Глава 14
Сквознячок начинается
Они прождали уже полтора часа сверх назначенного времени, когда Сандерс наконец не выдержал.
— Она назначила точное время встречи? — спросил он.
Полубой, против обыкновения наливаться пивом, сидевший над четвертой по счету чашкой кофе, отрицательно покачал головой.
— Нет, просто сказала: в это же время. Ждем еще полчаса для ровного счета.
Официант, поначалу крутившийся вокруг в ожидании серьезного заказа, потерял интерес к клиентам, наливающимся кофе. В кафе заходили случайные посетители выпить кружку пива, рюмку водки или бренди. Две дамочки в переливающихся по последней моде контурных плащах и шляпках с голографическими вставками, поедали огромный торт со взбитыми сливками, время от времени подстегивая аппетит рюмками коньяка. Сначала Сандерс наблюдал за ними, прикидывая от нечего делать, за какое время они уничтожат торт, но вскоре его замутило, и он отвернулся…
Ночь прошла спокойно. Наутро Сандерс выбросил в мусоропоглотитель подпаленные брюки и оделся в полувоенную куртку, в которых в Нижнем городе щеголял каждый третий, и такие же штаны. Поковырявшись в сумке, он распихал по карманам такие необходимые мелочи, как универсальный детектор обнаружения «жучков» и прочей электронной мерзости, ручку-фонарь и свой старый десантный нож в кожаном чехле. Напоследок он проверил палаш. На кромке лезвия остались зазубрины — столкновение с катаной, крисом и металлическими битами не прошло для «бастарда» незамеченным и Дик загладил зазубрины алмазным оселком, извлеченным из ручки ножа. Полубой натянул на торс выстиранную с вечера полосатую майку, а в остальном оделся так же, как и Сандерс, заменив куртку плащом — его сабля была длиннее палаша и под куртку не влезала. Они загодя пришли в кафе, где была назначена встреча, и как оказалось, напрасно.
Полубой взглянул на часы, допил кофе и поднялся. Ждать дольше смысла не было. Или что-то случилось с таинственной незнакомкой, или у нее изменились планы.
— Как будем добираться до места старта? Может, позвоним и попросим Лив, чтобы отвезла? — спросил Сандерс.
— Нет. После вчерашнего ей в секторе Сигевары лучше не появляться, — не согласился Полубой, — возьмем такси.
— Можно и такси. А признайтесь, вы на нее запали, Касьян.
— Ну так что ж, — неожиданно легко признался Полубой, — действительно, она мне очень понравилась. Однако у меня к таким женщинам странное отношение. Все мысли будто выдувает из головы. А если чувствую, что и ей я по нраву, так вообще черт-те что начинается: — заикаюсь, бывает, руки дрожат, коленки подгибаются, и башка совершенно не работает.
— В этом деле башка не главное, — усмехнулся Сандерс, несколько оторопело слушая признания мичмана, — главное, чтобы работало кое-что другое. Вы меня, надеюсь, понимаете?
— Не надо, Ричард, — Полубой поднял руку, останавливая глидер, — пошлость вам не к лицу. Или ваш имидж джентльмена только маска?
Водитель, лысый детина с красными то ли с похмелья, то ли от недосыпа глазами, долго не соглашался ехать в сектор Сигевары, да еще к развалинам. Только посулив два счетчика, Сандерсу удалось его уговорить.
В глидере отчетливо пахло мочой и алкогольным перегаром, под ногами каталась пустая бутылка из-под дешевого бренди. Сандерс открыл окно. Машины шли сплошным потоком, не пересекая, однако, границы секторов — там была своя водительская мафия. Водитель выбрал момент и переулками, ныряя между грязных стен каких-то ночлежек, вывез их к развалинам.
— Все, дальше не поеду, — категорично заявил он. До бара «Сад наслаждений» было идти около двух кварталов.
Они зашагали, стараясь не выделяться в толпе, что было не так уж сложно. Главное было подстроиться под ритм движения пешеходов, которые двигались будто без определенной цели, глазея по сторонам. А посмотреть было на что. Дома были нашпигованы всяческими увеселительными заведениями — видно для того, чтобы осваивающие развалины авантюристы, искатели инопланетных диковинок, нелегалы-врачи, каботажники, наркокурьеры и прочая, прочая, прочая могли спустить кредитки, фунты или чем им еще оплачивали тяжкий труд, не удаляясь от места работы.
— Вертеп на вертепе, — бормотал Полубой, угрюмо посматривая на окна первых этажей, где заспанные проститутки вяло демонстрировали свои прелести.
Это был праздник плоти: хирурги-модификаторы не зря ели свой хлеб, изменяя человеческие тела до неузнаваемости. В одном месте Сандерсу бросилась в глаза вывеска: «Дизайн и художественная обработка гениталий». Он передернулся, однако не удержался, чтобы не подколоть мичмана.
