Глава 7

Утро для диверсантов выдалось хлопотливым. Шаман поднял группу, когда Хохайя еще не показал свой край из-за горизонта и, приказав захватить маскировочные зонты и один большой зонт с песчанки, двигаться к засыпанному вездеходу.

По дороге он рассказал Сирене, что Чохар согласился проводить их в то место, где есть такой песок.

— Он так и сказал. Где есть такой песок, — подтвердил свою фразу Шаман, увидев удивленный взгляд девушки. — Еще он указал общее направление, где могут находиться святые места. Учить его читать карту бесполезно. Он просто сказал, что отсюда надо идти до одного пятнадцать дней. Где второе место он не знает, так как не видел такого песка.

— Получается, что мы знаем два святых места.

— Да, одно здесь, а второе — зал со спиральными надписями.

— А сколько это пятнадцать дней? Сколько километров они проходят в сутки?

— Думаю километров сорок-пятьдесят, не больше.

— Получается, чтобы найти нужное нам место, нам необходим еще один Чохар именно из той местности.

— Получается, что так.

— И где мы его будем искать, если почти уверены, что гаюны разгромили все оазисы.

— Пока не знаю. Нам нужно найти хотя бы один камень силы, и тогда мы будем точно знать, нужно ли искать остальные.

Оставшийся путь до броневика они прошли молча и, раскрыв большой маскировочный зонт, стали откапывать его заднюю часть, а инженер полез внутрь.

— Есть маршрут, — радостно сообщил он, выбираясь из чрева машины. — Теперь нужно установить туда ли, куда надо, он нас приведет.

Работали торопливо. Никому не хотелось долго находиться под палящими лучами Хохайи.

Через два часа упорного труда левый борт и задняя дверь броневика были очищены от песка и все вздохнули с облегчением. Работа была проделана не зря. Это был вездеход, который вывозил кристалл из спирального зала. Шаровидный зал по-прежнему оставался вне досягаемости.

— Жадность до добра не доведет, — видя разочарованные лица Сирены и Самума, проговорил Шаман. — Нам и так здорово повезло. Собираемся. Колдун, когда закончишь перекачивать горючее, засыпь все тут. Помощник нужен?

— Зачем. Активирую мину и всего делов.

— Тогда пошли. Два часа на отдых и сборы, а потом выступаем.

Операцию по уничтожению космопорта нельзя было откладывать. Ее успех в значительной степени гарантировал свободу передвижения и осуществление планов группы. Опоздание с проведением могло надолго пресечь активные действия и ставило под сомнение выполнение приказа.

Еще ночью Колдун доложил свои соображения по методике минирования транспортера, и они были одобрены. Самум подобрал наиболее удобный модуль, в котором решено было провести закладку. Впереди у них было почти четыреста километров пути по пустыне и множество неизвестных факторов, способных осложнить или даже сорвать всю задуманную операцию.

Шаман, как и психолог, не верил в тишину и разведчиков, которые принимают сведения на веру, не позаботившись о их неоднократной перепроверке. Он не без оснований предполагал, что в сотне-другой километров от пирамиды на приличной высоте висит крылатый стервятник, нашпигованный электронной аппаратурой, способной не только увидеть песчаную крысу, но и прицельно выстрелить по ней. Выход и был назначен именно в полдень, когда движущиеся под маскировочными зонтами песчанки не должны были оставлять рядом с собой тени. Тень и перегретые двигатели могли стать предателями диверсантов, выдав их воздушному хищнику. На дальних подступах к пирамиде должны находиться и вездеходы неудачливых охотников.

Час тянулся за часом, а дозоры гаюнов никак себя не проявляли. В эфире стояла мертвая тишина. Переждав несколько часов в неподвижности, дождавшись, когда тени от барханов начали стелиться непрерывными черными реками, песчанки пустились по ним в незаметное плавание. Наконец в непроглядной темноте ночи прямо по курсу появилось сначала бледное марево, с каждым пройденным километром становившееся все ярче и ярче. Они дошли. Впереди переливался огнями промышленный модуль, к которому диверсанты двигались весь день и большую половину ночи.

Взобравшись на бархан, песчанка Колдуна замерла на его вершине. Теперь для выполнения плана были необходимы две вещи: наличие моторизованного патруля, двигающегося за пределами территории модуля, и нахождение здесь транспортера, путь которого лежит в космопорт.

