– Упокой, Господи, их души! – отец Александр с чувством перекрестился, пробормотал какую-то довольно длинную молитву, а затем сердито повернулся к путешественникам. – Что стоите? Помогайте! Негоже оставлять павших без погребения!

Из столпившихся внизу надеяться на Мишу Воздвиженского никак не получалось. Потрясенный открывшимся зрелищем студент только и успел немного отбежать в сторону, а там его согнуло, и содержимое желудка стало извергаться наружу.

– Они же нехристи, батюшка, – напомнил Бестужев, волоча чье-то ставшее по смерти тяжелым изуродованное тело.

– Прежде всего они – люди! – отрезал монах. – Не вина, но беда их, что при жизни не дано было постигнуть свет истины и Божественной благодати.

Возразить было нечего, тем более, действительно не годилось оставлять трупы прямо посреди дороги.

Лишь одно показалось Бестужеву странным: какой-то странный свист, будто где-то работает неведомый мотор. Природа явно не способна создать источник такого звука. Вон, и кони начали беспокойно прясть ушами, решая, не несет ли нечто таинственное угрозу?

Остальные путники тоже услышали приближающийся свист, только если участники экспедиции недоуменно вертели головами, в горах с многократным эхом никак не поймешь направления шума, то их новым спутникам звук был явно знаком. Только, похоже, они не ожидали его в здешних краях.

Что-то тихо пискнуло у Айзека. Гвардеец внимания не обратил бы, просто случайно оказался рядом. Главный среди спутников посмотрел на офицера, сделал несколько быстрых шагов в сторону, а затем извлек откуда-то странный пенал, и уже из него вытянул тонкий и длинный штырь.

Наблюдать в открытую за отнюдь не желающим этого человеком было невежливо, и Бестужев лишь краем глаза следил, как Айзек прижал пенал к уху, будто желал услышать что-то от непонятного предмета, а в довершении еще тихо заговорил.

Это было похоже на тайную связь, только разбираться не было времени. Айзек явно напрягся после разговора и не повышая голоса что-то приказал своим помощникам на непонятном языке.

– Что-то случилось? – громко спросил Бестужев.

Раз старшие офицеры в данный момент находились на вершине, то здесь роль главного должна была перейти к гвардейцу.

– Как сказать… – Айзек мгновение колебался. Только скрывать показалось глупым. Раз источник звука неумолимо приближался, то все по любому его увидят в самое ближайшее время. – Это один из тех летательных аппаратов, о которых мы вам говорили.

– Прелестно, – снисходительно опустил кончики губ в усмешке офицер.

Интересно же, черт побери, посмотреть, на чем могут летать люди! Но демонстрировать собственное невежество тоже не хочется, и поневоле приходится напускать вид, мол, понимаем, не прочь взглянуть, хотя ничего особенного в том не имеется.

– Очень, – Айзек был явно не согласен с поручиком, и лицо его отражало тревогу. – Если учесть – в эту сторону на прогулки не летают. Только по делу, а какое может быть дело у места недавнего боя?

Бестужев переваривал информацию какое-то мгновение, а затем что-то понял. Мимо как раз пробежали к склону азиат с Хилари и негром. Негр помимо винтовки нес какое-то странного вида ружье с коротким, но крупным (калибр – линий восемь, не меньше, определил гвардеец) стволом и широким магазином, а женщина тащила массивный патронташ с запасными обоймами.

– Крюков! Коней привяжи! Неровен час… Остальные – помогите приказному! – рявкнул не хуже Кречетова поручик, подхватил одну из трофейных самозарядных винтовок, пару подсумков и вслед за спутниками Айзека рванул верх по склону.

Невысоко здесь было, и не круто, но по камням и в гору все равно тяжело, и четверо людей запыхались, пока оказались на плоской вершине.

Они появились там вовремя, едва ли не в последнюю минуту. Откуда-то из-за дальней скалы резко вынырнул толстый и вытянутый аппарат с бешено работающими винтами – одним над фюзеляжем и вторым малым, вертикальным, – на хвостовой балке.

На корпусе мелькнула эмблема – пальмовая ветвь и череда белых звезд над ней полукругом.

– Вместе не стойте! – крикнула Элизабет.

Хоть и женщина, ее послушались, и быстро рассредоточились вдоль гребня.

Укрыться здесь от нападения с воздуха было негде. Участники экспедиции и не ждали нападения, но поведение их спутников говорило об ином, и поневоле приходилось принимать какие-то меры. Только что можно сделать против летающего чудовища? Что оно могло сделать собравшимся людям? Что-нибудь сбросить? Придавить?

