Глава 27
— Я «Гнездо», расчетное время прибытия двадцать минут. Начать перекличку.
— Коробка один, готовы. Головной.
— Коробка два, готовы.
— Стервятник один, готовы.
— Стервятник два, готовы.
Я вжал кнопку на черном прямоугольнике с толстой прорезиненной антенной.
— Стервятник три, готовы.
Ну вот, наша первая серьезная операция. Все, что было раньше, цветочки. Паническое бегство с полосканием портянок, а тут настоящая военная операция, с бронетехникой и взаправдашними позывными, как у взрослых. По данным разведки, проведенной в районе складов за несколько дней до акции, шатунов там была тьма тьмущая, что меня несколько смущало. Откуда взяться мертвякам в складской зоне, да еще в таком количестве? Вот спальные или деловые районы, я еще понимаю. Плотность населения там три тушки на квадратный метр, если не больше.
В принципе во всех мегаполисах, дающих работу области со всеми своми ближайшими пригородами, было такое понятие как дневное население. С ночным населением все понятно, это все те, кто прописан и жил в своих маленьких уютных саркофагах под гордым названием личная жилплощадь. А вот дневное население увеличивало цифру в разы, приравнивая к нему бесконечный областной поток, врывающийся по утру в город с вокзалов и аэропортов, а также атакующий автобаны на частном автотранспорте. Были еще, конечно, и нелегальные мигранты, уверенно составляющие в общем количестве без малого треть населения, но учесть всех их было мало возможно и потому, зачастую на них махали рукой.
Ехали весело, с песнями и анекдотами, наверное, ввиду мандража, что испытывал каждый перед боем. Все наши столкновения с бешеными, до этого момента, были спонтанны, хотя мы и ожидали от своих вылазок чего-то подобного, а тут все черным по белому. Ни влево, ни вправо. Только бой. Периодическая автоматная стрельба впереди оповещала о том, что какой-то нерасторопный шатун не успел убраться с пути следования колонны. Порой вступал более крупный калибр, громко бухая и рикошетя эхом от стен давно уже брошенных домов с пустыми глазницами оконных проемов и разнося звук выстрелов на многие кварталы вперед.
— Как бы зеки не услышали, — волновался я, слушая, как раз за разом включаются автоматчики, но выбить из шатуна дух, было уже сродни инстинкту. Видишь бешеного, стреляй.
Через пятнадцать минут колонна встала, по инерции пройдя еще с десяток метров. Спецы на броне принялись распихивать завал, мешающий движению колонны. Скрип гнущегося железа, хохот, матерок, как будто на пикник собрались, да им и не привыкать. По разговорам капитана, парни у него тертые, не в одной горячей точке землю топтали, так что смердящие гнилой плотью шатуны, норовящие отхватить от тебя кусок, для них обычная работа. Смерть, она в любом виде смерть, будь это бородатая рожа в тюрбане или перекошенная в предсмертном оскале харя.
— Стервятник один, для всех, расчетное время прибытия пять минут, — выплюнула рация в душное нутро крытого кузова, заставив подобраться и начать проверять оружие. — Работаем по старому плану.
— Готовы? — Кивнул я своим.
— Как не готовы, — Марик любовно погладил отполированное цевье автомата. — Меткости мне вроде не хватает, так вот сейчас начнется практика.
— Не геройствовать, — начал я проводить последний инструктаж. — Вперед не лезть. Двигаемся группой, как планировали раньше. У каждого свой участок ответственности. В темные помещения только с фонарем, по закоулкам после зачистки. Любой ангар — потенциальная опасность, даже если заперт на все засовы. Там мог остаться сторож, рабочие или кто-то еще, и вполне могут поджидать у входа. Мол, здрасть, наконец-то доставка пиццы с человчиной.
— Не дураки, — кивнул Марк, заменяя стандартный магазин на спаренный, с помощью куска изаленты. — Обсуждали стратегию, её и будем придерживаться.
