Часть вторая
ДНИ ПОСЛЕДУЮЩИЕ

Виталик ворвался в каморку энергичный, подвижный. От постоянного пританцовывания юноши без того крохотное помещение стало казаться еще меньше. Когда от стены до стены пара шагов, а от двери до крошечного оконца – две пары, то тут никак не разгуляешься. Даже если забыть про две так называемые постели в виде охапок соломы, укрытых грубыми покрывалами и сидящего на полу у окна над грудой железок дядю Жору.

– Вот. Просили починить, – Виталик держал в руках металлический агрегат, причем сразу было видно, что сам он о назначении предмета не имеет никакого понятия. – Сможешь?

Дядя Жора поднял загорелое в морщинах лицо и усмехнулся:

– Конечно. Что я, примус отремонтировать не способен?

– Так это примус? – Виталик с явным интересом посмотрел на принесенную вещь.

– А что еще? – удивился Жора.

Ему было далеко за сорок, и хоть в детстве, но довелось видеть давным-давно канувшие в Лету раритеты. Вплоть до патефона, валявшегося в незапамятные годы на деревенском чердаке родной бабушки.

Примус, кстати, у нее тоже был, хотя старушка им никогда не пользовалась. Хотя бы потому, что деревня давно перешла на газ, а керосина никто не завозил.

– А быстро починишь, дядя Жора? – живо поинтересовался Виталик. – Обещали немного, но на обед как-нибудь хватит, а может и на ужин что-нибудь останется.

Если говорить о времени обеда, то оно весьма относительно для каждого. Для кого-то – полдень, а для кого-то и глубокая ночь. В полном соответствии с привычками, вкусами и образом жизни. Виталик, к примеру, дома обедал поздно, не раньше шести. Здесь же шесть часов считалось уже вечером. Как считается везде, где нет электрического света и разнообразных полуночных развлечений.

Жора повертел примус в руках.

– За часик, думается, управлюсь.

Его личное обеденное время уже наступило, но несколько последних монет были у Виталика. Да и если честно, дядя Жора привык подолгу обходиться без еды. Когда по нехватке денег, а когда – по причине принятия горячительных напитков.

Наверно, потому и оставался худым, высушенным, как щепка, хоть по возрасту полагалось уже обзавестись не животом, так животиком. У родного брата и по совместительству Виталикова отца живот уже вполне можно было называть чревом, или по-простому брюхом. Но брат и отец – человек авторитетный… Как в смысле внешности, так и в смысле занимаемого положения.

– Постарайся, дядя Жора, – против обыкновения, Виталик просил, и просил весьма искренне.

– Угу, – его родственник уже углубился в работу.

Никакого инструмента у него не было, и приходилось изобретать все на ходу. Хорошо, хоть ремонтировать придется всего лишь примус. Их нынешнему хозяину дядя Жора умудрился исправить какой-то мудреный агрегат, в чьем принципе действия и даже назначении сам разобраться не сумел.

Зато теперь родственники имели какую-то крышу над головой и надежду, что остальное к этой крыше как-нибудь да приложится. Самое страшное уже позади, и уж теперь-то хуже точно не будет. Будем надеяться, что не будет.

Какое-то время Виталик наблюдал за работой. Сам он трудиться руками не умел, и никогда не собирался. Чем выше положение человека, тем меньше он делает сам. К примеру, отец…

Интересно, а что бы сделал отец, оказавшись в таком положении? Сумел бы он найти лучший выход?

Вряд ли. Сегодня – всего лишь шестой день, а отцу, тут Виталик был уверен, потребовалось бы гораздо больше времени, чем сыну, чтобы врубиться в ситуацию. Папаша книг не читал, фильмы смотрел редко, привык к устоявшемуся миру вокруг и под ногами.

Устоявшийся мир – это хорошо. Виталик даже невольно вздохнул. Угораздило же вляпаться в такое! Все-таки, подлинные приключения это те, которые происходят не с тобой, а если и с тобой, то в твоем прошлом. В настоящем приключений не бывает. Только проблемы.

