Глава 10
Алена, молодой специалист, 218-й день
Проснулась я сегодня ни свет ни заря. В половине шестого. Будете смеяться – от голода. Хотя ужин вчера себе позволила королевский и еще потом в номере пирожные жевала.
Но беременные – они как медведи. Вынуждены есть впрок, по первому запросу организма. Но только каким образом в шесть утра такой запрос выполнить? Это дома можно совершить марш-бросок к холодильнику, а как поступать здесь? Раннее утро – единственное время, когда даже в нашем пижонском отеле закрыт ресторан: ночные повара уже уходят домой, а дневные пока не пришли. Никто ведь не мог предусмотреть, что в «Тропики» приеду я со своим несусветным режимом. Что в шесть утра у меня, как назло, сна ни в одном глазу и зверский аппетит. И Пузожитель в животе скачет со страшной силой – тоже, бедный, голодненький.
А контролировать это состояние абсолютно невозможно.
Я давно заметила: во время беременности все чувства обостряются. А самоконтроль, наоборот, исчезает. И если уж тебе хочется кушать, то смертельно. До такой степени, что когда видишь на улице бабку с аппетитным батоном хлеба в авоське, то еле сдерживаешься, чтобы не отнять. Честное слово.
Так и сегодня: жрать (вот именно что ЖРАТЬ) хотелось до такой степени, что хоть деревянные панели на стенах моего номера глодай! (Они такие симпатичненькие, на шоколадки похожи.)
Я в нетерпении распахнула шкафчик мини-бара. Ну, конечно, только бутылочки и бутылки. И крохотная пачечка крекеров – ее я смела за одну секунду. И что теперь? Забивать голод сладким чаем? (И чай, и сахар прячутся от назойливого внимания горничных на дне моей сумки.) А потом в нетерпении ждать, когда наконец откроется ресторан? Как пошло…
Или?..
Я задумалась, вспоминая.
Интернет-кафе, где я вчера была… Оно ведь, кажется, работает круглосуточно? И официантки между компьютерами, я точно помню, там бегали. Значит, по крайней мере, чипсами разжиться удастся. А то и креветок сварят.
Заодно можно будет и в Интернет слазить. Вдруг журналисты, о которых вчера рассказывала Ярослава, уже успели, как говорится на их профессиональном языке, отписаться? Вот как раз и прочту. Спать-то все равно не хочется, а чем бесцельно валяться в постели, лучше уж делом заняться. Тем более что проклятый тренинг и череда странных самоубийств в рядах его участников по-прежнему занимали все мои мысли.
Вот странно! Раньше я всегда декларировала, что бесплатно только птички чирикают. А теперь – без всяких, разумеется, шансов на вознаграждение – пытаюсь разобраться, кто все-таки виновен в двух смертях подряд…
И еще – хорошо бы понять, чем этот несчастный психолог так повязал мыслящих и обеспеченных людей? Ладно, нищие матери-одиночки от отчаяния готовы за кем угодно пойти, хоть за свидетелями Иеговы, хоть за шарлатаном Грабовым. Но ведь и Ярька, моя новая подруга, и старикашка Андрей Степанович, и даже юная Тося производят впечатление людей счастливых. Сразу видно: жизнь удалась, и мозги имеются, и деньги немалые на счетах. И непонятно, какая им охота выступать в роли бессловесных овечек, влекомых психологом в черт-те какие дали? Ведь даже если допустить, что два самоубийства подряд – это случайность, то все равно у их тренинга уже какая-то траурная окраска. Лично мне было бы очень неприятно, когда человек только что с тобой бок о бок сидел, а теперь лежит в морге мертвый… А они как ни в чем не бывало, будто и не погибли их товарищи, продолжают ходить на свои занятия и раскрывать друг перед дружкой потайные уголки своих душ.
Мне, стороннему человеку, и то в такой обстановке страшновато, уже на улицу вечерами боюсь выходить, тем более после того, как на меня за бассейном этот страшный мужик накинулся. А участникам – хотя и мрут с частотой один человек в два дня – все по барабану.
Просто загадка какая-то. И очень хочется в ней разобраться.
Я быстро, в два плеска, умыла лицо. С трудом натянула на животище (за ночь опять подрос) специальные беременные брюки, на ставший еще более роскошным бюст – свитер, с трудом (попробуй-ка с таким пузом наклониться!) застегнула сапоги-говноступки и вышла в темное, солнцем еще и не пахнет, утро.
