Лист, которого нет, не было и быть не могло…

…потому что ни один уважающий себя автор комиксов не станет подглядывать в сны своих героев.

Сон специального агента ФБР Молдера.

И приснился агенту Молдеру сон. И понимал агент Молдер, что это именно сон, и сон тот видится ему, пока он, агент Молдер, лежит одурманенный и беспомощный на полу чьей-то спальни, вместо того, чтобы ловить преступника и защищать мирное женское население маленького городка в одном из южных штатов. А потому, когда явился к нему во сне Император Палпатин, Молдер от всей души посоветовал злодею сгинуть ко всем чертям, или кто у них там водится, и не мешать человеку пытаться проснуться. Но Император и не подумал исчезать. Вместо этого он дружелюбно хрюкнул и откинул капюшон своего неизменного плаща. Теперь перед Молдером стоял Иззи Беркович и заговорщицки ему подмигивал. Это было уже интереснее. По крайней мере, Молдер с самого начала подозревал, что роль сего флегматичного юноши в этой истории одной несанкционированной диктофонной записью не ограничится. Молдер встал и осмотрелся. Они были все в той же безвкусно украшенной спальне. Ни Скалли, ни женщины, что лежала на постели, видно не было.

— Ну хорошо, что дальше? — спросил Молдер.

— Вот это разговор! — Иззи подмигнул и вновь перевоплотился. На этот раз в человека лет сорока отроду, с благородной сединой и легкой хитринкой в глазах. Лицо его было Молдеру абсолютно незнакомо, но было в нем что-то определенно располагающее. Хорошее лицо, словом. — Меня зовут Император Палпатин — любезно представился этот переменчивый персонаж, — но вы можете звать меня просто Крис.

Молдер почесал бровь, вспомнил старину Фрейда и решил, что ничего необычного в том, что один герой сновидения совмещает в себе черты нескольких разных людей, нет ничего странного. И откуда взялся Палпатин, тоже понятно — вчера в мотеле он зачем-то включил телевизор, а там шел один из старых эпизодов «Звездных войн». А поскольку спать им предстоит, если верить миссис Беркович, трое суток, то придется коротать время в компании этого странного типа.

Пока он размышлял, его гость тем временем излагал ему свое предложение, от которого оказалось невозможно отказаться. А предлагал он Молдеру отправиться вместе с ним на боевую космическую станцию «Звезда Смерти», которая, дескать, как раз сейчас болтается где-то поблизости — Молдер не разобрал, где именно. При этом гость прозрачно намекал на то, что экскурсия эта поможет Молдеру приблизиться к разгадкам тайн, которые так его волнуют.

Молдер пожал плечами и согласился.

Они вышли из дома (тент уже куда-то исчез), сели в машину агентов и поехали. За городом, на пустынном шестиполосном шоссе, как ни в чем не бывало, стоял шаттл. На взгляд Молдера, этот аппарат ничем особенным от тех, что взлетают время от времени с мыса Канаверал, не отличался. Они оставили машину у обочины, прошли меж громадных шасси, остановились под брюхом махины. Палпатин извлек откуда-то из складок плаща брелок с двухголовым уродцем и связкой затейливых ключей, нажал кнопочку на миниатюрном пульте; шаттл послушно пискнул, словно банальная автосигнализация, люк над ними открылся, выдвинулся широкий трап. Палпатин преобразился в Иззи, сделал приглашающий жест и снова прикинулся незнакомцем.

А вот в кабине уже все напоминало декорации космических опер. Было там просторно, стояли пилотские кресла (то ли два, то ли три), мерцали загадочными огоньками приборные панели, а весь фасад был прозрачный, как в кабине «боинга». Палпатин, который уже снова был Иззи, напевая себе под нос странную песенку про то, как вредно детей с пеленок называть поросятами, и периодически похрюкивая, бойко защелкал переключателями; шаттл бесшумно сдвинулся с места и пошел на взлет.

Молдер молча ждал, что будет дальше. Выход за переделы атмосферы безо всяких перегрузок не произвел на него никакого впечатления. Ну откуда во сне перегрузкам взяться, скажите на милость?