Оптика приблизила стены модуля, перечеркнутые тремя рядами колючей проволоки, вертикальными черными линиями опорных столбов, оканчивающихся кубиками охранных систем на торцах. Скособоченные уродливые тени пулеметных вышек вытягивались по песку далеко за охраняемую территорию. На расстоянии трехсот метров в лучах прожекторов можно было увидеть отдельную песчинку. Решетчатые ворота были закрыты, но от них влево и вправо расходились накатанные колеи, часть из которых проходила на границе света и тени. В ночное время модуль охранялся моторизованными дозорами, и это была уже первая удача. Огромное тело транспортера за нагромождением мобильных бытовок, сборных ангаров и стенами модуля не просматривалось. У экипажа песчанки Колдуна возникло обоснованное подозрение, что этот монстр может помещаться на охраняемой территории. Окончательный ответ мог дать экипаж Шамана, ведущий наблюдение с противоположной стороны.

«Где же этот чертов транспортер», — вертелось в это время в голове у Сирены, вглядывающейся в окуляры оптической системы и пытающейся выделить знакомые очертания машины в игре света и теней на территории комплекса.

Вместе с Шаманом она уже порадовалась удаче — наличию патрульной службы вокруг модуля — и теперь пыталась обнаружить вторую составляющую, необходимую для успеха операции.

В двухстах метрах от затаившихся на бархане диверсантов медленно прошел вездеход охраны, прощупывая своими локаторами окружающую местность. Первый этап операции начнется, как только патруль выйдет на траверз песчанки Колдуна. Транспортера не было. Возможно, он должен был прийти откуда-то из другого места. Но инженер все равно запустит МПР. Разведчик пристроится под днище патрульной машины и замрет, отключившись до того времени, пока не попадет на территорию комплекса и машина не остановится на своей стоянке. Электронная память Малыша начнет выискивать знакомые вибрации работы двигателей транспортера и, когда их уловит, начнется боевая работа. Программа отыщет горловины заправочных отверстий транспортера, и распылители, прикрепленные на его корпусе, нанесут по окончании заправки тонкий слой жидкой взрывчатки, детонатором которой будет являться капля тинала. Расчет строился еще и на том, что заправка проводится автоматами и у горловин после ее окончания не будет обслуживающего персонала, который мог бы увидеть разведчика.

В пирамиде Колдун с Шаманом обсудили и другие способы минирования, но все они не обеспечивали необходимой скрытности, и служба охраны гаюнов на космодроме могла их выявить.

Край горизонта начал медленно сереть. Еще полчаса ожидания и необходимо будет покинуть места наблюдения и отойти подальше в пустыню. В этот момент Шаман и Сирена заметили движение огромной массы высотой выше тридцати метров, до этого неподвижно стоящей за ажурными фермами производственного модуля. Медленно двигаясь, она скрылась за еще более высокими стенами производственного комплекса. Что это было, они так и не поняли, и, понаблюдав еще некоторое время, Шаман приказал уходить на точку рандеву в пустыне.

Песчанка медленно, по-черепашьи, отползла десять километров на восток и осталась неподвижной, слившись с местностью. В напряженном ожидании прошел час. Машины Колдуна не было. Единственное, что успокаивало, со стороны модуля не доносилось звуков стрельбы. Значит, наблюдатели не замечены, и все пока идет по плану.

Только через четыре часа, когда Хохайя запылал в зените и тени в пустыне практически исчезли, песчанка опустилась на песок рядом с ожидающей их машиной Шамана.

— Все в порядке, командир, — доложил Колдун, пробравшись под маскировочный зонт.

— Почему так задержались? Я ведь приказал уходить с рассветом.

— Мы уже и собрались, но тут появился транспортер.

— Откуда он пришел?

— Ниоткуда. Он был на территории модуля.

— Как же мы его все проморгали? И где он вообще там поместился?

— Все-таки молодцы гаюны, — с восторгом заявил инженер. — А насчет поместился, так это запросто. Он трансформер. Представляешь, сидим наблюдаем. Вдруг из-за комплекса выдвигается башня высотой больше тридцати метров и останавливается напротив ворот. Охрана засуетилась, ворота открылись и вперед выезжают четыре броневика. Отъехали они метров на сто и остановились. Сниматься с места уже поздно, заметят. Смотрю вроде внизу башни что-то знакомое, присмотрелся, а это кабина транспортера. Что за ерунда, думаю, а тут она вперед поехала. Не башня, именно кабина, а за ней плоские платформы из-под башни выезжают, одна за другой. Короче, стала эта махина в росте уменьшаться, пока совсем на нет не сошла. Зато вытянулась вперед почти на километр. Голова уже за барханы уползла, а хвост все еще дома отдыхает. Загрузка сама по себе уже не интересна. По всей платформе мягкая емкость прикреплена. Начали они качать и через три часа потолстела плоская дорога до жирной змеиной туши, уползшей в пески, ну а мы потихоньку сюда.

