Книга: Страж Границы
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Мы снова сидели в кабинете дона Кристобаля, и снова глядел на меня, как живой, штандартенфюрер СС Герлах фон Бок. Как не отворачивался я от него, каждый раз казалось, что он глядит на меня, хоть ты тресни. И стоит отвернуться, он кинется на меня и всадит в спину нож. Длинный стилет с проклятой свастикой на рукоятке. И как Кристобаль терпит его присутствие в своём кабинете.
— Да уж, — сказал он, — история с упырями, и вправду, странная. Неприятная и оставляющая много вопросов. Остались вы там, конечно, зря, надо было сразу обратно выступать. Время слишком дорого. Твои ребята вполне здоровы, так что трёх дней я тебе дать, увы, не могу. Завтра утром выступайте к странным деревням. Надо с ними разобраться.
— До каких пор разбираться? — уточнил я. — Если там дело зашло слишком далеко или глубоко…
— Если надо, — ледяным тоном произнёс дон Кристобаль, — то надо. Скверна не должна распространяться на границе.
И от слов его повеяло жаром костров и мерзким смрадом горящей плоти еретиков и сектантов, корчащихся в очистительном пламени. Ведь именно таким образом бывший инквизитор вознёсся столь высоко. Дон Кристобаль не только сумел раскрыть заговор, охвативший множество деревень и даже один город в приграничной полосе, но и с отрядом стражей огнём и мечом прошёлся по ковенам смертопоклонников. Так называли сектантов, поклоняющихся нежити. Подобные культы и ковены возникали с завидной регулярностью, слишком уж привлекательна была для многих идея вечной жизни, которой и заманивали людей в эти ковены. И Кристобаль Гутьере, бывший инквизитор, уничтожил их в великом множестве, говорят, когда он со своим отрядом отправился в рейд уничтожать сектантов, небо было темно от дыма горящих деревень и костров с еретиками.
И теперь чем-то подобным, видимо, должен был заняться я. В крайнем, как говорится, случае. Но дымом костров всё равно веяло очень явственно.
— И кто я буду? — не без ехидства спросил я у дона Кристобаля. — Подпалачик или младший инквизитор?
— Не юродствуй, — мрачно сказал Кристобаль. — Не то сейчас время, чтобы юродствовать. Помни, твоя главная задача, Галеас, выяснить, в чём дело, что не так с этими клятыми деревнями. И только в самом крайнем случае, самом крайнем, уничтожать. Но если уж уничтожать, то, как говорил товарищ Супрунов, по-будённовски. Если в деревне есть хоть один еретик, значит, не должно остаться этой деревни.
— И города тоже жечь и срывать под корень? — Я в тот момент был полон ехидства и скептицизма.
Я нагло намекал на историю города Нагваля, срытого большим отрядом стражей во главе с доном Кристобалем.
— Поверь мне, Галеас, — покачал головой бывший инквизитор, — в Нагвале сектантов было больше, чем не вовлечённых в заговор людей.
— Однако ты, Кристобаль, пожертвовал ими, — решительно надавил на него я, сам даже не знаю, зачем.
— Всем иногда приходится жертвовать, — пожал плечами наш командор, — и часто собой.
Эта реплика совершенно отбила у меня всякое желание юродствовать или давить на бывшего инквизитора. Я встал со стула и попрощался с доном Кристобалем.
— И тебе не хворать, — усмехнулся тот, махнув рукой.
Странный он человек, наш командор.
Из кабинета дона Кристобаля я прямиком направился в нашу казарму, где бойцы моего отряда уже хлопали по плечам и отпускали шуточки в адрес провалявшихся в лазарете несколько недель товарищей.
— Свезло вам, парни, — говорил сержмен Шольц, уже давно позабывший все разлады с вахмистром, — почти полторы недели отдохнули, а теперь ещё три дня в казарме проваляетесь.
— Не свезло, — покачал головой я. — Прячем спиртное, орлы. — Я плюхнулся на койку. — Выходим завтра за час до рассвета.
— Это как же так? — тут же возмутился Шольц. — Нам три дня отдыха обещали, или нет?
— Обещали да не дали, как видишь, сержмен, — ответил я. — Нет у нас времени на отдых. Нам и так во внутренние деревни путь держать.
— Это за самый Западный, что ли? — присвистнул Гимарт Ловкач. — Далеко.
— Вот потому и выходим завтра за час до рассвета, — сказал я. — А теперь, господа стражи, отбой. Всякий похмельный завтра получит взыскание по возвращении.
