Книга: Беспамятный
Назад: Глава 1 НЕПРИЯТНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
Дальше: Глава 3 ИНОГДА ЛУЧШЕ НИЧЕГО НЕ ХОТЕТЬ

Глава 2
НОВЫЕ ВОПРОСЫ

Заводя новые знакомства, постарайтесь не показаться сразу невоспитанным или брюзгливым. Помните, у вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление.
Справочник коммерсанта, XXI век
Знаете, что самое глупое в сложившейся ситуации? Что никого из окружающих, кажется, не волновал тот факт, что «мистер Скол» какой-то нелепый. Ну вышел на связь с диспетчером порта «Гигант» на Берно. Ну представился Майклом, как и думал. Лихтер «Скаут», капитан Скол, другого экипажа нет. Груз декларировать не хочу по причине его отсутствия. Где бы остановиться, не подскажете?
Ну и не волновало диспетчера совсем, что у меня груза нет, что я пять суток на орбите болтаюсь, что акцент у меня не похож на жителя ВМО. Ну не волновало и не волновало, черт с ним. Во всяком случае, мне назначили посадочный коридор, подсказали, откуда и как заходить, дали луч наведения, который я просто зафиксировал в своем автопилоте и ввел команду на выполнение.
«Скаут» плюхнулся на назначенную полосу по большому счету сам. Мое в этом участие было минимальным.
А еще я немного получше стал себя чувствовать. Но это так, штрих к портрету и пейзажу. Впрочем, я нашел в кубрике корабля автоповара и плотно подкрепился перед разговором с диспетчером. Шутка ли — пять дней ни фига не ел, маковой росинки и то не было, одни поддерживающие препараты. Да и успокоился, честно говоря, а то аж руки тряслись, когда вызывал диспетчера. Честное благородное, очень дрейфил.
В порту «Гигант» ничего гигантского, кроме посадочного поля, не наблюдалось. Вообще, этот странный космопорт был расположен на отдельном острове, в экваториальной зоне. Площадь острова составляла около шести тысяч квадратных километров, и почти весь он был занят пресловутым полем. А там, где кончался порт, начинался транспортный узел, состоявший из двух хайвэев, один на север, второй на юг, и станции монорельса. Проходной, а не конечной.
Терпеть не могу монорельсы. И я понял это сразу, как только увидел местную станцию. Толпы народу, всем чего-то надо, все куда-то ломятся. К тому же почти одновременно с моим «Скаутом» на посадку зашел огромный транспортник, тысяч на десять пассажиров. Хотя, если не кривить душой, не такой уж и огромный, бывают и сильно больше. Просто десять тысяч человек сейчас явно были не той величиной, которую мне хотелось бы наблюдать вокруг себя.
А бумаги и прочее заняли минимум времени. Просто я зашел в таможню, сообщил, что ничего на продажу не привез, зато имею бумажные деньги и хотел бы некоторую сумму конвертировать. Ах, в пятом окне? Спасибо, господин инспектор, вы очень мне помогли. А в пресловутом пятом окне у меня приняли три тысячи рублей и выдали карточку на предъявителя. С десяткой тысяч кредитных единиц Вольных Миров Окраины. Неплохо, а? Вот и мне понравилось. Если что — наличные у меня в любой валюте примут, а что там творится на банковском счету М. Скола — я не знаю, не проверял. Хотя бы потому, что не нашел его карточки.
Не желая мыкаться на монорельсе, я подошел к стоянке такси и довольно быстро выяснил, что по южной трассе в ста километрах расположен город Окла-сити и там полным-полно отелей. И, разумеется, таксист не против подсказать, какой отель лучше. И, что уж само собой, он меня туда отвезет. За двести кредов. Услышав сумму, я понял, что профсоюзы на этой планете ничем не отличаются от уголовников. Такие цены для таксистов мог придумать только законченный грабитель. А потом я вспомнил, что новичков и чужаков не разводят только монахи, и сообщил таксисту, что полсотни я заплатить согласен, а остальное напоминает грабеж. Ну, за семьдесят в итоге уехал. И что-то мне подсказывало, что и это сущее разорение, но спорить дальше на полуденном солнце мне совершенно не хотелось.
