Глава восьмая
План в действие
Карибское море, Золотой остров, июль 1686 года

Джордж Эльсвик проснулся поздно. Солнечный свет бил в распахнутые окна. В каюте стояла жара. Он повернулся на узкой койке… и увидел Ирис Нортон. Она сидела за круглым столиком, уронив голову на скрещенные руки. Девушка крепко спала. Эльсвик осторожно встал, стараясь не потревожить невесту. Внезапно она подняла голову.

— С добрым утром, — улыбнулся Джордж.

Он подвинул тяжелый кривоногий стул и сел напротив. Ирис улыбнулась в ответ, но улыбка не вышла. Девушка перевела взгляд на окно и напряженно прислушалась.

— Что случилось, дорогая? Кто тебя испугал? — мягко спросил граф, пытаясь понять, что в этой девушке, давно и хорошо знакомой, так странно настораживает его. Она не изменилась… почти. Немного похудела. Светлая кожа лица и рук потемнела от яростного карибского солнца. Русые волосы выгорели и приобрели беловатый оттенок. Нет, не то. Черты милого, нежного лица заострились и отвердели, а серые глаза… в них появилось что-то незнакомое, чужое.

— Я не испугана, — ответила она, наконец. — Я просто волнуюсь. Вчера ночью, после вашего появления, капитан Рик решил сделать вылазку и попытаться отбить пленников. Он рассчитывал на то, что пираты Волка не ждут его ответа так скоро. Вы молодец, Джордж. Вчера вы совершили настоящий подвиг. Я горжусь вами.

Эльсвик смутился.

— Вы заставляете меня краснеть, Ирис. Право, я не совершил ничего выдающегося. Я действовал так, как должен был действовать любой дворянин и британец.

Девушка тепло улыбнулась.

— Я была уверена, что только так вы и могли действовать, Джордж. Я ни на секунду не сомневалась в вашей храбрости. И горю желанием послушать вашу одиссею. С той самой минуты, как мы расстались. Когда взорвалась «Полярная Звезда».

— Моя одиссея? — Эльсвик скривился, как от зубной боли. — Моя одиссея — это испанский плен, Ирис. Голод, грязь, унижения, отчаяние… право, там не было ничего геройского. И ничего, что я хотел бы удержать в памяти. Я буду благодарен вам, дорогая, если вы не будете настаивать на своей просьбе.

— Она уже забыта, — отмахнулась Ирис.

Повисло молчание. Джордж Эльсвик почувствовал странную неловкость, будто своим отказом обидел ее…, но в серых глазах не было и тени досады, только участие.

— Может быть, вы? — предложил он. — Вам ведь тоже есть что рассказать.

— Я? — она слегка пожала плечами. — Я искала вас. Вас всех, — торопливо пояснила она, увидев, как вспыхнул его взгляд. — Харди Мак-Кента, Дика Вольнера, Мэри. Я искала вас на Санта-Катарине. На берегах Испанского Мэйна. Я получила сведения, что вы, Джордж, находитесь на Эспаньоле, и спешила туда, но Богу было угодно, чтобы мы встретились раньше, на этом острове.

Граф порывисто вскочил, шагнул к ней, опустился на одно колено и поцеловал кружевной манжет белого платья над тонкой кистью.

— Ирис, вы святая! Знайте, я дал обет посвятить свою жизнь вам, помочь залечить душевные раны. Хранить и оберегать вас, чтоб вы никогда не узнали печали. Больше мы не расстанемся ни на миг, я так решил. Когда вернется капитан Рик, я попрошу его сделать запись в вахтенном журнале. Мы станем мужем и женой еще до вечера. Зачем откладывать? Мы и так ждали слишком долго.

Джордж встал с колен, поднимая девушку за плечи, и нежно привлек к себе. Но почти сразу почувствовал слабое, однако, заметное сопротивление.

— В чем дело, дорогая?

Ирис слушала его пылкий монолог с нарастающей паникой, а его последние слова заставили бестрепетную мисс Нортон похолодеть. Она никак не ожидала такого напора. И даже растерялась.

— Что случилось? — снова спросил граф, заглядывая в лицо невесте.

— Право, Джордж, вы безумны, — мягко, но решительно она отвела его руки и отошла к окну, вглядываясь в золотисто-зеленую даль.

— Почему? Ведь вы — моя невеста. О нашей помолвке объявлено давно, и если бы не эта трагедия, мы были бы уже женаты.

