IX. Нападение

1

Видя, что повар находится в бесчувственном состоянии, в котором, по утверждению Фабиана, будет пребывать еще долго, Аллейн позволил его унести и сосредоточился на Альберте Блэке.

Если в поваре чувствовалась некоторая широта души, то Альберт казался законченным мерзавцем, подлым и хитрым типом. Он был пьян и агрессивен, но не настолько, чтобы не контролировать себя. Аллейн решил, что его надо припугнуть. Они с Фабианом отвели Блэка в пристройку.

– Вы когда-нибудь были замешаны в убийстве? – грозно начал Аллейн в лучших традициях полицейских допросов.

– Ни в чем я не замешан, – ответил Альберт, сверкнув белками. – Выбирайте выражения.

– Вы намеренно мешаете следствию по делу об убийстве. Вы знаете, чем вам это грозит?

– Ну, этого вы мне не пришьете.

– Вам светит получить пару браслетов на руки. Вы привлекались раньше к суду?

Альберт с негодованием посмотрел на него.

– Признавайтесь, – настаивал Аллейн. – Как насчет обвинения в краже?

– Что? Да я все эти годы был чист как стеклышко! Обвинять меня в воровстве! Да как вы смеете?

– А виски из погреба мистера Рубрика? Выкладывайте все начистоту, Блэк.

Обхватив подбородок грязными пальцами, Альберт взглянул на пианино. Потом приблизился к Аллейну и посмотрел на него в упор.

«Денатурат, вот чем от них несет», – определил Аллейн.

– Покурить есть? – заискивающе спросил Альберт, схватив его за пальто.

Высвободившись, Аллейн достал портсигар и предложил тому сигарету.

– Спасибо, приятель, – сказал Альберт, выхватывая у Аллейна портсигар.

Он выгреб оттуда с полдюжины сигарет и сунул их в карман. Потом поднес портсигар к глазам.

– Шикарный. Но вроде не золотой. Как, по-вашему, мистер Лосс?

– Ну, так что там с этим виски? – снова спросил Аллейн.

Альберт дернул головой в сторону пианино.

– Так, значит, он все-таки протрепался? Вот гаденыш. Ладно. Тогда и я скажу.

Он опять схватил Аллейна за лацкан, другой рукой указывая на пианино.

– Хорош приятель. Идет святой Джо за глотком «Джонни Уокера», а на следующий вечер на дело выходит.

– Ты что это несешь? – вскинулся Фабиан.

– Скажите-ка мне, как этот паскудник мог бренчать на своей проклятой шарманке и в то же самое время налететь на меня за углом сарая? Вот ведь загадка-то! Попробуйте разгадать.

Фабиан шагнул вперед.

– Спокойно, Лосс, – остановил его Аллейн.

– Интересное дело, как это человек может находиться в двух местах зараз, – продолжал Альберт. – И ведь знает, мошенник, как следы замести. Я своими собственными глазами вижу его у сарая, а он в это время долбит на этой треклятой пианине. Вот ведь как.

– Очень странно, – согласился Аллейн.

– То-то и оно. Я знал, что вы это скажете.

– А почему раньше об этом не упоминали?

Альберт отстранился и, сплюнув, вытер рот рукой.

– Уговор дороже денег. Все по-честному. Ну, погоди, поганец этакий. Продал меня с потрохами. Шкуру свою спасает. Ничего, он еще в петле поболтается.

– Вы слышали, как миссис Рубрик говорила в сарае?

– А как она могла говорить, когда он ее прикончил? Она до этого выступала: «Леди и джентльмены!» – и все такое. Ну и дела!

– А где он находился?

– Аллейн, ради Бога, – взмолился Фабиан, но тот его осадил.

– Если вы не можете помолчать, Лосс, лучше уходите. Итак, Блэк, где находился Клифф?

– Я же сказал – выходил из сарая.

Аллейн посмотрел в окно, за которым виднелась грунтовая дорога. Сбежав с холма, она проходила мимо загонов и дальше тянулась вдоль ручья, минуя калитку, через которую прошла миссис Рубрик, свернув с лавандовой дорожки. От этой дороги отходила узкая тропинка, которая вела к стригальне.

– Вы тогда попросили его молчать о том, что накануне вечером он застал вас ворующим виски? – спросил Аллейн, выстрелив наугад.

– Не тогда.

– Вы с ним говорили?

– Не в тот раз.

– Значит, вы уже договорились насчет виски?

– При чем здесь это? Я же вам толкую про то, что он натворил.