— Малыш-то свою работу сделал?

— Должен был, — твердо ответил Колдун. — Я его на самоликвидацию не ставил. Вечером по тени должен вернуться. Не разбрасываться же хорошими вещами. Здесь ведь не зайдешь в магазин и такие не купишь. Да и убедиться хочется, что все получилось.

— Ох, Миша, погубит нас когда-нибудь твоя бережливость.

— Не боись, он за собой хвоста не приведет. Не так мной воспитан.

— Ладно. Давай к себе. Выходим вместе с тенью.

Инженер дурашливо козырнул, приложив пальцы к кончику носа, и нырнул под маскировочный зонт, перебираясь в свою машину.

— Ну вот, одно дело, кажется, сделали, — произнес Шаман.

— А как узнаем, получилось или нет? — спросила Сирена.

— Услышим. Когда в одном месте рванет миллион тонн тинала, думаю, не только услышим, но увидим и почувствуем.

— И что они будут делать после такого фейерверка?

— Игра не закончилась. Модули работают. Корабли требуют топлива. Начнут все сначала, и в первую очередь либо отстраивать новый космодром, либо лепить посадочные площадки у каждого модуля. И то и другое долго. Но если ты спрашиваешь в отношении нас, то не беспокойся. О нас не забудут. Встречающих по дороге будет достаточно много.

— Я бы не сказала, что в восторге от их внимания.

— А что ты хотела. Мы станем звездами первой величины, если наше сегодняшнее выступление будет удачным.

— Я бы хотела стать звездой в архитектуре.

— Все бы мы хотели находиться не здесь и заниматься не тем, чем занимаемся. Город, построенный по проекту архитектора Котовой. Приезжайте, смотрите, наслаждайтесь. Действительно звучит и посмотреть есть на что. Или так. Бывшая вражеская территория после проведенной на ней работы диверсантом Сиреной. Приезжайте, смотрите, язык не поворачивается сказать. Разве что генерал приедет, да и то для того, чтобы твой опыт распространить среди сотни тебе подобных. Но если станет тебе невмоготу от этой работы, ты просто подумай или представь, сколько детей встретило своих матерей и отцов после войны только потому, что ты не строила, а разрушала. Звездой ты еще будешь. Мы вместе пройдемся по построенному тобой городу. А сейчас давай включай процессор и тренируйся в произношении сохарского. Очень скоро будет твой главный выход на сцену этого театра.

— И что будет?

— Дожить сначала надо. Придет время — узнаешь.

Шаман прервал разговор и, развернув перед собой экран персоналки, стал пощелкивать клавишами, мурлыча себе под нос бравурный мотивчик.

Девушка так увлеклась работой, что вздрогнула, когда командир положил ей руку на плечо.

— Будем выступать, — проговорил он. — Ты не устала?

— Нормально. Я готова.

— Тогда держись тени и не торопись. Все как обычно.

Сирена завела двигатели и взглянула на экран. Тень от песчанки была полностью поглощена тенью бархана, и она повела машину в эту кажущуюся непроглядной темноту.

Опять потянулись бесконечные часы песчаной дороги. Они сменялись за управлением каждые два часа и почти не говорили. Вскоре пошли знакомые места. Если можно назвать знакомыми одинаковые барханы на многие сотни километров вокруг. Путь пролегал недалеко от Трех пальцев, и Шаман, находившийся за управлением, остановил машину и, сдвинув фонарь, сделал знак рукой Колдуну приблизиться. Маскировочные зонты были уже убраны в связи с наступлением ночи.

— Колдун, тут по прямой не более двадцати километров до Трех пальцев. Пообщайся с охранником. Узнай, не пробегал ли тут неподалеку кто мимо, когда и куда направился. Мы пойдем вперед потихоньку. Через час вы нас нагоните.

Инженер кивнул, что все понял, и его песчанка, резко изменив курс, пропала в темноте.

