Глава 6
Жесть — приказ
— Ну, что, где вас вытряхнуть? — Демьян всем своим нехилым телом повернулся к Заречневу, сидевшему справа от него, на месте второго пилота. Юрий и Евгений устроились позади, во втором ряду небольшой «тарелки» — машины именно такого типа все в Звездной Академии почему-то называли шатлами, или челноками.
Сашка заглянул в напольный иллюминатор, сосредоточенно почесал переносицу.
— Да, в общем-то, все равно где. Мы же ничего не знаем о тех, кто послал сигнал. Какие задачи они преследовали? Куда могли пойти? Чем планировали заняться? Вообще — сколько их? Двое, трое? Пятеро?
— Да чё тут думать? Если это не ловушка, то наверняка — какие-то «богатенькие буратины» — любители экстремального отдыха. Искатели приключений «на нижние девяносто», так сказать. Давай-ка я высажу вас во-он там! — он ткнул рукой, туго облитой кожаной перчаткой, в сторону небольшой долинки, со всех сторон тесно зажатой белыми горными хребтами. — Если это экстремалы, то они могли выбрать эту площадку, как базовый лагерь для восхождения на один из пиков, окружающих долину. Так как?
— А чё? Нормальное предложение! — легко согласился бывший гладиатор, обернувшись к Самочернов и Тимофееву. Оба курсанта — и большой, и маленький — почти синхронно кивнули, одобряя выбор первого пилота.
Паршин широкой дугой провел «тарелку» над всеми вершинами, надеясь углядеть хотя бы какую-то зацепку для начала поисков. Тщетно.
— Ладно. Приготовьтесь. Садимся! — недовольным голосом проворчал Демьян, зависая над точкой, выбранной им заранее.
Из днища «блюдца» выползли три «ноги», обутые в широкие металлические «лапти». Шатл снизился, коснулся снега «башмаками»….
…Больше всего Сашку удивило то, что лыжи для межпланетной экспедиции были сделаны из дерева. Из земного, или с какой-то другой планеты — еще, Александр определить затруднился, так не считал себя знатоком по части лыжного инвентаря. Какая-либо маркировка на деревянных средствах передвижения, разумеется, отсутствовала. Землянин с любопытством покрутил широкую гнутую деревянную пластину в руках, бросил на снег.
«Все-таки это дерево — явно не с Земли». — подумал бывший гладиатор, пальцем руки легко приподнимая лыжу над снегом и глядя, как его спутники управляются с незнакомыми для него креплениями. Перевязь из кожаных ремешков прекрасно фиксировала обувь, а сами лыжи почти ничего не весили.
«Да и древесина наверняка — клеёная»! — почему-то решил Заречнев, пристраиваясь в спину могучему Юрию, добровольно вызвавшемуся первым «торить тропу».
Местное светило только-только показалось между острыми пиками горных вершин, окружающих долину. Оно осветило идеальной белизны снег, высокие и тонкие деревья, пропадающие в выси….
— Хреново! — заметил Тимофеев, догоняя Заречнева.
— Что хреново? — Не понял Сашка.
— Хреново то, что вчера здесь метель была. Ветерок дул, судя по всему — дай Бог. Все следы, какие здесь могли бы быть, начисто замело. Что делать-то будет? Мысли какие-то есть?
— Есть! Куда бы они делись-то, мысли?
— Ну, так поделись со товарищами, что ли?
— Про метель я тоже сразу заметил — когда мы еще над вершинами «круги нарезали». Кумекаю вот что: если туристы-альпинисты из-за этой самой метели и застряли здесь, да хорошо застряли — так, что пришлось сигнал бедствия посылать, то они точно не стали бы дожидаться помощи на открытой площадке. Соорудили бы шалаш, нашли бы пещеру какую-то, в конце концов.
— То есть ты предлагаешь искать пещеру или шалаш?
— Ну, да! Я разве неясно выразился?
— Да нет, вполне ясно. У меня другое мнение на этот счет.
— Какое?
— Как ты думаешь, могло быть у наших экстремалов при себе оборудование, способное послать сигнал на несколько сот тысяч километров, в космос?
— Да хрен его знает? Может, и могло!
— А я думаю, что — нет. Тяжеленькое оно. Громоздкое. Потому как требует большого количества энергии.
— Так что ты предлагаешь?
— Я предлагаю не шариться по всем пещерам и закуткам в поисках неизвестно чего, а искать базовый лагерь. Только в базовом лагере может быть оборудование, способное послать радиосигнал на большое расстояние.
— А как его искать, этот базовый лагерь?
— Место, в котором может быть развернут базовый лагерь должно отвечать вполне определенным требованиям. Например, он должен быть хорошо заметен с воздуха. В этом месте должна быть возможность хорошей радиосвязи. Его не должна накрыть случайная лавина.
— То есть это должна быть открытая площадка, удаленная от гор?
— Безусловно. Но вот что странно. Ничего похожего на базовый лагерь мы здесь не видели.
— И что это может значить?
— Да все, что угодно. Например, то, что место для него все-таки было выбрано с ошибками, и его снесло лавиной. Или — то, что в этой долине его просто нет.
— Значит, он есть — в другой?
— Не факт. Не факт…. Ладно. Не будем пока перегружать наши слабенькие внутренние компьютеры — он выразительно постучал себя по лбу. — А займемся примитивным прочесыванием местности. Вот прямо отсюда! — он махнул рукой в сторону небольшого плато, к которому упорно прокладывал лыжню верзила Юрий.