– Вы пока работайте, дядя Жора, а я пойду, поищу что-нибудь еще, – тревога и грусть улетучились так же быстро, как появились. Виталик снова был бодр.

Цел, здоров, знает, чего хочет достичь в жизни, прочее не имеет столь большого значения.

Дядя Жора машинально посмотрел на закрывшуюся дверь, прислушался к удалявшимся шагам и вернулся к разбросанным железкам. Вот эта, например, вполне может сыграть роль змеевика. Конечно, не очень, однако за неимением лучшего…

Руки сами взялись за изогнутую трубку, и пришлось собрать всю силу воли, чтобы положить ее на место.

Прежде – примус, с максимальной строгостью сказал себе мужчина. Все равно поставленная позавчера брага еще толком не поспела. Да и надо заработать хоть толику денег, пока есть возможность.

Дядя Жора едва ли не впервые в жизни почувствовал, что ему страшно. Раньше все шло как-то само собой, но сейчас…

Эх, сейчас бы вмазать стаканчик! Глядишь, работа пошла бы легче, а жизнь стала светлее!

Да где взять?

Интересно, что тут имеется в груде хлама?

Улочка извивалась, петляла в череде подобных и было не понять, она ли это продолжается дальше, или уже другая? А, может, улица в городе вообще одна и просто исчеркала пространство запутанным лабиринтом?

Виталик весьма скверно знал город, однако ничуть бы не удивился, если бы так оно и было на самом деле.

Слепые на первых этажах и украшенные окнами на вторых стены домов тянулись по обеим сторонам, то смыкаясь с соседями, то оставляя небольшие промежутки. И ни номеров, ни названий. Как только местные ориентируются? Восток – он и в другом мире Восток. Дело тонкое, европейцу непонятное.

Прохожие попадались редко. Стоявшая жара не располагала к пустым прогулкам, да и стоит ли гулять по такому городу с его густыми запахами нечистот? О канализации здесь не имели ни малейшего представления, вот и приходилось расплачиваться за это своим носом. Поневоле обрадуешься насморку, как средству, хоть немного перебивающему обоняние.

Где-то Виталик свернул явно не туда. Улочка упорно не кончалась, напротив, запетляла вдруг сильнее, то ли собираясь окончательно сбить с толку, то ли хотя бы вызвать головокружение бесконечными поворотами. Какое-то время Виталик пытался следовать их прихотливому течению, но потом понял: никуда он так не выйдет, и поневоле стал внимательнее смотреть по сторонам, да гадать, куда лучше повернуть, чтобы добраться до базарной площади. Собственно, единственного места, где недавний студент чувствовал себя вполне в своей тарелке. Если продолжать аналогию с посудой, в остальных он ощущал себя марсианином, по ошибке забравшемся в чужую дисковидную НЛО.

К счастью, все было не так плохо. Петляющая кругами улица была длинна, а сам город – мал. Поэтому заблудиться было не так страшно. В крайнем случае выйдешь на одну из окраин, а там можно начинать поиски по новой. Просто было жаль терять время на подобную ерунду.

Виталику показалось, что он наконец определил дальнейший путь, когда в отдалении послышался слабый гул вперемежку с характерным свистом. Взгляд невольно устремился ввысь, словно можно было оглядеться в узком, обрезанном тесно стоящими домами кусочке неба.

Те же дома не позволяли толком понять, с какой стороны идет знакомый гул. Но главное было не в этом.

Виталик с некоторым усилием отвлекся от неба и чуть задержал взгляд на оказавшемся поблизости аборигене. Маловыразительное восточное лицо горожанина не выражало ни тени удивления. Следовательно, шум ему был тоже знаком.

Грешащая самодовольством улыбка против воли скользнула по губам Виталика. Он с самого начала подозревал, что здешний мир не настолько прост, и теперь получил блестящее, вернее, гудящее, подтверждение этому.

