Глава 5. – Заз'а! Виц'у ш'амац, Ар'рахх!
Дита не уснула до утра. И причина была не только в кофе.
Любое решение в Городе Богов достигалось большим трудом. Здесь не работали аргументы типа «время – деньги», или «давай сделаем это по-быстрому». Время для бессмертных не имело большого значения. Для элоев важно было сохранить свой статус, влияние своего клана, преумножить капиталы.
Чтобы добиться какого-то важного решения, или, не дай Бог – «продавить» его, требовались усилия, несоразмерные с ценой вопроса. Но с этим приходилось мириться.
Элита элоев знала друг о друге все. Размер основного капитала, сильные и слабые стороны характера, способы, какими тот или иной клан добивается поставленной задачи, резоны, какими руководствуется глава клана при принятии того или иного решения. Очень сложно было скрыть планы – как ближайшие, так и долговременные.
Крупномасштабных войн с соседними звездными системами не было уже несколько тысячелетий.
Наилучшим способом решить вопрос считалось его «откладывание» – до тех пор, пока проблема не «рассосется» сама собой.
Общество было поделено на два класса – аристократию и плебеев. Всю грязную и тяжелую работу делали машины. Продовольствия хватало всем. Жилищной проблемы не существовало. Если элой-аристократ выполнял какую-то работу, то исключительно по поручению Сената или для собственного удовольствия.
Городом Богов управлял Сенат – невыборный орган из десяти Сенаторов, представлявших десять богатейших кланов планеты.
Членство в Сенате было обременительной обязанностью. Если вопросы текущего управления жизнью Города Богов можно было переложить на исполнительный орган и его главу, назначаемую Сенатом, то наиболее важные и сложные проблемы, касающиеся большинства жителей Города Богов, или планеты – в целом, решать приходилось представителям элиты.
Дита и её отец не принадлежали к аристократии. Они вышли из плебейского «слоя» элоев. Благодаря сумасшедшей энергии отца, его неустанным научным изысканиям и главное – положительным результатам этих самых исследований его крохотный клан занимал высокое место в иерархической «лестнице» бессмертных плебеев.
Главным занятием элоев всех «уровней» и «ступеней» была борьба со скукой.
Миллионы всевозможных способов придумывали бессмертные для того, чтобы разнообразить свое бесконечное существование. Одним из таких способов был «реал».
В тело или тела смертных, и не всегда при этом – разумных существ – инсталлировалось специальное устройство (одна из наиболее удачных разработок отца Диты), с помощью которого непосредственно из мозга или из зрительного нерва существ велась передача изображения. «Картинка» трансформировалась в сигнал, сигнал поступал на передатчик…. Проходило очень небольшое время, и то, что видели «привитые» нано-устройством существа становилось достоянием всех обитателей Города Богов. Азарт был сумасшедший.
Тотализаторы просто пухли от денег, которые бессмертные ставили на тот или оной исход «реала» в целом, либо какого-то промежуточного этапа.
За какие-то дни и даже часы проигрывались и выигрывались колоссальные состояния. Игромания «реала» охватила весь Город Богов. Перед искушением не смогли устоять даже сильные мира сего – Сенаторы.
Одним из самых захватывающих «реалов» последнего года стали приключения землянина по имени Александр на малоизученной планете Дракия, вращающейся вокруг красного карлика в сравнительной близости от Города Богов.
Искушенные во всевозможных играх элои ставили на то, что человек не сможет выбраться с планеты драков – один к десяти. Причем наиболее горячие бессмертные головы были уверены, что человек погибнет в первые же дни своего пребывания на планете.
Пик ставок на смерть Александра пришелся на начало его поединка с Э'го, венчающего ежегодный дикарский праздник Игры Богов. Причем ставки принимались уже один к двумстам!
Когда огнедышащее чудовище поглотило человека, все, кто поставил на его храбрость, умелость и находчивость, мысленно уже распрощались со своими капиталами. Но…. Произошло необъяснимое. Землянин каким-то образом (каким – не видел никто, так как в желудке у Э'го была абсолютная темнота) смог вызвать взрыв в теле дракона, который отделил его голову от туловища. В образовавшееся отверстие Александр выбрался сам, и вытащил своего новообретенного друга – высокое хвостатое существо с труднопроизносимым именем Ар'рахх.
По принятым правилам, в жизнь «реального» существа вмешиваться было нельзя никаким образом, но особенно жестко каралась помощь ему. Но когда «реал» был завершен, ограничения снимались.
«Картинку» из мозга землянина перестали транслировать только тогда, когда он перешагнул проем транспортного космолета.
Среди тех, кого «обидел» человек своей живучестью, оказались самые влиятельные фигуры Города Богов. Понимая, что все, что происходит с бывшим «реалистом», все ещё может записываться, его недоброжелатели охоту за ним устроили очень осторожную, с оглядкой. И все же смерть человека была только вопросом времени, которого, как известно, у бессмертных было в избытке.
Чтобы «перевесить» смерть Александра, или хотя бы отсрочить её хотя бы на какое-то время, на противоположную «чашу» нужно было «бросить» силы, не менее влиятельные, чем те, которые сейчас желали его гибели. Задача была из сложнейших. Над планом по её реализации Дита и просидела всю ночь, не сомкнув глаз. И все же предварительное решение было найдено.
Очередным этапом обучения Заречнева и Ар'рахха стала «охота за «летучими голландцами».
