Глава девятая
Большой Приз
Карибское море, Золотой остров, июль 1686 года
За несколько последних дней Ричмонд в полной мере оценил все преимущества Золотого острова: тут было легко не только прятать, но и прятаться. Хотя, забираться настолько глубоко не стоило. Но сначала у него «горели пятки», а потом Кларк долго не мог подходящего места для временного жилища. Казалось бы — чего проще: три-четыре жердины, несколько пальмовых листов — вот тебе и хижина. Не Букингемский дворец, конечно, пару дней перебиться можно. Только вот с пальмовыми рощами на острове оказалось негусто. От самой подходящей ему пришлось уйти, потому что именно ее облюбовали друзья-флибустьеры для пополнения запасов пищи, копчения черепах, починки своих подштанников и прочего променада. Чем дальше, тем больше он углублялся в дикие манговые заросли, которые были раем не только для колибри и птиц Коро, но и для бесчисленных кровососущих насекомых. Под ногами начало хлюпать, а это было совсем не дело. Кларк был в этих широтах далеко не новичком, и прекрасно знал, чем могла закончиться прогулка босиком по этому чудесному, влажному зеленому ковру: здесь было до черта любителей человеческого тела, которые не только кусали, это бы еще полбеды, они откладывали яйца прямо под кожу. Несколько часов — и ноги превращались в красные зудящие бревна. А сделать глоток этой воды Ричмонд не согласился бы, даже умирая от жажды: «жильцы» в животе были еще неприятнее, чем под кожей.
Миновав небольшое болотце, где уныло торчали несколько десятков цапель, Ричмонд в конце концов вышел на относительно сухое место, и понял, что пересек остров и оказался рядом с бухтой, именуемой Заливом Собак. Почему она так называлась, никто уже не помнил, но, видно, была причина. Похоже, ни одна из шастающих по острову компаний сюда еще не забрела: белый песок пляжа оказался нетронутым.
Залив был слишком мелким, чтобы бросить якорь даже небольшому шлюпу, справа и слева возвышались крутые скалы, чуть дальше в море темнел большой зубастый риф. Плохое место для моряка… Поэтому можно было надеяться на уединение.
Ричмонд, выбрав место в тени, в изнеможении опустился на песок, с трудом, чертыхаясь сквозь зубы, стянул сапоги и с удовольствием пошевелил пальцами ног. Он страшно устал.
Когда глупость и элементарное отсутствие выдержки кого-то из его команды позволило Рику расстрелять в упор «Морского Коня», на судне началась паника. Незадолго до этого «Конь» попал в жестокий шторм, и лишился почти всех шлюпок — недостаток, который Ричмонд собирался поправить в ближайшем порту. Но, как это бывает часто, не успел. Беда пришла раньше.
Сообразив, что «Конь» свое отбегал, капитан спустился вниз, на ходу раздавая команды и зуботычины: смысла не было ни в тех, ни в других, спасти тут было ничего нельзя, оставалось разве что спасаться самому.
На перекошенной палубе трое моряков пытались спустить на воду одну из двух оставшихся шлюпок. Не говоря ни слова Ричмонд подставил свое плечо. Если парни и удивились, что капитан, который, по неписанным морским законам, обязан покинуть корабль последним, удирает чуть ли не первым, то ничего не сказали: они были виновны в дезертирстве и предательстве не меньше чем сам Ричмонд. Места в шлюпках следовало распределить по жребию, и именно сейчас этим занимался боцман. Сообразив, что им вряд ли светит что-то хорошее, трое негодяев потихоньку улизнули ловить за хвост свою собственную удачу. Удача оказалась сомнительной, как и положено удаче негодяев. Оказавшись вне досягаемости от пушек противника, моряки расслабились. Поглядывая друг на друга, проверили припасы: их оказалось совсем немного, но это никого не огорчило, «Золотой остров» был совсем рядом. Кроме Ричмонда, с корабля спаслись палубный матрос Викс, канонир Кривой Палец (как его звала матушка, никто уже не помнил) и отпетый мерзавец Джек Кот. Компания, с которой Ричмонд никак не хотел бы оказаться вместе на необитаемом острове. Впрочем, он и не собирался. Увлеченные подсчетом припасов, матросы не заметили, как он достал пару пистолетов.
Два выстрела прозвучали одновременно. Кривой Палец молча ткнулся лицом в бочонок с сухарями, а Джек Кот нырнул за борт, ощутимо качнув не слишком устойчивую шлюпку. Матрос Викс поднял голову, оценил ситуацию и бестолково зашарил на поясе.
— Не успеешь, — спокойно сказал Ричмонд. План его был экспромтом, но хорошо просчитанным. Пока Викс приходил в себя, Кларк потянул заранее примеченный пистолет Пальца и хладнокровно разрядил его в грудь оставшемуся товарищу.
Сделав это, Ричмонд освободил лодку от мертвецов, сел за весла, и погреб к острову, стараясь править туда, куда ни в коем случае не принесет случайным течением никого из его бывшей команды. За пазухой, зашитое в мешочек из промасленной ткани, хранилось нечто, чем он ни в коем случае не собирался ни с кем делиться.
Большую часть жизни Ричмонд прожил с устойчивым убеждением, что лгать гораздо спокойнее, выгоднее и безопаснее, чем говорить правду. Когда и где он обзавелся этой привычкой, английский моряк, бывший офицер флота говорить не любил… а если и говорил, то скорей всего безбожно лгал. Вроде как пропал на судне, где он плавал, денежный ящик. Почему-то обвинили в этом молодого офицера Кларка, а он не нашел ничего лучшего, как сказать чистую правду: видел, как ящик попятили двое матросов. И действительно, сам ящик нашли под их общей койкой. Правда, денег там уже не было, видно дружки-подельники сумели их перепрятать или передать сообщнику в порту. Пытаясь узнать, куда делись деньги, матросов запороли насмерть, но ни один из них так и не признался в краже. Наоборот, все отрицали и валили вину на господина офицера, джентльмена до мозга костей. Странно, но после этого отношение на флоте к Ричмонду Кларку как-то резко переменилось. Настолько, что ему пришлось задолго до срока выйти в отставку. История заглохла, а убеждение осталось.
Сунув руку за пазуху, Ричмонд выудил небольшой мешочек и не торопясь разложил на песке лист совсем новой бумаги, исчерченной торопливыми набросками пером.
Получив в свое распоряжение карту Ферье, Кларк первым делом сделал копию. Правда, из-за острого недостатка времени, Ричмонд тщательно отрисовал береговую линию, сориентировал карту по сторонам света, перерисовал все значки, но кое-где пренебрег ландшафтом. Теперь, получив небольшую фору во времени, он собрался этот недостаток поправить.
О копии карты он Волку не сказал. Зачем? В сущности, это было совершенно не его дело. Была и еще одна мелочь, о которой он умолчал: пират умер, так и не открыв секрета шифра. Говоря о том, что он может расшифровать карту, Ричмонд блефовал… он лишь надеялся, что со временем разберется с этой загадкой, и сделает это раньше, чем подельники догадаются вывести его на чистую воду.
Жером Ферье спрятал свой секрет вполне надежно. Ричмонд пытался разгадать его каждую свободную минуту вот уже несколько недель, но раз за разом терпел неудачу. Хуже всего было то, что он даже примерно не представлял, с какого конца браться за эту загадку. Простой подсчет значков, общего количества и каждого вида в отдельности, ничего не дал. Попытки сложить карту по прорисованным линиям лишь истрепали лист, но ни на йоту не приблизили Кларка к богатству.
Ричмонд углубился в хитросплетение линий, не замечая, как солнечный диск неторопливо опускается за верхушки скал. Вот они уже утратили выпуклость, став четким черным рисунком на фиолетовом небе, а с моря потянуло прохладой.
Кроме главного сокровища, спасенного с затонувшего «Коня» у Кларка с собой была пара пистолетов. У него были пули, но не было пороха. Одно время он колебался, не выкинуть ли бесполезные игрушки, но потом решил пока сохранить, силы еще были, а возможность разжиться порохом вполне могла и представиться.
Была короткая абордажная сабля и острый нож.
Фляга с остатками бренди, которые сиротливо плескались на самом дне. Ричмонд хотел, было, допить их, чтобы одним глотком покончить с искушением, но, поразмыслив, распорядился остатками более умно: долил во флягу воды из небольшого родничка, который встретился ему по пути. Родничок был сомнительный, и тек, скорее всего, из болотца, но Ричмонд от души понадеялся, что остатков спиртного во фляге хватит, чтобы сделать воду безопасной.
Самым ценным имуществом были в последний момент прихваченные из шлюпки масляный фонарь, полностью заправленный и готовый к работе и десяток свечей. Как они оказались в лодке, знал лишь Господь.
Два бочонка сухарей, найденные там же, Ричмонд предусмотрительно припрятал там, где причалил.