— Минутная готовность. — Снова выплюнула рация, и мы покатили вдоль высокого, метра в три, бетонного забора, закрытого сверху егозой. Видать, много было тут добра, если старые хозяева так нетривиально подошли к безопасности складской зоны. О простой картошке так не беспокоятся.
Не знаю уж, как отрывали ворота, но колонна, не спеша, не сбавляя скорость и не убыстряя темп, принялась втягиваться на территорию и вставать задними бортами к выезду. Не услышав, наконец, молотящего двигателя грузовика, я первый выпрыгнул наружу, по-молодецки, перескочив через борт и, сдернув скобы, удерживающие дощатую преграду, кивнул.
— Выгружаемся.
Автоматы где-то впереди рявкнули, разбрасывая в пыль и песок под ногами бойцов, уже отработавшие свое, гильзы.
— Я коробка один, вышли в заданную точку. Единиц противника порядка десятка, производим зачистку.
— Начали уже, — хмыкнул Марк, щелкнув затвором.
— И мы, помолясь.
— Коробка два, вышли в заданную точку.
Предварительно вся территория была разделена на сектора, львиная доля которых досталась броне. Возможностей у восьмидесяток было значительно больше. Кого не постреляют, того на колеса намотают. Помыть вот только эти колеса надо опосля, а то воняет шибко. Нашей группе был отдан, так сказать на откуп, квадрат шесть, два длинных железных ангара, метров по триста каждый, затесавшиеся в левом углу у входа, куда собственно мы и отправились.
— Шатун, — автомат в руках Марка подпрыгивает, старик мажет, но тут же исправляется, беря упреждение.
— Два мертвяка, — это уже Женя, упор с колена, стоим, бах, щелк, гильза летит в пыль, бах, — отработано.
Становится скучно. То ли мертвяки здесь ни черта не жрали, то ли действительно их врасплох можно взять, но бешеные, даже не «бешеные», а будто сонные мухи. Еле бредут, заволакивая ногу за ногу. Тем проще для нас. Увидел, выцелил, потащил курок. Не получилось, повтори. Так, шаг за шагом проходим первые сто метров, оставив за собой с десяток неудачников, упокоенных, теперь уже навсегда.
— Твою мать!
И тут как будто прорвалась плотина, стремясь смять, поломать вырвавшимся из нее водным потоком. Мертвяки резко ускорились, став в разы мобильнее. Автоматы начали дергаться более часто, а мы постепенно начали сужать кольцо, пока наконец я не почувствовал позади чью-то спину.
— Много, — прохрипел Марк, стараясь одновременно стрелять и вытирать пот, застилающий глаза. Слишком много.
— Это Стервятник три, прошу помощи. — Вздернул я рацию к губам.
— Сами в заднице, стервятник три, — выдает рация. — Держитесь, сколько можете, потом прорывайтесь назад.
Вот тебе и на, вот тебе и спецы. ОМОНовцев, видать тоже сильно прижали, если обычно бравый и задиристый Тимур, дышит в эфир, будто загнанная лошадь. На автомате меняю магазин, отщелкивая старый и бросая под ноги. Не до него сейчас, потом подберу. Толпа мертвяков все более нарастает, идет будто волнами, будто прилив, который наступает на песчаный пляж, грозя утащить за собой в море лежаки с отдыхающими, но мы, не отдыхающие и это не пляж. Вокруг действительность. И какой черт потянул меня на эти галеры? Нафига? Понтануться перед Гориным хотел, идиот?
— Группа слева, — это Марик, перещелкивает обойму.
Нафига, сидели бы на базе, как гражданские паиньки, а сейчас мои амбиции и людей погубят, да и меня самого в могилу вгонят.
В голове вдруг что-то щелкнуло, как будто какой-то добрый человек зашел в пустую комнату и, удивившись, что она погружена во тьму, щелкнул клавишей выключателя. Хрена вам. Это наша земля, это наш хабар, а со мной мои люди.
— Два автомата направо, — вдруг, ни с того ни с сего, заорал я, — огонь по ногам, не выцеливаем. Добить всегда успеем. — Марик и Марк переводят огонь по правому флангу, разрывая нижние конечности мертвяков в клочки, а группа за ними замедляет ход.