Территория отеля выглядела уныло – фонари светят вполнакала, снег вдоль вычищенных дорожек примят: по вечерам, подвыпив, постояльцы-мужчины обожают устраивать шутливые драчки со слабым полом. И схватки очень быстро переходят в партер.
Народ, несмотря на поздний (или ранний?) час, продолжал отрываться. Навстречу тут же попалась развеселая пьяненькая компания. Они шли, приплясывая, видно, не могли пережить, что дискотека уже закончилась. На меня прохожие отреагировали стандартно. Молодые люди скользнули равнодушными взглядами, девчонки посмотрели на мой живот с традиционным ужасом. А я с тоской вспомнила, как раньше, в беззаботное добеременное время, сама в такие часы возвращалась из ночных клубов, с вечеринок или из казино…
А теперь, как старая бабка, ложусь спать после программы «Время». И просыпаюсь с петухами. От голода. Фу, какой позор!
…К счастью, интернет-кафе работало. И официантки – усталые, с размазанной за тяжелую ночь косметикой – присутствовали. На меня они посмотрели без удовольствия – кому нужна в такое-то время свеженькая да еще и беременная клиентка? «Начнет небось сейчас докапываться…» – читалось на их лицах.
Но докапываться я не стала. Скромно спросила, чем могут покормить. Ответ оказался неутешительным: предложили лишь чипсы и чай из пакетиков. Но и то, простите за каламбур, хлеб. А завывания врачей о страшном вреде сублимированной картошки для беременного организма мы оставим за скобками. По-моему, куда опаснее от голода страдать, чем заморить червячка пакетиком-другим кукурузных начос с горчичным соусом.
Я нетерпеливо, постукивая говноступкой о пол, дождалась чипсов, а когда первый голод был утолен и Пузожитель умиротворенно затих, потребовала себе самый дальний, угловой комп. Мою просьбу тут же исполнили – сотрудники интернет-кафе, по-моему, просто обожают, когда посетители забиваются куда подальше и оставляют их в покое.
Я – уже традиционно! – извинилась перед Пузожителем за то, что подвергаю его вредному компьютерному излучению. И отбарабанила в окошке поиска: «Психолог Яков Гвоздицин».
Вчера на этот вопрос Интернет отвечал, что соответствий не найдено. Но сегодня – не обмануло меня предчувствие – ситуация изменилась.
Компьютер тут же сообщил, что «найдено три соответствия».
И это было странно.
Я не сомневалась: если газета и выйдет, то она будет одна. Только «Молодежные вести», где работает Наташка Нарышкина.
Я в нетерпении просмотрела список газет.
Неведомая мне «Подмосковная хроника». Бульварная «Экспресс». И только под третьим номером «Молодежные вести».
«А Наташка вроде говорила, что тем, кто в «Молвестях» трудится, на другие издания халтурить нельзя…» – мимолетно удивилась я.
И углубилась в чтение.
Яков Анатольевич, дипломированный психолог, руководитель тренинга
Яков Анатольевич не спал, сидел за бюро, дожидался рассвета. Горько, как от зубной боли, морщился.
Перед ним стоял подключенный к сети компьютер.
Привычное утреннее развлечение – поскользить по Интернету, посмотреть почту – неожиданно обернулось катастрофой.
До чего же, гады, быстро сработали! И насколько подло!
Он в изнеможении откинулся от экрана.
Эти три газеты – плевок в лицо.
Допустим, он подаст на них в суд, на все три. И, безусловно, дела выиграет. И даже получит компенсацию тысяч эдак в десять рублей и крошечные опровержения нонпарелью. Но только репутацию-то этим мизером не спасешь! Он как психолог прекрасно знал, насколько легко создается дурная слава… И как сложно, практически невозможно, заменить ее на позитивный имидж.
Повинуясь импульсу, Яков Анатольевич открыл главную страницу собственного сайта. Кликнул по иконке форума. Тут же убедился: омерзительные статейки свое действие возымели. Несмотря на ранний час, список тем возглавляет только что созданная: «ГВОЗДИЦИН – УБИЙЦА?»
И на нее уже имеется целых двадцать четыре отклика.
Гвоздицин быстро просмотрел их все.
Как всегда в современном неласковом мире, защитников – только двое. А прочие посетители сайта с удовольствием смакуют подробности и обличают «безответственных психологов». Плюс еще какая-то сумасшедшая нарисовалась. Во всех подробностях описывает, как якобы пришла к нему, Гвоздицину, на частный прием, а он вместо помощи стал ее грязно домогаться (описано во всех подробностях – от «похотливых взглядов» до «вздыбившейся плоти»). «Я была просто опустошена. И только поддержка родных и друзей удержала меня от самоубийства».