— А что, собственно, такого? Ну отдыхает народ, веселится. Кто знает, может, завтра его разберут на составные части, а сегодня он хочет за свои кровные насладиться всем, что душа пожелает.
— Душа этого пожелать не может по определению, — отрезал Полубой.
— Можно подумать, что у вас нет публичных домов.
— Есть, но до такого скотства мы еще не докатились. И никогда не докатимся, слава Господу и Императору. Ладно, похоже, мы пришли.
Дверь в бар уже успели навесить, и даже стены, кусок которых выбил Полубой, были как новые.
Мичман остановился, распахнул плащ и перекрестился.
— Ну что, господин Сандерс? За веру, царя и отечество!
— За бога, демократию и президента, — поправил Сандерс, сжимая под курткой рукоять «бастарда».
— Каждому — свое, — рассудил Полубой и толкнул дверь бара.
Брус, который Полубой выворотил вчера, уже заменили. Двое рабочих вставляли цветные панели в потолок. Неопрятная женщина в халате, толкая перед собой моющую машину, бродила по помещению, оставляя за собой широкую влажную полосу. Несколько человек сидели в углу, потягивая пиво из высоких стаканов, возле стойки над чашкой кофе сидела стриптизерша в длинном плаще.
Бармен, увидев входящих с улицы Сандерса и Полубоя, нырнул под стойку. Когда он выглянул, в лицо ему смотрело острие палаша. Стриптизерша с восторгом уставилась на сверкающее лезвие «бастарда», будто это была редкая драгоценность. От группы сидящих отделился мужчина. Когда он вышел на свет, Сандерс узнал двоеликого. Полубой, не торопясь, обнажил клинок и постучал острием по полу.
— Господа, вчера мы, кажется, не договорили.
Двоеликий подошел ближе и Сандерс с удовлетворением увидел, что под глазами у него иссиня-черные круги, а раздвоенный нос свернут в сторону.
— Я считаю, что разговор окончен, — кислым голосом заявил двоеликий, — вчера ребята слегка перебрали, а вы спросили что-то невпопад.
— Мы и сегодня спросим, — сказал Полубой, — только сперва вот что: мы начинаем «сквознячок». А теперь, если желаете, можем повторить свои вопросы.
Сидящие в углу переглянулись. Бармен почесал выступающий над стойкой объемистый живот, двоеликий одобрительно кивнул.
— Ясно. Будем считать, что нас вы прошли. Два раза такого погрома мой бар не выдержит. Что вы хотели узнать?
— Милый, ты мне нравишься, — тягуче провозгласила стриптизерша, обращаясь к Сандерсу, — хочешь, я тебе отдамся?
Она сбросила плащ, и соскользнула с табуретки, проделав перед Диком танцевальное па. Перья на плечах и бедрах встрепенулись и распушились павлиньим хвостом, качнулись огромные груди, вызывающе и бесстыдно блеснули золотом кольца в сосках.
— Оставь нас, — резко приказал двоеликий.
— Ну-у, Тим! Посмотри, какой красавчик.
Двоеликий развернулся и залепил ей пощечину. Обиженно надув губы, стриптизерша подобрала плащ и, покачивая необъятными бедрами, удалилась за подиум.
— Извините, господа. После модификации она зациклена на одном. Итак, о чем речь?
— Прежде всего, — Сандерс, убедившись, что бармен настроен миролюбиво, отвернулся от стойки, — после того, как мы вышли от вас, нас очень быстро нашли люди Сигевару.
— Понял, — двоеликий поднял руку, — двое из клана были здесь, когда началась свалка и одному от вас, — он кивнул Полубою, — крепко досталось. Здесь рядом у Сигевары лаборатория. Они взяли глидер и отследили вас. Что еще?
— Мы можем быть уверены, что сказанное не выйдет отсюда? — спросил Сандерс.
— Нет. Правила есть правила, но особый смысл имеет вот что: ваши вопросы передаются по цепочке, и чем дальше вы пройдете, тем больше узнаете — сведения начнут собирать, как только вы покинете бар.
— Ну что ж, придется рискнуть: у нас есть информация, что на Хлайбе несколько месяцев, а может быть и не один год скрывается Агламба Керрор. У вас есть данные о его местонахождении?
Двоеликий присвистнул, среди сидевших в углу возникло оживление.
— Полгода назад один из боевиков Сигевару здорово перебрал здесь и бормотал что-то о Керроре, но поскольку он захотел получить мою танцовщицу, невзирая на очередь, его быстро зарезали. Мы тогда еще подумали, что парень спьяну захотел повыпендриваться, но если вы прибыли, чтобы найти Агламбу, стало быть, он знал, о чем говорит. Ничего конкретного сказано не было — вот все, что я могу вам сообщить.
— Немного, — с сожалением протянул Сандерс. Он отвел Полубоя в сторону, пошептался с ним и обернулся к двоеликому.
— Вы говорили, что у Сигевары рядом лаборатория. Где конкретно?
