Преодолев портал, я направил змея к поверхности океана, покрытой отколовшимися от берега кусками льда. Едва мы всплыли среди многочисленных айсбергов, я понял — мы действительно достигли Айстеля. Атмосфера этого мира была буквально пропитана ледяным дыханием смерти. По всей видимости, морская вода, окружавшая нас, имела особый химический состав — я не мог себе даже представить, что при подобных температурах влага может существовать в каком-то ином, отличном ото льда, состоянии. Если бы не густая сеть силовых линий, непроницаемым для мороза коконом окутавшая меня, то я, без сомнения, превратился бы в ледяную куклу, едва сунув нос в пределы этого мира. Естественно, что, предвидя подобную встречу, я и змея подготовил соответствующим образом перед входом в Айстель.

Огибая многотонные ледяные глыбы, мертвым грузом стоявшие в густой, как кисель, воде мы медленно продвигались к далёкому берегу, бриллиантовыми вспышками игравшему на солнце. В звенящей, бьющей по слуху и нервам тишине не было слышно ни единого звука — казалось, будто сама Смерть беззвучно хохочет мне в лицо, от души потешаясь над безумцем, осмелившимся посягнуть на её уединение. Мертвое безмолвие нарушал лишь шелест передвижений моего чудовища, плавно скользившего по студенистой массе. Настолько нестерпимо ярко били в глаза колючие и неприветливые лучи здешнего светила, настолько же яростно и безжалостно пронизывали тело волны неведомой и несовместимой с жизнью любого теплолюбивого существа энергии. Вся моя энергетическая сущность без преувеличения сжалась в шокированный клубок, ощутив на себе лишь беглый и поверхностный интерес со стороны мощи, повелевающей в этом ирреальном мире. Страшная и навязчивая мысль поселилась в моём сознании — даже если мне удастся достигнуть здешнего энергетического источника — вряд ли я смогу покорить его силу. Невозможно было даже представить себе возможность сосуществования сил, данных мне Зеркалом и Фонтаном, с этой свирепой мощью. Поглощённый подобными невеселыми раздумьями, я достиг сверкающего ледяного массива, покрывавшего всю поверхность этого безжизненного уголка Вселенной. Далее путь предстоял сквозь ледяную пустыню, покрытую скудным слоем сухого жёсткого снега.

Змей, воодушевлённый потоком идущей от меня энергии, неуклюже скользил по гладкой ледяной поверхности — похоже, что его весьма забавлял подобный способ передвижения — я заметил, что от усердия монстр даже высунул язык, словно помогая себе этим в ещё не освоенном виде путешествий. Как ни странно, но поведение спутника отвлекло меня от мрачных предположений. Будь, что будет! Ввяжемся, как говорится, в драку — а там…, а там, по идее, нужно победить — иначе, не стоило и начинать. Весело вскрикнув, я пришпорил червяка и продолжил своё путешествие к сияющим вершинам ледяных хребтов, показавшимся на горизонте. Скользя меж торосов, избороздивших поверхность пустыни, змей натыкался на нелепые создания, о которых упоминал Думм. Перекатывающиеся по снегу комки прозрачной массы поначалу озадачили монстра — подцепив одного из них на клык, словно пробуя на вкус, змей встряхнул головой так, что едва не сбросил меня, и тут же выплюнул существо обратно на снег. По всей видимости, местная пища не годилась для желудка горячего таольского парня.

Вскоре я понял, почему змей прореагировал на попытку проглотить маленького айстельца именно так — подхватив одного из них на ходу, я едва не лишился руки. От лёгкого, обжигающе холодного тельца по руке мгновенно растекся смертельный холод, своими цепкими лапами дотянувшийся до самого сердца. В борьбу за мой организм незамедлительно вступили силы покорённых источников, блокируя непредвиденную атаку. С тонким писком существо выпрыгнуло из моей ладони, дымясь и крутясь волчком. Я от души посмеялся над этим неудачным знакомством и, с трудом дотянувшись до силовых линий Зеркала, приказал им расчищать змею путь. Зеленоватая дымка мгновенно окутала тело монстра, исключая возможность соприкосновения подопечного с местными жителями. Так, распугивая прозрачных обитателей ледяной пустыни, мы достигли подножья гор, нерушимой преградой вставших на нашем пути. Вездесущий лёд, являвший собой незыблемую основу того мира, начал меня нервировать — куда ни глянь, все состояло из этого бездушного материала. Не спорю, что на первый взгляд зрелище было завораживающим и величественным, но однообразие красок, а точнее — отсутствие таковых, постепенно сводило с ума. Солнечные блики на гладких, прозрачных поверхностях выводили из себя и моего монстра — змей раздражённо мотал головой и нелепо щурился.

Где-то впереди, за сияющей на солнце ледяной преградой находился источник смертоносной силы, ради которого я проник в эти далёкие края. Я с сомнением оглядел полупрозрачных великанов — сможет ли чудовище продолжить путешествие сквозь узкие и холодные ущелья? Но монстр, недолго думая, сам ринулся на штурм айстельских скал, направив своё гибкое и сильное тело в ближайшую нишу меж двух блистающих скал. В течение нескольких часов мы пробивались к своей цели по узким горным коридорам. Одного взгляда на нависавшие с обеих сторон ледяные стены, уходящие высоко вверх, хватало, чтобы ощутить себя заживо похороненным в холодной могиле. Змей начал заметно сдавать — сказывалась усталость от проделанного им дальнего пути. Могучее тело монстра то и дело застревало в какой-нибудь расщелине, оказавшейся чересчур узкой для огромного путешественника. Я, как мог, помогал своему спутнику преодолевать препятствия — то оплавлял стены скал в наиболее непроходимых местах, а то и просто взрывал брошенными вперёд зарядами мощи. Однако, после нескольких незначительных обвалов, вызванных моими действиями, я понял, что продвигаться вперёд подобным образом крайне опасно — того и гляди, рассыплется на куски один из ледяных исполинов, похоронив нас под своими обломками. Тогда всей мощи покорённых источников, доступной в этом мире, может не хватить для выхода из хрустального склепа.

Змей наконец-то выбрался из очередного ущелья на небольшое ровное плато. Искренне пожалев беднягу, я решил устроить кратковременный привал, дабы хоть отчасти восстановить силы и боевой дух монстра. Змей довольно вздохнул и, свернувшись на ледяной поляне кольцом, задремал. Вновь обратившись к Зеркалу, я не смог уловить в окружающем пространстве даже намёка на изумрудные нити, лишь слабые всполохи мощи Фонтана достигали места нашего привала. Живительными волнами я окутал тело змея, который негромко простонал во сне. Частота пульсации находящегося впереди источника возросла настолько, что организм буквально вибрировал под ее воздействием. Сердце Айстеля находилось где-то совсем рядом, возможно — вон за той огромной горой, своей высотой превосходящей соседей. Взглянув на монстра, сладко спавшего в голубоватой дымке, я решил предоставить бедолаге ещё немного отдыха. Расслабившись, я откинулся на чешуйчатое тело спутника и прикрыл веки …

Перед глазами мгновенно всплыли образы находящегося на другом конце Вселенной Эннора. Величественные стены королевского дворца, увитые понизу стеблями великолепных цветов, окутывал мягкий, успокаивающий янтарный свет. В сумерках угадываются фигуры прогуливающихся по королевскому парку придворных. Слышен приглушённый женский смех и негромкая речь кавалеров, развлекающих дам. В ярко и празднично освещённых залах царит атмосфера начинающегося торжественного вечера, наполненная нежными звуками музыки и шелестом платьев танцующих. Словно в противопоставление этому празднику жизни, в будуаре королевы царит полумрак — лишь свечи на туалетном столике освещают тёмную комнату. Печально вздохнув, королева Юлия созерцает своё отражение в большом темном зеркале. Прекрасные голубые глаза подёрнуты дымкой грусти и одиночества. Где-то сейчас странствует её полусумасшедший муж? Через мгновение печаль исчезает из глаз любимой. С ласковой улыбкой королева кладёт руку на живот — из стен материнского чрева настойчиво заявляет о себе крошечный человечек.

Видение внезапно меняется — в сгущающейся темноте происходит смена караула у запертых на ночь ворот Эдбурга. Восседающий на вороном жеребце, мастер Дарт объезжает боевые посты близ стен великого города. На суровом лице старого воина нет места отражению тех чувств, что таятся в самом его сердце. Беспристрастный и холодный взор цепко фиксирует всё происходящее вокруг. Ни зверь, ни человек, покусившийся на покой вверенного ему объекта, не минуют сего стража. Но, невидимая человеческому взгляду, холодная и липкая тьма протянула свои тысячепалые щупальца к мирно дремлющему городу. Превращая в прах деревья и траву, незримый враг крадётся в темноте к стенам столицы Эннора. Высокие каменные рубежи Эдбурга — лишь смехотворная преграда, вставшая на пути Смерти, алчно облизнувшей свои кровоточащие дёсны чёрным языком. Вслед за Тьмой следует волна леденящего душу холода, мгновенно убивающая парящих высоко в небе ночных хищников. Тьма и Холод… Холод…

Видимо я задремал, так как не заметил исчезновения тех ничтожных остатков силы Фонтана, что согревали и подпитывали тело спящего змея. Просыпаясь, беспокойно зашевелился мой спутник. Солнце клонилось к закату, окрашивая верхушки иссиня-черных гор в кроваво-красный цвет. Отдохнули! В сердцах я замысловато выругался и хорошим пинком подбодрил продрогшего змея. Нужно немедленно продолжить путь, иначе…. Что? У меня не было ответа на этот вопрос, но инстинктивно я чувствовал, что тьма принесёт с собой что-то ужасное. Звенящая тишина, окутавшая ледяные склоны, была насквозь пропитана неведомой угрозой. Не медля ни секунды, я оседлал змея и направил его в чернеющий меж скалами проход. В сгущающихся сумерках силуэты окружающих нас скал походили на мрачных великанов, угрожающе нависших над нашим жалким тандемом. Вскоре светило погасло окончательно, и видеть происходящее вокруг я мог лишь благодаря силе Зеркала, бегущей по моим жилам. Змей, похоже привыкший к темноте в своих подводных пещерах, так же не испытывал трудностей, связанных с перемещением во тьме — туловище отдохнувшей твари лихо скользило по гладкому дну ущелья. Несмотря на мёртвую тишину, вокруг явно ощущалось чьё-то навязчивое присутствие — казалось, что кто-то всевидящий наблюдает за нашими перемещениями неотступным взглядом. Не выдержав нервного напряжения, сжавшего моё сердце, я высвободил заряд энергии и, словно шар, метнул его вверх. Подобно осветительной ракете, сияющая сфера зависла над ледяными склонами, освещая их зеленоватым светом. Ничего… Ни единое движение не привлекло мой взгляд. Игра подхлёстнутого страхом воображения? Да… Нет!!! Гора, находившаяся немного справа от нас, плавно меняла свои очертания, практически незаметно перетекая на новое место, при этом планомерно преграждая нам путь! Волосы зашевелились на моей голове, когда я в ужасе огляделся — все, как одна, скалы пришли в движение, подобно гигантским улиткам переползая с места на место таким образом, что мы оказались в центре кольца беззвучно копошащихся ледяных великанов.

Холодные объятья смерти медленно и неотвратимо сжимались вокруг змея, инстинктивно забившегося в панике. Жалобно взревев, бедняга кидался из стороны в сторону, принимая от холодных стен обжигающие удары. Аккумулировав мощь, я высвободил её и воздвиг между нами и надвигающимися ледяными волнами стену жаркого неистребимого огня. Ревущее кольцо алого пламени с оглушительным треском плавило авангард ужасающего безликого противника, но новая волна холодной массы, вдвое больше предыдущей, попирала воздвигнутую мной преграду. Глубокий ледяной колодец, на дне которого мы оказались, постепенно сужал свой диаметр, тесня мою защиту всё более настойчиво. Парализованный безысходностью, змей безучастно свернулся на дне ледяной ямы в несколько оборотов. Энергия, уходящая на создание щита, мощным потоком покидала моё тело. Грозный альянс сил Фонтана и Зеркала яростно, но практически безрезультатно атаковал стены холодной ловушки.

«Включи мозги, идиот! Горы не ползают сами по себе!»: — ко мне возвращалась способность трезво смотреть на окружающее. Наверняка маньяк, устроивший это «ледовое побоище», умирает сейчас со смеху, глядя, как я расходую силу на бесперспективную борьбу с неограниченной в этом мире материей. Финал такой битвы заранее предрешён — не имея поддержки со стороны источников, я, подобно барану, бьющемуся о стену, буду до изнеможения пытаться остановить неотвратимо надвигающегося врага, пока силы не покинут меня. Рано или поздно наступит момент, когда моя боеготовность достигнет критического уровня — тогда я окажусь в полной и безраздельной власти противника, управляющего ландшафтом Айстеля.