Ну и бред.
Воистину, пресса всесильна.
Или – всесилен тот, кто может ею управлять.
Яков Анатольевич склонил голову и задумался.
Пожалуй, ему придется принимать самые срочные контрмеры.
Борис Борисович, директор отеля «Тропики»
Журналистов, все их племя, нужно перестрелять.
Что за люди? Кто их только учит? Ты к ним с добром, а они в ответ обухом по голове.
А он, дурак, ждал, что они окажутся с ним честными… Ведь вчера, когда явились в его кабинет, так клялись: «Для нас главное – это загадочные самоубийства, именно в рамках тренинга. А ваш отель мы упомянем в самом положительном ключе».
Ничего себе получился ключик! Когда одна из статей называется «КАТАСТРОФА В ОТЕЛЕ «ТРОПИКИ»!».
Борис Борисович мрачнее тучи сидел за своим необъятным, красного дерева столом. По левую руку от него, в десяти сантиметрах от локтя, стояла чашка кофе, справа – тарелка с ресторанными круассанами (позавчера он дал приказ готовить их для себя отдельно, на ржаной муке). А прямо перед ним помещалась газета «Молодежные вести». Раскрыта она была на второй странице, на рубрике «Хроника». И статья про катастрофу в подведомственном Борису Борисовичу отеле занимала на полосе почетное центровое место.
Имелась подле разухабистого заголовка и фотография, растиражированная во всех туристических буклетах, – въезд в «Тропики», украшенный тремя декоративными (как иначе в российском климате?), ярко подсвеченными пальмами.
Подзаголовок автор статьи тоже создавал от души:
...
«ИХ БЫЛО ПЯТЕРО. ДВОЕ УЖЕ МЕРТВЫ. ЧТО ДАЛЬШЕ?»
Да и начало впечатляло:
Антон Н., приехавший на психологический тренинг в роскошные интерьеры отеля «Тропики», и не ведал, что именно здесь он найдет свою смерть. Как не предполагала погибать и еще одна участница тренинга, молодая Александра К.
Впору представить, как эту статью читают многие тысячи потенциальных гостей «Тропиков»… Как делают где-то в глубине своей памяти зарубку: чтобы ни в коем случае не покупать путевку в такой гиблый отель. Есть от чего хвататься за голову. Потому что дело уже сделано. И сотням потерянных клиентов никак не объяснишь, что его «Тропики» к этой череде смертей абсолютно не имеют отношения…
Секретарша – она статью уже прочитала и понимала состояние шефа – сидела в своем предбанничке тихой мышкой. И даже верный зам – Борис Борисович видел на мониторе, что он уже тоже в приемной, – заходить в его кабинет не торопился. Никому не хотелось попадать под горячую руку начальника. Все знали: Борис Борисович хотя голос никогда не повышает, а может одним взглядом испепелить.
Вот и оставалось в полной тиши кабинета одному читать леденящие душу строчки. Про залитую кровью джакузи, где нашли тело Антона. Про Александру, распростертую на широкой, полный кинг-сайз, кровати…
Журналюга, автор статейки, видно, происходил из бедных. Потому что обычные для «Тропиков» роскошества – вроде ключей-карточек или машинок для чистки обуви в вестибюлях – описывал с нескрываемым пиететом. И с удовольствием перемешивал богатство и кровь, убийство и роскошь. Борис Борисович оценил и «руку, в смертельном спазме стиснувшую покрывало из натурального меха». И «окровавленный нож, упавший на пол натурального мрамора».
Стороннему человеку читать такую статью, наверное, интересно. Но нужно быть изрядным извращенцем, чтобы отправиться в подобный отель на отдых за собственные немалые деньги.
А элементарная связка «самоубийства – психологический тренинг» вообще осталась почти за кадром. Про то, что к самоубийствам Антона и Александру, скорее всего, подтолкнули именно занятия на тренинге, журналист упоминал только в третьем абзаце, как бы мимоходом.