Один ответ пришел достаточно быстро. Геликоптер развернулся бортом с открытым проемом. В проеме была видна какая-то установка и человек, сидящий за ней.

На фоне темнеющего отверстия отчетливо заплясал огонек, и целый ливень пуль обрушился на гребень, радостно выбивая крошку из застывших там и сям камней.

Никаких команд в грохоте и свисте было бы не слышно, да и зачем они в подобной обстановке?

Краем глаза Бестужев увидел, как припал на колено есаул, дернулась, выплевывая пулю в его руках трехлинейка. Кто-то из казаков, кажется, Ситников, предпочел залечь и открыл огонь из положения «лежа». Негр приложил к плечу своего монстра, а Хилари чуть позади его уже приготовила запасной магазин. Рядом азиат с английским именем вскинул винтовку.

Только что могли сделать пули летающему чудовищу? Даже не понять, где у него уязвимые места? Куда целиться?

Плясавшие вдоль камней куски свинца скользнули чуть в сторону и прочерком прошлись по всем трем спутникам Айзека. Людей крутануло ударом, бросило на землю, а пулеметчик продолжал чертить прихотливый узор в сторону Элизабет.

Этого вынести гвардеец не мог. Ох, не зря он получил не столь давно Императорский приз за стрельбу! Винтовка сама прыгнула в руки, мгновение было затрачено на прицеливание, и тут же грянул выстрел.

Человек в проеме немедленно сник, и ствол его оружия резко наклонился вниз.

Закрепляя успех, Бестужев в несколько секунд выпустил остальные патроны, с бешенной скоростью передергивая затвор и каждый раз чувствуя, как пули попадают в цель, только геликоптер оказался гораздо прочнее одинокого человека. Перезаряжать не было времени, и офицер подхватил трофейную винтовку. В том, что она не нуждается в ручном перезаряжании затвора, он убедился еще внизу, и теперь азартно принялся стрелять туда, где за лобовым остеклением должны были сидеть люди, управляющие воздушным аппаратом.

Стекло бы просто разлетелось, однако геликоптер был явно сделан из каких-то иных неведомых материалов. Пробивали ли его пули, или нет, на расстоянии понять было невозможно. Просто дружная стрельба всех путешественников не давала никакого зрительного результата.

Самозарядка дернулась в очередной раз, а дальше отказала. Затвор застыл в промежуточном положении, и Бестужев отбросил бесполезное оружие. Провозиться с ним можно долго, хорошо еще, если перекосило патрон, а если причина более серьезна? Смысл, если калибр явно маловат для летающего чудовища? Все равно что стрелять мелкой дробью по слону, видел поручик такое животное.

Геликоптер медленно тронулся с места, и стал разворачиваться передней частью к путешественникам. У воздушной машины явно был в запасе еще кое-какие сюрпризы, и медлить гвардеец не стал. Он просто рванул туда, где лежал негр с его ружьем, благо, расстояние – десяток саженей.

Туда же неслась Элизабет. За оружием ли, ли посмотреть, что стало со спутниками, но девушка не потеряла присутствия духа, только думать об этом, восхищаться не было времени.

Бестужев успел чуть раньше, схватил крупнокалиберную винтовку и немедленно вскинул к плечу.

– В двигатель! Стреляй в двигатель! – крикнула Элизабет.

Если бы еще знать, где тот двигатель находится! Может, там, где наверху под винтом образуется своеобразный горб?

Ожидаемой отдачи фактически не было. Так, чуть ткнуло в плечо – и все. Словно не винтовка в руках была, причем на редкость крупнокалиберная, а непонятно что.

Целившийся чуть ниже «горба» Бестужев видел, как от корпуса геликоптера отлетел какой-то кусок. Патроны явно были разрывными, наподобие пресловутых «дум-дум», а за счет калибра – намного мощнее, едва не снаряды.

Урок пошел впрок. Никаких поправок гвардеец делать не стал. Выстрелил точно, и сразу – еще раз.

Неожиданно «горб» вспучился клубком пламени, а спустя мгновение охваченный огнем геликоптер рухнул вниз, не завершив разворота.

Рвануло, и в стороны полетели обломки вкупе с волной горячего воздуха. На месте падения все пылало, туда даже приближаться не хотелось, и не ожидавший подобного эффекта Бестужев невольно пробормотал, совсем позабыв про стоящую рядом женщину:

– Ни хрена себе! Извините, мада… мадмуазель.

