В стране Лугов, далеко от сада за высокими стенами и всех чудовищ этого мира.

— Мичиэ-сама! — воскликнула вдруг Кохана, указывая на дорогу, ведущую на север. По тракту, словно огромная змея со стальной чешуей, ползла армия верховых самураев. Знамена на длинных древках высоко поднимались в небо. Синие полотна страны Водопада, с золотой бахромой стражей правящего дома. Солдаты принца Юидая.

— А сейчас, Кицунэ-чан, уходи, — голос Мичиэ тотчас зазвучал жестче. — Уходи как можно дальше! Когда битва закончится, я найду тебя.

— Нет! — вдруг выкрикнула Кицунэ с яростью и решимостью. — Я никуда не уйду и буду сражаться рядом с тобой! Я — воин и не стану убегать, когда другим грозит опасность! Никогда больше я не…

Все тело Кицунэ вдруг пронзила дикая боль. Сознание начало гаснуть.

— Ми… Мичиэ… — прошептала оборотница, оседая.

— Прости, Кицунэ-чан, — шепнула в ответ девушка-самурай, подхватывая маленькую оборотницу под руки и не позволяя упасть на землю. — Это больно, знаю, но другого выбора нет. Мне не нужны лишние жертвы.

Ясуо приблизился и забрал из рук принцессы потерявшую сознание Кицунэ.

— Не теряйте времени, — сказала Мичиэ, обращаясь к леди Хикари. — Уводите своих людей и уносите Кицунэ подальше отсюда. Как можно дальше и ни в коем случае не позволяйте ей возвращаться сюда даже после окончания битвы. Не надо.

Капитан Тоширо устремил взгляд на противоположный берег реки. Враг ждал их, очевидно, намереваясь атаковать в лоб при переходе через мост.

— Это или шутка, или жест абсолютного отчаяния, — Тоширо, не удержавшись, рассмеялся, оглядывая отряд врага. — Каковы доклады от шиноби?

— В пределах двадцати километров нет серьезных сил противника. Только эти девять конных самураев и десяток лошадей без хозяев. Без сомнений, неуправляемые лошади пойдут за другими животными из своего стада и тоже будут сражаться, но боевая эффективность их уменьшена вдвое. Маленький отряд шиноби и гражданских уходит на запад.

— Это слуги принцессы Мичиэ. Среди них было трое генетически измененных, простые соглядатаи. Боевой потенциал таких солдат в бою против самурая ничтожен. Лошади? Животных можно тоже не учитывать, урон они нам нанесут минимальный.

В итоге — девять самураев. Девять изможденных сумасшедших против четырех сотен свежих и яростных бойцов.

— Отправьте шиноби вперед. Пусть проверят мост и берега на наличие сюрпризов. Трусливые крысы из скрытого селения Ветра разнесли половину дворца, возможно, они заложили бомбы на нашем пути.

Несколько ниндзя устремились вперед, пробежались по берегу, облазили весь мост и выбрались на противоположный берег. Воины страны Лугов спокойно смотрели на то, как перед ними шныряют лазутчики врага, и позволили им спокойно удалиться.

— Чисто, — доложил лидер шиноби, возвращаясь к Тоширо. — Ни мин, ни ловушек.

— Головой отвечаешь, — ответил ему капитан и, включая радиопередатчик в шлеме, громко произнес: — Солдаты! Полтора столетия наша страна влачила жалкое существование, разграбляемая соседями! Нет числа злодействам, что творили в этих землях бандиты из стран Лесов, Рисовых Полей и, — Тоширо указал мечом на ожидающего их противника, — Лугов! Но сейчас — все иначе! Время, когда нас можно было унижать и втаптывать в грязь, навсегда прошло! Посмотрите на них! Враг уже смирился с собственной гибелью и готов пожертвовать собой в бессмысленной и глупой атаке! Кто-то назовет это храбростью, но на деле это не что иное, как признание своего поражения! Водопады восстают из руин, а враги… окажем им честь погибнуть от наших клинков!

Самураи Юидая дружно взревели, воздевая оружие к небу.

— Отряды, с первого по десятый на мост! Перейти на противоположную сторону и атаковать врага! Связать его боем, не позволить бежать! Одиннадцатый, двенадцатый! Переходите реку вброд справа от моста! Тринадцатый, четырнадцатый! Вброд слева! Окружайте врага, атакуйте с флангов и тыла! Сокрушите и растопчите их! Остальным отрядам — тактическое оборонное построение! Атакующие, доложить готовность!

Пару минут армия перестраивалась, а затем пришли доклады о готовности.

— Вперед, — отдал приказ Тоширо.

Копыта коней, закованных в тяжелую броню, ступили на камни моста. Пятьдесят конных самураев начали переход на противоположную сторону реки.

Мичиэ и ее воины спокойно следили за маневрами врага.

— Похоже, время настало, — произнесла принцесса. — Зерна, посеянные дайме Лесов, вставшим на защиту правящей семьи Водопадов и спасшим их пятьдесят лет назад, дали свои всходы. Война, которую мы уже наивно полагали закончившейся, разгорелась с новой силой. Все переговоры о мире и союзе, об отречении от взаимных обид, оказались просто туманом, призванным закрыть нам глаза на реальное положение дел. Никакого союза быть не может, пока Водопадами правят моральные уроды, такие как Юидай! Но наследный принц рано празднует победу! Дух воинов Лугов не так просто сломить, как он возомнил, зная только моральное состояние своих собственных солдат! Здесь и сейчас мы покажем, насколько наивны были планы Юидая по захвату нашей страны! Нас всего девять, но в силах девяти показать сотням врагов силу и стойкость, которая вселит ужас в холодные сердца! И этот ужас вырастет в сотни раз, когда враг увидит перед собой не одного и даже не девять самураев Лугов, а армию в несколько тысяч мечей! Наши предки презирали страх, сотни лет сражаясь против армий огромных империй запада и востока! Многие мечтали стереть с карт мира нашу маленькую страну, но все их усилия разбивались о щиты и храбрость ее стражей! Страна Лугов жива! И будет жить вопреки мечтаниям жадных подонков, мнящих себя гениями интриг и заговоров! Здесь и сейчас покажем врагу, каких сыновей и дочерей рождает наша земля! За дайме и наши кланы! За страну Лугов! В атаку!!!

Торжествующий рев людей и свирепое рычание боевых коней слились в единый громогласный хор. Кони самураев пошли вперед, постепенно наращивая скорость движения. Шаг, второй, третий, и вот полуторатонные стальные громады, оставляя копытами глубокие рытвины в смерзшейся земле, сорвались на стремительный галоп.

Мичиэ выкрикнула команду, и тяжелые копья в руках самураев опустились, нацеливая стальные наконечники на выходящих с моста и пытающихся спешно переформироваться солдат Юидая.

— Защиту! — заорал лидер первого отряда, вскидывая щит и закрываясь им от мчащейся прямо на него стальной лавины. — Держать строй! Держа-а-ать!

Пытаясь создать видимость непоколебимой храбрости, он молился всем богам и духам предков о спасении и проклинал судьбу, бросившую его в первую линию строя.

— Рази!!! — завопила Мичиэ.

Минуло бесконечное мгновение, и отряды столкнулись с такой силой, что земля ощутимо дрогнула по всему берегу. Грохот разлился в холодном воздухе над обледенелой, зимней рекой.

Женщина, с трудом сдерживая слезы, надела на сына шлем. Пластиковые латы с металлическим усилением. Хватит ли у десятилетнего мальчишки энергии Ци на то, чтобы укрепить эти игрушечные доспехи и превратить их хоть в какое-то подобие брони? Не потеряет ли он контроль над потоком сил при первом же ударе вражеского меча или копья? Сможет ли он собрать силы и волю на то, чтобы создать разрушающий импульс и сбить направленное на него смертоносное дзюцу?

Стыдно сомневаться! Этот мальчик — сын самурая, воин от рождения. Клан Сакума — один из старейших и сильнейших в стране Водопадов. Его воины исполнят свой долг вне зависимости от тренированности, сил и даже возраста!

— Ни о чем не беспокойся, мама, — твердым голосом сказал юный воин. — Я не позволю врагу ворваться сюда. Вы с бабушкой можете полагаться на мою защиту, пока отца и старшего брата рядом нет.

— Достойные слова благородного воина! — старуха, сидящая чуть в стороне, закивала, слыша слова малолетнего солдата. — Жаль, что ноги и глаза отказались мне служить! Сердце терзает стыд за то, что я не могу проводить в первый бой своего внука как подобает.

— Даики-доно! — в палатку заглянул седовласый дед в легкой броне, с укрепленным за спиной флагом. — Прошу поспешить.

