— Итак, господа ученые. В ваших способностях понять смысл происходящего в гиперпространстве я уже убедился, — Сарб с ироничной улыбкой на губах обвел собравшихся в его просторном кабине господ ученых. — И не только я, но и высшее руководство страны. Теперь и я, и высшее руководство страны хотим посмотреть, как вы решите следующую задачу — решить проблему безопасности гиперпространственных перемещений с учетом того, что причина сбоев уже ясна. Я ясно выражаюсь? — вновь перемещающийся по насупленным лицам взгляд все с такой же ироничной улыбкой.

— Но позвольте, то, с чем мы вчера ознакомилось никем и ничем не доказано! — выкрикнул тщедушный, чем-то отдаленно напоминающий академика Мулла профессор О'Крисс Прусс.

— Молчать! Сейчас Вы будете выполнять то, что я Вам сказал! Время дискуссий кончилось!

"Этих баранов надо держать в кулаке. Без Мулла это действительно стало стадом баранов, — Сарб еще раз обвел «это» взглядом. — Ну ничего, я стану им пастухом. Если понадобится, я их каждый день буду плеткой охаживать. Настоящей плеткой!

— Надеюсь, вы поняли все из того, что было написано в переданном вам вчера документе, — продолжил Сарб более спокойным тоном. — Тем не менее, повторю. Сбои в гиперпространственных полетах происходят из-за того, что изменилась структура пространства. Нарушилось взаимодействие между ним и гиперпространством. Если хотите, Вселенная началась разлазиться по швам. И ваша цель остановить этот процесс или, хотя бы, понять законы, по которым происходит этот процесс и по этим законам составить новый алгоритм расчета параметров звездолетов для перемещения в гиперпространстве. Всем это понятно?

В кабине повисла тишина.

— Еще раз спрашиваю, — все тем же спокойным голосом продолжал Сарб, — всем понятна цель дальнейшей работы?

И вновь в ответ ни звука.

— Хорошо, — произнес руководитель проекта «М». Тон его стал еще более спокойным, спустившись до отметки «ледяной». — Сформулирую по-другому. В случае нерешения поставленной проблемы гарантирую всем, находящимся в этом кабинете, включая себя, билет в один конец, на Гамед. — И не давая вставить хоть единое слово в ответ, Сарб быстро закончил, — Все свободны. Завтра, в двадцать один ноль-ноль жду Вас здесь с отчетом за день. Такие отчеты, отныне, будут ежедневными.

"Я заставлю этих баранов работать. Заставлю", — Сарб смотрел на свои сцепленные на столе руки, не в силах отогнать от себя навязчивую мысль, что ничего эти «бараны» путного не предложат и чтобы спасти себя ему вновь придется совершить нечто экстраординарное.

Бывший командир крейсера, бывший директор Службы государственной безопасности не боялся этого. Он знал, что если потребуется, он готов рискнуть свой жизнью, готов поставить ее ста против одного на успех. Вся загвоздка была в том, что он не знал, что необходимо сделать.

"А Андрей Кедров сумел совершить экстраординарный поступок и спас фролов, — Сарб неожиданно вспомнил чела, которого он разрабатывал для операции по дезинформации руководства челов накануне операции по освобождению Эльдурея. — Спас ценой собственной жизни. А я бы смог бы так? Смог бы, — твердо для себя ответил мужчина. — И не Гамеда я боюсь, как такового, а позора. Член древней аристократической семьи — каторжник, сосланный на Гамед по обвинению в государственной измене. Не смерть страшна, а позор. Вот Кедров погиб, но стал, наверняка, национальным героем у фролов, — Сарб почувствовал невольный укол зависти к этому челу. — Такая смерть — это не смерть. Таких героев Бог любит", — и неожиданно бывший директор Службы безопасности понял, нет, почувствовал, что Кедров не погиб, физически не погиб.

Сарбу неожиданно стало предельно ясно, что этот чел, затянутый в гиперпространство гигантской дырой, благополучно пролетев сотни тысяч, а может и миллионы световых лет, живым вынырнул вновь в обычной Вселенной. Где вынырнул? Он этого не знал. Но он знал, твердо был уверен, что Кедров не погиб и там, куда его выбросили могучие силы потустороннего мира, его спасли. Или Бог, или почти боги — мнемы. Как спасли они челов, а значит и Андрея от неминуемого поражения в битве при Эльдурее. И Сарб твердо знал — где бы ни вынырнул десантный бот Андрея Кедрова, сейчас он находится на своей Земле. И еще в одном был уверен бывший директор Службы Государственной безопасности — будь Андрей Кедров рядом с ним, они вместе наверняка бы решили эту чертову проблему "М".

Сарб не был ни ученым, ни писателем, ни художником, ни композитором. Он был государственным деятелем, чиновником, военным. Его мозг, хоть и способный мыслить стратегически, был «заточен» на решении конкретных проблем: уничтожение вражеского звездолета, обеспечение безопасности государства, развитие собственной карьеры. Поэтому он не знал, что такое озарение и не сразу понял, что именно оно его посетило в эти мгновения. Его мозг слишком долго и настойчиво бился в "каменную стену", которая прятала за собой изящный красивый «цветок» — решение проблемы. И стена не выдержала, поддалась, частично осыпавшись. Нет, прохода к «цветку» еще не было, но он увидел за стеной свет, он увидел, что стена не бесконечна, что ее можно пробить и по свету выйти к «цветку». Оставалось расчистить завал.

Всемогущий Картан сжалился над Сарбом, оценил его самоотверженность и желание во чтобы то ни стало решить проблему и сделал подсказку. Если Он, Бог, не ошибся в этом человеке, то тот сумеет воспользоваться Его подсказкой. Если нет… что ж, значит этот человек все же оказался не из тех, кто может поменять свою Судьбу.

И Сарбу сразу стало легко. Он еще не знал, как решить проблему. И мысли относительно Кедрова были еще какие-то невнятные, зыбкие. Но все равно ему стало легко. Он даже громко рассмеялся. Нет, он громко расхохотался. Словно ему рассказали сальный, непристойный, но очень смешной анекдот. Впрочем, вся человеческая жизнь, по большому счету и есть сплошной анекдот — короткий рассказ о смешном случае. Короткий — если сравнивать с жизнью Вселенной или бесконечностью Бога. Смешной — по отношению к бесконечной сложности все той же Вселенной. И если под случаем подразумевать чью-то конкретную жизнь, появившуюся в результате полового акта в случайное время между случайно встретившимися мужчиной и женщиной. И не надо забывать, что оплодотворил яйцеклетку случайный, один из сотен тысяч, сперматозоид. Ну, а если сравнивать жизнь обычного человека с жизнью Бога, то она действительно будет непристойна. По отношению к абсолютно белому все остальное будет черно.

Вернувшись на Матею, Глава Совета национального спасения действовала решительно. Едва на Матеи поняли, что звездолет «Иргуни», на борту которого находился Глава Верховного Совета Достойных Руфи СакВок, пропал, как на следующий же день Эльдира «выздоровела». Фролы еще «переваривали» информацию о подозрительных взрывах, произошедшем в районе астероида номер шестьдесят девять и на самом астероиде, который должен был в это время инспектировать Руфи СакВок, а молодая женщина уже организовала совместное совещание Верховного Совета Достойных и Совета национального спасения.

Приверженцы СакВока были разгневанны. Они были уверены, что их лидер погиб и что Эльдира причастна к его гибели. Совещание обещало быть бурным. Но едва оно открылось, как Глава Совета Национального спасения взяла слово.

— Уважаемые члены Верховного Совета Достойных. Я понимаю ваш гнев и вашу скорбь. Также я отчетливо понимаю, что многие из вас считают, что именно я виновата в вероятной гибели уважаемого Руфи СакВока. Подчеркиваю, вероятной. Я оправдываться не буду. И потому, что я не виновна, и потому, что не подкрепленные конкретными фактами, мои оправдания будут выглядеть наивными и неубедительными. Поэтому я предлагаю срочно отправить звездолет на астероид, где был зафиксирован взрыв и который должен был инспектировать уважаемый СакВок, а уже по его возвращению, опираясь на конкретные факты, проводить расследование.

Через пять минут предложение Эльдиры было принято большинством голосов. В тот же день крейсер «Фрол» нырнул в астероидный пояс Арбкзира. Буквально через два часа от него пришло сообщение, что база противоракетной обороны на астероиде номер шестьдесят девять уничтожена. А еще через час с «Фрола» сообщили, что с помощью радиолокационного поиска в районе этого астероида были обнаружены фрагменты звездолета "Иргуни".

На следующий день все телеканалы и газеты Матеи сообщили, что предположения о смерти Главы Верховного Совета Достойных Руфи СакВока подтвердились. Несколько телеканалов, контролировавшихся приверженцами СакВока, прямо обвинили в этом Главу Совета национального спасения Эльдиру ДарВул. А на одном из них, популярный телеведущий, прославившийся своими журналистскими расследованиями, напомнил телезрителям, что через два дня после отлета Руфи СакВока с Матеи улетел человский крейсер «Азария» с генералом Рахадом Виргулом на борту.

— Все мы знаем, как тесно общаются между собой этот генерал и Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул. Я имею в виду тесное общение, связанное с работой Главы Совета Национального спасения, — со своей знаменитой улыбкой пояснил телеведущий. А сразу после гибели СакВока этот чел на той же «Азарии» вновь появился на Матеи. Я не хочу бросать подозрения на уважаемую Главу Совета национального Спасения и на уважаемого представителя дружественного нам государства, но учитывая произошедшее, не будет ли разумным послать запрос в Союз Свободных Цивилизаций, чтобы там подтвердили, что Рахад Виргул все это время был там? Согласитесь, это сильно поспособствует нормализации обстановки у нас здесь, на Матеи, — и вновь знаменитая на всю страну улыбка.

Именно с такой улыбкой журналист, телеведущий Суфии ДарСарсар три года назад представил перед миллиардами телезрителей результаты своего расследования, которые неопровержимо свидетельствовали, что один из высокопоставленных чиновников, член Верховного Совета Достойных, подкупив врачей, сумел «отмазать» своего сына от участия в рейде на одну из военно-космических баз кроков.