Я быстро разделся и лёг на койку. Бойцы ещё какое-то время посидели, допивая, как говорится, за здоровье вернувшихся лазарета товарищей, но угомонились быстро. На сон и без того времени не слишком много оставалось.
Утро встретило нас заметным холодком. Мы не север, конечно, где плевок, без шуток, на лету замерзает, однако и у нас в октябре снег лежит, а в августе по утрам холодновато бывает. Вот так и сейчас. Я набросил на плечи Эльфийский плащ, очень удобный артефакт, который давно уже пущен в массовое производство. Лёгкий, свёрнутый занимает очень мало места, достаточно тёплый, чтобы не замёрзнуть весной и осенью. Когда-то его поставляли на границу эльфы, но после мы сами освоили их производство, а название так и осталось.
Быстрым шагом прошли мы через плац, пустой и голый, с одиноко торчащей мачтой флагштока, отчаянно зевающий страж ворот отворил нам калитку и мой отряд двинулся на запад.
В отличие от дороги к третьей крепости, относительно спокойной, проходящей по давно очищенной от нежити земле, все пути на запад были опасны. Хоть там и селились отчаянные люди, основывая деревни и даже города, однако из-за близости Основы Смерти там всегда было небезопасно. Из могил спонтанно поднимались мертвецы, бывало, что и целыми погостами. Стражи не могли управиться всюду, и в рейдах мы иногда наталкивались на пустые деревни. Но самым опасным было не это. По приграничным землям ходили некроманты, якобы не имеющие никакого отношения к тварям с той стороны границы. Они-то и становились главами зарождающихся ковенов, медленно и спокойно подводя людей к мысли о том, что опасна лишь бродячая нежить, лишённая разума, а вот живущие по ту сторону личи с вампирами — суть те же самые представители разумных рас, так зачем же их бояться?
С последствиями деятельности таких вот доброхотов мы и боремся методами дона Кристобаля. Некогда нам их перевоспитывать, надо выжигать эту скверну калёным железом.
И вот с такими мыслями двигался я по лесу. На ходу снял Эльфийский плащ, быстро смотал его в жгут и повязал вокруг пояса. Говорил же, удобная штука этот бытовой артефакт.
До первой из интересующих нас деревень было полторы с лишним недели пешего хода. Мы пришли к околице её ранним утром, когда крестьяне только выбираются из хат и шагают по своим делам. Тут всё было примерно так же, как и всюду, только люди шагали не на поля или в амбары или куда там ещё ходят по утрам крестьяне, а в большое каменное, что само по себе странно, здание, украшенное какими-то каббалистическими символами. Видимо, некое культовое здание, храм или часовня. Я и до границы был не особенно религиозен, и верил во всех богов, а значит ни в одного, на самом деле. И потому внешний вид данного здания мне ни о чём не говорил.
— Вахмистр, — обратился я к Деребену, — кто у нас самый религиозно подкованный, сможет опознать эту церковь?
— Ни к одной разрешённой религии оно не относится, — заявил наш маг двух стихий, огня и воздуха, Закерий Велит. — Да и к тем из запретных, что лично мне известны, оно тоже не относится.
— А может это не храм? — предположил Снорри.
— Тогда с чего бы хамы туда поутру завалились, — возразил ему Шольц. — Осень на носу, работы в деревне по горлышко, а они чуть свет — в какой-то дом шастают. Неа, это храм, больше быть нечему.
— Думаешь, ковен? — мрачно спросил у него я. — Пока сделаем вид, что ничего не подозреваем и просто в рейд вышли. Но ушки держать на макушке и быть готовыми ко всему.
Мы вышли из леса, шагая открыто и как будто бы даже расслабленно. Конечно, профессионал легко определит, что каждый из моих орлов готов к бою, однако таковых, я очень надеюсь, тут не было. Мы прошли околицу деревни, которая казалась вымершей, никого на улице пусто, в домах света нет, двери закрыты, правда, только на задвижку, чтоб ветром не распахнуло. Тут не внутренние земли, с воровством туго — да и нечего воровать в деревнях, где мало того, что все друг друга знают, так и большая часть имущества общая.
— Может эта деревня фанатиков каких, вроде амалиан? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Глостер.
Были и такие на нашей границе. Тоже сектанты, которым не нашло места нигде в государствах, выросших на территории бывшей империи, однако нежити они не поклонялись и потому нашли приют на границе. Даже бывший инквизитор, дон Кристобаль, признавал их полезность. Имея собственную крепкую веру, подобные сектанты имели куда меньший шанс подпасть под влияние проповедников немёртвых тварей.
