Книга: Пластуны Его Величества
Назад: Глава семнадцатая
Дальше: Глава девятнадцатая

Глава восемнадцатая

Двигаться по горам было еще хуже, чем по пустыне. Там хоть донимала только жара. Здесь под тем же палящим солнцем приходилось идти самим. Караванная Тропа то взмывала ввысь, то шла вниз, и постоянно петляла в соответствии с местным рельефом. Кое-кто из торговцев оседлали мулов и лошадей, однако солдаты никогда не имели дела с животными, и вынужденно шли пешком. Только большую часть снаряжения навьючили на мулов, оставив себе лишь оружие. Избавились бы и от него, но тогда не походили бы на охрану. Торговцы ведь могли пожаловаться начальству, и плакали премиальные. Если не все, так часть.
Лейтенант Ди Лаудон, весьма полноватая женщина, лично проследила, чтобы хоть винтовка была у каждого при себе. И лично снизошла до пояснений, что ожидает каждого, кто не выполнит приказа. Судя по ее словам – ничего хорошего.
Штраф – это всегда удар по карману. И хуже не может быть ничего.

 

Ехать дальше действительно решили вместе. Раз уж все равно по дороге, почему бы не разделить ее с новыми попутчиками? Все равно свернуть пока было некуда, и оставалось следовать прихотливым поворотам Караванной Тропы.
Никто из новых попутчиков особо не горевал по погибшему товарищу. Завалили тело камнями – и все дела. У разных народов разное отношение к смерти.
Двух вьючных лошадей передали новым знакомым в обмен на место в повозке и обещание небольшой суммы местных денег.
В путь двинулись почти сразу после взаимных представлений и довольно непродолжительного разговора. Никаких причин задерживаться здесь не имелось, а уж желаний – и подавно.
Вернее, вопросы так и вертелись на языке, великое множество вопросов, только место для привала было неподходящим. Не очень хотелось оставаться у места недавней трагедии, и потому дружно решили отложить разговор до какой-нибудь пригодной площадки. Теперь путешественники были вынуждены сдерживать вполне объяснимое любопытство, да обдумывали, каким образом в предстоящей беседе узнать побольше, а самим сказать поменьше?
Дорога была плохо приспособлена для каких-либо повозок. Точнее – не приспособлена вообще. Она изобиловала неровностями, тут и там валялись камни, которые никто не удосужился убрать. Зачем? Сами аборигены перевозили груз на мулах или ослах, а стараться для других – верх глупости.
Спасали высокие колеса, и все равно местами приходилось ехать с черепашьей скоростью.
Кречетов, разумеется поинтересовался мнением проводника о встреченной компании.
– Что думать о тех, кто едет в никуда? – пожал плечами Кангар.
Философия, иносказание? Кто поймет восточного человека?
– Как – в никуда?
– В Порт на таком не проехать. Дорогу завалило давно, когда я маленьким был, – равнодушно поведал проводник. – На лошади как-нибудь переберешься, но тропа узкая.
Кангар помолчал и добавил:
– По тропе мы в Барат попадем, они – нет. Есть там места. Объезд – долго. Дня два, три.
И что же делать с новыми знакомцами? Не бросишь же! Да и узнать от них надо многое. Вот уж действительно – заблудились!
Время терпело. Потому Кречетов отложил решение хотя бы до всеобщего привала.
Пока же он чуть приотстал и присоединился к Мюллеру. Профессор ехал в глубокой задумчивости, даже не обращая внимания на однообразные пейзажи.
– Размышляете о встреченных соотечественниках, Карл Иванович?
– Отнюдь, Андрей Владимирович, – не сразу отозвался ученый. – фактов для размышлений мало. Я уж лучше прежде с ними побеседую, как следует.
– Тогда о чем же, если не секрет?
– Почему же – секрет? – Мюллер привычно поправил пенсне. – Думаю: правы ли мы, прекратив постоянную войну?
– Как? – Кречетова было трудно удивить, но здесь он действительно был поражен.
– Очень просто, любезный Андрей Владимирович. Посудите сами. Горы практически безжизненны. Все удобные места уже заняты. Мне представляется, что численность жителей весьма близка к пределу, который может прокормить здешняя негостеприимная земля. Постоянные стычки поневоле являются каким-то регулятором, помогая жителям балансировать на грани. А что теперь? Размножаясь дальше, они просто встанут перед проблемой голода. Количество ртов возрастет, а чем их кормить? Между тем, горцы воинственны, и перед ними возникнет единственный, сулящий выход, путь: спуститься на равнину и уже там отвоевывать себе место под солнцем. Не породит ли ситуация нового Чингисхана или Атиллу, который огнем и мечом обрушится на тот же Порт?
– Карл Иванович, вы забываете о техническом уровне, – вздохнул полковник. – Горцы не производят оружия сами, а без него завоевательный поход обречен. Если же они просто сумеют поселиться в предгорьях, то что тут плохого? Думаете, для нас представляли бы серьезную угрозу орды Батыя? Винтовочки у наших попутчиков, между прочим, многозарядные.
– Может, вы и правы, – Мюллер улыбнулся доброй улыбкой. – Во всяком случае, хотелось бы на это надеяться.
– Вот увидите: все так и будет, любезный Карл Иванович, – успокоил его Кречетов.
Впрочем, так ли, нет ли, кто может знать?