— Мой человек проводит вас, однако большей помощи не ждите. «Сквознячок», господа!
— А что, — вступил в разговор Полубой, — разве вы сами не работаете на клан?
— Мы работаем на его территории, — поправил Тим, — он для нас и банк, и суд, и закон. Но иногда закон так приятно переступить, — он криво усмехнулся, — господин Сигевару в последнее время что-то стал слишком закручивать гайки. Банды глюкеров и сликов уже вышли из-под него, но им проще, а я привязан к своему бизнесу, — он обвел рукой помещение.
— Глюкеры, слики… — пробормотал Сандерс, — кажется, это я уже слышал. Кто это?
— Банды мародеров из развалин. Развалины не делятся на сектора, и они работают, где выгоднее.
— Ясно. Что вы говорили насчет провожатого?
Тим обернулся.
— Гастон! Проводишь.
Из-за стола поднялся тощий маленький человечек со стриженной налысо головой и молча двинулся к дверям бара. Сандерс и Полубой кивнули двоеликому и направились вслед за ним.
— Желаю удачи, господа, — сказал тот, — однако не советую заканчивать «сквознячок» у господина Сигевару — правила существуют для всех, но не все их соблюдают. А у вас перед ним должок со вчерашнего дня, или я не прав?
— Вы правы, — буркнул Полубой, — но и он нам кое-что должен.
Гастон ждал их на улице, сидя прямо на тротуаре. Он поднялся и резво пошел вперед.
— Что это нам должен Сигевару? — спросил Сандерс.
— Десерт, — коротко ответил Полубой. Провожатый довел их до переулка, осторожно выглянул из-за угла и поманил Сандерса.
— Видите глидер? — Голос у него был высокий и писклявый, как у евнуха.
— Вижу.
— В нем каботажник. Ждет товар. За машиной дверь, будто в обычный дом, но это бутафория. Там лифт в подвальные этажи, на самом нижнем производят товар, два других — склад и ночлежка для персонала. Лифт кодовый, его может вызвать только каботажник, внизу трое — четверо охранников. Не знаю, как сейчас, а раньше это были модификанты. Без перьев и совсем не такие грудастые, как наши птички. Пока, ребята. — Гастон повернулся и засеменил к «Саду наслаждений».
Переулок был зажат между высотными домами и ветер в нем свистел, будто набирающий силу ураган. Справа, возле мусорных баков, накрывшись рваньем, отдыхал какой-то бродяга. Если фасады зданий, выходящие на главные улицы были в более-менее приличном состоянии, то выходящие в переулок выглядели так, словно их не обновляли со времени постройки. Окна казались черными зрачками наркомана, расширенными во всю радужку из-за налета грязи и копоти. За стеклами стоявшего в переулке глидера тоже было ничего не разглядеть, но по другой причине — они были или тонированы, или поляризованы. В них, как в зеркале, отражались стены и сам переулок, пустой и непривлекательный.
— Каботажник, как только увидит нас, подаст сигнал тревоги. Скорее всего, если нет камер слежения, он выполняет функции наблюдателя, — негромко сказал Сандерс.
— Вряд ли есть камеры — это ведь их сектор.
— Что будем делать?
Полубой почесал затылок, потом распахнул плащ, стянув его с одного плеча, чтобы пола волочилась по земле. Лицо его вдруг оплыло, губы распустились, и сам он как-то обмяк.
— Вы — пьяны в стельку, — заявил он, — а я еще могу ходить. Ясно?
— Пока нет.
— Ничего, скоро сообразите. — Полубой подхватил Сандерса за талию, приподнял так, что его ноги едва касались земли, и вывернул из-за угла в переулок.
Сандерс поначалу оторопел, но потом, сообразив, что к чему, опустил голову и повис на мичмане, загребая ногами дорожную пыль.
— Вернулся я из боя, — внезапно заголосил Полубой надрывным голосом, — да к молодой жене, а там сидит поручик, и лапает ее…
— Не в рифму, — пробормотал Сандерс.
— Зато жизненно, — отрезал Полубой, подпевайте…. Схватил я верный бластер, а он как закричит…
Этой песни Сандерс не знал, а потому затянул свою:
— Среди звезд, среди тысячи солнц, я одной лишь тобою живу… — Изредка вскидывая голову, будто норовистая лошадь, он обводил переулок взглядом, пытаясь увидеть на стенах камеры наблюдения. — … губы алые, белая грудь, и глаза сквозь туманность глядят…
Полубой оперся на капот глидера всем весом, качнув висевшую на стояночной подушке машину, собрался с силами и закричал, что было мочи:
— В военном трибунале, защитник выступал, сам слезы утирает и мне так говорит…
Боковое стекло со стороны водителя опустилось, и на Полубоя брезгливо уставились тусклые глаза на отекшем лице землистого цвета.
— Хватит орать, придурки!