Станция оказалась совершенно гладким белым шаром с тремя антеннами, как первый искусственный спутник, запущенный русскими. Размеры ее оценить было трудно — не с чем сравнивать, станция висела на фоне черного звездного неба. Когда они немного приблизились, вдоль меридиана открылась черная щель, начала расширяться. Когда края ее разошлись примерно на пару градусов, расширение прекратилось. Иззи обругал на нескольких языках, не все из которых были известны Молдеру, конструкторов станции и «того урода, кто делал эту смазку», засуетился над панелью управления, положил шаттл на бок, и таки вписался в узкую щель.

Внутри была чернота и звезды. Было непонятно, висят они с шаттлом в этой космической пустоте неподвижно или все-таки продолжают лететь. Молдер хотел посмотреть, как выглядит теперь тот проход, который они миновали, но не нашел ни одного зеркала заднего вида и очень разочаровался.

— А Солнце где? — спросил он, просто чтобы что-то спросить.

Иззи, который успел уже снова обернуться решительно незнакомым Молдеру человеком с хорошим лицом, небрежно махнул рукой куда-то вперед.

Молдер присмотрелся. Одна из светящихся точек принялась расти. Видимо, к ней они и летели. Его пилот перестал перевоплощаться и мурлыкал себе под нос имперский марш.

Светящаяся точка оказалась не звездой, как ожидал Молдер, а планетой. И планета эта была ему очень хорошо знакома.

— Что это? — озадаченно спросил Молдер.

Его пилот пожал плечами.

— Земля.

Молдер, конечно же, и сам видел, что очертания материков родные до боли. Его интересовало другое: что это — просто фокус, и они вернулись в исходный пункт? Шутки пространственно-временного континуума? Параллельный мир? Будущее? Прошлое?

Пилот молчал и улыбался. Особенно его почему-то развеселил пространственно-временной континуум. Молдер не отставал, но ничего не добился, кроме загадочной улыбки и туманного обещания, что вскоре он сам все поймет…

Они сели на пустынном утреннем шоссе в Вирджинии. На обочине их ждал автомобиль — родной брат того, что остался там, откуда они взлетели. Незнакомец достал из кармана все тот же брелок, дождался, пока закроется люк шаттла, подошел к машине, открыл ее при помощи того же брелка, жестом предложил Молдеру сесть на переднее сиденье, сам сел за руль, и они поехали.

Вскоре на шоссе им стали попадаться машины. Они миновали поворот на Александрию и остановились у бензоколонки.

— Перекусим? — предложил незнакомец.

Молдер только сейчас заметил, что тот сменил свою фантастическую хламиду на дорогой, но вполне земной темный плащ. Под плащом наблюдался хороший костюм, рубашка и немного легкомысленный галстук. Словом, теперь его проводник выглядел как обычный преуспевающий американец.

В кафе почти никого не было, за стойкой клевала носом хмурая личность, зато кофейный автомат работал исправно. Молдер засомневался было — а не вредно ли пить кофе во сне? Но потом махнул рукой, взял стаканчик и уселся за столик напротив своего проводника. Часы на стене отсчитывали седьмой час. Негромко бормотал телевизор, шли утренние новости, мелькали обстоятельства знакомого политического скандала, результаты игр знакомых команд. Словом, все было так, словно они действительно вернулись в родной и знакомый мир. Только приземлились не в этом городишке на юге, где женщины беременеют при загадочных обстоятельствах («Господи, как же он назывался-то? Забыл…»), а в получасе езды от дома Молдера. Некоторое время они молча прихлебывали горячую жижу, потом незнакомец все-таки соизволил заговорить.

— Ну, как вам здесь? — с улыбкой спросил он.

— Честно говоря, не ощущаю разницы, — Молдер старался смотреть прямо в глаза своему собеседнику, но того это ничуть не смутило.