Правда, фамилия психолога Гвоздицин называлась в статье целиком, без сокращений. Фигурировала в материале и занятная история о покончившей с собой школьнице – тоже из клиенток Якова Анатольевича. Но того пыла, с каким журналист описывал кровавые детали в гостиничных интерьерах, в обвинениях психолога не присутствовало. Хотя почему бы не написать как есть: « Их всех убили занятия с Гвоздициным »?! Но нет, это, видно, не так эффектно. Или боятся журналюги, что психолог в суд на них подаст. Зато уж на отеле отыгрываются, как могут:
...
« Парадоксально: эти двое, Антон и Александра, приехали в «Тропики» для того, чтобы получить здесь психологическую помощь. Однако вместо нее нашли свою смерть».
Так что теперь в «Тропиках» можно с чистой совестью только разных экстремалов зазывать. Тех, кто в Румынию ездит, специально на экскурсию в замок графа Дракулы.
До чего же несправедливо!
Впрочем, если отставить эмоции… и почитать внимательно…
Компромата в статье достаточно и на руководителя тренинга. И про школьницу, которая после занятий с ним с собой покончила, написано подробно, и версия, что Антон с Александрой расстались с жизнью под его влиянием, звучит. Надо только этой информации ход дать. Позаботиться, чтобы все, кому надо, статейки прочитали. Пусть этого Гвоздицина за жабры возьмут. Он это заслужил – так его отель подставлять!
…Борис Борисович пусть и немолод, а с компьютером управлялся лихо, не чета секретарше – да и не стоит в такое дело впутывать неразумную, болтливую особу.
Найти электронный адрес Ассоциации психологов России? Минутное дело. Отослать им ссылку на статью в «Молодежных вестях»? Еще проще. А также разыскать координаты Университета психологии, где Гвоздицин заведует кафедрой. И Института психотехник, где он ведет спецкурс. И Комитета, ведающего выдачей лицензий на частную практику… И всем отправить ссылки на газеты. На все про все – полчаса рабочего времени. Оно того стоит.
В конце концов, именно Гвоздицин, чтобы ему сгореть, своим проклятым тренингом подмочил репутацию «Тропиков». Вот пусть теперь и отдувается.
Алена, молодой специалист, 218-й день
Оскорбить беременную легко.
И Наташка Нарышкина, моя бывшая одноклассница, легко этого добилась.
Трепала позавчера: «Да ну, это не тема… Да все равно никаких доказательств нет… Да, наверное, я этим и заниматься не буду…»
Прикинулась равнодушной, а сама в это время развила бурную деятельность.
Всего-то за сутки организовала три статейки в трех газетах, да разверстаны в самых центровых местах! По центру или в правом верхнем углу полосы, мы за такое размещение своим прикормленным журналистам всегда надбавку даем.
И одной Наташке достались и гонорар, и слава.
Я, конечно, на лавры не претендую, но не надо забывать: кто ей тему-то шикарную подкинул? Могла бы с тортиком, в благодарность, нарисоваться. Или хотя бы позвонить, спасибо сказать.
Но нет, полный молчок.
И ведь вчера – судя по рассказу Ярославы – именно Наташка сюда, в отель, приезжала вместе с фотографом. А кто еще? Ярослава сказала: «молодая и наглая», Наташка именно такая и есть.
Ну, поработала, ну, собрала информацию. Так отчего потом было не проведать беременную одноклассницу, умирающую в этих «Тропиках» с тоски? Нет, даже не позвонила. И не зашла.
…А пишет, негодяйка, хорошо. Красочно. Антона в кровавой ванне описала лучше, чем у меня бы получилась, хотя я его труп своими глазами видела. И про рыжую Александру – тоже цветисто. И образ психолога получился зловещим, как в романе ужасов.
Странно только, что ни одну из трех статей Наташка не подписала своим именем. В «Подмосковной хронике» автором материала значился некий К. Правдивый. (Что, право, за дурацкий псевдоним!) В «Молодежных вестях» под текстом подписался: Иван Иванов. А в газете «Экспресс» и вовсе – П.П.
Ничего, конечно, необычного – мало ли по каким причинам она свою фамилию ставить не хочет. Она ж мне точно говорила: ей на другие газеты работать запрещено категорически. Оттого, наверное, и псевдонимы.
Но позвольте – Наташка ведь и в своих «Молодежных вестях» собственным именем не подписалась, какого-то Ивана Иванова приплела. Интересно почему?
И мозги у меня сразу заработали в строго определенном направлении. Я ведь в пиаре не первый год. И знаю прекрасно: когда вдруг целой кучей и в один день выходят статьи в газетах… И когда их подписывают несуществующие люди…
Это ведь заказом попахивает. Проплаченным черным пиаром. Профессионально исполненным. И очень оперативным – вчера днем журналистка с фотографом приехали собрать информацию, тут же, вечером, отписались и успели в текущий номер. Мы своим купленным журикам за такую немыслимую скорость даем немалые надбавки.