Зато Элизабет неожиданно стало трясти. Она ничем не уступала мужчинам в коротком бою, но вот сейчас накатила разрядка, и поручику, наплевав на правила приличия, пришлось обнять девушку за плечи.

– Все хорошо. Отбились же!

Девушка подняла на офицера взгляд, и в ее карих глазах отчетливо выделялась тревога:

– Они могут прилететь опять. Теперь самое лучшее – уничтожить нас, как опасных свидетелей. Мы же можем выступить в суде против них.

– Да кто они такие?! – чуть не вскричал Бестужев.

Слова про суд и прочие заморочки он пропустил мимо ушей, но вот все прочее…

Ответ прозвучал коротко и весомо:

– Военные силы Альянса.

Армия – всегда весомо, однако, успокаивая девушку, гвардеец самодовольно усмехнулся:

– И что? Еще посмотрим – кто кого! Кому как карта ляжет…

– Что теперь делать?

Генерал пребывал в панике, и даже не пытался этого скрыть. Нападение на граждан Альянса, которых он обязан был защищать, в лучшем случае могло пахнуть отставкой, в худшем – тюрьмой.

Если бы удалось уничтожить всех, кто на земле – дело иное. Тогда можно было бы списать налет на попытку спасти погибающих охранников каравана. Но теперь уцелевшие с легкостью докажут, что геликоптер прилетел, когда бой был давно закончен, и летчики были просто обязаны разобраться в происходящем, а уж потом действовать.

– Стыдно, Том, – бросила Чейли.

Звезде тоже было не по себе, просто она много раз бывала в неприятных ситуациях, и теперь лихорадочно искала выход из положения.

– Какое – стыдно?! – возмутился генерал. – Задницы надо спасать! Задницы!

Указанная часть тела у него была довольно крупной, и понятно, почему вызывала повышенную заботу.

– Заткнись со своей задницей! – огрызнулась Чейли.

Знать бы точно, успело ли отродье Райза передать о нападении геликоптера? Вообще, зачем сенатор послал своих людей в эти позабытые места?

Заброшенный отсталый мир, славный лишь своей травкой, да тем, что в него можно попасть со второй от Земли планеты, всех забот у военных – обеспечить безопасность дорог от Порта-Прин в Порт-От, и, уже весьма отчасти – в Порт-Фри-От, да сами Порталы. Контроль за всеми подпространственными путями – один из факторов, обеспечивающих Альянсу силу и могущество. Когда без ведома никто и ничто не может перебраться из мира в мир, поневоле будешь следовать советам тех, кто вправе все устроить. Тем более, в ряде случаев нет особого смысла в контроле непосредственно за дикарскими обществами потомков различных народов. Пусть размножаются или вымирают, коли не сумели в свое время войти в русло основной цивилизации и тем обеспечить себе лучшей доли.

В силу профессии Чейли была цинична и прекрасно знала подоплеку многих красивых фраз. Как и те причины, по которым предоставленным самим себе аборигенам вдруг в срочном порядке требуется приобщение к цивилизации. Не по их, разумеется, желанию, а в силу заинтересованности Альянсу в том или ином мире, чаще – каких-то его богатств. Санториум так, мелочь, из-за подобной ерунды большие политические игрища устраиваются редко. Обычный удел – подковерная борьба разных корпораций, не выходящая на государственный уровень.

– Сейчас мои люди попытаются смонтировать все так, что геликоптер первым подвергся обстрелу с земли, и был вынужден обороняться, – в принципе, этот шаг напрашивался сам собой.

Умело подобранные кадры значат многое даже когда противниками выступает кто-то из обладающих властью.

Слова против документальных подтверждений – еще посмотрим чья возьмет, даже не смотря на поддержку президента и всей правящей партии!

В конце концов, лучший способ обороны – это наступление, и главное – не дать противнику опомнится, нести удар первым, и непрерывно бить его до полной и безоговорочной победы.

Генерал потихоньку стал приходить в себя. Первый приступ паники прошел, и он начал что-то соображать более-менее здраво. Тем более что ощутил за спиной поддержку Чейли.

– Поднимай в воздух геликоптеры, Том. Думаю, через полчасика необходимые материалы будут у нас. Немедленно вышлем их по эстафете во все миры Альянса. Пусть видят, что на вооруженные силы было совершено неспровоцированное нападение. Я сразу же после этого свяжусь с сенатором, и сообщу версию в нашей трактовке, как действительно имевший место факт. Вряд ли мист Роуз успеет что-либо предпринять. Пусть летчики отомстят за погибших товарищей и сровняют виновников гибели с землей. Или – с камнями, – позволила себе в конце небольшую шутку Чейли.