Торопливо распрощавшись с матерью и бабушкой, мальчишка вышел из палатки и взял прислоненное к перекладине у входа тяжелое, длинное копье, назначение которого было быть защитой пехотинца от тяжелой кавалерии противника. Ножны катаны, чтобы они не волочились по земле при ходьбе, Даики закрепил за спиной. Щит? Щит придется взять детский, деревянный. Как не провалиться сквозь землю от стыда, забирая в бой тренировочное снаряжение только потому, что на более серьезное не хватает физических сил?

— На южный вал! — выкрикнул старик, обращаясь к отряду из десятка детей, в руках которых боевые катаны и копья выглядели просто нелепо. Что поделать, если старшему воину в этом отряде, кроме полуживого от старости командира, исполнилось всего одиннадцать лет?

Гремя железом, стуча пластиком и деревом, смешное воинство побежало следом за седым самураем туда, где над стайкой палаток поднималась темная стена защитного вала.

Они уже приблизились к стене, когда Даики задержался, услышав робкий оклик из-за одной из палаток.

— Кичи? — мальчишка обернулся к подбежавшей к нему девочке. — Что ты здесь делаешь? Уходи к остальным, в центр лагеря!

— Подожди! Сними шлем!

— Зачем?

— Сними.

Даики взглянул на розовеющие щеки девочки, и странная теплота наполнила его сердце. Мальчишка поднял руку и стянул с себя пластиковую каску с решетчатым забралом. Не успел он снова поднять взгляд на подругу, с которой не раз играл во дворе родного дома, как вдруг ощутил прикосновение теплых губ к своей щеке.

— Кичи! — не слишком достоверно изобразил возмущение Даики. — Ты что?

— Будь храбр, — выдохнула девочка и упорхнула, напоследок одарив мальчишку ласковым взглядом.

— Буду, — буркнул юный самурай. — И даже без твоих девчачьих глупостей.

Торопливо нахлобучив шлем, он побежал на стену и вернулся к своему отряду. Старик-командир не стал его отчитывать за нарушение дисциплины, а другие мальчишки не стали подтрунивать над товарищем. В другой ситуации все было бы иначе, но сейчас…

Даики видел, как один из его друзей машинально поправлял маленький бумажный цветок на своем шлеме. Видел старательно, но неумело вышитый символ клана на одежде другого. Похоже, вышивкой занимался кто-то не старше самого этого юного воина.

Конечно, Даики не был единственным, кто получил знак того, что кто-то думает сейчас только о нем.

Еще вчера, только вчера жизнь была совершенно иной и казалась бесконечной чередой спокойных дней, которых хватит на все. На взросление. На подвиги и признания в любви. На тренировки ради обретения силы и на романтичные прогулки с той, что станет частью собственной души.

Но сейчас…

Каждая секунда, неудержимо ускользающая из пальцев, стала вдруг значимой и неповторимой. Морозный воздух обратился в звенящий хрусталь, необычайно сладкий на вкус. Мрачное, серое небо. Черный лес. Белые палатки лагеря. Холодная земля защитного вала. Кто бы мог подумать, что на самом деле это все может так ласкать взор своим видом?

Влажный след от губ девочки на щеке. Даики так и не стал его утирать. Этот поцелуй был значимым событием этого дня и всей его жизни. Той жизни, что должна оборваться в ближайшие… несколько минут.

— Идут, идут! — раздался выкрик дозорного с наблюдательной башни.

Вдали показалось, быстро приближаясь, облако серой пыли. Те, у кого зрение было острее обычного человеческого, мог разглядеть множество темных фигур, движущихся в этом облаке.

Скорость движения потока тяжеловооруженных людей и лошадей впечатляла. Сотни и сотни верховых самураев шли вперед всесметающей, сплошной массой стали.

— Шиноби! — выкрикнул старик. — Дзюцу разрыва! Готовь!

Тело ребенка не способно собрать достаточно Ци в краткий момент. Разрозненные и слабые импульсы развеивающего дзюцу замедлили, но не смогли остановить смещение земли. Волна Ци сразу нескольких шиноби заставила почву сдвинуться с места. Широкий ров перед защитным валом, словно сам собой, схлопнулся и перестал существовать.

— Проклятье! — рыкнули командиры обороны. — Копья поднять! Вторая линия! Приготовиться укрепить стену потоками Ци!

— Нам бы хоть одного крепчака! — рыкнул старик, командующий отрядом Даики.

Мальчишка кивнул, соглашаясь со словами командира, и устремил взгляд на приближающуюся лавину бронированной кавалерии. Что кривить душой, сейчас защитникам не помешал бы не то что крепчак, а даже один настоящий самурай. Напрасно бабушка хвалила внука. Не зря в глазах мамы таился страх. Что может ребенок против воина-ветерана?

Земля задрожала от топота копыт. Грохот и лязг нарастали, сливаясь в монотонный гул. Кровь стыла в жилах юных самураев при взгляде на волну врагов, стремительно сокращающих расстояние до трехметрового вала, за которым укрылись женщины, немощные старики и дети мятежного клана. Даики уже мог различить рогатые шлемы и уродливые стальные маски под низко нависающими налобниками. Пласты брони, флаги на шестах, трепещущие за спинами. Грозные бойцы, не знающие пощады к побежденным.

— За наш клан! За тех, кого любим! — заорал старик, и дети, подбадривая себя самым свирепым боевым кличем, на который были способны, вскинули копья. — За честь Сакума!

— За клан! — адреналин ударил в голову Даики, развеивая страх. Мальчишка со свирепым ревом направил на ближайшего врага наконечник тяжеленного копья. — Плечом к плечу, братья! За честь и семью! Бей их!

Генерал Кенджи окриками и ударами пяток понукал своего коня бежать быстрее. Усталый зверь спешил как мог, остальные лошади отряда, в особенности сравнительно хилые скакуны городской стражи, едва поспевали за ним, но генералу все равно казалось, что движутся они слишком медленно. Нередко самураи-ветераны, прошедшие через много сражений и войн, начинали чувствовать битву за много километров. Энергия Ци. Излучение, распространяющееся намного быстрее, чем может двигаться человек. Ничтожные доли Ци, распыленные в воздухе. В них отзвуки титанических всплесков биополя солдат при столкновениях оружия и брони. Агония умирающих, вспышки страха и боли. Свирепое торжество побеждающих, отчаянные усилия, терпящих поражение, переломить ход сражения.

Воздух дрожал. Задолго до того, как Кенджи услышал крики сражающихся людей, конское ржание и лязг металла, он почувствовал битву такой свирепости, словно в ней сражались многотысячные армии.

— Скорее! — проорал Кенджи. — Построение для атаки! Ветераны, в первый ряд! Копья готовь! К бою! К бою!

Солдаты молча выполняли приказы. Не было ни боевых кличей, ни выкриков, славящих родную страну или клан. Люди деморализованы. Тем, что бросили свои семьи на верную смерть. Ни для кого из воинов клана семья не была пустым звуком, а что говорить про городских стражей, доверившихся мятежному генералу и этим погубивших не только себя, но и своих близких?

«Мы живем в темные времена, безжалостные ко всем».

Кенджи крепче сжал древко копья. Пусть его ненавидят, пусть проклинают, но он сделает все, чтобы жертва дайме Торио и тех обреченных, кто был захвачен в кольцо врагов, не была напрасной!

На стальном древке оружия генерала пылали холодным синим огнем сотни символов.

— Солдаты! — выкрикнул Кенджи. Лес расступался, грохот битвы, запах речной воды и свежей крови становились уже легкоразличимы. — Оставшись в лагере, мы бесславно погибли бы в бою с ничего не решающими марионетками Юидая! Но сейчас перед нами — истинный враг! Центр сил того, кто обрек на смерть не только нас и наши семьи, но и страну Водопадов! Вассалы Северной империи? Ха! Сейчас в последний раз прошу вас очистить свой разум и сплотиться в единство пусть обреченных, но людей со свободой воли и высокой силой духа! — отряд вылетел на склон холма. Мост и берег реки открылся их взорам. — Без страха, без отчаяния! Единым кулаком против тех, кто считал нас ничтожествами и ненавидел за то, что в нас еще горит огонь самурайской чести! В бо-о-ой!!!

Неожиданно даже для своего командира солдаты издали громогласный боевой клич. Ряды их сплотились, копья качнулись вниз и нацелили наконечники на врага, окружившего горстку отчаянно сражающихся людей и лошадей.

Пятьдесят против девяти. Подобное соотношение сил могло лишь вызвать презрительную улыбку у любого, кто услышал бы, что нападающими в этом случае были девятеро. Отчаянные храбрецы обречены, безусловно, но…

Улыбка пропала на губах Тоширо, когда он увидел последствия первого столкновения.

Маленький клин воинов страны Лугов вошел в занявшие оборону ряды водопадников, словно тяжелый топор в раскалываемое полено. Опрокидывая и топча врагов, они шли вперед, пока не завязли в месиве из брызжущего кровью металла.