— Прекрасно… — пробормотал он, улыбнувшись еще шире. Теперь у него был вид человека, который только что закончил большую работу и теперь любуется на плоды трудов. — Совсем никакой разницы? Прекрасно… да, просто замечательно…

Молдер устал сверлить взглядом эту довольную физиономию и уставился в окно. На стоянке стояли две машины — та, на которой они приехали, и… темно-синий «таурус» Молдера. Он вытянул шею и присмотрелся — да, номер был тот же, и обивка кресел. Он полез в карман — ключи были на месте. Хоть сейчас садись и поезжай. Проверить, что ли?

— Да, — прервал его размышления незнакомец. — Через полчаса будете дома. Завтра проснетесь, пойдете на работу, — проговорил он почему-то мечтательным тоном, — и… забудете странный сон про маленький городок на юге и его забавных обитателей. Да, наверное, так оно и будет, — добавил он уже не столь уверенно.

— А что я еще забуду? — спросил Молдер.

Незнакомец, казалось, слегка смутился.

— Честно говоря, точно сказать не могу, — признался он. — По идее, все прочее останется при вас. Дерзайте, молодой человек. У вас должно получиться. Собственно, это и есть тот шанс, который я хотел вам дать. А сейчас — прощайте. Мне пора, знаете ли. Приятно было повидаться с вами, Фокс.

С этими словами он поднялся из-за стола и стремительно вышел.

Молдер несколько секунд тупо смотрел, как тот идет к машине, достает свой дурацкий брелок, садится за руль…

Только тогда Фокс наконец спохватился и кинулся вдогонку.

— Постойте! Э… Крис? Подождите! Объясните же…

Но тот только последний раз дружелюбно кивнул на прощанье, круто вывернул руль, выехал на хайвэй и был таков.

Молдер побежал к машине, на ходу доставая ключи. Замок сработал, и зажигание сработало, и валялась на пассажирском сиденье забытая им самим на прошлой неделе газета…

Фокс заглушил мотор и уронил голову на руль. Он совершенно не помнил, куда поехал любитель космических перелетов с Земли на Землю. «Проснетесь, — звучало в ушах мечтательное мурлыканье, — пойдете на работу… забудете…»

И тогда Молдеру стало страшно. Наверное, в нем все-таки проснулся страх иррационального. Он по-прежнему был уверен, что это всего лишь сон, но почему-то боялся этого сна, словно, послушайся он этого искусителя, и действительно проснулся бы завтра в своей постели, пошел бы на работу и… навсегда остался бы здесь. Он не мог сказать, в чем разница между «здесь» и «там», знал только, что она есть. Он повернул ключ и поехал обратно.

Мелькнул указатель поворота на Александрию, перестали попадаться встречные машины. Молдер старался не думать о том, что шаттл мог раствориться, как дым. О том, что у него не ключа, он и в самом деле не подумал.

Шаттл был на месте. Молдер выскочил из машины и кинулся к нему, как к родному. Озадаченно остановился под люком и только тут вспомнил про ключи. В кармане был только брелок от машины. От нечего делать Фокс достал его, нажал… люк покорно пискнул, распахнулся и выдвинул трап.

В кабине он нажимал подряд на все кнопки, но ничего не происходило. Кое-как ему удалось заставить шаттл сдвинуться с места. Теперь он ехал по шоссе, а Молдер лихорадочно метался в хаосе дурацких кнопок и переключателей. Больше всего он боялся, что на шоссе появятся машины.

Наконец, он заметил невзрачный маленький рычажок, рядом с которым почему-то стоял значок плюс-минус бесконечности. От отчаяния Молдер передвинул его, и шаттл плавно пошел вверх.

«Какой же я дурак», — успел подумать Молдер, прежде чем проснуться и накрепко позабыть этот странный сон.

Сон мисс Дэйны Скалли.

А Скалли снился Белый Кролик. Он выскочил откуда-то из искусственных веток плюща, из-за которых в этом странном доме было шагу не ступить, щелкнул крышкой извлеченных из жилетного кармана часов, пробормотал свое: «Ах, боже мой, боже мой, как я опаздываю» и бросился наутек. Скалли, не раздумывая, кинулась за ним. Она была твердо уверена, что за Белыми Кроликами надо бежать, не вдаваясь в размышления. На то они и Белые Кролики.