— Джордж, вы безумны, — повторила Ирис. — Капитан Рик всего с десятью матросами отправился в опаснейшую вылазку. От того, насколько ему повезет, зависит не только его, но и наша жизнь. Они ушли на шлюпке еще ночью, а сейчас почти десять, их все еще нет. Я схожу с ума от тревоги, а вы несете какой-то вздор о немедленной свадьбе.

— Простите, дорогая. Я об этом как-то не подумал, — Джордж шагнул к окну и вновь попытался заглянуть в глаза невесте, но она упорно не поворачивала головы.

— Джордж, вы мальчишка, — вздохнула она. — Вы прошли через ад, но вас это ничему не научило. Вы так и остались храбрым, беспечным мальчиком. Вы, видимо, понятия не имеете, на каком тонком волоске висят наши жизни. Каждый миг может быть последним.

— Я знаю, — кивнул граф, — отлично знаю, Ирис. Именно поэтому нам и нужно торопиться жить. Быть счастливыми, пока не пришел Армагеддон.

Она нервно рассмеялась.

— Если вы способны быть счастливым, сидя на вулкане, мне остается только позавидовать вам, Джордж. Я, к сожалению, лишена этого дара. Мои мысли там. С теми, кто ушел этой ночью, может быть, на смерть. И я не могу думать ни о чем другом.

— Хорошо, — вздохнул Эльсвик после долгого молчания, — но что же нам делать, пока не вернется капитан Рик? Рассказывать свою историю я не хочу. Обсуждать нашу свадьбу не хотите вы. Как же нам скоротать ожидание?

— О, Господи, Джордж! Ну откуда я знаю? — рассмеялась она на этот раз почти искренне. — Почитайте мне Легенды Камелота. Помнится, вы знали наизусть целые главы. Почитайте про Озерного рыцаря… — попросила она вдруг, неожиданно для себя. Эта история никогда не была любимой. Но сейчас ей отчего-то хотелось услышать именно ее.

На западе томно и страстно вспыхивали догорающие красно-оранжевые сумерки. Пепельные груды кучевых облаков клубились на горизонте, и казалось, что отгорающий день окутывает дым далекого сражения. Для полноты иллюзии не хватало только пушечного грома… но уж чего не было, того не было.

Ирис поднялась по узкой лестнице, придерживая подол белого платья. Ее волосы были уложены в строгую прическу. Пожалуй, ей это шло. Но не из-за этого Ирис Нортон, почти незнакомая с кокетством, провела целых полчаса перед зеркалом. Всему виной был странный взгляд Джорджа Эльсвика, которого явно шокировали чересчур раскованные внешность и манеры невесты. Она решительно постучала.

— Войдите, — ответил ей из-за двери голос капитана Рика.

Здесь было всего пять человек. Сам капитан, Карлос де Кастильяно, два помощника с обоих кораблей и бледная, худощавая, но очень красивая женщина… Коломба де Кастильяно.

Ирис бросила любопытный взгляд на дочь легендарного французского пирата. Женщина заметила и неожиданно тепло улыбнулась.

— Вы — Ирис Нортон? — произнесла она сильным, приятным голосом, — я очень рада видеть вас живой. По моим сведениям, вы погибли три месяца назад, милорд граф оплакивал вас, но, слава Мадонне, все это оказалось выдумкой.

По-английски госпожа Коломба говорила правильно, но с заметным южным акцентом.

— По моим сведениям вы, госпожа де Кастильяно, погибли десять лет назад и вас тоже оплакивали… по крайней мере, двое моих хороших знакомых, — ответила Ирис по-испански и улыбнулась в ответ.

Мужчины сдержанно рассмеялись.

— Нам повезло, — прокомментировал Карлос, — из всех библейских чудес именно это всегда потрясало меня. Но, честное слово, я не думал, что увижу его своими глазами, да еще в двух экземплярах.

Коломба едва заметно поморщилась, и Рик, углядев это, быстро добавил:

— Милые дамы, без сомнения, стоят одна другой и могли бы украсить собой не только спиритический сеанс, но и королевский бал. Однако к делу.

Только сейчас Ирис заметила, что на столе разложена та самая карта, за которой охотилась добрая половина флибустьеров Нового Света. И которую однажды ей удалось рассмотреть очень подробно. Она шагнула к столу, Карлос подвинул плетеное кресло и отставил в сторону свечу.

