Вертолет летел так низко, что едва не касался земли, Эрик даже хотел сказать Элен, что можно и повыше, незачем так рисковать, ведь и гробануться ненароком можно. Но, увидев ее напряженно-сосредоточенное лицо, отражавшее еще и злость, почел за лучшее промолчать.

Вертолет быстро нагнал колонну «крыс», объезжающую очередную трещину в земле, и по знаку Махова девушка начала набор высоты. Удивительно, но их не замечали до самого последнего момента, а когда заметили, стало уже слишком поздно. Эрик уже привычно начал быстро вытягивать веревку, и вниз снова полетели бомбы.

Сзади засверкали огненные вспышки и забухали взрывы. В дополнение к сброшенным бомбам Эрик, не глядя, просто потому что промахнуться по колонне очень трудно, стал выбрасывать ручные снаряды, находившиеся в салоне.

Все выбросить не удалось, осталось еще штук пять, когда Элен заложила крутой вираж и стала уходить в сторону, совершая небольшие зигзаги и меняя высоту. Вовремя, потому как «крысы», в панике высыпавшие из машин, немного очухались и начали стрелять по вертолету. По бортам вновь защелкали пули. Но самодельная стеклянная броня превосходно держала попадания, и все же искушать судьбу не стоило. В конце концов кто-то случайно мог попасть в винт…

Как только они отлетели на порядочное расстояние, стал виден результат бомбометания. Четверть, может, даже треть колонны — грузовики, автобусы, внедорожники — оказались полностью разбиты прямыми попаданиями, перевернуты мощными взрывами, изрешечены каменной крошкой и горели. Надо понимать, что и людей погибло порядочно, не говоря уже о большом количестве раненых, которые не смогут более принимать участие в завоевательных походах Сиволапого.

— Мы с тобой отлично сработали! Жаль только, загрузка невелика, а то бы всю колонну в пух и прах разметали бы на одном заходе!

Элен, по-прежнему хмурая и сосредоточенная, промолчала.

— Ладно… возвращаемся.

Сделав широкий круг, Элен направила «пчелу» к сто семьдесят девятому модулю на дополнительную загрузку.

Сиволапый последовал за ними. Но не надо думать, что Эрик и Элен привели его за собой к своему модулю. Просто обнаруженным «крысам» уже незачем делать широкий крюк, после того как их нашли и хорошенько отутюжили, можно и срезать путь, направившись прямо к цели, чтобы в зародыше подавить возникшую среди «хомяков» силу. Пока остальные «хомяки» не объединились вокруг центра этой силы и не стали реальной проблемой.

— Самолет на восемь часов, — предупредила Элен, глянув на радар.

— Проклятье, он летит прямо на нас!

Махов уже визуально заметил точку самолета. Вот и случилось, точнее вот-вот случится то, чего он так опасался — воздушный бой.

— Вот и пробил час расплаты, — заметил он, аккуратно, чтобы не задеть никакие приборы, перебираясь на заднее сидение.

Девушка нервно повела плечами, в полной мере осознавая, что допустила в прошлом большую глупость, не позволив Махову прикончить пилота самолета еще в воздухе, пока он болтался на парашюте. Ведь предупреждал же он, что так случится, и случилось.

— Элен, постарайся всегда оставаться выше него, потому как я не могу стрелять вверх.

— Я поняла.

— Думаю, это будет не очень сложно, потому что ему самому невыгодно подниматься выше нас, тогда как стрелкам будут мешать низко посаженные крылья, как мне винт.

— Ясно…

— И еще, старайся всегда находиться у него прямо по курсу… Им проще стрелять едва высунув ствол в окошко, чем высовываться самим под набегающий поток воздуха. Так вообще никакой прицельности не добиться.

— Ясно…

Элен действительно развернулась и стала приноравливаться точно на курс самолета. Но пилот тоже не дурак и отворачивал в сторону, чтобы стрелки в салоне имели хорошую возможность вести огонь.

Эрик тоже приготовился и высунул ствол своей УВК-15 в окно. Он начал стрелять первым, высаживая длинную очередь с хорошим упреждением, а когда самолет максимально приблизился и закончились автоматные патроны, стал стрелять ружейными пулями двенадцатого калибра.

«Крысы» ударили в ответ сразу с двух стволов.

Элен, как только Эрик закончил стрелять, тут же пошла на вираж, пытаясь уйти с линии огня.

К счастью, огневой контакт получился недолгим, так как самолет более скоростная машина и у нее больший радиус разворота. Но несколько пуль все же впилось в борт вертушки. Одна или две даже, кажется, пробили борт. Оставалось надеяться, что и стрельба Махова не пропала зря.

— Ты в порядке?

— Да, — ответила девушка, вновь пытаясь встать на вектор движения самолета, но тот снова ее обходил, вставая на перпендикуляр.

Эрик уже поменял магазины и изготовился к новой стрельбе. И снова он начал стрелять первым, высаживая длинную очередь на весь магазин, а потом расстрелял ружейные патроны. Махов готов был поклясться чем угодно, что попал. Небольшие кусочки обшивки, то есть солнечных панелей, явно отлетели от корпуса самолета.

И опять выстрелы в ответ. Теперь уже досталось вертолету. Но не так сильно, как ожидалось.

Самолет вновь пролетел мимо и пошел на новый заход. Только на этот раз из него выпало что-то массивное.

— Что это? — удивилась Элен.

Бесформенная поначалу куча под напором воздуха развернулась, и в падающем предмете легко опозналось человеческое тело.