Другого продовольствия у него не было. Не было у него ни оружия, чтобы охотится, ни веревки, чтобы расставить силки на птиц, ни крючков, чтобы рыбачить. С помощью ножа можно было сделать острогу, но острожить рыбу та еще наука… Ричмонд был совсем не уверен, что сможет ее освоить раньше, чем ослабеет от голода. Впрочем, можно было порвать сорочку на ленты и сделать пращу: цапли тут были непугаными. Но, оружие древних о котором он читал в романах, вещь хитрая и требуящая сноровки, которой Кларк и не имел. Мысль пришлось отбросить за невозможностью привести ее в исполнение.
Еще можно поймать черепаху, можно обследовать пальмовую рощу. Любая беда преодолима, пока у него есть ЭТО. Карта грела душу и давала надежду на жизнь!
Ветер с легким хрустом шевелил края карты. Тихий шорох над головой Ричмонд поначалу тоже списал на ветер и не обратил на него внимания. Он как раз собирался испробовать еще одну догадку: попытаться соотнести значки с ландшафтом, надеясь, что это что-то даст. Внезапно наверху раздался шум и, не успел Ричмонд опомниться и вскочить, как шею и часть незащищенной спины словно обварили кипятком. От неожиданности Кларк заорал и попытался схватить неведомую опасность, буквально, свалившуюся с неба. Руки поймали нечто теплое, мягкое и пушистое, но извивающееся как целый клубок змей. При попытки оторвать это от себя Ричмонд неосторожно шевельнул головой, и в ту же секунду боль обожгла нос и изрядную часть щеки. Казалось, с него живьем сдирают кожу.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но страшный враг вдруг сам выпустил полуослепшего Кларка и бросился на шуршащий лист бумаги.
— Дьявол, — с чувством выругался Ричмонд, сообразив, что за страшный зверь на него напал, — Брысь!
Он осторожно поморгал и с большим облегчением обнаружил, что глаз цел, просто залит кровью из глубокой борозды, распоровшей бровь.
Большой полосатый кот скрылся в кустах. Ричмонд подобрал карту, аккуратно расправил. Лицо и шею саднило. Он непроизвольно коснулся раны рукой и обнаружил довольно сильные порез. Ворот сорочки быстро намокал от крови.
— Вот бестия, — еще раз ругнулся Ричмонд и, прибрав карту в мешочек, зашагал к морю, чтобы соленой водой промыть царапины. По пути его неожиданно разобрал смех: видно какой-нибудь купеческий корабль заходил на этот остров, чтобы починиться или пополнить запасы пресной воды и мяса, а корабельный кот сбежал на прогулку и заблудился в зарослях. Что ж, судя по его весу и силе мышц, паршивец обрел на этом острове свой собственный рай: птиц здесь было достаточно, только успевай ловить. Должно быть, кот прикорнул на дереве, и проснулся от шелеста бумаги, который что-то ему напомнил или просто пробудил давнюю привычку.
Ричмонд зашел в воду почти по пояс, зачерпнул соленой воды и, щедро плеснув на свежие раны, зашипел, как кусок сала, брошенный на горячую сковороду. Соль обожгла раны. Но кровь на удивление быстро перестала сочится из порезов.
Солнце уже почти скрылось, его место с царственной неспешностью занимала луна, не полная, но очень хорошо освещавшая пляж.
То, что кот порвал ему щеку, беспокоило Кларка очень мало, гораздо меньше, чем возможный ущерб, нанесенный драгоценной карте. Поэтому, торопливо промыв рваные царапины, он снова вытянул бумагу и принялся придирчиво рассматривать ее, едва не водя носом по бумаге. Так и есть! Проклятый зверь все же успел напакостить: запачкался в крови и оставил на карте цепочку следов. К счастью, ничего важного не заляпал.
Ричмонд держал карту в руках. Цепочка кошачьих следов перед глазами вдруг показалась ему намеком на что-то важное. Следы… Цепочка… Кот… Нет, коты тут явно не при чем. Не кот, а птица. Голубь! Голубиная лапка!!!
Ричмонд бросился к ближайшему камню, разложил карту и с силой нажимая квадратным ногтем провел черту, соединяющую на карте птичьи следы. По всему выходило, что это место — в двух шагах от Залива Собак, в скалах. И почему кошка считается нечистым животным?! Спасибо, полосатый братец, ты оказал дяде Кларку неоценимую услугу. Только больше не попадайся на глаза, прибью, заразу, чтобы больше на людей не прыгал. Черт, как больно…
Посмотрев на луну и оценив свое собственное состояние как вполне бодрое, Кларк сверился по карте и зашагал к одинокой скале, куда вели птичьи следы. Ночь предстояла довольно деятельная.
* * *
Нагретые солнцем, растрескавшиеся подошвы скалы уходили далеко в лес. Спрятанные в траве, заросшие кустарником, они словно только и ждали неосторожного путника, чтобы подставить подножку, уронить и в кровь расцарапать колени. Под плотными зонтами пальм было душно, вязкий воздух вставал плотной стеной между отрядом и его целью. Когда они, вспотевшие, уставшие, выбрались из леса на каменистое плато, где их встретил прохладный морской ветер, всем показалось, что они добрели, наконец, не до входа в пещеры, а до райских врат. Впрочем, если вспомнить о Волке и его головорезах, это утверждение еще вполне могло оказаться правдой. Вот только ворот никаких не было. Ни райских, ни иных. Была отвесная, выщербленная ветром каменная стена.
— Это здесь, — уверенно сказала Коломба. Она продралась сквозь зеленые заросли, раздвинула плотно сомкнутые ветви и… исчезла.
Матросы подались вперед, кое-кто суеверно перекрестился. Не прошло и трех секунд, как она возникла снова, и набожные моряки с облегчением увидели, что козни дьявола здесь ни при чем. В скале темнела узкая, почти незаметная щель. Одна из трех.
Коломба нашла взглядом Карлоса и махнула рукой. Испанец вскарабкался наверх, обрушив целый водопад сухой гальки, и, цепляясь за прочные ветви кустарника, протянул ей фонарь.
Мужской костюм сидел на Коломбо Ферье превосходно. Прекрасные густые волосы, подобранные в прическу, рассыпались от быстрой ходьбы по заросшим тропам и теперь сверкали на солнце, как жидкое золото. Драгоценное червонное золото редчайшего оттенка. Джордж Эльсвик поймал себя на том, что любуется женщиной, и попенял себе. Кроме Ирис, никаких женщин для него существовать не должно. Все поумирали в одночасье, а оставшиеся в живых страшны, как смертный грех. Бедная девочка столько пережила. Не хватало ей еще увидеть, как ее жених разглядывает другую.
Он поискал глазами невесту. «Бедная девочка» на него не смотрела. Она увлеченно спорила о чем-то с Харди и Вольнером. До графа донесся веселый смех. Ирис выглядела ничуть не хуже Коломбы. «Пиратский» наряд шел ей чрезвычайно, да и что ей не шло? Однако это зрелище неприятно царапнуло графа. Стройная фигурка в наряде юнги, сидевшем на ней как перчатка, с хвостом русых волос, подрагивающих от смеха… Ирис, конечно, молода и неопытна, но он-то отлично видел скользящие по ней взгляды пиратов Рика. Пустить ее в этот безумный поход за кладом в окружении отъявленных висельников было чистейшим сумасшествием. Если не хуже.
Он покрутил головой, разыскивая Рика, чтобы высказать ему все, что он об этом думает, и внезапно увидел его совсем рядом. Он стоял, слушая спор своих матросов вполуха, и смотрел туда, где так увлеченно смеялась его невеста. Смотрел на нее. И взгляд зеленых кошачьих глаз был взглядом хищника. До неприличия восхищенного хищника.
— Не беспокойтесь, — неожиданно произнес он. — Эти люди не выглядят, как примерные прихожане церкви, но такое волнующее зрелище они наблюдают не впервые. Мисс Нортон уже давно на «Фортуне» и до сих пор никто не обидел ее… Для многих из команды она как дочь. Ваши опасения напрасны. Поверьте, здесь она в большей безопасности, чем на корабле.
— Люцифер! — Карлос высунул из пролома лохматую голову, — Коломба узнала эти места. Это действительно тот коридор.
Рик мгновенно позабыл и об Эльсвике, и об Ирис. Он окинул быстрым взглядом свой отряд, подал знак рукой и шагнул в проем. Галька захрустела под ногами и посыпалась дождем.
Тьму рассеивал свет фонарей. Она отступала перед отрядом, скрываясь в узких тоннелях, забиваясь в щели в породе, таясь под потолком. Цепь дрожащих теней медленно ползла по стене, и обступившая их тишина казалась такой живой, что все невольно приглушали голос и старались ступать потише, словно боялись разбудить нечто, что лучше было бы не трогать. Ирис тревожно озиралась по сторонам, втягивала голову в плечи, словно этот жест мог защитить ее от тысяч тонн камня, висящих над головой.
Двигались быстро, и необходимость все время смотреть под ноги отчасти притупляла страх.