Вскоре искусственные заросли сомкнулись вокруг, ветки хлестали по лицу, и Скалли совершенно не удивилась, когда провалилась в кроличью нору. Лететь пришлось долго, банки с вареньем отсутствовали, зато пролетела крошечная летающая тарелка. Скалли прицелилась и хорошенько поддала ее носком туфли. «Прочь из моего сна! Лети к Молдеру». Она уже пожалела, что на ней ее обычный деловой костюм, а не платье с пышной юбкой, которое могло бы служить парашютом, когда полет неожиданно закончился. Она приземлилась на что-то мягкое и огляделась. Когда глаза привыкли к темноте, она обнаружила, что сидит на куче липкой сахарной ваты, вокруг расстилается какой-то безбрежный супермаркет, и телепузики оживленно катаются по проходам на тележках наперегонки с трансформерами. Скалли пришла в ужас и бросилась на поиски Белого Кролика.

«Герцогиня будет в ярости…» — раздалось где-то за пирамидами из консервных банок. Скалли чуть не заблудилась, но успела увидеть белый кроличий хвост, прежде чем дверь с грозной надписью «Посторонним вход заказан!» захлопнулась прямо у нее перед носом. За дверью тоже было темно.

Свет был погашен, зал полон, играла музыка, роскошный занавес был поднят. В сумраке блестела позолота, колыхались складки бархатного занавеса, поднятого под самые своды. Скалли поняла, что она оказалась на последнем ярусе роскошного театра. На нее немедленно зашикали недовольные зрители.

«Обреют меня, обреют… и ушки, и усики!» — раздалось совсем рядом. Кролик, не замечая ее, с тоской смотрел на огромную хрустальную люстру. Наконец, видимо, решившись, он обернулся к покрытой лепниной стене и стал неуклюже карабкаться. Цепляясь за декоративные завитки, он добрался до потолка и… по-пластунски пополз по нему прямо к люстре. Скалли спохватилась и последовала его примеру.

Потолок был расписной, на лазурном фоне кружились в танце Амуры и Психеи. Скалли никогда не приходилось бывать в таком старомодном театре.

Они ползли по потолку, наверное, целую вечность. Кролик тихонько причитал что-то про то, что кролики, дескать, не приспособлены для лазания. Время от времени часы вываливались у него из кармана и повисали на цепочке. Тогда кролик причитал пуще прежнего, ловил часы, прятал их и медленно трогался дальше.

Где-то на середине пути Скалли потеряла туфлю. Испугавшись, она посмотрела вниз, но все обошлось — туфелька изящно умостилась на вершине замысловатой прически какой-то дамы, никто ничего не заметил. Тогда она украдкой взглянула на сцену и ахнула: там, чинно взявшись за руки, плясали, наверное, все более или менее видные мировые политики — с женами, а некоторые, кажется, даже с любовницами. Все были в деловых костюмах, с официальными лицами. Некоторые страдали от одышки, но продолжали дежурно улыбаться и наступать друг другу на ноги. Плясали они сиртаки. Под аккомпанемент военного духового оркестра, расположившегося в глубине сцены. А почтеннейшая публика с серьезными лицами взирала на сие представление.

Кто-то пощекотал ей босую ступню. Скалли обернулась и увидела озорную рожицу одного из Амуров. Розовый малыш с невинным видом чесал за ухом оперением стрелы. Амурчик подмигнул и показал ей язык. От неожиданности Скалли вздрогнула и уронила вторую туфлю. На этот раз последствия были катастрофические — туфля упала на плечо бородатого поклонника искусства в восточных одеждах. Разъяренный меломан вскочил, погрозил Скалли кулаком, выхватил откуда-то из складок своего одеяния гранатомет и прицелился. Скалли во весь дух поскакала на четвереньках к люстре. Кроличий хвост последний раз мелькнул и скрылся среди сверкающих подвесок. Через несколько мгновений Скалли нырнула вслед за ним. Оглянувшись напоследок, она успела заметить, как одна из Психей, вооружившись неведомо откуда взявшейся чугунной сковородой (совсем как у миссис Беркович), ловко отбила гранату на сцену, где танцоры немедленно принялись играть ею в нечто среднее между волейболом и крайне энергичным бейсболом.