Они прошли по маршруту еще минут двадцать, когда Сирена заметила на экране следующую слева от них точку, двигавшуюся параллельным курсом и постучала по экрану пальцем, обращая внимание командира.

— Вижу, — ответил Шаман. — Интересно, что делает ночью в пустыне одинокий герой-охотник?

— Может, укроемся зонтом и потихоньку уйдем в сторону, — предложила она.

— Нет, он нас видит и это его насторожит. Да и не думаю, что он тут один. Вот пожалуйста, еще один, а вот еще.

На экране одна за другой появилось шесть целей.

— Похоже на засаду, — оценив их расположение, проговорила девушка.

— Скорее это загон. Впереди нас ждет масса до боли знакомых сюрпризов. Перебирайся за пушку и пристегнись. Долго мы с ними в кошки-мышки играть не будем. Я не хочу, чтобы в эту заварушку попали Колдун с Самумом, поэтому стреляешь по приказу, даже если перед тобой нет цели.

— Слушаюсь, — проговорила Сирена, перебираясь за турель установки.

Шаман увеличил скорость. Преследователи начали отставать. Песчанка была машиной, специально приспособленной для передвижения по пустыне.

— Не будем церемониться, — процедил сквозь зубы Шаман, вглядываясь в экран ночного видения и одновременно включая локатор активного поиска целей.

Он опоздал буквально на секунду. Экран локатора ожил и в этот момент рядом с песчанкой прогремел взрыв снаряда. Машину бросило на бок. Ударившись бортом о песок, она дважды перевернулась через фонарь кабины и встала на брюхо. Страховочные ремни спасли экипаж от тяжелых травм.

Когда Шаман пришел в себя и открыл глаза, зрение еще не восстановилось. Перед ним все бежало, как в калейдоскопе. Шею трудно было повернуть, а в голове глухо гудели колокола. Сконцентрировавшись, он вновь взглянул перед собой. Увиденная картина его не обрадовала, Перед машиной в ярких лучах двух прожекторов стояло четверо штурмовиков, даже не пожелавших направить на него автоматы, висевшие у них на груди.

— Я для них не противник, — оценил пренебрежение к своей персоне Шаман. — Что ж, будем играть то, что вы хотите видеть.

Он дважды поднимал дрожащую руку, чтобы дотянуться до ручки и сдвинуть фонарь кабины, но получилось только с третьего раза. Страховочные ремни не хотели расстегиваться. В пальцах не было сил, но наконец и они сдались неимоверным усилиям. Несколько секунд он выбирался из кресла и в конце концов лег на борт песчанки и головой вниз сполз на песок. Попыток встать он не предпринимал, только лежа обхватил руками голову и тихо постанывал, между тем незаметно напрягая мышцы и проверяя целостность костей. Вроде все было в полном порядке. В голове, правда, слегка звенело, но он был полностью уверен, что и это пройдет через несколько секунд.

Шаман так безвольно и повис в мощных руках штурмовиков, когда они подхватили и попробовали поставить его на ноги. От встряски он опять застонал и, не поднимая головы, попытался увидеть, ради кого они так старались. Он успел заметить, что к нему приближаются обычные десантные ботинки на высокой шнуровке и ноги, затянутые в песчаный камуфляж, когда его голову бесцеремонно вздернули вверх.

Перед ним стоял гаюн в форме десантника без знаков различия и, перенося тяжесть своего тела с носка на пятки, оценивающе его рассматривал.

— Господин профессор, какая встреча, — улыбаясь проговорил десантник. — Вот никогда не думал, что мы с вами встретимся так неожиданно.

— Дайте воды, — имитируя сухой рот и расфокусированное зрение, прохрипел Шаман.

Десантник кивнул, и в губы больно ударило горлышко открытой армейской фляжки.

Жадно сделав несколько глотков и закашлявшись, Шаман попытался более твердо встать на ноги.

— С кем имею честь? — еще не совсем твердо проговорил он, но тут земля под ногами дрогнула и державшие его штурмовики покачнулись. Над пустыней пронесся гул. Все присутствующие повернули головы в сторону востока, откуда прилетел звук.

— Кажется, это на космодроме, — уверенно проговорил один из штурмовиков.

— Это ваша работа? — спросил допрашивающий его десантник, но теперь его лицо было искажено злобной гримасой.

— О чем это вы? — делая вид, что ничего не понимает, спросил Шаман.