Неожиданно живая цепочка остановилась. Тени замерли, навалилась тишина. Матросы Рика переглядывались. Им тоже было не по себе. Все, казалось, чего-то ждали, и, судя по напряженным лицам, блестевшим от холодного пота, вряд ли они ждали подарка к рождеству. Появился Рик. Он быстро прошел мимо Ирис, не взглянув на нее, отдал какие-то распоряжения и так же быстро вернулся назад, скрывшись в каменной галерее. После этого цепочка снова двинулась и, похоже, еще быстрее. Ирис казалось, что они идут уже несколько часов, хотя, в действительности, не прошло и часа.
Духоту подземелья изредка пересекал холодный ток из боковых штреков. Вскоре они оказались на подземном перекрестке. Галереи стали шире, потолок ушел вверх, и свежий воздух охладил разгоряченные лица.
— Почему мы остановились? — шепотом спросил Эльсвик на ухо Ирис.
— Ждем разведчиков, — так же тихо отозвалась она и начала осторожно пробираться вперед.
Коломба стояла, держа фонарь, и, разглядывая карту, что-то быстро объясняла Карлосу и Рику. Капитан кивнул женщине, глянул по сторонам и жестом подозвал двоих матросов.
— Возьмите по пять человек, и обследуйте северный и восточный коридоры. Если все в порядке, оставайтесь там. Рассредоточьтесь. На глаза не лезьте. И помните о мысе Джоан. Вы должны быть там вовремя, ждать не буду.
— Мыс Джоан? — переспросил Эльсвик вполголоса, рассматривая подземные галереи со смесью страха и любопытства.
— Нам это не понадобится, — так же тихо пояснила Ирис. — Но вообще-то, это место к востоку от бухты «челюсти», милях в четырех отсюда. Такая длинная и плоская отмель, она выдается далеко в море. Там место сбора отрядов Карлоса и Дерека. Если что-нибудь случится, нам тоже нужно пробираться туда.
— Что может случиться?
— Я не знаю, — пожала плечами девушка, — многое может случиться.
— Скорее, — поторопил голос Рика, — мы должны занять этот лабиринт полностью. Если Волк сунется сюда, мы должны знать, где его встретить. Порох?
— Здесь, капитан, — отозвался Дерек, пробираясь вперед.
— Отлично, — кивнул Рик, — Карлос, ты здесь первый после Бога. Твоя задача — надежная эстафета. Всех связных будешь принимать сам. Ко мне пришлешь матроса только в одном случае…
— Я помню, — кивнул Карлос. — Не беспокойтесь, Люцифер.
— Коломба, — Рик повернулся к женщине, которая все время шла впереди, — вы здесь хорошо ориентируетесь?
Она кивнула, торопливо прибирая волосы.
— Тогда вперед и побыстрее. Ведите главный отряд. Я вас догоню.
С десяток матросов отделились от остальных и углубились в один из боковых штреков. Ирис проводила их глазами и тихо шагнула к стене. Прислушалась.
— Подземелья нам все равно не удержать, — донесся до нее приглушенный голос Рика, — слишком мало людей. Поэтому не жди, появится ли Волк. Убедишься, что в восточной галерее чисто — и поджигай шнур.
— Стоит ли отрезать дорогу? — с сомнением произнес Карлос.
— Стоит, — перебил Рик, — все равно, вынести из подземелий Большой Приз на остров, кишащий людьми Волка и Керби… Поверь мне, друг, это будет самый дорогой в истории способ самоубийства. Включая ту ее часть, о которой ты не знаешь.
Свет от фонаря метнулся вперед, чуть не выхватив Ирис из мрака, она качнулась назад, уперлась ладонью в стену… Стена пещеры сочилась влагой.
— Капитан Рик, — робко позвала она.
— Я здесь.
— Ах… — вырвалось из ее груди.
То, что происходило в пещере, пугало ее все больше и больше. Она не знала гор, но голос предчувствия звучал в ней, как колокол в тумане — отчетливо и тревожно: «Не доверяй». Что-то было не так с этой незыблемой толщей.
— Вы уверены, что ваш план с «Воскресением» сработает, — спросила Ирис, когда они почти бегом продвигались по узкому штреку, догоняя остальных. Дорога плавно, но неуклонно поднималась.
— Бог его знает, — отозвался Рик, подсвечивая фонарем и прислушиваясь. К чему? — Когда на кону такие ставки, я вообще ни в чем не уверен. Я лишь надеюсь, что Леди Удача будет к нам благосклонна. Один хмурый взгляд этой дамы, и все наши тщательные приготовления окажутся ни к чему.
— Не любите, когда все зависит от женщины? — поддела Ирис.
— Смотря, какая женщина, — без улыбки ответил Рик, — этой я доверяю.
Они догнали отряд и теперь двигались гораздо медленнее. Впрочем, идти быстрее не было никакой возможности. Чем выше поднималась тропа, тем сильнее была разрушена порода. Все чаще попадались щели, которые приходилось перепрыгивать, обмирая от страха. Ирис слышала журчание. Подземные ручьи, успокаивала она себя, ничего страшного. Один из таких «нестрашных» ручейков весело сбегал прямо по стене. «Пол» и низкий свод сжимали их, будто тиски. Пахло сыростью и отчего-то мышами, но ни одного пещерного жителя девушка не заметила. Хотя следы их пребывания встречались довольно часто…
Неожиданно отряд опять остановился. Узкий коридор пересекала глубокая и широкая расщелина, похожая на пропасть. Где-то внизу бормотала, перекатываясь по камням, подземная речка. Люди растерянно переглядывались. К Рику протиснулась Коломба, встревоженная не меньше других.
— Я не знаю, откуда взялась эта щель, — торопливо проговорила женщина, — на карте она не обозначена, и отец мне ничего не говорил про нее. Заблудиться мы не могли, все остальные приметы сходятся, я просто не знаю, что и думать!
— Прошло двадцать лет, — Рик пожал плечами, — это большой срок, Коломба.
— Боюсь, мы не сможем перебраться, — неуверенно проговорила женщина.
Ирис вспомнила разговор, не предназначенный для ее ушей. Через несколько минут или часов, когда Карлос закончит разведку восточной галереи, ведущей к острому и плоскому, похожему на утиный клюв мысу Джоан, прогремит взрыв. И они окажутся отрезанными от мира. Если, конечно, эта жуткая толща камня не рухнет им на головы. С изумлением девушка поняла, что, пожалуй, не слишком испугана. Рик доверял Леди Удаче. Ну, а она доверяла Рику. Ирис нашла глазами капитана. Он не был похож на человека, сраженного отчаянием. Случайно его взгляд остановился на девушке. Он улыбнулся и неожиданно подмигнул. Коломба подняла фонарь, и Ирис заметила в руках капитана моток тонкого, прочного троса. А на конце — маленький трехлапый якорек — кошку.
— Куда вы исчезли, дорогая? Я беспокоился, — прошептал вдруг в самое ухо встревоженный голос Эльсвика.
— Я здесь, — коротко отозвалась Ирис.
У нее не было желания выслушивать банальные нежности, ей было интересно, что собирается делать капитан, но спины матросов закрыли ей свет, и она со вздохом повернулась к Эльсвику.
— Мне не нужна нянька, Джордж. Я уже взрослая.
— Интересно, чем ему поможет эта веревка… — отозвался он невпопад, — если он еще найдет, где ее закрепить.
— Найдет, — ответила девушка с непоколебимой уверенностью, и это вновь странным образом расстроило графа.
Впереди наметилось какое-то движение, и девушка сообразила, что Рик все-таки устроил переправу.
Якорь зацепился за утолщение в потолке, похожее на карниз. Вроде крепко. Несколько человек изо всей силы потянули его на себя. Якорек шевельнулся, но выдержал. Рик намотал на руку тонкий трос, еще раз дернул и, оттолкнувшись, стремительно перелетел на другую сторону. Якорь качнулся, мерзко скрипнул по камню… Но устоял. Люди в пещере перевели дух.
Матросы переправлялись быстро. Скоро остались лишь Мак-Кент, Коломба, граф Эльсвик и Ирис Нортон.
Харди изобразил «светскую» улыбку, подал руку женщине и церемонно подвел ее к расщелине. Коломба натянуто улыбнулась:
— Не выношу высоты.
— Закройте глаза, — посоветовал Мак-Кент, привычной рукой перехватил трос, крепко обнял Коломбу за талию и… в следующую секунду уже отпустил ее по другую сторону щели.
Поймав трос, Джордж обернулся к невесте.
— Эльсвик! — голос капитана чуть не заставил его выпустить трос. Рик, махнув рукой Коломбе, чтобы вела отряд, вышел на край расщелины. — Переправляйтесь сами. О мисс Нортон я позабочусь.
— Прошу прощения, капитан, я сам в состоянии позаботиться об Ирис, — Джордж слегка опешил, но быстро пришел в себя и ощетинился. — Насколько я знаю, меня пока не разбил паралич.
— Ну, значит, это скоро случится, — негромко отозвался Рик, — если судьба не будет милосердна и не убьет вас сразу. Простите, Эльсвик, но я видел ваши руки. Вам не удержать ее…
— Вы что, шутите? — Ирис решительно взяла трос из рук жениха, обмотала кисть и, резко оттолкнувшись от края, качнулась над пропастью. Ноги, обутые в морские сапоги мягко и цепко приземлились на краю расщелины, тело единым, слитным движением восстановило равновесие. И в следующее мгновение она уже стояла, насмешливо улыбаясь обоим.
