Лист второй. Расследование начинается.

Гостиная (она же столовая) в доме семьи Беркович. На столе стаканы и бутылка колы. За столом — агенты и Шелли Беркович. Вокруг — весь тот хлам, который миссис Беркович считает семейными реликвиями.

Молдер сидел за столом, терпеливо отвечал на расспросы хозяйки и прихлебывал теплую колу. Колы ему не хотелось вовсе — ни теплой, ни холодной. Хотелось минералки, но что поделаешь? Скалли восседала рядом и источала скептицизм. Это тоже приходилось терпеть. Тем более, что вообще-то ее прекрасно можно было понять. Пока все выглядело так, что Шелли Беркович больше интересуют подробности истории той участницы телешоу с ребенком, страдающим повышенной волосатостью, чем обстоятельства собственной загадочной беременности.

Шелли Беркович оказалась грузной женщиной лет сорока с отечным лицом и завивкой «под овцу». Недостаток образования и светских манер она с лихвой компенсировала напористостью и некой сермяжной разновидностью здравого смысла. Скалли, наконец, не выдержала и попыталась перейти от разговоров о пришельцах и мутантах к делу.

— Миссис Беркович, вы сказали, у вас есть сын?

— Да, — заулыбалась хозяйка, — Иззи. Это вот он, — она кивком указала на фотографию.

Молдер и Скалли синхронно повернулись в указанном направлении. Семейное сходство угадывалось без труда — Иззи был такой же тяжеловесный, одутловатый и… незамысловатый, что ли. Но, глядя на фотографию улыбающегося подростка в обнимку со здоровенным и явно тоже весьма довольным жизнью хряком, Молдер почему-то подумал о другом сходстве. О сходстве этих двоих на фото.

— Так что же, это и есть результат вашего союза с… неким неизвестным? — спросила Скалли. Молдеру показалось, что где-то на дне ее глаз мелькнула та же дурацкая идея.

— Не знаю, как насчет союза, но результат определенно налицо, — без тени смущения ответствовала миссис Беркович. — Очнулась я уже в интересном положении.

— Вы заявляли в полицию? — продолжала расспросы Скалли.

Молдер пока отмалчивался. Все эти вопросы, безусловно, должны были быть заданы. И в ответах вряд ли будет нечто неожиданное, так что Скалли только сильнее укрепится в своих подозрениях. Вот пусть сама и старается.

— Да, конечно, заявляла, — тут уверенности в голосе миссис Беркович заметно поубавилось.

— Расследование проводилось? — Скалли перешла на тон доброго доктора, расспрашивающего стеснительного пациента о расстройствах кишечника.

Миссис Беркович замялась.

— Ну, не так чтоб очень. Да можно сказать, оно и вовсе не проводилось. Понимаете, мы все здесь как-то не привыкли запирать двери. Да тогда еще месяца два прошло, прежде чем я поняла, что беременна.

— И сейчас вы снова беременны?

Миссис Беркович заметно оживилась — видно, обрадовалась, что они перешли от скользкой темы к ее коронной арии.

— Да, но, как я уже говорила агенту Молдеру по телефону, в этом-то и вся соль, — многозначительно улыбаясь, подтвердила она.

— У миссис Беркович уже два года перевязаны трубы, — пояснил Молдер напарнице, поскольку эту реплику Шелли Беркович явно оставила ему. Очень щедро с ее стороны.

Скалли эта новость немного обескуражила, но она не подала виду.

Под аккомпанемент коронной арии хозяйки агенты проследовали на кухню, где их вниманию были предложены вещественные доказательства.

Первым вещественным доказательством оказалась сковорода. Чугунная. Большая. Чистая до стерильности.

— Они тут что-то жарили! — заявила миссис Беркович. — Не знаю, что, но сковородку я потом два дня отчищала.

Она легко повертела сковородой перед носом Молдера и не глядя сунула ее Скалли. Для ознакомления. Посудина оказалась чуть ли не полпуда весом. Скалли от неожиданности чуть не выронила увесистый вещдок и поспешно опустила его на плиту.

— Не знаю, сколько их тут было на самом деле, — продолжала миссис Беркович, открывая холодильник, — я видела только одного. Но целой банки арахисового крема — как не бывало.

Размеры банки тоже внушали уважение. Видимо, на малые формы в этом доме вообще не разменивались. Молдер для приличия покивал. Скалли без связи с банкой спросила:

— Значит, вы проспали трое суток, а никто вас не хватился?

— Иззи уехал с бустером на свой слет-симпозиум рисовальщиков комиксов, — пояснила миссис Беркович и сурово добавила: я знаю, о чем вы думаете. Я не пью. А вот насчет этого, как вы выразились, неизвестного или неизвестных я не ручаюсь. Они вон там поставили горячую посуду прямо на лак. Между прочим, этот стол — семейная реликвия, он мне от деда достался!