Задание, которое бывшие гладиаторы получили он Николая Платоновича, на первый взгляд, мало чем отличалось от нескольких предыдущих: стрельба по мишени. Но только на первый.
Мишенями оказались небольшие беспилотные самолеты –разведчики. Оружия на них не было почти никакого. Разве можно считать оружием один-единственный ствол – даже не пушку, а пулемет калибром около тринадцати миллиметров? Наверное – нет. Именно так полагал Александр; что думал на этот счет драк, выяснить не удалось. Он, как обычно, вдумчиво прочитал все, что было прописано в его планшетке, молча направился в ангар – готовится к вылетам.
Сашка скользнул взглядом по надписи, гласившей, что ему необходимо поразить мишень не менее трех раз в течение дня, непонимающе хмыкнул – чего ж в этом сложного? Он проводил взглядом прихрамывающую Ирину, направляющуюся к «спарке», мысленно пожелал её удачного вылета в её первом в жизни полете на истребителе, не торопясь, направился к своему ИПЛ-4.
Самолеты-мишени драка и человека отличались только цветом. Как только зеленый верзила закрыл фонарь своего истребителя, запустил двигатели и двинулся к выходу, «его» мишень тут же пришла в движение. Свистнули двигатели, выходя на взлетный режим, самолетик приподнялся над бетоном ангара и скользнул в высокую воротину, опережая «охотника».
Александр проводил изумленным взглядом это чудо инопланетной техники, энергично полез в кабину своего истребителя. «Его» «голландец» тоже не заставил себя ждать.
«Зона» «охоты» в полетном задании была прописана четко, можно было не бояться «потерять» мишень. Да она и не терялась.
Свистопляска началась сразу, как только «летучий голландец» проник в зону «охоты».
Мишень резко ушла в сторону, потом – вверх. Заречнев потянул ручку на себя, ловя в прицел силуэт самолетика. Тот моментально переместился в сторону, потом – вниз. Сашка бросил истребитель вслед за мишенью…. Тот взмыл вверх. Перегрузки навалились просто сумасшедшие.
Рискуя потерять сознание, Александр не отпустил ручку от себя, ловя в перекрестье прицела «голландца». Тщетно. Огненная струя, сгоряча выпущенная Сашкой, прошла намного левее и выше самолетика. Появился азарт.
Гонка за неуловимым «голландцем» напоминала стрельбу из рогатки по воробью, летящему мимо огромной качающейся карусели, на которой находится стреляющий.
Ближе к обеду, совершенно вымотавшись – и морально, и физически – Заречнев вышел на связь и спросил у драка, как успехи у него.
– Не очень! – честно признался зеленый верзила. – Я его даже в прицел его ни разу не поймал.
– У меня то же самое! Давай немного отдохнем, а потом продолжим!
– Давай! А то я жутко хочу жрать!
Самолеты бывших гладиаторов завалились на бок и направились в сторону базы.
Ели молча, не выходя из кабин. Подошел Николай Платонович, глянул на мокрые от пота волосы и спину землянина, сказал:
-Терпите! Это только начало! Дальше будет еще труднее!
– Ну, Вы Николай Платонович, умеете утешить! – беззлобно отшутился Заречнев, запивая хлеб из фляжки. – Куда ж еще труднее-то?
– Труднее будет, когда эта штучка начнет охотиться за вами! Сашка поперхнулся так, что едва не подавился куском хлеба.
…Опустились сумерки. Силуэт самолетика стал сливаться с землей, потом – с небом. Охота становилась все опаснее, так как можно было, не рассчитав скорость и высоту, врезаться в землю.
Но Заречнев не отступал. Он раз за разом находил «летучего голландца», заваливал самолет на крыло, выполнял боевой разворот….
Мученья прекратил Николай Платонович. Его голос возник под шлемом землянина:
– Все, на сегодня достаточно! Возвращайтесь на базу! Завтра продолжите.
Ужин прошел при полном молчании. Бывшие гладиаторы молча жевали куски прожаренной курицы, каждый думал, наверное, об одном и том же – что же они делают не так, если за десять часов почти непрерывных «гонок» ни одному из них ни разу не удалось хотя бы одним-единственным снарядом «зацепить» мишень.
В столовую, прихрамывая, вбежала Ирина, подскочила к «братьям по крови», звучно чмокнула в блестящую макушку зеленого верзилу. Тот он неожиданности чуть не подпрыгнул на своем стуле.
– Ты, что? Ты что? – ошалело уставился на нее драк, не понимая, что означает этот звук и ощущение прохлады на его темени.
– У меня завтра – первый самостоятельный полет! Можете поздравить!
– Поздравляем! – довольно искренне обрадовались за девушку бывшие охотники за артефактами. – Но – как? У тебя же сегодня был только первый полет!
– А я на Земле окончила летную школу в Новосибирске. У меня налет только на Як-18 – больше ста пятидесяти часов. Николай Платонович сразу сказал, что из меня получится хороший пилот.
– Наверное, ты ему очень понравилась! – ни с того, ни с чего съязвил Сашка, утыкаясь обратно в свою тарелку. Ар'рахх растерянным взглядом проводил обиженную девушку, на лице которой вспыхнул румянец (землянин, видимо, сам того не ведая, попал «в точку»), отодвинул поднос, изрек:
– Хорош хавать! Пойдем в комнату, покумекаем, как нам завтра подстрелить этого неуловимого металлического птеродактиля.