— Здесь, я думаю, нам нужно разделиться. Ты пойдешь влево, я — прямо. А Юрику достанется правая часть этого урочища. Связь будем держать каждый полчаса. Чаще, думаю, нет смысла. Как только обследуем это место, перейдем во-он туда! — он махнул рукой в сторону соседнего пика.
«Необходимо искать следы пребывания небольшой группы альпинистов». — думал Сашка, отталкиваясь от снега палками все слабее и слабее. — «М-да…. Давненько я не брал в руки шашек». — удрученно подумал он, чувствуя, как свинцовой тяжестью наливаются мышцы рук, отвыкшие от такой нагрузки. — «Знать бы, что придется кататься по этому «белому безмолвию», недельки две потягал бы амортизаторы, имитирующие движения рук при ходьбе на лыжах. Ну, да ладно! Впредь буду умнее. Итак, что у нас в активе»?
В «активе» значилось несколько тщательно осмотренных мест, куда теоретически могли спрятаться альпинисты-экстремалы — сваленные ветром деревья, большие камни, каменные козырьки, нависающие над крохотными площадками. Никаких следов!
Заречнев уже четырежды выходил на связь с товарищами. У них тоже не было даже намека на возможное присутствие здесь группы любителей горных восхождений. Посовещавшись, курсанты решили обследовать следующий участок. Потом — следующий….
К закату, предельно уставшие, голодные, раздраженные неудачными поисками, когда всем троим уже стало понятно, что за одни сутки поставленную перед ними задачу выполнить не удастся, рекруты решили, наконец, сделать привал. Пока искали безопасное место, разворачивали палатку, стемнело.
Крохотный огонек на конце малюсенького примуса давал мало света. Зато грел, как настоящий. Земляне разогрели компакт-обеды, с аппетитом поужинали.
Все трое устали так, что не было сил даже ворочать языком. Перед самым «отбоем» Сашка помялся, хотел предложить курсантам по очереди охранять их крошечный бивуак, но потом почему-то передумал.
«Да кто нам может угрожать? Здесь на сотни километров вокруг — ни одного живого существа». — подумал он. — «Разве что шальной камень с горы слетит. Но от него никакая охрана не спасет». Более опытные Тимофеев и Самочернов об охране тоже даже не заикнулись.
…Утро выдалось морозным. Сашка долго и надсадно кашлял — до тех пор, пока не хлебнул обжигающе-горячего кофе, заботливо сваренного Самочерновым.
— Чё, брат, где-то простывал, да? — спросил Юрий, присаживаясь около горловины спальника Заречнева.
— Да, было дело…. Скоро все пройдет.
— Ну, ну…. Вернемся на корабль, скажу командиру, чтобы заставила тебя полечиться. Судя по твоему кашлю, у тебя — запущенное воспаление легких.
— Баньку!
— Что?
— Лучше — баньку попроси у неё.
— Это уже как она решит. Ну, как, полегчало?
— Да, есть такое дело.
— Кофеек это непростой — с медом. Есть недалеко от Звездной Академии одна планетка. Замечательный мед там собирают. Как-нибудь слетаем, я тебе покажу.
— Хорошо. Кстати. Насчет пчел…. У меня тут идейка одна возникла.
— Говори!
— Скоро восход. Есть предложение подняться повыше и глянуть на это снежное великолепие с высоты пчелиного полета, так сказать.
— И что нам это даст?
— Снег — такая хитрая субстанция. Что под ногами — никогда не разберешь. Но есть взглянуть на него под углом, или с высоты, становятся хорошо заметными даже незначительные оттенки белого. В общем, «на пальцах» это не объяснишь, нужно показывать.
— Ага, и для этого нужно переться вверх по склону часа два или три?
— Ну, в общем….
— Знаешь что! Идея, конечно, стоящая. Вот ты её и проверишь! А мы с Женькой пока займемся проверкой еще парочки мест. Лады?
— Отлично! Когда выходим?
— Да хоть сейчас. Насколько я понимаю, тебе нужно подняться наверх как можно раньше? Сашка допил кофе, неохотно вылез из теплого мешка.
«Черт дернул меня за язык». — думал он, в очередной раз оглядываясь назад во время короткого «перекура». Идти все время вверх по склону, без отдыха было на пределе его возможностей. — «А если окажется, что я ошибся, и никакого оттенка у снега в долине нет? Что тогда? Что я смогу возразить, если после возвращения на корабль мне кто-то скажет, что если бы я не потратил напрасно эти часы, то, возможно, спас бы жизнь попавшим в беду альпинистам»?
Заречнев выбрался на каменный козырек, нависший над заснеженной долиной, огляделся.
«Да, здесь в самый раз будет». — решил он, наваливаясь на лыжные палки. — «До восхода минут двадцать еще. Отдохну». Он повернул голову, всматриваясь в белую пустыню у себя под ногами.
Снежное покрывало долины зажатой между островерхих теснин было идеальным. Высоченные деревья, так похожие на земные хвойные, дополняли идиллическую картину стерильного мира.
Единственная деталь портила абсолютную красоту — темноватая клякса точно в центре долины.
«Вода, что ли, из-под снега выступила»? — подумалось землянину. — «Но откуда здесь может быть вода? Озеро — исключено — склон-то пологий. Как будто кто-то паяльной лампой, ради прикола, растопил снег. А потом поверху прошла метель. А не то ли это место, которое мы так упорно ищем»? — кольнула его неожиданная догадка. — «Что, если альпинисты не сами потерялись, а им помогли это сделать»? Сашка по рации вызвал Евгения, вкратце обрисовал картину.
— Где, ты говоришь, это пятно? — переспросил Тимофеев, выбираясь на склон противоположной горы. С Сашкиного козырька он казался малюсеньким красным муравьем, медленно ползущим по краю гигантского белого муравейника.