– А я вам толкую про то, что сделали вы. Это ведь была сделка? Он застал вас за кражей виски. Велел вам убираться и хотел поставить бутылки на место. В этот момент его и засекли, но он вас не выдал. Позже, когда стало известно об убийстве и полиция начала всех допрашивать, вы заключили эту вашу сделку. Если Клифф ничего не скажет о виски, то вы, в свою очередь, промолчите о том, что видели его выходящим из сарая. Так?

Частично протрезвев, Альберт забегал глазами, переводя взгляд с Аллейна на Лосса.

– Пришлось как-то выкручиваться. Вот и попросил парня молчать.

– Прекрасно. Когда он узнает, что вы его продали, сам мне все выложит. А полиция наверняка заинтересуется тем, кто скрыл от нее важные сведения.

– Ладно-ладно, – взвизгнул Альберт. – Будь по-твоему, легавый проклятый.

И залился пьяными слезами.

2

Аллейн с Фабианом молча шагали по дороге. Свернув на тропинку, они подошли к сараю. Аллейн по-смотрел на проем, завешенный мешковиной. Фабиан с убитым видом наблюдал за ним.

– Вероятно, света тогда было столько же, – предположил Аллейн. – Только что стемнело.

– Вы не имеете права! – заявил Фабиан. – Неужели вы поверили россказням пьяного мошенника? Я знаю Клиффа. Он хороший парень. Вы же с ним говорили. Почему вы верите этой чуши?

– Всего год назад он был крайне эмоциональным, слегка истеричным и в высшей степени несчастным подростком.

– Наплевать мне на это! О Господи! И зачем я все это затеял?

– Я вас предупреждал, – произнес Аллейн с ноткой сочувствия в голосе.

– Это невозможно, клянусь вам. Я официально утверждаю, что пианино не затихало ни на минуту. Вы же знаете, как далеко разносятся звуки тихими вечерами. Если бы музыка прекратилась, все бы сразу это заметили. Вероятно, Элби был под мухой. Он же сам говорил, что пианино играло не переставая. Он явно видел кого-то другого. Я поражаюсь, что вы придаете такое значение его домыслам. – Фабиан помолчал. – Если он кого-то видел, то это, вероятно, и был убийца. Но уж никак не Клифф. Вы же сами только что сказали, что в это время уже стемнело.

– Но тогда почему Клифф отказывается говорить про виски?

– Школьное понятие о чести. Он же дружил с этим типом.

– Логично.

– Тогда почему вы мне не верите?

– Мой дорогой друг, я поверю, когда все ниточки сойдутся. Послушайте. У меня к вам две просьбы. Первая очень простая. Когда вы придете домой, закажите мне телефонный разговор с полицейским управлением. Без свидетелей. Сделаете?

– Конечно.

– Вторая посложнее. У вас в сарае есть стойла, где овцы ждут стрижки. Там еще решетчатый пол.

– И что?

– Стрижка ведь закончилась?

– Да.

– Нельзя ли этот пол поднять?

– Зачем? – изумился Фабиан.

– Там может быть кое-что интересное.

– Там только овечий навоз, скопившийся за тридцать лет.

– Так я и думал. Но меня интересует только верхний слой, образовавшийся за последний год. Я бы хотел сгрести и просеять его. Буду очень признателен, если вы одолжите мне какой-нибудь старый комбинезон.

Фабиан взглянул на руки Аллейна.

– И еще, если можно, перчатки, – добавил тот. – Очень сожалею, что придется поднять пол. Полицейское управление возместит вам убытки. Мне понадобится всего одна секция – та, что рядом с прессом. Предупредите работников.

– Что вы надеетесь там найти?

– Свечу, которая сгорела.

– Как прикажете вас понимать?

– Что же здесь непонятного?

Они подошли к калитке, за которой начиналась лавандовая дорожка. Аллейн оглянулся и посмотрел на дорогу. Отсюда была видна открытая дверь пристройки, где они оставили Элби Блэка, сломленного своим признанием, предательством и токсическим воздей-ствием древесного спирта.

– Они с поваром пили денатурат? – спросил Аллейн.

– Не исключено. Или хокануи.

– Что это?

– Местный эквивалент ирландского самогона.

– Почему вы его держите?

– Он напивается не так уж часто. В военное время трудно найти людей.

– Я с удовольствием посадил бы его. Гнусный тип. Настоящая жаба.

– Тогда зачем вы его выслушивали?

– А вы считаете, что полицейские берут показания только у тех, кто им приятен? Пойдемте скорее. Я хочу поговорить с полицией, пока там еще кто-то есть.