«Совет в Филях» затянулся заполночь. Бывшие гладиаторы думали, как «поймать муху», кружащую над «столом».
Скорости у истребителя хватало, даже с избытком. Верткий разведчик не смог бы оторваться от ИПЛ-4, если бы не одно важное обстоятельство: он был необычайно маневренным. «Броуновское» движение беспилотного самолетика имело, однако общую характерную деталь – быстрота его перемещения по всем трем плоскостям превосходила возможности истребителя.
– Не может быть, чтобы нам дали задание, которое невозможно выполнить! – горячился Заречнев, легкими щелчками гоняя по столу хлебный шарик, выполнявший «роль» «летучего голландца». – По определению – не может! Должна быть какая-то шняга, которая позволяет попадать в такую верткую мишень. Её не может не быть! Мы просто не можем её найти!
– Послушай! Давай проведем параллель со схваткой двух воинов. Каким оружием действуют воины во время поединка? Правильно – мечом, кинжалом, дубиной. И чем ближе противник, тем меньше оружие. Согласен?
– В принципе – да. Но какое отношение это имеет к воздушным боям?
– А прямое! Когда враг или враги очень близко к тебе, ты же стреляешь в них из тетивника? Нет! Стреломет эффективен на среднем и дальнем расстоянии. С другой стороны, если до противника – пятьдесят шагов, ты не кидаешь в него мечом, или кинжалом….
– То есть ты предлагаешь не стрелять в него с малых расстояний, сначала «разорвать» дистанцию?
– Вот именно!
– Ну, ты голова, Ар'рахх! Ну, молодец! Будем надеяться, что твоя теория окажется верной!
Утро подтвердило правильность мыслей зеленого верзилы. Но только частично. Долетев до «зоны» бывшие гладиаторы, как и намечали с вечера, «разорвали» дистанцию между своими пушками и вертлявой стальной «птичкой». Мишень скользнула вперед, обрадованный Заречнев «подловил момент», поймал в перекрестье прицела «голландца» и с наслаждением нажал на спуск.
Круглый бок самолета-разведчика окрасился искрами отрикошетивших снарядов.
– Вот так тебе! – заорал Сашка, с чувством хлопнув ладонью по согнутому предплечью. Через несколько минут драк сообщил, что у него тоже есть попадание. Но радость бывших гладиаторов была недолгой.
В «мозгах» воздушного разведчика что-то произошло, он резко поменял тактику. Заключалась она в том, что «летучий голландец» больше не позволял преследователям выйти на среднюю дистанцию – наиболее удобную для поражения его именно при такой тактике.
«Хитрая» машина, словно издеваясь над самомнением бывших охотников за артефактами, уверовавших, что уж теперь-то они точно «поймали за хвост» своего воздушного противника, все время работала тягой двигателей так, что они или проскакивали мишень на большой скорости, или не могли попасть в «железного птеродактиля» из-за слишком большого расстояния.
Пришлось признать, что тактика, предложенная Ар'раххом – хороша, но только при определенных условиях. Нужно было придумывать что-то еще.
Вечером у друзей от расстройства даже пропал аппетит. Они добрались до столовой как обычно – самыми последними, совсем уж вяло пожевали «дежурный» ужин. Заречнев меланхолично шевелил вилкой по тарелке, накручивая на зубья спагетти, драк без привычного наслаждения обгладывал индюшачью ножку.
Неожиданно дверь в столовую распахнулась, в неё во главе довольно большого «табунка» девиц валился Максим. По нему и его спутницам было видно, что Макс нашел-таки способ превратить брагу в «самогоночку». Замыкал кавалькаду людей, взбодренных горячительным, курсант второго года обучения – тот самый, с борцовской походочкой.
Компания увидела припозднившихся летунов, тут же направилась к ним. По лицу Макса было видно, что он уже «созрел» для пьяных приключений, по лицу борца – тоже. «Странно. – думал Сашка. – Почему всегда – так: мерзавцы и подонки очень легко находят друг друга практически в любом коллективе, быстро «корешатся», вместе начинают творить подлости. У них, что – в геноме заложена способность сразу видеть такого же мерзавца, как и они? Может, у них на лице есть какой-то особый знак подлости, незаметный для других, более порядочных людей»?
То, что будет происходить в дальнейшем, было понятно и дураку. А бывшие гладиаторы глупцами не были.
Сашка встал, (драк почти синхронно сделал то же самое) подошел к стене, встал так, чтобы избежать подлого удара в спину. Их полукольцом окружили курсанты.
Макс и «дед»-борец явно были настроены подраться. Но чтобы кинуться с кулаками, нужен был какой-то повод, пусть даже самый формальный. Повода не было. Но его можно было создать. Например, «поговорив по душам».
– Ну, чё, земеля? Как успехи? – дыхнул перегаром в лицо Заречневу Максим. – Всех телок перетрахал, пока мы с ребятами гнобились на этих самолетах?
Отвечать что-то на любой, даже самый идиотский вопрос – это признавать право за спрашивающим его задавать, и его право знать ответ на него. Сашка промолчал. Ар'рахх, разумеется – тоже.
– А!!! Он не хочет разговаривать с нами! Он выше нас всех! Он и его зверюга – самые крутые в этом гадюшнике! Чё, в морду давно не получал, сука? – он демонстративно широко размахнулся, якобы для удара. Александр спокойно посмотрел ему в глаза. Макс легко остановил руку в десятке сантиметров от лица бывшего гладиатора.
