Глава 7 Военно-романтическая.

Илья давно понял, что участвует в некоем непростом военном проекте, руководимом с самого «верха» и далеко выходящим за обыденные рамки воинской службы. Это было ему ясно практически с самого начала. Однако, еще один повод убедиться в том, насколько все серьезно, он получил в тот день, когда их первый взвод был после завтрака направлен на стрельбище вместо обычных для утреннего времени спортивных занятий. В просторную оружейную комнату при стрельбище, зачастую использующуюся для учебных занятий по теоретической части стрелковой подготовки, вместо старых АК –74М, с которыми курсанты уже провели несколько учебных занятий, начальник стрелковой подготовки майор Смирнов, вместе с двумя незнакомыми военными и одним пожилым мужчиной в гражданском, внесли странного вида контейнеры. Серебристые, без военного камуфляжа и опознавательных знаков на боках и крышке, достаточно легкие на вид, они смотрелись в оружейной комнате несколько чужеродно.

– Садитесь – скомандовал бойцам Смирнов, после чего отошел немного в сторону. Приглашающим жестом он указал на один из контейнеров, лежавший на преподавательском столе напротив чертежной доски. – Начинайте Виталий Павлович, я пока проектор подготовлю, – сказал он гражданскому и склонился над преподавательским компьютером. – Хорошо, – отрывисто кивнул ему гражданский и подошел к столу.

– Здравствуйте господа курсанты, – несколько высокопарно поприветствовал бойцов мужчина в гражданской одежде.– Меня зовут Громаденко Виталий Павлович. Скажем так, если выражаться высоким стилем – я старший научный сотрудник в одном из старейших военно-исследовательских институтов нашей Родины. Не будем уточнять, в каком конкретно, это, в сущности, не важно. Меня попросили рассказать вам о нашем изделии и обучить азам работы с ним.

Мужчина вскрыл контейнер и извлек из нескольких слоев упаковки нечто, несомненно военное, напоминающее широкий плоский автомат с магазином и коротким, необычно широким стволом странных очертаний.

– Итак, перед нами винтовка лазерная, модель три, по заводскому коду изделие Л –53.

Многим из вас предстоит работать именно с этим, так что прошу наше изделие любить и жаловать, так же как его любим мы, разработчики. Итак, что вам нужно знать прежде всего? Забегая вперед, скажу, что лазерная винтовка – оружие хорошее, с массой преимуществ перед обычным стрелковым вооружением, особенно в ближнем бою. Все это вам предстоит освоить и, полагаю, об этом вам более подробно расскажет господин Смирнов, прошедший стажировку в нашем институте. Не буду сильно вдаваться в теоретическую и техническую часть, вам, господа, это и не очень нужно. Вы все равно не сможете починить лазерную винтовку в полевых условиях, смазывать и разбирать-собирать ее не требуется. Моя задача – лично преподать вам азы работы. Итак, грубо говоря, что же такое наша винтовка? Это, в сущности, химический лазер с системой накачки, активной средой, оптическим резонатором и системой охлаждения. Эта схема известна давно, однако наш институт можем гордиться тем, что сумел многократно повысить КПД перехода энергии химической реакции в импульс и разработать легкую, мощную и надежную систему охлаждения, создав, таким образом, впервые в мире реальное боевое индивидуальное лазерное оружие. Итак, по порядку. Начнем с системы накачки. Она требует специальных расходников, ну если хотите, «патронов», являющимися на самом деле капсулами со специальными химическими реагентами для накачки активной среды лазера, – с этими словами Виталий Павлович нажал на что-то сбоку винтовки и ее «магазин» отсоединился, оказавшись у него в руке. Из «магазина» он достал продолговатые цилиндры, напоминающие длинные тонкие пальчиковые батарейки. Тем временем, на экране проектора за его спиной появилось увеличенное изображение винтовки и «патронов».