— Молодец, — сдержанно похвалил Рик.
Она лишь пожала плечами и фыркнула:
— Тоже мне подвиг.
— Ваша очередь, милорд, — неожиданно для себя Рик рассмеялся и бросил трос графу.
После расщелины коридор круто поворачивал вправо и уходил вверх.
За очередным поворотом неожиданно случился небольшой затор. Люди Рика столпились у небольшой ниши в стене, похоже, естественного происхождения.
— Что здесь? — нетерпеливо спросил Рик, подходя.
— Похоже, могила, сэр, — отозвался кто-то из матросов.
В нише и впрямь был сложен аккуратный холмик из плотно пригнанных камней, а над ним, на гладкой стене, выбит крест и кривоватая надпись: «Фредди Две Сотни».
— Что это значит? — спросила Ирис, не больно-то рассчитывая на ответ. Но ей ответили. Пожилой моряк потер переносицу и хмуро сказал:
— Плавал такой… Сначала с Морганом, потом сам по себе. Звали Фредди Две Сотни. За то, что он, якобы, собственноручно застрелил, утопил и вздернул две сотни человек. И про могилу его на Карибах знают, только вот не знали — где. Говорят, дух его не может успокоиться, пока не найдет того, кто займет его место.
— То есть сможет укокошить три сотни? — недоверчиво хмыкнул Дерек.
— Этого я не знаю, — развел руками моряк.
— Время дорого, — поторопил Рик, — если кто-то хочет положить сюда веночек, сделает это потом.
Пираты заторопились вперед, вслед за капитаном. Судя по карте, сказочное сокровище лежало в нескольких ярдах.
Ирис Нортон не оставляли тревожные предчувствия, и, похоже, не зря. Под ногами «искателей сокровищ» заскрипел щебень. Потом стали попадаться камни покрупнее. Леди заторопились.
Через несколько шагов они уперлись в стену. Факела высоко поднятые над головами тут же выявили узкую щель и разбросанные по сторонам камни. Все это выглядело так, будто…
— Здесь кто-то был, — старый пират в надетой прямо на голое тело кожаной безрукавке, первым протиснулся в щель.
— Кто-то до нас, — мотнул головой Дик Вольнер.
— Мда… — загадочно протянул Харди Мак-Кент, — не хорошо.
Послышался сдержанный возглас и через несколько секунду из щели вылез старый пират. Дышал он тяжело.
— Ну, что там? — чуть не в один голос вопросили его товарищи.
Он деловито выудил из-за пояса плитку табаку, пожевал и невозмутимо сплюнул. И только потом соизволил посторониться и объяснить:
— Сокровища здесь. Пять сундуков. Один — открыт.
— Надо расширить проем, — коротко распорядился Рик.
— Подорвать?
— Ты с ума сошел, — рявкнул капитан на подчиненного, — нас тут завалит. Разбирайте руками и живо.
Эльсвик дернулся было вперед, но устыдился чего-то и остался на месте. Пираты, один за другим, принялись за дело. Работали споро и минут через двадцать все камни были разобраны. Справа и слева оставалась только глыба монолитной плиты. Проход оказался достаточно широким, чтобы человек мог спокойно пройти и даже расправить плечи.
Джеймс на правах капитан первым прошел вперед.
Не было ни восторженных воплей, ни хлопанья по спине, ни безумных глаз. Наверное, только Рик, знавший своих людей как облупленных, заметил неестественную скованность движений и деревянные шеи и плечи. Пираты были сражены наповал.
…Он уперся ладонями в края сундука и заглянул внутрь. Туда, где теплой желтой волной лежали испанские дублоны. Светлая прядь волос упала на лицо. Он ее не отбросил, похоже, даже не заметил. Рик глядел и не видел полновесного звонкого чуда под руками. Черты лица закаменели. Зеленые глаза казались слепыми.
— Теперь понятно, откуда взялась эта трещина, — проговорил он, наконец, — и почему нам не пришлось откапывать сундуки. Их нашли до нас. Все правильно. Когда карта Ферье попала мне в руки, я тоже первым делом срисовал копию. Стоило предположить, что и он до этого додумается…
— Волк? — спросил Эльсвик, освобождаясь от гипнотического действия сундука с золотом. — Здесь засада?
— Это не Волк, — Рик выпрямился, обвел взглядом свой отряд, но не улыбнулся. — Волк ничего не знает. Он шарит вслепую, надеясь, что кто-нибудь из нас возьмет в руки клад, а он окажется поблизости и сумеет урвать кусок.
— Тогда кто? — резко спросил Мак-Кент. — Кто сбил замок на сундуке, и почему, черт возьми, он не унес золото?
— А он унес, — отозвался Рик, — сколько смог.
— Кто это был? — потребовал Харди, но Рик по своему обыкновению лишь качнул головой.
— Есть один тип… Впрочем, вас это не должно беспокоить, Харди. Этот человек, кем бы он ни был, не связан с людьми Волка и Керби. Он — сам по себе. Он не сможет нам помешать, и кто он такой, и где он сейчас, и что собирается делать дальше, не должно волновать никого, кроме меня.
— Вы говорите так, словно хорошо знаете его, — произнесла Коломба.
— Знаю. Но это не касается никого из вас. Это — семейное дело, — сказал Рик, подводя черту под разговором.
Он отошел, потер ладонями плечи, словно от холода, хотя в тесной, похожей на склеп пещере было, скорее, жарко. Увидел Ирис, неподвижную и молчаливую.
— Интересное зрелище, — усмехнулся он, — я еще не видел своих людей в таком волнении. А мне казалось — я их хорошо знаю.
— А вас это зрелище, похоже, не радует, — задумчиво произнесла она.
— Отчего? Я — обычный человек, со слабостями. Люблю все красивое. А пять сундуков с сокровищами — это очень красиво.
Он рассмеялся, но без ехидства, добродушно.
— Почему вы все время смеетесь над собой? — спросила она.
— А что мне еще делать? Рыдать? Поверьте, Ирис, я бы рыдал, если бы мог. Но свои последние слезы я пролил шесть лет назад. В тот день, когда погибла Эдит, а я… ничего не смог сделать. С тех пор я уже не плакал, и это очень плохо. Потому что тот, кто не может проливать слезы, будет проливать кровь. Свою и чужую. И я пролил потоки крови.
Его голос был тихим и странно-завораживающим. Но при последних словах Ирис невольно вздрогнула.
— Вам холодно? — спросил он.
— Нет.
— Конечно, нет. Вы испуганы. Я испугал вас, милая девочка? Я ведь страшен, Ирис. Раньше вы не думали об этом? Подумайте, — предложил он и отошел, оставив ее в состоянии, близком к столбняку.
В этот момент из темного коридора появился Дерек, слегка запыхавшийся. В свое время этот мальчик интриговал Ирис. Если Дэнни Расвен был правой рукой капитана, то Дерек Харрисон, без сомнения, был левой.
Юный и мягкий, совсем не похожий на корсара, он, однако, сумел снискать славу в этих водах, где ценилось отнюдь не умение повязывать галстук, а совсем другие качества.
Сейчас он добавил еще одно слово в легенду о себе, бросив лишь короткий равнодушный взгляд на отрытые из-под обломков сундуки. Казалось он, подобно самому Рику, не подвержен золотой лихорадке.
— Восточный коридор свободен, — доложил он, — людей Волка поблизости нет, но очень далеко мы не заходили. Кастильяно подготовил взрыв и ждет лишь вашего слова.
— Вовремя, — Рик облегченно рассмеялся и потер ладони. — Теперь начнутся танцы. Коломба!
Женщина подошла, передав корабельный фонарь матросу.
— Вам пора. Встретимся на мысе Джоан. Надеюсь, скоро. Вас проводят. Желаю удачи, графиня. И вам и всем нам. Видит Бог, она нам необходима. Ирис, вы не передумали?
— Нет, — коротко отозвалась девушка.
— Тогда за работу. Времени у нас совсем нет.
Второй выход из пещеры был основательно завален камнями и обломками породы.
— Куда он ведет? — спросила Ирис, пытаясь прикинуть на местности то, что она видела на карте Ферье.
— Наружу, — откликнулся Рик, разбирая бухту толстого каната.
— Но мы не могли выйти на вершину скалы?
— Конечно, нет. Но мы довольно высоко.
— Насколько высоко? — настаивала Ирис.
В это время что-то глухо рвануло под ногами, скала вздрогнула, мелкие камешки посыпались вниз и защелкали по полу. И все стихло. Они были отрезаны от выхода из подземелья, от своих матросов, от «Фортуны»… И от трех сотен Волка и Керби. Карлос обрушил коридор, создав надежную преграду, и обезопасил отряд Рика от удара в спину. Теперь у запертых в подземелье был только один путь — вперед.