– Чё, сучёнышь? Драться не хочешь? Ссышь? Или за друга своего хвостатого боишься?
– Да, ты прав – драться я с тобой не хочу! Думаю, для тебя не секрет, что большинство из нас погибнет. Я хочу погибнуть как солдат, как воин, а не как последняя пьянь в банальной драке.
– Ты, чё, воевал?
– Да. В Чечне?
– И где? Александр назвал место.
– А что же ты сразу не сказал?!
– А зачем? Да никто и не спрашивал.
– Выпьешь с нами? Дома-ашняя!! – он ловко вытащил из кармана фляжку, булькнул ею перед лицом Заречнева.
– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. Максим отпил из фляжки, побрел к выходу. Девчонки потянулись следом. Неожиданно от толпы отделился «дед». Он молча подскочил к Сашке и без замаха нанес мощный удар в челюсть.
Бывшего гладиатора поступок бывшего борца едва не застал врасплох. В последний момент он краем глаза успел заметить движение, а от всплеска адреналина его нервная система моментально переместила тело в «чупа-чупсовое» время.
Александр с некоторым недоумением смотрел, как борец мощно посылает свой кулак ему лицо, успел рассмотреть перекошенное злобой лицо, рельефные мышцы, рвущие форменку на груди.
А дальше тренированное тело сделало все само, без участия сознания новобранца.
Сашка дернул корпусом влево («дед» оказался правшой), под бьющую руку, и когда казанки курсанта звучно соприкоснулись с бетонной стеной позади головы Заречнева, открытой ладонью жестко встретил солнечное сплетение мерзавца.
Борец на несколько секунд застыл, переводя дыхание, сделал пару шагов назад. Он исподлобья с ненавистью посмотрел на Александра, что-то прорычал, сунул руку назад. Девчонки у двери завизжали. Максим побледнел.
Борец рывком выдернул руку из-за спины. В длани курсанта второго года обучения блестел большой широкий нож.
– Заз'а! Виц'у ш'амац, Ар'рахх! – громко сказал бывший гладиатор, увидев, что его друг намеревается вступить в схватку с человеком. Драк отступил.
Сашка наклонился вперед, встал в оборонительную стойку. Но, судя по тому, как этот «дед» держал кинжал, видно было – владеет он им неплохо. Вряд ли схватка будет простой. И все же…. Он уже принял решение никого сегодня не убивать и намеревался твердо придерживаться его до конца.
– Нож положи! – раздался от двери спокойный мужской голос. Говоривший был крепкий парень повыше среднего роста, на вид – довольно крепкий. И еще – он был постарше любого из тех, кто сейчас присутствовал в столовой. – Я что, неясно сказал? Нож положи! – Повторил он, делая шаг внутрь. Бывший борец опустил голову, сделал несколько шагов назад, бросил нож.
– Еще раз увижу что-нибудь такое, отрежу уши! – так же спокойно пообещал «деду» мужчина. – Вместе с головой! Борец быстрым шагом покинул столовую.
Крепкий подошел, не глядя на бывших гладиаторов подобрал клинок, так ничего и, не сказав, пошел к выходу.
– Кто это? – поинтересовался у Макса Сашка после того, как захлопнулась дверь за незнакомцем.
– Это? Это наш новый инструктор. Женька Дягилев.
– Инструктор по чему? По рукопашке, что ли?
– Нет, по полетам. На тяжелых истребителях-штурмовиках. Ну, тех, которыми сразу по два пилота управляют. Знаешь, какие это дуры? Во! – он развел руками, показывая, какого размера «дуры» – истребители.
– А ты откуда знаешь? В нашем ангаре таких нет.
– Зато есть в других.
– И как ты туда попал?
– А это неважно! В ангаре тяжелых истребителей есть здоровенный генератор. Он все время теплый, почти горячий. Знаешь, как около него хорошо бражка вызревает? – он засмеялся и ушел из столовой. Сашка и Ар'раххом снова остались одни.
– Зачем ты меня остановил? – спросил драк, сжимая и разжимая свои страшные трехпалые клешни. – Я просто разорвал бы его на части.
– Вот поэтому и остановил! Чем меньше людей пострадает от тебя, тем выше шанс, что тебя не убьют где-нибудь исподтишка.
– А тебя – не убьют?
– Я – человек. Мне могут простить то, что никогда не простят тебе. Хотя за желание помочь – спасибо, конечно. Я перед тобой в долгу.
А знаешь, этот Макс меня на одну мысль натолкнул. Помнишь его первый «полет» на симуляторе?
– Если честно – не очень. Для меня все люди – на одно лицо.
– Ну, да. Я опять забыл. В общем, суть вот в чем. Когда он «взлетал», то он так двигателями двинул, что его виртуальный самолет едва не совершил в воздухе кувырок.
– Ну да, что-то такое припоминаю. Помню, все тогда чего-то смеялись. Ну, а при чем здесь мы?
– Мы? А мы очень даже при чем? Знаешь, почему у него кувыркнулся истребитель? Потому что изменился вектор тяги двигателя.
– Ну, и что?
– А что, что если мы изменим вектор тяги моторов, то значительно повысим маневренность самолета.
– Возможно. Но как это сделать?
– Вручную. Мы же отклоняем двигатели на посадке? Отклоняем? Тогда почему бы это же не сделать во время полета?