Поездка заняла ровно час, включая рулежку по развязкам Окла-сити, стояние в пробке перед въездом в отель и пафосную подачу такси к самому входу. Гостиница была не того класса, чтобы ко входу подкатывали лимузины, но и не гадюшник. Вполне себе такие четыре звезды, если внешность не обманывает.
Внешность не обманула, и я накинул своему таксисту десятку за подсказку. Он оставил мне контактный номер, выгрузил из багажника мою сумку и был таков. Видимо, рассчитывал на что-либо более щедрое. Ну и черт с ним, не больно-то мне и хотелось видеть выражение благодарности на его небритой морде.
Портье в отеле был андроидом. Поэтому он был вежлив, любезен, предупредителен, аккуратен и абсолютно бездушен. Принял меня, взял с меня данные, выдал ключ-карту от номера и на этом потерял ко мне всякий интерес. Я взглянул на карту и побрел к лифту, мне нужен был девятый этаж, поскольку заселили меня в апартаменты номер девятьсот девяносто девять. Три девятки — хорошая примета, а? Мне, во всяком случае, очень понравилось.
Апартаменты были нормальным, стандартным полулюксом. Две комнаты, неплохой вид на набережную и океан, огромная кровать, почти кабинетная обстановка в «гостиной», во всяком случае терминал и удобное кресло перед ним наличествовали. Этим я и воспользовался, тут же связавшись с космодромными службами. Заказал заправку, установку ретранслятора интерстара, обслуживание обшивки, в случае надобности, ну и все, что может потребоваться. Оплатил с полученной в обменнике карточки, потратив бешеную сумму в тысячу кредов. Вот же маразм — на кораблике моем прекрасный медблок, шикарная система безопасности (и все-таки, как же она активируется?), а интерстаровского терминала — не было. Я идиот или купил первый попавшийся корабль?
Ладно, теперь нормальная связь на корабле будет. А мне было бы неплохо привести себя в порядок и проинспектировать ванную комнату. Ибо что-то мне подсказывает, что в ванной я не валялся минимум неделю. И надо бы это дело исправить, надо. Что я незамедлительно и проделал, раздевшись еще в комнате и с наслаждением плюхнувшись в ароматизированную горячую воду. Оу, настоящее блаженство! Нет, правда. Если вы никогда не проводили неделю без ванны — вам не понять, а если доводилось довольствоваться каким-нибудь жалким душем из восстановленной воды, как у меня на кораблике, тогда вы наверняка меня поймете.
В ванной, кстати, был еще один терминал. На этот раз внутригостиничный, что тоже меня вполне устроило. Гедонизм так гедонизм, и я, не вставая из ванны, заказал в номер обед, горячий натуральный кофе с Оймякона и комплект одежды из бутика, расположенного в цоколе гостиницы. Надо будет прогуляться по Окла-сити, посмотреть окрестности, а для этого лучше выглядеть солидно одетым, нежели шляться в пилотском комбезе. Ну, если даже не солидно — то всяко аккуратно. А комбинезон мой подсказывает окружающим, что я звездный бродяга без роду и племени. Стоп. Но я же, судя по установленным данным, и есть «бродяга без роду и племени», просто во что-то влипший! А внутреннее мое, где-то очень глубоко сидящее, подсказывает, что все не так банально. Стало быть… А, черт бы побрал эти шутки памяти!
Настроение испортилось. И я очень быстро закончил гидропроцедуры, поскольку валяться в ванне уже как-то не хотелось. Потом вытерся, посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. Под глазами еще оставались следы гематом, на лбу заживали шрамы, а щетина покрывала физиономию зарослями непрошеных сорняков. Не то чтобы это было несимпатично, но вот неаккуратно это было совершенно точно. И мне не нравилось. Поэтому еще три минуты были потрачены на то, чтобы нанести на лицо гель-депилятор, подождать и смыть его вместе с остатками щетины. А слух тем временем сообщил мне, что кто-то вошел в номер и что-то явственно не то подвинул, не то поставил. Наверное, еду принесли, кому я здесь еще нафиг сдался?
