Глава 15
Новая встреча
— …такое ощущение, что она прикрывает что-то или кого-то Керрором. Как вы полагаете, Сеймур?
— М-м… очень похоже. Вот здесь, как только возникает инструктаж, его сразу заполняет образ Керрора. Дырявый, непрочный, но пока мы не можем пробиться глубже. Его подручный, Якобс, возможно знает больше. К Керрору он может вывести, но для нее это не главное. Я бы продолжил.
— Хм… а если она?..
— Издержки профессии шпиона. Ха-ха…
Ее бросало то в жар, то в холод, в голове звенели литавры, били барабаны, визжали варварские трубы, по спине стекая пот.
Шлем, чмокнув, освободил голову, и она попыталась что-то сказать пересохшими губами… или спросить? Нет, спрашивать нельзя, спрашивают они. Это они ее спрашивают, а она молчит.
— Ну как мы себя чувствуем?
Сухие холодные пальцы приподняли ей голову, взяв за подбородок. Виктория попыталась сфокусировать зрение. Не сразу, но ей это удалось. Из тумана выплыло озабоченное лицо ван Хорна.
— Милочка моя, посмотрите, на кого вы похожи? — Он провел платком у нее под носом и показал ей. Платок был в крови. — До чего вы себя доводите, Викки? И сосудики в глазах полопались. Вы сейчас похожи, извините, на кролика-альбиноса.
— По… пошел ты… — прошептала она.
— Если я уйду, то, боюсь, Сеймур даст волю своему гневу. Посмотрите, он до сих пор с трудом передвигается.
— Я… рада.
Ван Хорн выпрямился, огорченно покивал головой.
— Бедная девочка. Однако подытожим, что нам известно, — ван Хорн сцепил руки за спиной, опустил подбородок на грудь и медленно прошелся вокруг кресла, на котором она сидела, — вы, моя дорогая, прибыли на Хлайб, задолго до того, как людям Сигевары удалось захватить навигатора Керрора, Разиню Якобса, так? Поправьте, если я ошибусь. Вы прибираете Якобса к рукам, прячете его и узнаете, что повсеместно разыскиваемый пират находится на Хлайбе. Кстати, где вы спрятали Якобса? — Ван Хорн помолчал, но, не дождавшись ответа, продолжил: — Отсюда следует вывод: вам нужен не Керрор, а нечто или некто другой. То, что вы пытаетесь закрыть вашу цель образом Керрора, позволяет судить об этом с большой долей уверенности. Итак, моя дорогая, следующий вопрос будет таким: кто скрывается там, за кровожадным пиратом и насильником Агламбой Керрором? Вы видите, я не требую выложить сразу всю информацию, я прошу лишь ее малую часть.
— Хорн, — облизав губы, сказала Виктория, — я вам уже говорила: вы слишком жадный. Этот кусок вам не по зубам. Возможно, он не по зубам никому… Забирайте Керрора, получайте положенные награды и почести и живите спокойно. Забудьте…
— Как? Вы предлагаете мне забыть о том, о чем я не имею ни малейшего представления! Это просто невежливо. А если мне представляется случай, не использовав который я буду жалеть всю жизнь? Что хорошо для планеты Фионимар, вполне может пригодиться и Герберту Ван Хорну.
— Мне жаль вас, Хорн, — Виктория нашла в себе силы криво усмехнуться, — в ваших умозаключениях есть серьезная ошибка. Изначальная ошибка. Я не посол и не технический эксперт. Я — разведчик. А теперь делайте, что хотите.
Ван Хорн прищелкнул языком и повернулся к Уэйнстейну.
— Сколько она еще выдержит?
— Один сеанс гарантирован.
— А если мы копнем поглубже?
— Зависит от уровня мнемоблокады. В следующий раз, сняв с нее шлем, мы рискуем увидеть перед собой растение. Дебила, пускающего слюни и гадящего под себя. Может, все-таки вы позволите… э-э… проверенные методы?
— Да, боюсь, что к этому мы придем рано или поздно, а пока давайте еще один сеанс, — ван Хорн склонился к ее лицу, — Викки, дорогая, подумайте о том, кто прячется за Агламбой Керрором, хорошо? Вы просто подумайте о нем, а мы попробуем прочитать. Клянусь вам, если вы пойдете нам навстречу, я оставлю вас в покое.
— Пошел к черту.
Ван Хорн сделал знак Уэйнстейну, тот взял в руки шлем ментоскопа, но прерывистый навязчивый звон заставил его нахмуриться. Он посмотрел на ван Хорна. Тот сделал нетерпеливый жест.
— Узнайте, в чем дело?
Секретарь аккуратно положил шлем на стол и ответил на вызов.
— …ван Хорна. Повторяю: срочно вызываю господина ван Хорна.
— Ван Хорн слушает, в чем дело, Алекс.
— Нападение на десятый уровень. Связь потеряна. — Голос не казался обеспокоенным, хотя нотка неуверенности в нем слышалась.
— Кто? Сигевару?
— Пока не установлено.
— Ну так установите. Я буду у себя, докладывать каждые пять минут, все.
Ван Хорн направился к выходу.
— Продолжайте здесь, Сеймур. После очередного сеанса действуйте на ваше усмотрение.