— Может и так, — кивнул я, — были же вроде какие-то солнцепоклонники или вроде того, верно, мастер Велит?
— Да, были, — кивнул маг, — только вы внимательнее на символы посмотрите. После фон Бока даже солнцепоклонники от свастики отказались. — И он указал нам на ряд символов, украшавших стену храма прямо над воротами.
Главным среди них был поганый символ свастики. На самом деле, до фон Бока ничего скверного в нём не было — оно означало солнцеворот, событие, почитаемое практически всеми религиями, и часто похожий знак можно было увидеть на церквях, храмах и соборах по всему Срединному миру. Однако чёртов нацист извратил его значение до неузнаваемости, так что он стал запретным всюду, во всех видах. И вот теперь свастика красуется на церкви в деревне на границе. Это требует самого тщательного разбора, похоже, подозрения дона Кристобаля оправдываются на все сто. А может быть, ковен только в этой деревне?
— Работаем жёстко, — даже не спросил Снорри, поглаживая толстыми, как сосиски, пальцами рукоять тяжёлого короткого меча с широким клинком.
— С сектантами церемониться не будем, — кивнул я. Впрочем, по всей видимости, кроме сектантов тут никого нет, раз все забрались в церковь, осквернённую свастикой.
— От неё несёт Смертью, — сказал Велит. — Там сейчас творят ритуал некромантии.
— Насколько сильный? — коротко спросил я, передвигая меч вперёд, чтобы его удобно было выхватывать из ножен.
— Он в самом начале, — ответил маг. — Но, похоже, изрядной силы.
Двери церкви отворялись наружу, потому не удалось открыть их эффектным ударом ноги. Была у меня склонность к театральным эффектам — грешен. Я решил распахнуть створки, сильно дёрнув на резную ручку, однако только протянул руку к длинной перекладине, как меня остановил Велит.
— Не трогай её, — коротко бросил он. — На дверях полно смертоносной магии. Двери нельзя открывать во время ритуала, некромант позаботился об этом.
— Сломать можешь? — спросил я, проверяя легко ли выходит из ножен меч.
— Повозиться придётся, но смогу, — кивнул Велит, после минутного раздумья.
— Лучше всего снести эти створки к чёртовой матери, — посоветовал я, — надо ошеломить врага.
— Это требует подготовки, некромант может почуять это, — предупредил маг.
— Значит, мастер Велит, сделай так, чтобы он ничего не успел предпринять.
Мы отошли на несколько шагов прочь от двери, давая магу место для работы. Он собирался ударить по двери каким-то мощным заклятьем и находиться при этом рядом с ним не совсем безопасно. Конечно, Закерий Велит не самый сильный волшебник, до Пограничника его очень далеко, и против лича один на один он выйти не сможет, однако из схватки с некромантами не раз выходил победителем. Он встал напротив дверей в проклятую церковь, сложил пальцы в хитрую фигуру, меж ними заплясали искры. Символы, покрывающие двери откликнулись на это слабым мерцанием, защита проявила себя. Секунду спустя воздух затрещал, и перед магом образовалась шаровая молния, по поверхности которой проскакивали слабые искорки. Маг толкнул ее, и снаряд полетел к дверям осквернённой церкви. Врезавшись в них, молния взорвалась — створки с грохотом влетели внутрь помещения, символы, горевшие на них замогильной зеленью, погасли.
— Стража границы! — тут же закричал я, впереди своих бойцов врываясь в церковь. — Никому не двигаться! Всем оставаться на местах!
Эти фразы, как нельзя лучше подходящие для таких вот операций, я подхватил у одного парня, служившего в спецназе — войсках специального назначения, и родом он был из мира, технически сильно обогнавшего наш. Возможно, из-за отсутствия магии.
Ошеломлённые крестьяне, сидящие на длинных лавках, закрутили головами, кто-то подскочил на ноги, однако вид направленных на них карабинов, пистолей и арбалетов — лучников в моём отряде не было — быстро утихомирил их. Но не некроманта и его прислужников. Сам немёртвый волшебник стоял на кафедре церкви, держа в руках золотую чашу и стилет. Облачён он был в длинный плащ, покрытый каббалистическими символами — и снова царит проклятая свастика — под которым носил знакомую по кабинету дона Кристобаля форму. Почти такую же, что была одета на штандартенфюрере СС Герлахе фон Боке. Помощники же некроманта мало отличались от крестьян, как одеждой, так и повадками. Скорее всего, здешние уроженцы, отобранные некромантом из-за склонности к тёмному искусству. Их было трое, они стояли рядом с кафедрой, двое держали упитанного поросёнка, а третий здоровенный поднос, на который сей хрячок как раз поместится.