Молдер склонился над поврежденным участком, присмотрелся, пытаясь разобрать, что же за посудину тут ставили. Определенно не сковороду.

Скалли продолжала отрабатывать версию «розыгрыш по недомыслию».

— Миссис Беркович, а, например, ваш сын не мог все это натворить?

— Иззи? Да что вы! Иззи парень с мозгами. У него их, правда, не слишком много, но он пока что не жаждет, чтобы я из него их окончательно вышибла. Кстати, вон та дверь ведет в свинарник, где он обитает.

Скалли углубилась в изучение свинарника ввиду отсутствия хозяина. Молдер посочувствовал. Потом позавидовал ее упрямству — надеяться что-то понять по многолетним напластованиям грязи, которые разводит в своей комнате не слишком педантичный подросток, мог только очень целеустремленный исследователь. Потом ему стало не до того — за него принялась миссис Беркович. Всерьез.

— Агент Молдер, признайтесь, ведь вы же знаете, в чем тут дело?

Молдер невольно попятился под этим напором.

— Почему вы так решили? — сказал он, чтобы потянуть время. Не тут-то было.

— Ну, вы такой молчаливый, загадочный, как будто уже все знаете, просто не хотите раньше времени говорить. А та женщина с волосатым ребенком говорила, что вы занимаетесь расследованиями похищений пришельцами. А Джерри Спрингфилд сказал, что вы вроде как эксперт по таким делам.

Ну, скажите же, агент Молдер, ведь это же были пришельцы, да?

— Не знаю, миссис Беркович. Но, если честно, я не думаю, что здесь замешаны пришельцы, — признался Молдер. Молчаливым и загадочным он сегодня был потому, что пытался поймать за хвост некую мысль, которая плавно ускользала от сознания, но исчезать из головы вовсе не собиралась. Мысль привязалась с момента приезда. — И, если совсем честно, я уже сам не знаю, верю я в пришельцев или нет…

Миссис Беркович явно списала это на ложную скромность.

— Да бросьте вы! Не может быть, чтобы здесь обошлось без пришельцев!

Молдер понял, что ему несдобровать. Сейчас пойдут гипотезы. В большом количестве. На суд эксперта. Спасла его Скалли. Она вышла из «свинарника» танцующей походкой победительницы. В руках у нее было что-то вроде журнальчика.

— Миссис Беркович, — торжественно начала она, если я правильно помню, вы сказали, что у существа, посетившего вас, была большая шишковатая голова?

— И два рта! — с энтузиазмом подхватила не ожидающая подвоха миссис Беркович. — Я не помню, я вам говорила про два рта?

— Похоже? — Скалли с торжеством продемонстрировала хозяйке дома, а заодно и напарнику, журнал комиксов. На обложке действительно красовался монстр с двумя сросшимися, как у сиамских близнецов головами. «Великий Мутант возвращается», — гласила надпись шрифтом, который автор оформления, очевидно, считал готическим.

— Ах, это, — всплеснула пухлыми руками миссис Беркович. — Это Великий Мутант, — сообщила она, как будто это все объясняло. — Мой сын про него комиксы рисует.

Молдер осторожно отобрал у коллеги комикс и принялся листать. У него родилось странное ощущение, словно этот ряд отпечатанных на дешевой бумаге картинок имеет гораздо большее отношение к реальности, чем все окружающее. Родившись, ощущение быстро подружилось с той ускользающей идеей и из солидарности категорически отказалось конкретизироваться.

Комикс казался более живым и настоящим, чем дом миссис Беркович. Да и весь город. Да, если на то пошло, то и весь…

Звонко хлопнула входная дверь на кухне. В дверях стоял Иззи Беркович, автор вещественных комиксов собственной персоной.

— Что за дела? — поинтересовался он.

— Это агенты ФБР, Молдер и Скалли, — тоном королевского церемониймейстера провозгласила миссис Беркович. — Они приехали, чтобы расследовать то загадочное происшествие.

— Федеральное Бюро Расследований? — переспросил Иззи, как будто сомневался, что правильно расшифровал аббревиатуру.

Молдер очнулся.

— Здравствуйте, Иззи, — поспешно сказал он, опережая Скалли, которая уже приготовилась разоблачать и обличать. — А мы вот как раз головы ломаем, как это могло получиться, что описание подозреваемого по делу вашей матери («Как громко сказано», — подумали все четверо.) практически совпадает с вот этим вашим персонажем, — он помахал книжкой комиксов.

— Потому что я тоже его видел! — с энтузиазмом изобретателя вечного двигателя, к которому зашел на огонек министр энергетики, сообщил Иззи. — Его здесь многие видели.