Перед неопровержимыми фактами чиновник был вынужден признаться. Ни его до этого безупречная служба, ни его покаянная речь на суде, где он объяснял свой поступок желанием уберечь своего единственного ребенка, не спасли его. Этот чиновник и врачи, принявшие участие в этой афере были расстреляны. Сын чиновника был разжалован в рядовые космодесантнитки и через полгода погиб в одной из космических схваток с кроками. Фролы трусости и уклонения от воинской службы не прощали, отлично понимая, что для выживания их маленького государства по-другому нельзя.

— Через час фролы выйдут на улицу с требованиями суда над тобой, да и надо мной тоже, — Рахад Виргул кивнул на экран телевизора.

— Пусть выходят! — глаза Эльдиры сверкнули. — Все равно будет по-моему! Фроловские звездолеты вместе с человскими будут участвовать в рейде на Кардур!

— Если от вас пойдет официальный запрос к нам, то через час выяснится, что я никуда не летал. А это смертельный приговор и мне, и тебе. А запрос такой будет! Даже если ты его не подпишешь. Просто от Верховного Совета Достойных.

— Что, испугался? — Эльдира насмешливо смотрела на мужчину.

— Я предпочитал бы погибнуть в бою, в кресле командира крейсера, а не быть расстрелянным, как государственный преступник.

— Хорошо, ты погибнешь в бою, я тебе такую возможность предоставлю.

— Премного буду благодарен.

Эльдира подошла к своему рабочему столу и нажала кнопку связи с секретарем:

— Кармира, через час организуй мне выступление на центральном правительственном телеканале. И позаботься, чтобы его транслировали и все остальные ведущие телеканалы, — не дожидаясь ответа, Глава Совета национального спасения отключила связь.

— И что ты собираешься сказать людям?

— Что этот телеведущий прав. Такой запрос, для нормализации обстановки, послать необходимо, а также я напомню, что я еще Глава Совета Национального Спасения, со всеми правами и обязанностями, которыми меня наделяет эта должность.

— Я не понимаю тебя…

— Плохо! — Эльдира вновь насмешливо улыбнулась. — На стол твоему Президенту лягут две правительственные телеграммы из Матеи. Одна с просьбой уточнить, где ты был в то время, когда СакВок инспектировал базы, а вторая… вторая с официальным подтверждением участия фролов в рейде на Кардур. Руфи СакВок мертв и моей одной подписи будет достаточно, чтобы послать фроловские звездолеты к этой кроковской планете.

— И ты думаешь…

— Ваш Президент умный человек. Ему что важнее, расстрелять своего смелого генерала, который к тому же близок к Главе национального Совета спасения фролов и имеет на нее определенное влияние или получить в помощь пару десятков боевых звездолетов? Вот так-то, генерал Рахад Виргул. Ты думаешь, смелость нужна только в рубке управления крейсером? Все, я теперь должна остаться одна. Мне необходимо подготовиться к выступлению.

"Эта женщина — или будет величайшим счастьем для фролов или величайшим злом. Полутонов не будет, — Рахад Виргул смотрел как внизу, под его флайером быстро скользила Матея. — Вот только мне кажется, что скорее будет второе, — и вновь ему почему-то вспомнился погибший муж Эльдиры Андрей. — Когда часто вспоминаешь покойника, не к добру это. Можешь сам к нему присоединиться", — вспомнилась ему старая человская примета.

С огромных экранов телевизоров, установленных на площадях и улицах Матеи на фролов уверенно, чуть прищурив глаза, смотрела Эльдира ДарВул. Прошла одна секунда, вторая, третья. А Эльдира все также молча смотрела с экранов телевизоров. И этот уверенный, молчаливый взгляд невольно приковывал к себе. Еще минуту назад возмущенные люди, выкрикивавшие: "Эльдиру под суд!" замолкали. На место гнева приходила растерянность.

Целых долгих три минуты Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул смотрела на свой народ. Наконец, на площадях и улицах, в квартирах раздалось:

— Здравствуйте, фролы.

И эти слова вместо привычных: "Здравствуйте, мои соотечественники", а то и "дорогие мои соотечественники" еще больше вносили растерянность.

— Погиб Руфи СакВок. И тут же, как по мановению волшебной палочки с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов посыпались обвинения в мой адрес. Как по мановению волшебной палочки десятки тысяч людей вышли на улицы, требуя предания меня суду. Конечно же, никакая волшебная палочка тут не причем. Все это отлично срежисированный спектакль. Кем? Естественно теми, кто хочет поссорить челов и фролов, кто хочет союза фролов и кроков. Только это будет не равный союз. Это будет союз господина и раба. Если, конечно, это можно назвать союзом. Если осуществится мечта тех, кто хочет этого союза, то вскоре наши фроловские звездолеты под командой кроков будут участвовать в рейдах против челов. А здесь, на Матеи будут кроковские базы, которые нам милостиво разрешать обслуживать. А рядом с базами откроются бордели, где наши женщины тоже будут обслуживать кроков. Неужели вам это непонятно? Да, я не отрицаю, что у меня с Руфи СакВоком были определенные трения. Нет, я не хочу сказать, что СакВок был приверженцем идеи союза с кроками. Нет, нет и нет, даже не смотря на то, что еще совсем недавно он к этому призывал. Но после образования Совета национального спасения мы рука об руку работали на благо нашей страны, на повышения ее могущества и обороноспособности. И это не понравилось тем, кто спит и видит, как здесь будут хозяйничать кроки. И поэтому был разыгран этот спектакль, в котором мне отводилась роль убийцы. Да, я могу быть убийцей. Убийцей кроков, как были убийцами кроков мой отец, Главный Командор Матрул ДарВул и мой муж, Андрей Кедров.

Как Глава Совета Национального спасения я обещаю самое тщательное расследование гибели Руфи СакВока. Запрос челам по Рахаду Виргулу, как просил это сделать один известный тележурналист, сегодня же за моей подписью будет отправлен. И как Глава Совета национального спасения я обещаю, что фроровское государство и дальше будет проводить политику союза с челами и борьбы с кроками. Пока я на этой должности — так будет.

И последнее. Я свое выступление начала не с традиционного "дорогие мои соотечественники". Скажу откровенно, такие слова я произнести не смогла. Как я могла произнести эти слова, зная, что десятки тысяч фролов вышли на улицы с требованием суда надо мной? То есть они, фактически, помогают тем, кто хочет союза с кроками, а, значит, хочет уничтожения нас, как независимого государства! Нет, в таких важных, принципиальных вопросах я лицемерить не буду. Извините, может быть, за излишнюю прямоту и спасибо за внимание.

Экраны телевизоров погасли. Прошло несколько минут. Люди обдумывали услышанное. То там, то тут, на площадях и улицах вновь раздалось: "Эльдиру к суду"! Но это уже были лишь отдельные всплески по сравнению с бушующим океаном, которые неистовствовал еще пятнадцать минут назад.

Рахад Виргул долго еще смотрел на экран телевизора, в котором лицо его любовницы давно сменилось лицом какой-то смазливой девушки, ведущей молодежную развлекательную программу.

"А ведь она ни разу не назвала Руфи СакВоком Главой Верховного Совета Достойных. Будто и не было такой должности. Не женщина, а бульдозер. Все сметает со своего пути и не оглядывается назад, — и вновь чел вспомнил Андрея Кедрова. — Тот в последний момент смог увернуться от этого «бульдозера» и даже стать национальным героем. А вот сможет ли он, Рахад Виргул, увернуться? Не раздавит ли его безжалостный стальной отвал этого «бульдозера» и не сбросит на какую-нибудь свалку, вроде той, на которой в грязь втоптаны имена государственных преступников"? — чел тяжело вздохнул и выключил телевизор.

В это время Эльдира ДарВул подписала указ об участии фроловского Военно-Космического Флота в совместной с челами операции по захвату Кардура.

— Локки, боюсь у меня для тебя плохая новость.

— Даже смертный приговор, услышанный из уст такой прекрасной женщины, не так страшен! — Сарб рассмеялся.

Несмотря на серьезное выражение лица, не смогла удержаться от смеха и Весса Лам.

— Локки, я тобой восхищаюсь. Ты же отлично понимаешь, что из моих уст для тебя может означать плохая новость.

— Отправка на Гамед, — тут же ответил мужчина.

— И все равно ты шутишь.

— А что мне еще остается делать? Плакать? Ползать на коленях перед Харком, умоляя не делать этого. Да нет. Уж лучше на Гамед. Так когда собираться?

— Президент конкретной даты не назвал. Просто он потребовал передать, что если через неделю твоя группа не представит ему доклад, как решить эту проблему гиперпространства, то он группу разгонит. А что это означает лично для тебя, мне говорить не нужно.

— Но ведь срок, который мне дал Харк, еще не закончился!

— Не закончился. Но появились новые обстоятельства.

— Обстоятельства? — Сарб задумчиво посмотрел на свою собеседницу. — Что, куда-то требуется срочная массовая переброска звездолетов?

— Ты, как всегда, прав. По нашим данным челы хотят забрать у нас Кардур.

— Все правильно. Ведь они захватили Эльдурей. А сказав А, надо говорить Б… А, я понял! Харк боится сейчас к Кардуру перебрасывать звездолеты. Проблема «М» то не решена.

— Все правильно.

— Я начинаю уважать Харка.

— А что ты еще, кроме уважения, можешь сказать? Можешь ты подскажешь, как безопасно к Кардуру перебросить наши звездолеты?

Сарб взглянул прямо в глаза Вессе и тут его озарило. Нет, он не еще знал, как решить проблему «М», но он эту проблему почувствовал, кожей почувствовал. Он ее почувствовал, как чувствует опытный пилот малейшее «дыхание» своего флайера и способный сходу сказать, сможет ли он сделать тот или иной маневр. Сарб вдруг отчетливо представил, как дрожит, вибрирует тонкая невидимая пленка, отделяющая этот мир от гипермира. Дрожит, еле сдерживая напор виртуальных частиц, выведенных из равновесия частыми вторжениями в их мир. И тут по этой «пленке» наносится могучий удар — одновременное вторжение в гипермир сотен звездолетов. И не каких-то там яхт или пассажирских судов, а тысячетонных тяжелых крейсеров. Пленка агонизирующе вздрагивает и лопается, как лопается воздушный шарик, когда по нему с размаху всадить кулаком. И уже никем не сдерживаемые частицы чуждого мира хлынули в наш мир… Дальше воображение Сарба забуксовало, не в силах представить дальнейшее развитие апокалипсиса.