Александр объяснил — где. Вскоре к разговору подключился Юрий и на стене белого «муравейника» возник второй красный «муравей».
Ждать пришлось долго. Без движения, обдуваемый на козырьке довольно сильным ветром землянин стал замерзать, его снова начал мучить кашель. Наконец, Юрий и Евгений добрались до «кляксы».
— Да, есть уплотнение под снегом. Похоже на лед! — донесся из радиоприемника голос Евгения. — Однако мы не видим никаких предметов, которые говорили бы о том, что здесь когда-либо присутствовали разумные существа.
— Может, покопать?
— Не знаю. Спускайся сюда сам, вместе и покопаем.
— Да! Отлично! Я уже еду!
Сашка, присел на корточки, прищурился от напора стылого воздуха, наотмашь хлещущего по лицу. По щекам потекли слезы, где-то на середине щёк превращавшиеся в крохотные ленные бугорки….
Почти на самом краю «кляксы» землянин расслабился, выпрямил затекшие ноги….
За правую ногу что-то схватило, дернуло, разворачивая бывшего гладиатора назад. Человек со всего маху шлепнулся на спину, проехал на лопатках добрых два десятка метров.
— Что за черт? — забормотал он, вставая и отряхивая снег со своей одежды. — Склон, вроде, ровный. Обо что же я мог так неудачно зацепиться?
Он вернулся назад по своим следам, сразу нашел точку, в которой неожиданно потерял равновесие. Из снега… торчал провод. Точнее, тонкая и прочная стальная струна, одним концом глубоко застрявшая в снегу.
«Откуда он здесь взялся»? — озадаченно поскреб затылок человек. Он присел на корточки, затем встал на колени, рукой стал раскапывать снег у основания провода.
— Что-то нашел? — раздался из коммуникатора голос бдительного Тимофеева.
— Да так, проволока какая-то. Вот, на скорости зацепился ногой, упал, чуть лыжи не поломал. Щас гляну, чё это такое. А как дела у вас?
— Да пока никак. Лед под снежным покровом — есть. Но какого он происхождения — выяснить пока не можем.
Ну, как, есть результат? — переспросил Евгений через после небольшой паузы.
— Да, есть что-то…. — пропыхтел Сашка. — Щас, ножом попробую…. Веселей пойдет.
Под снегом, на глубине примерно полуметра нож звякнул обо что-то металлическое. Александр расширил ямку. Вскоре показался и сам предмет из металла — небольшая металлическая коробка ярко-оранжевого цвета. Сбоку из неё торчала та самая проволока, об которую споткнулся Заречнев. Сашка вытащил ящик на снег, перевернул.
Металлическая коробка оранжевого цвета могла быть, конечно, чем угодно. Но одного беглого взгляда хватало, чтобы понять — это какое-то средство связи.
— Я тут, похоже, ихнюю рацию нашел! — заявил курсант в коммуникатор, вставая на ноги и поднимая над головой металлическую коробку.
— Ты там ничего больше не видел? — поинтересовался верзила, поворачиваясь лицом к Сашке.
— Нет еще.
— Ты пошукай пока, а мы с Женькой сейчас подойдем тоже. Здесь все чисто. Тщательные поиски результата не дали.
— Слушай, а как штуковина работает? — спросил Заречнев у Тимофеева, заметив, что тот крутит коробку с видом знатока.
— Не знаю, как она работает — я не спец в таких средствах связи. Знаю одно — это межпланетный коммуникатор, для связи с кораблем-маткой. И потерян он явно не месяц и не два назад. День, от силы — два.
— Почему ты так решил?
— А вот посмотри! — он повернул аппарат лицевой стороной к бывшему гладиатору, вдавил пальцем одну из кнопок. Ожил один из индикаторов, стрелка почти до предела ушла вправо.
— Что это?
— Это? Показатель заряда батарей. Видишь — он практически полный.
— Давай его включим! — Самочернов потянулся к прибору.
— Ты чё, Юрий, совсем сдурел? — осек его Тимофеев. — Тебе это пятно, в ста метрах от нас ничего не напоминает?
— Да нет, а что? — округлил глаза верзила.
— А мне — напоминает! Если жахнуть по снежной поверхности тепловым снарядом, от него останется именно такой след.
— Ну, и что?
— А то, что именно эта рация и могла послужить тем источником, по которому навели на цель ракету, или снаряд. Ты, что, забыл, как федералы генерала Дудаева ликвидировали? Засекли по спутнику его переговоры с Боровым, подняли штурмовик и сбросили о-очень большую бомбу.
— Так ты думаешь, это была диверсия?
— Ничего я не думаю. Пусть у нас бессмертная думает — неё голова большая. Или вот он, коль ему это пока интересно. Моя задача — выполнять приказы. А приказ был такой — найти тех, кто мог послать сигнал бедствия. Предмет, который мы нашли на месте предполагаемого базового лагеря, говорит, что альпинисты, если таковы здесь имелись, неминуемо должны были погибнуть. Так что мы со спокойной совестью можем доложить наверх, что наша миссия завершена и никаких туристов нами не обнаружено. — он покачал тяжелый передатчик в согнутой руке. — Все! Устанавливаем палатку, ждем «тарелку»!
— Хорошо бы пожрать! — мечтательно произнес верзила, вдохновленный на внеочередной обед, очевидно, словом «тарелка».
— Юрик» тебе бы все жрать, и драть! — набросился на него Тимофеев. — Брюхо наел — скоро уже Демьяна догонишь.
