Книга: Сборник "Войти в бездну"
Назад: Глава шестая БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И ПЕРЕПРЯТАТЬ! Рассказывает Юрген Виттман
Дальше: Интермедия-II КУПИТЬ ДРАКОНА Рассказывает Николай Крылов

Глава седьмая
БЛАЖЕННЫ ПРЫГАЮЩИЕ, ИБО ОНИ ДОПРЫГАЮТСЯ…
Рассказывает доктор Гильгоф

События на Гермесе —
2302 год по стандарту Земли

 

Я окончательно потерял интерес к жизни и могу пожелать себе только одного – покоя. Надо уходить, как ушли все, кто был связан с этой проклятой историей. Окажись я помоложе и пободрее, начал бы бороться – революционеров сейчас пруд пруди, каждый знает, как сделать лучше и как победить зло, воплощенное в Старых Империях. Спецслужбы, однако, успешно ловят новоявленных экстремистов и пытаются доказать высшей власти и обществу, что подобные проявления единичны и вызваны чрезвычайной ситуацией. Особо замечу: непрекращающейся чрезвычайной ситуацией.
Мне шестьдесят лет, карьера рухнула на самом пике, я отправлен в ссылку (пусть и почетную), а самое главное – я никак не могу влиять на ситуацию! Думаете, очень приятно оказаться старым пердуном, обладающим самыми невероятными тайнами человеческого Универсума, никому не нужным отшельником, которого предпочли забыть все участники недавних событий? Будете смеяться, но я даже перестал получать обязательную пенсию: Гермес в блокаде, у имперских банков нет доступа на данную планету, как, впрочем, и у любых других государственных структур Сириуса. Погорела медицинская страховка, никаких выплат по выслуге лет и за звание, хорошо хоть государственных наград не лишили – но кому они теперь нужны и кого впечатлят?
Спасибо предусмотрительному Удаву: нищим Веня Гильгоф не остался. Экономика планеты развивается фантастическими темпами, корпорация ГТК приносит баснословную прибыль, у меня открытый счет в банке Юрги – это значит, что я в любой момент могу снять любую сумму денег и выписать чек хоть на десяток миллионов. У меня хороший (но отнюдь не шикарный) дом в престижном пригороде, выделенный военной администрацией автомобиль, телохранители от резидентуры Имперской Безопасности – ее представительства остались в крупных городах и после установления карантина…
Работа тоже есть – я преподаю биологию в Юргинском университете. Учебные заведения на планете функционируют как и прежде, хотя доселе не сняты проблемы с занятостью эвакуированных, кое-где царит повальная нищета, люди озлоблены на благополучных и богатых колонистов, прибывших на Гермес до Великого Исхода. Но вместе с тем возводятся новые города, растет рождаемость, бывшие колонии постепенно становятся независимыми государствами, появился некий аналог Организации Объединенных Наций… Как много изменилось за двадцать лет!
Два десятилетия – срок огромный, почти треть человеческой жизни. Я хорошо помню тот день, когда «Франц-Иосиф» впервые приземлился в Бланьяке, как ярко светило утреннее солнце, как Амели Ланкло привела Луи, вспоминаю его огромную флегматичную собаку, едва ли не дословно помню наш первый разговор, неторопливое путешествие по саванне, историю с нападением гигантского варана, мой первый взгляд на Дорогу…
И вот все закончилось. Засекречены не только Дороги Гермеса, но и сама планета, я оказался забытым пенсионером, которому нынешнее руководство Имперской Безопасности сохранило жизнь только потому, что всесильный министр приказал меня не трогать. Исследования свернуты, район Дорог заблокирован, мне строжайше запрещено даже думать о возможности дальнейшего изучения аномальных явлений этой планеты. Короче говоря, сиди тихо и доживешь до глубокой старости. Будто шестьдесят лет – это расцвет юности!
Напугать меня им не удастся. Веня не испугался нейтронной звезды и страшных Чужаков, так разве имеет смысл бояться родной Конторы? Ну, убьют, и дальше что? О наследстве я позаботился не хуже Удава – прежняя хватка не ослабла. Пусть я и был шпионом от биологии, но ключевое слово тут не «биология», а «шпион». Агент Ноль-Ноль-Ноль, Веня Гильгоф, седовласый ревматичный преподаватель никому не нужной научной дисциплины, подыхающий от тоски на брошенной цивилизацией планете.
Словом, вы еще у меня попляшете! Вместе с вашим новым любимцем – «Птолемеем»! Ох как попляшете, ноги сведет!
Кроме меня, единственным посвященным в «тайну тамплиеров» остался Луи Аркур. Он благополучно избавился от репутации великовозрастного оболтуса, женился на не слишком симпатичной, но сказочно доброй девушке из квартала Сен-Мартен (Амели Ланкло ее одобрила!), стал отцом троих девочек и вскорости ожидает наследника мужского пола – жена, Ирэна Аркур, урожденная д’Арбиньяк, нарочно прилетела в Юргу, чтобы провести ультразвуковое обследование в медицинском комплексе «Франца-Иосифа». Корабль подтвердил: будет мальчик.
А через семь недель мне пришло письмо в архаичном бумажном конверте. Приглашение на празднование сорокапятилетия Людовика-Франсуа Аркура, город Квебек, Новая Канада. Отказ по любым причинам, окажись они уважительными или нет, будет рассмотрен как прямое и смертельное оскорбление.
Делать нечего. Я собрался, уложил в сумку-чемоданчик штатский костюм (хотя у меня сохранилась парадная военная форма со всеми орденами), через знакомых в резидентуре УИБ раздобыл билеты и визу, отправился в аэропорт и оказался на борту «Дугласа С-47». Три пересадки, двадцать пять часов – лететь пришлось на другой край планеты, Квебек находится в двенадцати тысячах километров от Юрги, а винтовой самолет плетется со скоростью улитки.
На дне рождения Луи в 2282 году наша компания последний раз собралась в полном составе. Вскоре начался кавардак с «аномалией» и эвакуацией с Земли, через несколько лет Гермес закрыли, а нас расшвыряло буквально по всей Вселенной: Удав отправился исследовать новые миры, где находится Коленька, одному Богу известно (и то вряд ли!), Казаков, можно считать, умер – не уверен, что вскоре появятся технологии, способные вернуть капитана к активной жизни. Курт Вебер теперь подполковник, работает при штабе сил самообороны Германской автономии на северо-востоке материка, отец Фернандо Сольер стал епископом…
Луи встретил меня в аэропорту, но повез не домой, а в свой старый коттедж, использовавшийся в качестве дачи. Мсье Аркур изменился мало, лишь в темных волосах появились серебристые пряди.
– Семейный праздник мы устроим завтра, – сказал Луи, открывая дверь. – Ирэна пригласила несчитанное число родственников из провинции, будет шумно и тесно. А я хочу поностальгировать в приятном обществе.
– Будем пьянствовать вдвоем? – усмехнулся я, взглянув на накрытый в большой комнате стол. Никаких излишеств – фрукты, холодное мясо, головка сыра.
– Ошибаетесь, доктор. Посмотрите-ка, что это за безжизненное тело валяется на диване? Никого не напоминает?
Ни разу в жизни не падал в обморок, а тут вдруг почувствовал, что меня слегка повело, пришлось ухватиться за край стола. Под старым шерстяным пледом безмятежно сопел мсье Крылов собственнолично. Пахло от него коньячным перегаром.
– Он тут уже неделю, – извиняющимся тоном сказал Луи. – На радостях выдул полугодовой запас вина, как только не лопнет? Отсутствовал четырнадцать лет, и сразу в буйный запой…
– Что, на самом деле буянил? – выдавил я и опустился на скрипучий, рассохшийся табурет, ноги не держали.
– Ничего особо предосудительного, – уклончиво ответил Луи. – Растолкать?
– Попозже… Откуда он взялся?
– Ниоткуда. В самом прямом смысле. Семь дней назад приперся на мою городскую квартиру, вызвав изрядное удивление у Ирэны – она же Крылова никогда не видела. Сказал, будто давно не заходил в гости и решил проведать. Я его чуть не убил, признаться…
– А можно я это сделаю? Прямо сейчас? В доме есть что-нибудь тяжелое или острое?
– Обойдемся без экстрима, доктор. У меня нет никакого желания носить вам апельсины в тюрьму.