Но только кому это нужно? Кто такой заказ сделал?! Кто-то, кому не нравится отель «Тропики»? Или кто не любит психолога Гвоздицина?..
Да нет, не может такого быть. У меня, наверное, уже мания началась.
Обычные статьи. И обычная горячая тема. Именно поэтому на нее и откликнулись сразу три газеты.
Но все-таки кто в эти газеты о наших событиях сообщил?..
Тося, официально – генеральный менеджер ресторана
Ночь у них с Андреем Степановичем прошла просто грандиозно, даже если оставить за скобками сексуальные игрища. Скакать в постели и опьянять страстью старичков – это дело нехитрое, любая мало-мальски опытная проститутка сумеет. Но вот подтолкнуть дедулю, чтобы он тебя по головке гладил – долго, нежно, словно дочку любимую… Чтобы пальцы на руках целовал – вдумчиво, по одному, ласково…
«Не зря я под него целых четыре дня, как это слово-то будет… во, мимикрировала, – с удовольствием думала Тося. – Не зря рассчитывала, чтобы стопудовый подход найти!»
А уж когда дед своими руками пошел ей коктейль смешивать, она и вовсе загордилась. Поди, плохо: лежишь королевой в постели, наблюдаешь, как старичок возле бара возится и все приговаривает: «Сейчас, моя гимнасточка! Еще секундочку, милая!»
Очень приятно, когда с тобой так возятся. И выпускать старичка из-под огня своих чар не стоит. Но только что поделаешь? Провести целый день подле дедка у нее не получится.
Под утро, в четыре тридцать, когда Анатолий Степанович сладко почивал, Тосе на мобильник пришло сообщение: «+6, № 1».
Для постороннего глаза – абракадабра, хотя на самом деле все просто. Плюс шесть – значит, спустя шесть часов с момента получения сообщения. То есть в половине одиннадцатого. А номер один – первое из мест, которое они с шефом определили как связные.
Под первым номером у них значилась ближайшая к «Тропикам» деревня, на территории мужского монастыря, постоянно забитого экскурсантами. Андрей Степанович, кстати, тоже хотел туда съездить. Что-то тер по ушам насчет необыкновенных фресок и забавного музея, грозился для нее собственную экскурсию провести, он, мол, во всяких православных делах хорошо разбирается. Ну, ничего. Тося съездит туда и с ним, если, конечно, заказчик отпустит старикашке еще несколько дней в этом мире.
А пока нужно придумать благовидный предлог.
– Андрюшенька, не хочу я сегодня на тренинг идти. Вчера с этим своим рассказом так вымучилась, до сих пор тошно…
– Ох, миленькая, понимаю. И очень тебе сочувствую…
– Так разрешишь мне дома остаться? Я даже на завтрак не пойду, мне так тяжело их всех видеть… Особенно психолога…
– Конечно, солнышко! Но тебе ведь скучно будет!
– Ничего страшного. Я давно хотела на тайский массаж сходить. И на капсулу красоты…
– Настенька, милая, зачем тебе эти капсулы?! Ты и так хороша!..
– Ну, Андрюшенька… ну, зайчик! Я ведь хочу еще красивей быть – для тебя!
В общем, отпросилась – Андрей Степанович ей даже порывался денег дать на массаж с капсулой, еле отбилась. Будем надеяться, что проверять в СПА-салон он ее не пойдет. И на стоянке тоже не спросит – выезжала или нет ее машина… Впрочем, старичок – как и все деды, эгоисты – настолько увлечен собой, что даже и не спросил, есть у Тоси автомобиль или нет.
Но на стоянку она на всякий случай шла не под окнами корпуса, а огородами, вдоль черной стены. И в журнале, что пытался ей подсунуть охранник на стоянке («У нас все, кто выезжает, тут отмечаются!»), расписываться не стала.
…До деревеньки с монастырем добралась быстро, в пять минут. Едва отъехала – чинно, как и положено барышне – из зоны видимости охранников, дала по газам с такой страстью, что тачка едва на дыбы не встала. Прибыла на встречу с запасом в целых четверть часа и даже успела бесцельно побродить по территории монастыря, пощуриться на невозможно золотые в зимнем солнце купола, поглазеть на прикольные окна-бойницы и толстенные, простым тротилом не возьмешь, стены.