Когда они пришли, все уже собрались в уютной гостиной в колониально-викторианском стиле, окна которой выходили в сторону стригальни.

– Мы все почувствовали, что не можем находиться в кабинете после вчерашнего вечера, – сообщила Урсула. – Там душновато. Сегодня я намерена отойти ко сну не позднее восьми. Если, конечно, мистер Аллейн мне позволит. Мы же спали всего пять с половиной часов.

– Я тоже предпочитаю, чтобы портрет Флосси не председательствовал на нашем следующем собрании, – поддержал ее Фабиан. – Если, конечно, такое собрание состоится. Я три года его не замечал, а тут вдруг ощутил, как он на меня давит. Урси, дорогая, может быть, повесить его у тебя в комнате?

– Если это шутка, Фабиан, то довольно неудачная, – отрезала Урсула.

– Ты слишком чувствительна. Дуглас, мистер Аллейн собирается набросать монографию об одном не самом приятном аспекте содержания мериносовых овец. Нам придется поднять пол в одном из стойл.

Стоявший в дверях Аллейн наблюдал за собравшимися у камина. Миссис Эйсворти сидела с привычным видом оскорбленной добродетели. Теренс Линн, сверкавшая спицами над красным вязаньем, сдвинула тонкие брови и пристально посмотрела на Аллейна. Урсула Харм, еще не остывшая от пикировки с Фабианом, удивленно приоткрыла рот. Дуглас бросил газету и, по обыкновению, начал возмущаться:

– Что ты такое несешь, Фаб? Ради всего святого…

– Да, мой дорогой Дуглас, мы понимаем – ты изумлен, что в последнее время вошло у тебя в привычку, но тем не менее это так. Мы поднимаем решетку, а бедный мистер Аллейн спускается вниз.

Дуглас негодующе закрылся газетой.

– Просто фарс какой-то, – пробурчал он. – И кто этим займется?

– Я, – ответил Аллейн. – Если вы доверите мне это дело.

– Не завидую вам, сэр.

– Таков удел полицейских, – с улыбкой отозвался Аллейн.

– Я распоряжусь, чтобы все было сделано, – произнес Дуглас, неприязненно взглянув на Аллейна поверх страницы. В его чуть выпуклых глазах было что-то от миссис Рубрик, изображенной на портрете. – Могу вам помочь, если хотите.

– Вот истинный образец имперского духа! – произнес Фабиан. – Добрый старый Дугги.

– Прошу прощения, – извинился Аллейн и вышел в холл. Там к нему присоединился Фабиан.

– Телефон в кабинете, – сказал он. – Обещаю не подслушивать. Поднимите трубку, и вам ответит телефонистка.

Аллейн поднял трубку и вклинился в чужой разговор. Сердитый голос предупредил его: «Занято!» Он повесил трубку и стал ждать. Было слышно, как Фабиан насвистывает в холле. Телефон звякнул, и Аллейн сделал вторую попытку, на этот раз успешную. Ему ответила телефонистка, и Аллейн попросил соединить его с полицейским участком, где он надеялся застать младшего инспектора Джексона.

– Я вам перезвоню, – отчужденно произнесла телефонистка.

– Это звонок в полицию, я не буду класть трубку.

– Вы звоните из Маунт-Мун? – оживилась телефонистка.

– Да, и тем не менее это официальный вызов, можете мне поверить.

– У вас ничего не случилось, мистер Лосс?

– У меня все расчудесно, но я немного спешу.

– Оставайтесь на линии, – захихикала телефонистка.

В ухе у Аллейна зазвенело, и послышались таинственные голоса: «Ну, тогда по рукам, Боб». – «Чего?» – «Заметано, говорю».

Диалог прекратила всесильная телефонистка:

– Прошу вас, мистер Лосс. Они на связи.

Младшего инспектора Джексона на месте не было, но Аллейну ответил капитан Уэзербридж, который участвовал в расследовании и горел желанием помочь.

– Программу радиопередач за последнюю неделю января сорок второго, мистер Аллейн? Думаю, это возможно.

– Меня интересует четверг двадцать девятого января с восьми до девяти вечера. Только те станции, которые хорошо ловятся в этом районе.

– На это потребуется чуточку времени, мистер Аллейн.

– Естественно. Попросите телефонистку не занимать линию и перезвонить мне.

– Конечно, сэр.

– И пожалуйста, Уэзербридж, свяжитесь с мистером Джексоном. Возможно, придется кое-кого арестовать. Я хотел бы с ним договориться. Мне кажется, ему нужно сюда приехать. Он просил меня сообщить, если будут какие-то подвижки. Они есть. Если вы его разыщете, он мог бы связаться со мной, когда вы будете перезванивать.