— Кто это меня догонит? — раздался из коммуникатора язвительный голос первого пилота.
— А ты не подслушивай! — набросился уже на него Евгений. — Ты вообще должен быть на другой стороне планеты!
— Я и был там. Но с орбиты хорошо видно, что с Севера к вам идет сильнейший снежный заряд. Минут через тридцать-сорок он будет здесь. Накроет горы в этом месте так, что и вытянутой руки не будет видно. Дита приказала срочно снимать вас с планеты. И это не обсуждается. Мину через двадцать я буду на месте. Можете паковать свой багаж! Заречнев оглянулся по сторонам.
Что-то в белой гармонии здешнего мира было не так. Что-то нарушало его естественную красоту. Но что? Едва ощутимое беспокойство стало подниматься откуда-то из глубины разума, на душе «заскребли кошки».
«Чего-то я упустил. Чего-то недоглядел». — острой занозой заныла в душе тревога. — «Где же эти чертовы альпинисты могли бы спрятаться, если остались живы»? Он подхватил лыжи, нацепил крепления, спустился к центру «кляксы».
— Ты — куда? — догнал его удивленный возглас Тимофеева.
Сашка, чтобы нечаянно не отпугнуть появившуюся догадку, ничего не ответил, молча, как сомнамбула, продолжал двигаться к центру ледяного пятна. Он стал в центр «кляксы», закрыл глаза….
… Две крохотные палатки — одна перед ним, другая — за его спиной — находились в базовом лагере. Два человека (или элоя?) — мужчина и женщина — о чем-то весело разговаривали между собой. Неожиданно над их головами, очень высоко, в космосе, что-то ослепительно вспыхнуло. Мужчина и женщина подняли головы, переглянулись, без слов бросились в палатку за его спиной….
Через какое-то время они на четвереньках выбрались из неё, мужчина что-то сказал своей спутнице. Она стала снимать палатку, заталкивать в неё какие-то вещи. Мужчина наклонился, вынул из второй палатки оранжевый ящичек, нажал какую-то кнопку.
Спустя минуту далеко в небе появился светлый инверсионный след. Он быстро приближался; скоро стала заметна крохотная серебристая капля на его конце. Женщина закричала что-то, показывая рукой на каплю. Мужчина толкнул женщину на полусобранную палатку, уперся руками, разгоняя тряпичные «сани» под уклон….
— Они — живы! — сказал Заречнев подошедшему Тимофееву, открывая глаза.
— Это уже не имеет значения. Демьян будет здесь через три минуты. А ты что это замер, как столб? Кричу тебе, кричу — никакой реакции. Заболел, что ли?
— Ага. Заболел…. — не стал спорить Сашка. — Они скрылись во-он в том направлении. — Он махнул рукой в сторону глубокой расщелины на краю долины.
— Ну и что? Мы улетаем через пять минут.
— Это вы улетаете. А я — остаюсь! Приказ какой был? Найти! Мы можем их найти, если спустимся в ту щель.
— Это невозможно! — с нажимом на последнем слове, повторил Евгений. — Через несколько минут начнется такая метель, что мы не увидим друг друга, находясь в двух метрах. Буран может длиться несколько дней. Ты погибнешь!
— Мне понятна твоя позиция! Улетайте! Мне оставьте палатку и все припасы.
Тимофеев раздраженно махнул рукой, что-то сказал подошедшему Юрию. Они о чем-то коротко посовещались.
— Ну ладно! — примирительно сказал Женька, возвращаясь к Сашке. — Уговорил. Не можем же мы тебя здесь одного оставить! Сам знаешь — русские на войне своих не бросают! Будем искать вместе твоих гипотетических туристов. Куда идти?
Оранжевая палатка обнаружилась почти сразу, как только трио курсантов спустилось на дно расщелины. Альпинисты, не мудрствуя лукаво, развернули её там, куда она скатилась, спасаясь от разрыва летящей ракеты.
Самочернов дважды обошел вокруг маленького оранжевого пятна, торчащего из-под снега, осторожно постучал по нему.
— Э-эй! Есть кто-нибудь? — Громко спросил он, наклоняясь к убежищу туристов-экстрималов.
— Слышь, Юр, а ты уверен, что они по-русски — того, понимают? — зачем-то спросил у верзилы Александр, пытаясь визуально определить, где может быть вход в палатку.
— Эй, а вы — где? — вместо ответа донесся из коммуникатора голос первого пилота. — Судя по следам — вы в расщелине. Я — прав?
— Да. Мы здесь! — ответил Евгений, неожиданно вспомнив, что он — командир группы.
— Срочно поднимайтесь наверх. Тут такая заваруха начинается…. Не успеете в корабль к началу метели, можете меня не найти!
— Дим, тут такое дело. Мы палатку нашли. Может, альпинисты — внутри. Надо бы проверить. Ты мог бы перелететь к нам поближе?
— Я-то могу. Но «тарелка» тяжелая. Боюсь, снег обрушится, если я на край перелечу.
— Слушай, Демьян! — неожиданно встрял в разговор Заречнев. — Шатл сможет взлететь, если метель начнется?
— Конечно! Что ж ему сделается-то? Он же из металла!
— А веревка у тебя с собой есть?
— Нет, нет у меня веревки. А зачем она тебе?
— Если протянуть трос между нами и челноком, мы сможем найти корабль даже в полной темноте.
— Ну, в принципе…. Да. Я могу еще и фонари включить. Но веревки все равно нет. Бросайте палатку, возвращайтесь на корабль.
— Жалко, блин. А вдруг в ней кто-то выжил. А знаешь, что? Я знаю, где есть веревка!