— …а был ты подполковник, а стал ты рядовой! А я мальчонка смелый… — ревел Полубой, не обращая на водителя внимания. Хлопнув себя по колену, он присел, будто собирался пуститься вприсядку, — а сорока годов…
— …отнесу на руках, лунным светом постель застелю… — задушевным голосом тянул свое Сандерс.
Подобравшись к дверце, Полубой стремительно просунул руку в окно, хватая водителя за горло. Сандерс, неожиданно лишившийся его поддержки, упал на четвереньки, больно стукнувшись коленом.
Водитель посипел, пытаясь оторвать от глотки железные пальцы мичмана. Открыв дверцу, Полубой перехватил шею водителя правой рукой, вытащил его из глидера и пару раз стукнул головой о корпус машины.
— Вызывай лифт, — шепнул он, немного ослабляя хватку.
— Не могу, — прохрипел водитель, — они сами…
Полубой сжал пальцы, и водитель засучил конечностями, как лишенный программы кибер.
— Вызывай, тебе говорят. Мы на «сквознячке» и все равно пройдем через вашу лавочку. А ты о себе подумай. Как вызвать лифт?
— Сканер считывает данные с сетчатки глаза.
— Ну так пошли, посмотришь в дырочку и гуляй себе.
— Они меня убьют!
— Или они потом, или я прямо сейчас. Выбирай.
— Если придушишь — глаза закатятся под веки, — предупредил Сандерс.
— А если голову отрезать? — деловито спросил Полубой.
— Тогда все в порядке.
— Я сам, сам открою, — залопотал водитель.
Полубой заломил ему руку и подвел к низенькой двери в стене. Сандерс держался сбоку, чтобы не попасть в поле сканера. Водитель ткнул ладонью в кирпичную кладку, и сбоку в стене открылось круглое отверстие. Полубой прижал его лицом, стараясь, чтобы правый глаз оказался напротив сканера. Зеленоватый луч осветил на миг выпученный мутный глаз, отверстие в стене закрылось и за дверью послышался низкий гул.
— Порядок, — сказал Полубой, хрястнул водителя кулаком по затылку и опустил обмякшее тело на асфальт.
Они встали по обе стороны дверцы. Полубой вытянул из-под плаща саблю, Сандерс достал «бастард».
— Что это была за песня? — спросил Сандерс невинным тоном. — Какой любопытный текст.
— А у вас, Ричард, даже песни похабные, — парировал мичман.
Лифт оказался обычным подъемником с решетками вместо стен, в котором едва хватило места для двоих. Сотрясаясь и дребезжа, он двинулся вниз, едва встала в пазы наружная дверь. Свет пробивался откуда-то снизу сквозь щели между платформой и стеной, кирпичная кладка медленно скользила вниз.
Внезапно лифт дернулся и замер. Сандерс почувствовал, как в носу засвербило, а горло перехватило судорогой.
— Что за черт? — выдавил он.
— Значит, водитель не все сказал, — сказал Полубой, моргая слезящимися глазами.
Быстро ощупав стены и потолок, мичман присел на корточки, провел ладонью по полу.
Глаза щипало невыносимо, душил кашель — видно, в шахту пустили какой-то газ. Сандерс задержал дыхание. Полубой направил саблю вниз острием и с маху вонзил ее в пол, загнав на треть клинка,
— Прижмитесь к стене, — скомандовал он. Словно вскрывая банку консервов, Полубой вырезал в полу круг и ударил по нему ногой. Кусок пола провалился вниз. Судя по звуку падения, глубина была не больше десяти футов. Мичман присел на корточки, спустил в дыру ноги и прыгнул вниз.
— Прыгайте, здесь невысоко, — донесся до Сандерса его сдавленный голос.
Грудь горела, слезы застилали глаза и Сандерс, на ощупь ухватившись за края вырезанного отверстия, повис на руках, почувствовал на лодыжках железную хватку мичмана и разжал пальцы. Полубой подхватил его подмышки и прислонил к стене. Здесь газа было меньше — видно он заполнял шахту, стекая откуда-то сверху.
— Присядьте, чтобы я смог добраться до двери, — сказал мичман.
Сандерс расставил ноги и согнул колени. Полубой взобрался ему на плечи, едва не раздавив своим весом. Заскрежетал по железу клинок сабли, пахнуло свежим воздухом. Дик посмотрел наверх — Полубой вырезал в двери квадрат, вышиб его могучим ударом и, оттолкнувшись от Сандерса так, что тот отлетел назад, нырнул в образовавшееся отверстие.
— А мне что, здесь подыхать, — пробормотал Сандерс, поднимаясь на ноги.
Сверху послышался шум схватки, звон клинков. Что-то с грохотом обрушилось, раздался душераздирающий крик, хрипение и все затихло.
— Касьян, — вполголоса позвал Сандерс, — вы про меня не забыли?
В отверстии показалось сердитое лицо Полубоя. Свесившись, он протянул Сандерсу руку.
— Поднимайтесь.