Когда в пещеру просочились первые солнечные лучи, Ирис заметила усталость и напряжение на знакомых лицах, капельки пота, лихорадочный блеск в глазах. Невольно она подумала, что, наверно, вот так выглядела сама, когда диктовала условия одному из самых жестоких пиратов Карибского моря. Пожалуй, только сейчас Ирис сообразила, в какую отчаянную игру они играют и как ничтожен их шанс остаться в живых. Она внимательнее всмотрелась в лица корсаров, ища признаки страха или неуверенности. Но матросы Рика работали спокойно и слаженно, и скупой точности их движений могли бы удивиться матросы королевского флота.
После мрака подземелий яркий дневной свет и прозрачная голубизна неба показались нестерпимыми. Площадка была узкой и длинной. За спиной возвышалась почти отвесная каменная стена. Над головой с пронзительными криками кружили потревоженные чайки. А внизу, на серебристом зеркале лагуны застыли «бронзовая» «Фортуна» и пузатая бригантина «Воскресение Христово». Отсюда они казались игрушечными. Ирис ахнула и отпрянула, пытаясь вжаться в скалу. Она и не предполагала, как высоко завели их коридоры подземелий.
— Не стойте на виду, — Рик осторожно выглянул из-за естественного выступа, похожего на бруствер. Сощурился, пытаясь что-то высмотреть на палубе «Фортуны». С минуту он разглядывал свой корабль, потом шумно выдохнул, скучно и без фантазии выругался и опустился на камни, прислонившись к скале.
— Что случилось? — Эльсвик вылез из пещеры, бросил короткий взгляд вниз и такой же тревожный — на Рика. Капитан молчал. Он молчал не так уж долго, но молчание было тяжелым, и отчего-то ни Ирис, ни Джордж не решились его прервать.
— Ладно, — сказал он, наконец. — Ничего непредвиденного не случилось. В любом случае, нам нечего делать на этом острове. А времени у нас совсем нет. За работу!
Он встал во весь рост, вышел на площадку и махнул рукой. Через пару минут с «Фортуны» спустили шлюпку, и она полетела по гладкой спокойной воде к подножию скалы.
— Канат, — скомандовал Рик. — Сложите вдвое.
Девушка отступила, чтобы не мешать, и в который раз поразилась, как ловко и слаженно работают корсары. Рик не повторял своих коротких приказов дважды, а чаще — вообще обходился без слов, и его команда беспрекословно подчинялась жестам. Канат, сложенный для прочности вдвое, был закреплен на выступе. Концы сбросили вниз, где их приняли на шлюпке. Шлюпка тут же начала движение назад к судну, где матросы, ухватив концы каната, накрепко привязали их к грот-мачте.
— Сундуки?
— Все готово, капитан, — ответили из пещеры. Лохматая голова корсара высунулась на солнечный свет, сощурилась. — На счет того сундука, который открыт… Сомневаюсь я, капитан.
— Значит, пойдет последним, — решил Рик, оценивая глазами длину и прочность канатной дороги, протянутой из их «гнезда» на «Фортуну». — Давай их сюда. По одному.
Ирис невольно закусила губу, ладони сжались, комкая манжеты, когда огромный дубовый, окованный железом сундук перевалился через край и закачался на провисшем канате. Несколько томительных мгновений он висел неподвижно, потом медленно, рывками съехал на несколько ярдов и вдруг, словно освободившись, стремительно заскользил вниз. Когда он достиг «Фортуны» и скрылся из глаз, все на площадке, как по команде, выдохнули. Двое корсаров вытерли о штаны вспотевшие ладони.
— Вот ведь, стерва, доехал-таки, — высказался один из матросов, недоверчиво качая лохматой головой.
— Второй, — лаконично скомандовал Рик.
Он казался настолько отстраненным от всего происходящего, будто был за тысячи миль от скалы-трезубца, от «Фортуны» и от Большого Приза. Ирис могла только догадываться, какая высокая степень сосредоточенности скрывалась за этой отстраненностью.
Кивнув одному из матросов, чтобы тот занял его место, он сошел с узкой площадки и, пригнувшись, нырнул в полумрак пещеры.
Двое матросов пытались обвязать веревками сундук со сбитым замком. Похоже, кое-что у них получалось. Ирис не расслышала их разговора, да и не пыталась. Глаза ее были прикованы к очередному «золотому сундуку». Харди Мак-Кент что-то втолковывал Эльсвику. Девушка прислушивалась к звукам, которые, кроме нее, наверное, не слышал никто. И чем дальше, тем больше ее пугали эти неуловимые звуки. Казалось, что там, на глубине, в монолитной толще камня происходит какая-то работа, словно кто-то очень большой и неуклюжий затеял перевернуться на другой бок, и, ни дать, ни взять, осторожно разминает мышцы…
Услышав рядом сдавленное ругательство, она вздрогнула и поспешно обернулась к лагуне. Последний пятый сундук, тот самый, обвязанный веревками, застрял на канате, Он медленно покачивался над острыми зубами рифа и серо-зеленой водой, не двигаясь с места, и было похоже, что он провисит так до страшного суда. Ирис смотрела на него неотрывно и в какое-то мгновение поймала себя на том, что пытается подтолкнуть его взглядом, мыслью, волей.
— Может, слазать? — предложил кто-то из горячих голов Рика. — Я быстро.
— Подожди, — негромко осадил капитан. Он стоял, вцепившись взглядом в натянутый канат и, похоже, чего-то ждал. Внезапно канат шевельнулся. Еще раз. Видимо, на «Фортуне» потеряли терпение.
— Идиоты, — в голосе Рика прозвучало презрение.
Внезапно сундук зашевелился и съехал примерно на пол-ярда. И снова застрял. Канат задергался сильнее… и вдруг, со звоном перетянутой струны, лопнул, метнувшись в воздухе стремительной змеей. Ирис испуганно отшатнулась, и в следующую секунду снизу долетел громкий всплеск.
— Доигрались, господа флибустьеры, — со зловещим спокойствием произнес Рик в полном молчании.
И в этот момент громовой раскат встряхнул скалы, левый борт «Фортуны», ближе к корме, окутало белое облачко порохового дыма и полновесное ядро врезалось в скалу, рядом с площадкой. Посыпались камни, чайки совсем взбесились, в панике мечась над трезубцем. А Ирис Нортон с ужасом ощутила, что незыблемая скала вроде бы присела…
Рик дернул ее за руку и резко толкнул назад, заслоняя собой. И вовремя. Второе ядро угодило точно туда, где только что стояла девушка. Часть площадки обрушилась вниз, увлекая за собой двух матросов, их короткий крик затих раньше, чем Ирис сообразила, как близко ударила смерть. Пещеры больше не было.
— Вниз! — приказал Рик. — Все в воду. Лезьте на скалы и уходите берегом. Не пытайтесь взобраться на борт!
— Черт возьми, как им удалось так высоко задрать стволы? — чертыхнулся Харди ныряя за камень.
Его вопрос так и остался без ответа, хотя Рик подумал о том же самом. Да и что толку было в рассуждениях, когда факт был на лицо. Пушки ЕГО «Фортуны» посылали ядра под очень острым углом.
Полуоглохшая, перепуганная, девушка приткнулась к каменной стене, пытаясь совсем вжаться в скалу.
— Ирис! — Рик поднял ее на ноги и с силой встряхнул. — Придите в себя. Нужно немедленно убираться отсюда!
От площадки остался лишь крохотный выступ. Глянув вниз, Ирис почувствовала головокружение. Головы матросов Рика, которые уже барахтались в воде, были похожи на булавочные головки. А острые камни казались торчащими из воды ножами.
— Капитан Рик, вы определенно сошли с ума, — со страхом проговорила Ирис, — я не буду туда прыгать!
— Мне некогда вас уговаривать, — Рик шагнул к ней, но она вскинула ладони и вдруг завизжала тонко и пронзительно.
Он дернул ее к себе, сжал в железных объятьях так, что перехватило дыхание, и она замолчала, хватая воздух ртом, как рыба.
— У нас нет времени! — крикнул Рик в белое лицо девушки. — Совсем нет!
— Я боюсь… — прошептала она.
— Не бойтесь. Я буду рядом. Здесь не так высоко, — он отпустил ее и протянул руку.
Мгновение она глядела на него странным взглядом, потом слабо улыбнулась и вложила тонкую руку в его ладонь.
Зеленоватая вода лагуны разбилась со звоном, погасившим все мысли. Какое-то время она парила между небом и землей, в блаженном покое желая, чтобы это никогда не кончалось. Но потом какая-то грубая и жестокая сила схватила ее за волосы и поволокла вверх. Солнечный свет ударил по глазам. Ирис закашлялась, пытаясь выплюнуть воду. Мокрая одежда потянула ее вниз. Кто-то поддержал ее, потом она сама развела воду руками, вдохнула и почувствовала себя увереннее.
— Пустите меня, Рик, — хрипло выговорила она, — я умею плавать. А где Джордж?
Ирис закрутила головой, разыскивая Эльсвика, но заметила лишь кого-то из корсаров. Его голова виднелась над водой почти у самых скал.
Прозвучал сухой треск, словно сломали ветку. Матрос вздрогнул, взмахнул руками, и голова исчезла из вида, только зеленоватая вода окрасилась алым.