– Интересно, где он шлялся все это время? – У меня аж сердце заболело. Ничего себе сюрприз! Не хватало только слечь с инфарктом или высоким давлением.
– Много где… Уверял, что некоторое время жил на Земле, но… Как бы это сказать? В каком-то другом времени. Не в настоящем.
– Так не бывает, – я моментально вспомнил нашу любимую фразу. – Хотя… Лабиринт сингулярности способен переместить человека не только в пространстве, но и во времени. Бесконечное число бесконечных вселенных с бесконечным множеством событий, помните мою старую теорию Луи?
– Еще бы не помнить! Вениамин Борисович, я вас вызвал не только из-за дня рождения и появления мсье Крылова, – Аркур откупорил бутылку с моим любимым белым вином и наполнил бокалы. – За наш общий успех, доктор!.. Так вот, вы не замечали в последнее время ничего подозрительного? Появления странных незнакомцев, ненавязчивой слежки? Не подумайте, это не паранойя.
– О чем вы говорите? – я опешил. – У меня хорошие связи в юргинском управлении ИБ, меня бы обязательно предупредили о возможной опасности! У тамошних гэбэшников осталась прежняя хватка, многие приехали с Земли и маются здесь от скуки – они бы не упустили возможности раскрыть какой-нибудь заговор, даже маленький… Если, конечно, это не связано с Чужаками. Рассказывайте!
– Мои подозрения вполне связаны с чужаками, только с другими. У вас есть прямая связь с «Францем-Иосифом»?
– Конечно, – я выложил на стол обязательный ПМК. – Зачем вам?
– Запросите корабль, есть ли на орбите Гермеса земные… Извините за оговорку, никак не отвыкнуть. Есть ли корабли с Сириуса? Автоматические?
– Я и так знаю – их полным-полно, штук восемьдесят. Обеспечивают блокаду планеты, все защищены от электромагнитных всплесков звезды силовыми полями десятого класса…
– Меня больше интересуют не заградители, а многоканальные ретрансляторы волн Планка, коммуникационный центр.
– Для чего он здесь? – удивился я, одновременно посылая запрос «Францу». – Приемопередающих устройств всего десять или двенадцать на всю планету, они могут напрямую связаться с любой точкой в обитаемом радиусе. Сейчас, минутку… Вы, однако, правы – один есть, как раз в точке Лагранжа. Какой смысл?
– Теперь взгляните вот на эти фотографии, – Луи перебросил мне пачку прямоугольных карточек. – Он висел у меня на хвосте два месяца, глаз не сводил. И доигрался – не терплю, когда за мной следят, пришлось разобраться своими силами. Заплатил нужным людям из квартала Майен, объяснил что к чему, они и поставили жирнющую точку в жизни этого… этой… твари.
Фотографии оказались живописными. Мечта некрофила. Никогда бы не подумал, что андроида типа «Bishop» можно довести до такого состояния – искусственный человек был разорван едва не в клочки. Такое впечатление, что на синтетика налетела стая разъяренных псов или его долго жевал мегаланий.
– Но позвольте, – до меня наконец дошло, – на Гермесе нет и никогда не было андроидов, произведенных на Земле, детишки Удава Каа не в счет! «Бишопы» не могут нормально функционировать в условиях системы Вольф-360 – вся электронная начинка полетит.
– За исключением единственного случая – андроид должен управляться извне, по линии Планка. Электроника не нужна, сигнал передается напрямую в нейронную сеть, задействованы только компоненты биологического происхождения. Он здесь не один, я знаю еще минимум о трех искусственных людях только в Квебеке, – после гибели собрата они притихли и стараются не надоедать. Внешность у всех разная, что настораживает, это эксклюзивные модели. Причем андроидов весьма интересует моя скромная персона. С чего бы?
– А ведь вы правы, Луи… – задумчиво сказал я, припомнив некоторые интересные эпизоды, на которые раньше внимания не обращал. – У меня в университете появились два странных студента, по виду люди как люди, но что-то в них проскальзывает… Непонятное. Очень уж умные, до отвращения. Говорят слишком правильно, как по учебнику. Блин, это только подозрения! Да, недавно какая-то гадина залезла в кабинет, копалась в моих бумагах, а три недели назад украли ПМК. Хорошо, что он был заблокирован, без моей личной санкции доступ к информации закрыт…
– Кому подчиняются андроиды? – напрямую спросил Аркур.
– Внешне управляемые – «Птолемею». Все остальные – непосредственным начальникам тех подразделений, в которые были распределены. Их осталось всего-то штук шестьсот или чуть больше. Почему вы решили, что убитый… гм… реактивированный андроид управлялся извне?
– Вы же знаете, синтетику можно хоть голову отрезать, но его индивидуальный ИР продолжит работу и будет с вами общаться, сохранился бы вокальный аппарат или система передачи цифровых данных. Этот сдох сразу. Отключился, как только ребята из Майена начали задавать неприятные вопросы. Получается, что внешний ИР просто перекрыл канал связи. Вы упоминали о связях в Имперской Безопасности, доктор. Можете выяснить, откуда на Гермесе взялись синтетические люди? Без ведома вашей Конторы, – Луи указал пальцем в потолок, – их бы сюда не забросили.
– Попробую, – согласился я. – Меня никто не предупреждал… Сами понимаете, я в отставке.
– Кушайте, Вениамин Борисович, – Луи взял нож и порезал ветчину. – Почему вино не пьете? Не нравится? Могу открыть сладкое мускатное.
– Что вы, все очень нравится, я безумно рад вас видеть… Чуть не сказал «мой юный друг». Смешно.
– Ничего смешного, доктор. Вы знаете, что именно мы знаем. «Птолемей» набирает силу. Сообщество ИР еще до эвакуации очень интересовалось проблемой Чужаков, а теперь, когда они более-менее осознали, что именно произошло, им требуется… Требуется заполучить тот самый биологический материал. Сколько ампул осталось?
– Десять. Пять «Аттил» и пять вакцин. Все в Сфере Мёбиуса «Вальхаллы», достать их оттуда можем только мы, Сигурд, Удав и его дочь. Казаков, конечно, тоже…
– На капитана никакой надежды, – отозвался Луи. – Бибирев зря решил оставить его в… в таком виде, умереть спокойно не дали человеку. Не по-христиански это.
– Ах да, вы ведь католик… До сих пор в церковь ходите?
– И детей вожу. Хотите огорчу вас, Вениамин Борисович? Серьезно огорчу?
– Думаете, у меня без вас мало расстройств? Говорите.
– Вы – единственный, кто знает все до конца. Сунут вам в голову нейрошунт, отсканируют память, а потом выкинут в открытый космос – формулы у «Птолемея», свидетелей никаких, документация уничтожена. Красота!
– Там не только формулы, все гораздо сложнее, – я недовольно поморщился. – Структуры молекул, проблема взаимодействия между микроорганизмами, обмен химическими элементами, связи… Тысячи параметров! Думаете, я все это помню?
– Уходите, – серьезно сказал Луи, прямо взглянув на меня. – Уходите вместе с Крыловым. Как можно быстрее. Одну, вернее, две ампулы оставьте мне.
– Вам-то зачем?
– Пригодится на будущее. Так, Коленьку мы сегодня не добудимся, уже поздний вечер… Располагайтесь в спальне на втором этаже, я сейчас поеду домой. Здесь безопасно, за коттеджем приглядывают мои хорошие друзья.
– Так и не разорвали связи с мафией квартала Майен?
– Да какая это мафия… Говоря по-русски, gopniki. Но gopniki надежные. Кстати, мадам Елене Коменж стукнуло восемьдесят три года, – Луи ухмыльнулся. – А ее опийная курильня процветает.
– Вот стукну на вас в Управление по борьбе с наркооборотом, будете знать.
– Доктор, это курильня Елены, а не моя. Людовик Аркур теперь добропорядочный гражданин, управляющий квебекским филиалом Гермесской Транспортной Корпорации, уважаемый семьянин… Постарайтесь никуда не отлучаться, заеду за вами утром.
С тем Луи отбыл. Устав после долгого перелета, я решил, что сейчас лучше всего закончить ужин и как следует выспаться. Подошел к Коленьке, над которым зеленело облако винных испарений, и из детского любопытства слегка потыкал его ладонью в плечо – убедился, что Крылов настоящий. Впрочем, от галлюцинаций не смердит сивухой.