За мгновение до столкновения на копье Мичиэ завился «Разящий вихрь» и стремительно ринулся вперед, ударив в край щита конного самурая напротив нее. Силой удара щит сбило в сторону, и копье, скользнув в открывшуюся брешь в обороне противника, ударило точно под наличник врага. Кольчуга и ремни не выдержали. Оглушенный воин потерял контроль над собственной Ци, и кости позвоночника поддались следом за доспехами. Голова в тяжелом рогатом шлеме, сорванная с плеч, кувыркаясь, полетела прочь. Серебристая Молния ударом плеча и шеи опрокинула скакуна обезглавленного самурая и устремилась дальше, почти не потеряв скорости.

Второй самурай успел сбить «Разящий вихрь» разрушающим дзюцу. Мичиэ долбанула в его щит копьем с такой силой, что воина развернуло в седле, заставив подставить спину и склониться. Выпустив древко копья, принцесса резким рывком выхватила катану из ножен и, прежде чем самурай врага успел обрести равновесие, вонзила клинок в приоткрывшуюся щель между броневой пластиной на его спине и нижним краем шлема. Кровь, обагрившая светлую сталь катаны, сказала о том, что подшлемник не защитил своего хозяина и удар достиг цели.

Самурай Юидая взмахнул руками, бессильно обвис в седле, а лошадь принцессы, оттолкнув его коня прочь, продолжила движение. Мичиэ, сделав длинный замах, с силой ударила катаной снизу вверх, в щит следующего врага. На щите остался глубокий рубец. Самурай потерял равновесие, щит его оттолкнуло в сторону, и следовавший за принцессой самурай Лугов не упустил шанс обрушить на наличник водопадника сокрушительный удар копья.

Но движение сквозь сплошную массу врагов не может быть долгим. Опрокинув стоящего на пути всадника вместе с лошадью, Серебристая вынуждена была остановиться.

Боевое безумие переполняло Мичиэ. Сердце, надрывая себя, все ускоряло частоту пульса, и энергия Ци потоками текла через тело дочери самураев. Мир вокруг двигался все медленнее…

Самурай справа от Мичиэ нанес удар катаной, но принцесса приняла удар на лезвие меча и отвела его в сторону, используя силу врага и инерцию против него самого. Вынужденный потянуться вперед, следом за скользящим вдоль клинка Мичиэ собственным оружием, самурай Юидая открылся для удара. На его шлем тотчас обрушился удар тяжелой боевой катаны одного из телохранителей принцессы. Оглушенный, но не убитый, латник обмяк, и следующим, добивающим ударом меча телохранитель смял и вбил его шлем в плечи. Голова солдата провалилась в грудную клетку.

Самурай Юидая слева от принцессы нанес свой удар, который та приняла на щит. Меч глубоко вонзился в сталь и, прорезая ее, двинулся дальше. Синее свечение энергии Ци на клинке других самураев казалось бледным туманом по сравнению с ярким сиянием его кринка. Ци текла по кромкам меча вверх и вниз, всплески ее в этом потоке становились зубьями, и меч рвал металл, словно цепная пила податливую древесину.

— Ты — труп, травяное чучело! — заорал самурай, уже возомнивший увидеть струи крови, бьющие из срезанной руки противницы. — Ничто не остановит мой меч!

Серебристая Молния изогнула шею. Стальной намордник вдруг разделился, нижняя часть его отвисла и открыла морду свирепого зверя, из-под губ которого торчали вовсе не лошадиные клыки. Разинув пасть, чудовище вцепилось в локоть врага и рвануло в сторону, а затем вниз. Ремни, удерживающие самурая в седле, не выдержали и полопались, один за другим. Латник упал на землю и завопил, когда вставшая на дыбы лошадь обрушила на него удары тяжелых копыт. Серебристая добавляла к ударам мощные импульсы Ци. Кровь брызнула во все стороны, когда оглушенный человек потерял контроль над укрепляющими доспехи потоками сил. Кираса его смялась, словно банка консервов, которую кто-то решил безжалостно сплющить кузнечным молотом.

Лошадь мотнула головой вверх, вырванная рука уже раздавленного человека полетела прочь. Брызги крови хлестнули по обступающим маленький отряд самураям. Грозное предупреждение о том, что любой, приблизившись, может даже не надеяться на пощаду.

Тоширо, на памяти которого было не так уж много настоящих сражений, с замиранием сердца смотрел на то, как пробивает строй его воинов клин солдат страны Лугов. Казалось, что враг пройдет их насквозь и вырвется на мост, но этого не произошло. В хаосе рубящих клинков, бьющих копытами и рвущих врага зубами коней отряд остановился, и кровавая резня закипела с новой силой. Грохот металла, вопли и торжествующие выкрики воинов гремели над рекой.

Если бы Кицунэ могла сейчас видеть эту картину, глубокий моральный шок был бы ей гарантирован. Даже бешеные звери не сражаются столь свирепо.

— Четыре отряда! На мост! — выкрикнул Тоширо, отправляя двадцать человек в подкрепление полусотне, которая потеряла почти половину своих солдат при первом же столкновении с боевой элитой страны Лугов.

Отправленные вброд солдаты уже выходили на противоположный берег. Конь самурая может ходить по воде, но с той массой стали, что он несет на спине, ступать ему приходится медленно и осторожно. Затраты Ци при этом огромны. Кони двадцати самураев Юидая, перешедших реку справа и слева от моста, тяжело дышали, пот заливал глаза животным.

— Вперед, вперед! — понукая усталых скакунов, латники устремились на самураев Мичиэ, атакуя их с флангов и тыла. — Смерть врагам Водопадов! Никто не уйдет!

Рухнул выбитый из седла ударом копыт вражеской лошади один самурай страны Лугов. Истекая кровью от множества колотых и резаных ран, повалился второй. Из одиннадцати коней с пустыми седлами пятеро уже бились в агонии на земле. Самураи Юидая воспряли духом и торжествующе взревели, предвкушая близкую победу. Кровавая цена еще не оплачена, но у врага нет ни единого шанса выжить!

— Никого не щадить! — скалясь от самодовольства, выкрикнул Тоширо в радиопередатчик. — Нужны только их головы! Убить! Убить всех!

Ослепленные боем и торжеством победителей, солдаты Водопадов рвались в бой. Каждому хотелось получить богатый трофей — голову телохранителя принцессы страны Лугов, твердую гарантию славы, наград и почестей.

— Я сам убью Мичиэ, — Тоширо направил своего могучего коня к мосту, намереваясь принять участие в битве. Четверо его лучших телохранителей привычно двигались справа и слева от капитана. — В режиме «Угасших глаз» принцесса травогрызов порубит слишком много наших солдат! Но… это еще кто?! Проклятье! Сакума! Атака с юга! Атака с юга!

Земля задрожала от топота копыт. На холме возникали десятки верховых воинов, и стальная лавина не мешкая устремлялась холма вниз, гневно крича и направляя длинные копья на сгрудившихся вокруг самураев Лугов ошеломленных и растерянных солдат Юидая. Несколько шиноби, которых предусмотрительно растил и воспитывал клан Сакума, сработали превосходно. Лазутчики лояльных Юидаю кланов были убиты прежде, чем успели сообщить о приближении нового врага. Появление самураев мятежного клана стало для армии Тоширо самым настоящим сюрпризом.

Стальной вал обрушился на деморализованных и не успевших переформироваться солдат принца и смял их ряды. Обрушив на отступающих врагов смертоносные удары, воины Сакума погнали их к воде. Берег усеяли тела людей и лошадей. На чистый речной песок хлестала горячая кровь, а над упавшими — мертвыми, ранеными и умирающими — продолжала бушевать битва, в которой десятки людей давали волю своей накопленной за века войн и интриг смертельной ненависти. Монахи говорили, что демоны — отражения людей, и сейчас любой, кто мог видеть этот беспощадный бой, не нашел бы в себе сил спорить с их утверждением.

Тоширо зарычал от бешенства. Добыча ускользает? Нет! Врагов все еще слишком мало! Сто пятьдесят или две сотни, на первый взгляд. В распоряжении Тоширо еще больше трех сотен самураев, и боевой дух их не так-то просто сломить!

— Слушайте все! — выкрикнул капитан в радиопередатчик, наблюдая за разгромом группы своих войск на южном берегу. — Если мы проиграем эту битву, весть о слабости и бессилии правящих кланов разойдется по стране! Наши враги, выдвинув принца Кано как нового наследника престола, восстанут! Прольется очень много крови, нашей крови! Наши кланы могут быть полностью уничтожены! Поэтому сейчас… отряды с семнадцатого по двадцать шестой — вброд справа от моста! С двадцать седьмого по тридцать шестой — слева! Остальные — по мосту вперед! За процветание наших кланов, за страну Водопадов!

Грохоча копытами по камням моста, кони самураев, понукаемые хозяевами, устремились в бой. Их удар был столь силен, что добивающие авангард армии Тоширо силы Кенджи и Мичиэ попятились и отхлынули прочь от моста. Слишком велико было различие сил.