Я резко поменял тактику: продолжая создавать иллюзию яростного сопротивления, сосредоточил основные силы на поиске невидимого врага. Раскинув энергетические сенсоры, я осторожно «прощупывал» окружающую местность, включив в зону поиска как наземное, так и воздушное пространство. Прикрыв глаза, я тщательно обследовал каждую нишу глубоких ущелий, избороздивших окружающую местность; каждый метр ночного беззвёздного неба — и всё же нашёл его — по импульсам незримой, потрясающе свирепой мощи, с помощью которой враг руководил машиной смерти, сжимающей вокруг меня свои объятья. Мой старый «друг» не выходил за рамки избранного имиджа — всё та же, набившая оскомину, потасканная туча висела за вершинами соседнего хребта. Цепочку импульсов, управляющую беснующимися скалами, питала мощная река энергии, берущая своё начало из недр ледяного пика, вдвое превосходящего своими размерами соседние скалы. Маньяк отстранённо наблюдал за тем, как ледяные тиски неотвратимо сжимают свои челюсти, лишь изредка корректируя поступление сил от Айстеля. Ублюдок даже не позаботился о собственной безопасности, будучи полностью уверенным в том, что я до посинения стану сражаться со скалами.

Я стегнул змея молнией, отчего он завертелся волчком и, угрожающе зашипев, встал на дыбы, на короткий миг вознеся меня над сумасшедшей пляской взбесившихся скал. Этого мгновения хватило с лихвой — силовой линией я зацепился за остроконечный выступ скалы, приготовившейся кануть в ледяную мясорубку. К тому времени, как спасительный уступ влился в грохочущую лавину, силовой петлёй, выпущенной из второй руки, я уже обвил верхушку соседней горы. Так, подобно Тарзану, путешествующему по лианам, я продвигался навстречу ничего не подозревающему противнику, обходя его справа. Змей, обнаруживший моё бегство, жалобно заревел, кроша в сверкающие брызги ближайшие скалы. «Ничего, дружок, скоро всё кончится!»— мысленно «телеграфировал» я монстру, бьющемуся в центре ледяного кошмара. Легко освоив новый способ передвижения, я в считанные мгновения оказался позади ненавистных облаков. Бросив оценивающий взгляд на багряное пристанище злодея, я дал выход бешенству, клокотавшему у меня в груди — удар синей молнии в клочья изорвал зловещую тучу, а изумрудная сеть плотно окутала крупную фигуру парализованного маньяка. Едва сдерживая рвущийся наружу поток всепоглощающей ярости, я мягко подошёл к противнику, неподвижно лежащему на плоской вершине ледяного утёса, и небрежно пошевелил его ногой:

— Умаялся, бедняга?

Открыв веки, пленный без всякого выражения посмотрел мне в глаза и тупо помотал головой, отчего изумрудная сеть угрожающе заискрилась, предупреждая возможную активность со стороны добычи.

— Потерял от радости дар речи? — продолжал я упиваться долгожданной победой. — Вынужден огорчить тебя — сегодня твои славные похождения закончатся, а твоё чучело станет достойным украшением королевского музея в Эдбурге. Бьюсь об заклад, что ты и не мечтал о карьере столь бесценного экспоната!

Маньяк продолжал безучастно пялиться на меня, глупо моргая несмышлеными глазками. Выведенный из себя подобным равнодушием к своему торжеству, я уже занёс было для удара руку, как вдруг остановился, потрясённый страшной мыслью…

Сеть, сплетённая из тончайших нитей изумрудного источника, медленно оседала, пропуская сквозь свои ячейки плоть маньяка, ставшую внезапно рыхлой и нестабильной. Расплывающиеся черты ненавистного лица всё меньше напоминали мне того человека, что я видел во время своих схваток с противником. Неподвижная, практически мёртвая личина таяла, словно воск, обнажая под собой … ничто. Кукла, призрак, сотворённый для наживки!

— Я ценю ход твоих мыслей, Миротворец! — раздался саркастический голос за моей спиной. — В свою очередь вынужден огорчить и тебя — твоё чучело станет символом непревзойдённой тупости. Хотя, признаюсь, что в твоих мыслительных процессах определённо наблюдается некий сдвиг. Мне даже жаль прерывать столь увлекательную игру. Что делать — времени в обрез.

Я только начал поворачивать голову, когда луч, выпущенный из самого сердца Айстеля, взорвал мой мозг, разнеся его на атомы…

Пробуждение было непереносимо тяжёлым и болезненным. Казалось, что во всём моём многострадальном организме не осталось не единой целой косточки. И, хотя над моим возвращением в мир живых неустанно трудились те жалкие остатки мощи пресловутых источников, что ещё жили в моей крови, порой возникал риторический вопрос — оно мне нужно? Я уже порядком устал получать от неприятеля сокрушительные удары, воскресая после которых, смело мог назначать себе дополнительный День рождения. Создавалось впечатление, что я бегу по замкнутому кругу, совершая короткие пит-стопы для починки своей шкуры, попорченной очередным зарядом адской картечи. Ради чего вся эта безумная суета? … Счастье в глазах Любимой! Радостная улыбка сына! Мало?! Вставай, нытик, именующий себя правителем Эннора! Мириады человеческих жизней зависят от того, найдёшь ли ты в себе силы прекратить истерику, охватывающую всё твоё существо!

Не в силах открыть налитые свинцом веки, я нагреб рукой охапку снега. Холодные кристаллы навеки замёрзшей влаги чудесным образом освежили ту пульсирующую и разваливающуюся на куски часть тела, что чудом сохранилась на моих плечах. Застонав, я разлепил пальцами опухшие веки. Яркий свет, хлынувший в узкие прорези глаз, волной адской боли ударил по зрительным нервам, нестерпимой резью отозвавшись в головном мозге и страшной судорогой пройдясь по всему телу. Я немедленно отдернул от лица руки. Тихо, парень, не торопись — не всё сразу! Тупо помотав головой, я поморщился от боли — тысячи маленьких, невидимых кузнецов лупили что есть сил по моей бедной голове, видимо спутав её с наковальней. Выровняв дыхание, я медленно отстранялся от физических ощущений, концентрируя внимание на тонкой цепочке импульсов сил Зеркала, вяло курсирующих по моим жилам. Ухватив спасительный поток, я влился в него, путешествую по лабиринтам вен и артерий. Сознание напряжённо трудилось, неимоверными усилиями заставляя живительную энергию восстанавливать исстрадавшееся тело. Слабый ручеёк мощи постепенно окреп и, мобилизуя свои возможности, широкой рекой разлился по полумёртвому организму, омывая и тонизируя мышцы, восстанавливая повреждённые ткани. Я с восторгом и трепетом ощущал, как обретают былую взрывную мощь заново перерождённые мышцы, как спадает страшная опухоль, обезобразившая мою голову. Подобно змее, меняющей кожу, сбрасывал я с себя все последствия фатальной стычки с маньяком. Оставалось только поражаться возможностям Зеркала, даже слабым проявлением своей силы превратившего кровоточащий кусок мяса в пышущего здоровьем молодца.

Закончив курс реабилитации, я принялся приводить в порядок свои мысли. Итак, что мы имеем? Вот он я — живой и здоровый, здравствуйте! Моральные и психологические травмы — не в счёт! С долей недоумения я нащупал за плечами нетронутый маньяком Утренний Луч. Рюкзак с магическим артефактом почему-то тоже не заинтересовал моего противника — драгоценная ноша по-прежнему висела у меня на спине. Все эти, казалось бы, положительные факты весьма настораживали. С долей обиды я отметил тот факт, что даже не удостоился «контрольного» разряда мощи Айстеля в голову. Либо маньяк считает себя абсолютно неуязвимым и недосягаемым, либо всё это — часть непонятной мне игры. Опять загадки! Я разозлился. Плевать, что на уме у свихнувшегося ублюдка! Судьба даёт мне очередной шанс на спасение Вселенной, и это— главное! Сейчас я доберусь до чёртова сверкающего источника, а уж потом — пощады маньяку не будет!

Исполненный решимости, я огляделся, выбирая направление дальнейшего следования. Куда ни глянь — ровная ледяная поверхность, припорошенная жестким снегом. Из-за густого тумана, окутавшего всё вокруг, не было видно ни привычного горного ландшафта, ни ослепительно сверкавшего прежде светила. Казалось, что враждебный и жестокий мир впал в мёртвую спячку, укрывшись мягким одеялом, сотканным из непроницаемого тумана. Из-за густой завесы, ограничивавшей видимость десятком метров, не угадывалось ни единого ориентира для выбора направления. Ладно! Активизировав мощь Источников, силовыми линиями я попробовал разогнать белёсую пелену. Безрезультатно. Создавалось впечатление, что кто-то, словно издеваясь, сводит на нет все мои усилия. Свирепый порыв неведомой мощи немедленно ликвидировал идущие от меня энергетические посылы. Так свежий ветер гасит неровное и слабое пламя свечи. Вот так вот, да?! Разъярившись, я воздел руки, призывая неограниченную мощь Зеркала и Фонтана одновременно. Я разнесу этот треклятый мир на ледяные осколки! Ничего… меня словно обухом по голове хватило. Ни единого намёка на то, что где-то во Вселенной существуют покорённые мной энергетические центры. А были ли они?!

Содрогнувшись всем телом, я в отчаянье обхватил голову, пытаясь вытряхнуть из неё непонятно откуда взявшуюся назойливую мысль, которая грызла моё сознание всё более настойчиво, полностью заполняя охваченный паникой мозг. Что вообще реально? Я в ужасе огляделся, напрягая слух и зрение: ни звуков, ни ветра, ни каких-либо проявлений чего-то вообще. Опустив взгляд, я ощупал своё тело, уже сомневаясь в его материальности. «А кто тебе сказал, что твоё осязание реально?!»— истерически хохотал в голове тонкий, писклявый голосок, сводящий с ума. Волна первобытной дикой паники затопила меня целиком, без остатка. Я был шокированной своим одиночеством молекулой бестелесного сознания, плывущей в абсолютном вакууме. Вся моя жизнь, существование других миров, объективность самой Вселенной показались мне нелепым сном. Ничего нет! Нет моего тела, нет тумана, нет снега под ногами! Всё это — лишь плод воображения частички разума, осознавшей страшную и убивающую своей жестокостью реальность — не существует ВООБЩЕ НИЧЕГО!

Опасаясь за свой рассудок, я громко закричал, пытаясь хоть этим доказать факт своего существования. С застывших в страшной судороге губ не слетело ни единого звука… Казалось, что вокруг меня вьется целый сонм невидимых глазу демонов, беззвучным шепотом повторяющих: «… пустота…одиночество…» Эти два слова, тысячекратным эхом отражаясь от стен моей психоделической ловушки, буквально похоронили под собой те жалкие доводы, за которое ещё цеплялось моё парализованное ужасом сознание. Я чувствовал себя шизофреником, внезапно осознавшим, что всю свою жизнь он провёл в маленькой каморке с обитыми мягким материалом стенами. Наполненная всевозможными событиями, яркая и насыщенная жизнь существовала лишь в узком пространстве моей черепной коробки, произведённая больным воображением. Потрясённый этим страшным открытием, я улёгся на жёсткий снег (которого нет) с единственным желанием — немедленно умереть…

Не знаю, сколько времени я так пролежал. Казалось, что время остановилось. Я уже практически не ощущал своего тела. Лишь слабое жжение в области спины мешало мне спокойно и со всеми удобствами отойти в мир иной. Раздраженный, я протянул за спину руку, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Пальцы наткнулись на плотную ткань, под которой ожесточенно пульсировал сферический предмет. Ощущение шара в ладони о чем-то смутно напоминало. Замершие было, мыслительные процессы ускорили своё течение, повинуясь обжигающим импульсам, идущим по руке из рюкзака. Рюкзак! Око! Словно подброшенный невидимой пружиной, я вскочил и нетерпеливо стащил с себя ремни заплечного мешка. Вот она, якобы выдуманная мной, магическая сфера! Что ж, пускай я — свихнувшийся идиот, но я доведу эту игру до конца! Достойной пожизненной галлюцинации — достойное завершение!

Я обхватил артефакт ладонями и мгновенно узрел уже знакомую картину — сверкая своей первозданной красотой, Вселенная распахнула свои объятья шокированному разуму. Сияющий образ божественно красивой девушки, именуемой Жизнь, непреклонно гнал прочь старуху с пустыми глазницами, нависшую надо мной в облике медсестры из дома для душевнобольных. Воскресший рассудок возобновил свою активную деятельность. Очнувшись от самого страшного кошмара, выпавшего на мою долю, я от души возблагодарил священный артефакт, вернувший меня к жизни. Привычным взглядом окинув необъятные просторы Вселенной, я отметил, что обозреваю всю картину сквозь лёгкую невесомую дымку, которой раньше не наблюдал. Даже с помощью Ока я не смог избавиться от ненавистного тумана, окружающего меня в действительности. Нужно отметить, что мой противник превзошёл самого себя, создав столь изощрённую клетку — в плену оказалась не только физическая оболочка, но и сам разум, раздавленный жестокими психологическими играми.