– Нам не удалось найти технического решения, при котором расходных материалов на каждый выстрел не требуется, а лазерный импульс обладает достаточной поражающей силой. Точнее, такие решения есть, но вес таких устройств не отвечает нормативам для стрелкового оружия. Зато вес данной модели – всего три килограмма. Так что от «патронов», не уйти. Особое внимание обратите на технику безопасной работы с ними – при неправильном обращении взрывается один такой «патрон» не слабее литрового баллона с жидким ацетиленом. Впрочем, система безопасности в каждой капсуле есть, и вполне надежная, но от дурака, как известно, самая лучшая техника не защищена. Далее, что у нас есть в изделии – активная среда. Ее состав является секретным, она твердофазная, находится в специальном блоке, в средней части винтовки, и никаких проблем у вас с ней быть не должно. Потом идет оптический резонатор, – с этими словами ученый нажал на кнопку сбоку «ствола» оружия, сдвинул небольшой рычажок, и «ствол» винтовки раскрылся, позволив ему извлечь из него длинную трубку с утолщениями на обоих концах. – Это тоже расходный материал, обычно приходит в негодность после ста восьмидесяти – двухсот выстрелов. Индикатор его состояния и счетчик выстрелов есть на стволе. Кроме того в винтовке есть активная система охлаждения, поглощающая избыточное тепло, не перешедшее в излучение при выстреле, она располагается в задней части и прикладе оружия. Ее ресурс – около десяти тысяч выстрелов, при одиночной стрельбе и при условии низкой внешней температуры, включать ее не требуется, в общем – то она нужна для интенсивного боя, когда нет времени для сброса избыточного тепла естественным путем, с помощью пассивного охлаждения. Дополнительно, в нижней части ствола винтовки смонтирован обычный низкоэнергетический лазер, служащий для прицеливания, измерения расстояний или ослепления противника. Вот собственно главное, что вам, господа курсанты, надо знать. Естественно каждый получит руководство, где все это будет расписано подробнее.

Теперь я хотел бы немного сказать об этом оружии, так сказать, в общем. Учитывая стоимость самой винтовки и расходников к ней, каждый выстрел из нее обойдется государственному бюджету в цену выстрела управляемым снарядом из танкового орудия. Естественно, эта винтовка никак не может быть массовым оружием. Однако, для вооружения специальных частей, таких как ваша, она представляется небезынтересной. Первое – в ней практически нет движущихся частей как в любом стрелковом оружии, за исключением механизма подачи «патронов». Это, несмотря на общую сложность изделия, значительно повышает надежность. Винтовка надежна, герметична, устойчива к пыли и влаге, удароустойчива, из нее можно стрелять даже под водой, хотя польза от такого выстрела, мягко говоря, сомнительна. Разве что будете стрелять в упор… Второе – отсутствие отдачи и звука выстрела. Вы прицелились и нажали пусковую кнопку. Все. Лазерный импульс никогда не отклоняется от прямой траектории, как пуля, не требует специальных навыков в прицеливании, распространяется со скоростью света, то есть мгновенно. Вы нажали спуск, и цель поражена, единственное препятствие – рассеивание импульса с расстоянием. Это идеальное оружие ближнего боя. Третье – мощь поражающего действия. Если сравнивать по энергии, то на 200 метрах энергия импульса почти вдвое превосходит энергию выстрела из автомата Калашникова калибром 7.62 и достигает трех тысяч джоулей. Есть и минус – выстрел из лазерной винтовки не обладает механическим останавливающим действием, как пуля огнестрельного оружия. Как говориться луч – это свет, а свет нематериален. Он может сжечь врага, но остановить в момент поражения как механический удар вполне материальной пули – никогда.

Впрочем ладно…Мне нужен доброволец. Кто из вас, молодые люди, готов сделать пробный выстрел?

– Ученый внимательно оглядел сидящих перед ним курсантов. Двое или трое из них начали медленно поднимать руки, выражая готовность. Но в этот момент взгляд Виталия Павловича скрестился с взглядом Ильи, и Илья почувствовал, как его ноги, будто бы сами собой распрямились, переводя тело в стоячее положение. Решение было принято моментально.

– Курсант Красиков. Я готов!

– Ну что же, похвально видеть такой энтузиазм. Пройдемте в тир.