Влез в халат, огромный, мягкий, уютный, и вышел из ванной. Зрелище, которое мне открылось, невозможно было описать цензурно, поэтому я опять грязно выругался.
— Майки-бой, я тоже очень, очень рад тебя видеть! — ответил мне один из элементов зрелища, огромный мужчина, одетый, как гангстер из дешевой кинопостановки. — Но, право слово, я надеялся на немного другое выражение эмоций!
— Ээ, — промямлил я в ответ, обводя взглядом другие «элементы декора», троих здоровенных жлобов в костюмах и при автоматическом оружии. — Добрый день.
В голове моей ураганом пронеслась длиннющая логическая цепочка: «Если эти джентельмены явились сюда без приглашения и вооруженными, стало быть я им что-то должен. Не кофе пить они сюда пришли. Стало быть, если я расскажу им про амнезию, это будет достаточно бесполезно, не поверят. А если попробовать осторожно сыграть, то вполне можно будет выкрутиться. Хотели бы убить — убили бы сразу».
— Майки, не стой столбом, присаживайся, — продолжил гангстер. — Мне, право слово, неудобно с тобой разговаривать, когда ты подпираешь дверной косяк!
— Ага, — выдавил я из своих в момент задубевших голосовых связок. — Я, кстати, обед заказывал и одежду. Вы не встречали доставку?
Гангстер расхохотался. Его запасы лицевого жира, отложенные в трех подбородках и обвисших щеках, радостно запрыгали, составляя компанию запасам на корпусе. Смех у него был на удивление заливистый, ни разу не противный, что меня несколько удивило. Обычно у подобных граждан смех под стать тому впечатлению, которое они производят. У этого он мог бы быть визгливым и тонким, тогда бы удивляться не пришлось.
— Майки, ты юморист, — произнес он, отсмеявшись. — Когда выйдешь на пенсию, если доживешь, сможешь собирать неплохие кассы на смехе. Обратись тогда, старый дон Алексио с удовольствием подскажет тебе неплохого антрепренера! А пока изволь не шутить, малыш, и ответь-ка мне на пару вопросов. Например, где мои пушки?
Самое время сослаться на амнезию, не находите? Вот что, что мне сейчас ему отвечать? Даже если у меня есть его пушки — я понятия не имею, где они! И уж тем более понятия не имею, какие именно пушки! В трюме у меня ничего не было, если только в трюме тоже не оборудован тайник. А стало быть, я не знаю, что ему отвечать! И как мне быть прикажете?
— Ааа… А какой второй? — иногда потянуть время вполне работает.
— Что — второй? — удивился мой собеседник.
— Вы сказали, что у вас ко мне пара вопросов, — подсказал я ему наиболее дружелюбным тоном. — Один я услышал, и очень хотелось бы знать, каким будет второй вопрос. Может быть, на него мне будет проще ответить сначала?
Гангстер тяжело вздохнул, отчего его самый близкий друг, подкожный жировой запас, весь разволновался. Ну, в смысле опять пошел волнами. Неужели я выбрал неправильную тактику? А, ладно, сейчас узнаю, чего уж…
— Майки, не строй из себя дебила, хорошо? Ты заставляешь меня расстраиваться, предпринимая действия, которые мне очень, очень сильно не нравятся. Мальчики, — обратился он к своим шкафам, — объясните нашему юному другу Майки, что не надо меня расстраивать.
Амбалы закинули автоматы за спину и двинулись на меня. Все втроем и сразу. Я сидел в кресле с улыбкой идиота и не знал, что еще делать. Можно, конечно, было попробовать потрепыхаться, но тогда только больнее будет, точно знаю. Откуда — черт поймет, но свято уверен именно в этом.
Меня вытряхнули из кресла мощным ударом по шее сзади. Я, как и положено человеку в подобной ситуации, пролетел с полметра вперед и рухнул на пол, примерно перед ботинками дона Алексио. А дальше все было предсказуемо, меня опять начали бить. Незатейливо и безыскусно, ногами по почкам и по голове, и все, на что меня хватало, это стараться принимать удары в максимально подготовленные части тела. Вернее, максимально группироваться и закрываться в моменты ударов. Ну сколько же можно, право слово, а? Ну ведь недавно уже били. Боженька, за что мне это все? Что я еще успел натворить? Второй раз за неделю, и опять группой лиц по предварительному сговору!