«Ласково» просклоняв ублюдка по всей его родне, я бережно спрятал Око в рюкзак. Итак — дубль два: туман, снег, лёд… Магия не действует… Попробую старый дедовский способ — банально переставляя ноги. Я набрал в лёгкие добрую порцию морозного воздуха и со спринтерской скоростью устремился в направлении, выбранном наугад. Тело, окрылённое выздоровлением разума, легко преодолевало одну милю за другой. Не скажу, что по пути наслаждался открывавшимися моему взору красотами — по мере моего продвижения ни одна деталь «красочного» пейзажа не менялась. Поражаясь объему ловушки, я ускорил темп, пытаясь достичь её пределов. Через несколько часов непрерывного марафона я наткнулся на чьи-то следы, уходящие в дебри тумана. Кем бы ни оказался мой таинственный «сокамерник», я его непременно нагоню — след был совсем свежим. Ещё несколько часов нёсся я сломя голову, пока к моему недосягаемому товарищу не присоединился, судя по следам, кто-то ещё. Бок обок следы уходили вперёд, временами пересекаясь. Воодушевлённый тем, что оказался в плену не один, я развил максимальную скорость, молнией скользя по заснеженному льду. Шло время, а догнать потенциальных спутников я не мог, как ни старался. Когда впереди появился третий след, я понял, что маньяк не зря высмеивал мою тупость — схожесть размера ноги и ширины шага не могли не бросаться в глаза. Всё это время я с пеной у рта пытался догнать… самого себя. Взвыв от отчаянья, я принялся разбрасывать ногами ненавистный снег. В очередной раз я недооценил хитроумного противника. Ситуация безнадёжна: я нахожусь в непонятном по своей природе замкнутом пространстве; все попытки выбраться отсюда — как с помощью магии, так и без неё — окончились неудачно; и что самое страшное — помощи ждать неоткуда. В полнейшей растерянности я уселся на снег и обхватил руками буйную голову…

— Прошу прощения… — послышался негромкий голос. — Не хочу нарушать Ваше уединение, но любопытство берёт вверх — как Вы себя чувствуете?

Я покрутил головой — было непонятно, откуда идёт сей слащавый голосок — то ли из-за стены тумана, то ли он звучит в моей голове. Опять галлюцинации?

— Довольно-таки хреново! — мрачно пробурчал я в ответ. Если это и был бред сумасшедшего, то стесняться здесь мне было абсолютно некого.

— Что ж, я польщён… — довольно откликнулся невидимый собеседник. — Держать длительное время на грани безумия самого Миротворца — не каждому под силу!

Что?! — изумился я. — Стало быть, в увеличении числа седых волос я должен винить тебя?!

— Всегда к твоим услугам! — скромно хихикнул невидимка.

— Кто ты, чёрт тебя возьми?! — вспылил я. — И чем я заслужил честь быть столь усердно опекаемым тобой?

— Как?! — искренне поразился собеседник. — Разве у тебя не возникает даже тени догадки относительно того, кто столь самозабвенно может желать тебе зла?

— Нет. — честно ответил я. — Разумеется, кроме того придурка, по чьей воле я оказался здесь… Но, судя по интонациям и манере разговаривать, ты на него не похож. Так кто же ты?

Подловатый и чуть застенчивый голосок чудесным образом трансформировался в рык разъярённого титана.

— Идиот! Ты считаешь себя великим филологом?! — от глубины и мощи этого гласа мурашки побежали по моей спине. — Кто я?! Я — тот, величие и непобедимость которого поставил под удар жалкий смертный! Я — тот, несокрушимую армию которого уничтожил червяк, возомнивший себя спасителем Вселенной!! Я — тот, чьего божественного брата низверг и погубил выскочка, волею случая завладевший непомерной для него силой!!!

Я поперхнулся и выдавил из себя:

— Тэкс?!

— Собственной персоной, неудачник! — был ответ.

— Довольно призрачной персоной, нужно отметить, — не мог не съязвить я, наигранно вертя головой. — За то время, что мы не виделись, ты порядком поизносился. Не бережешь себя совсем!

Ответом моему сарказму послужило насупленное молчание.

— Чего молчишь? — не унимался я. — Я задел тебя за живое? Ха! Посмотрите на этого бестелесного джина, законсервированного до лучших времён в магическую ловушку! Я думаю …

После этих слов неотвратимая лавина душевных страданий обрушилась на мой разум. Беспричинный первобытный ужас напрочь смёл всё то, что делало меня человеком: мысли, умозаключения, волю. В одно мгновение я превратился в трясущееся, задавленное паникой животное, инстинктивно прикрывавшее лапами голову. Лязгая гусеницами, сплетёнными из всевозможных оттенков человеческих страданий, адская машина смерти прокатилась надо мной и исчезла так же внезапно, как и появилась. Я лежал в позе эмбриона и судорожно всхлипывал, оттирая кровь с прокушенной губы.

— Миротворец, советую тебе впредь тщательно контролировать всё, что ты будешь говорить мне, — назидательным тоном произнёс Низвергнутый бог. — Не имея поддержки со стороны сил, оставшихся за пределами этого замкнутого пространства, ты не выстоишь против меня и минуты. Даже потеряв свою былую мощь, я раздавлю тебя, словно червя!

— Пошёл ты! — прохрипел я, с трудом поднимаясь на ноги. — Меня в последнее время слишком часто убивают, так что в какой-то мере я к этому уже привык. Попробуй повторить свою дурацкую выходку — и я клянусь, что раздобуду туловище, достойное того, чтобы засадить в него твой нахальный разум, и с пристрастием над ним поработаю! Как тебе такой расклад?!

Сжав кулаки, я с вызовом всматривался в непроницаемую стену тумана. Несколько мгновений ничего не происходило. Инстинктивно я чувствовал, что назревает что-то ужасное, и тщательно к этому готовился, блокируя мозг и отрешаясь от происходящего. Я вполне осознавал, что нельзя безнаказанно дразнить, словно брехливую шавку, Тёмного бога, но ничего поделать с собой уже не мог. Горечь поражения; безвыходность ситуации; клетка, в которой продолжали издеваться над моим разумом — всё это привело к единственному логическому завершению — я стал загнанным зверем, отступать которому было некуда. Спокойно и даже с некоторой долей нетерпения я ожидал атаки со стороны бесплотного существа, именующего себя богом.

Чувства обострились до предела. Всем своим существом я ощущал, как сгустились вокруг меня тёмные силы. Незримое, дикое нечто концентрировало свою мощь для одного страшного удара. Казалось, что даже туман вокруг загустел и сменил свою окраску на более тёмные тона. Дыхание затруднилось, а сердце зашлось в бешеном ритме, отсчитывая, вполне вероятно, свои последние удары.

Внезапно всё кончилось. Лавина ужаса, готовая обрушиться на меня, исчезла. Напряжение, охватившее готовое к поединку тело, искало для выхода достойный объект и не находило его.

— В чём дело? — изумился я. — ты перенапрягся, пытаясь напугать меня до смерти?

— Дело не в этом… — замялся мой грозный собеседник. — Алекс, я считаю, что … что мы квиты. — нехотя добавил Тэкс.

— Я потрясён скромностью твоих амбиций! — я действительно был озадачен. — Бог, у которого отняли всё: могущество, власть, любимого брата — и этот бог удовлетворён незначительной нервотрёпкой, которую он организовал своему заклятому врагу?

— Всё не так просто, Миротворец! — задумчиво ответил безликий божественный глас. — Действительно, было время, когда все мои помыслы были направлены на то, чтобы изобрести для тебя наиболее мучительное и продолжительное по времени наказание. Сейчас же — ситуация в корне поменялась. Мой заклятый враг в какой-то мере стал моим союзником.

— Ну, дела! — восхитился я. — Значит действительно, вся эта чехарда с энергетическими источниками — не твоих рук дело?!

— Это — как посмотреть, — усмехнулся Тэкс. — «Рук» — это ты точно подметил. Я был вдохновителем этого проекта. Все свои знания, опыт и жажду мести вложил я в разработку плана по уничтожению Вселенной. Для этой цели я избрал идеальное орудие — существо, у которого имелись все основания считать тебя заклятым врагом. Но в какой-то момент я ошибся и утратил контроль над происходящим… Так я оказался здесь… — Тэкс многозначительно умолк.

— Не терпится услышать всю историю целиком! — я потёр в предвкушении руки. — Признаться, всё это время я считал, что за обликом бородатого старца скрывается твой коварный разум.

— Да?! — гомерически расхохотался Тёмный бог. — Да будет тебе известно — всё это время тебя водил за нос твой собственный племянничек, натасканный мной!

— Как это?! — у меня отвалилась челюсть.

— Видел бы ты собственное лицо! — потешался Тэкс.

— Но он же втрое старше меня… — я осёкся, припомнив, что временные потоки сотворили с моим сыном. — Где ты отыскал его?! Никогда не слышал о том, что у Эстер был сын.

— Точнее — ты практически ничего не знал о своей сестре, — мечтательно произнёс Тэкс. — О, что это была за стерва! — с долей восхищения добавил разоткровенничавшийся бог. — Она идеально подходила для роли, которую ты взял на себя. Будь проклят тот день, когда у вашей матери родилась двойня! Вопреки досужему мнению, ты оказался подброшенным в захудалый приют на Земле отнюдь не благодаря стараниям Тёмного легиона, якобы спасавшего тебя от Серых. Наоборот — именно защитники Торна прятали тебя от последователей Горха. Ты с самого начала подлежал уничтожению — ведь в твоих жилах удивительным образом переплетались разрушительная сила крови Горха и непонятно откуда взявшееся чрезмерное чувство справедливости.

Едва ваша мамаша разродилась — в храме Горха уже знали, что на свет явилась угроза для всех тёмных воинов. В ваше селение немедленно были направлены шесть Всадников Смерти с единственной целью — умертвить ребёнка мужского пола. Но они, как ты уже догадался, опоздали. Нищий, заночевавший в вашем хлеву, непостижимым образом умудрился перебить всю охрану и скрылся, унося с собой приговорённого к смерти младенца. На твои поиски неоднократно снаряжались целые экспедиции, но все они не принесли долгожданного результата — всякий раз Судьба позволяла тебе ускользнуть от неминуемой расправы. Не удивлюсь, если среди воинов Серого легиона о твоем истинном предназначении знали считанные единицы — слишком уж большие надежды возлагали на тебя Серые. Наверняка с их стороны исключалась любая возможность утечки информации. Эти святоши имитировали бурные поиски пропавшего наследника Горха, сами в тайне охраняя его от безжалостных убийц. В конце концов, твой след был полностью утерян.

Эстер росла в отдалённом мирке, на самом краю Вселенной. С детских лет она проявляла чудеса жестокости и непреклонной воли. За юной восходящей звездой Тёмного легиона присматривали строгие воспитатели, ревностно следившие за каждым её шагом. Переняв от своих учителей всё, чему они смогли научить её, Эстер без всякого сожаления расправилась с ними — слишком уж надоели они избранной своими нравоучениями. Решив, что её час пробил, юная леди самовольно явилась на совет Тёмного легиона и в жёсткой форме заявила о себе и своих притязаниях. В считанные дни твоя сестра заняла лидирующее положение в иерархии легиона. Это становление сопровождал ряд трагических и загадочных смертей, но, околдованные очарованием и красноречием юной предводительницы, легионеры не обратили на них никакого внимания. Эстер в кратчайшие сроки разработала план полномасштабного вторжения в Эннор. Вслед за этим должны были последовать: завладение камнями и освобождение великой армии. Но судьба вновь спутала все карты, вытащив из небытия непреодолимое препятствие в твоём облике. Но и здесь избранная не растерялась — умело тасуя факты, добиваясь от подчинённых невозможного, она добилась-таки исполнения Пророчества, пусть даже и ценой собственной жизни.

Нужно отдать тебе должное — поначалу и ты был великолепен в роли предводителя армии теней. Всё шло прекрасно, до уничтожения Эннора и остальных миров оставались считанные мгновения! Но Высшие силы вновь распорядились иначе, вытолкнув тебе навстречу этого упёртого смертного, как там его — кажется, Дарт? Это стало началом краха! Ни я, ни мой брат не могли напрямую воспользоваться Пламенем Дороса — такова специфика противодействия тёмных сил божественному свету звёзд. Сукин сын, в одно мгновение ты сумел растоптать усилия тысяч людей, трудившихся на протяжении многих веков! Поражённый лучами Пламени, я навсегда потерял силу, дарованную мне от рождения. Покинув физическую оболочку, мне оставалось лишь наблюдать за гибелью величайшей из армий и любимого брата, который, плюнув на спасение, пытался достучаться до твоих «просветлённых» мозгов.

— Я сейчас расплачусь! — ехидно вставил я. — Более душещипательной истории о злоключениях поборников Добра мне не доводилось слышать. Браво!

— У каждого своё видение Добра и Зла, Миротворец! — сурово ответил Тэкс. — И не факт, что у тебя оно — истинное.

— Ты отвлёкся, продолжай. Спор на подобные темы — пустое дело. Ты точно подметил — у каждого своя Правда.

— Так вот, принеся своё божественное тело в жертву шакалам, рыщущим по полю боя, я скрылся. Невидимый, бессильный и убитый горем — как мог я отомстить тебе? Единственный козырь, оставшийся в моём рукаве, — бесценный груз тёмных знаний, обретённый мной во времена скитаний с братом. В ту пору мало кто догадывался, что у великой провидицы есть одно уязвимое место — её тайно рождённый сын. Под присмотром верного слуги Эстер оставила его в том захолустном мире, где выросла сама. Разыскав маленького ублюдка, я воспитал его в духе жесточайшей ненависти к тебе. Рональд твёрдо усвоил все мельчайшие детали твоего «подлого предательства» и «кровавой расправы» над его матерью. Так как я увлёк парня в мир, где течение времени было на порядок быстрее, то времени на подготовку у нас было предостаточно.