Возникла неловкая пауза, все курсанты оставались сидеть на своих местах.

-Майор – покажите-ка, пожалуйста, нам, где тут у вас мы можем немного пострелять, – попросил ученый, как-то странно улыбнувшись, видимо, в последний момент вспомнив, что перед ним люди военные и командует тут не он. Смирнов, слегка поморщившись от фамильярного тона, скомандовал «встать» и вместе с гражданским и взводом курсантов прошел в крытый тир, расположенный неглубоко под землей, рядом со стрельбищем.

– Смотри, как и везде, приклад идет к плечу – показывал Илье ученый, попросивший у Смирнова разрешение провести с Ильей пробный выстрел, и не обращавший более внимания на пристальный неодобрительный взгляд майора. – Так, хорошо. Коллиматорный или лазерный прицелы пока не установлены, целиться будешь обычным способом, по мушке на конце ствола, регулировать пока ничего не надо. Понял? Хорошо. Теперь левой рукой берись за магазином, у основания ствола, там, где специальная прорезиненная теплозащитная обивка. Берись, должно быть удобно, рука сама ляжет…Есть? Правой рукой ты взялся верно, вот эта длинная кнопка, под указательный палец – спусковая. Готов? Теперь наводи прицел на манекен. Большим пальцем правой руки давишь вот сюда – это предохранитель. Большим пальцем левой руки, утапливаешь овальную кнопку сбоку – включаешь активное охлаждение. Чувствуешь легкую вибрацию? Значит, охлаждение включилось, сейчас она пройдет…Главное – не хватайся сразу после выстрела за вот эти ребристые боковины ствола – они могут сильно нагреваться, даже при работающем охлаждении. Готов? Огонь!

Легкая вспышка осветила тир. Илья не ощутил ни отдачи, ни даже легкой вибрации, лишь голая кожа на левой руке, ощутила отходящее от ствола тепло. Через мгновение после выстрела послышался небольшой щелчок, когда отработанная капсула переместилась из ствола в свое отделение в магазине.

А вот с манекеном было плохо. Обычный ростовый пластиковый манекен, которые во множестве встречаются в любом магазине одежды, в долю секунды поплыл как свечка. Половина груди и почти вся голова манекена, в течение пары секунд после выстрела, деформировались и оплыли потеками по сторонам, часть раскаленного жидкого пластика с сочным глухим плюхом упала на пол. Крохотные язычки огня побежали по краям изуродованной выстрелом фигуры, ощутимо повеяло противным запахом горелой пластмассы, над манекеном заклубился легкий дымок. Курсанты зачаровано смотрели на это поразительное зрелище…

-Бля, – вскрикнул майор, и быстро метнулся в сторону. Вскоре, с огнетушителем в руках, он уже заливал пеной остатки манекена, негромко матерясь себе под нос.

– Да, извините, забыл предупредить, – неловко оправдывался Виталий Павлович, – мне казалось, с пластмассовым манекеном будет нагляднее…

Илья стоял, сжимая в руках лазерную винтовку. Ему явно понравилась эта штука. Это было – ЕГО оружие, то, что надо…