– И ты знаешь, как это делать?
– Нет. Но будем пробовать!
– Как?
– Как, как? Ты как ребенок, Ар'рахх. Способ тут только один – метод научного тыка. Что это за метод, зеленый верзила уже догадывался. Поэтому и спросил:
– Как у тебя настроение?
– А что? Хочешь испортить?
– Нет. Но придется.
– Что ты опять удумал, зеленокожий брат мой?
– Идея в твою голову пришла хорошая. Но неплохо бы её сначала опробовать на тренажерах.
– Что, прямо сейчас?
– А когда? Завтра с утра – полеты. Снова будем гонять этого чертову железную птицу.
– Да! Тут ты прав! Пошли!
Отец Диты был очень рад встрече с дочерью. Много лет назад Дону, тогда еще очень молодому ученому, сказочно повезло. Причем повезло – дважды. Первый раз – когда он повстречал девушку, очень скоро ставшую его женой, второй – когда ему и его молоденькой жене за его гениальные научные открытия разрешили завести ребенка – вне очереди.
Дита росла очень ласковым, любознательным ребенком. Дон очень много времени возился с единственным чадом, родители дали ей прекрасное образование.
У Диты оказались внешность и характер матери. Любознательность сочетались в ней с непоседливостью, ласковость – с требовательностью и даже жесткостью.
Примерно восемьсот лет назад неожиданно погибла мать Диты – нелепо, возвращаясь в Город Богов из какой-то краткосрочной поездки. Их космолет настиг спонтанный выброс плазмы с поверхности светила. От корабля не осталось даже оплавленного кусочка металла или керамики – все превратилось в космическую пыль. Обычно всплески активности центрального светила «родной» звездной системы заранее прогнозировались, но тут….
Через год в чьи-то семьи в Городе Богов пришел праздник. Здесь родилось два крохотных элоя – «замена» погибшим бессмертным.
Отец безумно любил мать Диты. Любил так сильно, что после её гибели ни разу больше не женился.
Дон назначил дочери встречу в своей прибрежной вилле, расположенной на восточном побережье Океана – именно так незамысловато и просто на планете бессмертных именовался «водоем», омывающий со всех сторон единственный континент Города Богов. Давным-давно множество мелких, средних и крупных городов слились в единый мегаполис, который они назвали опять просто и незамысловато – Город Богов.
Отец сидел в плетеном кресле на большой открытой мансарде, обращенной к побережью. Дита знала – это его любимое место. С тех пор, как отец вернулся с Геи, он полюбил прибой; мог часами сидеть и смотреть на волны, накатывающие на пологий песчаный берег.
Дон не обернулся, заслышав шаги дочери в глубине дома. Дита знала эту привычку отца и никогда не обижалась. Она прошла по мансарде, присела в соседнее кресло.
Сын и дочь долго молчали; было уже понятно, что разговор легким не будет. Начинать не торопился никто.
– Я слышал, у тебя – новый набор. Транспорт привез очередную группу новобранцев. – издалека начал Дон.
– Да, все как обычно. А почему тебя это интересует?
– Я же знаю кое-кого из твоего очередного набора. Думаю, для тебя это не секрет. Наверняка ты проверила все файлы, связанные с последним «реалом». – усмехнулся отец.
– Да, разумеется, проверила. Я нашла информацию, что ты проигрался на тотализаторе «реала». Много просадил?
– Много.
– Всё?
– Больше… На мансарде повисла тяжелая тишина.
Ситуация оказалась сложнее, чем предполагала Дита. Намного сложнее. В истории Города Богов было много случаев, когда элои проигрывались, как говориться – «в ноль». Но бессмертие – уникальный ресурс. Почти всегда проигравший после «падения вниз» находил возможность вернуть свою прежнюю жизнь. Все менялось, когда элой «уходил в минус», то есть проигрывал те средства, которых у него не было или те, которые ему не принадлежали. Иначе говоря – чужие деньги. А этого не прощали. Хочешь рисковать – рискуй. Но зачем же лезть в чужой кошелек?
– «Минус» большой?
– Сто тысяч кредитов.
Дита мысленно ахнула. Это были очень большие деньги. Её шикарные апартаменты в полукилометре от поверхности стоили всего три тысячи кредитов. Дороже жилье было только в километровом небоскребе Голубая Стрела, в самой сердцевине Города Богов. Но там жили практически одни аристократы.
Отец, разумеется, никогда не попросит продать её жилье, но…. Отчего-то он уверен, что именно так оно и будет.
«Судя по всему, свои апартаменты он уже продал. – думала Дита, не отрывая взгляда от линии, где море сливалось с небом. – Или заложил. Неспроста же он назначил мне встречу именно на вилле. Но если я продам и свои апартаменты – тоже, где я буду жить, когда вернусь в Город Богов? Неужели на этой же вилле, вместе с отцом? Можно, конечно, снять бесплатную квартиру на нижних этажах, но….
Жаль, конечно, но с апартаментами придется расстаться. Отца одного бросать в такой беде нельзя. Да, он сам виноват, что оказался в такой неприглядной ситуации, но это вовсе не означает, что я должна отвернуться от него только потому, что он допустил пусть и большую, но оплошность.
В конце концов, проиграть в тотализатор все состояние – это ведь не преступление. Порок – да. Но ведь отец никого не убил, не обманул….
