Глава 17

Ударная волна настигла Сергея несколько минут спустя. Изначально зрелище было воистину страшным. В разреженной атмосфере Марса чудовищная сила взрыва подняла вверх тысячи тонн мельчайшего песка, и благодаря этому фронт приближения ударной волны был хорошо виден. Издалека песчаная стена выглядела внушительно, она надвигалась как цунами, казалось, от нее нет никакого спасения. Однако потихоньку избыточное давление падало, а сорванный с поверхности планеты песок не успевал за перемещающейся быстрее скорости звука ударной волной. Стена пыли и песка становилась все ниже и ниже. То, что дошло до Сергея, не было чем-то особенно страшным, сказывалось большое расстояние от эпицентра. Сергей лег за обломками корабля и почти ничего не почувствовал. Взметнулся вверх песок, парень почувствовал всем телом легкий толчок, но этим дело и ограничилось. Песок оседал медленно, и видимость вокруг места крушения восстановилась лишь через полчаса.

Там, где вдалеке находилась земная база, возвышался огромный гриб. В марсианской атмосфере он выглядел особенно толстым, с практически конусообразным многокилометровым основанием, закрывшим собой все земное поселение и его окрестности. Верхушка гриба на растущей вверх длинной тонкой «ноге» устремлялась все выше и выше, засасывая в себя мельчайшие частицы. Если бы дело происходило на Земле, Сергей бы оценил мощность бомбы в районе десяти-двенадцати мегатонн, но сколько их было реально, учитывая условия марсианской атмосферы, он сказать не мог. Скорее всего, раза в два меньше.

Смертельным для коммуникатора скафандра электромагнитный импульс не стал. Все-таки военная техника обладала повышенными характеристиками надежности и была рассчитана на подобные случаи. Умный приборчик через некоторое время перезагрузился, сам прошел отладочные тесты и принялся искать сеть, заодно продолжая передавать в эфир сообщение Сергея, как простая рация. Энергии в скафандре хватило бы на пару суток, тем более что внешняя температура способствовала ее экономному расходу — в районе экватора, где упала земная «девятка», было всего минус пятнадцать градусов по Цельсию. Идеальный режим для энергосбережения — можно совсем отключить систему охлаждения и по минимуму использовать нагрев. Другой проблемой был кислород. Однако и тут все обстояло не так уж плохо — воистину Марс далеко не худшая из планет. Скафандр обладал штатным регенератором кислорода из углекислого газа, чтобы часть выдыхаемого воздуха можно было использовать повторно. А поскольку марсианская атмосфера больше чем на девять десятых состоит из углекислого газа, материалом регенератор был обеспечен надолго.

Через полтора часа людей из разбившегося «Витязя» на поверхности Марса стало уже семеро. Ходовой отсек сумел покинуть Алексей вместе с двумя своими матросами — Витей Кононовым и Васей Полужейко. Четвертого члена экипажа, состоявшего в команде управления реактором, вынесли в бессознательном состоянии и оставили лежать поодаль от обломков. Помочь товарищу космонавты с разбившейся «девятки» ничем не могли — снимать скафандр было просто негде. Человек был жив, а медблок аварийного скафандра пытался ему помочь, используя свои невеликие возможности, но пока без видимого эффекта. Еще двое космонавтов сумели самостоятельно выбраться из отсека, расположенного впереди командирского. Вышел на связь Курт, он был жив и в общем-то в порядке, но оказался намертво заблокирован в носовом отсеке вместе со своими матросами. Та же ситуация произошла и с группами бортинженера Кудрявого и Сергея Доронина, которые не могли покинуть свои посты в разбившемся корабле. Впрочем, большой нужды в немедленном сборе всего экипажа не было. Раненым, если даже их удастся извлечь из разбитого корабля, помочь было никак нельзя, угрозы взрыва или радиационного заражения не было. Спасибо Алексею, который, после того как реактор вышел из строя, успел осуществить аварийные работы по остановке в нем всех процессов. Заглушенный, экстренно охлажденный и с рабочей зоной, залитой специальным, не пропускающим радиацию герметиком, реактор был теперь безопасен и бесполезен, как кусок камня. Так что оставалось только ждать спасателей.