— Где?
— А у них! — Сашка ткнул пальцем в сторону оранжевого пятна. Они ж альпинисты. В палате должны быть канаты, и много.
— Тогда что мы стоим? Быстро за дело! — скомандовал Тимофеев, первым упал на колени и энергично заработал руками, отгребая снежное крошево от матерчатой стены. Юрий и Александр присоединились к нему уже через секунду.
В палатке было двое. Оба — без сознания, но живые. Мужчина обхватил женщину, видимо, старясь передать ей часть своего тепла. Женька, как самый маленький и самый ловкий, шустро залез в палатку, вытащил пару смотанных в кольца канатов, один конец бросил Юрию.
— Привяжи вот сюда! — он постучал пальцем по отверстию в дне оранжевого домика, не оборачиваясь, полез наверх.
Заречнев задрал голову, прикидывая, сколько времени осталось до прихода снежного заряда.
— Успеет! — уверенно сказал он, оборачиваясь к Самочернову.
— Какие есть мнения на счет транспортировки? — поинтересовался Юрий, вслед за Сашкой забираясь внутрь в палатку.
— Таскать их по одному? Долго…. А давай их перевезем к «тарелке» прямо в палатке?
— А что? Это — идея! — согласился верзила. — Только её откопать нужно как следует, со всех сторон. Курсанты полезли обратно. Наверху уже завывало.
Острый западный ветер сорвал снежный покров долины, закрутил его в бешеном танце. Стало быстро темнеть.
— Ну, что, у тебя все готово? — Самочернов возник рядом с бывшим гладиатором, словно демон из преисподней.
— Да! Можно тащить!
— Угу! Женька придет, и начнем.
Через несколько минут из серых снежных вихрей проявился Тимофеев. Он полз на коленях, правой рукой держась за веревку.
— Ты трос как следует привязал? — не очень приветливо поинтересовался он у верзилы. Тот кивнул.
— Щас проверю. Женька потянул за веревку, стал отрывать её от палатки. Трос и узел не поддались. Зато вырвался кусок материи.
Тимофеев ничего не сказал. Он достал нож, вырезал отверстие в полу палатки, продел через него канат, завязал. Снова подергал. Все части соединения осталось целыми.
— Давай, вытягивай понемногу! — сказал он в рацию.
Канат натянулся, потянул за собой палатку с находившимися в нем альпинистами. Юрий подскочил, руками, а кое-где — и всем телом — примял оранжевый купол.
Курсанты с разных сторон ухватились за дно, дружно потащили последние прибежище альпинистов в сторону корабля, ориентируясь по натянутому тросу. Метель крепчала. Ветер валил с ног, снежная крупа больно обжигала лицо.
— Все целы? — время от времени кричал Тимофеев в серую мглу; получал утвердительные ответы, снова впрягался в тяжелое полотно. Наконец показалось светлое пятно.
— Ура, корабль! — выдавил из себя Заречнев, рукой нащупывая металлическую грань трапа.
Из ледяной карусели появилась толстая рука, уверенно нащупала краешек материи, потянула его….
— Ну, вот, и все! — облегченно сказал Евгений, выпрямляясь и вытирая запястьем ладони лоб. Налетел шквал.
Он начал валить Тимофеева, закрутил на нем одежду, уронил-таки маленького человека, покатил его во тьму.
— Стой! — не своим голосом закричал Самочернов, бросая вслед за ним. Сашка поймал могучего курсанта за торс, едва удержал.
— Погоди! — крикнул он Юрию. — Надо сначала веревками привязаться. Вместо ответа верзила развернулся и… влепил кулаком в лицо Заречневу.
— Сука! — запричитал он. — Из-за тебя друга потерял!
Сашка проглотил соленый ком, вместе с кровью выплюнул выбитые передние зубы, зацепил ладошкой снег, прижал ко рту.
— Не хнычь. Будь мужиком! Женьку мы найдем. Прямо сейчас! — прошепелявил он, с трудом разлепив губы.
— Как? Где?
— Привяжи меня за пояс веревкой, и понемногу отпускай, когда скажу. Александр натянул на голову капюшон, подставил ветру спину.
«Женьку не могло унести далеко». — думал он, осторожно ступая на снег. — Двадцать метров, тридцать. Максимум — пятьдесят. Как же ему дать о себе знать? Покричать? Вьюга ревет так, что я сам своего голоса не слышу. Свет тоже этот снег не пробьет. Хотя…. Смотря какой свет!
Он достал из кобуры бластер, выстрелил из него по ветру, параллельно поверхности. Потом — еще. И еще….
Где-то после двадцатого выстрела ему почудилось, что справа от него что-то сверкнуло. Землянин направил ствол лучемета в эту сторону, нажал на спуск.
Навстречу, едва не задев его плечо, метнулся такой же сгусток тепла и света.
— Женька, это — я! — что было мочи закричал он, делая несколько шагов в сторону, откуда прилетел заряд.
— Чё орешь? — неожиданно раздался спокойный голос Тимофеева… из-под ног. Чуть мне все руки не оттоптал! Женька встал, ухватился за пояс товарища.
— Всё, Юрик, мы вместе! — сообщил он по рации. — Можешь тянуть нас к себе!
Альпинисты уже очнулись. Женщина недоуменно перевода взгляд с одного курсанта на другого, что-то произнесла на непонятом языке.
— Нихт ферштейн! — прошлепал толстыми губами Заречнев, для наглядности помахав руками, разведенными в стороны.