Парень в совершенстве овладел чёрными знаниями, любезно предоставленными мной, превратившись в идеальное орудие безжалостной мести. Под моим присмотром он покорил Горн — самый труднодосягаемый кладезь разрушительной силы. Шло время, а я всё ещё удерживал ученика от нанесения тебе рокового удара, сомневаясь — достаточно ли у него сил и знаний. Ослеплённый восхищением к своему творению, я потерял бдительность. Очевидно, что жёсткий контроль с моей стороны начал тяготить Рональда — всё чаще ученик проявлял неуважение к бесплотному духу, обучавшему его тёмному искусству. Итог закономерен — однажды я оказался запертым в ловушке, сплетённой из смертоносных силовых полей Айстеля. — Тэкс глубоко и печально вздохнул. — Разумеется, я не строю никаких иллюзий по поводу твоего сочувствия мне, но считаю, что на время мы могли бы заключить перемирие, пытаясь выбраться из этой западни.

— Насчёт сочувствия — ты совершенно прав, — задумчиво произнёс я. — Что же касается союза, то ответь мне на один вопрос — зачем полному сил боевому магу заключать договор с говорящим воздухом, лишённым какой бы то ни было силы?

— Глупец! — разозлился Тэкс. — Как был пустоголовым выскочкой, так им и остался! Без моей помощи ты не выберешься отсюда, и уж тем более — не покоришь источник.

Мыслительные процессы собеседника текли в нужном мне направлении.

— И как же это сделать? — затаив дыхание, вкрадчиво спросил я.

— Ты считаешь мне настолько наивным?! — возмутился Тёмный бог.

— Нет, но пробовать стоило, — разочарованно протянул я.

— Алекс, у меня нет времени на посвящение тебя в тонкости предстоящего ритуала, — примиряющим тоном промолвил Тэкс, — поэтому, чтобы выбраться из ловушки, мне нужно… твоё тело.

— И всего-то?! — расхохотался я. — Вижу, что и ты невысоко ценишь мои умственные способности. Забудь об этом, Тэкс!

— Миротворец, это наша единственная надежда на вызволение из этой дыры. Если мы не договоримся, то встретим гибель Вселенной здесь, глупо препираясь по поводу событий давно минувших дней.

— Что же изменилось с тех пор? Назови мне хоть одну причину, по которой я смогу довериться тебе? Ты заберёшь моё тело, отомстишь своему ученику и завершишь начатое им дело — вот наиболее вероятная перспектива нашего союза.

— Ты абсолютно прав, Алекс, — у тебя нет ни единого повода доверять мне, — вздохнул Темный бог. — Именно поэтому я и предлагаю лишь временный союз. Что же касается твоего тела, то вынужден тебя успокоить — при всём моём желании я не смогу им воспользоваться без согласия его владельца. Лишь погубив навеки твою душу, я смог бы владеть им безраздельно, но, признаюсь, что у меня нет для этого возможностей. Не скрою, что предлагая тебе эту сделку, я тщательно взвесил свои шансы на подобную перспективу — и пришёл к неутешительному для себя выводу. Тебе решать. — Темный засранец многозначительно умолк, предоставляя мне возможность погрузиться в мучительные размышления.

То, что предлагал мне Низвергнутый бог, противоречило всем моим понятиям о безопасности — как личной, так и всеобщей. Инстинкт самосохранения отчасти парализовал способность мозга выносить логические умозаключения. На первый взгляд, доводы собеседника звучали весьма убедительно и подкупали своей откровенностью. Но… но что, если всё это — лишь часть уникального по своей жестокости плана по уничтожению всего живого во Вселенной. Если этот выродок заполучит тело, в жилах которого течёт родная ему кровь, то последствия могут быть ужасающими. С другой стороны — ведь я-то пока ещё жив!

В случае принятия положительного решения, в борьбе за собственное тело мне оставалось надеяться лишь на свою силу воли. При воспоминании о том, что вытворял с моим разумом этот божественный подонок, я содрогнулся — возможно ли переиграть столь опасного противника на психологическом уровне? Шло время, а я всё ещё сомневался, упорно ища выход из сложившейся ситуации. Тэкс терпеливо ждал. То, что своими уговорами Низвергнутый не пытался навязать мне свою волю, говорило в пользу его искренности, хотя … Вполне возможно, что хитроумный бог предусмотрел и подобный путь моих рассуждений, тогда… Я окончательно запутался и понял, что банально тяну время в ту пору, как Вселенная находится на краю гибели.

— Скажи, — в отчаянье воскликнул я, — а разве мы не можем объединить усилия без подобных извращений?!

— Нет, Алекс, — твёрдо ответил Тэкс. — То, что должно произойти, весьма затруднительно даже для меня, несмотря на объём моих познаний и опыт. В ходе этой, гм… процедуры ты можешь лишь помешать мне.

— Но хотя бы вкратце ты можешь посвятить меня в ход ритуала! Без этого я отказываюсь от сотрудничества! — оказавшись в безвыходном положении, я не на шутку разозлился.

— Хорошо, Миротворец, — усмехнулся Тэкс. — Лишь из уважения к тому, что ты не отказался в первую же секунду, я постараюсь приподнять завесу … — бог ненадолго задумался, словно подбирая слова. — Всё дело в крови моего брата, что течёт в твоих жилах. Эта уникальная субстанция, при должном уровне подготовки того, кто её использует, способна творить ошеломляющие вещи. Что же касается действий, совершаемых в ходе этого процесса, то … — Тэкс вновь задумался, — для их описания я не нахожу слов из доступных тебе языков.

— Очень успокаивает! — недовольно пробурчал я.

— Ты не на приёме у психотерапевта, — саркастично ответил бог.

— Хорошо, — тяжело выдохнул я. — Но учти, если что-то пойдёт не так, то клянусь, что … что …

— Я тебя понял, — вновь усмехнулся собеседник. — В таком случае я горячо обо всём пожалею, так? — Тэкс явно издевался.

— Я найду способ на тебе отыграться, — неуверенно ответил я, злясь на обстоятельства, заставившие меня пойти на подобную сделку. — Хватит болтать — делай, что задумал!

— Один момент! — откликнулся Тэкс, и моё сознание на миг отключилось.

То, что произошло впоследствии, надолго стало сценарием моих ночных кошмаров. Едва искра сознания вновь осветила мой разум, я понял, что смотрю на окружающее уже не своими глазами. Ощущение было таким, как будто я сидел в неуправляемой машине, действующей по собственному усмотрению. Жалкий клубок сознания бессильно наблюдал за тем, что вытворяло некогда принадлежавшее ему тело. Волосы зашевелились бы у меня на голове, но это были уже НЕ МОИ волосы.

— Ну …, как … ты … там? — низким, хриплым голосом произнесло моё туловище.

Я оцепенел от ужаса и, пытаясь взять контроль над своими голосовыми связками, хотел высказать ублюдку всё, что думал о его экспериментах.

— … … …, — лишь бессвязные хрипы были результатом моих титанических усилий.

— Я так и думал! — вырвалось из моих уст, видимо изогнувшихся в надменной усмешке. — Занимай место поудобнее — шоу начинается! Кстати, парень, что бы твоё туловище ни вытворяло — не вздумай вмешиваться! Я, конечно, сомневаюсь, что тебе это по силам, но считаю своим долгом предупредить …

Неимоверным усилием подавив панику, грозившую превратить то, что от меня осталось, в полнейшее, обуянное ужасом ничто, я попытался сосредоточиться на происходящем.

Бережно расчистив ледяную поверхность от снега, Тэкс вытащил из-за спины Утренний Луч. Вполне вероятно — преданный клинок почувствовал, что уже отнюдь не рука, принадлежащая хозяину, извлекла его из ножен — сталь угрожающе сверкала голубоватыми всполохами. Не обращая внимания на причуды клинка, Тэкс вырубил его остриём во льду небольшое углубление в форме чаши. Мысленно содрогаясь, я наблюдал за тем, как моя правая рука, держащая клинок, поднесла острое, как бритва, лезвие к левому запястью. Лёгкий нажим — и кровь алой струёй хлынула в своеобразный жертвенник, в считанные секунды наполнив импровизированную чашу. Я был весьма озадачен тем, что силы источников, являвшие собой частичку моего существа, не воспротивились самому факту посягательства на вверенное им тело. Похоже, Тэкс хорошо знал, что делал. Утренний Луч так же не испытывал беспокойства по поводу нарушения целостности организма владельца — холодная сталь приобрела свой естественный оттенок. Тэкс что-то прошептал, и рана мгновенно затянулась, прервав поток, льющийся в чашу.

После того, как клинок был убран в ножны, указательный палец моей правой руки коснулся содержимого жертвенника. Окровавленным пальцем Тэкс принялся расписывать загадочными знаками лёд вокруг чаши. Некоторые символы напоминали человека, из чего я сделал вывод, что это — своеобразные иероглифы. Закончив оформление наполненной кровью ямки, Тёмный бог нарисовал несколько знаков на моём лице — судя по движениям руки, вся моя физиономия была покрыта кровавыми рунами. Когда подготовительные процедуры были закончены, Тэкс поднялся на ноги и, тихо покачиваясь, запел надтреснутым голосом. Панический ужас вновь овладел моим разумом, когда я услышал, до какой степени исказился мой голос — пение напоминало зов мертвеца, вещавшего из глубины могилы. Было заметно, что контроль над голосовыми связками даётся богу с трудом, но мало-помалу голос окреп. Слова песни, исполнявшейся на незнакомом, отрывистом, словно лай разъярённого пса, языке, возымели некую власть над содержимым жертвенной чаши — ровная поверхность загустевающей было крови всколыхнулась. Мерное покачивание моего тела плавно перешло в жутковатую пляску, напоминавшую танец африканского дикаря. Подобно папуасу, скачущему вокруг костра, моё тело наматывало круги, огибая кровавый алтарь. Движения рук и ног были агрессивными и порывистыми. Туловище то замирало в неестественной, с выломленными до боли суставами, позе; то ускорялось в диком танце, приволакивая, словно парализованную, одну из ног. По мере возрастания темпа движений поднимался и тембр голоса, с каждой строфой переходя на полтона выше. Голова начала медленно поворачиваться, неестественно выворачивая шею — вскоре я уже не видел того, что вытворяли мои руки. Раздался громкий хруст — и вот уже, пребывая на грани безумия, я обозревал свои ягодицы и отбивающие дьявольскую чечётку пятки.

— Тихо, парень, не дёргайся, — прошептали мои губы в перерыве между куплетами идиотской песни. — Скоро всё кончится.

Голова неумолимо продолжила свой поворот, пытаясь довести его до трехсот шестидесяти градусов. Голос, льющийся из моего нутра, достиг нечеловечески высоких тонов — в данный момент он находился на грани ультразвука. Когда голова вернулась в своё привычное положение, я заметил, что руны вокруг жертвенной чаши пылают алым пламенем, а кровь на алтаре закипает, сопровождая моё дикое пение угрожающим рокотом. Адская пляска внезапно оборвалась. Тэкс воздел руки и, подвывая на запредельном уровне, принялся ими сотрясать. Кровь в ямке уже не просто кипела — кровавый то ли пар, то ли — дым извергался из чаши, медленно заволакивая окружающее пространство. Вскоре из-за алой пыли, наполнившей воздух, не было видно уже ни тумана, ни льда под ногами. Влажный от крови воздух сгустился настолько, что Тэкс с трудом, словно преодолевая неимоверное сопротивление, опустил обессилевшие руки. С губ срывалось уже не пение, а каркающие хрипы. Я ощущал, как вязкая жидкость стекает с уголков моего рта — возможно, то была пена, выступившая на губах вследствие небывалого напряжения, охватившего организм.

Микроскопические капельки крови, плясавшие в воздухе, начали сливаться в небольшой вихрь, который, словно питаясь распылённой повсюду субстанцией, разрастался, постепенно обретая небывалую мощь. Вскоре в магической ловушке бушевал кровавый смерч, в эпицентре которого стояло моё тело, голосом Тэкса бормотавшее последние слова заклинания. Затем раздался ошеломляющий треск, больно ударивший по моему слуху. Теряя сознание, я увидел, как наполненная кровавой пылью вперемешку с обрывками тумана окружающая меня реальность треснула, словно гигантский сосуд. Алый вихрь, извивающийся в плену силовых полей Айстеля, рвался сквозь образовавшуюся брешь туда, где, отражаясь от ледяных стен, сияло пусть и враждебное, но такое желанное светило холодного и жестокого мира …

Когда кровавый морок рассеялся, я обнаружил себя сидящим на гладком ледяном полу. Судя по ощущениям, я вновь был безраздельным хозяином собственного тела. Низвергнутый бог меня не обманул — всё было как прежде, за исключением того, что в процессе ритуала организм был измождён до предела. И хотя силы источников уже начали свою привычную в последнее время работу по восстановлению жизнедеятельности своего подопечного, я был не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой — мышцы, словно налитые свинцом, отказывались повиноваться. Прошло несколько минут, прежде чем, оттерев с губ кровавую пену, я смог произнести:

— Эй, новый друг, сам-то не пострадал?