— Я хотел застрелить вас на месте и тем самым оказать большую услугу, но теперь придется проехать с нами. Вашего трупа за уничтоженный космопорт будет для адмирала маловато. Чтобы нам не тратить зря время, может быть, вы сразу сообщите, где сейчас остальные члены вашей группы?

— Почему всегда, уроды, подобные вам, так любят задавать неудобные вопросы?

— Такие, как я, больше любят получать на эти вопросы ответы, — и с этими словами допрашивающий сделал два шага вперед и нанес мощный удар в живот Шамана.

Когда дыхание восстановилось, а боль стала не такой резкой, он обнаружил, что лежит в наручниках на песке, а рядом с ним сидит Сирена, запястья которой тоже окольцованы браслетами.

— Вы не ответили на мой вопрос, — улыбаясь, проговорил десантник. — А я очень не люблю задавать их дважды. Может, ваша партнерша будет более сговорчивой, — и он сделал шаг в сторону Сирены.

— Я все скажу, — проговорил Шаман и, перекатившись на бок, приблизился к девушке. Опираясь скованными впереди руками на ее плечо, он стал подниматься и тихо проговорил ей прямо в ухо:

— Замри.

Стоя к командиру штурмовиков спиной и разгибаясь, он правой рукой снял с левой кольцо и зажал его в кулаке.

— Вы хотите, чтобы я говорил при ваших людях? — спросил он, поворачиваясь.

— А почему бы и нет. Мне нечего от них скрывать.

— Но если я начну говорить о некой встрече, состоявшейся перед тем, как моя группа попала сюда, вам придется их убить.

Краем глаза он заметил, что у одного из штурмовиков забегали глаза, будто он искал для себя укрытие.

— Видите, — кивнул он в сторону. — Парень не сомневается, что может отправиться на небеса.

— Если ты сейчас не заткнешься, то я сам тебя туда быстро отправлю, — зло процедил сквозь зубы гаюн, раскрывая кобуру и доставая из нее бластер. — Я, кажется, вас недооценил, но это легко исправить.

Десантник не спускал глаз с Шамана, чего тот и добивался. Сделав вид, что испугался направленного на него ствола, приподняв к груди скованные руки и играя лицом, сделал несколько шагов в сторону и назад.

Рот садиста в форме ощерился злобной улыбкой, и он двинулся вперед. Жертва боялась. И это доставляло удовольствие.

В этот момент Шаман бросил кольцо себе под ноги и, на долю секунды опустив взгляд, прикрыл его подошвой ботинка.

— Мы, кажется, со страху начали что-то терять, — ехидно улыбаясь и поигрывая бластером, произнес десантник. — Живо два шага назад, или стреляю в ногу. — И он опустил ствол оружия.

Шаман подчинился.

Палач уверенно двинулся вперед и свободной от оружия рукой поднял из песка кольцо, но вдруг заорал диким голосом и выстрелил себе под ноги.

Диверсант был готов к произошедшему и видел все в мельчайших подробностях.

Как только пальцы врага сжали кольцо, и оно начало разгибаться, его левая стопа была в одно мгновение неестественно вывернута в противоположную от установленной природой сторону. Тело не успело даже качнуться, как палец надавил на спусковой крючок и заряд бластера ушел в песок. На этот раз неизвестная сила скрутила руку с оружием, вывернув ее из плеча. Десантник дико заорал, но крик оборвался, не добравшись до своего пика. В следующую долю секунды лицо десантника было повернуто в сторону спины.

Шаман медленно без резких движений стал опускаться на песок, не сделав даже попытки протянуть руку за бластером, лежащим у его ног.

Штурмовики, наоборот, стали выхватывать оружие, и кто-то из них успел выстрелить в ночь из автомата. Прозвучал нечеловеческий крик. Короткая очередь захлебнулась. Виновник стрельбы был мгновенно закручен в спираль. Ребра грудной клетки пробили материал мундира, выскочив наружу, как уродливые осколки огромных зубов, и на песок хлынуло мерзкое месиво. Выстрелы послужили сигналом для растерявшихся гаюнов. Ночь расцвела трассирующими очередями и бледными лучами бластеров.

Гаюн, сидевший на башне ближайшего броневика, схватился за рукоятки пулемета и успел дать одну очередь в то место на песке, где виднелся в лучах прожектора легкий след завихрения. Почти мгновенно его голова была повернута назад, будто он оглянулся, а тело безвольно упало на турель оружия.