– А если…

– Никаких «если». За переходы отвечаешь ты. Сколько помнится, в твоей власти остановить любую отправку с Зенграба до установления нормальной ситуации. Сенатор ничего не сможет передать. Кто в итоге окажется в плюсе? Считай, мы на самой настоящей войне. Не дрейфь. Еще посмотрим, кто кому надерет задницы!

– За сколько времени другие геликоптеры могут оказаться здесь? – Кречетов был сух и деловит.

– Часа за два-три, если с подготовкой, – ответил Айзек. – Но не думаю, чтобы они решились на повторное нападение.

– Почему?

– Это противоречит всем законам. Армия должна защищать каждого гражданина Альянса, а мы – граждане. За нашу гибель кому-то придется ответить.

– Вижу, – полковник кивнул в сторону пылающего геликоптера.

Слова о гражданах он немедленно выделил, но разбираться подробнее с попутчиками не было времени.

– Скорее всего, это какая-то чудовищная ошибка, – попытался протестовать Айзек, но фраза прозвучала неубедительно. Мужчина сам явно не верил в то, что говорил.

Они вчетвером, полковник, Бестужев в качестве переводчика и оба уцелевших путешественника из Фриота, стояли чуть в стороне. Все участники экспедиции тем временем по приказу своего начальника собирали оружие убитых и, разумеется, боеприпасы. Как выяснилось сразу же, никаких документов у нападающих не было, а деньги полковник трогать не велел. Хотя, что-то казаки наверняка втихаря прихватили.

– И потому вы сразу же решили, что появление геликоптера не сулит ничего хорошего? – заметил Кречетов.

Собеседники невольно потупились. Однако отрицать очевидный факт было невозможно, и Элизабет тихо произнесла:

– Раз пленные утверждали, что в деле была замешана армия, тут наверняка какая-то провокация, или игра с далеко идущими последствиями. Потому логично, что свидетелей постараются убрать. Или же – самих нападавших. Кто станет разбираться, свои внизу или чужие?

– Вот значит как, – процедил полковник.

Какие игры может самостоятельно вести армия, да еще подставляя при этом своих же солдат, он совершенно не представлял, и сомневался, что получит сейчас же внятные объяснения по данному поводу. Важнее был сам факт, и в первую очередь требовалось решить вытекающие из него проблемы.

– Связывайтесь со своими, – коротко распорядился Кречетов.

– Что?

На лицах собеседников появилось удивление.

– Я непонятно сказал? – переспросил Кречетов и слегка усмехнулся. – Думаете, я не видел, как вы переговаривались при помощи каких-то штучек? Думаете, я радио не видел?

Рации, которые довелось лицезреть полковнику, представляли собой большие ящики, и переговоры велись исключительно морзянкой, однако раз тут люди уже свободно летают по воздуху, почему бы не предположить, что средства связи тоже далеко ушли вперед по сравнению с привычным миром как по размерам, так и по удобству беседы? Прогресс, мать его!..

Примитивный блеф удался. Айзек и Элизабет нерешительно переглянулись, уже внутренне сдаваясь, и Кречетову оставалось только небрежно бросить:

– Если хотите, я отойду. Но это и в ваших интересах. Что-то мне не нравится бороться с воздушным противником.

Он, в самом деле, шагнул прочь, на ходу окликнув Кангара.

– Где-нибудь поблизости пещера есть?

– Пещера? – переспросил проводник, но тут же понял замысел начальника.

Сверху должно быть видно все, потому самый лучший способ избежать еще одного боя – спрятаться там, где над головой нависают какие-нибудь своды.

– Плохо помню, – признался Кангар. – Кажется, где-то были, но где?

– Ладно. Надо побыстрее грузить оружие и выступать. Если не пещера, то хоть узкое ущелье. Здесь мы как на ладони.

В принципе, до Барата было не столь далеко, но по горам – это не по равнине, тут вполне можно не успеть, да и имеют ли путешественники моральное право мчаться в город и тем самым подвергать его жителей возможному риску? Кто знает здешние нравы? Вдруг в жажде уничтожить свидетелей так называемые военные нанесут удар по ни в чем не повинным жителям?

Откровенно говоря, после случившегося полковник не удивился бы ни чему.