Первое, что бросилось Сандерсу в глаза — обрубок тела посреди помещения. Голова и правая рука лежали в стороне, срубленные мощным косым ударом от ключицы до подмышки. К руке была зажата кривая абордажная сабля с обломанным клинком. Вдоль стен стояли стеллажи с запаянными пластиковыми контейнерами. Сквозь прозрачные стенки контейнеров были видны колбы с бесцветной жидкостью.
Еще один обитатель лаборатории, жуткого вида существо с узловатыми суставчатыми лапами вместо рук, и безгубым ртом с выступающими из верхней челюсти клыками, было пришпилено к стене саблей мичмана. Под ногами у него валялся широкий и короткий обоюдоострый меч.
— Умерьте свой пыл, — попросил Сандерс, постепенно приходя в себя от воздействия газа, — нам надо кого-то допросить.
— Здесь не все, — ответил мичман, — кроме того, этот жив. — Он указал на слабо дергающееся тело на стене.
Сандерс с сомнением оглядел существо.
— Думаете, он может говорить?
— Сейчас увидим, — ответил Полубой, взялся за рукоять сабли и качнул ее из стороны в сторону.
Существо забило пятками, выкатывая белесые в красных прожилках глаза.
— Сколько вас здесь?
Безгубый рот разомкнулся, открывая черную пасть. По клыкам потекла розовая слюна. Полубой снова качнул саблю.
— Скажешь — умрешь быстро.
Сандерса замутило, и он отвернулся. Слов нет, информацию нужно добывать любым путем, по была бы его воля, он добил бы существо не столько из сострадания, сколько из брезгливости. Таких монстров просто не должно существовать. Было бы время, он с удовольствием разобрался с заказчиком, которому понадобилось такое создание, но, к сожалению, на это времени не было: если до Керрора пока не дошли слухи, что его ищут, то дойдут в ближайшие часы.
— Вни-изу-у… два моди и химик… и лаборант, — донеслось до Сандерса хрипение монстра.
— Как туда попасть?
— Стеллаж… за ним лестница…
— Спасибо, — сказал Полубой.
Резко вырвав саблю, он молниеносно взмахнул ею. Шею монстра пересекла красная полоса, голова с кошмарными клыками отделилась от тела, упала и откатилась под ноги Сандерсу. Из перерубленных вен ударил высокий фонтан крови — видимо, сердце работало на износ, заставляя ее циркулировать с бешеной скоростью. Безголовое тело мягко осело на пол. На стене осталась глубокая борозда.
Полубой отступил, чтобы не запачкаться в крови, наклонился и вытер клинок об одежду лежащего на полу трупа.
— Идем дальше?
— Только я пойду первым, иначе некому будет вопрос задать, — сказал Сандерс.
Вдвоем они попытались отодвинуть от стены стеллаж.
— Наверное, какой-нибудь механизм, — пробормотал Сандерс, отступая.
Полубой нахмурился, ухватился за стойки и рванул на себя. Что-то затрещало. Сандерс присоединился к нему. Стеллаж качнулся и стал заваливаться на них. Посыпались с полок контейнеры, один раскололся, и содержимое высыпалось на пол. Стеллаж с грохотом рухнул, за ним открылся проем двери с вывороченными косяками. Ступени металлической лестницы вели в темноту. Природная любознательность взяла верх — Сандерс присел, обмакнул палец в пролившуюся из разбитой колбы жидкость и попробовал вещество на вкус.
— Спорамитин, — заявил он, — редкостная гадость — выпрямляет все извилины в мозгу за три-четыре приема, зато позволяет видеть все, что пожелаешь — загадочные миры, волшебные страны. Сопровождается таким выплеском эндорфинов, что человека можно резать на куски, а он будет блаженно улыбаться.
— Мерзость, — отрезал Полубой, заглядывая в дыру, — вы хотели идти первым.
— Угу… — Сандерс подошел и попробовал лестницу ногой, — не нравится мне это.
Он осторожно ступил на лестницу. Внезапно ступени исчезли, вспыхнул ослепительный свет. Сандерс заслонил глаза ладонью.
— Назад, — заорал Полубой, схватил его за шиворот и рванул на себя.
Перед лицом Дика прогудело лезвие огромной секиры, ухнуло в пол и глубоко застряло в досках. Кряжистый модификант, на голову ниже Сандерса, но вдвое шире, вырвал секиру из пола и, вращая ею, словно бумажными веером, пошел на него. Огромные шары бицепсов перекатывались на руках, шея, казалось, отсутствовала напрочь, отчего казалось, что круглая маленькая голова растет прямо из необъятных плеч. Отступая на склад, Сандерс выставил перед собой палаш, который вдруг показался ему соломинкой, по сравнению с оружием противника.
— Этот — мой, — крикнул Полубой, отталкивая Сандерса.
