Арлингтон, штат Вирджиния 12 сентября 1996 года, 12:37

Фокс Молдер разговаривал с капитаном Говардом.

— Он сообщил свое имя и место работы, — рассказывал капитан, — Его зовут Иеремия Смит, он сотрудник Департамента социального обеспечения. Сообщил адрес: Сиэтл, штат Вашингтон. Однако номер почтового ящика, названный Смитом, оказался фальшивым. При нем не было водительских прав, и нам пришлось поверить ему на слово.

— Все машины на стоянках нашли своих владельцев? — поинтересовался Молдер.

— Да, — кивнул Говард, — По-видимому, этот Иеремия Смит живет где-то неподалеку и пришел сюда пешком.

— А потом исчез? — с нажимом спросил Фокс.

— Совершенно верно, — капитан выглядел обескураженным. — Исчез. Я как раз записывал в блокнот его показания, поднимаю голову, а его нет. Был и нет…

Пронзительно заверещал сигнал сотового телефона. Фокс извинился и вытащил трубку:

— Молдер.

— С вами будет говорить помощник директора Уолтер Скиннер, — сообщила секретарь.

— Молдер? Это Скиннер. У меня есть для вас срочная информация.

— Я слушаю.

— Ваша мать только что поступила в муниципальную больницу местечка Квоночонтаг, в отделение интенсивной терапии. Врачи говорят, что оснований для беспокойства нет, но…

— Я выезжаю!

Муниципальная больница Квоночонтаг, штат Род-Айленд 12 сентября 1996 года, 14:21.

Молдер быстро шагал по коридору. Сказать, что он был обеспокоен, значит, ничего не сказать. Все-таки его мать была уже не девочка, и причин опасаться за ее здоровье хватало. Фокс запрещал себе думать о том, что он будет делать, если его мать тяжело заболеет и умрет, но человеческое сознание устроено таким образом, что упорно и даже против нашей воли возвращает нас к самым тягостным размышлениям в самой неподходящей для этого ситуации. Молдер шел и думал, что, если с мамой действительно плохо, он может остаться совсем один. Каково это — жить одному, рассчитывать только на себя, знать, что никто не беспокоится о тебе и нет на свете человека, которому ты дорог любым — преуспевающим бизнесменом или нищим бродягой, энергичным здоровяком или бледным калекой? Фокс не знал ответа и не испытывал ни малейшего желания узнать его.

С комком в горле и учащенно бьющимся сердцем он вошел в палату, где под капельницей лежала миссис Молдер. Глаза ее были закрыты, грудь едва вздымалась, а лицо, скрытое до половины кислородной маской, казалось вылепленным из воска.

— Мама, — слабым голосом позвал Фокс, наклоняясь к миссис Молдер, — Мама, ты слышишь меня?

Дверь открылась, и в палату вошла Скалли. Наметанным взглядом судебно-медицинского эксперта она за несколько секунд определила состояние миссис Молдер: диаграмма, рисуемая кардиомонитором, и записи, сделанные в больничной карте, сказали ей многое, если не все.

— Апоплексический удар, — поставила диагноз Скалли. — Такое часто случается с пожилыми людьми. Не спеши с выводами, Молдер, люди выживают после такого удара. И выздоравливают.

— Ей холодно, — Фокс словно не услышал того, о чем говорила ему Скалли. — Она все время мерзнет, — он подтянул одеяло, накрывая мать.

Вслед за Скалли в палате появилась дежурная медсестра.

— Мама, — в очередной раз позвал Фокс; он протянул руку и осторожно погладил седые волосы своей матери.

— Говорить она не может, — сообщила медсестра, — Она то приходит в сознание, то снова теряет его.

— Как она сюда попала? — спросила Скалли, поворачиваясь к сестре.

— Кто-то позвонил «911». Машина выехала немедленно, и врачи «скорой помощи» нашли ее на полу летнего дома.

— Мама, — вновь шепнул Фокс.

Веки миссис Молдер дрогнули, и она открыла глаза.

— Мама, — лицо Фокса озарилось надеждой, он ласково улыбнулся.

— Здравствуй, мама. Теперь все будет хорошо.

Миссис Молдер выпростала из-под одеяла руку и взмахнула ею, словно что-то чертя в воздухе.

— Что, мама? — встрепенулся Фокс. — Тебе что-то нужно?

— Она просит ручку и бумагу, — пояснила проницательная Скалли.

Она раскрыла сумочку, покопалась в ней и подала напарнику гелиевую авторучку и блокнот.

Миссис Молдер ухватилась за ручку, словно утопающий за соломинку. Дрожащей рукой она вывела на блокнотном листке пять букв. П… А… Л… М… А…

— Пальма? — озадаченно уточнил Молдер.