— Знаю, — неуверенным голосом сказал бывший директор Службы государственной безопасности и неожиданно почувствовал, как пот выступил у него на лбу.

Интуитивно Сарб понял, что сейчас он подошел к очередной узловой точки своей жизни. От того, что он сейчас произнесет и насколько это будет убедительно, будет зависеть его дальнейшая судьба.

— Как? — Весса, никогда не видевшая своего бывшего начальника таким напряженным и неуверенным, произнесла слова хриплым голосом.

— А не надо никуда перебрасывать корабли…

— Что? Как это не надо? Я тебя не понимаю, Сарб. Вы вместе с Норком отдали Эльдурей, а теперь ты также бездарно хочешь слить Кардур!

— Весса, не надо меня оскорблять. Я не намерен перед тобой как-то оправдываться и доказывать, что моя вина в потере Эльдурея минимальна. Моя вина в том, что я не сумел убедить Норка поступать, как я предлагал, а не как адмирал Свил. И потрудись меня выслушать до конца! — в голосе Сарба громыхнули знакомые Вессе металлические нотки.

— Извини, Локки, я тебя внимательно слушаю.

— Помнишь, я тебе говорил, что в результате наших частых полетов в гипепространство изменились и константы и сами уравнения, его описывающие? А теперь представь, — Сарб даже не стал дожидаться ответа Весы, а торопливо продолжил дальше, — что в каком-то довольно ограниченном объеме пространства одновременно выйдут из гипера более двух сотен звездолетов, тяжелых звездолетов. Если я не ошибаюсь, именно столько звездолетов Харк собирается перебросить к Кардуру?

— Да.

nbsp; — Так что тогда произойдет? — и тут же бывший директор Службы государственной безопасности сам себе ответил. — Произойдет скачкообразное изменение этих самых чертовых констант! И что после этого произойдет в том объеме пространства, я не знаю. Как бы там… — Сарбу вспомнилась яркая картинка, нарисованная его воображением, несколько минут назад — лопающийся от удара огромного кулака воздушный шарик — «пленка» разделяющая два мира и мощный поток чужих частиц, стремительно заполняющий наш мир,… - не рухнул наш мир. В любом случае, от того места нашему флоту лучше держаться подальше.

— Но если челы нападут на Кардур, без переброски туда дополнительных сил — она беззащитна!

— А у челов, что, звездолеты какие-то особенные? Они не так как наши протыкают наш мир? Пусть летят! Пусть на своей шкуре почувствуют гнев гиперпространства! — глаза мужчины сверкали, на щеках выступил легкий румянец.

— Локки, а если этого не произойдет? Ведь мы тогда потеряем Кардур! И народ это Харку не простит.

Глаза Сарба сразу потускнели, легкий румянец пропал.

— Да, ты права, Весса. На месте Харка я бы тоже не очень доверял словам своего политического противника.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Оба, мужчина и женщина чувствовали, что от того, какое они сейчас выработают решение, во многом будет зависеть, не только их дальнейшая судьба, но и судьба государства кроков, великого Содружества Свободных планет.

— Локки, я тебе верю, верю твоей интуиции, которая редко подводила тебя. Но, боюсь, если даже я очень сильно постараюсь, я не смогу убедить Президента. Может можно что-нибудь придумать, чтобы и твое предостережение учесть относительно недопустимости одновременной переброски нескольких сотен звездолетов и все же гарантировано защитить Кардур, если все же челам удастся перебросить туда свои звездолеты?

И вновь в кабинете повисла тишина. Только в этот раз не гнетущая, а напряженная.

Весса смотрела на сидящего напротив нее мужчину и невольно сравнивала его со своим будущем мужем, а сейчас любовником О'Санни Харком. И неожиданно поняла, что они оба ей симпатичны. Оба — сильные целеустремленные мужчины, явные лидеры. Да, сейчас Харк — Президент страны. Он переиграл Сарба. Но Весса отчетливо понимала, что это не только его заслуга. Точнее, далеко не его заслуга. Сарб выстроил безупречно правильную стратегию борьбы против Харка. И он должен был победить. Но сыграли те обстоятельства, которые просто невозможно было учесть. Когда вот-вот кроки, благодаря блестяще проведенной директором Службы Государственной безопасности бригадным генералом О'Локки Сарбом операции, должны были одержать победу в схватки за Эльдурей, неожиданно вмешались могущественные мнемы, вынырнувшие словно из легенд. Ведь раньше их никто не видел и которые до этого существовали только в сказках и легендах. И Эльдурей остался за челами. Как это можно было учесть? И почему мнемы выступили на стороне челов? Спрашивать у них бесполезно. Это все равно, что спрашивать у Бога, почему Он поступает так, а не иначе. А мнемы — это почти Боги. Но и тогда Сарб оставался "на плаву". Сработал запасной вариант — видеозапись, которая неопровержимо доказывала, что Харк — предатель, передавший челам план нападения кроков на Эльдурей. И снова появилось обстоятельство, учесть которое было невозможно. Этим обстоятельством явилась она — А'Весса Лам, агент Службы Государственной безопасности «Блестящая». Подсунутая к тогда еще лидеру оппозиционной партии "Справедливость и порядок" О'Санни Харку, она неожиданно влюбляется в "объект разработки" и начинает играть против своего начальника — директора Службы Государственной безопасности. А играть она может только блестяще. На то она и «Блестящая». Весса находит другую видеозапись, реабилитирующую Харка и подставляющую под дамоклов меч народного гнева Сарба. И не только находит, но и добивается того, чтобы ее увидел практически каждый крок. Но и с такими «пробоинами» Сарб держался на плаву. Курируемый им проект «Молот» дал блестящий результат. Разработанная академиком Муллом гипербомба была способна вбросить в гиперпространство целую планету. Имея такое оружие, кроки сразу же становились на голову сильней своих злейших врагов — челов, не говоря уже о фролах. Но… но опять Сарбу банально не повезло. Мулл на почве неразделенной гомосексуальной любви к смазливому мальчишке сходит с ума и во время испытания этого чудо-оружия вбрасывает в гиперпространство всю планету, на поверхности которой была расположена его лаборатория вместе со всеми находившимися на ней людьми, включая, прилетевшего на эпохальные испытания, президента Норка. Но и после этого Сарб еще имел шанс выкарабкаться. В его руках оказался второй экземпляр этого чудо-оружия. И с этим экземпляром он ринулся к планете фролов — Матеи. Сумей он уничтожить ее, Харк не решился бы отдать его под суд — человека, уничтожившего целое вражеское государство. Но… но опять появилось обстоятельство! Чел, которого люди же Сарба привезли с отдаленнейшей планеты! И которого бывший директор Службы Государственной безопасности пытался использовать в борьбе против челов. Этот чел, ценой собственной жизни, заставил на несколько секунд раньше сработать гипербомбу. И вместо планеты фролов в страшный мрак гиперпространства унесся десантный бот с этим челом.

"Так может Сарб просто неудачник? Человек, против которого играет сама Судьба? Тогда с этим человеком связываться не стоит", — но при одной этой мысли в женщине все всколыхнулось. Казалось, каждая клеточка его организма кричала: "Нет!" И в такой слаженной игре «оркестра» женского организма виновата была подлая телесная, физиологическая память, помнившая, как хорошо было этому самому организму, когда ее ласкал другой организм — Сарба. А для женщины, пресыщенной комфортом и властью, и, поэтому, переставших ей доставлять большое удовольствие, получение наслаждения, телесного, физического наслаждения имело большое значение. А Сарб, и это Весса отлично помнила, умел доставить это наслаждение… в отличие от Харка. Да, умный, волевой, удачливый политик Харк оказался не на высоте, как мужчина. Он мог дать Вессе многое: комфорт, власть, обеспечить причастность ко всем важным мировым событиям, но он не мог дать одно — телесного удовольствия. И часто это одно перевешивало все остальное…

"Нет, Локки не неудачник. Вся его жизнь свидетельствует об этом. Так почему ему в последнее время так фатально не везет? А может… может Всемогущий Картан посылает ему все эти испытания, чтобы убедиться, что этот человек все выдержит и что Он не ошибся, готовя его на более ответственную роль. Какую роль? Президента?" — вдруг Весса отчетливо поняла, что после возникновения этой глобальной проблемы пространства мир изменится. Он уже не будет таким, каким был раньше. И что таким, обновленным миром будут править совсем другие люди. — Та может Сарб как раз один из таких?"

— Весса, я понял, — донесся до нее шепот мужчины.

— Что, Локки, ты понял, — также шепотом спросила она.

— Я понял, как можно безопасно перебросить наши звездолеты в район Кардура! — уже закричал Сарб. Все просто! Ты же сама ответила на этот вопрос!

— Я?!

— Конечно! Когда сказала об недопустимости одновременной переброски множества звездолетов. Недопустимости — вот ключевое слово! Если шарахнуть по пространству одновременно сотнями звездолетов, то оно точно не выдержит. А если потихонечку, полегонечку прокалывать его по одному звездолету и давать время на восстановление, то оно, бедное, может и перенесет. Надо посылать к Кардуру звездолеты поочередно! С определенным интервалом.

— С каким интервалом?

— О вот этого Весса, я не знаю. Я же все-таки не физик. Да и, боюсь, наши физики без Мулла нам тоже этого не скажут. Давай сделает так. Будем посылать звездолеты с интервалом… — Сарб на мгновение задумался, — …три часа.

— А почему три?

— Не знаю, — мужчина пожал плечами. — Какую-то цифру то надо называть. Хочешь, назови ты.

— Нет, Локки. Лучше доверится твоей интуиции, — Весса встала. — Я передам твое предложение Президенту. Пусть он решает.

— Смотря, как ты его передашь, — Сарб чуть улыбнулся. — Если как просто Весса Лам, это одно, а если как «Блестящая» — это совсем другое.

Женщина, ничего не сказав, вышла из кабинета. Сарб устало откинулся на спинку кресла. Он знал, чувствовал, что Весса уговорит Харка принять его план. И этим он, Сарб, спасет сотни кроковских звездолетов. А значит эту узловую точку своей жизни он преодолел правильно.