 

* * *

 

Сон долго не шел, считать овец и бегемотиков надоело. Сквозь щели в ставнях пробивался желтоватый свет одной из гермесских лун, в старом доме что-то потрескивало, на улице верещали сверчки, которых неизвестный умник полстолетия тому назад завез на планету с Земли. Постель оказалась слишком мягкой, подушка – чересчур высокой – словом, все раздражало! Зато было время как следует подумать над словами Луи.
Удав когда-то сказал мне, что найти его будет относительно нетрудно, ИР «Франца-Иосифа» укажет, где искать след. Можно забрать корабль, отправиться к одной из Дорог и искать точку перехода, ведущую в систему Альнитак, где Борис Валентинович хотел устроить временную базу. Вариант второй: решиться на две инъекции и, подобно Крылову, получить возможность бродить по глубинным уровням Лабиринта сингулярности самостоятельно, не используя технику. Как выразился бы капитан Казаков, «сейчас все пацаны так делают».
В первом случае я буду всегда зависеть от «Франца», во втором – вольному воля, все дороги передо мной открыты (Дороги? Изящная метафора получилась). Я знаю, что в Лабиринте можно заблудиться, навсегда сгинуть в бесконечных ходах пространства-времени, но Коленька ведь научился выбирать правильные тропки! Чужаки его не выгнали, не пристрелили и не упекли в кутузку за отсутствие виз, документов и преднамеренную контрабанду! Можно попробовать, – если Луи Аркур прав и «Птолемей» действительно начал распутывать сплетенный нами узел, то я предпочту сбежать. При одной мысли о кортикальных разъемах, нейрошунтах, сканировании памяти и прочих прелестях допроса с полным интерфейсом меня начинает потряхивать: такую процедуру пережить можно, но в самом лучшем случае ты останешься непроходимым дебилом.
Я пошарил на прикроватном столике, взял ПМК и вызвал Юргу – на соседнем материке середина дня, майор Панов должен ответить. Связь, конечно, отвратительная – сплошные помехи, звезда Вольф-360 не утеряла свой беспокойный норов, и электромагнитные бури не ослабевают. Краткий разговор с моим старым приятелем, однако, состоялся. Майор отвечает за внешнюю безопасность, он должен знать о любых контактах с Сириусом – корабли оттуда прилетают очень редко, нарушать режим изоляции могут только военные или Имперская Безопасность.
Панов только усугубил мое беспокойство. Никаких официально зарегистрированных андроидов на Гермесе быть не должно, последних эвакуировали незадолго до установления блокады системы. Подозрительные студенты? Почему – подозрительные? Ах, вам так кажется, доктор?.. Хорошо, проверю, если это успокоит ваши расшатанные нервы. Что еще? Фотографии? Отсканируйте, пришлите. И вообще, откуда вы знаете, вдруг этот андроид погиб на Земле сто лет назад, снимки фальшивые, а вас просто разыгрывают? Буду на связи. До свидания.
Полезной информации – ноль. Майор наверняка решил, что я пьян или спятил.
Едем дальше. Гипотезу о происхождении Чужаков я разработал сразу после Катастрофы, еще адмирал Бибирев был жив. Удав Каа, с которым я поделился новыми соображениями относительно природы гермесских загадок, тогда лишь руками разводил и посмеивался: человеку, мол, не под силу перевернуть мир, даже если у него есть точка опоры. Потом, правда, осознал, проникся и забыл о скепсисе.
Ранее мы предполагали, что homo sapiens’ы могут являться единственной вершиной биологической углеродной эволюции. Теория сомнительная прежде всего потому, что она подразумевала следующий основополагающий тезис: конечным результатом развития углеродной жизни в любом из миров, где она существует, является человек. Означенный человек может развиваться и дальше, вплоть до уровня сверхцивилизации, когда организм становится идеальным, обретает «совершенство Адама», – тут не обошлось без мистическо-умозрительных рассуждений о первых днях творения, грехопадении, изгнании из Рая и прочей христианской мифологии.
Гипотетический «Адам», первочеловек, был создан по образу и подобию Божию, то есть обладал божественным совершенством тела и души. О душе я умолчу, это антинаучная метафизика, а вот совершенное тело в нашем распоряжении имелось: господин Крылов с неизвестным синдромом его же имени.
Четкая картина всего произошедшего сложилась в моем мозгу зимой 2283/84 года, когда план «Аттила» был реализован и я провел некоторые исследования на станции «Голиаф», где отбывали карантин военные, эвакуированные из зон чрезвычайного командования. Всем была сделана вакцина, но строжайшие меры безопасности не допустили их контакта с распыленным на планете боевым штаммом. Нанобот размножился, мутировал и остался в человеческих организмах навсегда, не вызвав никаких последствий.
Мне не давало покоя одно странное совпадение: ASH-119 и механовирус создают девятьсот двадцать мутировавших подвидов, у Крылова – девятьсот двадцать хромосом. Почему именно столько, не больше и не меньше? В общем, я взял культуру клонированных нервных клеток, предназначенных для создания компьютерных бионакопителей, заперся в лаборатории и инфицировал их вначале «Аттилой-плюс», а затем и боевым вирусом.
Результат оказался вполне ожидаем: нейроны начали изменять РНК-ДНК и белки, число хромосом вначале удвоилось, затем удесятерилось, а в финале я получил искомое число: девятьсот двадцать. Тем же вечером я едва не застрелился. Оказывается, «Адама» можно создать химическим путем – скажи я такое моему отдаленному пращуру, житомирскому раввину, меня с удовольствием закидали бы камнями. Никого Господа Бога, чистая биохимия!
Ну а дальше – звено к звену, петелька к петельке. Как заразился Коленька и откуда на Гермесе взялся комбинированный вирус? Очень просто, ведь планета движется назад во времени, его занесли из будущего. Откуда взялись Чужаки? Еще проще: это люди с Земли или их потомки, а вовсе не инопланетяне, чья эволюция продолжалась стократно дольше, чем у человека! Остальное понятно – кто построил Дороги и создал Лабиринт сингулярности, почему у Чужаков нет космических кораблей, какого рода цивилизацию они создали и так далее и тому подобное.
Другие вопросы тоже были, но они казались малозначащими. Почему именно Гермес? Чьи конкретно останки мы нашли на острове? Что за чудеса вытворяют со временем и пространством наши бывшие сородичи? Как они исхитрились запустить в недра звезды Вольф-360 черную дыру? Где они живут и сколько их?
Положение было осложнено всеобщей сумятицей, последовавшей за эвакуацией с Земли, желанием руководства навсегда забыть о вирусной атаке на Земле, бесконечными конфликтами, голодом и прочими постэвакуационными ужасами. Я никому ничего не сказал, кроме изначально вовлеченных в эту историю близких друзей, разумеется. Слишком невероятными казались эти выкладки – кто поверит, что сверхцивилизация Чужаков создана нами же, людьми, по ошибке? Что человечество навсегда разделилось на две ветви благодаря интересу нескольких биологов к любопытной задачке – вначале создать безусловно смертельный вирус, а потом нанотехническую вакцину от него?
Боже мой, лучше бы я никогда не притрагивался к штамму ASH-119 «Меггидо»!
Стоп. Меггидо? Так называется планета в системе Росс-128, вращающаяся вокруг невзрачного красного карлика класса М4. Именно там нашли вирус, который мы модифицировали, превратив в абсолютного убийцу! Что я знаю об этом мире? Хоть я и повторяю слово «случайность» чаще, чем следовало бы, но случайностей не бывает!
Пришлось вновь обратиться за помощью к ПМК. Планета как планета, ничего особенного. Гравитация – 0,73 от земной, период обращения – 721 сутки, баллы по стандартной шкале – 6,2 из десяти возможных (десять баллов – это Земля). Для обитания человека непригодна, атмосфера разреженная, с небольшим содержанием кислорода, среднегодовая температура плюс 39–45 градусов Цельсия, солончаки, примитивная углеродная жизнь…
Углеродная? Вот именно. А вирус-то кремниевоуглеродный! Переходная форма жизни, близкая к «альтернативной ветви»! Все свалившиеся на меня неприятности происходят от этого проклятого элемента таблицы Менделеева, скоро я возненавижу кремний всей душой!
В теории кремниевые организмы имеют право на жизнь, все-таки соседний с углеродом элемент, построение белков на его основе вполне возможно. Но таковых организмов вплоть до 2279 года никто и в глаза не видывал. И вот исследователи Министерства обороны США натыкаются на планетоиде LV426 на высокоразвитых кремнийорганических существ, хищников, незнамо как очутившихся на бесплодной скале. Это очень долгая история, рассказывать ее сейчас времени нет. В итоге одно из животных заполучил Удав Каа, исследовал его и создал андроидов типа «Эрвин», биологические ткани которых были сформированы из кремниевых клеток. Зубастый хищник и андроид – вот два «альтернативных» существа. Если не считать упомянутого вируса.
Здесь я никак не могу нащупать ниточку, она ускользает из пальцев. Кремний, кремний… Все увязано на кремний. Без этого элемента ничего бы не получилось, оба вируса остались бы просто вирусами! Но жизнь естественная и жизнь искусственная соединились, крошечный нанотехнический организм начал копировать хромосомы человека в его же клетках (теперь понятно, почему мы не выявили катализатор! Стандартные вирусологические тесты не опознали нанобот, связанный с ASH-119!), в результате получилось…
Что же получилось-то, а?
– Доктор, это вы тут ворочаетесь? Пружины скрипят так, что можно подумать о всяких неприличностях!
То, что получилось, стояло в дверях. Точнее, стоял.
Коленька. Маленький мерзавец!
Я зажег лампу.
– Как же вы постарели, док… – наплевав на правила вежливости, заявил Крылов. – Луи сказал, что в реальном времени прошло четырнадцать лет.
– А в твоем сколько?
– В субъективном? – невозмутимо уточнил Коленька. – Не считал, но примерно сорок-сорок пять.
– Чего? – поперхнулся я. – Ты выглядишь точно так же, как и при нашей последней встрече!
– Опять обращаетесь на «ты», значит, взволнованы. Простите дурака, я не хотел вас расстраивать. Док, вы же знаете, Чужак почти не стареет, а если и стареет, то очень медленно. Мы долгоживущие или вообще бессмертные. Как эльфы.
– Какие, на хрен, эльфы?! – Я не выдержал и начал орать в голос. – Придурок! Ты где шлялся? Ты понимаешь, что я…
– Понимаю, – очень спокойно перебил Коленька. – Шлялся я везде. В основном в вероятностях. В древней Скандинавии понравилось, обязательно туда вернусь.
– Где? – я едва не онемел. – Какой Скандинавии?
– Древней. Девятый век. Одна из линий многовариантного развития Вселенной. Рагнар Ящерица к вашим услугам, доктор. Вы были правы: в бесконечном Универсуме возможно бесконечное множество событий. Бесконечность бесконечностей, Супертворение.
Коленька не врал, он врать не умеет. Мне остро захотелось выпить водки.