Вслед за первым на склад ворвался второй урод — копия того, что Полубой приколол к стене. Сандерс сделал длинный выпад, чтобы привлечь его внимание. Модификант отреагировал молниеносно — он прыгнул прямо на клинок Сандерса, нимало не заботясь о собственной шкуре, одновременно поднимая над головой двойной топор с обоюдоострым лезвием. Палаш ткнулся ему в грудь и отскочил, словно от стены. Топор уже падал на голову, и Сандерсу пришлось перекатом уйти под вскинутые руки модификанта. Он наотмашь рубанул назад и снова «бастард» лишь скользнул по телу противника. «Да что он, железный, что ли?» — мелькнуло в голове у Дика.
— Лицо… бей в лицо, — крикнул Полубой, стремительными движениями уходя от рвущей воздух секиры. Суставчатые лапы модификанта складывались по нескольким сочленениям, и предугадать, откуда будет следующий удар, было невозможно. Даже парировать удары Сандерс не мог — «бастард» не выдержал бы соревнования в прочности с оружием противника, кроме того, топор был намного тяжелее клинка и попросту смел бы его с дороги.
Сандерс отступил назад и почувствовал лопатками полки с контейнерами. Все, отступать было некуда.
Модификант оскалился и в прямом ударе резко выбросил вперед лапу с топором. Сандерс присел, чувствуя, как лезвие топора бреет волосы на затылке, и на выдохе сделал глубокий выпад, целясь противнику в страшную клыкастую морду. «Бастард» вошел прямо в глазницу, протыкая выпученный глаз, углубился в мозг и остановился только ткнувшись в кости черепа. Модификант взревел, хватаясь лапами за клинок, и подался назад. Палаш вырвался у Сандерса из руки, оставаясь в страшной ране. С жутким воем модификант вырвал его из раны и отбросил в сторону. По морде из пустой глазницы потекла кровь и слизь. Взревев, он двинулся к Сандерсу, загребая воздух уродливыми конечностями. «Оторвет голову, как нечего делать», — понял Сандерс. Под руку ему попался топор, который противник выпустил, когда получил палашом в глаз. Дик схватил его обеими руками, шагнул модификанту навстречу, сделал топором круг над головой, разгоняя тяжелое оружие и ударил сбоку в голову. Модификант попытался заслониться лапой, но, отбросив ее, топор ударил в висок, с хрустом врубаясь в череп. Монстр рухнул на колени, потом повалился на бок. Топор торчал из его черепа, как чудовищный нарост.
— Порядок? — услышал он голос мичмана и обернулся.
Полубой, опустив шпагу, играл с противником в кошки-мышки: секира гудела, рубя воздух, сметала со стеллажей контейнеры, крушила металлические стойки. Противники хрустели битым стеклом, усеявшим пол. Модификант рубил стремительно перемещающегося противника и никак не мог попасть, а Полубой, на взгляд Сандерса, валял дурака.
Сандерс присел на пол и привалился спиной к стеллажу.
— Вам помочь? — спросил он.
— Нет. — Полубой перепрыгнул через летящую параллельно полу секиру и еще в воздухе обрушил саблю на череп модификанта. Клинок развалил голову, как гнилой арбуз и рассек грудную клетку модификанта до нижних ребер. Сандерс закрыл глаза. Послышался чавкающий звук, потом двойной удар и все смолкло.
— Интересный экземпляр, — пробормотал Полубой, — если вы отдохнули, то можно идти дальше.
Модификант лежал навзничь рядом с секирой. Вокруг быстро расплывалась лужа крови. Серый мозг выпал из черепной коробки и лежал в луже спорамитина. «Этому выпрямление извилин не грозило, — подумал Дик, — у него их просто не было».
— Мне бы такое оружие, — проворчал Сандерс, покосившись на саблю Полубоя, — как вы узнали, что мой в броне? — спросил он, поднимаясь.
— Он не в броне. У него тело покрыто хитиновым панцирем. Первый, которого я убил, был таким же.
Они прошли в помещение, где голографическая ловушка едва не погубила Сандерса. Здесь, похоже, было оборудовано что-то вроде комнаты отдыха. Три постели, лазерная плита возле стены, стол забитый грязными тарелками с остатками еды.
— А где остальные? Этот, которого вы к стене пришпилили, говорил, что здесь еще химик и лаборант.
— Найдем, — ободрил Полубой, разглядывая комнату. Подойдя к пустой стене, он положил на нее ладонь и хмыкнул — рука по локоть погрузилась в стену.
— Отключайте экран, — сказал он, — вам все равно некуда деваться.
Стена моргнула и исчезла, а за ней, чуть ниже уровня комнаты, где они находились, Сандерс увидел лабораторию, в которую вел наклонный широкий пандус. Внизу, на стульях возле какой-то аппаратуры, сидели двое мужчин. Один с непомерно большой лысой головой, второй — парень, лет двадцати. На обоих были грязные белые халаты, и оба смотрели на Полубоя, так, будто у него выросло еще две головы.