— Твоими молитвами! — ответ сопроводил смачный смешок.

Я с интересом огляделся, едва почувствовал, что могу повернуть голову. Признаюсь — во время ритуала меня посетила мысль, что никогда уже я не смогу совершить это простое и естественное движение. Поразительно, но все мои суставы и сухожилия идеально исполняли своё предназначение — и это после того, что несколько минут назад произошло! Итак, я находился в просторном зале, сквозь толстые ледяные стены которого мягко сияло светило Айстеля. Преломившись при прохождении сквозь толстый слой льда, ослепительные и безжалостные лучи наполняли это необъятное помещение умиротворяющим янтарным светом. Зачарованный игрой цветовых оттенков, я созерцал этот нерукотворный храм, сотворённый высшими силами, как оправа для бесценного бриллианта — источника сокрушительной силы. Самого энергетического центра этой части Вселенной я не видел, но эманации его силы, словно могучие волны океана, пробегали по телу, эхом отдаваясь в каждой клетке организма. Исполинские потоки мощи обрушивались на меня откуда-то сверху — оттуда, где за искрящимся сводом зала ослепительно, словно упавшая с неба звезда, сияло чудо этого мира.

— Где мы находимся? Спросил я, поднимаясь на ноги, мышцы которых вновь обрели свою упругую силу.

— Это — Тэй-Ангор, самый высокий пик Айстеля. Он же — вечный храм великих богов и вместилище источника.

— Ты говоришь — храм? То-то я смотрю — яблоку негде упасть от количества собравшихся здесь верующих!

— Глупец! Когда ты перестанешь смотреть на очевидные вещи с позиции убогого смертного? — Тэкс был вне себя от негодования. — Разуй глаза, слепец, ведь силы, бегущие по твоим жилам, позволяют тебе это сделать!

Получив от Тёмного бога короткий силовой импульс, мгновенно сдвинувший моё восприятие на более широкий диапазон, я едва не сел на пол от удивления — мягко скользившие по полу, как будто плывущие над ним в нескольких сантиметрах, призракоподобные существа заполонили огромный зал храма. Открыв от изумления рот, я наблюдал за тем, как полупрозрачные, словно сотканные из неосязаемой материи, аборигены склонялись пред высеченными на стенах ликами божественных братьев. Некоторые айстельцы были одеты в длинные белые тоги — по всей видимости, то были жрецы, совершающие священный ритуал.

— Они не видят меня? — спросил я Низвергнутого, обратив внимание на то, что наше появление в храме не вызвало должного оживления.

— Нет. Подобно людям и другим низшим существам, местные жители весьма ограничены в возможности воспринимать картину окружающего целиком. Лишь существам высшего порядка и выскочкам, вроде тебя, доступно полное мироощущение.

Я не смог удержаться от хулиганской выходки и с помощью сил Зеркала слегка оживил строгое ледяное лицо Яндра, находившееся посреди сверкающего иконостаса. Губы верховного идола растянулись в благодушной ухмылке, а из глаз брызнули фонтаны изумрудного пламени. Мои действия произвели настоящий фурор среди прихожан — до глубины души потрясённые снизошедшим на них откровением, посетители храма всплеснули своими прозрачными ручками и в экстазе бухнулись на пол.

— Доволен собой? — ехидно спросил Тэкс. — Нехорошо играть возвышенными чувствами верующих!

— Что я слышу! Священное негодование из уст падшего ангела! Тэкс, ты растёшь в моих глазах.

Поднявшиеся с колен, верующие отчаянно жестикулировали, по всей видимости — бурно обсуждая произошедшее чудо. Я смотрел на них и в очередной раз поражался многообразию форм жизни, существующих во Вселенной.

— Странно, — задумчиво произнёс я, — по поводу населения этого мира у меня была совершенно другая информация. Я и понятия не имел о том, что в подобном месте может существовать цивилизация. Помнится, один мудрец мне сказал, что здесь существует единственная форма жизни — существа, подобные кускам льда. Их я повстречал по пути сюда, и они не произвели на меня впечатления разумных обитателей.

В ответ Тэкс рассмеялся и авторитетно прокомментировал:

— Твой мудрец — безмозглый хвастун, не видящий дальше кончика своего носа. Меня всегда потешало стремление людей свысока обсуждать вещи, о природе которых они не имеют даже приблизительного представления.

— Ты несправедлив к нам! Пускай, зачастую мы и ошибаемся, но рано или поздно всё-же доходим до сути того или иного явления, — меня коробило отношение высшего существа к роду человеческому.

— Миротворец, я не собираюсь сейчас обсуждать плюсы и минусы твоих собратьев. Возможно, узнай ты всю правду — у тебя пропало бы желание существовать. Поспешим к источнику!

— Стой! — похолодев, воскликнул я. — О какой правде ты толкуешь?!

— Это не относится к нашим текущим делам. Возможно, как-нибудь на досуге мы и побеседуем об этом, — Тэкс видимо сообразил, что сболтнул лишнее, и торопился сменить тему. — Или тебя уже не интересует судьба Вселенной?

— Я напомню тебе об этом разговоре! — твёрдо пообещал я и, лихо минуя толпу айстельцев, устремился к широкой сверкающей лестнице, которая спиралью уходила вверх, туда, где за пределами этого зала пульсировал пока ещё непокорённый мной источник.

Случайно обронённые Тэксом слова оставили тяжёлый осадок в моей душе. Конечно, я отдавал себе отчёт в том, что разуму человека доступна лишь малая толика происходящего во Вселенной. Но подобные заявления со стороны Тёмного бога доказывали, насколько ничтожно выглядит человек со всеми его жалкими проблемами на фоне проявлений сил высшего порядка. Сколько же тайн остаётся за гранью, доступной сознанию обычного смертного!

Быстрым шагом поднимаясь по прозрачным ступеням, я вновь обратился к бестелесному спутнику:

— Тэкс, раз уж мы теперь союзники, то ответь мне на один вопрос — возможен ли крах мироздания при условии, что Рональд уже обладает силами трёх источников? В разговоре со мной Думм упоминал о такой возможности и, исходя из этого, я недоумеваю по поводу того, что твой ученик до сих пор не начал смертельную игру.

Низвергнутый бог ответил не сразу — было заметно, что свой ответ он готовит с особой тщательностью.

— Как я тебе уже сказал, твой Думм — незадачливый пустомеля. Чтобы провернуть подобное дельце, необходимо участие всех составляющих энергетического баланса, — весьма раздраженно ответил Тэкс, будучи вынужденным объяснять прописные истины.

— Тогда я совершенно ничего не понимаю! — я действительно был озадачен. — Зачем вам понадобилось вовлекать в игру меня? Неужели банальная месть достойна того, чтобы ставить под угрозу столь грандиозную кампанию? Уж тебе-то, как составителю этого коварного плана, должно быть понятно, что ставки слишком несопоставимы, чтобы ублажать низменные амбиции. Выходит и боги подвластны эмоциям, ставящим под удар великие цели?

— Хватит болтать! — возмущённо рявкнул Тэкс. — У нас есть дела поважнее, чем заниматься бессмысленным анализом тех или иных действий!

Ого, похоже, я задел своего спутника за живое! А вопрос действительно интересный … Либо Тэкс и его ученик и вправду просчитались, пойдя на поводу у обуревающей их жажды мести, либо … либо это входило в непонятный для меня, пока что, план действий.

Тэкс недобро усмехнулся:

— Тебя, похоже, не интересуют все тонкости предстоящей процедуры? — спросил он между тем, как я достиг самого купола огромного зала. Бросив короткий взгляд вниз, я в очередной раз подивился объёму нерукотворного зала.

— Что, по-твоему, меня должно волновать? — спросил я, ныряя в узкий лаз под сводами храма в том месте, где широкая лестница заканчивалась, уступая место потайной, в полметра шириной, уходящей под крутым углом в святая-святых Тэй-Ангора. — Дело-то обычное — пройти сквозь источник, унеся с собой его частичку.

— Эх, людская самоуверенность! — вздохнул Тэкс. — Не будь меня рядом, через пять минут ты превратился бы в горстку пепла!

После этих слов я остановился, как вкопанный, похолодев при мысли о том, что могло бы произойти.

— Чем же Айстель отличается от покорённых мною источников? — оттерев со лба холодный пот, спросил я.

— Зеркало и Фонтан — источники, являющиеся по своим качествам прямой противоположностью Айстелю и Горну. Напрямую соприкасаясь с подобными силами, всегда нужно учитывать специфику противодействия, без которой невозможен энергетический баланс и само мироздание …

— Короче, Склифосовский! — прервал я рассуждения учёного мужа. — Ближе, как говорится, к делу!

Раздраженный тем, что его так бесцеремонно прервали, Тэкс недовольно воскликнул:

— Выслушай меня, торопыга — ведь на кону твоя жизнь! Так вот, — продолжил Низвергнутый после того, как я проглотил очередное язвительное замечание, — исходя из вышесказанного, для покорения Айстеля ты должен себя соответствующим образом подготовить.

— О какой подготовке ты говоришь?

— Вспомни, какие возвышенные (по-твоему) чувства обуревали тебя перед покорением Фонтана и Зеркала? То были: благоговение, восхищение, самопожертвование — верно? Айстель же, напротив — открыт для единения лишь тому, кто испытывает совершенно противоположные эмоции. Боль, страх, ненависть вкупе со вселенским честолюбием — вот далеко не полный перечень тех чувств, которые ты должен испытать, подходя к источнику. Со дна твоей души должны быть подняты все низменные страсти, все пороки; всё, за что тебе, в силу твоей небывалой совестливости, бывало впоследствии до боли стыдно.

Совершенно сбитый с толку, я ехидно спросил:

— Тэкс, ты издеваешься, да? Скажи мне — в чём подвох, и мы двинемся дальше!

Потайная лестница в нескольких метрах впереди заканчивалась. Сквозь узкий проход, ведущий на следующий уровень, лился нестерпимо яркий свет, манящий меня в свои объятия, словно мотылька.

— Делай, что тебе говорят! — зарычал Тёмный бог. — Иначе, пройдя ещё десять шагов, ты умрёшь!

Инстинкт самосохранения заставил мои ступни прирасти к гладким ступеням. Судя по интонациям — Отверженный отнюдь не шутил. Всё ещё сомневаясь, я нерешительно спросил:

— Так это не розыгрыш?

Тэкс поперхнулся от ярости.

— Какой, к дьяволу, розыгрыш! Битые полчаса я объясняю тебе, как уцелеть, а ты глупо улыбаешься, решив, что тебя разыгрывают! — Тэкс умолк и через секунду продолжил уже более спокойным тоном. — Пойми, дело не в качестве испытываемых тобою чувств, а в их изначальной сути, рассматриваемой на энергетическом уровне. Добро, Зло — это лишь абстрактные понятия, выдуманные людьми для определения испытываемых ими чувств, в соотношении с той порцией совести, которая им отпущена. Я понятно объясняю? — я неуверенно кивнул в ответ. — Так вот, в процессе переживаний по тому или иному поводу человек вырабатывает колоссальное количество энергии, распределяемое на недоступном его сознанию уровне. Чем ярче эмоции — тем больше энергии. В зависимости от чувств, охвативших мозг индивидуума, эта энергия бывает двух типов. Так вот, — устало закончил Тэкс свою лекцию, — энергия Айстеля сродни импульсам, исходящим от человека, охваченного «низменными» и «аморальными», как вы их классифицируете, чувствами. — Тэкс умолк, предоставляя мне возможность заново переосмыслить всё своё существование.

Подобное откровение ошеломило мой разум, словно лавина, внезапно сошедшая с горного склона. Я застыл, подобно каменному изваянию, пытаясь оживить мыслительные процессы, заведённые в тупик сухими и безжалостными рассуждениями бога. Через минуту я ощутил дружеский толчок в плечо, выбивший меня из психологического ступора.

— Пойми, парень, мне очень жаль разрушать твоё представление об окружающем мире, но правда действительно такова. Добро и Зло; «плохо» и «хорошо»; «свет» и «тень» — эти нелепые понятия изобрели люди, чтобы оправдать своё существование и наполнить его смыслом. Рассуждая о высоких материях, твои собратья говорят и проповедуют лишь то, во что сами хотят верить. Поверь, зачастую даже мне бывает грустно смотреть на всю эту вашу нелепую возню — подобно детям, играющим в увлекательную игру под названием «жизнь», вы существуете по выдуманным вами правилам, намеренно нарушая их же. Вы не отдаёте себе отчёта в том, что единственная цель вашего бытия — подпитка тем или иным видом энергии Сущности наивысшего порядка. Прости, если растоптал всё, во что ты верил, но иначе я не мог тебя вывести на должный уровень подготовки для единения с источником.

— Я тебе не верю! — устало покачал я головой. — Не может быть, чтобы всё великое и возвышенное было пустым звуком. Миллионы людей погибали за праведные цели: будь то любовь к Отечеству или к своему ребёнку; стремление отстоять высокие идеалы или собственное достоинство! Добро, Любовь, Милосердие и Благородство — не абстрактные понятия, выдуманные человеком, а нормы жизни, данные нам свыше!