На сигнал SOS ответили лишь часов через пять, когда на Марсе уже начиналась ночь. Небо стремительно меняло свой цвет с желто-оранжевого на темно-красный, почти черный. Затем неяркими, еле видимыми точками засветились звезды, а небо окончательно почернело, пройдя перед наступлением сплошной темноты стадию изумительного, насыщенного темно-фиолетового оттенка. Несмотря на обстоятельства, Сергей на минуту залюбовался марсианским закатом, так что чуть было не пропустил сигнал вызова.

— Бортовой номер НТД-31, ответьте! Подтвердите ваши координаты, — повторно произнес сухой металлический голос в коммуникаторе.

— Я НТД-31, — обрадованно отозвался Сергей. — Передаваемые мною координаты подтверждаю. Аварийная посадка, есть раненые. Прошу оказать срочную помощь.

— Подтвердите, ваш корабль имеет рисунок человека с древним оружием на нем?

— Да. Мой позывной — «Витязь», говорит капитан третьего ранга Кольчужин Сергей, — согласился офицер. «Как-то странно говорят спасатели», — промелькнуло в голове Сергея. «Нерусские, что ли, с плохо настроенным автопереводчиком?»

— Принято. Ожидайте помощь через час, всем оставаться на своих местах. Конец связи.

«Наверное, у спасателей из-за атомного удара в городе работы по горло, — решил для себя офицер. — Некогда им подолгу с каждым разговоры разговаривать. И то ладно, главное сейчас — вызволить из обломков своих ребят и уходить отсюда».

Но уже через полчаса сигнал вызова повторился снова.

— Сергей, это ты? Ломов говорит. — Офицер сразу узнал голос новоиспеченного генерала. — Мои ребята поймали твой сигнал. Ты сбит?

— Да. Упал километрах в семидесяти от Марса-Центрального. Есть раненые. Видел ядерную бомбардировку города.

— Плохо дело, — голос Ломова был мрачен. — Эридане накрыли такими же зарядами Марсошахтинск и Марс-научный. Остальные их ракеты мы сбили чуть ли не вручную, прямо с поверхности и, похоже, больше бомбить им нас нечем. Сейчас их флот висит на орбите, все, что от него осталось — от силы десяток кораблей. Зачем — не пойму.

— А наши?

— Две «девятки» каким-то чудом прорвались и ушли в гипер. Не думаю, что это были трусы, просто кончились все ракеты и заряды к лазерам. Остальные, как и ты, лежат обломками на поверхности или летают по частям на орбите по принципу «одна нога здесь — другая там». Сергей, над Марсом нет больше ни земного флота, ни орбитальных крепостей. Впрочем, это не надолго, меньше чем через сутки ждем лунную эскадру, она добьет нечисть, благо ее немного осталось. Ладно, не о том говорим. Сейчас высылаю одно отделение с транспортом — подберем тебя.

— Мои координаты вам спасатели скинули? — поинтересовался Сергей.

— Какие такие спасатели? Сейчас у них творится полный дурдом, людей не хватает катастрофически. Почти треть населения на Марсе попали под бомбардировку, ориентировочные потери в десятки тысяч. Нас тоже временно придали службе спасения, но у нас своя служба РЭБ на всякий случай эфир прощупывает. Скажи ей спасибо, что твой сигнал случайно поймали, а то сидел бы ты на обломках до морковкиного заговенья.

— Но я только что получил сигнал от спасательной службы. Обещали через полчаса меня забрать, — возразил Сергей.

— Не могло такого быть, — решительно ответил Ломов.

— Я что, врать буду?

— Ладно, сейчас уточню. Жди.

Вышедший вскоре на связь генерал был предельно серьезен:

— Сергей, это эридане. Мы их прохлопали, они вошли в атмосферу вне зоны ПВО над крупными поселениями. Летят к тебе, вжимаясь в рельеф, сбить их не можем. Я иду на выручку, держись.

«Держаться» было особо нечем. Стандартный ручной боевой лазер из спецконтейнера с двумя батареями да две плазменные гранаты — двухсотграммовые продолговатые пульки, способные выжечь дотла круг земли диаметром в десяток метров. Выстрелить ими из подствольника, учитывая низкую марсианскую гравитацию, можно было весьма далеко, но не прицельно. Экипажи космических кораблей воевать не должны, даже это оружие, входящее в аварийный комплект, воспринималось космонавтами скорее как дань традиции, чем как необходимость. А вот поди ж ты — понадобилось.

Шестеро космонавтов с «Витязя» перебежали на пару сотен в сторону, устроившись на небольшом возвышении за низким пологим каменным гребнем, который мог служить импровизированным укрытием. С этой позиции обломки звездолета хорошо просматривались, и лучшего места, чтобы принять при необходимости бой, Сергей придумать не мог.