— Слушаюсь. — Уэйнстейн приблизился к Виктории и попытался надеть шлем.
Она забилась в кресле, попыталась ударить его в лицо головой. В нападении неизвестных на резиденцию клана она увидела проблеск надежды. Крохотный луч, минимальный шанс, но и его надо было использовать. Хотя бы выиграть время. Ремни сдержали ее, но секретарь никак не мог изловчиться надеть шлем.
— Господин ван Хорн, вы не поможете?
— О, черт, — вам Хорн быстрыми шагами вернулся от двери и обеими руками схватил ее за волосы.
Уэйнстейн рывком нахлобучил на нее шлем и, поблагодарив шефа, вернулся к компу.
Ван Хорн стремительно вышел, и не успела еще дверь за ним закрыться, как Виктория почувствовала, что сознание опять ускользает, стирается, замещаемое всплывающими образами. Она закричала, забилась в путах, пытаясь изгнать навязчивые воспоминания, выиграла несколько секунд, но затем стремительно провалилась в небытие…
Пока все шло неплохо. Сандерс, толкая перед собой оставшегося на ногах боевика, гнал его к одной из пожарных лестниц. Позади оставались бесчувственные тела тех, кто хотел их остановить. Полубой просто глушил боевиков и охранников рукоятью сабли, Сандерс ранил нескольких, когда понял, что они настроены слишком серьезно. Жизнью можно рисковать или по призванию, или за большие деньги. Очень большие. Видимо, боевикам платили немало. Теперь следовало допросить вот этого, кто первым бросил оружие на пол.
После налета на лабораторию они беспрепятственно выбрались из сектора Сигевару, теперь следовало подумать, где могла находиться Виктория Салливан.
— А чего думать, — сказал Жанно, парнишка-лаборант, — штаб-квартира клана в башне, стало быть она там. Я слышал, мисс Салливан занимает у ван Хорна немалый пост. Вот если бы нам ее увидеть, может с работой поможет.
— А помнишь Людвига? — спросил его головастый мужчина, который представился, как Иеремия. — Он-то должен знать, где ее найти.
— Кто это: Людвиг? — спросил, заинтересовавшись, Сандерс.
— Бывший каботажник. Его в развалинах прихватили с товаром глюкеры. Он как раз перевозил остатки «змеиного ожерелья», ну и вырвался он от них весь поломанный, без глаза и зубов, но товар доставил. Так-то калеку никто держать не будет, но говорят, ван Хорн заявил, что преданность ценится превыше всего. Сейчас Людвиг в башне работает, в гараже.
— Как его найти?
Иеремия почесал лысый череп.
— Выпить он любил. Как свободен, так торчит в «Сивом стриже», это бар, куда любят зайти каботажники. Если он там — поможет.
— Если вспомнит, кто мы; все-таки года полтора не виделись, — буркнул Жанно, — а у него после глюкеров с башкой не все в порядке.
Бар «Сивый стриж» гудел, как осиное гнездо. Дым плотным облаком висел под потолком, а ругань, смех и разговоры по плотности не уступали табачному дыму. Перед баром, стилизованным под кабину управления глидером, яблоку негде было упасть. Стулья заменяли старые сиденья от глидеров, столами служили плиты гравизахватов.
— Каботажники по ночам работают, — пояснил Жанно, перекрикивая шум голосов, — а с утра отдыхают, потому, как вечером должны быть в порядке. Он повертел головой, отыскивая Людвига. — Вон он, — сказал Иеремия, указывая в угол. За пустым столом сидел старик с растрепанными седыми волосами, в опрятном синем комбинезоне. Одним глазом, как воробей на хлебную корку, он смотрел на пустую рюмку перед собой, то ли раздумывая, повторить ли заказ, то ли ожидая, когда кто-нибудь его угостит.
Увидев Жанно и Иеремию, протолкавшихся к его столику, он поначалу нахмурился, но потом, видимо вспомнив, раскинул руки и попытался подняться из-за стола.
— Ребята! Сто лет вас не видал, — подняться ему не удалось по причине сильнейшего опьянения, но радость от встречи была написана на его морщинистом лице, — вы откуда?
Выбитый глаз старика глядел прямо, тогда, как здоровый бегал по глазнице, как кусочек подтаявшего льда в пустом стакане.
— Привет, Людвиг, — Иеремия и Жанно по очереди обнялись с ним, — вот решили посмотреть, как ты. А-а, старый хрыч, все горькую пьешь?
— А чего нам… нам ночью не лететь. — Людвиг на миг пригорюнился, потом увидал присаживающихся за стол Сандерса и Полубоя. Это кто такие? — спросил он Жанно громким шепотом.
— Хорошие люди. Поговорить с тобой хотят. Нас они здорово выручили — мы от Сигевару ноги сделали.
— Вот это молодцы! — воскликнул Людвиг. — За это не грех и выпить, — он хитро покосился на Полубоя, который оказался к нему ближе.
— Сейчас организуем, — кивнул мичман и обернулся к стойке, однако Людвиг его опередил.
— Дитмар, фирменную! — Его пронзительный голос перекрыл шум голосов.
Бармен кивнул и полез под стойку. Людвиг, оживившись, потер ладони.