— Данные кем? — ехидно спросил бестелесный мерзавец. — Данные для чего?! Эх, Миротворец! Да будет тебе известно — все эти понятия были созданы на том же уровне, где и бесчисленное множество культов, религий и философий. И воспроизведены они были (и воспроизводятся по сей день) с единственной целью — вовлечь как можно большее количество индивидуумов в активную фазу процесса производства энергии. Выдающиеся философы, ораторы, полководцы и политические деятели — всего лишь отмеченные «божьей искрой» марионетки, не ведающие истинных причин снизошедшего на них откровения. Все эти «великие» люди являются не чем иным, как отлаженным инструментом в непрерывном процессе сбора великой дани. — Тэкс вздохнул. — Да чего греха таить! Даже божества, вроде меня или моих братьев, трудятся на благо сей великой цели. Вопрос лишь в том — кто на чьей стороне. Яндр и иже с ним работают по одну сторону баррикад, мы с Горхом были по другую … — Тэкс умолк.

— Работой ты называешь то, что ты хотел сотворить со Вселенной, и то, что теперь продолжает твой преемник?! — в ярости вскричал я, потрясённый бездушностью ведущейся на верхах игры.

— Да, — спокойно ответил Тэкс. — Ты даже представить себе не можешь, какой колоссальный выброс энергии сопровождает смертельную агонию целой Вселенной, задыхающейся в цепких объятьях Хаоса!

— Ну, ты и выродок! — сплюнул я.

Всё зависит от точки зрения, — философски заметил Низвергнутый бог. — Для тебя и миллиардов тебе подобных это — действительно катастрофа. Что же касается противодействия высших сил, то это — лишь очередная, мастерски проведённая операция, одна из бесконечной череды многих, толкнувшая чашу весов в нужную нам сторону. И не нужно возмущаться безжалостностью подобной акции! Ты думаешь — Яндр и его компания действуют методами, отличными от наших?!

— Ну, разумеется, я думаю именно так, а не иначе! — я был уверен в своей правоте. — Ты не настолько запудрил мне мозги, чтобы я не смог отличить созидание от разрушения!

— А что, по-твоему, есть созидание?! — издевательски расхохотался Тёмный бог и сам же ответил на этот вопрос. — Не что иное, как разрушение или, если хочешь, реконструкция того, что существовало до этого! Ты считаешь, что эта Вселенная была рождена в абсолютном вакууме? Нет, глупец! Предыдущая форма жизни, обитавшая в этом уголке космоса, была под корень истреблена «великим созидателем» Яндром! Как тебе такая Правда, слепой гуманист?

— Не иначе — мерзость, обитавшая здесь до созидания Вселенной, заслуживала ликвидации, — неуверенно ответил я, вконец запутанный вескими доводами собеседника.

— А кто тебе дал право судить — что достойно существования, а что — нет?! — распалился бог. — То, что ты не понимаешь или не приемлешь ту или иную форму жизни, ещё не даёт тебе права рассуждать о целесообразности её бытия. Ты напоминаешь мне несмышлёного ребёнка, раздумывающего — раздавить или нет отвратительное на вид, но полезное по своим природным качествам насекомое.

Я прикрыл веки, пытаясь подавить панику, охватившую меня после того, как моё мировоззрение в очередной раз вывернули наизнанку. Всё, во что я с детских лет верил, оказалось настолько несущественным на фоне безжалостных вселенских баталий, что в данный момент я ощутил себя последним ничтожеством, галлоном бензина, перерабатываемым для достижения неведомых целей, о сути которых мне даже не суждено узнать. Постепенно чувство полнейшей растерянности трансформировалось в нарастающий, волна за волной, безудержный гнев. Глубочайшая ненависть к безликим ублюдкам, манипулирующим целыми вселенными, неотвратимо заполняла всё моё существо. Я ощущал, как неведомая мной доселе слепая ярость буквально сочится сквозь поры разгорячённого тела.

Вновь открыв глаза, я осознал, что смотрю на окружающий меня мир совершенно по-новому. Мгновенно произведённая переоценка всех устоявшихся идеалов и понятий совершила своё грязное дело — в недрах Тэй-Ангора, на самом пороге неисчерпаемого источника энергии стоял безжалостный, полный неописуемой ярости убийца, в великом гневе готовый сокрушить любую из реальностей этого мира, бессмысленность существования которого ему только что доказали.

— Браво! — как сквозь сон, донёсся до меня восхищённый возглас. — Подобного мне ещё не доводилось лицезреть! Ты полон негативных эмоций, но всё же практически не изменил своих моральных качеств. Как тебе удалось подобное перевоплощение — ума не приложу! Парень, теперь ты готов к посвящению!

— Если всё, что ты мне тут наплёл, окажется лишь очередной уловкой для приведения моего сознания в соответствующее состояние … — я задыхался от бешенства, — то клянусь, что эта шутка окажется для тебя последней!

— Вынужден тебя в очередной раз огорчить, Миротворец, — в моих словах нет ни капли вымысла. Что поделаешь — мир жесток!

— Это — твоё мнение! — сквозь зубы произнёс я и устремился к входу в верхний зал.

Едва я миновал узкий проход, нестерпимо яркое излучение буквально ослепило меня. Спустя несколько секунд, прикрыв глаза ладонью, я разглядел эпицентр безжалостного сияния — то был столб белого пламени, бьющего из центра зала ввысь, туда, где из пика исполинской горы уходили в тело Вселенной смертоносные шипы энергии Айстеля.

— Так вот ты какой, северный олень! — с вызовом произнёс я и, преодолевая неимоверное сопротивление энергетических волн, устремился к своей цели.

Переполнявшая меня ненависть заметно облегчала продвижение к источнику, казалось — смертоносные лучи, «просветив» пришельца, успокоились, видимо приняв меня за «своего». Остаток пути до сверкающей колонны я преодолел без особых препятствий, попутно нехотя отдавая дань поучениям Тёмного бога. Действительно, лишь заполонивший сознание негатив сделал возможным единение с энергетическим центром. Подойдя к Айстелю вплотную, я ощутил жёсткое покалывание сначала кожных покровов, а затем и всего тела, которое бросало то в жар, а то — в леденящий холод. Отбросив в сторону все эмоции, кроме всепожирающего гнева, я шагнул в ревущий поток бушующего белого пламени. Время остановилось …

Мгновенно моё сознание было расщеплено на мириады микроскопических «я», растворившихся в неистовствующей стихии. Гнев улетучился, а с ним — и все переживания по поводу чудовищной несправедливости к роду человеческому. Подобно бабочке, порхал я в необъятных просторах сконцентрированной в источнике истинной и непогрешимой мудрости. Холодный, заснеженный мир остался где-то далеко-далеко, за гранью осознания моего парящего над Вселенной разума. Сила Ледяной Смерти ласково улыбнулась мне, как старому знакомому, и заключила в свои дружелюбно распахнутые объятья, вступая в союз с бегущими по моим жилам частицами Зеркала и Фонтана. Единение изначально противодействующих сил прошло слаженно и беспрепятственно, наделив моё тело поистине неисчерпаемой мощью. Сознание, омытое потоками Айстеля, обрело непоколебимое спокойствие высшего существа, неподвластного ничтожным переживаниям по поводу разбитых идеалов. На один-единственный миг вознесясь над Вселенной, космосом и вообще всем материальным, я заглянул в бездонные, манящие глубиной непознанной мной доселе Доброты, всевидящие очи безупречной Истины. Этого короткого мига хватило с лихвой, чтобы раз и навсегда избавить меня от каких-либо сомнений относительно изначального смысла существования всего живого. Теперь я точно знал — есть в мире Высшая Справедливость, и никто: ни используемые втёмную существа высшего порядка, ни сама неведомая Сущность — не разубедят меня в этом.

Как только перерождение личности было завершено, я решительно шагнул за предел белого пламени, намереваясь серьёзно побеседовать со своим спутником о высоких материях.

— Ты тут не заскучал? — спросил я, окинув взглядом просторное помещение, освещение которого не доставляло мне больше неприятных ощущений.

Ответа не последовало, зато в десятке метров от себя я обнаружил новых персонажей своего героического эпоса. Их было трое — близнецы-братья, наделённые поистине нереальной красотой. Сиявшие белоснежным оперением крылья за спинами нежданных гостей не оставляли сомнений по поводу принадлежности этих существ к довольно высокой касте в многослойной иерархии небожителей. Судя по обнажённым клинкам, сверкавшим в руках сиятельных особ, появились они здесь отнюдь не случайно — определённо, лучезарные близняшки выполняли какую-то важную миссию, важнейшим объектом которой, несомненно, являлся сопровождающий меня бестелесный разгильдяй.

— Здорово, служивые! — жизнерадостно окликнул я ослепительную троицу. — Помощь не требуется? Вам случайно не попадался на глаза весьма хамоватый джинн, несущий всякую околесицу? Бездельник куда-то запропастился, а мы, смею вам доложить, очень спешим, — я понизил голос до таинственного шёпота. — Дела государственной важности!

Важные особы довольно бесцеремонно оглядели клоуна, так некстати вмешавшегося в ход священного ритуала, который они, судя по всему, исполняли. Один из крылатых воинов, несомненно — главный, стоял чуть в стороне и, поигрывая тяжёлым мечом, внимательно наблюдал за действиями подчинённых. Те, убрав клинки в ножны, стояли напротив друг друга и совершали тонкими благородными руками сложные пассы. Холодный и беспристрастный взгляд старшего, словно бритвой, полоснул по персоне новоприбывшего. Не найдя в моём облике ничего для себя интересного, небесный офицер отвернулся и снисходительно промолвил:

— Смертный, ты нас не интересуешь. Следуй своим путём и не вмешивайся в дела, недоступные для понимания твоему убогому разуму.

— Ой, а что вы делаете?! — я прикинулся незадачливым ротозеем, игнорируя отпущенную колкость. — Можно посмотреть?

«Его благородие» не удостоил меня ответом. Сочтя молчание за согласие, я встал чуть поотдаль, внимательно наблюдая за действиями светлоликих. Судя по всему, мой закадычный друг успел вляпаться в какую-то историю, пока я покорял пламя Айстеля. Тем временем действия подчинённых видимо привели к требуемому результату — оба ангела стояли теперь неподвижно с вытянутыми вперёд руками. Один из них уверенно произнёс:

— Мэтр Лаэр, субстанция зафиксирована.

Старший удовлетворённо кивнул и отдал приказ:

— Приступить к материализации Изгоя!

Исполнительные ангелочки вновь отчаянно зажестикулировали, напоминая парочку заболтавшихся подвыпивших глухонемых. Сухие длинные пальцы планомерно чертили в морозном воздухе невидимые глазу магические формулы, благодаря которым воздух в пространстве меж близнецами загустел и начал темнеть, постепенно приобретая очертания крупной фигуры. Открыв от изумления рот, я наблюдал за тем, как из небытия медленно возвращался в мир материального Тёмный Низвергнутый бог. Заново переживая события недавнего прошлого, я вглядывался в отвратительные черты лица, знакомого мне по битве близ Эдбурга. Брат-близнец того мрачного урода, что у меня на глазах разлетелся на куски после того, как я затолкал ему в пасть Пламя Дороса! Возрождённая тварь грустно взирала на оживлённые действия своих пленителей. Что-то человеческое промелькнуло в горящих рубиновым огнём глазах монстра, совсем недавно слывшего самой страшной угрозой всему живому — была ли то жалость к самому себе, или безмерная тоска от невозможности совершить малейшее движение? Я с невыразимым недоумением ощутил, как волна острого сочувствия к этому пленённому чудовищу поднимается из неведомых глубин моей души! Ведь это именно благодаря ему я выбрался из смертельной ловушки, построенной для меня Рональдом! Лишь следуя его ворчливым наставлениям, я покорил смертоносный источник, оказавшийся кладезем вселенской мудрости!

— Мэтр, материализация завершена, — бесцветным голосом констатировал «левый» ангел.

Парализованный Тёмный бродяга неподвижно висел в воздухе, с тоской внимая переговорам светлоликих.

— Подготовьте его к транспортировке, — отдал распоряжение Лаэр и вновь обернулся ко мне. Покончив с неотложными делами, высокопоставленная особа решила поразвлечься. — Ты ещё здесь? Я понимаю тебя — не каждый день на долю человека выпадает подобное зрелище. Ты удовлетворил своё любопытство? Ступай! — остриё клинка из магического металла указало в сторону выхода из зала.

Я отнюдь не желал вступать в полемику с божественным трио, но и бросать своего спутника в беде так же не собирался, упрямо продолжая стоять на своём месте.

— В чём дело?! — изумлённо вопросил мэтр Лаэр, безмерно удивлённый тем, что его команда не выполнена без промедления.

Глядя на пленённого бога, я твёрдо произнёс:

— Вынужден огорчить вас, ребята, но я не могу уйти отсюда без этого парня.

Фраза, слетевшая с уст «ничтожной твари» буквально ошеломила небожителей. На несколько мгновений ожесточённые манипуляции близняшек прекратились. Что же касается высокомерного Лаэра, то выражение его лица могло бы наглядно продемонстрировать сложные технические процессы, бушующие внутри «зависшего» компьютера. «Так не бывает!» — отчётливо читалось во взгляде небесного воина.