Шеф – он хоть в последнее время и зазнался, но свою пунктуальность тоже не растерял – прибыл на встречу минута в минуту. Неслышно – сказываются годы опасной работы! – подкрался сзади, бережно положил руку на Тосин локоток, другой рукой потеребил косынку, которую она, как положено, водрузила на голову. Прошелестел в ухо: «Гармонично смотришься! Прям монашка!»
– Монастырь-то мужской, – хмыкнула Тося в ответ. – Ну, здравствуйте, шеф. – И предложила: – Вон у входа ларек, там горячий чай разливают. Клюкнем? А то я задубела, як тот цуцик.
– Я думал, мы гулять будем. Красоты изучать, – укорил шеф.
– Сами изучайте, – поморщилась она. – А мне сюда еще с дедком тащиться, он хочет мне личную экскурсию по монастырю провести. И сфотографироваться в прекрасных интерьерах. Совсем, бедняга, голову потерял.
– Молодец, Тосенька, – похвалил начальник. – Я знал, что ты никогда не подведешь.
Они вернулись к входу в монастырь, где для ублажения туристов располагался потертый ларек с заманчиво блестящим самоваром на стойке. Рядом, прямо на снегу, стояли высокие круглые столики – точь-в-точь пивбар, даже странно, что за стойкой на месте бармена лихо управляется человек в черной рясе.
– Коньяк, интересно, добавляют?.. – пробормотал шеф.
– Вы за рулем, – укорила Тося. И попросила: – Мне только чай. И вон ту булочку.
– Ты имеешь в виду просфору? – уточнил босс. И тут же бросился отчитывать: – Или, еще хуже, так шутишь? Тося, ну, сколько раз я тебя просил – выбирай выражения! А если ты что-нибудь подобное на экскурсии ляпнешь?!
– Да какая разница – булочка, просфора… – хмыкнула девушка.
Когда же шеф наконец врубится, что все она прекрасно понимает?! Просто это, как его… во, эпатирует. Специально босса поддразнивает, чтобы тот меньше зазнавался.
Тося с наслаждением накинулась на горячий чай, вгрызлась в просфору и требовательно поинтересовалась:
– Так что заказчик? Вы ему сообщили? Он доволен?
– Еще как! – усмехнулся шеф. – Я с ним вчера вечером встречался. Не ожидал, говорит, от вашей девушки такой прыти… Будет ей от меня личная премия.
– Мне и зарплаты хватает, – поморщилась Тося.
Она – не проститутка. Чаевые не берет. И вообще иногда с этим заказом на нее какая-то тревога накатывает…
– Согласитесь, шеф. Этот заказчик какой-то мутный, – пробормотала девушка.
– Верно подмечено, – кивнул начальник.
– Что, кстати, он за птица? – задумчиво спросила Тося. – Как вы думаете?
– Да мне тоже кажется, что хлопот с ним не оберешься, – сказал начальник. – Я даже справки о нем наводил…
Тося в изумлении уставилась на собеседника. В их бизнесе? Наводить справки о клиенте?! Это ведь первейшее нарушение конфиденциальности!
Впрочем, укорять шефа не стала. Во-первых, тянуть на начальника – последнее дело. А во-вторых, шеф зря бы мутить воду не стал. Значит, подозревает что-то. Или за нее, Тосю, волнуется.
– Ну, и?.. – поторопила она.
– На первый взгляд все чисто, – поморщился он. – Мужик как мужик, мы с тобой на таких, или, может, чуть победнее, десятки раз работали. Свой бизнес – сеть магазинов электроники. Огромная, в восемнадцати городах, и только в Москве девять точек. Жена, дочь, сын. Загородный дом по Новой Риге. Дача в Завидове. Три квартиры в Москве. Особняки на Кипре. Свой островок в Индийском океане. Пять автомобилей.
– Скучища… – пробормотала Тося. И цепко поинтересовалась: – А сколько лет детям?
– Сын маленький, лет пять. Дочке – семнадцать, она в Швейцарии, в частной школе учится. Вроде все благополучно.
Тося в нетерпении ждала самого интересного: шеф наверняка выяснил, за что заказчик так ненавидит Андрея Степановича…
Но ответа на свой вопрос она, увы, не получила.