Быстрая шлюпка вынырнула из-за камней. Гребли двое, а четверо пиратов азартно стреляли, правда, чаще мазала, чем попадала в цель. Несколько секунд Ирис видела ее борт, потом шлюпка развернулась носом и полетела по воде прямо на них.
— Мы пропали, — обреченно выдохнула девушка.
— Еще нет!
Ирис попыталась развернуться, чтоб заглянуть в лицо Рика и узнать, что означает этот странный ответ. Но было уже поздно. Весла вынырнули из воды совсем рядом, взлетели вверх. Ирис сжалась, ожидая выстрела и смерти, но неожиданно крепкие руки схватили ее под мышки и втащили через борт в шлюпку.
— Рад видеть вас снова, леди! — голос показался ей знакомым. Она подняла голову и встретилась со светлыми глазами Керби Клейна. Он оглядел ее с головы до ног и неожиданно сообщил, — а вы стали еще красивее. Определенно красивее!
* * *
Когда стены пещеры содрогнулись от взрыва, устроенного Карлосом, Ричмонд Кларк спокойно спал в нише одного из боковых ответвлений, рассудив, что это самое безопасное место на всем острове. Все будут так заняты сундуками с золотом и попытками отнять их друг у друга, что никому и в голову не придет разыскивать по пещерам одного человека.
Честно говоря, куда-то идти и искать какое-то еще убежище у него просто не было сил. Ночь и впрямь получилась деятельная. Разобраться с картой старого пирата оказалось даже не половиной дела. Часа полтора, если не больше, он лазал вдоль скалы, ощупывая каждый дюйм, пытаясь отыскать вход в пещеру, который, черт его возьми, должен был быть где-то здесь. В конце концов, он наткнулся на него почти случайно, бурно обрадовался. Как оказалось — рано. Пещера оказалась большой и разветвленной, и как в ней ориентироваться, карта говорила довольно туманно и иносказательно. Видно, Ферье ничуть не обольщался по поводу своих душеприказчиков. Здесь был еще какой-то секрет, и Ричмонд с неудовольствием подумал, что, скорее всего, известен от только Рику… а может быть вообще лишь покойной Коломбе. Мысль о том, что в этом случае конкуренты тоже черта лысого получат, утешила мало. Кларк хотел золота, а не позлорадствовать. Нет, позлорадствовать, конечно, тоже неплохо, но лучше это делать сидя в удобном кресле, в библиотеке собственного особняка, подписывая финансовый отчет от управляющего поместьем… чем замерзая где-нибудь в сточной канаве. У нищих смех над богатыми и преуспевающими получается плохо и неубедительно.
Оставил ли Ферье какой-то знак? Судя по его любви к такого рода играм, знак должен был быть обязательно. Но просто бегать по пещере и пытаться долбить все подозрительные ниши — так этим можно заниматься до страшного суда. Должна быть какая-то подсказка. Что-то, что мог заметить и понять только человек, хорошо знавший, как работала голова удачливого пирата. К сожалению, сам Ричмонд в друзьях у знаменитого французского флибустьера не ходил, его «Конь» даже близко не подплывал к этой компании… за исключением того раза, когда Кларк завладел картой.
Как далеко могла тянуться пещера? Этот вопрос мог стать жизненно важным. Масляный фонарь, который так обрадовал Ричмонда, давал ему в лучшем случае два-три часа. Чуть дольше могли служить свечи. На одну ночь хватит, но что, если он, спаси Господь, заблудится? Шансы выхода из сложного и разветвленного подземелья без света равны нулю, это Кларк понимал очень хорошо, не смотря на то, что в таких переделках еще ни разу не был.
Что мог знать о пещерах Ферье? Возможно, не больше Кларка, и тогда клад спрятан где-то на центральной линии, вряд ли у него хватило ослоумия углубляться в боковые штреки, рискуя остаться там навсегда. Ферье хотел обеспечить будущее единственной дочки, а не устраивать себе и своим компаньонам гробницу фараона… Но он мог быть и знатоком. Тогда клад спрятан где-нибудь на другом уровне, и ведет туда запутанная система ходов, в которых Кларку ни за что не разобраться. Из какой части Франции родом мерзавец? Ричмонд напряг извилины, и, побуждаемый древней как мир жаждой все-таки повторил подвиг студентов — умудрился вспомнить то, чего никогда не знал. Родиной знаменитого флибустьера была Бретань, местность равнинная. Конечно, мог он приобрести познания гораздо позже, скитаясь по свету, но Кларк положился на чутье: в критические моменты человек, как правило, следует привычкам, усвоенным с детства. Клад был где-то здесь. Оставалось лишь положить левую руку на стену и двигаться вперед, отмечая повороты на стенках копотью от свечи. Фонарь Ричмонд решил приберечь.
Он углубился в пещеру, полный недобрых предчувствий, и, после первой же развилки понял, что инстинкты не врут: это было одно из самых опасных предприятий в его жизни. Рисуя на стене заметный лишь ему значок, моряк оглянулся назад, и сделал неприятное открытие: вид, который открылся его глазам, выглядел совершенно иначе, чем тот, что он видел, шагая вперед. И если бы он не оглянулся, то потом, возвращаясь обратно, ни за что не узнал бы эту развилку, настолько под землей все было по-другому. Взяв эту странность на заметку, Ричмонд постановил: на каждой развилке обязательно оглядываться.
Примерно через полчаса его ждал еще один крайне неприятный сюрприз. Обычно у Кларка не было проблем с ориентированием, он всегда мог сказать, где закат, а где встает из-за горизонта созвездие Южного Креста. Заблудиться в лесу, сколь угодно густом, было для него немыслимо: скажите, каким образом это можно сделать, если сквозь кроны хоть иногда просвечивает небо, кругом деревья, а ручьи и реки подобны указателям на карте? Но после трех поворотов под углом он вдруг понял, что совершенно потерял чувство направления, и понятия не имеет, в какой стороне вход. Это стало сильным потрясением… Но все же не таким сильным, чтобы все бросить и вернуться. Пожав плечами, моряк двинулся вперед.
Из живности ему пару раз встретились летучие мыши, да раз пропел пещерный сверчок.
Через пару часов Ричмонд понял, что сошел с главной дороги и заблудился. Попытка вернуться заняла еще час. Он справился, но, глядя на тающий запас свечей, впервые испытал неуверенность в благополучном исходе своего приключения.
В конце концов, его упорство и бесстрашие, похоже, понравились здешнему пещерному богу и на нужное место он попросту наткнулся. Совершенно случайно. То, что это именно оно и есть, Ричмонд понял сразу: укрытый в глубине грот, наглухо заваленный камнями — карта, то ли слишком хитрая, то ли просто бестолковая указывала именно на него. Оставалась сущая мелочь — отвалить голыми руками всю эту гору и взять Большой Приз.
Ричмонд аккуратно затушил свечу и зажег фонарь. Пещера озарилась теплым желтым светом, стали видны мощные каменные навесы на стенах, высокие, нервно изломанные своды грота, уходящие в темноту коварные штреки.
Стена из камней выглядела солидно и могла внушить к себе уважение даже у такого человека, как Кларк. Нечего было и думать процарапать ее ногтями. Эх, если бы у него был порох. Скорее, подошел бы бочонок.
Вспомнив о том, сколько бочонков пороха пошли на дно вместе со злополучным «Конем» Кларк скрипнул зубами. Ну вот какая от них польза на дне морском? И что стоило догадаться хоть один прихватить с собой в шлюпку, ведь проходил же мимо! Пустое… С таким же успехом этот порох мог бы лежать в Лондоне, или на Луне.
Но было бы глупо, пройдя так много, потерять корабль, разгадав загадку карты, отыскав в хитросплетениях подгорного лабиринта нужное место, просто повернуться и уйти. Сейчас он не думал о возвращении. Не думал, как сможет вырваться с острова. Золото! Его мысли были заняты только Большим Призом.
При свете фонаря еще раз внимательно обследовав каменный завал Кларк сообразил, что стены пещеры не везде одинаковы. В основном они представляли собой несокрушимый монолит, но кое-где влага размыла в них трещины. А на самом краю преграды он увидел довольно широкую трещину. Кларк поднял фонарь выше.
— О, боги! — улыбка радости исказило его лицо.
Фортуна улыбнулась ему в ответ. Эта часть стены была явно рукотворной — камни закрывали проход, но трещина несколько развалила кладку. Отставив фонарь Ричмонд принялся за дело. Камни в основном были не велики, вполнее под силу даже одному мужчине. И все же у него ушло не менее часа, на то, чтобы расширить щель.
Он оттер пот со лба и довольный своим упорство, лицезрел достаточно широкую щель, чтобы суметь пройти. Ричмонд подхватив фонарь стал протискиваться вперед.
Он был здесь. Большой Приз — легенда Карибского моря, клад старого Ферье, приданое его без вести пропавшей дочери. Пять тяжелых, дубовых, окованных железом сундуков. Стояли себе у стеночки столько лет, и, без сомнения, простояли бы хоть до греческих календ. Ричмонд без сил опустился на один из них. Только сейчас он сообразил, как посмеялась над ним судьба. Он все нашел, всех опередил, он победил, но победа оказалась пирровой. Сундуки были слишком тяжелыми. Даже самый маленький из них Ричмонд не смог бы забрать с собой.