— Одного стрелка я подстрелил…

— А у нас проблемы с питанием… пробита одна батарея. Падает мощность…

— Плохо… Нужно эту воздушную карусель срочно заканчивать. И она закончится, вопрос только в том, в чью пользу?..

Самолет тем временем заходил на третью атаку.

— Кажется, у него тоже проблемы помимо потери стрелка, — заметил Махов, увидев какой-то дерганый полет самолета.

— Похоже на то… — согласилась Элен. — Наверное, ты повредил ему систему управления. Его все время отклоняет вправо…

— Тогда постарайся подойти под правый борт.

— Хорошо.

Получилось плохо. У всех повреждения, и ситуация повторилась. Только на этот раз Элен подставила под огонь противника наиболее целый бок, где броня не так сильно побита и еще может держать удары. Это как ни крути — серьезное преимущество.

— Проклятье… у меня заканчиваются боеприпасы. Еще парочка дуэльных перестрелок и все — я пустой. А у них, надо полагать, с боеприпасами проблем особых нет.

Но делать нечего, нужно воевать с тем, что есть, до самого конца.

И снова атака со стороны «крыс». Только на этот раз у пилота, кажется, дела стали совсем плохи. Самолет мотало из стороны в сторону, потряхивало, в какой-то момент после излишне резкого маневра выравнивания он пошел точно на вертолет, но не на таран, как могло показаться, а под ним. Вообще-то с такими повреждениями вражескому пилоту следовало бы уходить обратно и садиться, может, даже поменять машину, наверняка ему подготовили запасную, чтобы не дай бог не случилось беды. Но, видимо, Сиволапый не терпел никаких задержек и требовал во что бы то ни стало уничтожить вертолет, грозя в противном случае страшными карами. Вот они и пытались изо всех сил, несмотря на повреждения.

— Элен, выдерживай этот курс! Держись над ним!

— Я стараюсь!

Эрик расстрелял весь свой боекомплект, но без особого успеха. Он даже не был уверен, попала ли в самолет хоть одна его пуля. Тут ему в голову пришла совсем дикая мысль. На обдумывание времени не оставалось. Он быстро вернулся на переднее сиденье, открыл окно и стал быстро выбрасывать оставшиеся бомбы.

Внизу сильно громыхнуло, и ударная волна чувствительно тряхнула вертолет, так что Элен пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выровнять полет.

Самолету же уже ничто не могло помочь. Без крыла, с дырой в фюзеляже и с сильно поврежденным хвостом особо не полетаешь. Закручиваясь вокруг своей оси и разбрасывая ошметки корпуса, под конец окончательно потеряв хвост, машина спикировала вниз и разбилась, подняв тучу пыли. Взрыва на этот раз не произошло из-за отсутствия гранат.

В небе знакомо раскрылся парашют.

— Тебе понравилось? — спросил Эрик.

— Что? — не поняла Элен, как-то странно взглянув на Махова.

— Я спрашиваю: тебе понравился воздушный бой? Эта небесная карусель…

— Ты что, сумасшедший?! Нет, конечно! — воскликнула девушка.

— Значит, повторить сие веселье желанием не горишь?

— Конечно нет! Почему ты вообще задаешь эти странные вопросы?

Махов кивнул на спускающегося на парашюте пилота, сумевшего выброситься из самолета.

Элен хмуро взглянула на Эрика.

— Это нужно сделать… — сказал он. — Второй воздушный бой может закончиться в его пользу. Не смотри на меня, как кролик на удава… не мы начали эту войну, но раз война началась, нужно воевать и убивать.

— Его могли заставить…

— Он пилот самолета. Ему как никому другому легко сбежать от тирана. Но он не сбежал. Он идейная «крыса». И смерть его будет крысьей.

— Хорошо…

Девушка наклонила ручку штурвала, направив вертолет на сближение со спасшимся пилотом, и зависла рядом с ним метрах в двадцати.

— Так-то лучше… А сделай мы это в прошлый раз, не пришлось бы сегодня крутиться в воздухе как голой задницей на раскаленной сковородке…

— Я понимаю… но давай не будем больше об этом. Заканчивай… — мотнула девушка головой в сторону болтающегося на парашюте пилота самолета, при этом стараясь не смотреть туда.

Эрик вставил последний магазин, прицелился и выстрелил короткой очередью. Тело пилота несколько раз дернулось, обмякло и продолжило спускаться уже мертвым.

— Готово.

Элен поспешно полетела прочь.

«А ведь еще недавно, если, конечно, вычесть годы, которые я провел во сне, если бы кто-то сказал мне, что я вот так просто, хладнокровно убью беззащитного человека, я назвал бы его сумасшедшим», — подумал Махов, вспоминая, каким безобидным слюнтяем он был, пока не выиграл в «Лотерею».

Что ж, жизнь порой меняет людей до неузнаваемости. Оставалось только определиться: радоваться произошедшим с ними изменениям или горевать. Махов не придумал ничего лучше, чем принять все изменения как данность.

— А мы дотянем до дома? — очнулся от своих мыслей Эрик, вслушавшись в натужную работу двигателя и глянув на показания разряда батарей — столбик заряда быстро падал.

— Должны…

Эрик поморщился, услышав явную неуверенность в голосе девушки. Упасть где-нибудь посреди этой каменной пустыни за три часа до рассвета, да еще когда начнется очередная магнитная буря, не самая приятная перспектива. Но хуже того, что они могут грохнуться на пути движения «крыс», которые наверняка охотно возьмут их в плен, особенно Элен. Что они сделают с теми, кто им так больно наступил на хвост, даже представлять не хотелось.