Сколько продолжалось у них это развлечение — я не знаю. Могу только засвидетельствовать, что мне было больно, но ничего не сломали. И вроде как даже почки не отбили — не то мазали, не то очень хорошо знают свою работу. «Аккуратно, но сильно», как в допотопном фильме. А закончилось все так же странно, как и началось, сначала прекратились удары, потом раздались три негромких хлопка, и чей-то доселе не звучавший в этих стенах голос негромко произнес:
— А я смотрю, мы на этой вечеринке очень даже вовремя!
Я перевернулся на спину, напрочь отбитую, и попробовал увидеть говорящего. Но увидеть мне удалось сначала только сапоги. Две пары. Кожаные, обитые железом, на толстенной подошве. Потом мне удалось немного поудобнее улечься на полу, но в этот момент откуда-то от одной из пар сапог протянулась немаленькая ручища в кожаной перчатке с обрезанными пальцами, явно для того, чтобы я за нее схватился. Что и было проделано, после чего меня аккуратно подняли и помогли усесться в кресло. Пейзаж я смог оглядеть через секунду, когда перед глазами перестали идти круги.
Черт побери, это становится дурной традицией: сначала меня бьют, а потом вокруг трупы! В смысле трое моих мучителей, которые еще три минуты назад колотили меня по чем придется, в хаотическом порядке разлеглись на полу вокруг меня, и каждого отличало от нормального человека наличие третьего глаза в центре лба. Причем кровоточащего.
Дон Алексио вжался в кресло ни жив ни мертв. Немудрено, поскольку в лоб ему уперлось дуло здоровенного револьвера. С глушителем, что характерно. Держал револьвер в руках типичный «плохой парень» из постановок: здоровенный тип, налысо бритый, одетый в кожаные брюки и кожаный жилет с нашивками, да и одна из пар уже виденных мною сапог тоже была на нем. Вторая пара сапог была на втором «плохом парне», который помогал мне подняться. Могли бы сойти за двойняшек, если смотреть на их одежду, но второго, «моего», отличало наличие короткой темно-русой шевелюры. А так — почти все то же самое, здоровенный, в коже, вооруженный таким же, черт побери, револьвером! Только ствол дымится, видимо, он в громил и стрелял. Глаза его скрывали темные солнечные очки в стильной металлической оправе, которые он как раз снял, чтобы встретиться со мною взглядами. И вот тут моя память сыграла со мной очередную шутку: откуда-то всплыла информация «Джонни Гиппо, сержант клуба Редкие Мерзавцы, тип неприятный, но дела вести сущее удовольствие». Явно это относилось к этому парню, только что спасшему меня от продолжения беседы с костоломами дона Алексио.
— Ну, Майк, только ты умеешь так влипнуть, не успев прилететь, — усмехнулся мой спаситель, перезаряжая револьвер. — Если бы не наш человек в этом бардаке, я бы ни за что не узнал, что Алексио Сахара взял троих своих дебилов и поехал тебя трясти. Ты бы хоть сообщение прислал, что ли?
— Джонни, я… — Закончить он мне не дал.
— Майк, тебя что, по голове били? С какого черта ты стал называть меня по имени при посторонних? Мне что теперь, еще и Сахару кончать?
— Нет! То есть я не знаю, старина, — я поднял на него взгляд, стараясь, чтобы в моем читалась максимальная покорность судьбе. — Тебе виднее, я же не буду тебе указывать, ага.