— Внимание! До прыжка осталось четыре минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла, — знакомая, десятки раз слышанная команда бортового компьютера, да что там десятки — сотни, все равно подстегнула сердце, заставляя его биться более учащенно.

"А может это потому, что теперь я знаю, что из гипера можно и не вернуться. Вернее, скажем так, стало больше шансов оттуда не вернуться", — генерал Рахад Виргул чуть слышно вздохнул и закрыл глаза.

А бортовой компьютер продолжал «гнать» циклограмму перехода в гиперпространство.

— Включен второй реактор.

— Включен третий турбинный блок. Включен четвертый турбинный блок.

Виргул знал, что сейчас на мониторе, вмонтированного в панель управления прямо напротив него появилась и стала быстро расти желтая полоска — индикатор мощности.

— Тридцать процентов мощности набрано.

Крейсер «Азария» готовился к гиперпространственному переходу. И не он один. Вместе с ним уйти в гипер готовились еще тридцать четыре крейсера и эсминца фролов — практически вся их вторая военно-космическая флотилия.

Вся эта армада звездолетов нацелилась на планету, пронзающую Вселенную почти в двухстах пятидесяти тысяч световых лет от Матеи — планету Кардур — центр третьего сектора государства кроков. Овладей этой планетой и вся эта огромная область пространства, которую занимал третий сектор, отойдет к победителю.

"К нам отойдет, к челам. Фролы просто нам помогают, — скользнуло в сознание Виргула. — И помогают благодаря мне. Да нет. Это все Эльдира", — мужчина мысленно признался себе, что он не в силах оказать влияние на эту женщину.

Да, он спал с ней, она стонала под ним, прижимала к себе и послушно выполняла все его просьбы. Но это было только в постели, где были только Мужчина и Женщина, слившиеся в единое целое. Вне постели Женщина превращалась в волевую, все сметающую на своем пути Эльдиру ДарВул — Главу Совета национального спасения, а Мужчина — всего лишь в генерала, в кроковского атташе в государстве фролов, то есть при Главе Совета. Вот именно «при» — повлиять на принятия решений Эльдирой Виргул не мог. И эти тридцать пять звездолетов, которые через минуту помчатся намного быстрее скорости света к Кардуру — это ее заслуга. Ради этого она уничтожила Руфи СакВока — Главу Верховного Совета Достойных фролов, ради этого она вновь поставила свое государство на грань гражданской войны.

"Да нет, не ради этого. Ради своей абсолютной власти на Матеи. И как слагаемое этой власти — участие фроловских звездолетов совместно с человскими в захвате Кардура. Даже не рейд, а результат рейда. А результат должен быть один — захват этой кроковской планеты".

— Восемьдесят процентов мощности набрано, — отчеканил бортовой компьютер.

"А если результат будет другой? Если мы не захватим Кардур? Рискует Эльдира, — чел про себя хмыкнул. — Как будто в первый раз. Ей не привыкать".

— До Перехода осталось девяносто секунд! Всем немедленно занять свои противоперегрузочные кресла! — заорали электронные мозги.

Этот душераздирающий вопль был предназначен для тех, кто по каким-либо причинам до этого спасительные противоперегрузочные кресла не занял. И такие случаи в истории межзвездных перелетов были. Поэтому и орал компьютер.

"А если подтвердятся опасения Руфи СакВока, и при таком массовом переходе в гипер произойдет катастрофа, и мы вообще оттуда не выйдем? Что тогда? Для Эльдиры это конец. Впрочем, я об этом уже не узнаю. Будет хохма, если я там, в гипере, присоединюсь к первому мужчине Эльдиры — Андрею Кедрову. Первый и второй. Классная парочка", — губы Рахада Виргула дрогнули в улыбке.

— Сто процентов мощности. Переход!

Так, с легкой улыбкой на губах генерал звена Рахад Виргул отправился в свой очередной гиперпространственноый переход. Отправился к очередной своей космической схватке. Вот только и переход и сама схватка обещали быть намного опасней того, с чем раньше сталкивался чел.

Яркий свет ламп рубки управления ударил по глазам.

"Вынырнули! Все в порядке! — генерал Рахад Виргул впился глазами в экран монитора, считывая появившиеся на нем цифры. — И вынырнули там, где и рассчитывали. Отклонение минимальное".

Но радость чела была преждевременной… Один за другим на его экране появлялись зеленые точки — вынырнувшие из гипера фроловские звездолеты посылали сигналы, что все с ними в порядке.

Один, два, три, четыре… Звездолеты появлялись пачками. И человеческий мозг не успевал обрабатывать поступающую информацию. Зато успевала электроника. Приглушенно прозвучала короткая мелодия — расчетное время выхода из гиперпространства закончилось.

"Двадцать девять" светилось поверх ряда зеленых точек. Шесть звездолетов в свой мир обратно не вернулись. Прозвучавшая на двадцати девяти оставшихся звездолетах короткая, тихая мелодия оказалась реквиемом для экипажей этих шести звездолетов.

"Шесть из тридцати пяти! Почти двадцать процентов! Это уже почти катастрофа. Прав оказался СакВок…".

Генерал Рахад Виргул отлично понимал состояние командора первой степени Суфи СакБрока — командующего второй флотилией и сейчас командующего отрядом фроловских кораблей, направляющихся к Кардуру. Почти двадцать процентов потерь только при первом переходе! А ведь еще предстояло выполнить еще два. Один такой же, на максимальную дальность, а второй — подскока, с расстояния нескольких десятков тысяч световых лет, уточнив свое местоположение, обрушиться на Кардур. И что делать? Продолжать и оказаться около вражеской планеты, в лучшем случае, с половиной кораблей и где ожидается весьма «теплый» прием — трехсот, пятисот мегаваттными импульсами боевых лазеров? Или прекратить операцию и вернуться к Матеи? И опять же, надо делать переход на максимальную дальность…

"Как хорошо, что не я командую этим отрядом! Спасибо тебе, Всесильный Исам"! — возблагодарил своего Бога чел.

На Совете национального спасения, когда встал вопрос о назначении командира отряда звездолетов, отправляющихся к Кардуру, возникла неловкая пауза. Всем членам Совета было понятно, что наиболее приемлемая кандидатура — это командующий второй флотилией Суфи СакБрок или его заместитель. Ведь звездолеты именно этой эскадры отправлялись в рейд. Но ведь был еще чел Рахад Виргул, а Эльдира — Глава Совета. Неловкую паузу нарушила сама Эльдира:

— Господа, я думаю двух мнений быть не должно. Возглавить отряд должен командор первой степени Суфи СакБрок.

Человский крейсер «Авангард» под командованием Рахада Виргула, хоть и отправлялся к Кардуру вместе с фроловскими звездолетами, подчинен СакБроку не был. Генералу Рахаду Виргулу было лишь вменено согласовывать свои действия с командиром фроловского отряда.

Бортовые компьютеры двадцати девяти звездолетов, чуждые людским переживаниям и эмоциям, оперативно опросив системы своих подопечных кораблей, вновь запустили циклограмму перехода в гиперпространство. Теперь, если не последует, введенная в ручном режиме человеческая команда, электроника вновь вбросит корабли в гипер, гоня их к намеченной цели.

На мониторе вспыхнул красный значок — стрела, пронзающая прямую линию. Командир отряда санкционировал продолжение операции.

"А я ведь, в принципе, могу не подчиняться. И вернуться на Матею? Про Эльдиру тогда можно забыть", — мужчина отрицательно покачал головой. Отказаться от такой женщины он не мог. Да и какой он будет мужчина, если вернется?

— Восемьдесят процентов мощности набрано.

"Да уже и поздно. Мои подчиненные посчитают меня недоумком".

Конечно, даже за мгновения до произнесенных компьютером слов: "Переход!" еще можно остановить прыжок в гипер. Это теоретически. А практически, надо было как-то обратно «высунуть» из нуль-континуум генератора всю ту энергию, которую уже успели закачать ядерные реакторы, переведенные в форсированный режим работы. Надо было переводить реакторы в реверсный режим, перенастраивать автоматику их работы, морочить голову над поддержанием температурного режима в контурах их охлаждения и еще над тысячью мелких, но нужных деталей. И допустить до этого мог, по общему мнению всех, причастных к межзвездным полетам, мог только недоумок. Если решился прыгать в гипер. Значит прыгай!

— Сто процентов мощности. Переход!

Тут же погас свет, и на людей навалилась пятнадцатикратная перегрузка.

Астероид, числившийся в фроловском реестре астероидов пояса Арбкзира под номером 50456087, был ничем не примечательной каменной глыбой, миллионы лет несущейся вместе со своими многочисленными собратьями вокруг Альтии — звезды, вокруг которой вращалась и Матея. Пояс Арбкзира был условно разделен на пятьдесят слоев. И первые две цифры в номере астроида показывали, к какому слою он принадлежит. Следовательно, астероиды, имеющие в своем номере первые цифры пять и ноль принадлежали к последнему, внешнему слою пояса Арбкзира. Вне этой классификации были лишь астероиды, на которыйх были размещены базы противоракетной обороны.

Несколько минут назад в тысячи километров от астероида 50456087 четыре фроловских звездолета из отряда, направляющегося к Кардуру, нырнули в гипер. Возле этого астероида фроловские звездолеты вообще часто уходили в другое пространство — к нему было наиболее безопасно добираться с орбиты Матеи через кашу астероидов.

Все также холодно мерцали звезды на фоне черной бесконечности Космоса. Будто и не бушевали тут только что гигантские потоки энергии, извергаемые нуль-континуум генераторами звездолетов. Но это благолепие было обманчивым. Под невидимой пленкой, отделяющий мир от гипермира, бушевали страсти. Огромный океан чужой энергии, получив серию быстрых мощных ударов от нырнувших в него звездолетов, никак не мог успокоиться. Многочисленными переходами в гипер его структура в этом локальном месте была нарушена. Волны, расходящиеся во все стороны от места входа звездолета в гиперпространство, уже не затухали, как обычно, а начали «рисовать» причудливый «рисунок». На этот «рисунок» наложился «рисунок» от второго звездолета, от третьего, четвертого…

Постепенно в этом сложнейшем, хаотическом рисунке начала проявляться какая-то закономерность. Хаос постепенно упорядочивался. А упорядочивание хаоса есть концентрирование энергии — в двух параллельных мирах: обычного и гипермира действовали одинаковые физические законы. В «ряби» волн начала прорисовываться самая естественная в природе кривая — окружность.