В начале осени проблемы с физической подготовкой курсантов были по большей части улажены. Все парни уже достаточно легко бегали кросс, укладываясь во временные нормативы, с силовыми упражнениями большая часть группы справлялась, а те, кто пока, в силу индивидуальных особенностей, не мог нарастить «мышцу», все же значительно продвинулись вперед, и было видно, что укладывание в жесткие рамки нормативов у них уже не за горами. Структура занятий изменилась. Физическая подготовка постепенно уступала место спецкурсам по тактике, стрелковой и специальной стрелковой (для лазерного оружия) подготовки, а так же теоретических занятий. Время было плотно занято от самого подъема до отбоя. Курсантов учили прикладной и общей психологии, некоему странному синтетическому курсу «логика технических решений и их практической реализации», военной истории и переплетавшемуся с ней курсу «логики военно-командных решений» и многому другому. Обучение было необычным. Если в университете Илье, как и другим студентам, давали на лекциях все больше концентрированные знания по тем или иным научным дисциплинам, то здесь акцент смещался с чистого знания на понимание логики принятия решения кем-либо в конкретных обстоятельствах, будь то ученый, конструктор, полководец, или же сам Бог, создавая законы природы. Какие были исходные посылки, какие задачи стояли, какое решение было принято, было ли оно оптимальным. А если нет, то почему? И что можно предложить лучше – вот что интересовало преподавателей. Надо сказать, что все курсанты обладали высшим или неоконечным высшим образованием, и все они имели достаточно широкий кругозор, что облегчало обучение подобным специфическим дисциплинам. Сказывался специальный отбор кандидатов. Илья понял, почему их всех забирали в проект, сочетая откровенное давление на личность на первом этапе и задабривание материальными благами и принцип добровольности на втором. Просто так объявить конкурс, пообещав кучу денег и благ, и впоследствии просеивая кандидатов, отбирая нужных людей, реализаторы проекта не могли. Нужные люди могли и не прийти, а широкую огласку такому отбору давать было нельзя по соображениям секретности. Люди, требуемого для проекта склада характера и способностей, обычно находят свое призвание и дело сами, сомнительно, чтобы они пошли участвовать в каком-либо малопонятном конкурсе, тем более под эгидой вооруженных сил. Приходилось присматриваться к людям по внешним признакам, по личным делам, а потом «выдергивать» кандидатов из привычной среды, проверять и предлагать выбор. Этакий обычный невеселый выбор в давних российских традициях: выбор между откровенно плохим и непонятно чем, но вроде бы лучшим.

В сентябре начались занятия по парашютной подготовке. Краткий теоретический курс, затем несколько прыжков с парашютом налегке, без экипировки и снаряжения, с восьмисот и с тысячи метров. Потом, когда курсанты на своей шкуре почувствовали что это такое – парить между небом и землей, последовал длинный обучающий курс в десяток теоретических уроков, занятия на спецтренажере и прыжок с четырех тысяч. Как ни странно, прыгать с низких высот для Ильи было страшнее и нравилось меньше, чем с четырех километров. Земля с высоты в несколько километров казалась совсем игрушечной, какой-то нереальной. Оттолкнулся и прыгнул, плотно держа кольцо в сжатой по инструкции в районе сердца руке. Раз! – и борт самолета ушел куда-то вверх из под немного дрожащих ног. Считаешь медленно про себя раз…два…три…всем корпусом ловя обжигающе холодный ветер и… опять два! – резким рывком вытаскиваешь кольцо. Три! – выстрел купола и рывок незримой руки, встряхивающей все тело с ног до головы. Потом – проверка и выключение электронного высотометра, зазеваешься и не отключишь – срабатывание запасного парашюта неизбежно, а висеть на двух куполах, потеряв управление полетом – занятие не из приятных. Ну а после – то, что нравилось Илье в прыжках больше всего. Ты король! Ты абсолютно свободен, одновременно велик и ничтожен в бескрайнем воздушном океане между небом и землей. Где там самолет? Вот он – маленькая серебристая птица вверху. Где земля? Внизу, под ногами, раскинулась привольным светло– зеленым ковром лугов, темно-зеленых массивов лесов и синих пятен озер. А твое тело висит в центре всего мироздания, поддерживаемое упругими стропами парашюта и только ветер качает тебя на своих незримых крыльях.