— Это ты нихт ферштейн! — неожиданно отозвался Паршин, занятый управлением челнока. — Это один из языков Города Богов. Родной язык нашего командира, между прочим. Так что, если что, поосторожнее с ними. Не ровен час, окажутся какими-нибудь её знакомыми, или — родственниками. Доставим на корабль, пусть Дита сама с ними разбирается.
— Что с тобой? — спросила Дита у Сашки, быстро глянув, заметив перемены в лице молодого рекрута.
— Так! — ответил Заречнев, пряча глаза. — Шел, упал, очнулся — гипс. Закрытый перелом.
— Какой перелом? Какой гипс? — не поняла бессмертная. — Что ты мне голову морочишь? Немедленно в медицинский пункт, на диагностику. Тоже мне, герой выискался!
— Кто вы? — спросила альпинистов она уже на элойском, предупрежденная Демьяном о том, с какими гостями они возвращаются на корабль.
— Мы — молодожены! — ответила девушка. — Меня зовут Тоя, мужа — Лам. Это — наше свадебное путешествие.
— Расскажите, что произошло.
— Мы возвращались домой, в Город Богов с плато водопадов на планете Карус. Но потом, как-то спонтанно, решили совершить восхождение на Фаллос Дьявола….
— На что-о? — не поняла элойка.
— Ну, это пик такой горный. На краю горной гряды, проходящей мимо долины, где мы приземлились.
— А-а! Теперь понятно. Продолжайте!
— Шатл в автоматическом режиме вернулся на нашу яхту, мы поставили две палатки. Решили, что завтра, перед рассветом, выходим. Неожиданно — вспышка!
— Где?
— В небе, над нами. Примерно там, где должна была находиться наша яхта.
— А кстати, что за яхта?
— Обычная яхта для космических путешествий. Класса «Премиум». Точь-в-точь, как ваша. Я сначала даже подумала, что мы возвращаемся на свой корабль. Но когда попала внутрь, поняла, что ошиблась. У вас внутри здесь все по-другому.
Так вот, когда мы увидели вспышку, решили, что на корабле — какая-то авария, или об него ударился шальной метеорит. Лам вышел на связь с компьютером яхты. В ответ — тишина. Тогда мы включили аварийный передатчик, передали сигнал бедствия.
— Что было потом?
— Потом откуда-то сверху на нас полетела ракета. Не знаю, кто её пустил, и почему она летела именно в нас. Муж успел побросать все в палатку и направить её в расщелину.
Нам повезло, что взрывная волна прошла выше. Сверху обрушился снег, он завалил наше убежище полностью.
Мы слышали, какие-то существа довольно долго потом искали нас, но не нашли, к счастью. А потом пришли ваши. Они все время разговаривали на незнакомом языке.
Мы думали, что это — те же, что стрелял в нас ракетой. Сидели очень тихо. А потом в палатке стал заканчиваться воздух.
Наверх выйти мы боялись. Решили так — лучше уж тихая смерть в снегах Айсхауса, чем болота Смагга. А кто нас нашел?
— Вот, он! — кивнула Дита в сторону самого губастого курсанта.
— Бедненький! — пожалела его бессмертная новобрачная. — Где он так неловко упал?
— Да есть тут одно место! — ответила Дита, мельком глянув на Самочернова, ковырявшего сбитый казанок. Верзила перехватил взгляд командира, виновато потупил глаза.
«Потом разберусь!» — решила бессмертная. — «А пока нужно придумать, куда устроить наших молодоженов».
Первой мыслью было — наказать Юрия за несдержанность. Но когда первая волна негодования прошла, а Дита успокоилась, ей стало даже немного весело.
«Ничего, это даже полезно»! — думала она, вспомнив разбитые губы курсанта. — «Может, это слегка умерит его гордыню, да и на меня пялиться меньше будет. А то совсем уже не стесняется никого и ничего. Следит за мной все время, как самонаводящаяся пушка от танка. И кто сказал, что каюту должен освободить Самочернов и Тимофеев? Они — курсанты не первого года обучения, «Деды», так сказать, по неофициальной «классификации» русской армии. А вот Заречнев и Аррах — самые настоящие «духи». Пусть знают свое место! Да им и не привыкать спать, где попало».
Она вызвала бывших гладиаторов и огласила принятое ей решение — в течение получаса освободить каюту. В ней теперь будут проживать спасенные новобрачные.
— А нам куда? — облизав сукровицу с разбитых губ, спросил Сашка.
— Вам? Да хоть в спортивный зал, что ли. Там тепло, сухо. Аррах может натянуть свой любимый гамак. Все! Выполняйте приказ! — она отвернулась к мониторы, показывая, что очень занята и больше ни на какие вопросы отвечать не намерена.
Бывшие гладиаторы недоумевающе переглянулись, поплелись в теперь уже не свою каюту.
— Ох, не зря у меня бабушка Наталья говорила: «Пришла беда — отворяй ворота»? — пробурчал Сашка.
— О чем это ты? — не понял Ар'рахх.
— Да так, к слову пришлось. У нас, на Земле считают, что одна неприятность не бывает, если уж они случаются, то — скопом, происходят по нескольку штук подряд. А у вас не так?
— Да, что-то такое бывает — тоже. Даже ритуал есть, чтобы прогнать неприятности, которые могут прийти вслед за той, которая случилась первой.
— А что за ритуал, расскажи!
— Обычный ритуал, ничего особенного. Костер. Танцы….
— А давай его проведем! Вдруг — поможет?
— А что? Давай! — неожиданно легко согласился зеленый верзила. — Чтобы провести ритуал изгнания злых духов, нужно вот что….