И вновь сквозь закрытые веки Рахада Виргула пробился свет ламп рубки управления "Азария".

"Вышел! Жив"!

Вспыхнувшие на мониторе цифры успокаивали — «Авангард» вновь почти без отклонений вышел в расчетной точке пространства.

Жадный и в тоже время какой-то тоскливый, в предчувствии плохих новостей, взгляд на тот участок экрана, где отображалась информация о выходе звездолетов отряда из гипера. И предчувствие не обмануло чела.

"Двадцать два" светилось на мониторе. Светилось, как приговор организаторам этого рейда.

"Двадцать два из тридцати пяти. Почти сорок процентов потерь. Ужас", — информация угнетала, обездвиживала. Ничего не хотелось делать.

"Если я вернусь с этой авантюры, я ей все выскажу. Хватит! Какая-то баба мной командует. Мной, боевым генералом. Хватит"!

На мониторе появилась стрелка, направленная в линию — командир отряда давал санкцию на продолжение операции.

"СакБрок, наверняка, сидит в своем кресле, материт свою судьбу и пославших его сюда людей, и, морщась от боли, приказывает продолжать полет", — Рахад Аиргул смотрел по монитору, как реакторы его звездолета вновь вбрасывали сотни мегаватт джоулей энергии в ненасытное чрево нуль-континуум генератора.

"Вернусь и такую ей врежу пощечину, что надолго запомнит".

— Переход! — и вновь привычная перегрузка вдавила людей в их кресла.

Один за другим звездолеты проваливались в преисподнюю.

А в уже более чем двухстах тысячах световых лет от «Азарии» в Космосе несся астероид 50456087. Несся, не подозревая о своей судьбе…

В гипермире, «рябь» волн, вызванная вбрасыванием в него десятков тысяч тонн инородного вещества — суммарной массы четырех звездолетов, стремительно стягивалась в окружность. В океане энергии гипермира образовался «водоворот». Его «стенки» все быстрее и быстрее вращаясь, захватывали все новые и новые "массы вод" этого океана. Миллиарды и миллиарды джоулей «чужой» энергии уже бушевали под тонкой пленкой, отделявшей их от трехмерного мира звезд, планет, Жизни.

Мгновение, другое и стенки «водоворота» начинают медленно подниматься вверх, превращая «водоворот» в «торнадо». Еще несколько мгновений и гигантский столб энергии встает во всей своей страшной красе. А вращение все ускоряется, достигая немыслимой для обычного мира сверхсветовой скорости. «Торнадо» быстро уменьшается в диаметре, превращаясь в иглу с чудовищной плотностью энергии. Стремительно, под стать этой грандиозной пляски «чужой» энергии, неслись «чужие» мгновения. «Игла» все истончалась и истончалась, скукоживаясь до размеров гравитона. Еще мгновение и «игла», казалось, взорвалась нестерпимым блеском. Мириады гравитонов гипермира пронзили пленку, отделяющую их мир от другого мира. И в том другом мире, мире людей, образовалось крошечное, меньше атома в диаметре окно в гипермир. Но в отличие от рукотворных «окон», образующихся при переходах звездолетов в гиперпространство, это «окно» и не думало исчезать. Подпитывающий его «торнадо» все вращался и вращался в своем мире, захватывая новые слои «океана». А океан энергии гипермира был поистине безграничен — Богу надо очень много энергии для своих грандиозных замыслов, Большим Взрывом Он и не думал ограничиваться.

Красно-желтая планета беспечно кружилась вокруг своего светила, не подозревая, какого, поистине космического масштаба трагедия разыграется вокруг нее вот уже через пару минут. Если бы было можно окинуть одним взглядом окрестности этой планеты, планеты Кардур, то такой наблюдатель, наверняка, залюбовался бы увиденным. Желто-красный диск планеты со всех сторон был окружен микроскопическими искорками — звездолетами кроков, охранявших ее. И таких «искорок» насчитывалось шестьдесят штук. К имеющимся у планеты тридцати звездолетам боевого охранения, кроки осторожно, по одному успели перебросить еще столько же. На фоне этих «искорок» мерцали далекие, безучастные звезды. Правда иногда от этих «безучастных» звезд, обгоняя свет, прилетала смерть, бьющая мощными лазерами и выстреливающая ракеты с термоядерными боеголовками. Но пока этот спокойный мир заливали лучи звезды Агомеи — солнца Кардура. Истекала последняя минута спокойствия…

"Азария" вышел из гипера в сорока тысячах километрах от Кардура. Многочисленные датчики внешнего обзора тут же прощупали пространство на предмет обнаружения вражеских звездолетов. Улов был богатым. В двадцати тысячах километрах был один кроковский звездолет. В сорока — другой. А дальше еще, еще и еще.

"Ну а где же мои коллеги из Военно-Космических сил Союза Свободных Цивилизаций? — Рахаду Виргулу даже стало не по себе при мысли, что его соплеменники, челы, которым фролы должны были только помогать, к Кардуру не прилетели. — У них наверняка при переходах были такие же ужасные потери, как и у нас. И неужели они из-за этого вернулись? Нет!! Мы, челы, так поступить не могли! Не могли и точка!"

Эта мысль настолько овладела умом Виргула, что он даже только как-то мельком воспринял информацию, что при последнем гиперпереходе потерь в их отряде не было. Все оставшиеся, двадцать один звездолет благополучно добрались до планеты кроков.

Но время на переживания не было. Вокруг врагов тьма и приказа на отход не было. Значит надо драться.

Взвыла сирена предупреждения лазерной атаки. Тот час на мониторе вспыхнуло: "Боковые защитные экраны?5 и?6 — повреждения 32 %".

Виргул быстрым, но все схватывающим взглядом окинул панель приборов, экран монитора. Индикатор мощности боевых лазерных установок светился ярко-красным светом — сто процентная мощность.

— Огонь только по моей команде! Экстренный переход в гипер на остаточной мощности! Параметры перехода… — и чел, глядя на монитор, быстро продиктовал ряд цифр.

Система управления звездолетом, понукаемая людьми, стала форсировано готовить корабль к гиперпространственному прыжку.

— Двадцать секунд до Перехода. Всем занять свои противоперегрузочные кресла.

Перед последним гиперпрыжком к Кардуру бортовой компьютер «Авангарда», в соответствии с циклограммой, вывел реакторы звездолета на пиковую мощность. Пиковый режим может продолжаться с полминуты, не больше. В противном случае, реакторы просто расплавятся. Никакая система охлаждения не поможет. После прыжка, реакторы, как разогнанные скаковые лошади, порвавшие финишную ленту, постепенно сбрасывали свою «скорость», переходя в номинальный режим работы. Вот эту оставшуюся энергию и решил использовать Виргул.

— Пять, четыре, три, два, один. Переход!

Офицеры, находящиеся в рубке управления звездолетом, полета через гипер практически не почувствовали. Моргнул свет в рубке и вот уже вражеский звездолет рывком переместился на пятнадцать тысяч километров ближе.

Команда: "Огонь!" раздалась одновременно с характерным звуком зуммера системы прицеливания, сигнализировавшей, что цель захвачена.

И вновь мигнули лампы в рубке управления. Четыре пятисот мегаваттных боевых лазера с расстояния в пять тысяч километров разрядились в кроковский звездолет. Через три секунды, побывавший уже во многих сражениях, генерал Рахад Виргул понял, что произошло чудо — вражеский звездолет не взорвался.

"Черт! Не везет, так не везет! Челы где-то запропастились. И кроки попались какие-то живучие".

Сигнал предупреждения лазерной атаки и сигнал датчика целостности слились слаженным дуэтом.

"О Всесильный Исам, неужели снова кроки? Или…", — но время теряться в догадках не было.

"Азарию" атаковал один из кроковских крейсеров. Да и чудом уцелевший другой кроковский крейсер, наверняка, не собирался изображать из себя космического трупа. Что-то там у него уцелело. И этим что-то можно было хорошо шарахнуть с пяти тысяч километров по "Азарии".

"Уходить? Куда? Остаточной мощности уже нет. Готовиться к полноценному прыжку нет времени. Да и по гиперокну так долбанут, что сразу сильно похудеешь", — взгляд зацепился за индикатор набранной мощности лазерных установок. — Зеленый цвет. Тридцать процентов. А может…"

— Чудес не бывает! — закричал Виргул. — Огонь!

И вновь бесшумно содрогнулись четыре огромных лазера, выплескивая из себя мегаджоули энергии. И тут же перед командиром «Азарии» на мониторе вспыхнуло долгожданное: "Цель поражена" — спаренный с лазерными установками оптический телескоп и радар зафиксировали вспышку на том месте, где находился кроковский звездолет. Даже тридцати процентов мощности от номинальной хватило, чтобы добить крока. Генерал Виргул правильно почувствовал, что вражеский звездолет еле «дышит». И что уже хватит небольшого щелчка, чтобы «дыхание» прекратилось.

Но этим щелчком «Азария» вновь опорожнила энергетические «закрома» своих боевых лазеров. А другой кроковский крейсер, что называется, "нависал".

"Ни перезарядится, ни уйти в гипер. Ничего не успеваю. Хоть бы экраны выдержали".

А через мгновение опытный космический волк, не раз смотревший смерти в глаза и который с полным правом мог крикнуть: "Чудес не бывает" должен был взять свои слова обратно — чудеса таки бывают.

Взревела сирена датчика целостности пространства, а через мгновение на экране внешнего обзора вспыхнула яркая точка — примерно в двадцати тысячах километрах от «Авангарда» произошел взрыв. Лишь через несколько секунд, взглянув на монитор, Виргул понял в чем дело. И сложная смесь облегчения, гордости и жалости охватила его.

Из гипера пачками стали вываливаться боевые звездолеты челов.

— Один, два… — Виргул тут же сбился со счета.

А бортовой компьютер молниеносно подводил промежуточный итог, высвечивая меняющиеся числа.

— Двадцать, тридцать, сорок! — в восторге шептал командир «Авангарда», краем уха фиксируя восторженные крики его офицеров.

— Наши!

— А ну дайте этим крокам!