— А вы, я вижу, парни серьезные, — одобрительно сказал он, — знаете, с чего разговор начать. А я поговорить всегда рад, ты только уважение прояви. Все как есть скажу, а чего не знаю — у людей спросим. Людвига здесь уважают.
Через минуту бармен принес две бутылки без этикеток, стаканы и миску соленых орешков. Людвиг самолично налил всем по полстакана, поднял свой, приветствуя гостей.
— Будем знакомы, — он лихо опрокинул стакан в рот и подхватил из миски орешек, — эх, хороша. Наша, фирменная. Так и называется: «Сивый стриж».
Полубой махнул полстакана, будто в бочку перелил, Жанно и Иеремия выпили торопливыми глотками и тут же принялись за орехи. Сандерс осторожно понюхал напиток. Судя по запаху, «фирменная» была настояна на помете этих самых сивых стрижей.
— Хорошо ты пьешь, — одобрил Полубоя Людвиг, — сразу видно — честный человек.
Сандерс понял намек и, выдохнув, проглотил свою порцию. По пищеводу побежал огонь, в глазах вспыхнули искры, будто ему дали бутылкой настойки по голове. Хватая ртом воздух, он цапнул горсть орехов и принялся ожесточенно жевать.
Людвиг тем временем снова наполнил стаканы.
— Фирменная, она память оживляет, — сказал он, — это ведь я рецепт Дитмару сказал, да. А сам выпытал еще на Магдебурге, когда в увольнение ходил. Был там у нас любимый кабачок, «Свиное ухо». Эх, как там кислую капусту с ребрышками готовили, а под это блюдо свой шнапс. Долго, помню, обхаживал я Марту. И так, и этак. Уж и в постель уложил — это мне просто было, пилотам ни в чем отказа нет, а рецепт никак не хотела выдать. Ну и сделал я вид, что расстаемся мы. Только это и подействовало, — Людвиг взял стакан, повертел перед глазами, — да… а через месяц меня из флота пинком под зад. И полетел я, как тот стриж, а приземлился аж на Хлайбе. Ну ладно, поехали. — Настойка исчезла в его глотке.
На этот раз он даже закусывать не стал. Сандерс, задержав дыхание, выпил свою порцию. К его удивлению, пошло намного легче. Полубой вообще хлебал настойку, как воду.
— Так ты во флоте служил, отец? — спросил он.
— Да, было дело. На «Дефендерах» летал. А базировались мы на «Мюнхене», а это тогда самый большой тяжелый крейсер во флоте был. Эх, и время было, — на единственный глаз Людвига набежала слеза, он смахнул ее большим пальцем, — был бы я сейчас в отставке полным полковником, а то и бригадным генералом, а вот, видишь, до чего проклятая довела. — Он ожесточенно схватил бутылку и снова наполнил стаканы.
— Да, военному человеку тяжело на гражданке, — согласился Полубой.
— Вот, ты меня понимаешь! — обрадовался Людвиг. — И черт меня дернул похмелиться перед вылетом… я ж тогда при посадке три «единорога» снес. Хорошо, не погиб никто. Ну вот, выперли меня, а тут Дитмар, — старик кивнул в сторону бара, — брату письмо прислал: мол, так и так, обосновался на Хлайбе, открыл бар, а еще нужны здесь профессиональные пилоты на глидер. А что такое глидер, по сравнению с «Дефендером»? Тьфу — детская коляска. — Людвиг медленно, с видимым удовольствием выцедил настойку, крякнул и неожиданно сказал. — Парни, если у вас ко мне разговор, то говорите сейчас, а то после третьей я могу и соображение потерять.
Сандерс с Полубоем переглянулись. Дик кивнул — раз ты с ним общий язык нашел, то давай, спрашивай.
— Вот, отец, — доверительно начал мичман, — Жанно и Иеремия сказали, что у ван Хорна работает такая Виктория Салливан. Как бы нам с ней увидеться?
— Мисс Салливан, — кивнул Людвиг и вдруг губы его скривились в плаксивую гримасу, — работает… работала, вернее.
— А сейчас что, ушла?
— От ван Хорна не уходят… Виктория… Им ведь, ну верхушке клана, персональный глидер полагается с водителем, а она сама летала. Так я ей машину готовил. Эх, Вика, девочка ты моя… Движок ей перебрал, как она просила, а раз крыло она помяла, так я за ночь сделал. Приносит она бутылку коньяка, благодарит, значит. Я говорю: только с вами, мисс Салливан. Один пить не буду. Ну мы с ней в гараже под мои бутерброды и раздавили тот коньяк. Ей вроде лететь куда-то, а она пьяным-пьяна. Я говорю: доставлю, куда желаете. Она смеется… а, говорит, черт с ним. Давай, Людвиг. Так вот иной раз и давала мне порулить. А теперь все, отлетался Людвиг…
— Да что случилось, — не выдержал Сандерс, видя, что старый пилот уже совсем раскис.
— А ты не шуми! Ишь ты, какой сердитый. И пьешь ты без удовольствия. Ты ей кто? Никто! А Людвиг…
— Он — ее парень, отец, — пояснил Полубой, толкая Сандерса коленом под столом, — потерялись они. Сам знаешь, как бывает. Что с ней?