— Снайпер, на два часа. Тем же макаром. — Встаем в круг, давая Жене возможность выцелить, и еще три бешеных заваливаются, будто кули с песком, заставив стопорнуться еще одну группу шатунов, прорывающихся из-за угла ангара. Господи, откуда их тут столько? И вдруг тишина.
— Кончились командир, — несколько ошалевший Марик завертел головой по сторонам. — Кончились.
— Ага, — кивнул я, потянулся к поясу, на котором висела фляжка и, позабыв о том, что там коньяк, отхлебнул несколько глотков. Хорошо пошло, деря горло и приятным теплым комком проникая в пищевод, и опускаясь в желудок. Брррр. — Держи. — Не глядя, передав флягу через плечо, я настороженно прислушался к воцарившей на складской территории тишине.
— Коробка один, сектор чист, без потерь.
— Коробка два, сектор чист, без потерь.
— Стервятник один, сектор чист, без потерь.
— Стервятник два, сектор чист, без потерь.
Будто загипнотизированный я слушал монотонные доклады бойцов, будничные и в тоже время радующие, пока, наконец, не понял, что эфир разрывается от крика.
— Стервятник три, ответьте. Стервятник три, доложите обстановку. Это Стервятник один, прием. Стервятник три, ответьте. — Орал Горин из дальнего конца складов. Глотка у капитана была луженая, так что рацией ему можно было и не пользоваться. Все и так было прекрасно слышно.
— Стервятник три, — заторопился я. — Сектор чист, без потерь.
— Стервятник три, — тут же последовал сухой ответ Тимура, — в следующий раз отвечать без замедлений.
— Есть, отвечать без замедлений, — бодро ответил я. Солнце вновь светило ярко, воздух пьянил, и отчаянно хотелось курить, если бы не одно но. Горы трупов вокруг ну никак не сочетались с моим радужным настроением.
Фляжка с коньяком, сделав почетный круг и изрядно полегчав, наконец, вернулась к своему законному хозяину и, прицепив её назад, я мысленно поставил галочку — «Поискать флягу побольше или снабдить бойцов собственными, а то жрут алкоголь посреди операции и не краснеют».
— Бойцов, — хмыкнул я.
— Что бойцов? — Не поняла Женя.
— Не обращай внимания, — подмигнул я девушке. — Все готовы?
Тройное, почти синхронное «да» было мне ответом.
— Продолжаем, — пояснил я. — Идем колонной. Дистанция полтора, два, метра.
Обход складов по часовой стрелке выявил ту самую причину, по которой нас чуть было попросту не задавило волной шатунов. Старые хозяева, оказывается, имели существенный штат грузчиков и других разнорабочих, причем, судя по состоянию бараков, которые были отстроены на скорую руку, и запаху, доносившемуся из помещения, нелегалов, не имеющих ни разрешения на работу, ни вида на жительство.
— В подобных условиях жить добровольно не будешь, — покачала головой Женя, проходя мимо грубо сбитого сарая, больше похожего на хлев, чем на общежитие. — Там же ни душа, ни постели нормальной.
— Какая постель? — отмахнулся я, проверяя на ходу количество патронов в обойме. — Приехали нелегалы копеечку срубить, а у них отняли паспорта да сюда загнали. Стандартная процедура рабочего рабства. Содержат как свиней, платят гроши, документы у бригадира, а если что не нравится, вышвырнут из страны, а то и похуже.
— Что же может быть хуже? — Ахнула Женя.
— Что-что? — Пожал плечами Марк. — Пулю в голову и закопать на заднем дворе.
— Что у вас там, третий? — поинтересовался Горин нашим положением дел.
— Нашли бараки, первый. Тут нелегалов была тьма тьмущая, отсюда и наплыв.
— Точно никто не пострадал?
Я придирчиво осмотрел свой маленький отряд.
— Никто, первый, все целехонькие. Что с бараками делать?
— Жечь, ясно дело. Не внутрь же лезть. Стойте пока там, бензин принесем.