 

На привале ноги гудели невыносимо. Нилофф успел раз сто проклясть свое решение стать солдатом. Только…
Вот именно. Для жителя Отсталого Мира единственный шанс перебраться в Альянс – напялить на себя ее мундир, отслужить срок в каком-нибудь гарнизоне, и уж тогда получить разрешение на въезд. Уже в качестве гражданина.
Приходится терпеть, раз родители не смогли обеспечить подъемным капиталом.
– Ты винтовку далеко не откладывай, – сделал замечание проходивший мимо Саморух. – Слышал же, что сказала Ди. Потом будешь плакаться, мало заплатили.
– Слушаюсь, мист сержант!
Сам Саморух прохаживался вдоль расположения налегке без оружия, но с начальства спрос другой.
– Видал? – устало хмыкнула Кэт, солдат одного срока с Нилоффом.
– Ладно, – отмахнулся Нилофф, подобрал винтовку и положил рядом с собой. – Не велик труд.
Винтовки на операцию выдали самозарядные, но одноразовые. В полном соответствии с законом о нераспространении оружия среди аборигенов. После сотого выстрела все движущие части перекашивало намертво, и даже в стационарных мастерских не смогли бы починить отслужившее свой срок оружие.
Можно было бы поинтересоваться, сколько выстрелов уже сделано? Только зачем?
Все солдаты прекрасно знали: Караванная Тропа – самое безопасное место на Зенграбе. Так же, как вся их охрана нужна исключительно для солидности. Иначе желающих совершить поход просто бы не было.

 