— Я тоже никогда не была в этих местах, — произнесла Коломба продолжая, видимо, прерванный разговор, — но я уверена, что найду дорогу. Отец заставил меня выучить наизусть каждый шаг, каждый поворот подземелий.

— Подземелий?

— Сокровище спрятано в скале, — подтвердила Коломба. — В той, что висит прямо над нами, с трезубой короной. Существует по меньшей мере три входа в подземелье.

— Это и хорошо, и плохо, — проговорил Карлос, — хорошо тем, что Волк и его парни найдут, дай Бог, один. И плохо тем, что все три нам придется охранять. А людей и так мало. По моим подсчетам, сейчас на острове грызут локти и видят золотые сны почти три сотни парней. Самым благоразумным было бы уйти и вернуться позже, но это невозможно. Если мы уйдем отсюда, унося с собой карту и оставляя за кормой три миллиона реалов и три сотни злобных дьяволов, за наши жизни никто не даст и песо. Ни в этих кровавых водах, ни в благочестивом и скучном Старом Свете. Кроме того, мы лишили их кораблей, значит, погони не будет. Просто грех упускать такой шанс. Мы останемся. Но у нас вдвое меньше людей и кроме клада два корабля, которые нужно надежно защитить. Мне эта проблема кажется неразрешимой.

Карлос взглянул на Рика. Ирис заметила, что все повторили его движение. Рик явно председательствовал на этом собрании.

— Один корабль, — негромко сказал он. — От «Воскресения» нам, в любом случае, придется отказаться. У нас не хватит людей, чтобы оборонять два корабля. У нас не хватит их даже на одну «Фортуну». Пытаться удержать оба — безумие.

— Но, Люцифер, вряд ли разумнее будет оставлять за спиной отличную, быстроходную бригантину.

— Мы не оставим ее, — веско произнес Рик, и по тому, как он это сказал, Ирис поняла, что решение он принял сам. В одиночку. — Мы не оставим им «Воскресение». Мы утопим ее.

Ирис вздрогнула и почувствовала, что проваливается в ледяную пустоту. Еще мгновение или два она надеялась, что ослышалась, но жестокие слова Рика прозвучали слишком отчетливо и властно. Не долго носила ее по волнам пузатая бригантина, легкая и верткая, та, которую она добыла, поставив на кон ни много, ни мало — свою голову. Ее собственный корабль. Второй собственный корабль за три месяца. Право, ее преследовал какой-то злой рок! Ей хотелось заплакать. Чувство было такое, словно Рик собирался пристрелить ее любимую лошадь. Или собаку. Даже гибель «Полярной Звезды» не вызвала такого гнева на испанцев.

— Леди и джентльмены, я надеюсь, что этот пункт возражений не вызывает, — произнес Рик, обводя взглядом свой «военный совет».

Неожиданно этот пытливый взгляд остановился на ней.

— Мисс Нортон, я сожалею. Это вынужденное решение. И это самая настоящая война, — официальный тон капитана несколько смягчился. — Я даю слово — чем бы ни окончилась эта авантюра, на Тортуге я возмещу вам стоимость бригантины.

— Мне? — безмерно удивленная Ирис вскинула глаза. — Но почему?

— План по захвату «Воскресения» разработали вы. И вы руководили операцией, — пояснил Рик. — По праву захвата в открытом море корабль принадлежит вам. Таковы законы «Берегового братства». На этот совет я пригласил вас, в основном, как владелицу бригантины.

— У меня есть право «вето»? — спросила она.

— Есть, — кивнул Рик, — но если вы им воспользуетесь, то выбываете из игры.

Мгновение она смотрела в бесстрастное лицо Рика, испытывая сильное желание запустить в него тяжелым бронзовым подсвечником, потом горько усмехнулась:

— Ради того, чтоб сохранить бригантину, я послала бы к дьяволу не только Большой Приз, но и Ваше Пиратское Величество, но кто последует за мной? Представителей своей команды я вижу здесь, значит, команды у меня больше нет. Будьте вы прокляты, Рик. Разумеется, у меня нет возражений.

— Тогда переходим ко второму пункту, — невозмутимо продолжил Рик.

«Совет» закончился далеко за полночь, когда очертания скал уже растворились в темноте, а холодные и острые звезды повисли над островом на невидимых нитях. Она покинула каюту последней и направилась было на шлюпочную палубу, за Карлосом, но неожиданно крепкая рука осторожно придержала ее за плечо.