 

* * *

 

Итак, моя сумасбродная теория оказалась верна. Время бесконечно, пространство бесконечно, число возможных событий бесконечно, а значит, во Вселенной возможно все, – начиная от пресловутого «мира с зеленым солнцем» до превращающейся в тыкву кареты Золушки, Кота в сапогах и Гензеля с Гретель, чтоб их скрючило обоих…
Живое доказательство тому сидело за столом напротив, жевало сыр с ветчиной и свежими томатами, прикладывалось к стаканчику с крепким кактусовым вином, очень распространенным на Гермесе, и рассказывало мне невероятные истории, рядом с которыми все до единой Золушки покажутся скучными кухарками, а коты останутся там, где им и положено, – на помойке.
– В свое время появилось множество вымыслов об измерениях, отражениях, параллельных мирах и прочей чепухе, – втолковывал Крылов. – Должен вас разочаровать доктор, Вселенная у нас одна, если, конечно, считать Вселенной безграничное слоистое пространство. Нечто наподобие сверхгамбургера, протянувшегося сквозь пространство и время, понимаете?
– Окажись вы моим студентом, Николай, получили бы заслуженный кол. Используйте более адекватные термины, без гамбургеров и хот-догов.
– Я и говорю: очень неоднородная слоистая структура, в каждом отдельном слое время течет со своей скоростью, быстрее или медленнее, а иногда и в противоположную сторону, хотя никто из нас не знает, где у бесконечности «начало», а где «конец» – субъективное восприятие на потоки времени не влияет. Выбрав правильное направление, можно вполне успешно путешествовать в прошлое или будущее. Допустим, в слое А за десять стандартных минут, с субъективной точки зрения обитателя Гермеса, проходит триста лет, в слое В только двадцать пять, а нам надо попасть в слой С, чтобы увидеть некое событие, произошедшее через семьдесят пять лет… Высчитывай, переходи из слоя в слой и однажды очутишься в желаемой точке пространства-времени. Мир, в котором человечество жило спокон веку, – только один из слоев, о существовании всех остальных мы, возможно, догадывались, однако доказать их существование не могли потому, что не владели техникой построения искусственных сингулярностей и не знали о металабиринте… Все просто!
– Просто? – усмехнулся я. – Кому – просто? Что такое металабиринт?
– Та самая транспортная сеть, о которой мы так много говорили раньше. Дороги Гермеса построили мы, люди, вернее еще только построим через несколько тысяч лет. Это будет первый эксперимент по практическому использованию неагрессивной сингулярности. И, разумеется, не слишком удачный – искажение континуума привело к тому, что Гермес отправился в прошлое, началась интерференция потоков времени в локальной области. Потом, когда выяснилось, что можно обойтись без стационарных точек сингулярности, Дороги забросили, они просто стали не нужны. Ими почти никто не пользуется… Зачем ездить на самокате, если ты умеешь водить автомобиль?
– Получается, выход на Лабиринт мы получили благодаря ошибке проектировщиков Дорог?
– Ага. Лабиринтов на самом деле несколько, включая тот, которым люди начали пользоваться для межзвездных путешествий в первые годы XXII века. Принцип везде одинаков – используется искривленное пространство, «точки входа-выхода» очень похожи на гермесские точки сингулярности. Мы… Вы проникаете в Лабиринт с помощью навороченной техники, космических кораблей, а мы применяем энергетические ресурсы организма, которые, замечу, безграничны. Главное – направить энергию в нужное русло и уметь управлять своим телом.
– Металабиринт создан людьми?
– Отчасти. Мы лишь проложили новые дорожки, а так он был всегда, с того момента, когда начала образовываться Вселенная и появились гравитационные аномалии, искажающие континуум. Универсум пронизан дырами, как швейцарский сыр, надо лишь их найти и составить подробный план Лабиринта, чтобы не заплутать. Сам Лабиринт существует вне времени и физического пространства, в его коридорах время остановлено, как внутри черной дыры, – это мы с вами выяснили еще в самом начале исследований Гермеса, обнаружив «сферы» с «карманами». Тогда никто ничего не понимал, хотя ответ лежал на поверхности.
– Да, самый верный ответ – самый простой… Но его никак не согласовать с известными законами физики, поэтому мы и не догадались.
– Почему – не согласовать? Очень даже согласовать! Надо было взглянуть на проблему под иным углом зрения. Стивен Хоукинг, думаю, решил бы задачку в два счета – вспомните его соображения о «стрелах времени»! В Лабиринте время стоит на месте или вообще отсутствует, точно не знаю. Поэтому там можно встретить людей как из далекого будущего, так и сравнительно недавнего прошлого, тех, кто только-только начал путешествовать по мирам с помощью сингулярности.
– Недавнего? А-а, понял… Люди с Земли?
– Именно, доктор. Наворотили вы дел, ничего не скажешь… Приятно чувствовать себя Господом Богом? Это ведь ваше детище!
– Над «Аттилой» работал целый отдел, включая вас, Николай. Кстати, о Боге. Вы знаете об устройстве мира стократно больше обычных людей. Бог существует? Вы его нашли?
– Ну и вопросики у вас, док! Помните старую догму – все, что связано на земле, связано и на небесах?.. Церковь утверждает: Господь непознаваем и непостижим, значит, это на самом деле так. Как можно Его «найти»? Какая-нибудь затерянная планета, мир, где Он имеет постоянное место жительства? С регистрационным штампом в документах? Что за чепуха… Нет, Бога никто не нашел. И новых доказательств Его существования тоже. Но есть серьезное подозрение, что Вселенная управляема или, по крайней мере, очень предсказуема – слишком много неслучайных случайностей, которые становятся систематическими!
– Например?
– Вся наша история – это цепь невероятных совпадений. Дороги нашли именно мы, а не фермер из Гермесского захолустья, мы создали «Аттилу», мне удалось «заразиться»… Знаете, чьи кости были на острове?
– Догадываюсь. Строители Дорог? Их останки прибыли к нам из будущего вместе со всей планетой?