— Не дать им отступить! — кричал Тоширо. — Иначе они переформируются и снова атакуют! Не позволяйте создать даже малый разрыв!

Битва закипела с новой яростью, и тут открылось нечто, заставившее самураев Юидая расхохотаться и уверовать в легкую победу. Почти две трети воинов генерала Кенджи носили легкую броню, были плохо вооружены и слабо тренированы. Городские стражи закона! Самураи, ведущие жизнь простых горожан, они могли разогнать с улиц людей в случае беспорядков, отдубасить и утащить в камеру пьяницу или бандита, могли даже справиться с шиноби среднего уровня. Но против элиты самурайских кланов, воинов, весь смысл жизни которых был в сражениях и тренировках, они выстоять были просто неспособны.

Без всякой жалости солдаты Юидая рубили городских стражей и теснили их, заставляя пятиться. Лошади и люди падали наземь перед наступающими. Самураи Сакума пытались удержать врагов, но их было слишком мало. Выходящие на берег отряды армии Тоширо, перешедшие реку по воде, атаковали с флангов и начали окружение бунтарей.

— Мы дорого продадим свои жизни, — прохрипел сквозь зубы раненный в колено и плечо генерал Кенджи. В рукопашном бою он уступал другим самураям и не мог мечом или щитом удержать наступающих на него врагов. — Так просто вам не отделаться!

Ци его, вобрав в себя элемент воды, уже несколько бесконечных минут распространялась по берегу. Это хорошо, что им приходилось отступать. Больше врагов оказалось в зоне поражения!

Кенджи еще держал в левой руке обломок копья, на котором пламенели синие силовые знаки.

С треском и хрустом воздух в нескольких метрах перед Кенджи смерзся. Самурай, рука и плечо которого попали под удар, не успев даже вскрикнуть, обратился в покрытую инеем ледяную статую.

— Берегись! — заорал другой воин. — Ледяной дракон здесь!

Вспышки холода прошлись сквозь ряды самураев Юидая, калеча и убивая, сея панику.

— Завесу! — заорал кто-то. — Он не сможет бить, если не будет видеть!

Вода рядом. Самураи Юидая применили дзюцу создания тумана, и белое облако, поднявшись над рекой, накрыло часть берега. Кенджи рассмеялся. Он и так не видел, в кого именно бьет, посылал импульсы Ци наугад. Враги только увеличили зону поражения его дзюцу, напитав воздух собственной Ци с элементом воды!

Удары холода продолжали разить солдат Юидая, правый фланг атакующих попятился. Конечно, лишь на время. Кенджи долго выжидал удобный момент, чтобы нанести врагу максимальный урон, и не просчитался. Больше тридцати самураев и их лошади попали под цепь вспышек холода.

Секунда, две, и вот враги, почувствовав, что смертоносное дзюцу льда перестало терзать их ряды, снова ринулись в атаку.

Из тумана слева от Кенджи вынырнул латник с гербом Маэда.

Меч лоялиста метнулся к шлему генерала, Кенджи едва успел блокировать его щитом. Раздался звук тяжелого удара, генерал опрокинулся набок и рухнул бы под ноги коней, если бы крепкие ремни не удержали его в седле.

Кенджи стиснул зубы в ожидании добивающего удара или свирепого крика своего коня, которого мог рубануть враг, но сквозь грохот битвы донесся человеческий крик. Из двоих телохранителей генерала один был убит в самом начале сражения, но второй, израненный не меньше генерала, по-прежнему держался рядом и пришел на помощь в критический момент. Воин Маэда, напавший на Кенджи, не успел перейти от атаки к обороне и лишился руки. Меч телохранителя снес ее у локтя. Завопив, солдат отшатнулся и скрылся за спинами союзников, спасая свою жизнь.

— Кенджи-сама! — отчаянно отбиваясь от наседающих врагов, выкрикнул телохранитель.

Генерал поспешил принять вертикальное положение в седле.

— Спасибо за помощь. Я в порядке.

Угасшие силовые знаки на обломке копья Кенджи снова начали разгораться холодным синим пламенем.

Продолжая теснить повстанцев и воинов страны Лугов, армия Юидая пыталась сомкнуть кольцо вокруг них. Фланг, на котором сражался генерал Кенджи, держался хорошо, но о левом фланге сказать то же самое было нельзя. Нещадно истребляемые, городские стражи поддались панике, строй их сломался. Обращаясь в бегство, горожане повернули коней и погнали их прочь от места битвы.

— Не преследовать! — выкрикнул Тоширо. — Это ничтожная грязь! Окружить и уничтожить центр сил врага!

Словно змея вокруг птичьего гнезда, правое крыло войск Юидая начало оборачиваться вокруг быстро тающих войск бунтарей.

— Назад! Все назад! — выкрикнул генерал Кенджи. Мичиэ, вошедшая в режим «Угасших глаз», командовать не могла. — Прижимайтесь спинами к лесу! Заросли густы, враг не пройдет!

Остатки войск Сакума и следом за ними воины Лугов отступили, приблизившись вплотную к деревьям и кустарнику. Естественная преграда должна защитить их тыл, но не только на это рассчитывал генерал. Враги обступили их полукольцом. Теперь даже малодушным некуда бежать, и они будут сражаться до последнего вздоха.

Беглецы с левого фланга, устремившиеся по дороге на юг, вдруг замешкались и начали топтаться на месте. Тоширо решил уже было, что они собираются снова атаковать его воинов, но вдруг потерявшие храбрость самураи бунтарей заметались и, словно напуганные мыши, брызнули врассыпную, продираясь сквозь лес.

По дороге к месту битвы мчалась еще одна армия. Кто это? Неужели воины Лугов так глубоко проникли на территорию страны Водопадов? Нет, это невозможно!

Пара мгновений, Тоширо смог рассмотреть флаги за спинами солдат и довольно ухмыльнулся. Вот значит, что? Самураи из близлежащих крепостей, заблокировавшие бунтарям путь на юг. Он отдал им приказ растоптать и уничтожить лагерь Сакума. Это не отняло у них много времени. Неудивительно, ведь, похоже, все воины Сакума здесь, значит, в лагере остались только женщины, старики и дети.

Раздавить их конями можно просто проехав сквозь лагерь.

Тоширо не мог знать того, что произошло на самом деле у расположившегося посреди тракта лагеря повстанцев. Шиноби закрыли ров перед земляным валом только для того, чтобы кавалерии легче было пройти мимо убежища мятежников.

Капитан самураев Юидая заорал в диком бешенстве, когда армия регулярных войск вдруг налетела на его собственных солдат, смяла, опрокинула и погнала к берегу, нещадно терзая и круша.

— Проклятые ублюдки! — выкрикнул один из телохранителей капитана дворцовой стражи. — Что они творят?!

Тоширо покрылся холодным потом. Случилось то, чего он больше всего боялся.

Солдаты из южных областей страны Водопадов взбунтовались. Их семьи, их кланы жили в городах и селениях ближе к границе страны. Кто-то, узнав об отправленной следом за Мичиэ армией лояльных Юидаю кланов, понял, на какие жертвы готов принц и его окружение. Среди регулярных войск нашлись быстро соображающие солдаты и командиры. Сейчас повернувшие против своих владык гарнизоны крепостей бьются не за страну Лугов, не за свержение Юидая, а за спасение собственных семей, ставших заложниками принца Таро!

Им плевать на придуманную советниками ложь о том, что отряд преследователей слишком поздно получил весть о радиосообщении из страны Лугов и не успел оставить преследование. Юг Водопадов, преданный и брошенный своими правителями, не пожелал молча ждать гибели.

— Что делать, господин? — в смятении спросил телохранитель у потрясенного капитана. — Войска на том берегу обречены!

Отряды мятежников все подходили и подходили. Солдат лояльных Юидаю кланов снова отогнали к воде, и легко было понять, что шансов на победу у них нет.

— Тоширо-сама!!! — телохранители попятились в страхе, когда солдаты повстанцев вступили на мост. — Тоширо-сама, мы должны уходить!

Командующий молчал, и тогда его телохранители, теряя остатки мужества, обратились в бегство. Подрубая крепления щитов и сбрасывая стальные пластины на землю, они били пятками коней и яростно орали, заставляя их скакать быстрее.

— Бегите, трусы. — лютым зверем прорычал Тоширо. — Бегите, спасайтесь. А я… мне все едино предложат вспороть себе живот за поражение в этой битве.

Капитан стражи вынул инъектор из сумки, притороченной к седлу, и, оттянув вниз кольчужный нашейник, вколол себе в шею две дозы стимулятора, сначала в правую сторону, затем в левую. Баллончик инъектора опустел, и капитан бросил прочь устройство, ставшее бесполезным.