Нет безвыходных ситуаций, пока элой жив. Необратима только смерть, а долги…. Сегодня они есть, а завтра, возможно, о них можно будет вспоминать со смехом. Но где взять недостающую сумму? В долг мне, учитывая ситуацию с отцом, никто не даст. Что же делать»?
– Что ты планируешь предпринять? – спросила он у отца.
Дон помедлил, сомневаясь, стоит ли продолжать и без того тяжелый разговор. Но, видимо, у него просто не было иного выхода.
– Я видел, как смотрел на тебя этот человек….
– Я тоже видела. Ну, и что? Это еще ни о чем не говорит. Да, кстати….. Ты хочешь сказать, что трансляция «реала» продолжается? А как же правила?
– Правил никто не нарушал. У меня есть доступ к кое-каким закрытым пока файлам….
Ты помнишь тот ящик с золотом, который твой курсант совместно со своим хвостатым другом утопили в озере?
– Разумеется. Как и то, что кое-какие «горячие головы» предлагали послать за ним «гонца».
– В нарушение права собственности? Ведь по существующим законам собственниками золота являются эти ребята.
– Ну, что ты предлагаешь?
– Этот человек наверняка влюблен в тебя. Я думаю, он не откажет тебе, если ты попросишь его помочь тебе.
– Но вообще-то – это не очень порядочно – манипулировать низшим существом, пользуясь его чувствами. Не забывай: для них мы – Боги.
– Были Богами. Сейчас на Гее совсем другие религии. Впрочем, это – лирика. А правда такова, что даже с учетом продажи твоих и моих апартаментов мне нужно где-то найти девяносто пять тысяч кредитов.
– А какой срок тебе дали твои кредиторы?
– Сто дней.
– Я могу узнать их имя?
– Можешь. Кредитор, собственно, один. Это Джаддафф. Дита едва не застонала.
С учетом того, что глава клана сам «угорел» на просто фантастические «бабки», худшего варианта быть просто не могло. И все же….
– Я хотела бы встретиться с ним.
– Зачем? – мгновенно насторожился Дон.
– У меня есть кое-что для него. Долг он тебе простит, но, возможно, отсрочит его выплату на один год. А за год может много чего измениться. Ты можешь организовать мне встречу с ним?
– Это не так просто. Этот Сенатор – самый влиятельный элой на этой планете. Да, пожалуй, и на многих других – тоже.
– Так когда?
– Ну, если ты настаиваешь…. Послезавтра мы встречаемся с ним.
– Где?
– Разумеется, у него в шпиле Голубой Стрелы. Вот приглашение-пропуск.
– Я заберу его у тебя. А еще лучше – я его у тебя куплю. Или выменяю. Например, на мои апартаменты. Ты согласен? Дон опустил голову и молча кивнул.
– У меня к тебе будет еще одна просьба. В списке выигравших фантастические деньги на тотализаторе я увидела несколько знакомых имен. Я хотела бы встретиться с кое-кем из них.
– С кем именно? Бессмертная назвала имя. Дон подумал, опять кивнул головой:
– Это тоже можно устроить. Тебе когда нужно?
– Лучше – завтра. Можешь?
– Постараюсь.
Ал-Май, судя по двойному имени, происходил из плебса западного побережья континента. Элои западного этноса отличались особой любовью к азартным играм, многие из них потеряли все, слишком увлекшись игрой на тотализаторах. Впрочем, некоторым – везло. Ал-Май был из последних. Во время последнего «реала», поставив на землянина, элой «поднял» такие деньги, которых ему может хватить на безбедную жизнь не на одну сотню лет. При условии, конечно, что он не проиграет их в очередном «реале» или на Дне Патруля.
Ал-Май жестом пригласил Диту пройти и присесть в кресло своего нового офиса, который он приобрел после своего фантастического выигрыша.
Просьба о встрече со стороны Дона была не совсем неожиданной для Ал-Мая. Он ждал чего-то подобного сразу после того, как узнал результаты тотализатора. И все же одно дело – предполагать, и совсем другое – принимать у себя одну из ярких представителей научной элиты бессмертных. Ал-Май был польщен.
Он понимал, что этим визитом обязан только проигрышу отца Диты. Это очень грело его самолюбие. И вообще, в последнее время его мнение о себе очень сильно изменилось. Разумеется, только в лучшую сторону.
– Чем обязан? – расплылся в улыбке хозяин офиса.
– Весь Город Богов говорит только о твоем невероятном выигрыше. После твоей удачи ты стал влиятельным элоем, твой офис находится рядом с Голубой Стрелой. Мне говорили, что теперь ты можешь решать очень серьезные вопросы. Мне нужен твой совет….
Ал-Май промолчал, подпер рукой подбородок, задумчиво посмотрел на гостью.
Дита была восхитительна. Потрясающей красоты лицо, густые каштановые волосы, высокая упругая грудь, длинные стройные ноги, как магнитом, притягивали взгляд удачливого игрока, заставляли подрагивать руки. У Ал-Мая стало учащаться дыхание, его разыгравшееся воображение рисовало прекрасное тело гостьи на роскошной кровати его новых апартаментов…. Он непроизвольно сглотнул слюну, что не укрылось от проницательной Диты.
– Какой совет я могу дать столь прекрасной женщине? Прекрасной и, как известно, очень неглупой. Очень неглупой. Чего ты хочешь?