Знаю я такие ритуалы. Сначала поросей режут и сырыми едят, а после на детей переходят.
— А вот и стража пожаловала, — ничуть не смутился некромант, опуская руки и кладя на кафедру стилет и чашу. — Лучше бы вы нас от нежити охраняли, а не церкви ломали. Закона о свободе вероисповедания на границе никто не отменял.
— Этот закон запрещает все и всякие культы смерти, — ответил я, дивясь наглости колдуна, — а тут я вижу все признаки такового.
— Это какие же, например? — ехидным тоном спросил некромант.
— Вон вы собираетесь поросёнка в жертву принести, — уверенно начал я, — после кровь выпить из чаши, а самого — сырым съесть.
— Да вы что, страж, — развёл руками некромант, широко улыбаясь. — Животных приносят в жертву, особенно по осени, во многих религиях, разрешённых в Срединном мире. Не так ли? И мы не собирались пить кровь, и есть поросёнка сырьём, просто сцедили бы кровь, а животину зажарили и съели. У нас праздник урожая, не более того.
— А символы? — спросил я. — Запрещённые символы.
— Где вы их видите, страж? — продолжал весьма умело разыгрывать святую простоту некромант.
— У вас на лбу, — ответил я. — Некросимвол — череп с костями. — Я пистолем указал на фуражку, что носил некромант. — И на плаще — проклятая свастика. Вам не отвертеться.
— Поймали, господин страж, — усмехнулся некромант. — Да, я некромант, однако каждый из моих прихожан может подтвердить, что ничего дурного от меня не видел. Наоборот, я уничтожал спонтанно поднявшихся мертвяков, от которых здешний люд уже света белого не видел, а теперь тем же занимаются мои ученики. Вскоре я покину эти края, но мне будет на кого оставить деревню. И я буду уверен, что оставляю её в надёжных руках.
— Ну, ты наглый, чёрт победи! — даже рассмеялся я. — В общем, так, некромант, ты арестован стражей границы и если не сдашься добровольно…
— Да пошёл ты! — Маска святой простоты мгновенно спала с лица некроманта. — Хочешь угробить меня, как десятки и сотни моих собратьев по Искусству. Для вас же всякий некромант — суть слуга личей и не более того. Вам дела нет, что мы уничтожаем нежить куда эффективней, нежели вы, стражи! Мы — реально помогаем людям в городах и деревнях, в то время как вы, стражи, заперлись в своих крепостях и сидите там, дрожа за свои жалкие жизни и боитесь нос высунуть из-за стен.
— Ловко загнул, — кивнул я. — Но мы, как видишь, здесь, а не в крепости.
— А где вы были, когда скелеты сыночка моего порвали?! — закричала вдруг какая-то женщина с лавки. — Только появился у нас добрый человек, на путь истинный направляет, а вы — тут как тут! Жили мы без вас — и дальше проживём!
— Да! — поддержал её один из прислужников некроманта. — Зомби всю семью мою сожрали, а вас не было! А как за оброком для крепости, так вы исправно явились! Мы вас кормим, а что делаете вы?
— Vox populi, — рассмеялся некромант.
— Мы, вообще-то, за вас умираем, — ответил я прислужнику. — Просто нас уже слишком мало. Мы не можем контролировать всю территорию, и всё потому, что притока новых стражей нет. Из вашей деревни, когда последний раз хоть кто-нибудь в крепость ушёл, чтобы стражем стать? — Молчание. — Вот и не обвиняйте нас после этого в бездействии, если сами не хотите сражаться и умирать. А ведь тянет-то многих!
Некромант почувствовал, что, говоря театральным языком, теряет слушателей, и перешёл к более решительным мерам.
Он взмахнул рукой — в нашу сторону полетело Лезвие ветра. Наш маг не стал ставить щитов, он кинул примерно то же заклятье в ответ. Столкнувшись Лезвия ветра взорвались порывами ветра, повалившими людей с лавок и расшвырявшими моих людей в разные стороны. Только Велит и Снорри устояли на ногах.
И тут понеслось!