Шаман лежал неподвижно, просматривая перед собой пространство сквозь неплотно прикрытые веки и стараясь унять учащенное биение сердца. Наверное, только он один осознавал в полной мере опасность, которую сам и выпустил на свободу.

В первую минуту только трое-четверо штурмовиков, видевших, как погиб их командир, были поражены страхом, но скорую расправу со вторым штурмовиком видели многие. Гаюны были хорошими солдатами, опасность только сплачивала их и добавляла упорства в достижении победы. Но это был не тот случай. Действующий против них противник был невидим. В ярких лучах прожекторов то одно, то другое тело взлетало в воздух, сворачивалось в дугу или превращалось в мягкую спираль, с отвратительным хлюпаньем падающую на песок. Сопротивление оказалось недолгим.

Сначала лопнул один прожектор, потом второй — и наступила тьма. Еще какое-то время издалека раздавались стрельба и крики, но вскоре и они прекратились.

Диверсант еще несколько минут полежал неподвижно, а потом медленно сел на песок и тихо позвал:

— Лена.

Ему ответила тишина, и он позвал громче:

— Сирена, отзовись, это я Шаман.

Он прекрасно помнил, где оставил девушку, и, не дождавшись ответа, на четвереньках пополз в том направлении. Тело девушки он узнал на ощупь, почувствовав под пальцами длинные волосы. От волнения зрение отказало, и он никак не мог рассмотреть, цела ли она. Скованные руки нащупали и рванули вниз язычок замка комбинезона, и его голова припала ухом к ее груди. Несколько секунд он ничего не слышал, но потом уловил медленные ритмичные удары. Девушка была жива, но находилась в глубоком обмороке. С облегчением разогнувшись, он сел рядом, положив скованные руки на колени.

— Ну и что это за шум вы тут устроили, — прозвучал из темноты спокойный голос Самума, и его фигура темным пятном обозначилась напротив.

— Где Колдун?

— Осматривает трофеи. Не осталось ли где какой крысы.

— Посмотри девчонку. Кажется, ничего страшного.

— В порядке, — через несколько секунд раздалось за спиной.

Послышался легкий стон и уверенный голос врача:

— Полежи. Все уже закончилось.

Потом послышалось испуганное:

— Ой. — И зашуршала молния.

Психолог опять оказался рядом, извлек из-под ремня отмычку, и расстегнув наручники на руках Шамана, забросил их в темноту.

— Как она?

— Испорть женщине прическу и обрати на это внимание. Она мгновенно забудет, что секунду назад подверглась нападению тигра.

— Самумчик, я тебя убью, — послышалось из темноты.

— Рассказывай, — потребовал врач, закуривая сам и протягивая пачку Шаману.

— Дешевая засада. Вляпались, как сосунки, — проговорил тот, сделав пару затяжек. — Знаешь, кто тут был? Ю-Сим собственной персоной.

— Почему был? Он, что, успел уехать?

— Был, потому что теперь его нигде не будет.

— Удачно вы сюда зашли. А ты, кажется, еще чем-то не доволен. Что вы тут не поделили. Устроили шум, за несколько километров слышно было.

— Верторог, — односложно ответил Шаман.

— Кто его так разозлил? Он ведь просто так не нападает.

— Я увидел след от его лежки и спровоцировал Ю-Сима на выстрел из бластера, предварительно разбудив его кольцом голографа.

Самум только присвистнул.

— Можно сказать, в рубашке родились.

— Вот и я так думаю. Где этот Колдун со своей фляжкой?

— Вот он я, — проговорил инженер, присаживаясь рядом и устраивая на коленях автомат. — Поправьте, если ошибаюсь, но почему-то кажется, что если бы пришла только моя фляжка, обо мне и не вспомнили.

— Верторог тут приходил, — сообщил Самум.

— Да. Без фляжки тут как-то не совсем, — глубокомысленно произнес инженер, протягивая емкость Шаману, который, отхлебнув, пустил ее по кругу.

— А нам, Самум, здорово повезло, — приняв свою порцию, продолжал Колдун. — Если бы эти вояки кинулись драпать в нашу сторону, боюсь, нам бы тоже головенки открутило.

— Полностью с тобой согласен.

— Тогда надо отметить нашу удачу. — И он приложился к фляжке еще раз.

— Не перестарайся, — остановил его Шаман. — Посмотри нашу песчанку, ее неплохо приложило.

— Сейчас сделаем, командир. — Колдун поднялся и двинулся в сторону стоящих машин, вскоре чем-то загремев в темноте.