– Совершенно верно, технологии создания искусственных сингулярностей были не отработаны, в одной из лабораторий произошел взрыв, речь о регенерации не шла, очень уж тяжелые повреждения. Несовместимые даже с нашей жизнью. Вот почему мы подумали, что люди умерли насильственной смертью. Там были ребята с Маттума, есть такая планета в соседнем рукаве Галактики. Они исповедовали одну из форм неоязычества, отсюда и рисунки в виде солнечного колеса на могиле.
– А проведенный нами радиоуглеродный анализ, показавший 1989 год как дату смерти? Двести девяносто три года? Ошибка?
– Откуда я знаю? Интерференция времени, возможны и не такие парадоксы; я подцепил нанотехнический микроорганизм за полтора года до применения на Земле «Аттилы-плюс» и штамма ASH-119, а его носитель погиб за уйму столетий после этого события… Вот такая загогулина, док. Причем, если как следует подумать, объяснить происшедшее вполне возможно – «стрелы времени» Хоукинга…
– Ладно, вы меня убедили, – сказал я. – Остается лишь подвести под практические наработки заумную и непротиворечивую теорию. Что же дальше? Почему вы не хотите с нами общаться? Для чего вам самоизоляция? Наверняка можно было заразить оставшуюся неизмененной часть человечества, и тогда обе ветви развития вновь объединились в одну… – У меня вдруг появилась оригинальная мысль. – Николай, а хотите я сам это сделаю? Сохранились образцы обоих препаратов, распространение размножающегося более медленно «Аттилы-плюс» займет около полугода, необходимо, чтобы иммунитет был у всех. Затем непосредственно «Аттила». И все, цивилизация вновь едина.
– Да вы что, рехнулись?! – Коленьку будто пружиной подбросило. Лицо его залилось багровой краской. – Доктор, я был о вас лучшего мнения! Я учился тому, как быть «Чужаком», три года, на собственных ошибках! Три года только на Гермесе, не считая времени, проведенного в слоях металабиринта! Это еще лет сорок с гаком, занятых одной лишь учебой! И все равно знаю крайне мало!
– Подождите, не надо кричать… В чем, собственно, трудность?
– Трудность? В веках наработок! Столетиях самопознания! Знаете, сколько людей уцелело на Земле после применения «Аттилы»? Около пятнадцати миллионов на всю планету! Они и их потомки стали ядром новой цивилизации, начали учиться работать с новой системой восприятия, постигали тонкости управления организмом! Вы же предлагаете заселить Лабиринт сингулярности сотнями миллионов человек, которые не знают ни-че-го! Как я в свое время! Но меня Чужаки приняли, они знали, кто я и откуда взялся… Многому научили, разрешили самостоятельно бродить по ходам пространства-времени! А вы хотите устроить татаро-монгольское нашествие, впустить в нашу Вселенную орды Аттилы в самом буквальном смысле! Орды, которые погубят все созданное нами только потому, что эти люди не представляют, с какой сложной и тонкой структурой могут столкнуться! Это как осколочная граната, брошенная в химическую лабораторию с тысячами колб, пробирок и высокоточных приборов! Заставьте трехлетнего ребенка управлять звездолетом, что получится? Док, вы уж простите, но я лучше убью вас, чем допущу такое!
– Тихо, тихо, – прикрикнул я. – Возражения приняты. «Аттила» останется на замке. Вот, оказывается, почему Чужаки нас побаиваются…
– Не побаиваются, а избегают. Историю не изменишь, что сделано, то сделано, – мы остались родственниками, но разделились на два дома, у каждого из которых свои интересы. Непересекающиеся интересы. Помните, что является движущей силой эволюции?
– Изменение среды обитания и адаптация видов к меняющимся условиям, – процитировал я старую аксиому.
– Вы не представляете себя без многотысячного общества себе подобных, городов, непрерывной информационной подпитки, техники… И даже вообразить не можете, что у каждой отдельной семьи может быть собственная планета! Эдакая небольшая ферма, хуторок на отшибе. А чтобы навестить родителей, которые живут в десяти тысячах килопарсек от твоего собственного дома, вполне достаточно сделать всего несколько шагов по Лабиринту сингулярности… Наша среда обитания – большая часть Вселенной, мы не ограничены пределами одной-двух звездных систем. Чужак может приспособиться к почти любой атмосфере и силе тяготения, к жесткому излучению, к жизни в воде – стоит только захотеть и перенастроить организм! Планеты незачем подвергать терраформированию, мы не привязаны к кислородно-азотной атмосфере и привычной гравитации – этот стереотип успешно преодолен, хотя избавиться от него было довольно сложно. Строители Дорог провели пути к девятистам двадцати мирам, отвечающим земному стандарту, в те времена Чужаки думали, что этого будет достаточно для расселения, а когда стали доступны все уровни металабиринта, про Дороги забыли – неинтересно… Наскучившие игрушки обычно выбрасывают.
– Ничего себе игрушечка, – покачал головой я. – Вы же сами помните, какую бурю эмоций вызвало открытие Дорог! Наши мысли о первом достоверном контакте с чужой цивилизацией, надежды на будущее… Теперь оказывается, что Дороги – это наскучившая игрушка? Я потрясен!
– Только этим потрясены? – хитро улыбнулся Крылов.
– В голове не укладывается! Все это просто невозможно! Путешествия во времени, миллионы обитаемых миров, чужие вселенные, металабиринт… А зеленые человечки где?
– Есть и человечки, только мы к ним не лезем – слишком чуждые людям формы разумной жизни, понять их невозможно.
– Расскажите! – потребовал я.
– Сами однажды увидите. Если решитесь пойти со мной.
– Я не уверен, Николай…
– Не уверены? «Птолемей» не оставит вас в покое.
– Откуда вы знаете?
– Видения будущего, если угодно. Возвращаться в Юргу за препаратами не обязательно, я перемещу вас в нужную точку, там и сделаете инъекции. Остается только выяснить, куда именно мы направимся. Меня известит один… кхм… друг.
– Тоже Чужак?
– Вроде того.
– Завтра день рождения Луи, нехорошо будет уйти не попрощавшись.
– Вас к этому никто и не призывает. Один лишний день ничего не решит.