— Да! — продолжил я в образовавшейся паузе, заметив, как полыхнули надеждой глаза пленника. — Парни, сегодня не ваш день. Может быть когда-нибудь вы и отловите этого грешника, но произойдёт это не здесь и не сейчас! Так что, пацаны, не будем ссориться, а мирно разойдёмся — каждый в свою сторону, да? — я нахально подмигнул оторопевшему от такой наглости Лаэру.

— Кто ты? — вновь обретя дар речи, спросил высокочтимый мэтр. — Как смеешь ты обращаться ко мне с подобными речами, безумец?!

Глаза офицера внимательно «просвечивали» мою персону. Уверен, что от пристального взгляда не укрылась ни одна деталь моего снаряжения — ни почувствовавший угрозу Утренний Луч, ни пульсирующее Око; ни, наконец, силы источников, мобилизующие мой организм.

— Мэтр, это — Миротворец, — неожиданно встрял в разговор «правый» ангелочек. — Помните, тот смертный, что отчасти помог локализовать недавний конфликт.

— «Отчасти помог», мать твою?! — вскипел я. — Я сделал за вас всю грязную работу, чистоплюи, хотя понятия не имел о том, во что оказался втянут! По этой же причине я и сейчас нахожусь здесь. Вы занимаетесь решением внутренних распрей, а свои непосредственные обязанности по защите Вселенной перекладываете на плечи «жалких смертных». Вы, ребята, отстали от жизни — Тэкс сейчас на нужной стороне, и не в ваших интересах выводить его из игры. Смею заметить, что в данный момент вы попусту тратите драгоценное время, в ту пору как я, в очередной раз, разгребаю ваше … ваши проблемы!

— Миротворец? — Лаэр иронично оглядел меня с ног до головы и нехотя кивнул. — Согласен, кое-чем мы тебе обязаны … Но! — возвысил голос он. — Твои заслуги не дают тебе права вмешиваться в дела, суть которых недоступна твоему пониманию!

— Какие дела?! — воскликнул я. — Оглянитесь — Вселенная на краю гибели! А вы занимаетесь не пойми чем …

— Я не считаю нужным продолжать этот бессмысленный разговор, — устало произнёс Лаэр. — Иди и возрадуйся тому, что тебе оставляют жизнь.

— Я уже сказал, — сквозь зубы ответил я, — что уйду я отсюда только с ним! — я мотнул головой в сторону болтавшегося в воздухе Тэкса.

— Тогда ты умрёшь! — сверкнул очами Лаэр.

Невидимые глазу щупальца неотвратимой мощи обхватили моё тело, спеленав его по рукам и ногам. Под пристальным взглядом горящих глаз мэтра незримые тиски медленно сжимали свои беспощадные челюсти, намереваясь раздавить организм дерзкого смертного. Я изобразил неимоверные страдания, жалобно вскрикнул и, дав мэтру несколько секунд насладиться зрелищем, мгновенно освободился от магических пут, даже не прибегнув к силам источников. Потрясённый тем, как легко мне удалось вырваться, ангел рассвирепел и, скрежеща зубами, обрушил на меня огненный ливень, сотрясая вытянутой дланью. Я своевременно прикрылся энергетическим щитом — благо, кладезь неисчерпаемой силы находился прямо у меня за спиной.

— Заметь, — крикнул я, — пока что я всего-лишь защищаюсь! Не советую тебе испытать всю тяжесть возможной контратаки.

Сообразив, откуда я черпаю мощь, Лаэр попытался оборвать мою связь с источником — повинуясь его взгляду, близняшки воздвигли между мной и Айстелем силовой экран, оставив на время Тэкса, наблюдавшего за развернувшимся сражением горящими глазами. Река чистой энергии, питавшая мой щит, иссякла, а волна небесного огня продолжала безжалостно плавить остатки некогда нерушимой преграды, грозя вскоре свести её на нет. Ситуация заметно осложнилась, ещё пара минут — и огненные стрелы коснутся моей кожи. Я поменял тактику и, перекатившись вправо, метнул в Лаэра смертоносную молнию. Удар, который был должен разорвать мэтра на клочки, был легко парирован сверкающим клинком, направленным умелой рукой воинствующего ангела. Тем временем близняшки, поддерживая блокировку источника, предприняли довольно успешную попытку атаковать меня с тыла — электрические разряды сковали мои мышцы, а перед глазами поплыли неоновые пятна. От моей кожи пошёл едкий дым, и, громко закричав, я бессильно рухнул на пол. Губы Лаэра исказила надменная усмешка и, высоко подняв меч, он вальяжно подошёл ко мне, чтобы добить трепещущее тело точным ударом.

Хитрость удалась! Сбросив притворное оцепенение, я выхватил Луч и, прошептав формулу заклинания, что было сил рубанул по обутым в высокие сапоги ногам Лаэра. Гневный и полный невыразимой боли вопль существа высшего порядка доказал, что Утреннему Лучу не зря приписывали сверхъестественные свойства — мягко светящаяся голубая сталь легко перерубила конечности небесного воина. Не удержавшись в вертикальном положении, Лаэр свалился на холодный пол, руками пытаясь остановить янтарное пламя, хлынувшее из подёргивающихся обрубков. В ожидании атаки от разъярённых моим выпадом близнецов я мгновенно обернулся и понял, что опоздал … Вышедший из комы Тэкс держал обоих на коротком силовом поводке. Лучезарные братья сучили в воздухе конечностями, в ярости пытаясь достать ухмыляющееся чудовище короткими мечами.

— Неплохо для новорожденного! — похвалил я монстра, весьма довольного своим освобождением.

Тэкс недобро хмыкнул и яростно сверкнул очами в сторону пленённой парочки. Уловив полный ненависти взгляд монстра, ангелочки заметно сникли, по всей видимости — предчувствуя неминуемое возмездие за непочтительное обращение с, пусть и низвергнутым, но — богом. Во взгляде крылатых солдат отчётливо читались безысходность и страх. Между тем Лаэр, сумевший-таки остановить священное пламя, бешеным фонтаном уносившее в атмосферу Айстеля его силы, попытался восстановить контроль над ситуацией.

— Миротворец, опомнись! — полный искреннего негодования, божественный глас целенаправленно затрагивал нужные струны моей души. — На чьей ты стороне? Неужели этот отщепенец сумел сбить тебя с пути истинного? — произнося эти слова, ангел попутно колдовал над поджатыми культями, которые, покрывшись искрящимся туманом, ожесточённо двигались. По всей видимости, раненый ангел в спешном порядке восстанавливал свои опорно-двигательные функции, так как очертания его ног, скрытые лёгкой дымкой, удлинялись, приобретая естественные формы.

— Алекс, надеюсь, ты не позволишь этому солдафону восстановить статус-кво? — будто бы случайно обронил Тэкс, поближе подтаскивая к себе воодушевлённых было воскрешением своего командира братьев.

— Правитель Эннора! — продолжал взывать к моему разуму мэтр Лаэр, проникновенно буравя меня взглядом, полным неземной любви и всепрощения. — Великий отец наш, Яндр, великодушно простит тебе это мимолётное помутнение — ведь твоя воля и помыслы были порабощены этим исчадием зловещих пустот Космоса! Я знаю тебя, о верный слуга Добра и Милосердия — ты примешь верное решение!

Нужно было немедленно что-то предпринять! Тэкс, обуянный жаждой мести, уже затянул петли на шеях посиневших от его «нежностей» ангелов; Лаэр, восстановивший свои конечности, уже поднимался на ноги, сжимая окрепшей ладонью рукоять меча и продолжая петь дифирамбы моей самоотверженности. Ещё миг — и ситуация выйдет из-под моего контроля, обретя характерные черты миниатюрного апокалипсиса с непонятным исходом.

Столб белого пламени мгновенно откликнулся на мой посыл и взорвался фейерверками ослепительных искр. Невесомое, прозрачное покрывало окутало всех персонажей айстельской битвы, разыгравшееся в святая-святых этого мира. Словно ребёнок, посетивший сказочную экспозицию музея восковых фигур, созерцал я застывшую битву сверхъестественных существ. От души насладившись зрелищем, я отдал источнику мысленный приказ. Мгновенно белое пламя окутало сияющими коконами крылатых воинов и, закрутив их в причудливом хороводе, унесло прочь. В верхнем зале Тэй-Ангора остался стоять лишь Тёмный бог, медленно приходящий в себя после внезапного паралича, охватившего неокрепшее «тельце» новорожденного. Предчувствуя бурю эмоций, я окружил себя защитной силовой оболочкой, любезно предоставленной энергетическим центром. Сбросив с себя остатки оцепенения, Низвергнутый взревел, сотрясая мощными кулачищами и сыпля вокруг молниями:

— Идиот! Ты хотя бы представляешь себе, ЧТО ты наделал?! Ты погубил нас!

— Помнится, один несдержанный мужчина, весьма похожий на тебя, уже задавал мне этот вопрос, — усмехнулся я и повысил голос. — Я нашёлся, что ему ответить. Для тебя не буду делать исключений, желаешь — можешь последовать за своими обидчиками. Там и решайте возникшие разногласия.

Тэкс немного успокоился и, гася животную ярость, шумно выпустил воздух из необъятной грудной клетки. Спустя мгновение он уже миролюбиво поинтересовался:

— Кстати, а где сейчас эти ублюдки?

— Там же, где некоторое время назад находились мы с тобой, — с некоторой долей опаски я снял защитное поле, всё ещё опасаясь вспышки гнева со стороны обретшего былую силу чудовища. — На твоём месте я бы не слишком роптал на судьбу — ведь эти ребята, сами того не желая, вернули тебе былую мощь.

— Уж я-то знаю, с какой целью они это проделали! — мрачно усмехнулся Тэкс. — Моя материализация была предусмотрена только для одного — получение максимального контроля над моим духом и волей. Не мне тебе объяснять, насколько существо, наделённое живой плотью, уязвимее свободно парящего сознания. Принимая во внимание весь арсенал пыток Лаэра, я склонен думать, что не продержался бы более двух столетий, — Тёмный бог умолк и погрузился в размышления, время от времени бросая на меня задумчивый взгляд, словно тщательно взвешивая всё, что собирался сказать. Спустя минуту Тэкс встал напротив и пристально посмотрел мне в глаза. От пронзительного взгляда Низвергнутого мне стало не по себе — полыхающие рубиновым светом глазницы буквально пригвоздили меня к тому месту, на котором я стоял. Ощущение было таким, будто меня, словно старую варежку, вывернули наизнанку и осматривали на предмет обнаружения дыр.

— Будем в гляделки играть? — с вызовом спросил я, неимоверным усилием подавляя предательскую дрожь в голосе.

Горящие очи Тёмного потухли. Я облегчённо перевёл дух и вопросительно взглянул на Тэкса, ожидая объяснений по поводу этой немой сцены. Помявшись, Низвергнутый глухо произнёс:

— Алекс, ты не представляешь себе — до какой степени я тебе обязан! — тёмный бог вздохнул и махнул огромной ручищей. — Одного не пойму — зачем ты это сделал? Рано или поздно эти псы вырвутся на свободу, и возмездие будет скорым и неотвратимым. Спасая меня, ты подписал себе смертный приговор, — Тэкс на миг задумался. — Разве что … — он нерешительно замолчал.

— Разве что …? — заинтересовался я, так как моя дальнейшая судьба была небезразлична и мне.

Тэкс с минуту раздумывал и, наконец, тряхнув отвратительной головой, решительно ответил:

— Разве что ты и вправду спасёшь Вселенную! Я не люблю оставаться в долгу, а тебе я обязан своей жизнью и, что более важно — свободой!

Я внимательно и с недоумением посмотрел на Тёмного бога, внезапно показавшегося мне смущённым.

— Что-то я тебя не пойму. Разве все мои помыслы и действия были направлены не на это? Разве не для этого ты помог мне выбраться из безвыходной ловушки?! Ради этого, чёрт тебя дери, я спас твою шкуру от крылатых спецназовцев Яндра!!!

— Всё так, но…, — смущённо пряча глаза, ответил Тэкс и виновато умолк.

— Но … что? — спросил я, грозно надвигаясь на него. Рука моя плотно обхватила кожаные ремни на рукояти Утреннего Луча.

Тэкс в примиряющем жесте выставил вперёд мощную пятерню:

— Алекс, выслушай меня!

С трудом подавив ярость, я мрачно кивнул, предоставляя Тёмному возможность высказаться. Мой собеседник тяжело вздохнул и продолжил:

— Твоя беда в том, Миротворец, что ты излишне доверчив. Когда играешь в подобные игры, нужно быть готовым ко всему.

Словно бы начиная кое-что понимать, я замер, как вкопанный.

— Значит всё это: моё пленение, твоя неволя, наш побег… — я потрясённо умолк.

— Да, всё это, от начала — до конца, было нашим, непревзойдённым по гениальности, планом! — с готовностью договорил за меня Тэкс и нахально подбоченился, довольный произведённым эффектом.

— Но на кой чёрт вы замутили подобную карусель?! — старательно изображая небывалую степень потрясения, спросил я, всё ещё сомневаясь в откровенности хитроумного собеседника. — Разве не проще всего было засадить меня в каталажку; воспользовавшись моей бездеятельностью, покорить Зеркало, попутно устранив Думма; и вот оно — Вселенная на острие вашего меча?!