— Сирена, ты где, иди сюда, — позвал психолог.

Девушка подошла и осталась стоять.

— Как самочувствие?

— В полном порядке.

— Как врач предписываю легкое снотворное, — протягивая фляжку девушке, заявил Самум.

— Не буду я ваш спирт.

— Послушай, сержант, — со злинкой в голосе проговорил психолог. — В части здоровья группы мои приказы не обсуждаются, а нюхательной соли леди у меня с собой нет.

Девушка взяла фляжку, тяжело вздохнула и, сделав решительный глоток, зажала рот рукой.

— Значит, мы все же покончили с Ю-Симом, — произнес Самум, когда Сирена отошла.

— Покончить-то покончили, только я не пойму, какого верторога он тут делал, — задумчиво сказал Шаман.

— Может, он искал Ю-Гира?

— Далековато будет от пирамиды.

— Да далеко. А может кристаллы?

— Чего гадать. Ю-Сим вон в пяти метрах. Машины все здесь. Сейчас им не до нас — разгребают то, что осталось на космодроме. Закончат, опять вспомнят.

— Вот жизнь, — хлопнул себя по колену Самум. — Такое дело сделали, а порадоваться даже не успели. А насчет разгребают, сомневаюсь. Некому там разгребать и нечего. А вот то, что вспомнят, это точно.

— Давай сейчас так. Нам с тобой — люди, Колдуну — техника. Час на зачистку территории, час на отдых и выступаем. Все под песок. Пусть ищут. Кстати, Ю-Сим подтвердил наличие где-то у нас наверху его агента.

— Ты и на это его успел расколоть?

— Да как-то так спонтанно получилось.

— Не прибедняйся. Знаю я твои экспромты. От них очень часто преждевременно умирают.

— Не надо делать из меня монстра, лучше займемся делом. Народ у нас сегодня спокойный, так что давай разделимся. Твои клиенты — направо, мои — налево. Забирай из карманов все, разбираться будем потом.

— Согласен. На грубое обращение никто из них не пожалуется, — со вздохом проговорил Самум, посматривая на ближайшую жертву верторога, которую ему предстояло обыскать.

Шаман не сразу приступил к своей части работы. Он подошел к песчанке, в моторном отделении которой копался Колдун.

— Какие-то проблемы, Миша?

— Ничего существенного. Кожух погнуло да сорвало ремень вентилятора.

— Закончишь, займись их машинами. Можешь взять себе Сирену в напарницы.

— Самум давал ей успокоительное, вот пусть ее и таскает. Сам справлюсь, — услышал отходя Шаман.

— Где она?

— Уложил я ее. Спит. Пришла помогать пичуга. Дал ей ключ подержать, поворачиваюсь, а она уже готова. Положил на заднее сиденье.

— Тогда порядок. Я пошел.

Инженер не ответил, опустив голову в моторное отделение.

Через час оба нетраца с полными солдатскими ранцами сошлись у броневика, внутри которого слышалась возня Колдуна.

— Неплохой улов, — сообщил Самум, вытряхивая перед собой на песок пару десятков солдатских книжек, офицерских удостоверений, конвертов, сложенных листов бумаги.

— Садись, почитаем, — высыпая свою долю трофеев в общую кучу, проговорил Шаман.

— Колдун, подкинь немного света, напрягаться не хочется, — крикнул в открытый люк машины психолог.

Через секунду фары броневика вспыхнули и повернулись.

— Подойдет? — прогудело из машины.

— В самый раз. Спасибо, — ответил Шаман.

— Нашел что-нибудь интересное у Ю-Сима? — спросил Самум, быстро просматривая документы и бросая их обратно в ранец.

— Да. Не удержался, прочитал сразу. Радиограмма о переподчинении ему десантной дивизии и полка штурмовиков.

— И когда это случилось?

— Два дня назад.

— Не уважают они нас, всего-то дивизию выделили. Но, между прочим, и мы хороши, поторопились. Могли бы и подождать, пока они высадятся, а потом космодром рвануть.

— Ну вот, а меня в агрессивности упрекаешь. Не хватает тебе полка штурмовиков, уничтоженного на космодроме, — проговорил Шаман, протягивая психологу развернутый лист.