После череды прыжков налегке, последовали прыжки с полным снаряжением. Комплект формы, автомат, рюкзак парашютиста-десантника, десантная ременно-плечевая система, нож, четыре магазина с патронами (холостые), фляга, лопатка, учебные гранаты, выстрелы к подствольнику, противогаз, стандартный армейский паек – все в полном комплекте. Самым сложным было заучить и намертво, на уровне рефлексов, запомнить, как правильно укладывать, надевать, закреплять, подгонять и приводить в походное, боевое или прыжковое положение все эти хитрые ремни, пряжки, подсумки, карабины и прочие детали экипировки десантника. Достигалось это многочасовыми тренировками, десятками и сотнями повторений действий типа «одел-снял». Инструктор был беспощаден. – Ты, ты, и ты – вы все трупы, – показывал он пальцем на курсантов, в очередной раз приведших экипировку в прыжковое положение и замерших на плацу для проверки. – Вам конец, раскосый Вы наш юноша. Что это за хуйня? – допытывался он до несчастного корейца Кима, заметив неплотно затянутый ремень или неправильно закрепленный подсумок. – Снять все, по новой, раз – два –приступай. – Щеглы вы, – комментировал он усилия взвода, наблюдая как взмыленные курсанты в очередной раз занимаются укладыванием и подгонкой экипировки. – Вам тут хайтек пошили, любой младенец разберется. То ли дело старая парашютная система с РД –54. Вот это была вещь. Правильная, надежная, простая. А это так – вариант для богатых и ленивых. Так и то освоить не можете…

Однако освоили. Ко всему привыкает человек. В начале октября начались отработки комплексных упражнений по прыжкам с большой высоты, затяжным прыжкам, ориентированию и выполнению учебно-боевых задач на местности. И тут с Ильей произошло ЧП. Задача состояла из трех пунктов: десантирование с 4500 метров (по непонятным для курсантов причинам, основной упор делался на прыжки с больших высот), выход в определенную точку сбора на местности по приземлению, и, напоследок, все то, что придумают отцы – командиры, чтобы жизнь медом не казалась. Проблемы у Ильи начались на первом же пункте задания. Он вполне штатно покинул борт АН-38, парашют раскрылся, Илья отключил высотометр. И был неприятно удивлен, когда через несколько десятков секунд раздался хлопок, и он с удивлением увидел идущий вверх маленький купол стабилизирующего парашюта из запасного комплекта. Еще несколько секунд и готово – запасной парашют ушел вверх, раскрываясь над головой Ильи, а сам он завис, раскачиваясь под двумя куполами. Видимо, что – то пошло наперекосяк в электронном приборе, управляющем запасным парашютом и тот, игнорируя отключающую его команду, открыл парашют, причем на незапланированной большой высоте. Управлять полетом под двумя куполами было трудно. Однако, какое-то время Илья ухитрялся справляться с ситуацией, пока, километрах в двух от земли, его не подхватил мощный восходящий поток воздуха. Погода в октябре стояла достаточно теплая для архангельской области, однако подступающая зима сказывалась, и прогрев воздуха был неодинаков, порождая нестабильную воздушную обстановку. Сильный ветер, или теплый восходящий поток воздуха могли появиться совершенно неожиданно, что и произошло с Ильей. В результате его сначала подняло немного вверх, потом подхватило ветром и стало сносить куда-то вдаль, безнадежно далеко от предполагаемой точки высадки. Болтаться между небом и землей пришлось долго. Посадка произошла в лесу, где Илья завис недалеко от земли, повиснув на стропах запутавшихся в кронах деревьев парашютов. Разрезание безнадежно запутавшихся строп и осторожный спуск вниз занял больше часа. Оказавшись на земле, Илья включил навигатор ГЛОНАС (вообще-то это запрещалось в ходе занятий, одной из целей которых было самостоятельное ориентирование на местности, однако разрешалось в случае действительно внештатной ситуации) и понял, что отклонился от точки сбора почти на двадцать километров.

Ну что же, время в принципе есть, – рассудил Илья. Сейчас начало третьего, закат чуть позже шести. Теоретически можно успеть. Илья достал рацию и постарался выйти на связь с офицером – инструктором, который прыгал вместе с группой, но не смог, очевидно, расстояние было слишком велико и не хватало мощности для передачи сигнала.