От жестокого разочарования этот бесстрашный человек заплакал. Он плакал долго, взахлеб, размазывая по щекам грязь и пыль: так плачут несправедливо обиженные дети, которым на ярмарке не достался леденец на палочке.
* * *
— Добро пожаловать, Рик. Рад приветствовать тебя на борту моего нового корабля.
Волк сидел на пустом бочонке, свесив ноги в высоких морских сапогах с видом владетельного монарха на троне. Сзади толпились особо приближенные, свита. А еще дольше, у грота, прижавшись к нему спинами, полулежали два матроса Рика. Они были мертвы. Зарублены насмерть. Ирис помнила их имена. Один из них — седой морской бродяга Тревис три месяца назад заметил ее в воде и стал ее первым другом на «Фортуне». Эти двое лежали в кольце врагов, дорого заплативших за их жизни. Смотреть в ту сторону было мучительно, но Ирис заставила себя все разглядеть и все запомнить: застывшие глаза мертвецов, пятна крови на палубе, и сундуки с проклятым золотом, и довольные улыбки тех, кто остался в живых, больше похожие на гримасы. Потом она перевела взгляд на Рика, прикрученного к фоку. Сейчас капитан казался ей как никогда близким. Он не смотрел ни на нее, ни на Волка. Рик разглядывал толпу пиратов и, похоже, что-то соображал про себя.
А Джеймс уже увидел то приспособление, которое позволило ребятам Волка вести огонь по скале. «Молодцы — заметил про себя Рик.» Пираты соорудили под лафетами двух пушек высокие пандусы, которые задрали стволы к небесам и именно отсюда угощали его, его же стальными ядрами.
— Скоты.
— Что ты сказал? Эй, Рик! Добро пожаловать на Мою «Фортуну», — повторил Волк, сделав ударение на мою!
Услышав приветствие Волка, он, наконец, посмотрел на него и спросил.
— А что случилось с твоим старым кораблем?
Волк дернул жестким ртом, рука метнулась к пистолету, но пират сдержался.
— Мой добрый приятель Керби обещал, что ты будешь ползать на коленях, но я, честно говоря, сомневался, что увижу такое зрелище. Признаю, с кораблями ты поймал меня здорово. Придется ребятам попотеть, чтобы вытащить из бухты фрегат и мою «Королеву». Но зато они не будут скучать на этом прекрасном острове. Надеюсь, им не очень помешают твои матросы. Однако, как бы не обернулось дело, меня оно уже не касается.
— Ты решил оставить их здесь, чтобы не делиться кладом? — криво усмехнулся Рик.
— Как и ты. Ты ведь тоже рванул подземелье, чтоб отрезать свою драгоценную преданную команду. Это было немного не в твоем стиле, не так ли, Рик?
— Я бы на твоем месте был поласковее, — спокойно отозвался тот, — пригласил в гости, так угостил бы вином. Помнится, в каюте Дэнни было неплохое канарское. Да и веревки лучше развязать, а то ведь, гляди, обижусь.
— Да ты никак угрожаешь мне? — поразился Волк.
— Этот мальчишка ведет себя, как хозяин положения, — буркнул Керби.
— Почему бы нет? — Рик повел плечами, разминая мускулы, — клянусь твоей шляпой, приятель, у меня есть для этого основания.
— Какие, к дьяволу, основания? — осведомился Волк. — Золото у меня, «Фортуна» моя и твоя девка тоже у меня.
— Ну, если ты собираешься добраться до Тортуги вплавь, держа в зубах четыре сундука с золотом… тогда, признаю, я проиграл, — связанный Джеймс Рик открыто издевался над Волком и Керби и, похоже, получал немалое удовольствие. — Твои дела плохи, Волк, — продолжал он. — Ты заперт в этой бухте не хуже, чем вино в запечатанной бутылке. Никто из твоих парней не знает фарватера, так что можешь сесть на эти сундуки с золотом и спокойно ждать, когда твои люди поймут, что ты их надул. И придут сюда поквитаться. На этот случай я бы советовал тебе пошарить в сундуках. Там должны найтись отличные пистолеты. Ферье любил хорошее оружие.
Керби, красный от злобы, шагнул к Рику, сжимая кулак.
— Назад! — рявкнул Волк. Он слез с бочки, плюнул на палубу, аккуратно растер сапогом. Взглянул на Рика.
— Вот так и от «Фортуны» мокрого места не останется. Если я поведу ее сам. А я поведу ее, Рик. И посажу на риф. А ты будешь смотреть, как тонет твоя драгоценная «Фортуна». Она же тебе ближе, чем собственная кожа!
— Ты не станешь рисковать Большим Призом, — проговорил Рик, и Ирис, стоявшая рядом, с ужасом почувствовала слабину в его голосе. «Не люби слишком сильно то, в чем нет души». Она посмотрела в жесткое лицо Волка…
— Я рискну, — ответил пират.
Вот тут она поняла, что это был все-таки конец. Пауза затягивалась. Секунда. Другая. Ирис заставляла себя не смотреть на Рика.
— Рискуй, — с потрясающим спокойствием ответил он. — А я посмотрю, как гибнет на рифах ТВОЙ новый корабль с ТВОИМ золотом.
От этой ехидной реплики Волк позеленел. Рыба, уже, казалось, прочно сидящая на крючке сорвалась и уходила. Свита за его спиной глухо заворчала, кое-где руки, лежавшие на рукоятях абордажных сабель, потянули их наружу. Волк медленно развернулся на каблуках и властно рыкнул:
— Молчать! Вы, отродья дохлой медузы! Всех на рее вздерну!
Он подошел к Рику и несколько секунд смотрел ему в глаза. Потом внезапно схватил Ирис за плечо и рванул к себе. Она не удержалась на ногах и упала на палубу. Керби вздрогнул. Голосом, сдавленным от ярости Волк произнес.
— Как насчет ТВОЕЙ девки? Или она тоже не твоя? Ну, да чья бы она не была, она умрет прямо сейчас, — Он потянул из-за пояса пистолет.
— Отойди от нее.
Керби шагнул вперед. Его пистолет смотрел прямо в грудь Волка, а в светлых глазах был мертвенный холод.
— Ты что, опился ромом? — недоверчиво проговорил Волк.
— Может быть, — ответил Керби. — Но это тебе не поможет. И пьяный, и трезвый я стреляю без промаха. Отпусти леди и отойди от нее на пять шагов.
— Да какая она, к дьяволу, леди? — опешил Волк, — она обыкновенная девка. Тьфу! Да хоть бы и леди! За свою долю ты купишь с потрохами любую герцогиню… даже две!
— Отойди от нее, — холодно повторил Керби, — и никогда больше не прикасайся. Золото можешь взять себе и спать на нем, но она — моя!
Ирис, удивленно подняла бровь. Она переводила взгляд с одного на другого с нарастающим страхом. Пиратские главари были похожи на двух псов, сцепившихся из-за кости. И все бы ничего, когда бы этой костью, не была она сама. Конечно, Ирис не считала себя дурнушкой, совершенно напротив. Это она знала на все сто и здесь и тогда, в своем театре. Поклонники были всегда, не так много как у Мерилин Монро, но тем не менее… И сейчас, в этой недвусмысленной ситуации, ей стало не по себе. Ее делили, как добычу.
Оба пирата смотрели так, словно желали испепелить друг друга. Горячий воздух звенел от напряжения, казалось, что сейчас в палубу ударит молния. Но вдруг Керби судорожно глотнул, шагнул вперед, выпучив светлые глаза… и рухнул лицом вниз. В спине Клейна торчал нож, а чуть в стороне злорадно улыбаясь, стоял пират из команды Волка. Тот, отблагодарил подчиненного, коротким кивков головы.
Ирис медленно закрыла глаза.
— Отпусти ее, — голос Рика над ее головой прозвучал устало. — Отпусти ее, Волк. Я проведу «Фортуну». Развяжи меня.
— Давно бы так, — Волк широко перекрестился и сплюнул. Он кивнул одному из матросов и Рику развязали руки.
Загремели отрывистые команды:
— С якоря сниматься. По местам стоять! Паруса ставить!
Свита Волка быстро растаяла. Противный визг лебедок, выбиравших якоря надолго перекрыл все остальные звуки. Рик растирал плечи ладонями. Волк не спускал с него глаз.
— Вы на самом деле хотели убить меня, святой отец? — тихо спросила Ирис.
— А вы думали, я шучу?
— Но ведь я спасла вам жизнь!
— И поступили глупо, — фыркнул Волк. — Если бы вы этого не сделали, сейчас меня бы здесь не было, и вы бы не имели кучи лишних неприятностей. Усвойте простую вещь: в драке за эту жизнь мы все одиноки. У нас нет друзей, нет родственников, есть конкуренты. А от конкурентов надо избавляться. Вы, ведь, помнится, дочь коммерсанта?