В недрах люстры шла своя таинственная хрустальная жизнь. Скалли наугад пробиралась сквозь гущу хрустальных водорослей, по которым ползали коалы размером с мышонка, отмахиваясь от хрустальных звенящих насекомых. Белый Кролик бесследно исчез. Дэйна уже почти отчаялась выбраться оттуда, когда сверкающие нити наконец расступились и она вывалилась в пустой гулкий коридор.

Скалли поднялась на ноги и отряхнула колени, радуясь, что снова оказалась на полу, огляделась. Больше всего это было похоже на офис весьма преуспевающей компании или даже государственного учреждения. Скажем, так бы выглядела штаб-квартира ФБР в Куантико, если бы решительно все сотрудники решили сегодня не задерживаться допоздна. Почему-то Скалли знала, что здесь сейчас ночь. Коридор был широкий, двери по его сторонам — огромные, за исключением той, откуда она сюда попала, — это была маленькая скромная дверца дамской комнаты. Большая часть светильников не горела. Скалли пошла по коридору, еле слышно шлепая босыми ногами. Подергала одну дверь — заперто. Другую — тоже. Дальше коридор немного расширялся, в нишах по сторонам симметрично стояли две одинаковых урны. Она уже хотела пройти мимо, когда одна из урн хихикнула.

— Хочешь посмотреть — плати денежки! — высказалась вторая.

— И задом наперед — совсем наоборот!

Перед ней стояли Труляля и Траляля.

«Это же из другой сказки», — подумала было Скалли, но быстро вспомнила, что ей все это только снится, а какая во сне логика? Некоторое время братцы молчали, глупо ухмыляясь, потом вдруг поковыляли по коридору в разные стороны. Немного поколебавшись, Скалли решила, что возвращаться не интересно, и пошла вслед за Траляля, который не спеша шагал туда, где она еще не была. У одной, совершенно неотличимой от прочих, двери Траляля встал на цыпочки и нажал на ручку. Дверь бесшумно распахнулась. Смешной человечек подмигнул, поманил Скалли пальцем, снял башмаки и на цыпочках переступил порог. Скалли, почему-то с замиранием сердца, тоже на цыпочках, вошла за ним.

Они оказались в обычном, хорошо обставленном кабинете. Единственным источником света был мерцающий монитор на столе. За столом, откинувшись в начальственном кресле, спал человек. Совершенно незнакомый человек. И ничего фантастического в нем тоже не было. Лет сорока, густая, чуть седеющая шевелюра, приятное, чуть асимметричное, как это часто бывает у людей творческих, лицо. Скалли он почему-то сразу понравился. Она была заинтригована и подошла поближе.

— Тсс! — прошипел сзади Траляля. — Тише, не разбуди его!

Скалли послушно замерла на одной ноге.

— Кто это? — так же шепотом спросила она, не особенно надеясь на внятный ответ.

— Как кто? — удивился Траляля. — Черный Король, конечно. Ты ему снишься. Поэтому не буди.

Скалли вздохнула и осторожно пошла обратно к двери. Тут ее осенило. Она вышла и посмотрела на дверь в поисках таблички. Конечно же, табличка была тут как тут, хотя она точно помнила, что раньше ее не было. Скалли вгляделась, но буквы решили поиграть с ней, упорно скакали с места на место и хихикали. Тогда она повернулась и сделала вид, что собирается уходить. Хихиканье стихло. Скалли резко развернулась на пятках и прижала надпись рукой. Но, к собственному разочарованию, она промахнулась — ей удалось поймать только буквы имени, а фамилия и должность снова затеяли чехарду.

«Крис, а дальше как?» — пробормотала Скалли, просыпаясь.