Дымом в коридорах воняло так, что всех курсантов, «навигаторов» и спасенных гостей из проходов судна словно корова языком слизнула. Все предусмотрительно расползлись по своим каютам, ожидая развязки и подозревая, что когда Дита учует дым, то под горячую руку командира лучше не попадаться — последняя выходка бывших гладиаторов зачеркивала если не все их предыдущие заслуги, то — большую часть из них.
Ждать пришлось довольно долго — минут двадцать. Бессмертная вновь погрузилась в виртуальность искусственного разума корабля, вникая и анализируя информацию, полученную Стантом. Её интерес удвоился или даже утроился после сбивчивого рассказа молодоженов.
У элойки возникли обоснованные подозрения, что яхту альпинистов уничтожил тот самый крейсер, который напал на них несколько дней назад.
Внешнее сходство, место и время контакта двух кораблей могли натолкнуть аресян на мысль, что яхта класса «Премиум» — именно тот корабль, который они безуспешно пытались уничтожить в нескольких миллиардах километров отсюда. Но, вероятно, все же какие-то сомнения оставались, если преследователи высадили на планету мобильную группу, для поиска доказательств, подтверждающих их догадки. Доказательств, к счастью, они не нашли.
Но сколько времени аресяне будут пребывать в неведении п поводу того, что они уничтожили по ошибке другой корабль, сказать было сложно. По большому счету, крейсер мог «хакнуть» судно из профилактических целей, так сказать, «на всякий случай». А это означало, что от дальнейших поисков исчезнувшей в «облаке спрута» яхты они не откажутся до тех пор, пока её не найдут и не уничтожат.
«Или мы — их»! — сердилась элойка, понимая, что она поставлена практически в безвыходное положение и теперь экипажу придется сражаться не на жизнь. Беда была в том, что корабль Звездной Академии не располагал средствами, позволявшими ему уничтожить столь крупное судно, как крейсер.
«Пока не располагает». — мысленно поправила себя бессмертная, размышляя над тем, где ей придется сделать остановку, чтобы закупить эти самые «средства».
Вывод из метода, с каким аресяне (если это были все-таки они) уничтожили «беглецов» — быстро и жестоко — говорил о том, что легкой обидой — а именно так можно было расценить побег Диты и её курсантов из Гнезда — здесь и «не пахло». Стало ясно, что где-то элойка задела очень важные интересы Хранителя Ключей Дома Правды. Причем — жизненно важные.
Что это за интересы, можно было понять, только до конца, до последнего байта расшифровав файлы, закачанные в суперкомпактный «походный мозг» Станта.
Этим и занималась Дита все последние дни, включая и тот, когда часть её подчиненных была «откомандирована» на Айсхаус.
Запах дыма она учуяла последней. Да и то, только после того, как рядом недовольно зашмыгал носом первый пилот. Гнев её был беспределен.
Она выхватила бластер и широким шагом помчалась в тренажерный центр, готовая расшвырять всех, кто мог случайно оказался на её пути.
Она ворвалась в спортивный зал, поискала глазами «непутевого» и его зеленого друга, одновременно снимая лучемет с предохранителя и намереваясь влепить первому из них точно между глаз — чтобы отмучался сразу.
Бывшие гладиаторы сидели в углу, наклонившись друг на друга. Они в тон, ничуть не смущаясь того, что ни у того, ни у другого нет ни малейшего даже намека на присутствие музыкального слуха, пели.
Вернее, пел Ар'рахх, причем — на своем родном языке, а землянин ему подвывал, опять же на языке драков — в меру сил, так сказать.
Перед ними, на металлической пластине, аккуратно положенной поверх татами, курилась крохотная кучка какой-то травы. Это именно от неё по всему кораблю распространялся тот самый необыкновенно вонючий запах, который загнал «по норам» всех членов её экипажа и гостей.
Картина была настолько необычная и комическая, что Дита чуть не расхохоталась прямо в тренажерном центре.
— Что здесь происходит? — с трудом сдерживая улыбку, стараясь говорить как можно строже, спросила она, выразительно поигрывая бластером.
— Ничего особенного, командир! — ответил Сашка, не поднимая, однако головы с плеча зеленого верзилы. — Мы с Ар'раххом изгоняем духов неприятностей. Чтобы госпожа Фортуна повернулась к нам, наконец, тем местом, каким нужно. Элойка плюнула, закрыла нос рукой.
— Всех злых духов изгнали? — спросила она, пряча лучемет в кобуру.
— Нет! Один остался! — почти серьезно ответил Александр, вставая и выпрямляясь во весь рост. Рука Диты с бластером на мгновение задержалась. — Здоровенный такой дух. Из металла и с большими толстыми ракетами. Вот, сидим, думаем, как нам избавиться от его «приятного» общества.
— Ну, и как?
— Да пока ничего не придумали. Как говорится в одном анекдоте про умного чукчу и глупых геологов, по самую крышу засадивших вездеход в болото — «трактор, однако, надо»!
— Знаю я этот ваш анекдот. И насчет «трактора, однако» — тоже согласна. Ладно, все мне с вами понятно. Костер — затушить! Ритуал — завершить! Немедленно! Вопросы есть?
— Нет!
— Выполняйте! И включите, наконец, систему очистки воздуха.
Через несколько минут после ухода бессмертной в комнату один за другим «просочились» курсанты.
— А я думал, она по вам жахнет! — весело сказал Женька Тимофеев, разглядывая темный холмик сгоревшей травы. — Вам сейчас очень сильно повезло. Или вы ей нужны еще для чего-то. Не знаю, если честно. Время покажет.