Челнок показался, когда люди только-только успели занять позицию. Плоская и широкая, похожая на камбалу машина без опознавательных знаков буквально вынырнула из-за соседних дюн и сразу же зависла над разбитым земным кораблем, взметая вверх фонтанчики песка, отображавшиеся в стекле скафандра как мерцающая зеленоватая рябь. Режим ночного видения позволял наблюдать инопланетян довольно четко. Пара секунд — и с обеих сторон вражеского корабля открылись люки, из которых стали быстро выпрыгивать с десятиметровой высоты фигурки в скафандрах. Причем скафандры выглядели вполне обычно, похожие использовались во флоте. Хотя мелких деталей, конечно, в темноте на таком расстоянии видно не было.

— Капитан Кольчужин, говорит командир спасательного отряда, — произнес из коммуникатора все тот же металлический голос. — Вам необходимо подойти к старшему команды рядом с прибывшим челноком. Выполнять.

«Ага, сейчас», — подумал парень, стараясь поглубже вжаться в песок.

— Капитан Кольчужин, немедленно ответьте главному спасателю, — снова повторил настойчивый голос.

Сергей, как и остальные земляне, сохранял молчание. Похоже, эридане не видели в темноте распластавшихся за камнями космонавтов.

Фигурки в скафандрах тем временем оцепили земной корабль кольцом. Один из эридан вышел чуть вперед и в сторону, после чего, держа в руках какой-то прибор, испускающий голубое сияние, похожее на узкий направленный луч прожектора, стал медленно обводить пучком призрачного света окрестности по кругу. Сергей не знал, что это такое, но его предчувствие прямо-таки вопило об опасности. Наверняка какой-нибудь детектор, но не исключено, что и парализатор, от эридан подобного сюрприза вполне можно было ожидать.

— Капитан Кольчужин, немедленно подойдите к спасательной команде, — не умолкал коммуникатор. — Капитан Кольчужин, если вы не подчинитесь, командование уничтожит весь участок местности вместе с вами и другими людьми. Проявите благоразумие, не заставляйте умирать вместо себя своих товарищей. — Видимо, отвечающий за операцию эриданин понял, что их маскировка раскрыта и решил действовать прямолинейно.

«Пора вступать в игру», — подумал Сергей. Голубой луч двигался все ближе и ближе к камням, за которыми укрылись люди. «Делай как я, основная цель — эриданин с „прожектором“», — жестами показал Сергей и перевел регулятор мощности лазера в максимальное положение — незачем экономить энергию, этот бой в любом случае не затянется надолго — и, утопив предохранитель на гранате, опустил ее в подствольник. То же самое рядом сделал и Алексей. Не высовываясь из-за камней, Сергей направил ствол вверх под углом к противнику и нажал пусковую кнопку. «Ну, ловите посылочку», — мелькнуло в голове у парня.

Когда тьму разорвала ярчайшая вспышка света, а уши больно резанул резкий и очень высокий, сдвоенный звук разрыва, парень быстро приподнялся, выискивая цель. «Ага, гранаты, как и следовало ожидать, рванули довольно далеко от группы эридан, но сумятицу в ряды противника внесли, — быстро оценил обстановку офицер. — Где наш эриданин с синим „прожектором“? Вон он, пригнулся от неожиданности, смотрит в другую сторону. На, получи, родной!» — Палец мягко вдавил спуск. Чем хорош лазер — никакой отдачи, никакого отклонения импульса от прямой линии между стволом и целью. Сергей увидел, что попал, а через полсекунды на скафандре инопланетянина мелькнули отблески еще двух импульсов, поразивших цель. Фигура эриданина неестественно дернулась и упала на живот, подмяв под себя прибор. «Вот и ладушки, полежи тихо, зеленый», — подумал Сергей, со всей возможной скоростью прячась за камнем.

И вовремя. Рядом с гребнем, из-за которого космонавты вели стрельбу, заплясали отблески лазерных импульсов, сплавляя песок до стеклообразной массы. Один или два импульса попали в сам каменный гребень, но вроде никто из людей не пострадал. Однако уже через десяток секунд боковым зрением Сергей увидел высокие, медленно оседавшие фонтанчики песка поодаль справа, а затем и слева. Эридане открыли огонь из гауссового оружия, скорее всего, установленного на челноке. Точного места, с которого земляне вели огонь, они еще не засекли, но по площади работали уверенно, не давая поднять головы. Вопрос накрытия огнем их позиции оставался делом считанных секунд.