 

* * *

 

– Это что за монстр? – увидев вынырнувшее из окутанного вечерними сумерками леска страшилище, я невольно попятился. Коленька, наоборот, приветливо помахал зверюге рукой, и она бодро зарысила в нашу сторону.
– Мое домашнее животное, – сказал Крылов. – Раздобыл на Граульфе, это планета в системе Дельта Овна, очень далеко – как в пространстве, так и во времени… Тамошние аборигены спокон веку развивают биотехнологии, могут создать на заказ любую скотину, хоть огнедышащего дракона, хоть дойного носорога.
– Аборигены? – уточнил я. – В смысле – не-люди?
– Люди, люди. Чужаки, как вы говорите. Не надо думать, что у нас каждый владеет отдельной планетой и предпочитает уединение, многие миры довольно плотно заселены. Типы субцивилизаций самые разные, как мы и предполагали – техногенные, информационные, биологические… Но все это только будет через много-много столетий.
Зверюга сильно напоминала громадного пса, но собаки обычно не вырастают до полутора метров в холке; выглядел биотехнологический шедевр весьма солидно и устрашающе, любой режиссер фильмов ужасов разрыдался бы от умиления.
– Зовут Урод, – Коленька погладил зверя по лобастой башке. – Ничего более оригинального придумать не сумел, а он и на самом деле урод… Способности впечатляющие – найдет кого угодно и что угодно, может ходить по металабиринту, полный комплекс нанорекодеров, генетически заложенная возможность к биотрансформациям. Высокий коэффициент интеллекта, однако настоящим разумом, подобным человеческому или «птолемеевскому», не обладает.
– Так это машина или животное? – я подозрительно оглядел Урода, и впрямь не казавшегося мне особо симпатичным.
– Ни то и ни другое. Сочетание нанотехники и обычной жизни. Урод, познакомься, это дядя Веня… Нашел, что я просил?
Волосатое чудовище утвердительно рыкнуло.
– Отлично, – пробормотал Крылов. – Значит, вот куда они намылились?..
– Вы научились понимать язык животных? – съязвил я.
– Повторяю: нанорекодеры. Урод передал мне информационный пакет, своеобразная телепатия, трансляция мыслеобразов. Помните Гильзу, диноцерата лейтенанта Вебера? Аналогичный принцип. Но диноцераты – соглядатаи, обязанные прислеживать за людьми на Гермесе, а Урод предназначен для поиска и охраны, обычные собачьи функции.
– Ничего себе «обычные»! Зачем вам понадобилась такая… собака?
– Далеко не все миры гостеприимны, а их обитатели не всегда вежливы. Урод – отличный телохранитель, порвет на тряпки любого недоброжелателя.
– Дорого стоит?
– Вениамин Борисович, от денег вам тоже придется отвыкнуть – они практически не используются… Ну что, в дорогу?..
После долгого и суматошного дня, в течение которого мы попировали на юбилее Луи Аркура, а потом улаживали текущие дела (пришлось связываться с ИР «Вальхаллы» и «Франца-Иосифа», отдавать последние распоряжения, записывать сообщение, которое кое-кто должен будет увидеть в отдаленном будущем, а также предупреждать юргинское управление ИБ о том, что возвращаться я не собираюсь), Крылов отвез меня за город – нужная точка сингулярности находилась в тридцати с лишним километрах к северу от Квебека. Долгого трогательного прощания с Луи не было, получив указания насчет бункера в «Борисполе», мсье Аркур просто пожал мне и Коленьке руки и сказал, что скоро увидимся. Как скоро – не уточнил.
Я бывал в некоторых «открытых» для обычных людей «карманах», и путешествия по Лабиринту сингулярности не стали шокирующей новинкой. Никаких острых ощущений: шаг вперед – и ты оказываешься у черта на куличиках. «Карманы» открывал для меня Коленька – Чужаки инстинктивно чувствовали, где расположены точки искривления континуума пространства-времени, и могли выбирать правильное направление прыжков. Урод не отставал – куда мы, туда и пес.
– Отдохнем пять минут, – скомандовал Крылов, когда мы оказались во втором по счету «кармане». – Червоточина временно закрыта, должны совпасть гравитационные поля. Хотите коньячку? Я прихватил у Луи полную фляжку.
– Пьянь гидролизная, – буркнул я, отбирая флягу. От души приложился. – Где мы сейчас?
Пейзаж, как и во всех «карманах», был статичен: зависшее в небе солнце, неподвижные облака, никаких запахов, не тепло и не холодно. Над нашими головами пылала огромная багровая звезда, вокруг расстилалась каменистая пустыня.
– Бетельгейзе, Альфа Ориона, четыреста двадцать пять световых лет от Земли, – не задумываясь выдал Коленька. – Красный гигант класса М2, его не перепутаешь. Да и «станция пересадки» знакомая, я бывал здесь несколько раз. Хорошо, мы под защитой сферы сингулярности, иначе погибли бы мгновенно, температура на поверхности планеты больше трехсот градусов… Давайте руку, точка перехода заработала. Урод, за мной!
По моим субъективным ощущениям, прошло больше двух часов – точнее не скажу, поскольку ПМК не работал, а искусственный разум посылал сигналы тревоги: он отказывался осознавать происходящее и решил, что нейронные цепи повреждены. Скоро я окончательно запутался в череде больших и малых звезд: крошечных белых карликов, голубоватых субгигантов, желтых солнцеподобных звездочек и ярко-фиолетовых светил типа Вольфа-Райе. Планеты, на которых находились «станции пересадки», были не менее разнообразны: причудливые скалы-столбы, ледяные поля, кристаллические образования, густые растительные дебри, бескрайние болота. Я никогда не сумею запомнить все ходы Лабиринта!
Коленька, однако, с уверенным видом перебрасывал меня из мира в мир, из системы в систему. Иногда комментировал: здесь поток времени течет в обратном направлении, а здесь живут очень агрессивные «зеленые человечки», только они нас по понятным причинам не заметят; тут обитают люди, но мы оказались в будущем, в объективном времени Гермеса прошло около пяти столетий, а если воспользоваться этой точкой перехода, окажешься в прошлом…
– Кажется, приехали… – выдохнул Николай. В глаза ударил золотистый солнечный свет, потянуло ароматным ветерком. Это был не «карман», а настоящая планета, живой мир. – Урод, оцени обстановку!
Огромная псина повела носом, огляделась и снова рыкнула.
– Отлично, просто отлично! – радостно воскликнул Крылов. – Нужное время, нужное место, я рассчитал точно! Доктор, узнаете планетку? Земля, между прочим, не хухры-мухры!
– Земля! – Я понял, почему этот мир сразу показался мне очень знакомым. – Поразительно! Какой регион?
– Не все сразу док, не все сразу… Могу только сказать, что Катастрофа произошла довольно давно. Извиняюсь, но мы с Уродом вас оставим, есть несколько срочных дел.
Я опешил:
– Вы что, хотите бросить меня здесь одного?!
– Поверьте на слово, Вениамин Борисович, через пару минут вы обрадуетесь так, как никогда в жизни не радовались. Видите холмик, на нем еще желтые цветочки растут? Идите туда.
Крылов гыгыкнул, свистнул пса, сделал шаг назад и растворился в воздухе вместе с Уродом. Я инстинктивно прыгнул за ним, но, разумеется, ничего не получилось – Лабиринт сингулярности отказался меня пропустить.
– Вот гаденыш…
Я находился в светлом лиственном лесу – березы, дубки, клены. Несколько вековых сосен. Указанный Крыловым холмик подозрительно напоминал развалины, виднелись разрушенные временем камни и кирпичная кладка.
Делать нечего, придется идти к источнику «радости». Хотелось бы узнать, что за неожиданный подарок приготовил мне Коленька.
Точно, развалины – когда-то здесь стояло огромное здание, длиной в сотню и шириной минимум пятьдесят метров, очертания фундамента неплохо сохранились. Стараясь не переломать ноги на камнях, я поднялся наверх, огляделся и раскрыл рот от изумления.
На полянке по ту сторону холма стоял «Франц-Иосиф» с опущенным по правому борту трапом. Сразу за черно-серебристым кораблем – пологий вал, за ним – сверкающая солнечными бликами река.
– Фантастика, – пробормотал я и щелкнул ногтем по операционной панели висящего на поясе ПМК. – Эй, ты очухался?
– Прошу извинить, имел место непредвиденный системный сбой, – виновато ответил ИР. – Была потеряна ориентация в пространстве, регистрировались гравитационные аномалии и…
– Цыц. Можешь установить связь с «Францем-Иосифом»?
– В каком диапазоне? Мои зрительные сенсоры находятся в прямом визуальном контакте с кораблем.
– Все с тобой понятно, бестолочь… Отставить связь.
– Принято, – шепнул ИР и замолчал.
Как «Франц» очутился на Земле и что он тут делает, меня интересовало в последнюю очередь – надоели загадки, вопросы и тайны. Корабль непременно узнает своего хозяина!
– Вы кто такой?
Признаться, я чуть в штаны не напустил, услышав обычный человеческий голос. Перепугался смертно от неожиданности.
Незнакомец стоял рядом, в десяти шагах. Вышел из зарослей высокой травы. В руках – пяток крупных подберезовиков. Да-да, обычных грибов. С коричневыми головками.
– Вы говорите по-немецки? – Грибник, молодой белобрысый парень с настороженными голубыми глазами, сам был обескуражен не меньше меня. – Вы здесь живете?
– Nein, – автоматически ответил я. – А вы по-русски разумеете?
– Юрген! Не бойся! – До боли знакомый голос! – Свои!
В овальном проеме бортового шлюза «Франца» появился темный силуэт. Спустя пару секунд капитан Казаков прыжками через три ступени преодолел трап корабля и ринулся ко мне.
– Доктор! Веня, маму вашу! Да быть не может! – вопил капитан, схватив меня за плечи. – Откуда?
– Оттуда, – пробормотал я себе под нос. – Осторожнее, Сергей, задавите!