— Уделите мне несколько минут. Потом вас отвезут на «Воскресение».

Она хотела ответить какой-нибудь резкостью, но слова Рика прозвучали непривычно мягко, как просьба. Она вздохнула и повернулась к нему.

— Я слушаю вас, капитан Рик, но очень недолго. У меня мало времени. Я должна попрощаться со своим кораблем и проследить, чтоб не забыли Боцмана.

— Боцмана?

— Моего попугая, — пояснила Ирис. В молчании они прошли несколько шагов по шканцам.

— Поверьте, я знаю, что сейчас творится у вас на душе, — тихо произнес Рик, — это знает каждый моряк. Потерять корабль — это отчасти умереть. Такого не пожелаешь и врагу.

— Если вы это так хорошо понимаете, зачем задерживаете меня? — глухо спросила она. — Вы отнимаете у меня время, которого и так почти не осталось. Если вы хотели извиниться, то не стоит. Необходимость этого решения мне ясна. Я не держу на вас зла, капитан Рик. А теперь, пожалуйста, отпустите меня.

— «Не люби слишком сильно то, в чем нет души. Не люби слишком сильно и то, что имеет душу, ибо и то и другое смертно и разница меж ними ничтожна», — вполголоса процитировал Рик.

— Кто это сказал? — спросила Ирис.

— Один древний поэт. Я забыл его имя.

— Этот человек не заслужил забвения. Он был мудрец.

Рик снова, как и в прошлую ночь, набросил на нее свой камзол, на один короткий, почти неуловимый миг задержав руки. В этом движении не было ничего, кроме желания согреть и утешить… По крайней мере, так сказали себе оба.

— Вас отвезут на «Воскресение», — проговорил он. — Но, прошу вас, сделайте то, что нужно сделать и возвращайтесь сюда. На «Фортуну». Шлюпка будет вас ждать, — заметив, что она порывается возразить, он мягко закрыл ей рот ладонью, — я знаю, что вы хотите сказать. И это правильные, прекрасные слова. Я уверен. Но сейчас говорить их не стоит. Они только ослабят вас, а вам нужна сила. Ведь вы уже приняли решение? Ну, так держитесь его. Держитесь его изо всех сил, руками и зубами, иначе вы разобьете себе сердце. Послушайте моего совета — не давайте воли чувствам. Не длите агонию. Сделайте все, что должны и возвращайтесь. Я подожду вас. Здесь.

— «Не люби слишком сильно то, в чем нет души», — повторила она и взглянула прямо в зеленые глаза капитана. — А вы сами смогли бы последовать своему совету?

Задумчивая улыбка скользнула по его губам.

— У вас просто талант задавать вопросы, на которые я не могу ответить, — проговорил он, наконец. — Смог бы я пожертвовать «Фортуной»? Не знаю, Ирис. Честное слово, не знаю. И не хочу знать.

Неожиданно в ней словно лопнула слишком сильно натянутая струна, и она почувствовала горячие слезы, бегущие по щекам. Ирис страшно смутилась. Никто и никогда не видел ее слез. Даже отец. Она и ребенком не плакала. И надо же было такому случиться здесь, на палубе «Фортуны», рядом с человеком, который был словно отлит из железа.

Презрение к себе, желание во что бы то ни стало скрыть эти предательские слезы толкнуло ее вперед. Чтобы спрятать лицо единственным способом — на груди Рика. Она прижалась к нему, ощутив каждой клеткой идущее от него тепло и спокойствие, почувствовала ответное объятие и внезапно поняла, что теряет рассудок. Потому, что желание остаться здесь и больше никуда не уходить оказалось почти неодолимым. Она испугалась. Смертельно испугалась себя самой и того, что поднималось в ней. Слезы мгновенно высохли, она поспешно отпрянула назад. Вопреки ее опасениям руки капитана разомкнулись сразу.

— Простите, — проговорила она, слишком испуганная, чтобы чувствовать стыд.

— Да Бог с вами, Ирис. Поплакали — и хорошо. Легче стало? Теперь вы вытрете слезы и снова станете «стальной мисс Нортон». Об этом никто не узнает, даю слово. Все в порядке?

— Да, — кивнула она.

— Вы вернетесь сюда?

— Да. Вернусь.

Рик отошел на пару шагов и приказал матросу:

— Отвезешь мисс Нортон на «Воскресение» и подождешь у трапа.