– Самое интересное, – вздохнул шеф, – что с твоим старичком заказчик никаких дел никогда не вел. По крайней мере, явно. И никакими родственниками, даже дальними, они не являются. И жена его ни о каком Андрее Степановиче даже не слышала…
В этот раз Тося не удержалась от упрека:
– Вы рискуете, шеф. Неужели сами расспрашивали?
– Все под контролем, – отмахнулся тот. – Глупа, как все жены олигархов. Зуб даю: ничего не заподозрила и мечтает о новом свидании с импозантным мужчиной. То есть со мной.
– Но зачем вам это нужно? – продолжала возмущаться девушка. – Раз деньги платит – не все ли равно?..
– Да ты понимаешь, в чем дело, – неохотно проговорил шеф. – Я ведь, как положено, заказчику доложил: первую часть задания ты выполнила. Что Андрей Степанович – у тебя в любовниках. И что из «Тропиков» вы, скорее всего, уже вместе к деду на квартиру поедете… Как заказчик просил.
Начальник умолк.
– Так дальше-то что? – поторопила его Тося.
Шеф скислился еще больше:
– Ну, он мне и выдал. Про твои дальнейшие действия.
– Сказал, что мне будет нужно выйти за него замуж? – ухмыльнулась Тося.
– Если бы. Он сказал, каким именно способом тебе придется его убирать.
– Ну?
– Подожди.
Шеф одним махом допил свой чай. Точным броском отшвырнул стаканчик в переполненную урну. Тося – она еще со времен голодного детства привыкла есть быстро – с едой давно покончила.
Начальник взял ее под руку, повел прочь из кафешки. И снова заговорил только на аллее – предварительно убедившись, что ни одного зеваки в радиусе десяти метров от них не наблюдается.
– Сделать тебе, сказал заказчик, будет нужно вот что…
Тося слушала, не пропуская ни единого слова. А когда шеф, пряча глаза, завершил свою речь, только выдохнула:
– Ну, ничего себе!.. Да он точно псих!
Ярослава, хозяйка косметических салонов
«Наверное, я ненормальная. То у меня все черное, то белое. То яркое, то темное. Откуда такие контрасты?..» – думала Ярослава.
После вчерашнего тяжелого дня она вдруг проснулась в исключительном, шикарном, веселейшем настроении.
Нечасто такое бывает – когда жизнь вдруг неожиданно видится в ярких, оптимистичных красках. И собственное лицо в зеркале радует, и погода за окном, и шикарный, ласкающий босые пятки ковер на полу, и горячий кофе, который она заказала в номер… Да за такие всплески счастья можно легко отдать любые деньги! И долгие дни и часы депрессий – тоже.
Правда, Яков Анатольевич говорит, что подобных перепадов настроения у нормального человека быть не должно. Что такие всплески-спады надо купировать и психотехниками, а иногда даже антидепрессантами.
Антидепрессанты – это, конечно, плохо. Зато сегодня ей хорошо. И она будет своим нынешним настроением от души наслаждаться. Позволит, например, себе – впервые за долгое время – настоящий завтрак. С беконом, с яичницей, с блинчиками, а не привычные омерзительные мюсли.
Ярослава быстро – в такой день ей совсем не хотелось быть одной – приняла душ, оделась, причесалась, подкрасилась и направилась в ресторан. Вот повезет тому, кто сегодня окажется с ней за одним столиком! Она знала, что когда ей весело – и собеседники счастьем лучатся. (На работе, в ее косметических салонах, дни радостного настроения начальницы сотрудники потом с тоской вспоминали месяцы спустя.)
Она вошла в ресторанный зал, на секунду замерла на пороге…
Беременной Аленки не видать. Проспала, наверное. Или опять на прогулку отправилась.
Якова Анатольевича тоже нет.
Зато имеется старикашка Андрей Степанович – что удивительно, один, без своей крошки Тоси. Как это она его одного отпустила?
Ну, раз так – пусть будет он.
Ярослава, широко улыбаясь, подошла к его столику.
– Вы позволите?
– Что-что? – встрепенулся тот – видно, так задумался, что и вопроса не слышал.
– Можно, говорю, с вами позавтракать? – расхохоталась Ярослава.
И удивленно заметила: восхищенных искорок в глазах Андрея Степановича не вспыхнуло. А ведь еще пару дней назад она просто спрятаться не могла от его ищущего, алчущего взора. Казалось, только свистни ему – и он к твоим ногам рухнет. Но теперь с ходу видно – дедуля занят. Неужели это малышка Тося его в такой переплет взяла?.. Ай, молодца!