Ладно, ноги в руки и марш-марш. Навигатор Илья оставил включенным, чтобы не плутать, так как запаса времени почти не было, и быстро пошел по прямой линии к точке сбора. Километров пять он отмахал без проблем, даже опережая собственный график движения, однако потом стало сложнее. Навигатор не показывал никаких препятствий на пути, но это не означало, что их не было. Сначала деревья стали ниже, а лес стал более густым, поросшим желтой осенней травой и мелким частым кустарником, не успевшим еще сбросить все листья. Темп движения сразу упал. А затем Илья наткнулся на не отмеченное в навигаторе небольшое болотце, потом еще на одно, побольше, и когда обошел их стороной, выйдя опять на сухой участок леса понял, что безнадежно не успевает. Через полтора часа наступит полная темнота, и выйти из леса до этого времени никак не получится. Идти же по темноте – не лучшая идея, даже при наличии навигатора. Оглядываясь по сторонам, он приступил к поиску ночлега.

– Ау– Ау…Тая… – раздалось почти на пределе слышимости. Илья остановился, прислушиваясь. – Тая! Я здесь! Ты где… – Нет, не показалось,– понял Илья. Голос действительно был. Женский, несколько охрипший, видимо от долгого крика, он раздавался откуда-то из-за ельника, по правую сторону от Ильи. – Ау!…снова, с какой-то безнадежной ноткой прозвучало в лесу.

Илья решительно двинулся по направления к кричавшей. Вскоре он услышал, как невдалеке хрустнула ветка, определил точное направление и через пару минут увидел ее.

– Классика, красная шапочка, блин, пошла, проведать бабушку – подумал Илья. И было от чего. Стоявшая впереди была молодой девушкой, на вид немного за двадцать, в синих джинсах и сером обтягивающем свитере. На голове у нее была нелепая ярко-красная бейсболка, а в руке она держала плетеную деревянную корзину.

– Чего кричим, кого ищем? – спросил Илья выходя из-за крайней ели к девушке.

– Ой, – девушка обернулась и побледнела, чуть не выронив корзинку. – Вид у Ильи был тот еще, особенно для невоенного человека. Один здоровенный АК-74Н много стоил, не говоря уж про камуфляж, многочисленные подсумки на РПС и прочее снаряжение. Увидеть подобное в лесу, видимо, девушкой никак не ожидалось.

– А Вы кто?…– спросила девушка, немного придя в себя.

– Симпатичная, – отметил про себя Илья.

– Я-то? Да водяной здешний. Вылез погулять из болота, плавники размять, да, видишь ли, заблудился, такая незадача.,– ответил Илья. И, поспешно добавил, видя, что девушка явно напугана и, похоже, не расположена к шуткам.

– Шутка. Турист я. Нас с самолета выбросили, мы тут играем во что-то вроде зарницы. Ну, знаешь, типа пейнтбола, только покруче.

– А это что? – немного дрожащим пальцем она показала на автомат, висевший у Ильи на груди.

– Это? Муляж. Ну, типа, чтобы все было как настоящее. Мы, мужики, такое любим, – Илья попытался улыбнуться как можно дружелюбнее. –Чтобы все как взаправду, иначе какой смысл в таких играх?

– А где остальные? – Спросила девушка по-прежнему недоверчивым голосом.

– Не знаю, – сказал Илья чистую правду. Меня ветром сильно далеко отнесло, пытаюсь их найти. – Ну да что мы все обо мне да обо мне….Вы сами-то откуда? Заблудились?

– Да, – ответила девушка. Неизвестно, поверила ли она Илье до конца, но видимо сказанное им ее немного успокоило. Во всяком случае, ее голос перестал дрожать. Она начала быстро и немного сбивчиво говорить:

– Я сама городская, из Архангельска, в меде учусь. А у меня подруга Тая, у нее мама в деревне живет. Тут, недалеко, деревня «Толстовка» называется. Ну и достала она меня…поехали мол в гости, да поехали в гости (в голосе девушки прорезалось сильное раздражение). В баньке попаримся, за грибами сходим, отдохнем. Дескать такая расчудесная у нас природа, такие прямо грибы…Ну вот и сходили, блин, за грибами. Пятый час здесь хожу, не знаю где, мобильник не работает, сети нет. Глухомань! – И добавила, немного помолчав. – Меня кстати Аней зовут.

– Очень приятно, Илья. А где та Тая?