Где-то неподалеку от застывшего в невежестве города проходил вертолет. Яркое свидетельство совсем иного уровня цивилизации.

Гул удалился. Неведомым летчикам было явно неинтересно шляться среди здешних улиц. Где-то их ждал более привлекательный городок, в крайнем случае – база.

Чем бы ни являлось место, влекущее летчиков, оно точно так же манило и Виталика.

В любом случае, хуже чем здесь, там быть не могло.

На рынке господствовала привычная в этом месте толчея. Улочки были практически безлюдными, зато здесь, на едва ли не единственной площади, жизнь кипела с утра и до вечера. Оно понятно – вся жизнь, в сущности, это один бесконечный торг. Только товары и цены непрерывно меняются. Как и должно быть на рынке.

Торговали всем и везде. Кто-то под навесами, кто-то – на импровизированных прилавках, а кто – разложив товары прямо на земле. Даже понятия рядов в общем-то не было, и продавцы стояли, как кому будет удобно, без всякого порядка и плана. Лишь в одном месте, где навесы почти перекрывали друг друга, вырисовывалось некое подобие линии. Очевидно, там сосредоточилась элита рынка, люди, которые занимали одни и те же места даже не день за днем, а год за годом.

И все как один, громко кричали, нахваливая товар и привлекая к нему покупателей. От этого вокруг стоял такой гомон, что разобрать крики было невозможно.

Во избежание соблазнов, продуктовые места Виталик старался миновать побыстрее. Местных денег было крайне мало, и приходилось старательно экономить их до лучших времен.

В наступление таких времен Виталик не сомневался. Надо лишь только приложить усилия и ни в коем случае не опускать руки. А другие руки, дяди Саши, надо заставить работать. До тех пор, пока не проклюнется другой, более выгодный способ зарабатывания на жизнь.

Помимо продуктов, торговали всем. Одеждой, инструментами, какими-то железками, вплоть до оружия. Последнее несколько шокировало поначалу, а потом стало привычным. Раз уж многие мужчины ходят при саблях, а кое-кто и при винтовках, то почему бы не продавать и это? Главное – спрос, а уж за предложением дело не встанет.

На Земле Виталик с удовольствием бы прикупил какой клинок. Хорошо повесить его на стену, да хвастаться перед приятелями и приятельницами. Здесь же подозревал, что покупкой тогда придется пользоваться по прямому назначению. Лучше уж поднакопить денег и купить револьвер. Стрелять намного легче, чем рубиться насмерть. Но цены на оружие кусались, и даже примитивный ствол был не по карману.

Зато по карману могли быть какие-нибудь неисправные мелочи. Руки дяди Жоры относились к так называемым золотым. Вот и искал Виталик то, что можно купить за бесценок, отремонтировать, а потом подороже продать. Жаль лишь, в поганом городишке механизмов вообще было немного, соответственно, шансы совершить удачную сделку были невелики.

Зато за время хождений Виталик успел неплохо ознакомиться с местными ценами и уже не боялся попасть впросак.

Он побродил между торговцами, однако ничего подходящего найти так и не смог. Может, оно и лежало среди сотен и тысяч предметов, только кто будет громогласно нахваливать дефектную вещь? Скорее, попытаются всучить втихомолку в качестве довеска к какому-нибудь другому товару. Возможно не предупредив о неисправности. А потом еще поднимет хай, мол, купил, тут же сломал, а теперь обвиняет честного продавца.

Был еще способ, довольно непривычный для культурного человека начала двадцать первого века. Хотя, неприлично и непривычно в жизни только одно – не иметь лишних денег.

Виталик глубоко вздохнул и, подражая местным жителям заорал:

– Починка вещей! Небольшие цены! Полная гарантия! Любые неисправности! Была старой – будет новой! Починка вещей!