— Ну. Покажет… — вяло согласился Заречнев. От вонючего дыма у него разболелась голова, сильно хотелось спать. Он покрутил ничего не видящими глазами, завалился на бок.
— Так! — булдаковским голосом откликнулся на это Самочернов, доставая из брюк небольшую фляжку. — Этому столику больше не наливайте!
Такого «улова» Дита не ожидала.
«Все, что угодно — только не это»! — растерянно думала она, снова и снова пробегая глазами текст расшифрованного Стантом сообщения. — «Этого просто не может быть»! — Решила она, расстроено бросая листочек с письмом матери на стол. Она заложила руки за спину, энергично заходила по рубке.
«Где-то я сделала ошибку, «прокол», позволила увлечь себя ложными надеждами и несбыточными идеями. Разве возможно такое, что первое же расшифрованное послание, которое написано было рукой мамы, о чем недвусмысленно говорят тайные знаки, расположенные в начале и в конце письма, указывало, что ключик к разгадке её последней экспедиции находится прямо под её ногами. Не в прямом смысле, разумеется, но все же. В письме говорилось, что часть архива экспедиции находится в одной из пещер (указывались точные координаты) на планете…. Айсхаус. То есть той самой, на орбите которой они сейчас находилась.
Либо это было потрясающее везение, во что Дита лично совершенно не верила, либо это была очень тонкая «подстава» со стороны неизвестных недоброжелателей элойка, чьими «руками» в этом эпизоде выступил её сопланетник Стант, или тот, кто «скормил» нужную информацию компьютеру бессмертного в Доме Правды.
«Ладно»! — решила она, все обдумав и приняв решение. — «Хотите поиграть со мной в доверчивую исследовательницу? Давайте поиграем! Но — по моим правилам»!
Она вызвала в рубку старшего офицера и в нескольких словах объяснила задачу на следующий день — судя по тому, как это выглядело с орбиты, мощный буран, захвативший едва ли не четверть планете, пошел на убыль. Утром Сашка проснулся от мощного точка в бок.
— Вставай, засранец! — грубо рыкнул на него голос Дягилева. — Хватит дрыхнуть! Ты срочно отправляешься на задание!
«Какое задание»? — хотел спросить Заречнев. Но натекшая за ночь сукровица залепила губы не хуже костного клея. Или рыбного. Он промычал что-то нечленораздельное, открыл, наконец, глаза.
— Я повторять два раза не буду! — не на шутку разбушевался Евгений. — Вылет — через полчаса! Челнок поведешь сам. Вместе с тобой на планету опустятся еще двое.
— Кто? — человек кое-как открыл рот.
— Узнаешь позже. Сбор — кают-компании, через пятнадцать минут. Опаздывать не советую! — он выразительно посмотрел на свой бластер.
Заречнев сел на татами, подождал, когда тренировочный зал прекратит свой бег вокруг него. Пошатываясь, пошел в умывальник.
— Я — с тобой! — догнал его драк. Он приобнял землянина на талию, страхуя на тот случай, если головокружение у того усилиться.
— Что это было? — спросил он у друга вымывшись и почистив зубы.
— Это? Это был чел'век. Офицер. Дягилев.
— Да нет. Я про вчерашнюю траву.
— А! Это! Это была такая специальная трава для дыма.
— А дым для чего?
— А для чего вы пьете эту страшную отраву под названием сам'гонка? Вот и трава — для этого же.
— Что же ты сразу не предупредил? Так ведь и кони отбросить можно!
— Какие кони? Куда отбросить? Не надо ничего бросать…
— Да я в другом смысле — умереть от дыма.
— Ну, что, ты готов? — прервал «высокоинтеллектуальную» беседу новобранцев Дягилев. — Тебя уже ждут!
Брифинг был коротким.
— На планету полетите трое — ты, Олег и Стант! Тебя, Заречнев, я назначаю командиром этой команды. — тоном, не предполагающим никаких возражений, сказала Дита. — Ваша задача — спуститься на поверхность планеты как можно ближе к точке вот с такими координатами. — Она щелкнула прозрачной указкой по экрану компьюзера. — Вот здесь, в пещере недалеко от вершине горы находится контейнер. Какого он размера и как выглядит — мне неизвестно. Одно я знаю точно — он там есть. Если не найдете, на корабль можете не возвращаться. Это я вам, как командир говорю.
Время на поиски — трое местных суток. Снаряжение и питание уже в челноке. О ходе операции будете докладывать мне лично. Скажем, два раза в сутки — на рассвете и на закате. Вопросы?
— А если контейнера все-таки там нет? — осторожно поинтересовался бессмертный, внимательно вглядываясь в лицо Диты.
— Если контейнера нет, то это означает…. Это означает, что вы все трое остаетесь искать его до тех пор, пока не найдете.
— А если не найдем? — угрюмо бросил Олег.
— Значит, Снегурочка примет вас в свои объятия…. Повторяю: через трое местных суток яхта покидает орбиту планеты. С вами или без вас — зависит только от того, как вы выполните это задание. Все! Вылет — через семь минут!
— Жесть — приказ! — негромко отозвался со своего места Заречнев. — А чё, пристрелить прямо здесь, слабо, что ли? Обязательно надо вот так — в снега, во льды?
— Что-то я не узнаю тебя. Александр! Откуда такое упадническое настроение? Ты ведь еще даже не начал искать контейнер, а уже готов расписаться в своей полной несостоятельности. Или я не права? Выполняйте задание и возвращайтесь на корабль — это все, что я вам хочу сказать перед тем, как вы уйдете отсюда. А жесть приказ, или не жесть — судить будем потом, когда вы найдете то, что мне очень необходимо! Все! Все свободны!