– Хотела бы я знать. Пропала где-то. А я городская, одна в трех соснах заблужусь, а тут такой лесяра.

– Понятно. – Илья стал разбираться с навигатором. – Так, «Толстовка». По прямой будет почти восемь километров. Далеко вы забрались.

– Похоже да, я здесь давно петляю. Устала как не знаю кто, пить хочу, воду давно выпила, еды не взяла…Ну так на часок-другой собирались. Я по краю березняка пошла, там белые грибы были, мне их Тая показала. А она куда – то в сторону. Возвращаюсь – нет ее. Ну, пошла вперед, думаю скоро ее встречу, и вообще потерялась.

– Держите. – Илья протянул Ане свою армейскую фляжку.

Аня пила долго, мелкими глотками, несколько раз прерываясь, но не спеша возвращать емкость обратно. Видимо налитый туда «спортбал», выдаваемый курсантам вместо обычной воды во время физических нагрузок, пришелся ей по вкусу. Илье самому нравился его кисловато-сладкий вкус, да и жажду он утолял лучше обычной воды, восстанавливая солевой баланс и не позволяя организму быстро терять влагу.

– Спасибо, – она, наконец, вернула флягу, выпив больше половины.

– Да не за что. Я что хочу сказать, Аня. Перед тем как вас встретить, я вообще-то собирался устраивать ночлег. Я своих товарищей пока потерял, Тая ваша – не знаю где. Через час, может чуть позже, будет совсем темно, за это время мы к деревне не дойдем. Можно попытаться выйти к ближайшей дороге, до нее километров пять, но я бы не стал рисковать, можно залезть в дебри и не успеть до темноты. Не поймите меня неправильно, не хочу навязываться и ничего такого не подразумеваю, но я лично собираюсь до утра пробыть здесь. И вам это же советую. Как рассветет, мы быстро назад выйдем, навигатор у меня есть, так что можно сказать – не потерялись мы, просто задержались.

– Аня смерила его долгим взглядом, потом посмотрела на неяркое осеннее солнце, висевшее низко над самыми кронами деревьев. – Хорошо. Чем могу помочь? И может, будем на ты?

– С удовольствием, – ответил Илья. – Наломай пока побольше еловых веток для постелей, ночью, думаю, холодно будет. Октябрь все-таки. А я пока займусь костром и готовкой.

– У тебя и еда есть?

– А как же? Я же говорил, у нас с товарищами тут все серьезно затеяно.

– Ну ты прямо как рыцарь из сказки.

– А ты как красная шапочка. Только до бабушки не дошла.

Когда стало окончательно темно, костер уже ярко горел, а вокруг царила почти домашняя атмосфера, если только этот термин применим к ночному лесу. В комплект экипировки входил индивидуальный котелок, а невдалеке, у края болотца, Илья набрал в него немного воды. Сначала довел ее до кипения, бросил обеззараживающую таблетку, потом добавил в кипяток нарезанные отборные белые грибы из Аниной корзинки, а затем, когда они успели провариться, к ним прибавились «макароны по-флотски» и соль из индивидуального пайка. Хлебали похлебку долго, передавая по очереди друг другу небольшую пластиковую ложечку, входившую в упаковку пайка. Вкусно было – необыкновенно! У Ани поднялось настроение, голос стал звонким, и Илья пару раз ловил на себе, краем глаза, ее оценивающий взгляд. Похоже, всю историю она стала воспринимать как приключение, даже про Таю уже говорила без раздражения, с некоторым беспокойством – как она там, волнуется за нее поди.

Костер сменил яркое пламя на легкий красный отсвет от нагоревших углей и они, наговорившись вволю, стали устраиваться спать. Всяких глупостей с часовыми и ночным бодрствованием Илья решил не устраивать. Нет смысла, не авантюрный роман, где за каждым кустом враги. Просто свернулись калачиком по разные стороны мерно горевшего костра, нагребая под себя и сверху побольше лапника и постарались уснуть. Илья провалился в сон почти мгновенно.