— Восемьдесят, девяносто, сто!

Всего за тридцать секунд гиперпространство изрыгнуло сто десять человских звездолетов. И один из них сходу врезался в кроковский крейсер, атаковавший «Авангард». Если сравнить размеры звездолета и области пространства, куда «десантировались» челы, то вероятность столкновения двух звездолетов пряталась где-то за огромным частоколом нолей, стоящих после запятой. Это действительно было чудо.

Ситуация около Кардура тут же кардинально изменилась. Если раньше на один фроловский звездолет приходилось более двух кроковских, то теперь за каждым кроком гонялось не менее двух звездолетов челов или фролов.

Черный Космос прорезали многочисленные вспышки лазеров. То там, то тут вспыхивали яркие клубки пламени, обозначая братские могилы для десятков кроков, челов, фролов…

Пользуясь численным превосходством, несколько человских звездолетов сумели прорваться непосредственно к планете и выпустить по ней несколько десятков термоядерных ракет. Двое человских смельчаков за это были расстреляны мощными лазерами противоракетной обороны Кардура. Ими же было уничтожено девяносто процентов выпущенных ракет. Но семь ракет сумели преодолеть несколько рубежей ПРО и донести свой страшный груз до цели. Семь чудовищных термоядерных грибов выросло на планете, уничтожая все живое вокруг на десятки километров.

— Сарб! Челы и фролы атаковали Кардур! По планете был осуществлен ядерный удар. Мы несем большие потери! — лицо Вессы на экране монитора перекосила ярость. — А все из-за того, что послушались тебя! В результате у Кардура находиться только шестьдесят наших звездолетов, а вражеских в два раза больше!

"Это конец. Моя интуиция меня подвела. Сбоя в гиперпространстве не произошло. Челы сумели перекинуть к нашей планете превосходящее количество сил и сумеют овладеть ею. Нет, не может быть… Ну не может этого быть. Я чувствую, что не может…" — от волнения у Сарба на лбу выступили крупные капельки пота.

— Будь ты проклят, Сарб! Благодаря тебе мы потеряли Эльдурей, а теперь и Кардур! — на экране монитора была видно, что женщина буквально задохнулась от ярости.

Она схватилась за грудь и несколько секунд судорожно открывала и закрывала рот, пытаясь вдохнуть воздуха. Чуть отдышавшись, Весса уже глухим голосом произнесла:

— А я тебе, Сарб, верила. Искренне верила. Даже… — молодая женщина лишь досадно махнула рукой и отвернулась.

И это не договоренное "даже…" за которым легко угадывалось: "даже любила" словно хлестнуло Сарба по лицу. Нет, не по лицу, по его мозгу, оставляя болезненный, кровоточащий рубец. И эта боль, пронзившая мужчину, выбила из него крик:

— Весса, нет! Не говори так! Слышишь, не говори!

— Сарб, — уже усталым голосом произнесла женщина, — говори не говори, но уже, что сделано, то сделано. Президент отдал приказ о срочном перебрасывании к Кардуру нашего шестого флота. Может и удастся отстоять планету.

— Весса, звездолеты к Кардуру посылать не надо… — выдохнул мужчина.

— Сарб, не усугубляй своего и так безнадежного положения.

— Если положение безнадежное, его невозможно усугубить. Невозможно добавить что-то к бесконечности. Весса, убеди Харка не посылать шестой флот.

— Ты просишь о невозможном.

— Я знаю. И все же прошу. Прошу отложить хотя бы на несколько часов. Я уверен, я знаю, вот-вот с планеты придет сообщение, показывающее, что я прав.

— Повторяю, ты просишь невозможное…

— Весса, наклонись к своему монитору.

— Зачем?

— Наклонись.

Молодая женщина сделала движение головой и медленно приблизила свое лицо к экрану. Сарб также медленно сделал тоже самое. Глаза двух людей, мужчины и женщины, разделенные несколькими десятками километров, оказались разделены лишь двумя тонкими пленками экранов.

— Весса, — Сарб смотрел прямо в зрачки женщине, — прислушайся к своей интуиции. Прислушайся и все…

— Сарб… я ничего не могу обещать, — экран монитора мгновенно потух и снова глаза двух людей оказались разделенными несколькими десятками километров.

Микроскопическое гиперокно, подчиняясь сложнейшим законом, описывающим границу двух миров, начало медленно дрейфовать внутрь астероидного пояса Арбкзира. Медленно — по космическим масштабам, около ста метров в секунду. Через пятнадцать минут оно вышло на орбиту астероида 50456087.

В этот день в Космосе происходило много невероятных совпадений. Крейсер Виргула «Авангард», расстреливая в упор кроковский звездолет, умудрился приложиться к нему своими лазерами так, что тот уцелел — его защитные экраны были полностью разрушены, частично поврежден корпус, но ни один жизненно важный узел задет не был. Тот, кто знаком со сверхплотной компоновкой звездолетов должен признать — произошло почти невероятное событие.

Через несколько минут человский звездолет, выходя из гипера, столкнулся с кроковским. Это все равно, что попасть пулей в выбранную молекулу воздуха, даже не видя ее. А всех молекул — полная комната.

И вот очередное чудо-совпадение. Микроокно умудрилось пересечь орбиту астероида 50456087 именно в тот момент, когда в этой точке находился хозяин этой орбиты.

Скорость каменной глыбы была достаточной, чтобы преодолеть порог пространства-гиперпространства. Вот только размеры… Размер атома против нескольких метров астероида. Гиперокно словно бур мгновенно «просверлило» в космическом булыжнике тоннель, заглатывая и вбрасывая в гипер все, что попалось ему на пути. А оттуда хлынул поток виртуальных частиц. Образовавшиеся внутренние напряжения в астероиде и ударная волна виртуальных частиц взорвали его изнутри, раскололи на множество осколков. Мгновение и вместо астероида 50456087 его путь продолжили небольшое облако каменных глыб. А виновник этой маленькой космической трагедии, словно удав, заглотивший свою жертву, увеличился в размерах и еще быстрее устремился внутрь астероидного пояса. Где-то там, в его глубине неслась бело-голубая планета, планета Матея, единственная планета фролов.

— Еще один! — возглас Рахада Виргула утонул в радостных криках его подчиненных.

На экране внешнего обзора красовалось изображение, увеличенное бортовым телескопом — огненный шар, где секунду назад еще был вражеский крейсер. Кроковская сталь и пластик не смогли «переварить» двадцать миллиардов джоулей энергии, любезно присланные "Азарией".

Вой сирены датчика целостности пространства мгновенно прекратил радостное оживление.

— А это еще кто? — Виргул впился взглядом в монитор.

Бортовой компьютер тут же услужливо навел телескоп и локатор на точку, где датчик целостности пространства обнаружил открывшееся гиперокно.

— Что за черт! — в указанной точке пространства чел ничего не видел. В буквально смысле ничего. А ведь там должно было быть, по меньшей мере, хотя бы несколько сот тонн материи в идее эсминца, не говоря уже о крейсере.

А датчик продолжал верещать, предупреждая об опасности.

"Или сломался датчик или… или я не знаю в чем дело", — Виргулу почему-то стало не по себе, словно у него не датчик вышел из строя, а главный калибр его крейсера.

Неприятно воющая сирена неожиданно заголосила на два голоса — где-то открылось еще гиперокно.

На этот раз все было стандартно — кроковский крейсер тяжелого класса вышел из гипера в двадцати тысячах километрах от «Азарии» и тут же дал по нему залп. Человскому крейсеру повезло — лазерные импульсы пришлись по еще не поврежденным защитным экранам. И не смотря на это, энергия импульса была настолько высокой, что они мгновенно были уничтожены и даже был поврежден корпус звездолета.

"Еще одного импульса нам не выдержать", — Рахад Виргул лихорадочно думал, что предпринять.

На мониторе перед ним, как приговор светилась надпись: "Лазерная установка?1 — уничтожена. Лазерная установка?2 — уничтожена. Лазерная установка?3 — работоспособность — 0.5. Лазерная установка?4 — уничтожена".

— Включить циклограмму полготовки к гиперпереходу. Параметры перехода: дальность два ноля пять, направление пятнадцать ноль!

"Все равно бесполезно, не даст уйти. Или по гиперокну шарахнет".

— Картар, попробуй ударить третьей пушкой на максимальной мощности, — приказал он оператору лазерных установок.

— Не выдержит! Компьютер же показывает ноль пять работоспособности!

— Я сам знаю, что он показывает. Исполняй!

— Есть!

— Внимание! До прыжка осталось две минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла! — затянул знакомую песнь "парень".

И одновременно с этой командой, одним из своих блоков, бортовой компьютер "щедрой рукой" плеснул на полуживую лазерную установку номер три энергию. Мириады электронов, дружно перепрыгнув на другую орбиталь, с радостным гиком испустив по световому кванту. И уже мириады микроскопических порций энергии, безобидные в одиночку, но страшные, как стая саранчи, когда вместе, плотным потоком ринулись по рабочему телу лазера, стремясь наружу, к своей добыче. Но «полуживой» квантовый оптический генератор с полностью разрушенной системой охлаждения такого потока энергии выдержать уже не мог. Мгновение и он окончательно разрушился. Лишь жалкий один миллион джоулей энергии окунулся в абсолютный ноль Космоса.

Рахад Виргул как-то отрешенно, вскользь посмотрел на монитор, где значок третьей лазерной установке запульсировал красным светом — установка выведена из строя.

— Включен второй реактор.

"Не успеем. Секунд через десять крок нас уничтожит", — чел еще раз посмотрел на монитор, желая еще раз убедиться в своем безнадежном состоянии: все защитные экраны были повреждены минимум на девяносто процентов, все лазерные установки были выведены из строя, рядом с добивающим его кроковским крейсером не было ни человского, ни фроловского звездолета, который мог бы ему помочь, а до ухода в гипер минимум минута — вечность по меркам космического боя.

И постоянно мигает синий кружок с зеленой точкой внутри — где-то рядом, не более световой секунды находится гиперокно.

"Так работает этот чертов датчик или нет, впрочем, какая уже разница", — командир «Азарии» весь напрягся.