— А-а… это дело другое, — Людвиг выпучил глаз, разглядывая Дика, словно только сейчас его увидел, — вроде парень ты ничего. Только уж больно смазливый. Обидел ее, поди?
— Обидел, — Сандерс опустил голову, чувствуя, что еще минута и он возьмет старика за горло, — так уж вышло. Даже и не попрощались толком.
— А ты думай в следующий раз, — Людвиг неожиданно протянул руку и ткнул Сандерса пальцем в лоб, — она девка правильная, сильная, она подстилкой не будет. Давайте за нее, — он приподнял бутылку, увидел, что она пуста и взял другую, — за Викторию!
Сандерс выпил, не ощущая ни вкуса, ни крепости и молился только о том, чтобы старик не свалился под стол. Жанно и Иеремия, тоже сильно опьяневшие, спорили друг с другом, кому лучше продать спорамитин: клану, или уличным драгдиллерам.
— Сегодня ночью, — начал Людвиг, приглушив свой пронзительный голос, — взяли ее, Викторию твою. Сам Уэйнстейн командовал. Это секретарь ван Хорна… ну и всякие делишки для него обделывает. Грязный тип, сальный, глазки, как у хорька, а говорит ласково, будто лучший друг. Она жила через два этажа над гаражом, а сегодня как раз моя смена была. Среди ночи слышу — стекла сверху на посадочную площадку сыплются. Я выскочил, посмотрел наверх, а у нее свет горит, шум, гам. И антиграв мне под ноги — шлеп! Ее антиграв, уж я-то знаю. Потом смолкло все. Я утром Литицию поймал — она у Виктории убиралась по утрам, ну она и говорит: все в крови, три трупа вынесли, пятерых в госпиталь, а сам мистер Уэйнстейн едва ходит. Порубила, говорит, твоя мисс Салливан боевиков господина ван Хорна, а теперь ее вниз уволокли.
— Куда — вниз? — спросил Сандерс.
— Может, на склад, а может, в хирургию. В лаборатории не потащат и в контору тоже. Ну там зал для приемов, три этажа жилых. Стало быть, только туда.
Сандерс полез в карман, достал пачку фунтов.
— Сколько возьмешь, чтобы провести нас в башню?
— Отбить ее хочешь? Тяжело… А деньги, сколько ни дашь, все равно не проведу, — остановил его Людвиг, — там, на входе, кроме боевиков еще и полиция. Хочешь чтобы вас по всему Хлайбу гоняли?
— А по-другому пробраться можно? — спросил Полубой.
Людвиг запустил пальцы в седые волосы, подумал, упершись остановившимся взглядом в столешницу.
— Ну есть один способ. Если не побоитесь. Но другого я не знаю.
— Говори! — в один голос заявили Полубой и Сандерс.
— Глидер нужен. Угнать сможете?
— Есть глидер, что дальше?
Они ждали Людвига в подъезде жилого дома, напротив стоянки, где оставили глидер. Хоть старик и не внушал опасений, как сказал Полубой: береженого Бог бережет. Старик мог привести с собой боевиков ван Хорна, хотя Сандерс и не очень в это верил.
Людвиг появился, как и обещал, через час, после того, как они расстались возле бара. Жанно и Иеремия, сбыв часть товара драгдиллеру, которому их представил Людвиг, отправились отсыпаться и думать, как попасть на работу к ван Хорну, если Виктория Салливан им больше не помощник.
Подойдя к глидеру, старик подергал дверцу, недоуменно озираясь. В руках у него была увесистая сумка. Он поставил ее на землю, полез в карман, достал объемистую фляжку и от души к ней приложился.
— Вроде спокойно, — сказал Полубой, осматривая улицу, и они выбрались из своего убежища.
— Я уж думал, что вы сбежали, — сказал Людвиг, заметив их.
Водрузив сумку на капот машины, он раскрыл се и подозвал Полубоя и Сандерса.
— Два антиграва, как и обещал. По триста монет, дешевле не найдете.
— Годится, — кивнул Полубой, — ты что-нибудь выяснил?
— Времени не было, — Людвиг удрученно развел руками, — но больше ей негде быть: или в хирургии, или на складе. У ван Хорна в городе есть еще несколько точек, где он обрабатывает… ну выбивает информацию, но ее из башни не вывозили, иначе мне бы сказали в гараже.
— Сколько у ван Хорна человек?
— Всего человек триста, триста пятьдесят, но сейчас в башне не больше ста. Охрана, боевики, подсобники, два хирурга на дежурстве, лаборанты. Опять-таки механики в гараже, ну и обслуга разная. Так что, готовы?
— Готовы, — сказал Сандерс, — слушай, давай я пока поведу, а ты окно открой пошире. Может, проветришься хоть немного.
— Да мне бутылка фирменной, как тебе стакан минеральной, — возмутился старик, — а потом что, в воздухе пересаживаться будем?
— Ладно, уговорил.
Сандерс с Полубоем устроились на пассажирских местах, позади пилота. Людвиг с видимым удовольствием занял водительское место. Уверенно проверив топливо, аккумуляторы и систему антигравитации, он обернулся к пассажирам.