Не поднимаясь с пола, я несколько раз выстрелил в сторону некроманта. Пули выбили щепу из кафедры, не причинив тому ни малейшего вреда. Сам же колдун разразился серией несильных, но опасных заклятий, поражавших по большей части несчастных крестьян, валяющихся на каменном полу осквернённой церкви. Моих же бойцов прикрыл мастер Велит. Снорри припал на колено, укрывшись частично за разломанной лавкой, выстрелил из своего тяжёлого арбалета в некромантского прислужника. Калёный болт, покрытый вязью рун, преодолел его защиту, разлетевшуюся, словно стекло, глубоко вошёл в грудь сектанта, а конец его вышел из спины. Однако прислужник не упал. Он схватил болт, руны на котором вспыхнули алым, отчего с рук его начала пластами слезать кожа и плоть, обнажая кости. Но и это не смутило прислужника. Он рывком выдернул болт и переломил его, словно тростинку.
Чёрт! Да этот некромант тут себе основательное гнездо свил, раз такие прислужники у него. И сам он колдун, похоже, довольно сильный, хватит ли у Закерия сил противостоять ему.
Я откатился за лавку, плечом толкнув какого-то бедолагу, вжавшегося в пол и накрывшего голову руками. Приподнялся, открыл огонь по прислужнику, чья грудь была пробита болтом. Заговорённые пули вошли в тело, взрываясь внутри него, отчего тот словно расцвёл красными цветками из плоти и крови. Остальные бойцы моего отряда также сосредоточили огонь на нём. Гимарт стрелял в него на ходу из двух пистолей, целя, в основном, в голову. Снорри перезаряжал свой арбалет. Шольц, Глостер и Деребен открыли ураганный огонь, однако толку с него было мало — били они, как говориться, в белый свет, что в копеечку. А вот лучший стрелок моей команды Хаиме выцеливал прислужника из своего длинноствольного карабина с двукратным прицелом. Видимо, в голову хотел попасть.
Некромант, похоже, творил всю массу слабых заклятий только для отвода глаз, на самом деле, он готовил нечто жуткое. И мастер Закерий пытался ему в этом мешать, при этом отражая мелкие атаки. Слабые-то они, конечно, слабые, но защитные амулеты наши выдержать не больше двух-трёх попаданий чем-то вроде Облака тлена или Плети Пта. И всё же усилия Закерия Велита пропали втуне. Некромант вскинул руки над головой и сжал кулаки. Стоящие перед ним на кафедре стилет и чаша задрожали — узкий клинок мгновенно почернел, покрывшись гнилостной коростой, а через золочёный край чаши полилась кровь. Поросёнок, всеми забытый забился в дальний угол и отчаянно верещал, будто его резали. Он первым почувствовал, как и всякое животное, присутствие чудовищной магии.
От рук некроманта к его прислужникам потянулись видимые даже мне, лишённому каких-либо магических талантов, чёрно-зелёные канаты силы, словно свитые из отдельных нитей. Сонмы же таких нитей выходили из тел прислужников, впиваясь в забившихся под перевёрнутые лавки крестьян. Лишь нас, стражей, нити опасались — несколько их, пройдя близко от нас, съёживались и пропадали. Отразить подобную попытку выпить жизнь могли даже наши амулеты — знаки принадлежности к страже границы.
Некромант же набирал силу. Кроме канатов и нитей силы стала видна его мрачных цветов аура — здесь чёрный густо перемешивался с красным и неизбывным гнилостно-зелёным, цветом некромантических чар. Колдун открыл рот в немом крике — и тут же оттуда ударил луч света. Глаза его засветились зелёным. А сам некромант словно окутался дымом. Это сама плоть нашего мира отказывалась принимать подобную тварь. Такие искажения я видел лишь однажды, да и то, по счастью, издали. Через подзорную трубу я наблюдал вторгшегося через границу лича, которого должна была уничтожить команда специально натренированных для этого стражей. Мы тогда в дальнем прикрытии были, и я выпросил у командира подзорную трубу — на лича поглядеть. На всю жизнь насмотрелся.
— Он в лича превращается! — успел крикнуть мастер Велит в перерыве между метанием заклинаний. — Снорри, болт! — А после нам: — Он зомби делает! Из крестьян! Берегитесь!