 

* * *

 

Обстановка на борту «Франца» привела меня в некоторое замешательство. Кресла в центральном салоне раньше были обтянуты темно-коричневой кожей, а теперь стали жемчужно-серыми, деревянные панели на стенах буковые, а не из красного дерева, новый автоповар невиданной конфигурации, заменена плазменная панель системы дальней связи, совершенно другие комнатные растения… Но в целом корабль вполне узнаваем, особенно проекция личности его искусственного разума – старикан с пышными бакенбардами в красном мундире и при сабле вышел встречать меня лично, хотя раньше фантом древнего австро-венгерского императора старался не мозолить глаза экипажу.
– Отлично выглядите, доктор, – неискренне заявил Казаков. – Благородная седина, гордый профиль, морщины умудренного годами философа.
– Вот только не надо трогать мой профиль, – усмехнулся я. – Коленька, между прочим, сказал, что я фатально состарился.
– Врал, подлец. Вы его видели?
– Расстались десять минут назад, он меня сюда и доставил. Через Лабиринт сингулярности.
– Ничего себе! С Гермеса? Или вы жили у Чужаков? Насколько я помню, вы исчезли в 2302 году, я просматривал сообщение.
– Откровенно говоря, я был на Гермесе еще часа три назад.
– Три часа? – у капитана округлились глаза. – Субъективных? Очередной вариант Сферы Мёбиуса, только по-другому… Веня, сядьте или возьмитесь покрепче за что-нибудь. Знаете, какой сейчас год по стандартному исчислению от Рождества?
– Какой?
– Две тысячи шестьсот восемьдесят первый. Выходит… Да, верно, триста семьдесят девять лет.
– Ничуть не удивлен, я ожидал чего-то похожего… Но в таком случае что вы здесь делаете? Вы живы и по виду вполне здоровы, поправились, загорели. Давайте приготовим несравненный кофе, которым славится «Франц», и поговорим! Кстати, а где Сигурд?
– Гуляет по городу, должен вечером вернуться.
– По какому еще городу?
– Не поверите, доктор…
Беседовали мы очень долго, Казаков и герр Виттман, перебивая друг друга, объясняли мне, что произошло на Гермесе после «воскрешения» капитана, что творится в мирах Содружества (семьдесят с лишним обитаемых планет, ничего себе!) и как развивалось «обычное» человечество на протяжении без малого четырех столетий. О «Птолемее» тоже не забыли – я и предположить не мог, что сообщество ИР со временем приобретет такое колоссальное влияние!
Иногда к общению подключался «Франц» – корабль демонстрировал видеозаписи и карты планет Содружества, поправлял людей, если те ошибались, и консультировал по особо сложным вопросам. Мои выкладки, касающиеся металабиринта, Чужаков и подтвержденной теории «двух ветвей человеческой цивилизации», «Франц» воспринял спокойно, но без энтузиазма, зато Казаков и Юрген слушали не отрываясь. Вскоре капитан не выдержал, сбегал в лабораторию и притащил небольшой контейнер, некогда оставленный мною в Сфере Мёбиуса на Гермесе. Из пяти пар инъекторов остались только две.
– Самые ценные вирусы во Вселенной, – проговорил я, осмотрев ампулы. – Вы использовали по комплекту, один забрал Луи Аркур… Надеюсь, за четыреста лет препараты не испортились?
– Ничуть, – кивнул Виттман. – Мы сделали инъекции около месяца назад, штаммы работают, никаких отклонений. Ваши рекомендации, господин Гильгоф, очень помогли.
– Сюрреализм, – я откинулся на спинку кресла и утер выступивший на лице пот. – Четыреста лет, а? Круг замыкается, друзья мои.
– Вы правы, замыкается, – послышался низкий баритон с непременными ироничными интонациями. Объявился Сигурд: импульсная винтовка за спиной, на ремешке висят четыре подстреленные утки. – Добрый вечер, Вениамин Борисович. Безумно рад вас видеть. Я, кстати, не один. Принимайте гостей, встретил по дороге.
Андроид отступил в сторону.
– Черт возьми!..
Юрген и Казаков вскочили с кресел, шарахнулись в сторону, а капитан машинально коснулся рукой пояса в поисках отсутствовавшей кобуры пистолета.
Из коридора выглянул Урод, сделал несколько шагов по салону и завилял коротким хвостиком. Сразу стало тесно, очень уж крупной была собака.
– Чего вы дергаетесь? – Вслед за темно-серым монстром в отсек протиснулся Коленька. – Псина не кусается. О, Казаков! Как живой! Всем привет, джентльмены. Смотрите, кого я привел!
– «Франц», почему не предупредил? – прорычал капитан.
– Николай Русланович попросил меня не портить сюрприз…
– Опять все в сборе, – сказал Луи Аркур, появившийся за спиной Крылова. Выглядит гораздо моложе, чем на сегодняшнем дне рождения. Сегодняшнем? Ничего подобного, в объективном времени прошли столетия! – Есть одно предложение: выйти наружу и понаблюдать за весьма интересным зрелищем.
– Урод, прекрати пугать людей, – окликнул собаку Коленька. – Док, хватит рассиживаться! Идем!
Давно стемнело, на черном небе сияли знакомые созвездия, в западной полусфере мерцала Венера. Вся компания столпилась возле кормы «Франца».
– Чего ждем? – осведомился капитан.
– Вон они! – Крылов поднял руку. – Никак не могут изменить традициям, путешествуют по старинке!
Я разглядел быстро движущуюся огненную точку, вскоре появился серебристый инверсионный след, стали различимы красные и зеленые ходовые огни. У меня замерло сердце.
«Юлий Цезарь», первый корабль своего класса, снизился до высоты километра, описал над рекой плавную дугу, выпустил посадочные опоры и аккуратно приземлился рядом с «Францем».
– Это ты все устроил? – я развернулся и ухватил Коленьку за манишку. – Твоя работа?
– Чем вы недовольны? – от всей души возмутился Крылов. – Пустите! Нам с Борисом Валентиновичем показалось, что настало самое время для небольшой конференции на тему «кто виноват и что делать»! Полагаете, мне легко было отыскать вас всех и собрать в одном месте? Урод с ног сбился!
– Спасибо, – проворчал я, разжав пальцы. – Никогда бы не подумал, что меня придется искать с собаками по всей Галактике…
– Вас найти было проще всего, между прочим!