— Внимание, наш лайнер отправляется по назначению. Пассажирам пристегнуть ремни.
— Ты давай это… рули, — буркнул Полубой, однако пристегнулся.
Сандерс последовал его примеру.
Уверенно подрабатывая антигравитационными плитами, Людвиг дал полную мощность турбинам. Глидер встал вертикально, как поплавок.
— Ты что делаешь, старый козел? — рявкнул Сандерс. Из будки на вставший на дыбы глидер смотрел охранник стоянки, соображая, то ли звать полицию, то ли досмотреть редкое зрелище.
— Йа-ху-ууу, — заорал Людвиг, врубая антигравитацию.
Глидер пулей сорвался с места, в секунды проскочил все пять уровней пассажирского потока, уворачиваясь от чинно следующих в своем ряду машин. Теперь впереди было только небо. Если, конечно, не считать антигравитационную сеть. Облака над Нижним городом почти рассеялись, и сеть поблескивала далеко вверху, отражая ячейками скупые солнечные лучи. Людвиг крутанул восходящую бочку. Одну, другую, третью и с полупетли вышел в горизонтальный полет.
— Старик, — сказал Полубой, — еще такой финт и я тебе шею сверну.
Сандерс был готов сделать это прямо сейчас.
— Да ладно тебе. Смотри, погода какая! Движок тянет, фляжка полная, чего еще надо? — отозвался старик.
— Дело сделаем, а потом крутись хоть целый день.
— Я свою работу сделаю, вы о своей думайте, — Людвиг помолчал, — к башне подойду на триста футов — ближе нельзя, ближе — только для своих, а этот глидер мигом определят. Ветер северный, бала четыре, смотрите, как бы о стену не шарахнуло. Как выйдете — сразу включайте машинки. Энергии под завязку. На половинной мощности пойдете футов десять в секунду. Пользоваться-то умеете.
— Умеем, — буркнул Сандерс.
— Слушай, отец, — подался вперед Полубой, — вчера вам на работу каботажника устраивалась. Такая… волосы черные, крепкая такая, глаза карие…
— Лив Уилер, что ли? Видал. Тоже девка хоть куда. Там один ее клеить сразу начал, так она ему в лоб палкой своей заехала. Видали, палка у нее из ручки прыгает?
— Видали.
— Минут десять парень в себя прийти не мог. Она ночью тоже в развалины пошла, но утром, когда я со смены уходил, ее еще не было. Передать что?
— Не надо, — помолчав, сказал Полубой.
Башня надвигалась на них своей громадой, подобно айсбергу, наплывающему на беспомощно застывший корабль. Верхушка ее терялась в дымке, бесчисленные окна поблескивали, словно кристаллы льда, отражая солнечный свет.
— Одевайте машинки, — голос Людвига стал серьезным, — значит, как договорились: в течение часа жду вас внизу, за периметром охраны.
Полубой надел антиграв поверх плаща, Сандерс напялил свой на куртку, защелкнул скобы подмышками, проверил вектор смещения антигравитационного поля. В пределах допустимого. Не хотелось рисковать понапрасну.
— Приготовились!
Сандерс открыл дверь, сдвинул ее назад. Воздушный поток ударил в лицо, выжал из глаз слезы. Он нащупал замок крепления ремней, поглядывая на проплывающую мимо серо-зеленую стену. Глидер, в котором они сидели, показался ему муравьем, бегущим вдоль бордюра, отделяющего мостовую от тротуара. Бесконечным и неприступным.
— Пошел! — выдохнул Людвиг.
Сандерс расцепил замок и нырнул в бездну. Его тряхнуло и падение замедлилось — антиграв сработал безотказно. Почти рядом парил Полубой. С развевающимися полами плаща он был похож на огромную нелепую птицу.
Глидер, выбросив их, резко развернулся, уходя в сторону. Людвиг заложил петлю и, перейдя в пике, скрылся внизу.
— Ричард, вон те окна! — крикнул Полубой. — Двенадцатый и тринадцатый уровни.
Сандерс прикинул расстояние. Скорость падения была слишком велика.
— Не успеваем. — Ветер срывал слова и уносил их прочь, как опавшие листья.
— Знаю. Давайте за мной в одиннадцатый.
— Понял.
Полубой вытянул из-под плаща саблю и лавировал, приближаясь к стене. Сандерс падал в нескольких футах позади него. Перед самым окном Полубой врубил антиграв на полную мощность, падение еще замедлилось, перейдя почти в горизонтальный полет. Мичман занес руку с саблей и, наотмашь, как дубиной, ударил в надвигающееся стекло. В ливне осколков он влетел в окно, как камень из пращи. Через три секунды за ним последовал Сандерс.
Здесь, судя по обстановке, было что-то вроде комнаты отдыха. Несколько охранников в фирменных мундирах резались в ма-джонг, четверо молодых мужчин в одинаковых контурных куртках сидели перед стереовизором.
Шок от появления Полубоя длился не более нескольких секунд, затем охранники похватали металлические биты, а в руках боевиков оказались тяжелые абордажные сабли.
— Нам нужен склад или хирургическая лаборатория, — сказал Полубой, — мы никого не тронем, если вы отведете нас туда.