— Пожар не перекинется? — Забеспокоился я за склады с добром, из-за которых мы собственно здесь и находились всей честной компанией.
— Чему там гореть? — Меланхолично отозвался первый. — Железо же. Ну, погреется чуток, так не особая беда.
* * * *
Зачистка ангаров происходила существенно медленнее, хоть и шума вызвала меньше. В каждом продолговатом железном помещении находилось по два, а то и по три мертвяка, разомлевшие и зачахшие от недостатка пищи и света. Ни дать, ни взять, комнатные растения. О природе столь странного воздействия этих параметров на живых мертвецов стоило бы задуматься, но время и место было неподходящее.
Редкие одиночные выстрелы свидетельствовали об обнаружении шатуна, а сухие доклады по рации, о его устранении. Так минул час. От зачистки внутри ангаров Горин наш отряд отстранил, да я особо и не настаивал. Обрадовался даже. Для нас, в доску гражданских, пальбы на сегодняшний день было более чем достаточно.
Вот потом пошла веселуха. Первые два склада были забракованы с первого же осмотра, так как были забиты дорогущей и ныне бесполезной бытовой и прочей техникой. Телевизоры и посудомоечные машины нам были без надобности. Третий склад содержал в себе строительные материалы, которые тоже пришлось бросить, а вот четвертый заставил возликовать. Бесконечные штабеля консервов всевозможной формы и содержания поражали воображение, и осталось только догадываться, чего там только не хранилось. Для погрузки, чтобы не надрывать спины, решено было задействовать погрузчики на газу, стартанувшие от захваченного кем-то из бойцов запасного аккумулятора.
— Стационарный пост бы здесь выставить, — планировал Горин. — Да вывозить помаленьку. Тут же добра на многие годы вперед, ешь не переешь.
— Продуктов много, — кивнул я, наблюдая, как желтый погрузчик подхватывает со стеллажа поддон с консервированной рыбой и бодро тащит его в сторону стоявшего неподалеку грузовика. — Только куда нам столько? Все равно же собирались выбираться из этого вертепа, а много с собой вряд ли увезешь. Вон в восьмом ангаре семена в пакетиках обнаружили. Их бы взять побольше.
— Семян возьмем, — кивнул Тимур, радостно потирая руки, в то время как кузова грузовиков заполнялись продовольствием. — А что мечтаю, так это от жадности. Сам понимаю, что всего не упереть.
Порадовал и склад с одеждой, особенно зимней, что воодушевило всех ныне присутствующих. Забрать теплые свитера и носки, конечно, никто не сподобился, не до того было, а зиму тем временем никто не отменял. Грузили выборочно, придирчиво. Вскрывая и осматривая чуть ли не каждую коробку, и погрузка затянулась до вечера. Из нашего, персонального, я сразу выделил для группы два набора столярных инструментов. Плотничать, конечно, никто не умел, но научиться все равно пришлось бы, так что два ящика немецкого столярного оборудования ушли в бездонный кузов нашего грузовика. Теплые вещи и одеяла на группу следовали за спиннингами, а на закуску затащили на борт три дизельных генератора.
— Зачем тебе столько? — Удивился Тимур, наблюдая как генераторы, один за другим исчезают под брезентом. — Ты только не подумай, мне не жалко. Там этих генераторов еще десятка два, но на кой тебе столько?
— Как на кой? — Удивился я, одобрительно наблюдая за погрузкой. — Один рабочий, один запасной, один, если что — на обмен на патроны или еду. Стационарный генератор по нынешним временам, думаю, первая валюта будет.
— Стратег. — Подивился Горин. — Как же я сам не подумал? — и тут же распорядился погрузить еще четыре генератора в машину.
Затем пошел праздник души и почти тела. Один из складов, вскрытый спецурой, вызвал бурю эмоций, по причине заставленности под самый потолок ящиками с алкогольной продукцией и сигаретами. Резонно рассудив, что сто грамм коньяка еще никому не вредило, я выбрал несколько пузатых коробок с пятью звездами на боках.
Уезжали довольные, с чувством выполненного долга. Одна лишь проблема оставалась — патроны.