Но ненадолго. Илья проснулся от того, что было холодно. Причем очень холодно, может около нуля градусов. Посмотрел на часы – без десяти два. До рассвета еще долго. Ноги заледенели совершенно невыносимо, костер почти не горел. Он встал, сделал несколько приседаний и кинул сухого лапника в слабо тлеющие угли. Когда пламя взметнулось невысоко над костром, он глянул в сторону своей спутницы и увидел, что она не спит, а лежит на еловых ветках в позе эмбриона, слегка постукивая зубами и зябко кутаясь в военную куртку Ильи.

– Иди ко мне, – просто сказал Илья.

Она встала, и не говоря ни слова, подошла и легла рядом, обняв за шею и прижавшись всем телом. Ее губы были сладкими, пахнущие костром волосы мягкими, а бедра, когда синие джинсы и камуфляжные штаны Ильи были их общими усилиями отброшены в сторону – теплыми…Это было хорошо. Это было лучше чем с Иркой. Это было лучше, чем могло быть с кем-нибудь когда-нибудь еще. Это было настоящее. Холода не стало, как по волшебству, и Илье хотелось бы чтобы эта ночь продолжалось вечно…

А потом они лежали вместе, обнявшись, и смотрели на звезды. Небо было черным-черным, усыпанным россыпью лучистых точек.

– Красиво, – прошептала тихонько Аня.

– Угу, – говорить Илье не хотелось, ему казалось, что даже негромкий голос может разрушить волшебство момента.

– Знаешь, я может глупость говорю, но мне всегда хотелось, чтобы там, наверху, у этих звезд тоже кто-то жил. Честно-Честно. Представляешь, лежим тут мы и смотрим вверх на них, а они где-то там, и тоже смотрят вверх на нас. И мы как бы все вместе, хотя и не видим друг друга, и не знаем, а вроде бы взглядами соприкоснулись. И нет одиночества…

– У нас его и так нет, – Илья сильнее обнял Аню и нашел губами ее губы.

– Нет, правда, – она легонько отстранилась от Ильи и посмотрела ему прямо в глаза, – вот что ты сейчас думаешь?

– По поводу звездных жителей? Ань, я, наверное, не романтичный человек. Я этих инопланетян никогда не увижу, и дел у меня с ними никаких не будет. Я про другое думаю. Я тебя, кажется, люблю очень, вот ведь какая штука, Аня…

– Не говори про любовь. Не надо. Не надо сейчас говорить об этом, может быть потом, если оно, это потом, будет… Сейчас просто люби.– Аня снова крепко сжала его в объятиях, и им стало не до слов…

Рассветало долго. Сначала чернильная тьма начала потихоньку сереть на востоке, потом в небе отчетливо проявился синий оттенок, а обступивший костер темный мир стал быстро расширяться в видимых границах и обретать черты. Пора было идти.

Завтракать было нечем, но вот чайный брикет и плитка шоколада от съеденного вчера пайка у Ильи оставались. Так что чай с утра им попить удалось. Илья решил сначала дойти до «Толстовки» и довести Аню до дома, а уже потом связываться с командованием и, если не получиться, идти на вчерашний пункт сбора. Пара – тройка часов опоздания, по его мнению роли уже не играли. Однако начальство нашло Илью быстрее. Не успели они отойти от места ночлега и трех километров, как рация у Ильи заработала, и капитан Липатов, едва услышав голос Ильи высказал ему все, что о нем думает. Потом, правда, выслушав сбивчивые оправдания (Аня с любопытством прислушивалась к этому диалогу), Липатов немного смягчился, и, узнав точное местоположение курсанта, приказал ему двигаться к той самой деревне «Толстовка», где пообещал «горячую встречу».

Расстались на опушке, метрах в ста от околицы деревни. Илье не хотелось, чтобы кто-либо видел их вместе с Аней в деревне, а потом задавал всякие дурацкие вопросы, тем более если это будут «отцы– командиры». Твердо пообещав увидеться в следующие выходные (когда у первого взвода по графику была увольнительная), Илья попрощался с Аней и, дав изрядный крюк вокруг деревни, вышел к ней с другой стороны. Там его уже ждала машина.