— А за пивом не сбегать? — спросил рыжий боевик и обрушил на мичмана удар сабли.
Полубой отвел неумелый удар и врезал пролетевшему мимо боевику рукоятью по затылку. Все, как по команде, бросились на него и Сандерс, пользуясь моментом, напал на них с фланга, оглушив «бастардом» одного охранника и располосовав бедро другому.
Минуту или две звенели, сталкиваясь, клинки, слышались глухие удары, вскрики. Сандерсу досталось по ноге битой, он разрубил охраннику ключицу ответным ударом и, приставив палаш к горлу еще одного, заставил его сдаться. Собственно, тот и не очень усердствовал, явно стараясь держаться за спинами остальных. Исход схватки, как всегда, решила дикая сила и удивительное оружие мичмана.
Тяжело дыша он стер со щеки струйку крови — один из боевиков зацепил его кончиком сабли и огляделся. Живые стонали, не живые, а может, просто без сознания, валялись кучами тряпья.
Сандерс надавил острием палаша на шею стоявшего на коленях охранника.
— Утром захватили мисс Салливан. Знаешь, о ком я говорю?
— Знаю, — торопливо подтвердил охранник.
— Где она?
— В хирургии. Мы так называем…
— Я знаю, что вы так называете. Веди. Только по запасной лестнице, понял?
Полубой выглянул в коридор. То ли никто не слышал шума схватки, то ли свидетели постарались скрыться, однако на этаже, похоже, никого не было.
Сандерс подкалывал охранника в мягкое место и тот с готовностью указывал дорогу, говоря идущему впереди Полубою, куда поворачивать. Через несколько минут они вышли к лестнице. Пользовались ей нечасто — на широких ступенях толстым слоем лежала пыль. Отпечатывая на ней свои следа, они стали подниматься к двенадцатому уровню.
— Вы позволите мне не ходить с вами? Если узнают, что я вас провел… — залепетал охранник.
— Ладно. Но если обманешь, я вернусь. — Полубой сделал зверское лицо и наклонился, заглядывая ему в глаза.
— Что вы, что вы. Вот двенадцатый уровень. Налево широкий коридор, третья дверь ведет в приемную. Там что-то вроде тамбура. Код 12-07-45. Это дата, когда господин ван Хорн стал главой клана.
— Нескромный парень, — усмехнулся Полубой, — а кто был до него?
— Его отец, ван Хорн-Старший. Он погиб — его глидер потерял управление. Все считают, что это сделал клан Сигевару и…
— Плевать. Так ты точно не хочешь с нами пройтись?
— Вы же обещали. — Охранник молитвенно сложил руки перед грудью.
— Ладно, — согласился Полубой, только не думай, что сможешь сбежать, пока нас не будет. Повернись.
Охранник повернулся к нему спиной, и мичман коротко ударил его в затылок рукоятью сабли…
То озноб, то жар. Тело словно чужое, только голова буквально раскалывалась на части и в ней еще звучали вопросы, ответы на которые она пыталась скрыть от копающихся в мозгу любопытных пальцев. Сейчас, похоже, пальцы спустились ниже — Виктория чувствовала, как кто-то лапает ее, тиская грудь, щиплет соски.
Веки были словно налиты свинцом, и она не сразу смогла открыть глаза. Прямо перед ее лицом возникла ненавистная физиономия Уэйнстейна, потная и красная от вожделения. Комбинезон на ней был расстегнут и спущен до пояса и Уэйнстейн тискал ее груди, то и дело сглатывая слюну.
— Если ты кончил, то отвали, — едва слышно сказала Виктория.
Губы двигались с трудом, в горле стоял комок, который мешал не то что говорить — дышать нормально не давал.
Уэйнстейн сильно сдавил пальцами грудь, затем стал выкручивать сосок так, что у нее потемнело в глазах.
— Животное… у меня же синяки останутся. — Она старалась держать марку. Пусть этот урод не думает, что подобным образом заставит ее говорить.
— Тебе скоро уже будет все равно, дорогая, — прошипел Уэйнстейн, — ты еще будешь просить добить тебя, после того как все скажешь. Я не такой чистоплюй, как ван Хорн. Я буду задавать вопросы по-своему, дорогая баронесса.
Двери за спиной секретаря раздвинулись. Лицо секретаря отстранилось. Туман перед глазами мешал ей видеть, кто вошел. Она услышала звук удара, падения и чьи-то быстрые приближающиеся шаги.
— Ну, здравствуй, Вера-Виктория. Я за тобой, — сказал невероятно, до слез знакомый голос.
— Дик… почему так долго? — прошептала она, падая в черную бездну.
Сандерс лихорадочно стал отстегивать ремни, крепившие ее руки и ноги к креслу.
— Придется нести на руках, — сказал он.
— Ну-ка позвольте, — Полубой отодвинул ею в сторону, порылся в бездонных карманах плаща, выудил коробку с ампулами и, запрокинув Виктории голову, прижал ампулу к пульсирующей на шее вене.
— Что это?
— А черт его знает, — пробормотал Полубой, — из нашей армейской аптечки. Раньше помогало.