Рапорт командира полка штурмовиков гласил, что он не в состоянии выполнить приказ о развертывании полка в пятнадцати километрах от космодрома в северо- и северо-восточном направлении в связи с задержкой доставки приданной полку техники. Причиной задержки является переподчинение полка ведомству генерала Ю-Сима и его неожиданная переброска в другой сектор. Приказ выполняется частично. Две разведроты направлены для патрулирования в указанном направлении.

— Лучше больше, чем меньше, и лучше меньше, чем ничего, — философски закончил чтение рапорта Самум.

— Колдун, как у тебя дела? — крикнул Шаман.

— Уже закончил. Иду.

Через несколько секунд сверху что-то прогремело, и с брони вездехода спрыгнул инженер.

— Планшеты, карты я собрал. Эти уроды любят все снимать. Нашел кристалл, где они героически захватили тебя, командир. Главное действующее лицо Ю-Сим крупным планом. Все здесь, — бросил он к ногам ранец. — Просмотрел курсографы. Сюда они пришли из санатория. Двигались веером, стараясь охватить как можно большую территорию. Скорее всего, что-то или кого-то искали.

— Послушай, командир, а почему бы нам не наведаться к ним в дом отдыха. Народу там сейчас всего ничего. Лагерь рядом. Чем верторог не шутит, может, проводника найдем в святые места, — предложил психолог.

— Мне эта мысль тоже нравится. Поохотимся на этих лохотников, — мстительно проговорил Колдун, видимо, вспомнив эпизод, когда на его глазах были расстреляны трое сохарцев. — Тем более у нас Чохар есть. Обстановку доложит и общий язык с местными парнями найдем быстро.

— Согласен, — поразмышляв некоторое время, принял решение Шаман. — Крюк небольшой. Воспользуемся обстановкой, пока опять на нас охоту не начали. Давайте тогда так. Быстро тут все зачищаем и идем к лагерю.

Работа закипела.

Зачистками всегда руководил Братец ОХ, так в шутку иногда называли Колдуна в группе. Прозвище появилось в ходе одной из операций, проводимых на Хоботе. Тогда инженеру потребовалось для выполнения поставленной задачи пять тонн взрывчатки для создания искусственной дамбы. От такого аппетита подрывника Самум тогда охнул. Но несколько часов спустя на своих плечах перетащил ее в грузовой отсек флаера, наверняка поставив мировой рекорд по скорости погрузки. В это время Шаман с Колдуном держали оборону, не давая возможности гаюнам отбить захваченный склад. Психолог охнул второй раз, когда резкая инерция старта по завершении операции бросила его на пол машины. Мышцы натруженной спины не выдержали нагрузку. Диверсия была успешно завершена. Завод по производству ракет снесло селевым потоком. Но с тех пор Самум всегда напрягался, когда мнение Колдуна было решающим, и в ожидании его ответа произносил фразу: «Ох сейчас придумает». В конце концов Шаман как-то невинно спросил: — Что думаешь, Братец ОХ?

Братец ОХ никогда не отличался скромностью. При осмотре трофейного имущества брал столько, сколько мог увезти имеющийся в его распоряжении транспорт, но погрузку осуществляли все члены группы.

Сейчас ОХ решил не только по пробки запастись топливом, но и наполнить все имеющиеся канистры. Решение было одобрено командиром, и он сам вместе с психологом осуществлял его реализацию, пока Колдун качал тинал из баков трофейных вездеходов.

— Мысль у меня появилась, командир, — проговорил инженер, когда работа была почти закончена.

— Может быть, не надо, — просящим тоном произнес Самум, подходя ближе и массируя уставшие плечи. — ОХ сейчас такое придумает, что мы до завтра тут не разгребемся.

— Если бы не мои придумки, то ты давно уже здесь пешком ходил. — И не реагируя больше на Самума, добавил: — Мы же сейчас пойдем к лагерю, а там, кто знает, как у нас повернется. Давайте прихватим с собой тяжелый шестиколесник. Вдруг пригодится.

— Зачем нам этот утюг. Только скорость нашего движения снизит, — продолжал ворчать психолог. — Хорошо нас на космодроме перед взрывом не было, а то предложил бы стационарный радар с собой прихватить.

— А что, мысль неплохая. Разведку почти в открытую можно проводить, да и охранение впереди подозрения не вызовет, — одобрил Шаман.

Колдун сделал в сторону психолога характерный жест рукой, согнутой в локте. Тот только развел руками.

Через час, утопив в песке технику и трупы неудачливых охотников, песчанки, возглавляемые пушечным шестиколесником, взяли курс на лагерь.