— Покарать бунтарей и нанести тяжелый удар травогрызам сейчас можно только одним способом, — механическими движениями рук молодой самурай надел наличник и затянул ремни шлема. — Победа будет за нами, если я смогу… убить Мичиэ!

Капитан ударил коня пятками и устремился на мост. Игнорируя скачущих мимо солдат своей разбитой армии, он мчался на врага. Другие могут спасаться бегством. У него дороги назад нет. На это ему вовсе недвусмысленно намекнул советник Хокору.

Но повстанцы рано торжествуют!

Стимулятор, последнее средство, способное подстегнуть полумертвое тело, начинал действовать. Белый туман отступил, ощущение здоровья и силы вернулось.

— Я впишу свое имя в историю! — хохоча, выкрикнул Тоширо. — Вы все запомните меня, грязные недоноски!

Самураи предавшей Юидая армии заметили приближение одиночного врага и изготовились к обороне. Тоширо захохотал еще громче. Ничтожества! Они не смогут его остановить! Никто не сможет!

Седьмые врата, врата Чудес, не просто так получили свое название. Сжигая в собственном теле все, что не жизненно важно в данный момент, воин высвобождал огромное количество энергии Ци. Человек обретал способность творить невозможное. Одиночный боец, достигший открытия седьмых врат, мог истребить целую армию. Врата Чудес требовали большую плату с человека, открывшего их. Слепота, паралич, разрывы мускулов и связок, истощение, ранения внутренних органов. При длительном пребывании в режиме открытых седьмых врат две или даже три минуты человек получал тяжелые повреждения головного мозга.

Но во все времена находились люди, соглашавшиеся заплатить такую цену. Смертники, бросавшие на чашу весов свои жизни ради защиты близких людей, ради чести или… из желания мстить тем, кого смертельно ненавидели.

Ураганы избыточной Ци завивались в смерч вокруг тела лучшего из самураев Юидая. Седьмые врата. Стимуляторы помогли Тоширо открыть их.

— Какая немыслимая сила! — ошалев от неведомых ранее ощущений, капитан дворцовой стражи посмотрел на свои руки. — Пятые врата… жалкая тень этого!

Воины, открывавшие врата Чудес, описывали свои ощущения как переход в мир остановившегося времени и обретения силы, способной крушить скалы.

— Остановившегося времени? Точнее не скажешь!

Люди и лошади вокруг обратились в неподвижные статуи. Замерли клинки, повисли в воздухе капли льющейся из ран крови. Время остановило свой бег, для всего и всех, кроме одного человека.

Тоширо легким усилием мускул разорвал ремни, которыми был пристегнут к седлу. Конь, замерший вместе со всем остальным миром, перестал быть ему помощником. Оттолкнувшись ногами от седла, капитан прыгнул вперед и приземлился прямиком на плечи одного из самураев-повстанцев…

…Люди закричали в смятении и ярости. Кровь ударила фонтанами вверх и в стороны. Словно кто-то громадной кистью провел алую линию через строй латников. Тела самураев и лошадей разделялись на куски вместе с тяжелыми доспехами…

Хохоча и играясь, Тоширо рубил мечом всех на своем пути. Клинок его, сияющий от буйства Ци, словно солнце, не ведал преград. Клинок без сопротивления проходил сквозь доспехи и тела замерших врагов. Отталкиваясь ногами от разрубленных тел на своем пути, Тоширо устремился туда, где должна была находиться его цель. Потеряв главного врага из виду во время атаки армии предателей, капитан дворцовой стражи издал вопль радости, увидев перед собой малорослого самурая страны Лугов с генеральскими знаками отличия на доспехах.

— Умри! — ринувшись к нему, Тоширо нанес удар катаной, метя распороть противнику горло, но…

Катаны столкнулись, сталь заскрежетала о сталь. Генерал Лугов был похож на сонную осеннюю муху, но все же двигался и сотворил немыслимое — отразил удар человека, открывшего семь внутренних врат.

— Режим «Угасших глаз»? Впечатляет! — Тоширо снова замахнулся и обрушил на Мичиэ удар катаны сверху вниз, вкладывая всю свою ставшую истинно невероятной силу. — Отрази это!

Мичиэ отразила.

Клинки встретились, два потока Ци пересеклись, и мощь столкновения породила ударную волну, опрокинувшую близко стоящих самураев. Люди и лошади, сбитые с ног, падали друг на друга, но…

…Но это было будущее, которого в мире замершего времени просто не могло существовать. Все так же были неподвижны самураи вокруг, только ударная волна начала медленно растекаться в стороны и генерал страны Лугов склонился набок, едва не выбитый из седла силой удара.

— Получай! — Тоширо намного превосходил противницу в скорости и силе. Мичиэ ничего не могла противопоставить ему. Выхватив из ножен на поясе вакидзаси, капитан замахнулся и сильнейшим ударом вогнал бы клинок в лоб принцессе, прямиком сквозь металл шлема и кольчужный капюшон, если бы та, отчаянным усилием пытаясь уклониться, не мотнула головой назад.

Клинок вакидзаси ударил в стальную маску, защищающую лицо Мичиэ. Ци прорезала сталь словно бумагу, короткий меч по самую рукоять вошел в голову принцессы.

Сталь прорезала плоть и кости. Кровь, стремительным потоком бегущая по жилам, вырываясь из раны, моментально заполнила рот Мичиэ, залила ее лицо, хлынула на полузакрытые, слепые глаза. От переносицы, вниз, сквозь верхнюю челюсть, в шею, усиленная энергией Ци сталь проникала без сопротивления и остановилась, только когда гарда меча уткнулась в края разрезанной стальной маски.

Почти ничего уже не соображая от боли, умирающая принцесса уронила меч и вцепилась рукой в запястье Тоширо, мешая ему рвануть вакидзаси вверх и разрезать надвое ее голову.

— Не поможет! — торжествующе хохоча, Тоширо замахнулся правой рукой и вонзил катану в грудь Мичиэ, сквозь броневую плиту кирасы, точно в сердце. Обагренный кровью, клинок вышел из спины девушки на метр.

Роняя щит, левая рука принцессы вцепилась в запястье убийцы и крепко сжалась.

— Бесполезно, — выпучивая глаза и скаля зубы, Тоширо наслаждался агонией своего врага. — Я буду любоваться твоей смертью! Увижу, как все твои силы утекают, капля за каплей…

Воспоминания о жгучих разрядах электричества, которыми Мичиэ, играя, щелкала Кицунэ, могли бы предупредить Тоширо об опасности в этот момент, но капитан уже не верил, что умирающий враг может нанести ему удар.

Не раз и не два принцесса, хвастаясь перед подругами в институте, показывала довольно сложный в исполнении фокус — дуговой разряд электричества между разведенными в стороны руками.

Мичиэ ударила. Не видя ничего, теряя связь с миром, она еще чувствовала свои пальцы, сжавшиеся на запястьях врага.

Капитан дворцовой стражи вдруг заорал от дикой боли, изогнулся в агонии и начал корчиться, пытаясь высвободить руки из хватки Мичиэ. Малые дуги скользили меж пластинами его доспехов, белые искры разлетались веерами. Сила тока все нарастала. Повалил дым, крики Тоширо обратились в дрожащий хрип. Мичиэ использовала последний резерв своей энергии Ци весь, без остатка. Больше десяти тысяч вольт, прошедших сквозь тело Тоширо, спалили капитана дворцовой стражи до костей.

…Ударная волна от столкновения мечей опрокинула ряды самураев, но некоторые из воинов сумели устоять.

— Мичиэ-сама! — Кохана и еще двое телохранителей принцессы, расталкивая нежданных союзников из регулярных войск Водопадов, ринулись к Мичиэ и подхватили обмякшее тело своей госпожи. Самураи разрезали ремни, удерживающие принцессу в седле и, небрежным ударом отшвырнув прочь паленый труп командира врагов, торопливо стащили вниз и уложили Мичиэ на землю.

— Скорее! — Кохана выдернула из ран вакидзаси и катану Тоширо. — Она истекает кровью! Мы должны закрыть эти раны!

Приложив руки к броневой плите нагрудника принцессы, телохранители собрали жизненные силы своих тел, и руки их окутало зеленоватое свечение целебной Ци.

— Я медик! — один из самураев регулярной армии соскочил с коня и подбежал ближе. — Позвольте помочь!

Воины Лугов с благодарностью кивнули ему.

Битва была выиграна, лишь несколько лояльных Юидаю самураев спаслись бегством от преследующих их повстанцев, но эта победа не значила ничего. Тоширо успел нанести удар, победа в один миг обернулась поражением. Принц Таро сдержит свое слово, и новый виток эпохи войн снова пройдется по миру, словно чума, опустошая города.

Кохана не думала об этом. Глаза ее застилали слезы, а в памяти туманом всплывали картины недавнего прошлого. Отзвуки слов, произнесенных Мичиэ перед отправлением в страну Водопадов.