– Почини, – Джавад кивнул на здоровенный пулемет.
– А что с ним?
– Не стреляет.
Смысл слов был ясен даже дяде Жоре, не говоря уже о продвинутом племяннике.
Что может быть непонятно? Имеется явно сломанный агрегат на треноге, иначе, какой смысл приносить его пленникам, и не надо иметь семь пядей во лбу, размышляя о словах недавнего работодателя, внезапно превратившегося в хозяина.
– Я что – оружейник? – возмутился дядя ора.
Армия почти забылась, да и за два года службы мужчина имел дело лишь с автоматом Калашников. А тут – пулемет, да еще абсолютно незнакомый.
Впрочем, все пулеметы были незнакомыми, в крайнем случае – известны с виду, как, скажем, примелькавшийся в фильмах Максим.
Дядя Жора был зол сразу по двум причинам. Он не терпел малейших ограничений своей свободы, а здесь попахивало даже не заурядной ночевкой в вытрезвителе, а форменным рабством. Сверх же того – хмель покидал голову, потихоньку наступало похмелье, а все запасы браги, равно как и полуготовый самогонный аппарат остались в прежней «квартире».
Имел бы возможность – поубивал бы. Только дядя Жора неплохо и объективно оценивал собственный силы, и потому знал, что ничего путного в подобной попытке не выйдет. Не кино же, где герой крушит врагов направо и налево!
Джавад буравил пытавшегося взбунтоваться пленника внимательным взглядом. Что ему можно сделать? Нет, конечно, сделать можно многое, редко какой человек способен устоять при боли, но тут был особый случай, и Джавад желал договориться по-хорошему.
Внезапно в голову пришла неожиданная мысль: вдруг пленник не врет, и действительно ничего не понимает в оружии? Визор он починил, но тут ведь совсем другое!
Если бы Джавад знал, что визор первоначально был исправен! Отсутствие картинки объяснялось элементарно. В сторону гор не было никаких передач, а раз нечего принимать, то ничего показывать и не будет. Сами создатели удивились бы сотворенному дядей Жорой, да и последний поразился бы, узнав о подлинной величине задачи. Он понятия не имел, что именно делал, полагаясь лишь на интуицию, а она не подвела. Думалось – на радость, оказалось – на беду.
– Я заплачу.
– Заплатил уже один раз! – возмущенно влез в разговор Виталик.
Он даже позабыл про собственный страх, парализовавший волю еще в тот миг, когда их уводили из ставшей привычной каморки.
– Ваши деньги никуда не делись. Понадобятся – получите, – спокойно ответил Джавад.
– Да? Каким образом? Насколько я понимаю, теперь мы отсюда никогда и никуда не выберемся, – Виталик уже закусил удила.
– Почему? Выберетесь. Когда я буду уверен в вашем возвращении, – на тон горец внимания не обращал.
– Так мы тебе еще должны быть верны?! – задохнулся от возмущения студент.
Как и все, он слышал о похищениях людей, о рабстве со всеми сопутствующими прелестями, однако никогда не думал самому оказаться в таком положении. Бедствия были где-то далеко, на Кавказе, куда Виталик в обозримом будущем не собирался, да человек предполагает, располагает судьба.
– У вас есть выбор? – спросил в ответ Джавад. – Не бойтесь, не обижу. Мне всего лишь нужна работа. При мне вам будет лучше.
Интересно, что в таком случае – хуже? Или – не Джавад, так найдется кто-нибудь другой? Но это же не глухой аул, а довольно большой город!
Где найти аргументы, раз нет силы?
Впрочем, новый хозяин не желал выслушивать возражения, как и не нуждался в согласии. Он интуитивно понял: этим двоим не найти защиты, следовательно, все решено.
– Я не согласен! Я свободный человек, предприниматель, и не желаю гнуть спину на кого-то задаром! – попытался настоять на своем Виталик.
– Я сказал – бедными не останетесь, – Джавад повернулся к двери, давая понять, что разговор закончен, но тут влез дядя Саша.
– Не останемся? Между прочим, все наши вещи там!
Никаких вещей собственно не было, родственники перенеслись сюда практически без всего, лишь в том, что было на них надето, да лежало в карманах, только дядя никак не мог забыть про брагу, а мысль о собираемом самогонном аппарате сводила с ума.
Лишиться всего этого было верхом несправедливости, последним ударом немилостивой судьбы, тем более, здесь вряд ли кто-нибудь снабдит любовно подобранными деталями. Да и поставить брагу – пока она еще перебродит!
– Вещи сейчас принесут. Я не грабитель, – и Джавад вышел прочь.
– Мать ее! – Виталик в отчаянии ударил кулаком в стену.
Зря, между прочим. Пробить стену все равно не удалось, а рука принялась отчаянно болеть. Показалось – пальцы сломаны, и бедный студент в отчаянии повалился на ковер с подушками, призванный служить ложем.
Больно с непривычки-то!