Его внутренний будильник, усиленный колоссальным опытом космических схваток «зазвонил» — сейчас, очередной раз под завязку запитав свой главный калибр, крок ударит по нему. Взвоет сирена предупреждения лазерной атаки. И это, пожалуй, последнее, что он услышит в своей жизни.

"Нет, еще скрежет разламывающегося корпуса звездолета".

Мгновение…

Все также продолжали гореть лампы в рубке управления и разноцветными огоньками переливаться многочисленные приборы на панели управления. А на экранах внешнего обзора все также продолжали мерцать звезды…

Нет, не также! Появилась еще одна звездочка — крупнее и ярче всех остальных. Зве дочка, услужливо обведенная бортовым компьютером зеленым кружком. Но зеленым кружком компьютер обозначает уничтоженные вражеские звездолеты. Все правильно. Красным — действующие, зеленым — уничтоженные. Надписи и цифры возле этого зеленого кружочка свидетельствовали, что был уничтожен тот кроковский крейсер, несостоявшийся убийца "Азарии".

— Девяносто процентов мощности набрано. Всем немедленно занять свои перегрузочные кресла!

"А зачем уже прыгать"? — впервые за свою карьеру генерал Рахад Виргул не знал, что ему делать.

Непонятно почему взорвавшийся кроковский звездолет. Ну не от одного же мегаджоуля энергии! И еще этот датчик целостности пространства, «видящий» что-то, а человек этого что-то не видел.

Чел своей уже не раз дырявленной шкурой чувствовал какую-то опасность. Смертельную опасность! Еще более грозную своей непонятностью.

— Пять, четыре, три…

— "Прыгаем? Прыгаем! Подальше от этого чертового места!"

— Сто процентов мощности. Переход! — наверное еще никогда так не ждал эти слова генерал Рахад Виргул.

Генерал армии Военно-Космических Сил челов Люртар Нардараштан чувствовал себя крайне неуютно. С самого начала этот рейд не заладился. На двух переходах к этому чертовому Кардуру они потеряли двадцать девять звездолетов! И еще хорошо, если они просто сбились с пути и вышли из гипера где-то далеко от расчетной точки. А если они вообще не вышли из гипера?

Скрежеча зубами генерал армии после каждого гиперпространственного перелета, на котором челы теряли по пятнадцать звездолетов, отдавал приказ на продолжение операции. Возвращение — это трибунал. А так… Если он захватит Кардур, то все эти потери спишутся. А если не захватит…

"Так хоть не буду опускать глаза перед судьями, и никто не посмеет обвинить меня в трусости. И если что, моя жена и дети смогут получать пенсию", — и Люртар Нардараштан раз за разом отдавал приказ: "Вперед!"

Челы, как впрочем, и кроки, и фролы, трусости по отношению к врагу не прощали. Не прощали ни на бытовом уровне, в общении друг с другом, ни на государственном уровне, законодательно. За трусость в бою полагалась только смертная казнь и никакой пенсии жене и детям труса.

Когда челы добрались, наконец-то, до этого Кардура, казалось, удача улыбнулась им. К этому времени кроки уже дрались с фролами. И у кроков оказалось всего шестьдесят кораблей, против их ста десяти. Да плюс еще фролы.

Через десять минут после выхода из гипера, челы смогли нанести первый ядерный удар по планете. Люртар Нардараштан уже начал верить, что он избежит трибунала.

И тут он почувствовал опасность. Опасность, которая глядела со всех экранов внешнего обзора, с мониторов панели управления, ото всюду. Опасность, которая надсадно выла сиреной датчика целостности пространства.

Естественно, генерал армии Люртар Нардараштан знал о сбоях, которые все чаще стали происходить при гиперпространственных полетах. Да что там знал, если он на двух переходах потерял двадцать девять звездолетов! Эти сбои хлестали его по лицу, заставляя его багроветь, больно сжимали сердце и рвали душу, оставляя ощущения какого-то опустошения.

А потом… потом стали гибнуть звездолеты. И свои, и вражеские. Нет, то, что гибнут звездолеты в бою, ничего странного в этом нет. Странно было то, что гибли они странно! Гибли не от того, что получали в корпус мощные строенные, счетверенные лазерные импульсы, сметавшие их защитные экраны, пробивавшие корпуса, разрушающие реакторы и выжигающие экипажи. Нет, ничего этого не было. Звездолеты гибли без видимых причин. Вот летит звездолет, мгновение и он превращается в огненный шар, в радиоактивную плазму. За пятнадцать минут таким образом погибло восемь звездолетов. Четыре человских, один фроловский и два кроковских.

И тут же в рубке флагманского звездолета челов "Союза Свободных Цивилизаций" раздался, всегда вызывающий мурашки по коже звук — погиб еще один корабль челов.

Генерал армии вопросительно посмотрел направо, где сидели два ситуационных оператора — офицеры, анализирующие складывающуюся обстановку и сжато докладывающие о ней командиру соединения: какой из звездолетов подвергся атаке, где оголился участок пространства, через который можно атаковать планету и так далее.

Один из операторов коротко выдохнул:

— Крок.

"Слава Всесильному Исаму, это не то", — генерал не успел ни ругнуть себя за это "Слава Всесильному Исаму" по отношению к гибели своего звездолета, ни додумать, что обозначало это «то», как вновь раздался этот чертов звук.

"Еще один".

На этот раз это было то.

"Пять, два, один, — чел про себя озвучил эти странные потери, — у нас само больше. Но ведь и нас в два раза больше, чем кроков… А кроков в два раза больше, чем фролов…", — смутная догадка быстро, как сумерки переходят в ночь на его родной планете Иштвар, стала превращаться в понимание того, что сейчас происходит.

Но как бы быстро не думал генерал, его опередил другой генерал, имеющий на два звездолета на генеральском значке меньше и на столько же десятков лет младше.

— Говорит генерал звена Рахад Виргул, крейсер «Азария», — раздалось из динамиков ближней космической связи. Надо немедленно уходить! Пространство…

"Всесильный Исам, это произошло…"

Первым после Перехода, как и положено, в глаза офицерам, находящимся в рубке управления «Азарии» брызнул свет вспыхнувших ламп, а второе, что они увидели, точнее услышали, был вой сирены датчика целостности пространства.

Бортовой компьютер, получив информацию от этого датчика, быстро навел на это место телескоп и локатор. И вновь — ничего.

"Да что это за напасть такая. Датчик показывает, что окно есть, а его нет… А может оно все же есть? А почему на том месте я не вижу звездолета, который открыл это окно? Окно без звездолета? Датчик показывает, что до окна десять тысяч километров…"

— Приготовится к гиперпереходу на остаточной мощности. Дальность — ноль ноль тридцать пять. Направление — двадцать пятнадцать.

Вышколенный экипаж тут же начал выполнять команду своего командира.

Виргул не знал, зачем он хотел в упор приблизиться к тому месту, на которое указывал датчик целостности пространства. Вернее знал, точнее догадывался. Догадывался, потому что несколько месяцев только и слышал о сбоях при гиперпространственных переходах. Догадывался, потому что знал, как Эльдира объяснила все это.

"Вселенная расползается. Ее ткань, неоднократно пробитая нашими Переходами, не выдержала и стала расползаться. И в прорехи полезло гиперпространство. Все правильно. Вот датчик и верещит. Для него эта прореха — это гиперокно. Гиперокно, которое не закрывается. А если так, то надо сматываться отсюда. Но сначала надо убедиться. А то подниму панику, а все окажется не так. Буду посмешищем всего Флота".

— Пять, четыре, три, два, один. Переход.

Мгновение и «Аваргард» снова в своем мире. Сирена верещит не умолкая. Взгляд на монитор. До точки рукой подать, тысяча километров. И снова телескоп и локатор ничего не видят.

"Если это гиперокно, то должно быть рентгеновское излучение вследствие резкого торможение виртуальных частиц", — мужская рука осторожно легла на кнопку включения, встроенного в телескоп, преобразователя коротковолнового излучения. — Должно быть", — осторожно, словно нажимая на кнопку какого-то взрывоопасного механизма, Виргул утопил кнопку.

И мгновенно картинка на мониторе изменилась. Одни точки звезд пропали, другие, наоборот, появились. Возле некоторых появился характерный легкий ореол рентгеновского излучения. Все это было знакомо и не вызывало интереса. Виргул впился в точку, обведенную компьютером синей окружностью — именно на нее сейчас был нацелен телескоп. И он увидел! Легкое, почти незаметное свечение, размытое пятнышко на фоне черного Космоса.

"Вот оно, гиперокно! Как червоточина во Вселенной. И таких червоточин вокруг Кардура, похоже, не мало. Пространство поползло по швам. Шутка ли. Сначала бахнули по нему двадцатью двумя фроловскими звездолетами, потом тут же ста десятью человскими. Да и кроки свои звездолеты сюда не волоком дотащили. Да что это я размышляю, уходить надо! Пока тут всеобщая дыра в гипер не образовалась!" — Виргул сбросил с себя какое-то, охватившее его, оцепенение.

Рука метнулась к кнопке включения ближней космической связи. И тут же чел сообразил, что его «Азария» может же напрямую связаться с командиром соединения челов. Тем более, что с генералом армии Люртаром Нардараштаном он хорошо знаком. Он начинал служить в соединении, которым командовал Нардараштан.

"А как же СакВок? Потом! Я же чел!" — и Виргул соединился с флагманским крейсером челов "Союза Свободных Цивилизаций".

— Говорит генерал звена Рахад Виргул, крейсер «Азария», — взволнованно начал он. — Надо немедленно уходить! Пространство начало распадаться! Наверняка сейчас на всех звездолетах срабатывают датчики целостности пространства. Это они реагируют на открывшиеся микроскопические гиперокна! Которые не закрываются! Если на такое окно налетает звездолет — немедленный взрыв!

— Я все понял, Рахад, спасибо, — услышал он усталый голос своего бывшего командира.

Через минуту на все звездолеты челов и фролов пришел кодированный сигнал: "Все домой".

"Все, похоже, ад заканчивается. Ах, да. Еще три перехода до Матеи. Три перехода до Эльдиры. Мне бы только до нее добраться. Я ей все выскажу… и не я один".

— Внимание! До прыжка осталось четыре минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла!

"Только б напоследок в задницу лазерный луч не получить".

К Матеи вернулось восемнадцать звездолетов.