В эпоху войн каждый по-настоящему сильный самурай был невероятно ценен. Древнее понятие о чести, согласно которому особо приближенные самураи обязаны были умереть следом за своим господином, стало неприемлемо. Чувствуя приближение смерти, отправляясь на опасное задание или в бой, лидеры боевых групп при свидетелях произносили одну короткую фразу — «не следуйте за мной в страну теней». Это было приказом жить и продолжать служение стране или клану даже после смерти лидера, запрет совершать самоубийство и уходить из жизни следом за ним. Приказ не оставляет выбора, и, сохранив честь, самураи могли перейти под командование другого господина.

Никто не говорил об опасности, когда Мичиэ готовили к путешествию в страну Водопадов. Никто не предрекал принцессе смерти, но на железнодорожном вокзале, в окружении верных телохранителей, отца и братьев, солдат Багровой Тысячи и сотен других провожающих, Мичиэ задержалась на пороге вагона, чтобы громко и отчетливо произнести:

«Всем, кто отправляется в этот путь, я запрещаю следовать за мной в страну теней».

Принцесса произнесла эти слова, и тотчас смолкли веселые выкрики и праздничная музыка. На несколько секунд в воздухе повисла абсолютная тишина, которую спешно разорвал дирижер оркестра, спешно взмахнувший руками и заставивший очнуться замерших в смятении музыкантов.

Не на свадьбу к дружески настроенным соседям, а в логово врагов провожали они дочь своего правителя.

Убирая руку от кирасы неподвижно лежащей принцессы, Кохана расстегнула ремни и стянула с себя шлем, без стеснения показывая обступившим ее воинам свое залитое слезами лицо. Мичиэ знала. Знала, что идет на верную смерть и заботилась о них, верных солдатах. Тех, кто был по-настоящему дорог ей.

Двое самураев осторожно сняли искореженный наличник и шлем с головы девчонки. Изуродованное лицо, залитое подсыхающей кровью. Бледная кожа, слепые глаза, смотрящие в серое, зимнее небо. Все усилия лекарей были напрасны. Принцесса Мичиэ, младшая из детей дайме страны Лугов, мертва.

— Не следуйте за мной в страну теней? — произнесла Кохана, глядя в остекленевшие глаза своей воспитанницы. — Я… отказываюсь принимать эти слова. Не надейтесь умереть раньше меня, Мичиэ-химе. Когда вы подойдете к черте предела, я буду ждать вас там!

Протянув руку сидящему рядом самураю, Кохана попросила помочь ей снять латную перчатку. Самурай поспешил исполнить просьбу, и женщина потянулась вперед, коснувшись ладонью запачканной в крови щеки принцессы.

— У вас больше не осталось жизненных сил, моя госпожа. Прошу, возьмите мои.

Стиснув зубы как можно крепче чтобы не закричать от боли, Кохана запустила в своем теле процесс саморазрушения. Живые клетки отмирали сотнями, высвобождая заключенную в себе энергию. Наполненное живительной силой, зеленоватое свечение бурным потоком хлынуло из ладони наставницы, вливаясь в тело Мичиэ. По каналам Ци девушки снова заструилась энергия, надорванное и разрубленное сердце, в котором не было еще крови, начало слабо трепыхаться под действием реанимирующего дзюцу.

— Дзюцу воскрешения не сработает, сердце разорвано! — выкрикнул медик Водопадов. — Даже «Дар жизни» не поможет! Кровь вытекла! Это бесполезно!

— Я восстановлю ее сердце, — прорычала Кохана. — Потому что… не хочу… жить дольше своей госпожи!

Тело Коханы стремительно разрушалось, на внутренних органах начали расползаться болезненные пятна. Несколько минут, три, или даже четыре, она сможет продержаться. Этого должно хватить. Должно!

— Я попробую помочь с сердцем, — сказал медик и взглянул на самураев Лугов. — Вы, двое! Направьте Ци в головной мозг принцессы и постарайтесь замедлить гибель клеток!

Окутанные зеленым свечением, половинки сердца Мичиэ начали срастаться. Потоки целебных сил возвращали энергию умирающим клеткам, восстанавливали нарушенные каналы Ци. Организм начал вырабатывать новую кровь, наполняя ею сосуды. Сердце, оживая, ударило, и кровь двинулась по венам.

— Хорошо! Хорошо! — в восторге воскликнул медик. — Она еще очень молода, ее тело сильно! Она может выжить! Боритесь, госпожа, боритесь!

Сложно сказать, к кому больше относилась эта мольба, к Мичиэ или Кохане.

Раны закрылись. Наставница, несмотря на боль и багровый мрак, наползающий на ее сознание, почувствовала невероятное облегчение, видя как медленно розовеют иссиня-бледные щеки Мичиэ. Теперь все будет хорошо.

Ци, подпитывающая мозг принцессы, сделала свое дело, и, получив кровь, тот пришел в нормальное состояние почти сразу. Мичиэ очнулась, и судорожные конвульсии начали трясти ее тело. Наполненные кровью легкие пытались очиститься. Принцесса с удивлением чувствовала, как неведомая сила согревает ее изнутри, отводит боль и исцеляет. Ее лечат? Какая огромная живительная сила! Это медицинское дзюцу, оно похоже на… «Дар жизни». Подарок, который получает один, но неизбежно теряет другой.

Принцесса чувствовала ладонь наставницы на своей щеке и видела внезапно постаревшее, ставшее серым лицо своей наставницы. Жизнь, которую дарили Мичиэ, была жизнью…

— К-ко-ха…

— Моя госпожа… — Кохана склонилась, пытаясь разобрать слова Мичиэ, и вдруг та, собрав все силы, что успело накопить ее возрождающееся тело, заехала наставнице кулаком в скулу. Весьма сильно, для умирающей.

Не ожидавшая такого Кохана не успела даже охнуть и упала на бок, теряя сознание.

«Прости, но я отказываюсь принять твою жертву».

Мичиэ хотела бы сказать это, но поток возрождающей Ци прервался, а обычные медицинские дзюцу были слишком слабы, чтобы поддержать ее. Мучительная боль в сердце и лице вспыхнула жарче огня, мир окутал багровый туман, и Мичиэ вновь обмякла. Медик тревожно закричал, начал отдавать приказы двум телохранителям принцессы. Подоспели еще несколько врачей. Борьба за жизнь дочери дайме продолжалась, опасность еще не удалось отвести прочь, но жертва Коханы не была напрасной.

Мертвенная бледность отступила от щек девушки, и в сердцах отчаявшихся повстанцев затеплилась надежда.

Во дворце царила суета. Панические настроения усиливались, люди в страхе ждали развития событий.

Дверь рабочего кабинета распахнулась, через порог, пожалуй, впервые за все годы своего правления, шагнул принц Юидай. Главный советник поднял взгляд и, несмотря на всю тяжесть ситуации, внутренне усмехнулся. Он никогда не испытывал ни малейшего уважения к этому так называемому правителю. Даже чувствуя опасения за свое будущее, Хокору был рад знать, что принцу Юидаю еще хуже, чем ему.

Юидай снова был пьян, но не настолько, чтобы стать полностью невменяемым. На рыхлом, бледном лице его отражался страх, даже нечто большее, ближе к панике. Кое-как одетый, принц едва передвигал ноги. Похоже, он пробежался по коридорам дворца. Метров сто, наверное, осилил, прежде чем полностью выдохся.

— Господин советник!

«О, принц назвал меня господином!»

— Господин советник! Что нам делать? Враг подошел к стенам города и встал лагерем у южных ворот! Где наша армия? Сколько у нас войск? Почему мы их не атакуем?

— Армия, как вы справедливо заметили, мой принц, подошедшая к стенам вашей столицы, состоит из тысячи отборных самураев страны Лугов и, только представьте, двух тысяч самураев нашей страны! Собственные войска предали нас.

— Что? Но… но как?! Почему?!

— В условиях неизбежной войны они сделали свой выбор между долгосрочным процветанием наших земель под вашим руководством и сиюминутным благополучием своих семей, живущих в городах на юге.

— Я не понимаю! Ничего не понимаю! Как вы допустили такое…

— Не стоит повышать голос, мой принц. Сейчас важны не причины, а способы решения возникших проблем.

— Обратимся к отцу! Он очень влиятелен, люди послушают его!

— Ваш благородный отец совершил самоубийство прошлой ночью, мой господин. Мы не сообщали вам из соображений строгой секретности.

— Секреты? От меня? Советник, я…

— Не надо повышать голос, мой принц. Не забывайте, что это я держу вас у власти и только благодаря мне вы до сих пор живы. Только я могу спасти вас сейчас и поддержать в будущем.

— Но… но… — принц, привыкший считать себя центром вселенной, был шокирован такими словами.