– Недавно у меня появился новый курсант. Землянин. Ты его знаешь. Да-да. Я говорю об Александре – том самом, который был ключевой фигурой «реала» – того самого, в котором некоторым бессмертным просто сказочно повезло.
– Я рад за тебя. Мне, как известно, это тоже, очень приятно! – не смог не напомнить о своей удаче Ал-Май.
– Он появился не один. Вместе с ним в мою Академию явился целый ворох проблем. Всего за несколько дней его пытались убить не менее трех раз. Все земляне, как хорошо известно – смертны, так что гибель одного из них – незначительная потеря как для их популяции, так для Академии.
Но есть один момент, который меня беспокоит. Исполнители «мести» со стороны проигравших – субъекты не очень сообразительные, даже грубые, я сказала бы. И не знаком такой инструмент, как скальпель, они в своей «работе» предпочитают лом. Или колун.
– Я не знаком с такими инструментами, как «лом» или «колун», но, очевидно, это что-то большое и тяжелое?
– Да, ты правильно понял меня. Так вот, этими самыми «инструментами» едва не попали по мне. А это, как ты понимаешь, мне не доставляет никакого удовольствия, скорее наоборот.
– И что же ты хочешь от меня?
– Может, ты как-то можешь повлиять на решимость некоторых проигравших во что бы то ни стало отомстить землянину? Хотя бы на время. До той поры, пока он не покинет Академию.
– Я знаю и тех, кто проиграл и тех, кто выиграл. Это очень влиятельные элои. Мой «калибр» не идет ни в какое сравнение с их влиянием. Что касается этого человека…. Напрасно ты о нем беспокоишься. Он – отработанный материал. На его жизнь сейчас я не поставил бы и кредита.
– А на смерть?
– И на смерть – тоже. Я вообще не хочу больше ничего слышать об этом «реалисте». Так что извини, но помочь ему я не смогу ничем. Впрочем, я могу помочь тебе и твоему отцу….
– И как же?
– Я могу одолжить вам небольшую сумму. Ну, скажем, тысяч сто кредитов. Срок – на ваше усмотрение.
– А что взамен?
Ал-Май почувствовал горячую кровь, хлынувшую в его промежность, облизал пересохшие губы, проглотил комок, застрявший в горле.
– Взамен ты проведешь со мной один месяц на Райских Островах. Всего один месяц!
Он снова облизнул губы, положил ногу на ногу – желание обладать гостьей становилось просто нестерпимым.
– Да, предложение очень интересное…. Можно, я сначала обдумаю его?
– Ну, зачем же ты так? – ирония Диты не укрылась от удачливого игрока. – Я же хочу помочь вам от чистого сердца. Дита засмеялась, встала, пошла к двери.
– Я с тобой свяжусь, как только основательно обдумаю твое щедрое предложение. Бесшумно закрылась дверь лифта, поглотившего бессмертную. Ал-Май из-за стола так и не встал.
Едва Дита вышла покинула небоскреб, котором теперь обитала азартная душа Ал-Мая, на её руке тоненько запищал видеофон. Звонил…. Джаддафф. Бессмертная слегка опешила. Разговор с всемогущим Сенатором в её сегодняшние планы не входил. Но и не ответить было нельзя.
– Здравствуй, дочка! – приветливо улыбнулся ей с экранчика видеофона могущественный Джаддафф. – Твой отец сказал мне, что передал свой пропуск-приглашение тебе. Я помню, что Дону встреча была назначена на завтра. Но не согласишься ли ты уважить старика? Может, ты заглянешь ко мне в офис? Например, прямо сейчас? Надеюсь, ты не очень далеко от Голубой Стрелы?
Джаддафф практически прямым текстом казал, что знает, где она находится, как и то, что не хочет, чтобы у неё был лишний день на подготовку к встрече с ним. Дита вынула из нагрудного кармана черный квадрат пластикового пропуска-приглашения, задумчиво повертела в руках. «Если я попрошу о встрече завтра, Джаддафф может и не найти для меня время – может быть, даже никогда не сможет найти. А мне встреча нужна больше, чем ему. А еще он понимает, что вот эти мои движения по разным офисам могут привести к тому, что я найду необходимую сумму для уплаты долга. Судя по тому, как вовремя Сенатор позвонил, он слышал весь наш разговор с удачливым игрочишкой. Слышал и боится, что я соглашусь. Но он этого почему-то очень не хочет. Почему? Может, у него в отношении меня и моего отца какие-то свои планы? Интересно, какие?»
– Я, действительно, совсем рядом с вашим офисом и с удовольствием поднимусь к вам в офис. На каком этаже ты сейчас находишься?
– На двухсотом. Проходи, я предупрежу охрану, чтобы она тебя пропустила.
«Зачем? У меня же есть ваш пропуск?» – хотела сказать Дита, но вовремя промолчала. Пропуск-то был на завтрашний день.
Охрана – угрюмые приземистые «шкафы» в темной форменной одежде с планеты Ам-Бал придирчиво осмотрели Диту с головы до ног, о чем-то поговорили с начальником службы охраны Сенатора.
– Проходите! – буркнул один из них, мгновенно потеряв к ней интерес, как только было получено разрешение на её допуск в «святая святых» – в самый элитный на планете комплекс административных и жилых помещений Голубая Стрела. Бессмертная прошла к лифтам, наугад выбрала два из них. Двери открылись почти одновременно.