Снова яркая вспышка и звук сильного взрыва. Сергей, сжавшись в комок, лежал неподвижно, ожидая продолжения. Однако вражеский огонь стих, хотя от места, где стоял инопланетный челнок, доносились звуки боя и были видны отсветы вспыхивающего и мгновенно угасающего пламени.

Очень осторожно, по миллиметру, парень поднял голову вверх. Эриданский челнок, покосившись, валялся на брюхе, зарывшись носом в марсианский песок. Недалеко от него стоял десантный челнок, близнец одного из тех, которые Сергей когда-то доставлял в систему Эридана. Из откинутой сзади аппарели уже выбегали десантники в боевой броне.

— Жив, капитан? — раздался в ушах такой родной в эту минуту голос Ломова. — Полагаю, мы вовремя?

— Это выглядит как полный абсурд! — Петр Тимофеевич Куропаткин мерил пружинистыми шагами тесный кабинет, нарезая очередной круг, начинающийся от двери, доходящий до подоконника с кактусами и заканчивающийся массивным письменным столом «радость бюрократа», за которым сидел Сергей. — Вот скажи, капитан, какого беса ты сдался диктатору Эридана? — Сергей не ответил, в очередной раз ограничившись лишь пожатием плечами. Вопрос был явно риторическим. — Ладно, я понимаю, он решил тебя добить, вы слишком уж часто с ним сталкивались раньше, и всегда размен был в твою пользу, — продолжал полковник. — Такое может задеть какие-то личные чувства. Но хотел бы добить — добил бы. Допустим, у него уже не было ракет, неважно, ему бы хватило и лазеров. Ну ладно, его, предположим, отвлекли более насущные дела. Но дальнейшее не укладывается ни в какие рамки. Тетрон да Верт держит на орбите Марса одержавший пиррову победу и потерявший большую часть своей боеспособности флот, уже не способный выполнять никаких военных задач. Он прекрасно понимает, что вопрос прибытия наших подкреплений, которые размажут его на дальних дистанциях окончательно и без потерь, учитывая факт того, что ракет у него больше нет — это вопрос ближайших часов. Ситуация буквально вопиет — уходи, ты уже ничего не сможешь сделать, спасай то, что есть. Тем не менее он медлит, посылая экспедицию, чтобы захватить тебя, причем, по всей видимости, ты ему нужен живой. И сразу же начинает отход, как только эта попытка проваливается. Это даже не поведение маньяка, это поведение зацикленного на себе дурака. Рисковать флотом из-за какого-то капитана сбитого корабля, пусть и насолившего ему в прошлом? Или он полный дурак, или он знает, что и зачем делает. И я по роду службы должен предполагать именно второй вариант.

— Товарищ полковник, а эридане все-таки ушли? — дождавшись паузы в монологе, задал вопрос Сергей.

— Не все. Хотя могли бы, времени было достаточно. У них возникли какие-то общие для всех кораблей проблемы с вероятностным переходом — генератор работает, но время до прыжка все больше и больше. Кстати, и вариаторы вероятности на их крупных кораблях работали во время последнего боя плохо — повреждения отмечались в среднем лишь при одном попадании в «красный луч» из трех. Между прочим, из-за этого у эридан и сорвалась атака Марса. Операция была отлично спланирована, если бы их флот сумел произвести вероятностный переход всеми силами в течение часа-двух, они бы продавили оборону Марса и уничтожили наш флот и марсианские поселения подчистую, причем с гораздо меньшими потерями. Но — не заладилось, и чем дальше, тем больше. В результате вместо планируемых Канн Тетрон да Верт получил свое Бородино. Учитывая последние потери, наши эксперты полагают, что эридане потеряли в последний год от половины до двух третей флота.

Нам это, конечно, на руку, но все равно хотелось бы знать, в чем дело. Пока предполагается ухудшение качества деталей, возможно, из-за резкого увеличения требований к срокам сборки и количеству двигателей. Но это так — одни предположения. Поверь моему опыту, капитан, — что-то тут есть, какой-то фактор, которой мы пока не можем понять. А вот Тетрон да Верт, похоже, в курсе дела. И есть стойкое ощущение, что в этом не в последнюю очередь замешан ты, кап-три Сергей Кольчужин.