 

– Ты уверен, что это не подстава?
Вопрос уже возникал перед отправлением сюда, и сейчас был явно запоздалым.
– Пошел бы я иначе! – хмыкнул Капо.
Был он правой рукой самого Блистательного Джона, главного авторитета на территории обоих Портов, и находился здесь по приказу шефа. Но по положению ведал многое из того, что обычно не говорится простым смертным.
Хотя, кое-кому можно. Например, Сержанту, который и задал вопрос.
Сержант было не только кличкой, но и, некогда, званием спрашивающего.
Как он попал в армию, за что его оттуда выперли, никто не знал. Такие вопросы задавать непринято. Гораздо важнее был сам факт, что человек не только послужил, но и поучаствовал, следовательно, в данной ситуации был незаменим.
Это же не привычный город, или его окрестности! Горы есть горы. Попробуй с ходу разберись, каким образом лучше исполнить поручение!
Место было выбрано гораздо более компетентными людьми на основе тщательного анализа и при помощи стратегических компов, но в любом случае многое требовалось решить на месте, и здесь Сержант оказался незаменим.
Он внимательно прошелся вокруг и довольно быстро наметил позиции для стрелков, вместе с Фитилем установил мину, предусмотрел пути отхода, словом, взял на себя основную подготовку грядущей операции.
Теперь по расчетам в запасе оставалась вся ночь и половина дня. Большинство исполнителей расслаблялось, благо, дорогущий в иных местах санториум на Зенграбе стоил гроши, а тут участников вообще снабдили им бесплатно, и лишь Капо с Сержантом лежали на вершине и в очередной раз осматривали окрестности.
Но вопрос был закономерен. Не прилетит геликоптер, и останется одно: пропадать. Выбраться самостоятельно в предгорье невероятно трудно, а уж одолеть полупустыню…
– Знаешь, кто попросил Джона об услуге?
– Кто?
– Генерал, – Капо внимательно посмотрел на собеседника, наблюдая за его реакцией.
– Командующий базой? – переспросил Сержант, будто на планете был другой военный подобного ранга.
Впрочем, особого удивления Капо не дождался. Джо был авторитетен не только в определенной среде. С его размахом, способностями и деньгами он являлся одним из самых уважаемых горожан. К его мнению прислушивались, к нему шли за советом, у него просили помощи в трудных делах.
Разве генерал не такой же человек?
– Он самый.
– Не понимаю – ему в чем резон? Да и геликоптер был новоделов, а не военный.
– Потому что новоделы в этом заинтересованы больше всех, – не без самодовольства пояснил Капо. – Такие новости – их заработок. Наверняка операцию оплачивают именно они. Прикинь, какие бабки вложены, если их хватило на генерала, Джона и нас.
Сколько стоил генерал, или сколько перепало Джону являлось тайной, но даже судя по обещанной исполнителям сумме, расходы были немалыми. С такими деньгами можно было чувствовать себя комфортно даже в боле развитых мирах, а уж в дыре, наподобие Зенграба, каждый автоматически становился богачом.
– Вот и получается – это действительно подстава, но только не нас, – подвел черту Капо. – Нам что? Стрельнуть раз по пять, ладно, по десять, обеспечить кровищ, да и мотать отсюда. А зрители пусть пугаются кровожадности горцев, возмущаются, требуют… Нас это уже не касается. Ляжем на пару дней на дно, а потом пойдем проматывать денюжки.
Картинка была настолько соблазнительной, что хмурое лицо Сержанта украсилось улыбкой.
Предвкушать удовольствие зачастую даже слаще, чем испытывать его…
Назад: Глава семнадцатая
Дальше: Глава девятнадцатая