Сандерс отошел к компу, просмотрел введенные за последнее время файлы, с интересом взглянул на Викторию и, достав личный кристалл, скачал файлы себе. Потом, видя, что мичман все еще стоит возле девушки, набрал код посольства, составил лаконичное сообщение, отослал, после чего стер из памяти компа все файлы, а затем, несколькими ударами своего «бастарда» превратил комп в крошево.
— Ну что?
— Сейчас. Кажется, действует, — буркнул мичман.
Сознание проявилось рывком, и она увидела склонившееся к ней грубоватое лицо с короткими густыми усами и почти квадратным волевым подбородком. Нахмуренные серые глаза внимательно изучали ее.
— Дик, твой друг меня разглядывает, — слабым голосом пожаловалась она, — а я не одета.
— Исключительно в медицинских целях, — сказал Полубой, — ну-ка, давайте, — он помог ей просунуть руки в рукава комбинезона и застегнул его доверху, — так лучше?
— Гораздо.
— Что с вами делали?
— В голове копались. Где Уэйнстейн?
— Вон лежит, — показал Полубой належавшего ничком секретаря, — господин Сандерс сильно огорчился, увидев вас с ним наедине.
— Убит?
— Жив, — ответил Сандерс, подходя к ним, — надо убить?
— Неплохо бы. Но есть кое-что похуже, — задумчиво сказала Виктория.
— Господа, все это хорошо, но нам надо уходить, — напомнил Полубой, — вы как себя чувствуете?
Виктория, опираясь на подлокотники, попыталась встать. Голова слегка кружилась, но состояние было почти нормальное. Она ощущала даже некоторый подъем.
— Вроде нормально. Помогите мне, — она направилась к Уэйнстейну.
Секретаря посадили в кресло, пристегнули ремнями. Виктория дала ему несколько пощечин. Уэйнстейн открыл затуманенные глаза. Взгляд его стал осмысленным, он дернулся в ремнях и внезапно заскулил, словно щенок, которому дали незаслуженного пинка.
— Мисс Салливан! Вы ведь не сделаете это, правда. Вы не можете…
— Еще как могу. Ты будешь чувствовать, как превращаешься в ничто и это будет твоя последняя сознательная мысль, Уэйнстейн.
Она надела ему на голову шлем, ловко подсоединила контакты.
— Можем идти, — сказала она Полубою, внимательно наблюдающему за ее действиями.
— Пошли, — коротко сказал он.
Выходя за дверь, она включила мнемоскоп на полную мощность. Двери закрылись, отсекая от них дикие вопли Уэйнстейна.
Этаж был пуст, будто все обитатели вымерли либо сбежали. Виктория чувствовала некоторую слабость и опиралась на руку Сандерса.
— Подождите, — вдруг сказала она, — здесь рядом лаборатория анализа артефактов.
Они свернули за угол и остановились возле массивной стальной двери. Виктория набрала на пульте код.
— Только бы не сменили шифры, — пробормотала она. Дверь бесшумно поднялась вверх.
— Вот что мне надо, — сказала Виктория, — без нее я как голая.
В помещении, заполненном всевозможной аппаратурой, в стеклянном кубе висела, зажатая силовым полем ланскнетта. По тусклому лезвию пробегали зеленые сполохи. Виктория отключила прибор, открыла куб и взяла шпагу в руку. Сандерс хмыкнул — металл клинка был покрыт точь-в-точь таким же напылением, как и сабля Полубоя.
— Ну вот, теперь только у меня ржавая железка, а у всех…
— Если выберемся с Хлайба, я тебе устрою такую же, — пообещала Виктория.
Они покинули лабораторию, направляясь к лестнице.
— Как лучше отсюда выбраться, — спросил Полубой, — мы хотели через гараж. Взять любой глидер…
— Через гараж не выйдет, — покачала головой Виктория, — он выше, а верхние этажи, скорее всего, заблокированы. Там кроме гаража покои ван Хорна и всегда куча боевиков. Командир боевиков Алекс О’Доннел — настоящий профессионал, так что, скорее всего, они уже вызвали подмогу из города, а пока постараются удержать нас здесь. Лифты и лестницу блокируют силовыми щитами, внизу — полиция с парализаторами. У Алекса они тоже есть. Два или три — ван Хорн добился на них разрешения. А как вы сюда попали?
— Спрыгнули с глидера. Людвиг помог.
— Старый алкоголик, — растрогалась Виктория, — надо же, никак от него не ожидала. Ну вы, ребята, даете. Я бы не решилась. Однако обратно этим путем не уйти, у вас только два антиграва.
— Есть один вариант, — задумчиво сказал Полубой, — Людвиг будет ждать нас за периметром охраны, напротив главного входа в башню.
— Но вниз-то как попасть?
— Немного рискованно, но в училище мы это делали не раз. Где здесь ближайшее окно?
— На этом и тринадцатом уровне окон нет, — сказала Виктория.
— Как это «нет»? Мы же видели…
— Бутафория, голограмма. Здесь глухие стены.
— Ну значит надо спуститься на одиннадцатый.
Охранник на лестнице лежал ничком и тихо постанывал. Перепрыгнув через тело, они побежали вниз. Виктория находилась на странном подъеме сил. Ее захлестнула эйфория, сейчас она могла бы прыгнуть с башни даже без антиграва, настолько она казалась себе всемогущей. Это едва не подвело их всех.