— Ага. Значит, по голове все-таки насовали. Ну-ну, Майкл, выше нос, тебе не впервой. В конце концов эти плохие мальчики тебя не обидят больше, дядя Гиппо с ними разобрался, они честно-честно больше не будут! — он расхохотался. Зрелище было жутковатое, если честно, и в голове моей всплыла еще одна фраза: «Если кто-то убил всех Плохих Парней, то это отнюдь не значит, что они — Хорошие. Может быть они Очень Плохие Парни». Мои размышления прервал мафиози:
— Послушайте, мистер Гиппо, если я правильно понял, как вас зовут, вы не могли бы попросить своего друга убрать ствол от моей головы? Как мне кажется, нам с вами есть что обсудить, а с машинкой у лица я плохо связываю слова…
— О, мистер Сахара, — усмехнулся Джонни, — вы, кажется, на этот раз решили переплюнуть сами себя по части испытания моего терпения. Мало того что вы со своими дуболомами приперлись гадить в мой отель. Мало того что вы напали на моего друга Майка. Мало даже того, что вы отдали приказ избить человека, не дав ему даже одеться, так вы еще хотите со мной поговорить? Мистер Сахара, я не вижу пока ни одной причины, почему бы мне не одолжить мистеру Сколу револьвер, чтобы он поставил точку в вашем с ним разговоре. Или почему бы не научить вас летать с девятого-то этажа. Поэтому мы с вами поступим так: я даю вам сказать одну фразу. Если она убедит меня не покончить с вами сразу, мы продолжим разговор. О'кей, мистер мафиозо? Я слушаю.
— Ваш друг мистер Скол должен мне полмиллиона кредов, — выдавил из себя Алексио Сахара и откинулся в кресле с абсолютно непроницаемой миной. Он не был ни смешон, ни жалок — наоборот, уверенный в себе человек. Готовый принять любое возможное развитие событий. Эта поза, вместе с последней фразой, это выражение лица… Если бы Джонни решил убить Сахару — я сам был бы против, настолько мафиози умудрился вызвать мое уважение. Впрочем, подумалось мне через секунду, это просто эмоции. И они никак не влияют на то, что его торпеды чуть меня не угробили.
— И что, я должен по этому поводу разрыдаться? Или выплатить их вам из своего кармана? Мистер Сахара, вы не сказали ничего, над чем я считал бы достойным сильно задуматься. Однако немного меня заинтересовали, и я готов выслушать вас. Даю пять минут, так, кажется, говорит ваш босс? — с этими словами Джонни сделал три шага и уселся на письменный стол, так, чтобы в поле зрения одновременно были входная дверь, гангстер и окно с балконной дверью. Его напарник тоже сместился в сторону, но продолжал держать Сахару под прицелом. Что ни говори, а эти двое дела делать умели, умели…
— Мистер Гиппо, вы можете дать мне хоть пять, хоть двадцать пять минут, для вас это мало что изменит. Майки Скол, противный мальчишка, обещал мне поставку закатовских корабельных дезинтеграторов еще три месяца назад. Получил за это аванс в полмиллиона. Наличными, прошу заметить. После чего сначала месяц кормил меня обещаниями «завтра», а потом просто исчез! И как я должен понимать сложившуюся ситуацию? Я добрый человек, спросите на улицах, и вам это подтвердят тысячи, тысячи людей. Но даже моя доброта имеет свои пределы, я не могу вынуть из голодных ртов своей семьи их еду, чтобы подарить полмиллиона кредов каждому проходимцу! — закончив эту, без сомнения, архиинформативную тираду, Алексио Сахара гневно просверлил взглядом меня, победно посмотрел на напарника Джонни и сложил руки на груди, как бы намекая собеседникам, что добавить ему нечего.
— А-хри-неть, — по слогам произнес Гиппо, подчеркивая каждую гласную. Я вжался в кресло, вспомнив вдруг, что подобное поведение моего доброго знакомца означает крайнюю степень бешенства. Ледяной холод смерти в первый раз пронесся у меня промеж лопаток, поскольку вот сейчас я действительно испугался. В первый раз за последнюю неделю, в смысле именно настолько.
— Что вы имеете в виду? — осведомился дон Алексио.
— Только то, что сказал. Охренеть можно, какая душещипательная история. Она должна была хоть что-то изменить в ситуации, с вашей точки зрения, мистер Сахара? — В глазах Джонни медленно скользило перекрестье прицела, причем наводилось оно на переносицу гангстера. Ну, во всяком случае, именно так я воспринимал происходящее.
— Ну не знаю, как для вас, мистер Гиппо, а для меня эти деньги были совсем не лишними. И, как я уже говорил, я не имею ни малейшего желания ими бросаться. Майк должен мне. А значит, Майк должен всей Семье, — последнее слово мафиозо выделил ударением.