Гном, так и стоявший на колене за перевёрнутой лавкой, снял уже наложенный болт с ложа и сломал заговорённую печать на особом отсеке колчана. Он извлёк оттуда болт, откованный целиком из чёрного металла, магического сверхпроводника, без каких-либо примесей. Пять таких были выданы моей команде, и за растрату их я отчитывался перед доном Кристобалем лично — так что зазря расходовать их никогда бы не стал. Но мастеру Велиту виднее. Снорри приладил болт на арбалетное ложе, тщательно прицелился и надавил скобу. Врезавшись в ауру некроманта болт вспыхнул, словно маленькое солнце, аура пошла трещинами, будто была стеклянной и рассыпалась с треском. На это наш маг ответил, наверное, самым мощным заклятьем, которое знал. Чёрная молния. Она врезалась в тело некроманта, окутав его антрацитовыми искрами. Колдуна выгнуло дугой, так что, наверное, кости затрещали. Плащ и фуражка слетели с него, чёрный мундир покрылся ещё более тёмными пятнами — кровь. Но рук он не разжал, нити и канаты натянулись, как на лебёдке, а вокруг нас начали подниматься люди. Словно марионетки на верёвочках вставали они, дёргаясь в конвульсиях, как будто танцевали некий отвратный танец, вроде искажённой тарантеллы.
— Отставить стрельбу! — закричал я, пряча пистоль. — В рукопашную на тварей!
Я выхватил меч, также, стоя на колене, рубанул по ногам крестьянина, чьи глаза выдавали в нём нежить. Есть такая особенность у этих тварей, иначе бы нам совсем тяжко пришлось. Если скелета или упыря за живого человека ни за что не примешь, но свежий зомби — вполне себе. И не догадаешься, что нежить, пока он тебя жрать не станет, если бы не глаза. У всякой нежити буркала светятся разным цветом в зависимости от силы твари — с живым ни за что не перепутать. Вот и теперь у всех крестьян глаза засветились красным, у прислужников — синим, а у самого некроманта — зелёным.
Обезноженный зомби упал, но тут же с завидной скоростью рванулся ко мне по полу, ломая ногти о каменные плиты. Я откатился в сторону и быстрым ударом отсёк ему голову. Но тут на меня навалились остальные зомби. Перебираясь через поваленные лавки, обуреваемые одной только жаждой — добраться до плоти живого, разорвать его, пожрать, напиться крови, хлещущей из порванных жил. Я стряхнул с себя повисшего на плечах зомби, наотмашь рубанул по толпе. Клинок запылал рунами, причиняющими нежити серьёзные раны, их как кислотой разъедало. Хороший у меня всё-таки меч. Однако зомби напирали на меня, издавая горловые звуки, тянули ко мне руки с загнутыми, словно когти, пальцами. Они были, на самом-то деле, куда страшнее тех тварей, что поднимались из могил, не смотря на всю отталкивающую внешность последних. Ведь только краснота, заливающая глаза, отличала их от людей, а вот то, что вроде бы самые обычные по виду люди хотят тебя сожрать, будто волки лесные, пугало очень сильно.
Я рубил по рукам, тянущимся ко мне со всех сторон, по лицам, обращающимся в слюнявые животные морды, по самым телам, стараясь разрушить их как можно скорее. А всё же много народу жило в этой деревне! Очень скоро меня сомнут, так что надо прорубаться к остальным бойцам. Но для этого придётся повернуться спиной к нескольким десяткам зомби, чего делать совсем не хотелось. А придётся, не то меня схарчат.
Я рывком вскочил на спонтанную баррикаду из нескольких лавок, коротко огляделся, оценивая обстановку. Ловкач с Хаиме остались у дверей и ведут огонь из карабинов, не смотря на приказ. Толку от обоих в рукопашной мало и они, отлично зная об этом, продолжали стрелять. Шольц с Глостером прикрывали их, работая мечом, Шольц, и боевым топором с широким лезвием, Глостер. Мастера Велита, продолжавшего магическую дуэль с перерождающимся некромантом, и Снорри, стрелявшего из арбалета в прислужников, защищал от зомби один только вахмистр Деребен. Сгорбившись и задрав руки над головой, он крутился, как заведённый, а вокруг него падали твари, обезглавленные и с отрубленными конечностями.
— Деребен! — крикнул я. — Танцуем в паре!
Я прыгнул к нему, приземлившись в опасной близости от свистящего клинка. Поймав паузу, шагнул вперёд, встав плечом к плечу с Деребеном. И закружился наш парный танец смерти. Нам, конечно, было далеко до эльфийских танцоров, вроде Кадаира, которые могли в мелкий фарш нарубить всех этих зомби в считанные секунды, да и нас в придачу. Но тварям вполне хватило и нас. Мы крутились, защищая друг друга и прикрывая гнома с магом, сражающихся с некромантом и его прислужниками, а вокруг нас разлетались во все стороны головы и конечности мертвяков, отсечённые нашими клинками. Меч Деребена был зачарован на остроту, и легко резал мёртвые тела, тем более, что никакой защиты на них не было.