— Прошу вас успокоиться и довериться мне, господин. — успокаивающим тоном произнес Хокору. — Я предвидел любое развитие событий и позаботился о путях к спасению. Наши замыслы о вашей женитьбе на принцессе страны Лугов увенчались полным успехом, этого вполне достаточно. Дальнейшее — забота дайме страны Камней. Все, что требуется от вас сейчас, мой принц, — успокоиться и довериться своим верным союзникам.

Открыв глаза, первое, что увидела Мичиэ, был белый полог палатки.

Где она находится? Принцесса вспомнила свирепую битву и свое тяжелое ранение. Ранение? В лицо и сердце. После такого не выживают, но загробный мир она, признаться, представляла себе совсем иначе.

— Моя госпожа, как я рад видеть, что вы очнулись! — в поле зрения возник человек, лицо которого отражало одновременно радость и тревогу. — Не пытайтесь двигаться и говорить. Ваше состояние можно оценить как хорошее, но лучше будет немного поберечься.

Мичиэ узнала этого человека. Личный врач наследного принца Таро, ее старшего брата. Откуда он здесь, в глубине владений Водопадов?

— Получив известие о вашем местоположении от наших лазутчиков, великий принц Таро-сама со своей гвардией поспешил вам на помощь, — не дожидаясь расспросов, начал пояснять медик. — К сожалению, принять участие в битве мы не успели и подошли спустя четыре часа после ее завершения. От лица всех воинов Багровой Тысячи скажу, что мы глубоко сожалеем о том, что у наших лошадей нет крыльев. Мы пропустили великую битву из-за проклятых законов скорости и расстояния. Когда мы прибыли, то увидели лагерь регулярных сил Водопадов, расположившийся вокруг большой хирургической печати, которую создали медики этой страны для лечения вас, госпожа, и вашей наставницы, леди Коханы.

— Ко… Коха… — с губ принцессы слетали едва слышные созвучия.

— Где-то у меня были хорошие стимуляторы, думаю, они будут вам только на пользу, — заворчал придворный врач, исчезая из поля зрения и через несколько секунд возвращаясь с алюминиевой походной кружкой в руках. — Вот, выпейте. Это увеличит скорость выработки Ци сердцем, вы сразу почувствуете себя лучше.

Мичиэ с помощью врача выпила содержимое кружки до дна. Головокружение и слабость начали постепенно проходить.

— Кохана-сан, что с ней? — спросила девушка минут десять спустя, собравшись с силами.

— Не все так хорошо, как хотелось бы. Она жива, но наша страна лишилась еще одного замечательного самурая в ее лице. Тело леди Коханы сильно пострадало от внутреннего разложения, мы исправили, что смогли, но повреждения нервной системы необратимы. Боюсь, что ей теперь будет сложно скакать верхом и размахивать оружием. Впрочем, это не помешало ей раскидать стражу у вашей палатки четыре часа назад и ворваться сюда, чтобы лично удостовериться, что вы живы. Она места себе не находит, травмируя и без того сильно пострадавшую нервную систему. Ради успокоения вас обеих я позову ее, если вы пожелаете, моя госпожа.

Мичиэ кивнула, и медик вышел из палатки, но когда он вернулся вместе с леди Коханой, Мичиэ уже спала сном младенца. Измученное боем и борьбой за жизнь, тело бескомпромиссно требовало отдыха. Наставница не стала будить свою воспитанницу и, игнорируя собственное тяжелое состояние, просидела у ее постели весь остаток ночи, до утра.

Ночь, сгустившаяся над столицей, робко отступала перед лучами прожекторов, освещающих посадочные площадки дирижаблей. Бегали люди, таскающие тяжелые ящики с сокровищами на борт воздушного корабля. Техники заканчивали последние приготовления к срочному старту. Без всякой торжественности и пышности по лестницам к люкам пассажирских кают забирались избранные, важнейшие люди из окружения Юидая.

Сам принц тащился одним из последних, не потому, что меньше других хотел покинуть осажденный город, а только потому, что в силу чрезмерной полноты тела слишком медленно двигался.

Рядом с ним плелась женщина, одетая в обычное кимоно горожанки. Золото и связи помогли Санго сбежать из дворца, спрятаться в городе и добыть простую одежду. Соклановцы искали ее, как ни прячься, поимка была лишь вопросом времени, и потому, невзирая на опасность, Санго пришла сюда, когда по городу распространился слух, что Юидай собирается бежать.

— Мой господин! — заливаясь слезами, Санго хватала принца за рукав, падала на колени, поднималась и снова семенила следом. — Мой возлюбленный господин! Не бросайте меня, умоляю вас! Возьмите с собой! Вспомните… вспомните, как я заботилась о вас и как верно служила!

— Мне вспоминается только то, как ты с кудахтаньем бегала по коридорам дворца! — Юидай брезгливо махнул рукой, отталкивая опозоренную гейшу от себя. — Хочешь, чтобы при дворе моего близкого друга, дайме страны Камней, все потешались надо мной, за то, что я держу при себе сумасшедшую извращенку?!

— Но я не виновата! Это был контроль разума! Я никогда не поступила бы так сама, мой возлюбленный господин! Умоляю вас! Пощадите…

— Стража! — гневно выкрикнул принц. — Отгоните от меня эту женщину! Я не желаю видеть ее!

Самураи схватили рыдающую Санго под руки и поволокли ее в сторону. Гейша выкрикивала мольбы, пыталась сопротивляться, но солдаты швырнули ее прочь, и женщина упала на бетон, сильно ударившись локтями и коленями.

Несколько секунд Санго боролась с рыданиями, а затем, усилием воли взяв себя в руки, начала искать путь к спасению.

У края поля стояли несколько легких планеров, каркасы из металлических трубок, обтянутые лавсаном. Возле них суетились люди в темных облегающих костюмах. Коюмори. Легкие разведчики и снайперы из скрытого селения Скалы. Воздушное прикрытие дирижабля страны Камней, снаряженного для перевозки принца Юидая в столицу горной империи.

Санго видела, как в установленные на двух планерах громоздкие корзины садятся женщины, одна из которых явно была беременна. Доглядчики и шпионы дайме Камней не стеснялись крутить любовь во дворце Водопадов и теперь забирали подруг с собой. Чувства? Или тонкий расчет? Обе девушки были дочерьми самураев, на глазах Санго нагло и неприкрыто шло хищение генетического материала.

Впрочем, гейшу нисколько это не волновало.

Не теряя времени, она подбежала к стайке планеров и замерла, когда высокий мужчина в черной одежде поднял руку, приказывая ей остановиться. Не торопясь разведчик приблизился к дрожащей и плачущей женщине.

— Я хочу поговорить с вашим лидером, — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла Санго.

— Слушаю, — не представляясь, произнес шиноби. — Что надо?

— Я… мое имя — Курушима Санго. Вы слышали обо мне?

— Да.

— Мне нужно покинуть город… я погибну, если останусь здесь. Я могу многое сделать для вас, если вы поможете.

— Вы нам не нужны. У нас есть гены вашего клана, а вы сами потеряли власть и положение в обществе.

— Пожалуйста, не будьте бесчеловечны! — Санго пустила в ход свой арсенал взглядов и легких движений, призванных вызвать сочувствие и интерес у мужчины. — Умоляю, не бросайте меня на верную гибель, и я… я найду чем вас отблагодарить.

Шиноби на миг задумался, внимательно глядя на Санго.

— Все имеет свою цену, — произнес он.

— Что?

— У вас есть чем заплатить за нашу помощь?

— Деньги?

— Не унижайте меня. У гейши, которая столько лет была приближена к правителю страны, должно остаться что-либо особенное. Что вы можете предложить?

Женщина поколебалась пару мгновений, а затем вынула из тайника в своей одежде алмазную брошь изумительной красоты. Блюстители чести из родного клана могут появиться здесь в любой момент, и тогда Санго не спасут ни слезы, ни драгоценности. Ради жизни можно жертвовать многим.

— Реликвия времен единой империи, — сказала гейша, отдавая брошь шиноби. — Она бесценна! Поверьте, это не подделка.

— Хорошо, — воин Коюмори кивнул. — Что еще?

— Позвольте!

— Выкладывайте все, иначе останетесь здесь. Дирижабль почти готов к взлету, у нас нет времени ждать.

Покорившись, Санго отдала ему бриллиантовые серьги, канзаси из драгоценных камней и жемчуга, несколько перстней. Изрядно истощившийся мешочек с золотыми монетами тоже перекочевал в руки жадного шиноби.

— Больше у меня ничего нет, — произнесла женщина. — Но ведь этого достаточно?

— Почти, — шиноби снова смерил взглядом Санго. — Вы детородны?

— Но… да…

— Хорошо. Вы очень красивы и искусны как гейша. Согласитесь быть моей женой.

— Что?! — Санго боролась с собственной яростью как могла. — Вы не можете вот так…

— Как хотите, — засмеявшись, шиноби направился к своему планеру. Остальные уже были готовы к взлету, энергия Ци ниндзя заставляла подниматься ветер и создавать несущие потоки.