— А значит, видимо, раз я вам мешаю, то я вам должен? — расхохотался Гиппо.
— Вы, мистер Гиппо, убили моих мальчиков. Но я готов закрыть на это глаза, если это недоразумение будет компенсировано их семьям, которые остались без отцов, сыновей, братьев. И, разумеется, если наш вопрос с противным мальчишкой Майки мы сможем решить, как деловые люди, — Сахара не то понял, что терять ему нечего, не то решил, что его уж точно не убьют.
— А теперь послушайте меня, синьор, — Джонни, словно издеваясь, выделил слово «синьор» крайне слащавой интонацией. — Даже если Скол вам должен — это не дает вам повода гадить на моей территории. Вы печать клуба на отеле видели? Не говорите «нет», не надо мне врать. Стало быть, вы отдавали себе отчет, к кому в гости наведываетесь, чтобы сделать свои дела. Или вы не знали, что мистер Скол — друг «18-2»? Тоже не поверю, вы не настолько глупы. Однако вы не позвонили ни мне, ни нашему президенту, чтобы обсудить сложный вопрос. Вы явились сюда и позволили себе напасть на моего друга. Стало быть, вы позволили себе оскорбить всех моих братьев и меня лично. Я должен вам это простить, выражаясь вашим языком?
Сахара прищурился, глядя в глаза Джонни. Казалось, что такой аспект наших с ним взаимоотношений он не рассматривал ранее. Или надеялся, что «Rare Bastards» утрутся, и ничего не произойдет? Мог бы и понимать, что мотоклубы — не самые приятные контрагенты, ни терпением, ни человеколюбием не отличаются. На что он рассчитывал? Или, ставя вопрос иначе, чего он не ожидал?
— Давайте договариваться, мистер Гиппо, — выдохнул гангстер. — Мы с вами тут можем долго друг друга обвинять, но так мы к пониманию не придем. А мне этого не хочется, откровенно говоря.
— Давайте, мистер Сахара, — кивнул Джонни, но револьвер в кобуру убирать не спешил. — Давайте мы с вами договоримся вот о чем: смерть этих синтетов на вашей совести, поскольку вы сами так повели дела. Никаких компенсаций «семьям, потерявшим близких» не будет. Деньги, которые вам должен Майк, мы с ним обсудим. Если у него есть для вас пушки — вы получите пушки, если у него нет для вас пушек — мы с вами свяжемся и обсудим сроки и возможности выплат. А сейчас мой prospect вас проводит, прямо до вашей машины. Всего доброго, мистер Сахара.
Гангстер встал, одернул свой пиджак, поправил шляпу, окинул взглядом композицию, сложившуюся в комнате, благоразумно решил никому не протягивать руку для прощания и пошел к двери. Напарник Джонни, так и не представившийся, пошел за ним. У двери Сахара остановился и повернулся обратно к оставшимся в номере.
— Вы, мистер Гиппо, умеете вести дела. Это радует. А тебе, Майки, я теперь не завидую. Если ты решишь кинуть еще и своего покровителя — ты никуда не успеешь улететь, а если вдруг и успеешь — нигде, Майки, глупый мальчишка, нигде ты не будешь в безопасности. И, вот еще что, мистер Гиппо. Я могу передать Семье, что вы и ваши братья теперь гаранты этой сделки?
— Можете, — усмехнулся Джонни. — Можете передать семье, что «18-2» теперь держат руку на пульсе.
— Всего доброго, мистер Гиппо. Приятно иметь с вами дело, я жду вашего звонка, — с этими словами Сахара коснулся кончиками пальцев полы шляпы, салютуя, и вышел из номера. Здоровенный prospect последовал за ним, и мы с Джонни остались в номере одни. С лица Гиппо слетело выражение моего лучшего друга, и я в момент понял, что и перед ним я тоже в чем-то виноват. Черт побери, да кто же я такой, что на этой планете не проведя и дня, я уже попал под замес у мафии и у мотоклуба?
Назад: Глава 1 НЕПРИЯТНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
Дальше: Глава 3 ИНОГДА ЛУЧШЕ НИЧЕГО НЕ ХОТЕТЬ