Прислужники некроманта напоминали уже ежей, из тел их торчали заговорённые болты, разлагавшие плоть, источающую гной пополам с протухшей кровью. Но нити и канаты силы, тянущиеся от них, пульсировали прежней силой. Как будто, ни сталь, ни чары не могли повредить связанным с колдуном людям, точнее пародией на них.
— Да что ж вас ничего не берёт-то! — скрипел зубами Снорри. — Болты на вас переводить только! Командир! — обернулся он к нам, заряжая арбалет. — Кончал бы ты баловать! Зомбей мало осталось, с ними и без тебя справятся! А ты тварей руби мечом своим! Руби!
— Правильно, сэр Галеас! — поддержал его мастер Велит.
— Выхожу из танца! — предупредил я вахмистра и рванул к прислужникам некроманта.
Тот, заметив мой порыв, попытался накрыть Плащом праха. Но сработали защитные амулеты, правда большая часть их рассыпалась в пыль, исчерпав себя полностью. А в лицо мне порывом ветра бросило тучу серой пыли. Я едва успел закрыть нос и рот локтем да глаза зажмурить. Это помогло несильно, пыль таки попала на лицо, я закашлялся, плюнул на пол, из глаз полились потоки слёз. Пришлось остановиться, перейти на шаг, протереть глаза, отплеваться от пыли. Некромант же не думал останавливаться, отбиваясь от атак мастера Велита, он неуловимым движением пальцев перехватил один из канатов, тянущихся от него к прислужнику. Из тела того ударили зелёные лучи, само оно начало распадаться прахом, а изнутри его как будто выбирался кто-то. И это мог быть только призрак.
Я выдернул левой рукой из кобуры пистоль, пальцев сдвинул пупочку смены огня и почти не целясь, вдавил спусковой крючок в рукоять. Из короткого ствола его вырвался серебристый луч. Он врезался в оформляющегося призрака, разрушая саму суть его. Призрак стал похож на некое грязное полотно, которое треплет и рвёт порывистый ветер. Довольно быстро от него не осталось и воспоминаний, а тело прислужника окончательно рассыпалось прахом. Я отшвырнул пистоль, ставший теперь совсем бесполезным — никакому артефактору не восстановить его свойств, я выжег из него всю магию до капли.
Некромант предпринял новую атаку на меня, швырнув пять Костных копий разом. Защитных амулетов не хватило бы и на одно такое, так что осталось полагаться только на меч. Да на возможную помощь мастера Закерия. Я рухнул на колено, пропуская два копья над головой, третье с четвёртым отразил широким взмахом меча, так что он закрутились, полетев куда-то в сторону от меня. Но последнее было моим. Оно ударило меня в грудь, сгорая защитные амулеты сумели лишь на секунду задержать его. Кусок кости длинной в метр врезался в правую сторону груди, с треском проломив кольчугу, глубоко погрузился в моё тело. Боль была просто дикая, сила удара была такова, что меня отбросило едва не под ноги к Деребену. Я попытался подняться, однако надо мной успели столпиться несколько зомби, почуявших запах свежей крови, которой я обильно орошал сейчас каменный пол осквернённой церкви.
— Снорри! — прорычал мастер Велит. — Болты! Он перерождается!
Зомби, топтавшиеся надо мной, изрубил в куски вахмистр Деребен. Он же помог мне подняться на ноги. Я только протянул руку к торчащему из меня копью, однако прикосновение к нему отозвалось такой болью, что из глаз хлынули слёзы, а все внутренности скрутило в тугой узел. Я едва удержался на ногах, колени подогнулись.
— Не трогай его, — через плечо бросил мастер Велит.
А как драться? Умник нашёлся. С этой бандурой в плече. В общем, ломать это копьё надо или вынимать, само собой оно, как многие заклятья, рассеиваться не хотело.
— Деребен, помогай! — прохрипел я вахмистру. — С зомби ребята и без нас разберутся.
Поднятых некромантией тварей в церкви почти не осталось. Их было-то с полсотни от силы, считая стариков и малых детишек, так что сейчас команда, занявшая оборону у входа в церковь, вошла в помещение и теперь, что называется, зачищала его, выискивая и добивая зомби под перевёрнутыми лавками и телами других тварей. Ну и редких мертвяков, что ещё шатались по церкви.
— Давай же, вахмистр! — рычал я. — Время дорого!
— Но ведь… — растерялся Деребен. — Мастер…
— Твою мать! — заорал я. — Рви уже это чёртово копьё!