Тэкс с иронией посмотрел на меня и жёстко спросил в ответ:

— Если следовать твоей логике — на кой чёрт вообще запирать тебя в ловушке? Будь всё так банально — ты уже давно кормил бы червей, не утруждая свои мозги заботами о судьбе Вселенной!

— Тем более… — грустно ответил я и внутренне возликовал.

Все персонажи этой трагикомедии сыграли свою роль блестяще, в том числе — и я. Нужно отдать противнику должное — хитроумный план, столь талантливо воплощённый в жизнь, полностью оправдал надежды его создателей. Всё было разыграно, как по нотам. Сыграв на моих отцовских чувствах, меня вовлекли в опасную игру, в ходе которой, умело передвигая нужные рычаги, противник не оставлял мне другого выбора, кроме как неукоснительно следовать выбранной им стратегии. Так кошка играет с полудохлой мышью: то ослабляет захват острых когтей, даря охваченной паникой жертве призрачный шанс на спасение; то вновь сжимает смертельную хватку, восстанавливая контроль над ситуацией. Признаться, поначалу я слепо верил в осознанность своих действий и свободу выбора. После похищения сына боль и ярость не давали мне возможности трезво взглянуть на происходящее. Желание маньяка оттянуть кровавую развязку выглядело довольно убедительно. Позже, когда от Думма я узнал о возможных последствиях обретения кем-либо подобной силы, тень сомнения заставила меня по-новому взглянуть на сложившуюся ситуацию — слишком уж несоизмеримы были ставки в этой игре: с одной стороны — абсолютная власть над Вселенной, с другой — сведение личных счётов. Исходя из этого я и окрестил противника «маньяком».

Поединок в Таоле и моё «чудесное» воскрешение добавили аргументов в пользу двусмысленности ведущейся игры. Пусть иногда я и кажусь слегка наивным, но взять на веру то, что я вновь уцелел только лишь благодаря своему везению, я не мог. За неимением альтернативного плана приходилось играть по правилам могущественного противника, который довольно убедительно создавал мне всевозможные препоны, но, в момент, когда я был на волоске от гибели, в очередной раз давал мне ускользнуть. Каким бы азартным игроком не был мой противник, развлекаться подобным образом он долго не смог бы — покоряя источники, я обретал неслыханную мощь. Риск для маньяка становился слишком велик — игра велась практически на равных. Окончательно мои подозрения оформились в тот момент, когда я обнаружил себя живым и относительно невредимым в ловушке Айстеля. Оказавшийся «как нельзя кстати» божественный сокамерник, полный ненависти к своему пленителю, весьма позабавил меня своими байками. А уж то, что у него «случайно» был готов план для побега, привело меня в ярость — противники считали меня полным идиотом! Скрепя сердце, я послушно исполнил роль «соучастника побега», хотя при воспоминании об этом меня до сих пор бросает в дрожь. Разгадав суть игры, я никак не мог понять её конечной цели, поэтому продолжал таскать маску простофили: то — негодуя на действия Тэкса, то — впадая в отчаяние. В финале вселенского «чемпионата по покеру» мне несказанно повезло — появление сиятельного трио во главе с Лаэром никак не вписывалось в многоходовые комбинации Тэкса и Рональда. Разыграв довольно замысловатое сражение, у меня появился шанс сыграть на чувствах бездушной «Машины Смерти» — как ни жесток был Тёмный Бог, оставить без внимания своё избавление от неминуемой гибели он не мог…

…И вот, с выражением безмерного удивления, посетившего меня после «внезапного прозрения», я ожидал адекватной реакции от спасенного мной существа высшего порядка.

— Да, Алекс, — тень смущения сквозила во всем облике чудовища, — все твои действия — от начала до конца — были тщательно просчитаны нами при составлении плана этой грандиозной кампании. В том, что ты действовал подобным образом, нет твоей вины — слишком уж ограничен простой смертный в познаниях, способных открыть ему истинный смысл происходящего вокруг него. На том и строился весь расчет. Ты — живой, невредимый и полный мощи покорённых тобой энергетических центров, был основной составляющей грядущей катастрофы.

— Объясни, — я недоумённо покачал головой. — Вам, ублюдкам, мало гибели Вселенной? Вдобавок ко всему вы хотели обвинить в произошедшем меня?!

— Нет, дело совершенно не в этом. — Тэкс загадочно усмехнулся. — Весь план основывался на том, что, используя подвластные вам силы, вы с Рональдом совместно открыли бы дверь рвущемуся во Вселенную Хаосу.

— Вот чего бы точно не было — так это моего соучастия в этом преступлении! — уверенно ответил я. — Вы переоценили свои возможности!

Темный Бог расхохотался:

— А кто бы тебя спросил?! Изображая героя и Спасителя, ты добровольно внёс бы недостающую составляющую страшного удара. Защищая Вселенную, ты низверг бы её в пропасть! Выстоять в бою против Рональда, не используя на-полную все имеющиеся у тебя резервы, ты бы не смог. Таким образом, все четыре стихии сплелись бы в разрушительном танце. Рональду оставалось только направить совокупную высвобожденную мощь в нужное русло. Ты интересовал нас только как носитель сил Зеркала. Следуя совету этого глупца — Думма, ты незамедлительно реализовал главную деталь нашего плана. Покорить Фонтан и Айстель тебе позволили лишь для ощущения правдоподобности ведущейся игры. После нашего побега и покорения тобой Айстеля Рональд незамедлительно устроит иллюзию жесточайшего вторжения в Долину Вулканов. Без сомнения, спасая миры от гибели, ты тут же ринешься туда. Мой ученик вынудит тебя выложиться по-полной, и вот оно — цель достигнута!

— Не понимаю! — я вновь недоверчиво взглянул на Тэкса. — Почему бы моему племянничку самому не покорить Зеркало? Сомневаюсь, что старый дервиш оказался бы непреодолимым препятствием.

— В этом вся суть игры, — саркастично усмехнулся Тёмный подонок и, выдержав театральную паузу, продолжил. — Видишь ли, всё дело в том, что, покори Рональд все четыре источника — он перестал бы быть Рональдом!

— В смысле? — я открыл рот. — Ты хочешь сказать, что он бы погиб?

— Ну, с определённой точки зрения, можно выразиться и так… — Тэкс задумчиво повёл в воздухе рукой. — По крайней мере, для нашего общего дела он был бы потерян навсегда.

— Что-то я тебя не пойму! — вспылил я. — Изволь выражаться более определённо!

— Хорошо, — миролюбиво кивнул Тэкс. — Да будет тебе известно — человек, ставший посвящённым всех четырёх источников, перестаёт быть человеком, в нашем понимании. Сознание этого индивидуума переходит на высший, недосягаемый даже для нас — богов, уровень.

— Никак не возьму в толк — чем вас не устраивает подобная перспектива? — я был потрясён. — Разве несоизмеримое могущество и безраздельная власть — не ваша цель?

— О, люди! — меланхолично улыбнулся Тэкс. — Как вы прекрасны в своей наивности! Иногда я даже завидую вам. — Низвергнутый мгновение помолчал и жёстко добавил. — Пойми, глупец, в помыслах подобного существа нет места ни амбициям, ни страстям, ни всему тому, что делает нас по-настоящему живыми! Бедняга, рискнувший взвалить на себя подобную ношу, уже никогда не улыбнётся восходящему солнцу, не заплачет от понесённой утраты, не подвергнет свою душу какому бы то ни было искушению. Сугубо рациональное создание, начисто лишённое эмоций, неустанно трудящееся на благо созидания — даже святош, вроде Яндра и его покровителей, не прельщает возможность существования в подобной ипостаси.

Тэкс умолк, давая мне возможность осмыслить услышанное, и саркастично контролировал мыслительные процессы, несомненно отобразившиеся на моей физиономии. Действительно, с долей стыда я вынужден был отметить, что ни под каким предлогом не согласился бы стать идеальным созданием на службе у кристально чистых понятий. Как бы ни был человек, или существо высшего порядка, чист и светел, он всегда оставляет за собой право выбора в своих помыслах и действиях. Немного успокаивало мою совесть то, что даже боги сторонились подобной участи.

— Знаешь, — задумчиво промолвил я, с трудом выбравшись из дебрей внутренних противоречий, — несмотря на всё зло, которое ты мне причинил, я отчасти тебе благодарен — ты на многое открыл мне глаза. Одного на пойму — почему же сейчас, когда ваш план уже почти полностью претворён в жизнь, ты открываешь мне свои карты? Неужели помыслы Тёмного бога подвержены сантиментам, вроде благодарности?

Тэкс гневно сверкнул кроваво— красным отсветом из тёмных глазниц:

— Несмотря на расхождение наших взглядов на некоторые вещи, ты не имеешь права ставить под сомнение мою честь! Я был тебе должен за спасение своей шкуры — и этот долг я оплатил! Так что, убирайся подобру-поздорову спасать свою чёртову Вселенную, пока я не передумал!

Пряча улыбку, я примиряюще схватил могучую ладонь распалившегося бога:

— Спасибо, брат! Ты не поверишь — до какой степени я тебе благодарен за это откровение! Признаться, после подобных душеизлияний у меня возникла мысль о возможности нашего союза в спасении миров от племянника — маньяка!

Тэкс гневно вырвал свою ручищу из моей ладони.

— Ты охренел, Миротворец?! Достаточно и того, что я отпускаю тебя восвояси, снабдив бесценной информацией. Большего от меня не жди!

— А я-то считал, что ты стал паинькой, — разочарованно протянул я. — Берусь замолвить за тебя словечко перед твоим лучезарным братцем.

— За тебя бы кто замолвил…, — пробурчал Тэкс, успокаиваясь. — Когда Лаэр и его псы вырвутся на свободу, на тебя начнётся полномасштабная охота.

— Я выкручусь, — уверенно ответил я, втайне глубоко сомневаясь в своих словах.

Действительно, после того, как я засадил в каталажку подручных Яндра и, что более страшно — спас Изгоя, выкрутиться из подобной передряги у меня был довольно призрачный шанс. Чтож, будь что будет! Суметь бы остановить Рональда, а уж дальше — посмотрим.

— Информация ценная, не спорю, — я вопросительно взглянул на Тэкса, — но я жду продолжения…

— О чём ты толкуешь? — был ответ.

— Ну как же! Ты упомянул о возможности спасения Вселенной. Исходя из всего, что ты мне тут рассказал, эта затея кажется мне невыполнимой. Противостоять твоему ученику я смогу лишь при условии использования всей доступной мне мощи. В арсенале Рональда силы Горна, Фонтана и Айстеля. В моём же — Зеркало и опять-таки Фонтан вкупе с Айстелем. Три стихии — против трёх. Следовательно, все четыре компонента вступят в игру, а это — крах мироздания. На этом строился весь ваш план, в котором — при любом раскладе я не имел абсолютно никакого выбора. Выходит, что оттянуть гибель Вселенной я смогу лишь ценой собственной жизни, уступив Рональду в финальном поединке.

Тёмный бог сверкнул глазами и устало от меня отвернулся:

— Миротворец, я сделал для тебя всё, что мог. Отныне судьба мироздания действительно находится в твоих руках. Как ты выкрутишься — меня волнует мало. Мне достаточно и своих проблем: контратака со стороны брата не заставит себя долго ждать, а если тебе всё-же удастся остановить Рональда — я впаду в немилость и со стороны тех, кому был подотчётен.

Отвратительная голова монстра безучастно склонилась на грудь. Горящие глазницы потухли, лишь изредка искрясь багровыми всполохами. Во всём облике некогда ужасающего противника читались безысходность и апатия.

— Ну, так что же тебе мешает примкнуть ко мне? — я не оставлял попыток склонить на свою сторону бесценного союзника. — Остановив маньяка, ты заслужишь прощение своего родственничка.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, смертный! Однажды преступив эту черту, я уже не смогу вернуться. — Тэкс тяжело вздохнул и добавил, покачав массивной головой. — Да и не хочу. Как я устал от всего!

— Что же ты будешь делать? — удручающий вид грозного монстра вызывал во мне сочувствие.

— Да есть кое-какие планы…, — Тёмный бог хитро прищурился. — Думай о себе, Алекс. Ладно! — монстр поднялся на ноги. — Мне пора и … удачи тебе, правитель Эннора! Если Судьба вновь сведёт наши дороги, то, — две алых молнии разбились о лёд у моих ног, — не рассчитывай на мою благосклонность вновь!

— Я это учту, — пообещал я воспрявшему духом чудовищу. — Не советую и тебе вновь попадаться мне на глаза!

От гулкого хохота Низвергнутого бога заходили ходуном незыблемые своды Тэй-Ангора:

— Чем ты мне всегда нравился, Миротворец, так это — своей наглостью!

Чёрный вихрь закрутился у могучих стоп чудовища и, набирая силу, скрыл от моих глаз безобразное туловище Тёмного бога.

— Прощай! — донеслось до меня сквозь завывание ветра.

Спустя мгновение вихрь исчез, оставив после себя лишь сверкающее облако ледяных искр.

— Вот так, король Алекс! — в голове моей вновь была полнейшая неразбериха. — Что предпримешь теперь?