"Шесть пропали при перелете к Кардуру. Шесть погибли у кроковской планеты, — Рахад Виргул мысленно сверстывал скорбный список. — Пятеро исчезли на обратном пути. Итого семнадцать звездолетов из тридцати пяти. Если Эльдира избежит суда, то я сильно удивлюсь".

Родина фролов сумела подсластить горькую пилюлю поражений. Оказалось, что из шестерых пропавших кораблей на пути к Кардуру четверо вышли из гипера далеко от расчетной точки. Но вышли! Их командиры, все как один, решили не продолжать операцию, а вернуться к Матеи. Все! И это у бесстрашных, плюющих на смерть фролов! Но одно дело хоть и сильные, но все же не всемогущие кроки, а другое дело — страшное гиперпространство, против которого также бессмысленно сражаться, как одному человеку вычерпать океан. Тем более существовала инструкция — в случае сбоя при гиперпространственном переходе, командир корабля должен прекратить полет и возвращаться на свою базу. Что командиры звездолетов беспрекословно и сделали.

А еще через час нашлись и четверо звездолетов, пропавших на обратном пути. Итого к Матеи добрались двадцать шесть звездолетов.

Все телеканалы сообщили эту новость. Страна застыла в нерешительности. Потери в рейдах были всегда и иногда еще более страшные, чем сейчас. Но ведь только шестеро звездолетов из девяти погибли собственно в бою. А остальные трое из-за сбоев при полете в гиперпространстве. Половина от законных потерь! А ведь покойный Глава Верховного Совета Достойных предупреждал об этом и не хотел, чтобы фроловский Военно-Космический Флот участвовал в этой операции. Так может он из-за этого и погиб? А отправила фролов в этот рейд Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул. Страна, как огромное существо, состоящее из миллиардов клеток — фролов переваривала случившиеся. И постепенно каждая клеточка набухала и набухала злостью. Еще несколько часов и в едином порыве все эти клетки, вся страна взорвется одним гневным криком: "Эльдиру ДарВул под суд!"

— Локки, ты просто умница!

— После такой похвалы из прекрасной женщины уже никакой Гамед не страшен!

В кабинете бывшего директора Службы Государственной безопасности, а ныне руководителя группы «М» раздался смех. Легкий, беззаботный смех, смех который бывает у людей, преодолевших сложное препятствие или решивших сложную задачу, а теперь, как победители, вспоминающих прошедшие сложные моменты.

— Ни о каком Гамеде речь не идет! — эмоционально воскликнула Весса.

"Пока не идет, — про себя усмехнулся Сарб. — Чтобы Харк так просто выпустил меня из своих лап. Да он скорее, не то, что третий сектор отдаст. Он полгосударства отдаст, но меня не выпустит".

Женщина догадалась, о чем думает мужчина. Они переглянулись, и тут же в кабине вновь раздался дружный смех.

— Знаешь, Весса, у большинства людей гнев искажает портит, лицо, делает его некрасивым. И лишь у единиц гнев облагораживает лицо, делает его более прекрасным. По опыту знаю, это свойственно лишь сильным натурам. А ты вчера, когда… ммм, скажем так, разговаривала по видеофону, была просто прекрасна.

— Локки, ты умеешь делать нестандартные и изысканные комплименты, — по лицу молодой женщины было видно, что последние слова мужчины ей явно понравились. Она даже, как бы невзначай, чуть шевельнула головой, рассыпав свои роскошные черные волосы по серебристой ткани своего костюма.

— Я могу делать не только комплименты.

Глаза мужчины и женщины скрестились. Сарб не мог отказать себе в удовольствии произнести эти слова. Его беседа наверняка записывалась для Харка.

"Пусть помучается ревностью, догадываясь, представляя, что у нас было с Вессой, когда она была моей подчиненной, — Сарб вновь про себя улыбнулся. — Харк будет в бешенстве и наверняка припомнит мне эти слова? Харк и так меня ненавидит и рано или поздно спровадит на Гамед. Так что… пусть изойдет в бешенстве от ревности".

Последняя мысль напомнила бывшему директору Службы государственной безопасности в каком положении он находится. Он уже давно понял, что, даже решив проблему «М», он из рук Харка не выскользнет. Нынешний Президент не так глуп, чтобы выпустить из поля зрения такого опасного противника как Сарб. И максимум на что он, Сарб, мог рассчитывать, так это более-менее комфортное затворничество на какой-нибудь государственной даче под усиленной охраной.

"На самой захудалой даче или я Харка не знаю. Но по мне лучше смерть в борьбе, чем такое прозябание. А еще лучше смерть твоего противника или такое же его прозябание, которое он готовит мне. А для этого… для этого надо самому стать Президентом", — и бывший директор Службы Государственной безопасности вновь и вновь возвращался к выстраданному решению — во что бы то ни стало стать Президентом.

"Из узника на высший пост страны… как Харк. И он это сделал при помощи «Блестящей». Так и я это сделаю тоже при ее помощи!"

Сарб, долгие годы проработавший в службе безопасности и занимавший один из высших постов в государстве, а поэтому научившийся прекрасно разбираться в людях, понял, что Харк не тот мужчина, который может привязать к себе такую роскошную женщину, как Весса. Физиологически привязать. Привязать памятью о тех ощущениях, которые она испытывала с ним, о той, затопляющей мозг по самую «макушку» страстью, когда они достигали самой высшей степени единения, которая возможна между мужчиной и женщиной.

Все это мгновенно промелькнуло в голове Сарба в то время, как он смотрел в глаза своей собеседницы. Смотрел и видел в них игривый, задорный блеск.

"Знаю я этих профессиональных политиков. Они хороши только на людях, на трибунах. А в постели, где надо не говорить, а действовать — самая серая заурядность. Всемогущий Картан, дав им могучий язык забрал это свойство с прямо противоположного органа тела".

Неловкая пауза после слов хозяина кабинета затянулась.

— Локки, Президент просил передать тебе благодарность от него. Твой совет, без преувеличения, спас десятки звездолетов и сотни жизней.

— Передай Президенту, что я польщен и приложу все усилия, чтобы в скорейшем времени полностью решить проблему "М".

— Да, это сейчас главное. После такого поражения у Кардура и челы, и фролы вряд ли осмелятся вести против нас какие-либо действия, так как это требует массовой переброски звездолетов. Поэтому, если мы сумеем первыми решить проблему «М», мы получим очень серьезное стратегическое преимущество. Мы сможем концентрировать силы у любой важной человской планеты, тогда как челы свои военно-космические силы перебрасывать на помощь ей не смогут.

— Я это все понимаю. И поэтому хочу через тебя просить Президента выполнить одну мою просьбу. Мне нужен один человек.

— Нет проблем! Называй его имя и уже сегодня он будет у тебя.

— Проблема, Весса, есть, — Сарб мягко улыбнулся. — Этот человек не крок, а чел.

— Чел? Гм… Тогда смотря какой это чел. Ты же понимаешь, что челы своих ученых охраняет не хуже нас. И захватить ученого-чела и живым доставить сюда — для этого требуется серьезная операция.

— Этот чел не ученый. И его никто не охраняет. И живет он на планете, о которой, наверное, и сами челы не подозревают.

— Постой! Я поняла о ком идет речь, — воскликнула Весса. — Тебе нужен человек, которого ты использовал в операции против Харка?

— Не против Харка, а против челов, пытаясь вернуть Эльдурей.

— Ладно, не будем спорить. Это сейчас не существенно.

— Да, Весса, сейчас это несущественно.

— Так чем он тебе может помочь? Он же дикарь!

— Да, дикарь. Но где бы ни находился этот дикарь, он всегда выигрывает. Во-первых, он сумел сбежать с Гамеда. Ты когда-нибудь слышала, чтобы оттуда кто-нибудь сбегал? Как бывший директор Службы Государственной безопасности могу тебе сказать, что такого никогда не было. Во-вторых, когда он находился у челов, около Эльдурея, к ним пришли на помощь мнемы.

— А он тут причем?

— Не знаю! Я только констатирую факт. Он там был и мы проиграли! В-третьих, только благодаря ему мы еще говорим о фролах в настоящем времени. Ведь это он спас их планету!

— Постой! Ведь он же мертв! Ведь он же вместо Матеи улетел в гипер. Заставил нашу гипербомбу сработать на нем.

— Он жив, — медленно проговорил Сарб.

— Откуда?

— Знаю и все. И прошу доставить его сюда.

Было в выражении лица Сарба что-то такое, что заставило Весу больше не пытаться узнавать, откуда он это знает.

— А откуда его доставать? — лишь спросила она.

— С планеты, на которой он жил. Называется Земля. Ее координаты есть в бывшем моем ведомстве.

— Послушай, Локки. С твоих слов об этом челе можно сделать вывод, что он тебе нужен как талисман. Не слишком ли дорогой талисман получится? Отправлять черте куда звездолет и не один. Да еще при этих сбоях в гипере!

— Весса, я больше никаких доводов приводить не буду. Я еще раз прошу передать мою просьбу Президенту. Для решения проблемы «М» мне необходим чел Андрей Кедров. Все.

— Хорошо! — Сарб видел, как в глазах Вессы запрыгали злые огоньки. — Я доведу до сведения Президента твою просьбу.

— Я на это очень надеюсь. Ведь я же всегда выполнял твои просьбы.

"Весса уговорит Харка. Я уверен в этом, — Сарб сидел за своим рабочим столом и задумчивым взглядом смотрел на кресло, еще помнившее теплоту молодого женского тела. — И Весса поможет мне стать Президентом… я тоже в этом уверен. Если она увидит, что это реально? Она мне поможет. Весса… «Блестящая» она максималистка. Она хочет все: и власть, и известность, и чувства. И ради этого «все» она может все и поставить. Она же авантюристка. Расчетливая авантюристка. Именно из-за этой жилки своего характера она сама предложила свои услуги госбезопасности. Остается доказать ей, что это реально. Только вот как? — хозяин кабинета задумчиво пробарабанил пальцами по столу. — Сначала надо решить проблему «М», а потом… потом видно будет. В конце концов, бывший Президент Норк погиб, когда участвовал в эксперименте «Молот». А что мешает Харку повторить его судьбу, участвуя в эксперименте по проекту «М»? Просто надо постараться. А я постараюсь. Тем более, у меня будет Андрей…"