Обогнав мужчин, она вылетела на одиннадцатый уровень.
Вдоль коридора стояли две шеренги боевиков. Первая — припав на одно колено, вторая — сразу за ними. Стоявший сбоку с парализатором в руке Алекс О’Доннел махнул рукой.
— На пол, — заорал Полубой, подсечкой сбивая с ног Викторию.
Сверху ее накрыл своим телом Сандерс. Резко ударили спусковые механизмы арбалетов в руках боевиков. Полубой зарычал.
— Вперед, — крикнул он.
Сандерс вскочил на ноги, Виктория в один миг оказалась рядом с ним. Полубой уже бушевал среди черных курток. Втроем они ворвались в строй, рубя, оглушая ударами рукоятей, рыча и визжа, словно стая демонов. Строй мгновенно распался. Полубой сильно толкнул Викторию в сторону распахнутой двери, Сандерс на мгновение замешкался. Краем глаза Виктория заметила зеленую вспышку парализатора, и Сандерс обмяк, мешком опускаясь на пол.
— Дик!
Полубой рванулся вперед, снес голову подставившемуся боевику, отбросил с дороги безголовое тело и, выбив саблей парализатор из рук О’Доннела, в последний миг задержал удар, прижав клинок к шее командира боевиков. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Полубой грязно выругался, метнулся к двери и захлопнул ее за собой.
Виктория, стоя па коленях, хлопала Сандерса по щекам, пытаясь привести в чувство.
— Прекратите, — все еще полный горячкой боя, Полубой оттолкнул ее, — он вырубился на два-три часа.
— Но как же…
— Антигравом умеете пользоваться?
— Да.
Полубой, ворочая Сандерса, как мешок с песком, снял с него антиграв.
— Надевайте.
— Без него я не уйду, — сказала она решительно, — вы что, хотите бросить его здесь?
— Не мелите ерунды, — взорвался Полубой и внезапно скривился, — а, черт, — он откинул полу плаща, и Виктория увидела, что у него в боку, совсем рядом с ключицей, торчит арбалетный болт.
— Вы ранены!
— Как видите, — он отложил саблю и склонился, разглядывая рану, — пустячок, а приятно, — пробормотал он.
— Хотя бы стрелу обломайте.
— Она металлическая.
Виктория закусила губу, болт вонзился в очень неудачном месте, мичман едва мог двинуть рукой. Полубой несколько мгновений пялился на точащий из его тела кончик болта с пластиковым оперением, а затем скрипнул зубами и, прижав к оперению ладонь, надавил на болт, вгоняя его в тело. На его скулах заиграли желваки, заскрипели стиснутые зубы. На спине, под майкой, напротив раны, вздулась шишка.
— Режьте, — сказал он сдавленным голосом.
Виктория, закусив губу, разрезала полосатую майку и вздувшуюся бугром кожу. Из раны хищно блеснуло острие. Полубой продолжал давить на оперение и скоро показался весь наконечник. Виктория, пачкая пальцы кровью, зацепила его и потянула. Медленно, дюйм за дюймом, болт пополз из тела. Наконец пластиковое оперение исчезло в ране. Полубой смотрел перед собой остановившимся взглядом.
— Быстрее. — Голос у него был хриплый, каркающий.
Одним рывком Виктория выдернула стрелу и отшвырнула ее в сторону. Из раны струйкой ударила кровь. Она зажала рану ладонью. Полубой резко выдохнул, убрал ее руку и опустил на рану майку.
— Вас надо перевязать.
— Потом. Надевайте антиграв.
Виктория послушно надела аппарат. Полубой подхватил бесчувственное тело Сандерса и подтащил к окну.
— Идите сюда, — скомандовал он, — кладите его руку себе на плечо, сами обхватите его подмышкой. Вот так. Полминуты удержите его?
— Я его удержу столько, сколько потребуется.
— Прекрасно, — Полубой обхватил Сандерса, — теперь включаем антигравы и прыгаем. Управлять полетом буду я.
Они встали над пропастью. В дверь позади ударили чем-то тяжелым.
— Готовы?
— Да!
— Вперед!
Виктория прыгнула, одновременно включая антиграв. Они падали по наклонной, будто катились с огромной крутой горы. Свистел ветер, тело Сандерса норовило выскользнуть из объятий, и она сжала зубы и прижалась щекой к его лицу.
— Я не отпущу тебя… никогда не отпущу…
— Внимание! — крикнул Полубой.
Она увидела, как стремительно приближается земля. Кто-то бежал к ним, размахивая руками…
Удар. Она повалилась на землю, стараясь, чтобы Сандерс оказался сверху.
— Вот черт. Прямо цирк, — услышала она знакомый голос.
Людвиг оторвал ее руки от Сандерса, взвалил его себе на плечо. Полубой помог ей подняться.
Уже в глидере, придерживая за плечи привалившееся к ней бесчувственное тело Дика, она вдруг расплакалась. Людвиг оглянулся, подмигнул.
— Чего теперь плакать-то. Порядок. Выбрались.
Полубой, сидевший рядом с ним, промолчал.