— Мы не хотели, нас заставили, — громко, чуть дрожащим голосом сказал большеголовый.
— Забирайте все, — добавил парень.
— А нам ничего не надо, — пряча саблю под плащ, сказал Полубой и спустился по пандусу, — так, спросить кое о чем. Мы с коллегой идем «сквознячком». Слышали про такое?
— Слышали, — кивнул мужчина.
— Вот и отлично. — Полубой присел рядом с ними на край стола, отодвинув в сторону реторты и тигли. — Ричард, вы не хотите спросить их о чем-нибудь? Вроде вы говорили, что сбор информации по вашей части.
Сандерс подобрал «бастард», вытер его какой-то тряпкой и сунув в ножны, спустился в лабораторию.
— Основной вопрос такой: где Агламба Керрор?
— А откуда нам знать? — спросили в свою очередь мужчина и парень.
Полубой фыркнул. Сандерс покосился на него.
— Повторяю вопрос, — Сандерс прищурился, — мы уверены, что Агламба Керрор на Хлайбе. Более того, мы знаем, что один из боевиков Сигевару хвастался, будто знает что-то об этом человеке. Может быть до вас дошли какие-то слухи, или случайно кто-то что-то сказал, а вы не придали этому значения. Так вот, теперь самое время покопаться в памяти.
Химики переглянулись. Парень почесал шею, под воротником у него мелькнула зеленая татуировка.
— Ну-ка, ну-ка, — Сандерс подошел к нему и отогнул ворот несвежей рубашки.
Парень замер, настороженно косясь на Дика. На шее свилась в кольцо зеленая змейка. В мозгу Сандерса будто кто-то повернул выключатель. Отпуск, девушка по имени Вера в его постели, зеленая змейка на ягодице, проявляющаяся в момент выброса адреналина. В том случае она проявилась после оргазма.
Сандерс резко повернулся к Полубою.
— Как звали ту женщину, с которой вы встречались?
— Она не представилась, — пожал широкими плечами мичман.
— Опишите ее.
— Ну… блондинка, волосы уложены в высокую прическу, ростом пожалуй с вас будет, может, чуть ниже. Зеленые глаза, полные губы, нос с горбинкой, чувственные ноздри, высокие скулы, — принялся монотонно перечислять Полубой, будто диктовал приметы угнанного глидера, — говорит, немного растягивая слова — стар-инглиш для нее не родной…
— Так это мисс Виктория Салливан, — вдруг воскликнул парень.
Головастый закивал, соглашаясь с ним.
— А поподробнее? — неожиданно разволновавшись, спросил Сандерс.
— Она работала на Сигевару, а потом переметнулась к ван Хорну. Ох и женщина, должен вам сказать, — заговорил мужчина, — после ее ухода наш клан просто умирает. Это ведь она нас взяла на работу. Мы с Виктором с голоду загибались, — он кивнул на парня, — пришли устраиваться, а нас с порога в шею. Понятное дело, не жрали неделю, одежда, как со свалки. А ведь у меня диплом химика Симаронского…
— Стоп, — прервал его Сандерс, — сантименты после. Она ведь тоже была обязана сделать татуировку, правильно?
— Ха, — осклабился парень, — она и сделала, когда Сигевару пригрозил. Только сделала «экстрим-тату», и знаете где?
— На правой ягодице, — пробормотал Сандерс. Мужчина и парень озадаченно захлопали глазами.
— А вы откуда знаете? Она Виктору сказала, потому что мы ей вроде как обязаны и готовы были пылинки с нее сдувать. Да вот только недолго пришлось.
— Видел я эту татуировку. Значит, ее зовут Виктория Салливан. Касьян, мы должны ее найти.
— Ваша знакомая? А «сквознячок»?
— Да черт с ним! Дайте перстень.
Полубой достал из кармана перстень русского князя и протянул ему. Сандерс показал его мужчине и парню.
— Где она могла найти эту вещь? Ну хоть приблизительно можете сказать?
Парень вздохнул, словно решаясь на что-то, и встал со стула.
— Да чего там приблизительно. Мы точно знаем.
Он перешел к столу, на котором стоял комп, набрал пароль и нажал ввод. Один из столов отъехал в сторону вместе с частью стены и за ним Сандерс увидел стеклянный бокс. Они с Полубоем подошли ближе, сопровождаемые большеголовым. За стеклом, в ванне, плавало голое человеческое тело. К венам на руках присосались трубки, провода, опутывавшие тело, казались щупальцами спрута. Мужчина выглядел изможденным донельзя — сквозь кожу проступали ребра, живот провалился, суставы рук и ног казались огромными из-за неестественной худобы конечностей.
— Кто это? — спросил Сандерс.
— Разиня Якобс, — ответил парень, — это он передал перстень мисс Салливан. Он служил у Керрора навигатором.
— Что с ним?