Заорал по-английски, как многие горожан. Только последние еще вставляли в речи многочисленные инородные слова, которые недавний студент пока почти не знал.

Раскладывать было нечего, поэтому Виталик мог спокойно ходить по всему базару. Раз есть механизмы, то они просто обязаны ломаться. Под любым солнцем и при полном отсутствии оного. По причине и без всяких причин. Если учесть, что механизмы эти не свои, то чем чаще, тем лучше.

– Эй, гомо! Иди сюда!

– Вы мне? – Виталик снизу вверх посмотрел на зовущего.

Тот даже не дал себе труда слезть с лошади. В животных Виталик разбирался слабо, хотя скакун смотрелся здорово, даже с точки зрения вечного горожанина. Зато вид хозяина сразу навевал определенные ассоциации.

С густой черной бородой, в которой кое-где мелькала седина, в тюрбане на голове, с холодным внимательным взором, при винтовке и шашке, он выглядел фирменным абреком, каким их обычно изображают в фильмах. Впечатление усиливало несколько всадников, застывших чуть в отдалении. Вылитый главарь со своей шайкой.

От таких явно следовало держаться подальше. Ни милиции, ни полиции здесь не существовало. Разве что, небольшой отряд стражи местного правителя, но тот в повседневные дела практически не вмешивался. Все происходило само собой по праву сильного.

Говорить абрек не стал, лишь приглашающе махнул рукой.

– Слушаю, – не будут же нападать прямо посреди людной площади, да и деньги нужны позарез.

– Что чинишь? – сверху вниз взглянул абрек.

– Все, что можно починить, – уверенно ответил Виталик.

Хотелось бы верить, что так оно и есть.

До сих пор дяде Жоре не удалось отремонтировать только одно – электронные часы племянника, сдохшие сразу после переноса. Оставалось надеяться, что других неисправных электронных часов в городе нет.

– Визор починишь?

Если бы Виталик хоть знал, что это такое! Вернее, предполагать он мог, но был неуверен, правильно ли понял.

Самолетом когда-то тоже называли деталь в ткацком станке.

– Надо посмотреть, – дипломатично произнес Виталик, тут же подумал, что от его осмотра толку не будет никакого и добавил. – У меня есть компаньон. Если скажет – починит, то починит.

– Где он? – абрек скользнул взглядом по сторонам, словно надеялся узреть неподалеку неведомого компаньона.

– Работает. Мы живем неподалеку, – Виталик назвал постоялый двор. Отдельная мастерская смотрелась бы солиднее. Только не было никакой мастерской, а после пролета вертушки уже и не намечалась. Смысла оставаться на месте Виталик не видел никакого. Разве что, заработать денег на дорогу.

– Пошли. Заберем визор, и пусть смотрит, – тратить лишние слова абрек явно не любил.

В путь тронулись полдюжины конных и один пеший. Виталик шел рядом со стременем абрека и благодарил судьбу, что всадники едут не торопясь. Чувствовал – вполне могли бы перейти в галоп, а там поспевай за ними, как знаешь. Но то ли неведомый визор был в самом деле необходим и потому старались до поры, до времени вести себя прилично с возможным ремонтником, то ли в городе действовали какие-то правила движения…

В общем, могло быть и хуже.

На какое-то время остановились у одного из домов. Один из всадников спешился, быстро прошел в ворота и уже через несколько минут вернулся оттуда с чем-то замотанным в материю. Понятно с чем.

За всю дорогу не было сказано ни одного слова. Словно абреки были немыми. Лишь у жилища Виталика главарь легко спрыгнул с коня и односложно бросил:

– Веди.

Еще один амин двинулся с визором в руках. Остальные приняли освободившихся коней и принялись ждать с видом людей, которым абсолютно некуда и незачем спешить.

Хозяин увидел новых гостей, угодливо склонился у входа, но абрек что-то бросил совсем короткое и следом за Виталиком направился к отведенной «ремесленникам» каморке.