Беркут
Он был молод, красив, богат, и никто не сомневался: Беркут забудет Юлю. Ведь даже в сентиментальном девятнадцатом веке безутешные поклонники рыдали на могилах своих возлюбленных лишь в романах. А в жизни – тосковали до сороковин и пускались на поиски новой дамы сердца.
Беркут к тому же даже Юлечкиным бойфрендом не считался. Так, одноклассник. Всего лишь один из поклонников. Давно бы мог утешиться. Тем более что рядом с ним постоянно красивые девахи вертятся. И бизнес у него специфический: сплошные переговоры в ресторанах да в ночных клубах, куда одному ходить неприлично, положено, чтобы длинноногая красотка сопровождала. Любая девчонка к нему бы прилепилась, только выбирай, и под венец бы с ним пошла, и просто вместе согласилась бы.
Даже родная мать не скрывала облегчения, что Юлии не стало. «Хоть женишься наконец на нормальной», – так и сказала.
Беркут и сам бы рад забыть. Влюбиться. Жениться... Он даже в один особо тоскливый день начал альбомы с Юлькиными фотками жечь. Но взглянул в свете пламени, в ее огромные навсегда оставшиеся молодыми глаза... и, обжигая руки, выхватил драгоценную книжицу из огня.
И на кладбище ходил, как дурак, чуть ли не каждую неделю. С цветами, с любимыми Юлечкиными розами. Сначала, конечно, банально страдал. Сидел на лавочке, курил, вспоминал Юлины взгляд и ее улыбку. Но довольно скоро острая боль притупилась. И теперь в юдоли скорби Беркут, наоборот, успокаивался. На кладбище – прохладном, с видом на море – хорошо думалось. И сколько раз получалось – шел вроде бы просто могилу навестить, а на обратном пути в голове вдруг само собой вспыхивало решение какой-нибудь проблемы (в бизнесе-то как без проблем!). Получалась зарядка для мозгов. Но людям не объяснишь, что он на кладбище просто размышлять ходит, вот и считали все, что Беркут до сих пор безутешен.
Сейчас, спустя годы, он, конечно, уже не страдал. Однако вычеркнуть Юлю из жизни никак не получалось. То на улице похожее лицо мелькнет... то в ночном клубе конкурс красоты, и он всех красоток с подиума невольно со своей несостоявшейся возлюбленной сравнивает... то «прикормленный» майор из УВД отрапортует: будто следствие в очередной, сотый уже раз вышло на след Юлиного убийцы.
И Юлиным родителям Беркут помогал – больше помочь им некому. Те, бедные, только и думали, как бы отомстить за смерть дочери, убийцу разыскать. Однако менты рыли-рыли носом землю, а в результате шиш. Куча версий и ни одного реального подозреваемого. Сначала дело приостановили, потом и вовсе закрыли... Никого гибель фотомодели Шипилиной больше не интересовала.
Юлины родители возмездия не дождались – умерли.
И только один Беркут продолжал приходить на ее могилу. И верил: когда-нибудь правда восторжествует.