— Когда его нашли, он был почти мертв — его несколько раз ударили ножом. Вылечить его мы не в состоянии, можем только держать на этом свете, а он, когда приходит в себя, твердит, чтобы мы перенесли его вниз, в Гной. Там, мол, ему помогут. Мисс Салливан, после разговора с ним, попросила поддерживать в нем жизнь и сказала, что вернется. И все никак не придет. А мы все ждем.
— Поговорить с ним можно? — спросил Полубой.
— Можно попробовать, — с сомнением сказал мужчина и кивнул парню, — давай, разбуди его.
Парень вернулся за комп. Жидкость в ванне забурлила, тело начало подавать признаки жизни — дернулись несколько раз конечности, между сомкнутых век возникла белая полоска — Якобс пытался открыть глаза. Наконец губы шевельнулись.
— Мисс Салливан? — усиленный голос загремел в лаборатории. Парень испуганно оглянулся и уменьшил звук.
— Куда говорить?
— Вот, — большеголовый вытянул откуда-то сверху шарик микрофона на витом шнуре.
— Мы пришли от нее, Якобс, — осторожно начал Дик, — она передала нам перстень, полученный от вас, чтобы вы нам поверили.
— Где он?
— Вот, смотрите, — Сандерс прижал перстень к стеклу.
— Похоже, это он, — признал мужчина, немного приоткрыв глаза, — вы отнесете меня вниз?
— Нет, мы пришли поговорить.
— Говорить не о чем. Или вы несете меня в Гной, или убирайтесь.
— Вы знаете, где Агламба Керрор?
— Знаю. Вам его не достать, кто бы вы ни были. Он тоже внизу, ему покровительствует сам… кха-а… — Конец предложения потонул в надрывном кашле.
Тело Якобса заколыхалось в жидкости, тощая грудь выгнулась, крупная дрожь сотрясла ноги.
— Оставьте его, Сандерс, — сказал Полубой, — нам нужна Салливан.
— Подождите, — отмахнулся Дик, — как попасть в Гной? Где именно скрывается Керрор?
— Если вы спуститесь туда, вас найдут… см… см… Смотрящий… больше ни у кого в галактике Агламба не нашел бы защиты… приведите мисс Салливан.
Сандерс оглянулся. Полубой уже направлялся к выходу. Дик сделал знак парню еще уменьшить звук.
— Кто такой Смотрящий? — тихо спросил он.
— Тот, кто правит Хлайбом, тот, кто царит в развалинах, тот, кто сводит с ума и дарует блаженство… тот, кто играет судьбой планет и наслаждается неограниченной властью… он — бог, он — дьявол, он — суть мы, наши грехи и пороки, наши чаяния и надежды, наша жизнь и смерть…
— Как давно он на Хлайбе? — Сандерс почувствовал, что наткнулся на что-то гораздо более интересное, чем Агламба Керрор. Он знал это состояние — в висках начинало покалывать, по спине бежали мурашки, будто кто-то свыше подавая ему знак: мимо пройти нельзя.
— Он здесь века, тысячелетия… а может, мгновения. Для него не существует времени, он — вечен.
— Остатки цивилизаций, на которых стоит Хлайб…
— Это он привел их к гибели, как прежде даровал могущество… он — игрок… приведите мисс Салливан…
— Все, иначе он умрет. — Парень схватил Сандерса за рукав и буквально оттащил от бокса.
Дик бросил последний взгляд на сообщника пирата. Что бы он там ни думал о Смотрящем, спасти его, пожалуй, могла только срочная операция. Несколько месяцев парить в герорастворе, питаться глюкозой и все-таки надеяться, что Смотрящий его спасет… не врачи, не срочная операция и трансплантация отказавших органов, а именно Смотрящий. Если бы люди так верили в Бога, во Вселенной давно бы воцарилось царствие небесное.
— Мы уходим, — сказал Сандерс, направляясь за Полубоем к выходу.
— Возьмите нас с собой, — в один голос взмолились мужчина и парень, — Сигевару не простит того, что вы там учинили, — он показал на дверь, за которой находился склад.
— А этот… Якобс?
— Мы закроем все наглухо и его не найдут. Питание и процедуры осуществляются автоматически.
— Хорошо. Можем подбросить вас в сектор ван Хорна.
Полубой уже нашел пульт управления лифтом и спустил его на склад. Сандерс сказал, надо бы подбросить химиков в другой сектор, и он согласно кивнул. Мужчина, не глядя по сторонам, проскользнул в лифт. Парень немного задержался и появился, нагруженный контейнерами с спорамитином.
— Не с пустыми же руками являться к ван Хорну, — сказал он, — о черт, — он посмотрел на трупы модификантов, — бедные уроды… чем такая жизнь, лучше уж… хотя другой жизни они и не знали.
Глидер стоял на месте, водитель все еще валялся без сознания.
Сандерс привычно устроился за пультом управления. Засвистела турбина, глидер качнулся, всплыл над асфальтом и рванулся вперед.