Ярослава уселась за столик, попросила официантку принести кофе эспрессо (не бурду же из общего автомата пить!) и вновь улыбнулась Андрею Степановичу:
– Вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на Чехова? Не юного и несуразного Антошу Чехонте, но уже зрелого, состоявшегося писателя?
Расплывется? Смутится? Просияет?
Реакция старичка оказалась удивительной – под стать школьнику, но отнюдь не ловеласу:
– Спасибо, конечно, за комплимент…
– Чем мне ответите? – лукаво улыбнулась она.
– Ничем, – пожал плечами Андрей Степанович. – Извините, но я уже занят.
Вот это дела! Чтобы старый, за версту видно, бонвиван с такой легкостью отказался от авансов красивой женщины? Воистину, Тоська – колдунья. А с виду такой простушкой казалась.
Ярослава интимно склонилась к Андрею Степановичу:
– Да не волнуйтесь вы. Не собираюсь я вас соблазнять. У меня просто настроение сегодня хорошее.
А тут и Яков Анатольевич подошел. На удивление безулыбчивый, мрачный.
– Доброе утро! – обратилась к нему Ярослава.
– Доброе, – буркнул психолог.
И молчок. И никакой ответной улыбки. Да что же это такое в мире творится?
– Какой вы сегодня скучный. Не выспались? – решила не оставлять его в покое Ярослава.
И с изумлением заметила: в глазах Якова Анатольевича застыло страдание. И еще – страх.
Да что такое?
– У вас что-то случилось, Яков Анатольевич? – тихо поинтересовалась Ярослава.
– Нет-нет, все хорошо, – поспешно откликнулся тот.
Слишком поспешно для человека, у которого и правда все в порядке.
– А тренинг сегодня будет? – не отставала она.
– Как обычно, в десять.
– Если, конечно, сегодня ночью ничего не случилось, – с загадочной улыбкой произнесла Ярослава.
– А что могло случиться ночью? – встревоженно встрепенулся Яков Анатольевич.
– Ну, например, Тоська с собой покончить могла, – попыталась пошутить Ярослава. – К завтраку-то она не вышла?
И еще договорить не успела – тут же поняла: шутка не удалась. Андрей Степанович гневно нахмурился. Психолог – уж он-то должен держать себя в руках! – закусил губу. Просто какая-то гроза в полях, а не веселый, ни к чему не обязывающий треп за завтраком.
Ну их, этих зануд.
И Ярослава, подхватив свой кофе, поднялась:
– А знаете что! Вы такие скучные! Пойду я к бару. Мне захотелось сигаретку выкурить, а здесь нельзя…
Ожидала, что остановят, – однако оба мужчины промолчали.
Ну и пусть молчат. Ей хорошее настроение сегодня никто не испортит. Они еще встретятся на тренинге. И тогда она им задаст.
Андрей Степанович, богатый человек и любитель женщин
Когда Ярослава отошла, Андрей Степанович не удержался – посмотрел ей вслед, проинспектировал фигуру женщины, оценил: хотя и не юна дамочка, а хороша! Есть в ней и лоск, и шарм. Пожалуй, он был с ней слишком груб. Хотя, надо признаться, шутит тетенька неудачно. Но все равно, может быть, не стоило давать ей уйти?
И вдруг услышал слова Гвоздицина:
– Андрей Степанович! Я специально не стал останавливать Ярославу.
– Почему? – изумился собеседник.
– Мне нужно с вами поговорить, – понизив голос, произнес психолог. – Один на один. Конфиденциально.
– Вот как? – слегка опешил Андрей Степанович.
В их группе всегда декларировали: секретов друг от друга у них нет. И тут вдруг такое…
Может, Гвоздицин хочет у него в приватной обстановке кредит попросить? Или о пожертвовании для своей психологической ассоциации?
«Что ж. Сам дурак. Нечего было на занятиях многомиллионными сделками хвастаться».
– Я внимательно вас слушаю, Яков Анатольевич.
– Мне нужно поговорить с вами о Насте, – в упор взглянул на него психолог.
– О Насте?.. – изумился Андрей Степанович. – А что о ней говорить? Милая, юная девушка…
– Я, конечно, не могу утверждать наверняка, – перебил его психолог. – И никаких достоверных данных у меня не имеется. Но все-таки – огромный опыт, годы практики, поэтому прошу вас прислушаться…
– Да что случилось?
– Андрей Степанович, я вам могу почти гарантировать. Наша Настя – совсем не тот человек, за кого себя выдает.