Дита вынула пропуск, незаметно отпустила его в щель почти закрывшейся двери соседнего лифта, а сама проскользнула в другой….
Обстановка в рабочих апартаментах главы самого могущественного клана Города Богов Диту не просто поразила; она её потрясла. Потрясла своей простотой, даже аскетизмом. Широкий стол с массивным резным креслом, на котором сидел Джаддафф и еще один – длинный, овальный, в окружении ровным рядом довольно жестких деревянных стульев. Большой светильник на весь потолок, экран компьюзера на столе хозяина офиса…. Вот, пожалуй, и все.
Бессмертная в нерешительности остановилась у входа, размышляя, в каком направлении ей двигаться – к Т-образному столу Джаддаффа, или присесть где-нибудь у овального «общего» стола.
А Сенатор не спешил ей помочь определиться в выборе. Видимо, анализ её поведения в этот момент тоже был частью какой-то игры, которую затеял самый могущественный аристократ Города Богов.
«Ну, если это игра…» – думала Дита, пристально глядя на все еще молчавшего Джаддаффа. – «Тогда мы тоже ведь не вчера родились. «Играть» умеем».
Она повернулась и пошла к узкой части закругления овального стола – дальней от стола хозяина офиса. Теперь, чтобы ему поговорить с ней, ему придется выйти из-за своего и пройти через все апартаменты. Иначе они просто не услышат друг друга. А кричать в собственном офисе самому влиятельному элою планеты все-таки не пристало.
На породистом «бульдожьем» лице Сенатора появилось некое подобие улыбки, он встал и неторопливо, с чувством собственного достоинства пошел к Дите.
Джаддафф подошел совсем близко, взял гостью за руку, прислонил её к своим губам.
– Кажется, именно так твои любимые земляне выражают признательность даме, которая им нравится? – сказал он, присаживаясь недалеко от Диты. Бессмертная промолчала, выжидательно глядя прямо в глаза Сенатора. Безмолвный поединок, впрочем, продолжался недолго.
– Ну что же. Я, кажется, стал забывать, что под внешностью самой красивой женщины нескольких планет скрываются не менее замечательные мозги.
Вот что, дочка! Ты прости меня, старика. Наш сегодняшний разговор мне не хотелось начинать непосредственно с главного. Вопрос слишком непростой; ты даже не подозреваешь, насколько мне тяжело начинать нашу беседу….
Первое. Ты напрасно заподозрила меня в слежке. Необходимости в этом не было. Действительно, в пропуск вживлен чип, с помощью которого мы отслеживаем, где он находится. А так как твой отец никогда бы не пошел к Ал-Маю, я предположил, что у него была ты, а «счастье» встречи с самым богатым и влиятельным элоем в нашем городе Дон «доверил» своей дочери, то есть тебе. А коли так, то зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Не так ли?
Второе. Покушения ты не опасайся. Мои охранники почти сразу нашли выброшенный тобой пропуск. Ну, а теперь – о деле.
Прошу прощения, но постарайся не кричать и вообще – держать себя в руках. Хорошо?
Дита сглотнула слюну и кивнула. Все происходящее все больше напоминало ей дурной сон и нравилось все меньше и меньше.
Джаддафф встал, отошел на несколько шагов от стола, стал снимать с себя верхнюю одежду.
Дита напряглась, но со стула не встала. Вряд ли Сенатор стал бы устраивать для неё стриптиз, или готовился к насилию над ней. Здесь было что-то другое.
Оставшись в одних трусах (кстати, также из довольно простой ткани) элой одной рукой коснулся предплечью другой руки. В той что-то негромко хрупнуло и она… осталась в руке Сенатора. Джаддафф вернулся к столу, присел на стул, оставшейся рукой коснулся колена ноги…. Предплечье и голень с глухим стуком покатились по столу.
Дита со страхом уставилась на «запасные части» богатейшего элоя планеты, но так ничего и не сказала.
– А как же клонированные органы? – наконец, услышала он свой собственный сдавленный голос.
– А вот так, дочка. Кто такой клон? Это – такой же, как мы, элой, только выращенный по специальной программе ускоренного роста. Выращенный, как ты помнишь, на другой планете. А что такое другая планета? Это другая гравитация, другое светило, другая пища – все другое. И выходит, что из моего или твоего генетического материала получается в общем-то другой элой.
Если у такого клона забрать руку и ногу для меня, то она приживается на теле очень плохо, или не приживается совсем. Поверь – проверено многократно. Есть еще один момент.
Рука или нога сами по себе не вырастают – только совместно с телом, так сказать. А тело – это не только руки, ноги, печень или сердце. Тело – это, прежде всего разум. А самое главное – душа.
И получается так: забирая «запасные части», мы убиваем элоя очень похожего на нас. Еще и – наделенного собственной душой. По сути, это – узаконенное убийство.
– А разве есть другой выход? Кто-то все равно должен жертвовать собой, чтобы жили другие.
– Вот видишь, как идея жертвенности землян глубоко пропитала твое сознание. Настолько глубоко, что ты просто не хочешь понять, что существуют и другие способы решения вот таких проблем. – Джаддафф приподнял и со стуком бросил на стол одну из своих «запасных частей».
– И какой же?
– Вот об этом я и хотел сегодня поговорить с тобой. Да-да, именно с тобой, а не с твоим отцом. Да и не отец он больше тебе…..
– Это как – так?
– Погоди, все расскажу. Но все – по-порядку.