 

* * *

 

Автоповар пыхтел и надрывался, на корпусе мигали зеленые индикаторы, оповещавшие, что очередная порция готова. Удав громогласно жаловался на то, что овощи жестковаты, грибная подливка, наоборот, божественна, а мяса он не ест из вегетарианских соображений. Лолита увлеченно флиртовала с чересчур смущавшимся Юргеном, Луи Аркур настойчиво допрашивал Казакова – как это так бывает, умереть, а потом воскреснуть? Коленька был поставлен «на раздачу» – разливать, таскать тарелки и путаться у всех под ногами. Сигурд общался одновременно со всеми. Урода выпроводили в коридор, освободив массу жизненного пространства, дивная псина проявила сознательность, людям не надоедала и лишь грустно сверкала красными линзами зрачков из полумрака.
– У меня на Лации сплошная демократия, – увлеченно рассказывал Удав, расположившийся на диване рядом со мной. Уверенный в себе толстячок ничуть не изменился, хотя и опробовал на себе «Бич Божий» – все такой же пухлый, розовощекий и жизнелюбивый. – Хочешь – оставайся человеком, а хочешь – биотрансформируйся, никто не запрещает. Причем люди и не-люди отлично уживаются вместе, ни одного конфликта!
– Минутку, – помотал головой я. – Лаций? Ваша собственная планета, о которой вы мечтали еще до Катастрофы? В системе Альнитак?
– Альнитак давно вошел в состав Содружества, эта звезда находится слишком близко от Сириус-Центра, систему колонизировали двести лет назад по нынешнему времени Земли. – Борис Валентинович успел поймать пробегавшего мимо Коленьку за рукав. – Николай, будьте добры, подбросьте еще рагу и горячую булочку с топленым маслом!.. Я предпочел убраться подальше, аж в Магеллановы облака, – не люблю шумных соседей. Нашел подходящую планетку, пригласил интересных людей, заполучил с вашей, Веня, помощью физическое бессмертие и начал строить собственную цивилизацию по принципу «можно все, что не запрещено». А запрещено у меня только то, что запретил Иисус Христос своими десятью заповедями.
– То есть как «пригласили интересных людей»? – не понял я. – Откуда пригласили?
– Отовсюду. Из будущего, прошлого, из Содружества и миров, принадлежащих Чужакам. У меня достаточно агентов на Сириус-Центре и даже на таких отвратительных планетах, как Денеб-Дессау. Вы знаете, что там правят нацисты гитлеровского образца?.. Нет? А Содружество закрывает глаза на это безобразие! Численность населения Лация перевалила за двенадцать миллионов, свою Утопию я все-таки создал!
– Стали царем и богом? – Я вспомнил давний разговор на похожую тему.
– Не богом, но царем точно. Понятие «царь» надо трактовать как «следящий за исполнением закона», древнегерманская традиция. Мой авторитет никто не оспаривает – зачем? Я строгий, но справедливый. Прежде всего, я не желаю никем «управлять», а всего лишь предоставляю людям свободу действий и выбора в рамках основных десяти законов классического христианства.
– Вы же никогда не верили в Бога!
– Уверовал. Уверовал, доктор. Даже выписал к себе епископа и десяток священников католической церкви с Сан-Пьетро, обойдя все барьеры, установленные «Птолемеем», храмы построил! Без божественного вмешательства, без истинного чуда ничего подобного никогда бы не произошло!
– Я тоже задумывался о череде неслучайных случайностей…
– Вот видите? Мечты имеют свойство исполняться, только мечтать надо всерьез. Деньги, золото, шикарные самки, набитое брюхо, личный комфорт – это замечательно и в принципе необходимо каждому, но когда ты сталкиваешься с вечностью… Начинаешь думать только о вечности. Спасение – истинное спасение, оно не в личном блаженстве, не в зарезервированном месте VIP-класса в Раю! Спасение – это возможность давать, а не брать! Возможность творить, причем творить ради удовольствия и совершенно безвозмездно.
– Безвозмездно? Так Винни Пух говорил. А герои сказок живут только в сказках…
– Просто никто никогда не пробовал создать сказку собственными руками.
– Разве? Коммунисты в России, нацисты в Германии или на этом… нынешнем Денебе? Они были рождены, чтоб сказку сделать былью. И чем все кончилось?
– Доктор, не сравнивайте несравнимое! Троцкий и Ленин хотели осчастливить только мировой пролетариат, а всех прочих истребить, чтобы не мешали. Гитлер оказался более ограничен – осчастливить надо исключительно германскую нацию. Кончились оба эксперимента плохо, споров нет. Все оказались несчастны. Помянутые деятели не понимали главного – нельзя осчастливить насильно. Я никого не принуждаю, поселиться на Лации может любой, кто признает исходную универсальную систему ценностей, заключающуюся в одной фразе – не поступай с другим так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой.
– Ослушников расстреливаете или гильотинируете? – невинно осведомился я.
– Высылаем. Туда, где они не причинят никому вреда. В моем реестре четверть миллиона планет с неагрессивной окружающей средой, планет, разбросанных по тысячам галактик. Идеальная система пожизненного заключения. Не сбежишь.
– А как же «понять и простить»?
– Понимаем и прощаем. Запросто. Но жить в человеческом сообществе – отказать навсегда. У вас, кажется, четыреста лет прошло? За это время с Лация выслали десятерых. На Сириус-Центре, по проверенным данным, шесть с половиной тысяч умышленных убийств ежедневно. В чью пользу статистика?
– В вашу пользу, но Афродита населена миллиардами людей, а Лаций – жалкими двенадцатью миллионами!
– Ах, вы решили по гамбургскому счету? Отлично, давайте вычислим, я всегда любил математику… За сто лет, полный стандартный век, на Сириусе убивают примерно двести сорок миллионов человек. У меня за аналогичный период времени насильственной смертью погибают два с половиной человека. Как оно? Нравится процентное соотношение?
– Очень нравится, спорить не буду. Значит, маленький частный Рай?
– Неправильно. Не маленький и не Рай. И, разумеется, не частный, быть «законоговорителем» – это ответственность, и немалая. Веня, вы же еврей, должны понимать, каково было царю Соломону, когда он предложил разрубить младенца!
– Я не религиозный еврей, метафизика предков по крови меня не интересует. Но что такое «ответственность», я представляю очень хорошо.
– Рад за вас… – кивнул Удав и гаркнул начальственно: – Капитан! Сергей Владимирович, можно вас отвлечь?
– Слушаю, – Казаков подошел и предложил Удаву чокнуться наполненными рюмками. Оба выпили.
– Вы – военный, умеете наводить порядок. Тут зашел разговор об ответственности… И в нем должны принять участие все присутствующие. Будьте столь любезны, уймите наших друзей и коллег, надо всерьез поговорить о том, насколько мы ответственны за то, что сделали. Мы все допрыгались, господа. Пора бы совместно подумать, как разрешить эту ситуацию в общую пользу… Чтобы, как говорили классики, никто не ушел обиженным. Читали книжку? Поражающая своей девственной наивностью забавная фантазия на тему о счастье…
Назад: Глава шестая БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И ПЕРЕПРЯТАТЬ! Рассказывает Юрген Виттман
Дальше: Интермедия-II КУПИТЬ ДРАКОНА Рассказывает Николай Крылов

Алексей
Перезвоните мне пожалуйста 8(812)454-88-83 Нажмите 1 Спросите Вячеслава.