— Постойте! Вывезите меня из города, и мы поговорим об этом! Постойте! Я… я согласна! Не бросайте меня!

— Согласна? — ниндзя захохотал еще громче. — Это же просто шутка была, неужели не догадалась? Чтобы я себе в постель змею положил? Дураком быть надо, чтобы тебя в жены взять! Ты же любому яд в еду подсыплешь без стеснения. Мне это надо?

— Не бросайте меня!

— Пошла прочь с глаз. Мне нет дела до твоей судьбы, высокородная стерва.

— Вы же взяли плату! Вывезите меня или верните драгоценности!

— Подай на меня жалобу в суд.

— Ах ты… но… это же подло!!!

— Задумывалась ли ты о творимой подлости, когда губила людей ради увеличения влияния на Юидая? Непохоже. Поэтому не вспоминай о ней и сейчас.

— Стой!

Гейша побежала было за обманщиком, но тот обернулся и показал ей нож, покрытый черной краской во избежание демаскирующего блеска.

— Еще шаг или слово, и получишь это под ребра, — процедил ниндзя сквозь зубы. Тон его голоса не оставлял сомнений в том, что угроза реальна. — Пошла прочь.

Дирижабль оторвался от посадочной площадки и, набирая высоту, устремился в ночное небо. Планеры поднялись следом и вскоре стали неразличимы во тьме.

Обобранная, преданная, не нужная никому, кроме убийц из родного клана, Санго рухнула на колени и, закрывая лицо ладонями, разрыдалась от злобы, страха и бессилия.

Минула ночь, и наступил новый день. Войска повстанцев уже свободно проходили в город и выходили из него. Дворец был сдан стражами без боя, и потому, проснувшись утром, Мичиэ обнаружила у своей постели роскошное кимоно из собственного гардероба, найденного среди развалин жилого комплекса. Зачем его притащили сюда?

— Генерал Кенджи объяснит все, моя госпожа, — с улыбкой сказала Кохана. — Я помогу вам одеться, а затем вы должны выйти к людям.

— Не знаю, смогу ли держаться достойно, — произнесла Мичиэ, с трудом поднимаясь на ноги.

— Я надеюсь на вас, госпожа. Нельзя выказывать слабости. Это недостойно принцессы страны Лугов!

— Прости, Кохана. Я не подведу тебя и всех, кто мне близок. Никто не увидит моей слабости. Клянусь.

— Ваши речи согревают мне душу, госпожа. Ни болезни, ни врагам, не сломить вашу волю, в это я верила всегда, и сейчас я еще больше убеждаюсь, что вы — достойнейшая из дочерей правящей семьи!

— Хватит уже лести, Кохана-сан, — Мичиэ улыбнулась, но улыбку спрятала тряпичная маска, скрывающая ее лицо от переносицы и ниже. — Помоги лучше мне одеться. Нет! Пожалуй, я позову кого-нибудь из слуг.

— Нет, моя госпожа, прошу вас, позвольте мне! — Кохана поднялась, всем видом выражая готовность и способность действовать. — Хоть у меня теперь и только одна рука, но я тоже достойная дочь своего рода! Болезням и ранам не сломить меня, как и мою госпожу, которой я в меру сил стараюсь быть достойна!

Наставница и воспитанница тихонько засмеялись, радуясь жизнеутверждающему настрою друг друга.

Когда Мичиэ уже была полностью готова выйти к людям, в палатку вошел одетый в тяжелые боевые доспехи принц Таро собственной персоной. Поприветствовав сестру и сказав пару вежливых фраз Кохане, он снял латную перчатку. Подняв руку, Таро взял за край маски на лице принцессы и потянул вниз, открывая следы удара вакидзаси. Не удержав эмоций, принц присвистнул, разглядывая то, во что превратилось лицо его сестренки.

— Жаль, что ублюдок, сделавший это, уже мертв. Ему очень повезло.

— Прости, что не смогла взять его в плен.

— Не шути! Эх, сестренка. Вот и последствия твоих девчачьих замашек. «Не хочу быть самураем!», «У меня столько телохранителей, зачем мне меч?», «Мускулатура портит мою фигуру!» Помню, как мутузил тебя за эти высказывания, но, похоже, без толку. Упрямство у нас — семейная черта. Готов мизинец себе отрезать, если ты опять на диетах не сидела. Талия, талия! Вот тебе твоя талия. Надо было младшего братца замаскировать под телохранителя и с тобой отправить, было бы кому поганца Тоширо вместе с Юидаем в выгребной яме утопить!

Мичиэ смущенно отвела взгляд.

— Ладно, не переживай, — Таро любяще похлопал сестру по плечу, едва не добавив к ее травмам еще и выбитые из суставов кости. — Пластические хирурги исправят тебе череп и уберут шрамы. Будешь снова на приемах сиять, как самая яркая… лампочка в люстре.

— Ну, спасибо за сравнение, — Мичиэ улыбнулась.

— Маску надень, хватит людей в моем лице пугать. И не тушуйся, говорю. Как в столицу вернемся, сразу сдам тебя врачам… на опыты. А сейчас пойдем. Там уже весь лагерь собрался, тебя ждут.

— Но чего они хотят от меня? Я же не лидер восстания!

— Генерал Кенджи просил устроить встречу сразу, как только твое здоровье будет в безопасности. Иди. И не позорь правящую семью Лугов, падая в обморок через каждые три шага! Это, кстати, тоже эффект овощных диет! Клянусь всеми пальцами на руках, я мясом вытравлю из тебя вегетарианца!

Принц Таро не преувеличивал, говоря о том, что перед палаткой Мичиэ собрался весь лагерь. По самым скромным подсчетам, в толпе было никак не меньше пяти тысяч человек. Мичиэ заметила роскошные одеяния и высокие шапки чиновничьей верхушки, флаги лидеров знатных самурайских родов страны Водопадов. Пришлые из города? Зачем они здесь? Не силой ли их привели? То-то охраняют, словно преступников.

Что происходит? Что делать? Не стоять же, глупо ухмыляясь и помахивая им рукой?

Мичиэ не успела ничего предпринять. Из толпы выступил генерал самураев в броне, носящей следы жестокого боя. Кенджи некогда и не на что было сменить доспехи после битвы у моста.

Твердым шагом генерал приблизился к Мичиэ и вдруг встал на колени. Кенджи поднял руки, на его раскрытых ладонях лежал свиток, край которого был запачкан алой кровью. Генерал не расставался с ним даже в бою. Похоже, очень ценный документ.

— Леди Мичиэ, великая принцесса, дочь дайме, прямого наследника единого правителя! Это завещание моего благородного господина, дайме страны Водопадов, Торио-сама. Вы как жена его сына, принца Юидая, были объявлены наследницей всей власти и владений Торио-сама, правителя этой страны. Теперь, когда смерть прежнего дайме установлена, я говорю вам, что готов признать вас и следовать за вами. Всецело отдаю себя служению вам и говорю, что земля, на которой вы стоите, — ваша. Воздух, которым вы дышите, — ваш, все леса, реки, города и села этой страны — ваши. Люди, все жители страны Водопадов, вверены в ваши руки волей прежнего нашего господина, Торио-сама. Не принц Юидай, бросивший страну и бежавший, не принц Кано, не сделавший даже попытки бороться за власть, а вы, благородная леди Мичиэ-химе, объявлены наследницей всему, чем владел дайме Торио!

Мичиэ, не веря своим ушам, подняла руки, и генерал положил завещание ей на ладони.

Шорох тканей и лязг металла послышался со всех сторон. Люди склонялись перед Мичиэ. Тысячи воинов, чиновники, главы кланов. Принцесса посмотрела на своего брата и увидала, что тот тоже склоняется перед ней.

Перед правителем, великим дайме Водопадов.

Мир менялся. Багровые сумерки, сгущающиеся над двумя народами, отступили. Может быть, только на время, но сейчас пламя надежды все ярче разгоралось в людских сердцах. Расчет дайме Камней по предательскому захвату и превращению в сырьевые придатки двух стран потерпел полный крах. Из-за одного неучтенного фактора.

Мичиэ, чувствуя окутывающее ее душу тепло, закрыла глаза, пряча навернувшиеся слезы, и высоко вскинула вверх руку с зажатым в ней завещанием дайме Торио.

Солдаты ответили ей восторженным приветственным ревом, эхо которого достигло притихшего города, будущее которого, как и всей страны Водопадов, было в те дни сильно изменено. Не только для израненной и истощенной принцессы, но и для множества других людей мир в этот момент играл великим множеством красок. И небо, и земля сияли самыми глубокими оттенками цвета.

— Спасибо тебе, Кицунэ-чан, — едва сдерживая слезы счастья, тихо вздохнула Мичиэ. — Спасибо.

Назад: Глава 8 Единство обреченных

Дальше: Эпилог

Глава 9 Все краски мира

Глава 9
Все краски мира