Вахмистр коротко глянул на мага, но тот был занят схваткой с некромантом, потом на меня. Я уже ничего не стал говорить, все слова, похоже, были написаны на моём лице. Потому Деребен воткнул меч в тело лежащего у нас под ногами зомби, ещё раз глянул на меня и только после этого схватил обеими руками Костяное копьё. Боль снова скрутила меня, колени подогнулись, на ногах я удержался только из-за того, что Деребен крепко держал в руках копьё. Не смотря на это, я нашёл в себе силы толкнуться назад, сдёргивая себя с костяного штыря, в тот же момент вахмистр рванул второй конец его на себя. Я упал навзничь, прямо на труп какого-то несчастного крестьянина с отрубленными руками и головой. Очень хотелось свернуться калачиком, забыть о боли, агонии боя, некроманте, обо всём. Только лежать, тихо поскуливая, как собака.
Но надо вставать. Я рывком поднялся на ноги, превозмогая боль, рвущую на части половину груди и плечо, хорошо, хоть левое. Перехватив меч поудобней, я скомандовал:
— Деребен, руби прислужников!
И вместе с вахмистром ринулся на врага. Хотя ринулся, это громко сказано, я едва ковылял, задыхаясь от боли, держась на одном только природном упрямстве да силе воли. Деребен сильно опередил меня. Он обрушил на прислужника свой меч, молниеносными ударами расчленяя его. Я добрался до своего, но бил не так быстро, нарочно наваливаясь на него всем телом, чтобы клинок, разъедающий плоть нежити, в какую успел уже обратиться прислужник, как можно глубже погружался в их тела. Я даже не рубил, а скорее резал его, и под клинком моего меча он распадался на зловонные куски разлагающейся плоти.
Мы подступали к кафедре, за которой стоял некромант. Лишённый подпитки от зомби и прислужников, он продолжал трансформацию в лича, судя по пляшущим вокруг него искажениям пространства. Снорри поднял арбалет и всадил в некроманта болт чёрного металла. Тот ударился в невидимую уже защиту колдуна, вспыхнул и рассыпался. Однако тут же в него вонзился второй — из арбалета сержмена Шольца, предпочитавшего это оружие новомодным разработкам наших артефакторов. Болт вошёл в грудь некроманта, засветился красными и синими рунами, но не взорвался как прочие. Некромант закричал от боли, правда, хвататься за болт не спешил, он вскинул левую руку, складывая пальцы в колдовскую фигуру, но заклинание бросить не успел. Ещё один болт, на сей раз сложного карабина Хаиме, вошёл в его ладонь, пришпилив к каменной стене. Всегда поражался мощности его оружия. Но и тут некромант не растерялся. Похоже, жест был больше для отвода глаз. Заклинание он бросал с пальцев правой. Чёрная нить протянулась от его пальцев к моему раненному плечу. Боль скрутила меня ещё сильней, я почувствовал, что из тела моего уходит жизнь. Быстро вытекает, как вода из пробитого бурдюка.
Ловкий ход. Жизни стража вполне хватит на его перерождение в немёртвую тварь. Но и мы не лыком шиты! Я поймал пальцами нить и перехватил насмешливый взгляд некроманта…

 

Мы стояли на утёсе, глубоко выдающимся в бурлящее море. Утёс был антрацитово-чёрным, как будто представлял собой цельный кусок этого дорогого угля. Небо над нами серело, по нему гуляли чуть более тёмные тучи, солнца не было вовсе. Море, плескавшееся у подножья утёса, я мог только слышать, но не видеть, так что цвета его не знал, однако, скорее всего, оно мало отличалось от общей палитры.
— Так вот каков мир некромантов, — сказал я стоящему напротив меня колдуну.
Тот ничуть не изменился. Только фуражка вновь сидела на его голове. Отвратные некросимволы сверкали серебром с прозеленью.
— Лезть сюда без подготовки, — усмехнулся некромант, — верх глупости.
Он вскинул руку — и угольная поверхность утёса обратилась острыми шипами, устремившимися ко мне с умопомрачительной скоростью. Я оттолкнулся обеими ногами, взлетел пару саженей и приземлился на бритвенные края лезвий. Два быстрых паса ладонями — в пальцах появились два тяжёлых метательных ножа. В следующую секунду оба вонзились в грудь некроманту. Тот постоял немного, покачнулся и рухнул с утёса, полетел вниз, к бушующему невидимому морю, раскинув руки.
— Кто сказал, что я не подготовлен? — усмехнулся я, глядя на тающие краски некротического мира.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3