— Да. Это не Камелот, — кивнула Ирис. Услышав эту странную реплику, Рик обернулся и пристально посмотрел на нее. Но ничего не сказал.
— Поторопимся. У нас мало времени, — буркнул Волк, даже не пытаясь вникнуть в смысл загадочного замечания девушки.
Прищурив глаза, Рик смотрел на солнце.
— Это точно, — неожиданно согласился он. — Ты даже не представляешь, как мало.
— Что? — мгновенно насторожился Волк. — Дьявол! Какой еще козырь ты прячешь в рукаве?
Рик не успел ответить. Чудовищный грохот расколол воды лагуны, и рыжий язык огня взметнулся ввысь. Стоявшее неподалеку «Воскресение Христово», взлетело на воздух.
Ирис стремительно обернулась, но успела увидеть лишь серые клубы дыма, да неестественно медленно падающие с неба обломки палубных надстроек…
Бронзовая «Фортуна» легко качнулась на волне.
Волк опомнился на удивление быстро. Корсары еще глядели на горящий корабль, когда он снова схватил девушку и шагнул к фок-мачте.
— Ну? — отрывисто спросил он. — И что значит этот фейерверк?
— Они обе должны были прогореть примерно в одно время, — пожал плечами Рик. Он был очень бледен и неотрывно смотрел на пистолет в руке Волка.
— Отпусти ее, — вдруг попросил он, и Волк заметил крупные капли пота, блестевшие на висках Рика. — Пусть прыгает за борт. Она здесь не при чем. Это наша война.
— Где? — громким шепотом спросил Волк.
— В пороховом трюме, — так же тихо ответил Рик.
— Силы небесные! Кто-нибудь, в трюм! — завопил Волк. — Вытащите эту заразу! Мы все погибнем!
Это была последняя команда Волка, которую никто и не подумал выполнять. Его капитанство на «Фортуне» закончилось весьма стремительно. Услышав о мине в пороховом погребе, корсары с криками и ругательствами, посыпались за борт, как горох из вспоротого мешка.
Они выныривали и торопились поскорее отплыть от обреченного корабля.
Улучив момент, Рик резко прыгнул вперед. Левой рукой он схватился за ствол пистолет, а правой от души приложил Волка по морде. Корсар отлетел к мачте. Освободившись от хватки пирата, Ирис тут же отскочила в сторону. А Волк уж приподнял голову, его рука потянулась к поясу… Джеймс загородил собой девушку, резко развернулся и почти не целясь выстрелил. Не теряя драгоценных секунд Рик метнулся к противнику, вырвал у него из-за пояса пистолет. Миг он созерцал расползающееся пятно крови на груди у Волка, а затем кинулся к трюму, запертому на замок. Волк что-то пытался сказать ему вслед…
Ирис завороженная быстрой развязкой шагнула вперед и заглянула в лицо умирающего.
— Я… бес… чтоб… — Волк силился из последних сил, но слова застряли в глотке.
— Я прощаю Вас, — тихо изрекла Ирис и молитвенно сложила руки на груди.
Меж тем Рик уже воевал с замком. Сначала он выстрелил в его, но это не помогло и Джеймс принялся лихорадочно колотить по железке рукояткой.
Ему с трудом удалось справиться с замком, но он открыл люк, и оттуда, как черти из табакерки, начали выпрыгивать матросы Рика.
* * *
— О чем вы задумались?
Карлос де Кастильяно граф де Сильва, услышав голос Ирис Нортон, оторвался от созерцания кильватерных струй и улыбнулся ей.
— Хороший ветер, — ответил он. — Языческий бог глубин Нептун любит Люцифера. При таком ветре мы уже сегодня вечером будем в Кюрасао.
— Вы думаете о Беатрис? Наверняка с ней все благополучно. Там ее брат, моя Мэри и Хосе, который, кажется, считает ее земным воплощением Девы Марии. Вам не о чем беспокоиться.
— Это не беспокойство. Это тоска, — откровенно ответил Карлос. — Лучше быть в аду, чем в разлуке с любимыми.
Ирис вздохнула и тоже уставилась на пенную струю. Она уже пожалела о начатом разговоре. Говорить о любви она не хотела. Эльсвик больше не заговаривал о свадьбе, но она понимала, что это лишь временная отсрочка. Очень скоро ей придется дать ответ. И не на вопрос «Да» или «Нет», а на вопрос «Когда». Мысль об этом мучила ее, как заноза под ногтем.
— Я думала о другом, — поспешно сказала она, сообразив, что ее молчание затянулось — Там, на острове… Я наблюдала за матросами. Они уходили из подземелья очень спокойно и собранно. Ни один не усомнился, что это необходимо. Как же надо было верить своему капитану, чтобы повернуться и уйти, зная, что в этот самый миг на «Фортуну» грузят золото! Пусть сплетники говорят о нем что угодно, Карлос, но он — благородный человек! Теперь я знаю это точно.
За спиной послышался негромкий смех.
— Слышали бы вас в Лондоне, — Рик подошел неслышно и теперь смотрел на смущенную девушку с добродушной иронией.
— Я… — она запнулась, отвела взгляд и неожиданно решительно произнесла. — Но почему я должна скрывать, что восхищаюсь вами?
— Не знаю, — улыбка Рика стала еще шире. Его, казалось, забавляет ситуация.
Карлос взглянул на них веселыми глазами и, объявив, что должен срочно увидеть Коломбу, предательски сбежал. Оставшись наедине с капитаном, Ирис смутилась еще больше. На щеках выступила краска.
— Я не знаю, почему вы должны вообще что-то скрывать от меня, — произнес Рик легким, дружеским тоном, разряжая молчание. — Как и я от вас. Мы вместе прошли по острию ножа, рядом со смертью. В большинстве случаев этого вполне достаточно для доверия. Только не думайте так много о моем благородстве. Уверяю вас, этой добродетели я за собой не знаю.
— Почему же тогда вы вернулись за своими матросами на мыс Джоан? — недоверчиво спросила она, — ведь, чтобы дойти до Тортуги, людей у вас хватало.
— Только не от избытка благородства, — рассмеялся Рик. — На деле все куда проще. У меня лучшая команда в Вест-Индии. А может и не только здесь. Эти люди ценность не меньшая, чем Большой Приз. Я знаю не одного и даже не двух капитанов, которые бы отдали правую руку, чтобы иметь такую команду.
— Вы… собираетесь… плавать и дальше? — сформулировала она, наконец. — Простите, я думала, что Большой Приз позволит вам всем бросить пиратство.
Рик стал внезапно очень серьезным.
— Вас смущает знакомство с пиратом?
— Господи! Ну, конечно, нет. Дело не в этом. Вы сами сказали — мы вместе прошли рядом со смертью, а такие вещи учат зоркости. Я узнала вас. И думаю, что неплохо. Что бы не говорили о вас другие, и что бы не говорили вы сами, я знаю, что могу гордиться этим знакомством.
— Теперь вы смущаете меня, Ирис, — заметил он шутливо. — Но если вас не задевает мой сомнительный титул, тогда что?
— Вас могут убить, — сказала она то, что думала.
В памяти Рика тотчас всплыл ночной разговор после «военного совета», и он ощутил тревогу. Ниточка доверия, которая протянулась меж ними тогда, была еще слишком непрочной. Он знал, как опасно давать волю чувствам до того, как возникнет полное понимание. И перевел разговор на другую тему.
— Возможно, вы знаете, а возможно, никто не удосужился просветить вас на эту деликатную тему, но я — приемный сын. Мои настоящие родители… очень далеко. Я верю, что они еще живы и все еще наверное надеются что их сын когда-нибудь вернется. Да и я собственно тоже хотел бы… Я все еще храню тот цветок.
— Цветок? — удивилась девушка.
— Да. Это странная история. Вы верите в предсказания?
— Во что? — девушка так удивилась, что корсар почувствовал себя неловко.
— Ну… в гадания.
— На кофейной гуще? Боже мой, конечно нет. Это все лишь ловкий способ заработать на нашем страхе перед будущим.
— Перед будущим? — Рик ухватился за это слово. Нужный разговор сам шел в руки, — А вы не боитесь будущего? Вы ведь тоже не можете его знать…
Она, казалось, колеблется. Рик замер, ожидая сногсшибательного откровения.
— Ну, во всяком случае, не свое, это точно, — улыбнулась Ирис, — так что там с предсказаниями? Вам нагадали долгую дорогу, казенный дом и марьяжный интерес к бубновой даме?
Он помолчал, слушая, как журчит вода, и устойчивый бриз давит в паруса.
— Это было условие, которое я должен обязательно выполнить — сказал он, наконец. — Вас зовут Ирис. И я постепенно начинаю думать, что это именно вы — тот цветок, который я должен обязательно сберечь. Чтобы когда-нибудь вернуться домой.
— Домой… в Англию? — спросила она вполголоса, отчего-то робея.
Рик покачал головой. Его улыбка была очень странной. «Глупышка, она даже не догадывается, какая пропасть разделяет нас», — подумал капитан. Он больше не сказал ни слова, попрощался и ушел. Разговор не получился.