Темнота скрывала его лицо, а голос был обычный. Невозмутимый.

«Он ничего не понял», подумала Ирис со смесью облегчения и обиды. Впрочем, после пережитого испуга облегчение было гораздо сильнее, и она нашла в себе силы даже улыбнуться.

Шлюпка оттолкнулась веслом и вскоре утонула в разлитых чернилах.

Капитан «Фортуны» Джеймс Рик в сомнении потер подбородок.

Он не ошибся, потому что ошибиться было попросту невозможно.

Она действительно была стальной, эта юная, девятнадцатилетняя девочка. Законы общества, данное слово, чувство ответственности, вошедшее в плоть и кровь… Она бы умерла, не проронив ни слова. Но потеря корабля, ее горе и его сочувствие ослабили эту железную узду. Всего на миг… Страсть, о которой она и сама едва ли подозревала, вырвалась из-под контроля, перепугав бедную юную леди чуть не до смерти. Часа, который она проведет на «Воскресении» ей хватит, чтобы прийти в себя. Она снова станет холодной светской дамой. Рик дал ей слово, что сохранит ее тайну, и намерен был это слово сдержать. Правда, она не поняла, о какой тайне идет речь… но тем лучше.

Рик отступил в тень и усмехнулся с привычной иронией. Однако усмешка вышла кривой. Ирония в ее адрес почему-то не получалась.

Мисс Ирис Нортон была не игрушкой, ребенком, или воспоминанием о Юльке. Не тенью Эдит, сошедшей на землю. Она была женщиной.

Можно было смеяться сколько угодно, но он действительно понял это только сейчас, когда ее страстный порыв чуть не прожег его рубашку. Нет, смеяться ему совсем не хотелось. Во всяком случае — не над ней. Капитан стоял, скрестив руки на груди, и в молчании всматривался в наполовину видимый, наполовину воображаемый трезубец скалы — внешне спокойный, но мысли его находились в некотором разброде. Не в таком разброде, чтоб позабыть о графе Эльсвике. Но и, конечно, не в таком, чтобы помнить о нем слишком долго. В конце концов, были времена… или будут времена, когда такие ситуации начнут решать просто и цивилизованно, без дуэльных пистолетов, простым решением суда. Так почему бы не начать прямо сейчас? Тем более что помолвка это еще не брак. А Ирис любит его, точно любит. Сейчас в этом не было никаких сомнений.

Рик уже почти освоился с ситуацией, так внезапно вставшей с ног на голову, когда вдруг его поразила внезапная мысль.

Наверное, он просто устал. Иначе заметил бы сразу. «Детективный роман» — так, кажется, сказала она? Но… насколько Рик помнил из будущего, которое так странно стало прошлым, родоначальником детективного романа считался Эдгар По, живший в девятнадцатом веке. Ирис не могла, просто никак не могла знать, что такое детективный роман. Или он что-то путает? В школе и позже, в институте он уделял гораздо больше внимания спорту, чем изящной словесности. Так что вполне мог и спутать. А потом еще ее взгляд, когда он обмолвился насчет кроссвордов.

— Нет, чушь, — Рик пытался гнать от себя эти мысли.

Мысль выглядела слишком фантастичной, чтобы вот так сразу в нее поверить, но… ведь он-то здесь. Так почему тому, что уже случилось, не случится снова? Ирис — странная девушка. Слишком независимая, слишком предприимчивая… и в то же время трогательно-наивная, не видящая грозящей опасности, словно не живущая, а играющая в компьютерную игру. Словно у нее в распоряжении «волшебная кнопка» и возможность перезагрузки, если ситуация станет уж чересчур горячей. Или у него начинается паранойя?

«А может взять и поверить? Но как? Да, просто подойти и спросить: сударыня, вы, часом, не из двадцать первого века сюда «провалились»? Так ведь если ошибся — за психа примет. Нет, ерунда. Потом и не посватаешься. Надо бы как-то более тонко, так чтобы она поняла, а никто другой даже не заподозрил».

Рику, с огромным опозданием вдруг пришло в голову, что он не зря таился все эти годы, и не проговорился никому даже по пьяному делу. Прослыть ненормальным совсем не хотелось. Ладно, если посчитают психом, а если колдуном? Костры инквизиции погасли еще далеко не везде.

Кто же вы такая, мисс Ирис Нортон?