– Он дома, сэр. Я ему позвоню. Думаю, будет нетрудно заказать еще один разговор.

Голос в трубке начал исчезать, и Аллейну удалось разобрать только последние слова.

– …Мой дружок… Все старые номера… Как можно быстрее.

– Три минуты истекли, мистер Лосс, – сообщила телефонистка. – Продлить?

– Нет! Отлично, Уэзербридж. Я подожду.

– Занято? – поинтересовался незнакомый голос.

– Свободно, – раздраженно ответил Аллейн и повесил трубку.

Он нашел Фабиана сидящим на нижней ступеньке лестницы с сигаретой в зубах.

– Закончили?

– Мне перезвонят.

– Вам очень повезет, если это случится. В лучшем случае перезвонят очень не скоро. Я иду в мастер-скую. Хотите пойти со мной? Вы услышите звонок оттуда.

– Хорошо, – согласился Аллейн, залезая в нагрудный карман. – Вот черт!

– Что такое?

– Мой портсигар.

– Вы оставили его в гостиной?

– Не думаю.

Аллейн вернулся в гостиную. Ее обитатели, собиравшиеся идти спать, что-то живо обсуждали. Они во-просительно уставились на него. Портсигара здесь не оказалось. Дуглас для вида поискал его под озабоченное клохтанье миссис Эйсворти. В это время раздался стук в дверь, и вошел Клифф со свернутой в трубочку газетой.

– В чем дело? – спросил Дуглас.

– Отец велел отнести ее вам. Она случайно попала в нашу почту. Он просит нас извинить.

– Спасибо, Клифф, – хором произнесли все.

Он шаркнул ногой и смущенно произнес:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответили ему, и он вышел.

– Господи! Я вспомнил, – сказал Аллейн. – Я оставил его в пристройке. Пойду заберу.

Он заметил, как руки Теренс Линн замерли над вязаньем.

– Может, я схожу? – предложил Дуглас.

– Не стоит беспокоиться, Грейс. Я сам туда прогуляюсь. Извините за вторжение. Пойду надену пальто.

Он вышел в холл. Клифф шагал по коридору, ведущему в кухню. Фабиан исчез. Аллейн поднялся наверх. По длинному коридору бежал луч фонарика. Он остановился у двери в мастерскую, и в его свете возникла рука Фабиана, протянувшаяся к замку.

– Эй, он был у вас, – окликнул его Аллейн.

В глаза ему ударил свет.

– Что?

– Мой портсигар. Вы забрали его у этого подлеца Альберта.

– Ах ты, Господи! Я положил его на пианино. Он не пропадет.

– Лучше я его принесу. Он мне дорог как память. Это подарок Трой, моей жены.

– Я схожу за ним, – предложил Фабиан.

– Нет, вы же собирались поработать. Это минутное дело.

Аллейн зашел в комнату, чтобы взять пальто. Выйдя оттуда, он увидел Фабиана, нерешительно топтавшегося на площадке.

– Послушайте, предоставьте это мне. Я хочу сказать… – начал он.

В кабинете раздались два длинных звонка.

– Это вам звонят, – сказал Фабиан. – Подойдите. А мне дайте свое пальто. На улице жуткий холод.

Сбросив пальто, Аллейн побежал вниз. Закрывая дверь, он услышал, как все выходили из гостиной. Через минуту хлопнула входная дверь.

Телефон продолжал звонить.

– Пожалуйста, мистер Лосс, – сказала телефонист-ка. – Мы держали для вас линию. Они ждут.

На проводе был Уэзербридж.

– Младший инспектор Джексон просил передать, что он уже в машине и часа через четыре будет у вас.

– Вот это скорость! Отличная работа, Уэзербридж.

– Мы выполнили вашу просьбу, сэр. Нашли три радиостанции, которые могут вас заинтересовать. У меня тут отмечено.

– Молодцы, – похвалил его Аллейн.

– Вы будете записывать, что они передавали?

– Нет, просто прочитайте мне программы.

Уэзербридж прочистил горло и приступил к чтению:

– Значит, с семи тридцати до девяти, сэр. Сид Бандо и «Ризм кидс»… Большая розовая мама… Записки садовода… Репортаж со скачек… Сводка новостей… Полчаса с джазовыми музыкантами… Что-нибудь годится, мистер Аллейн?

– Пока ничего, но продолжайте. Мы ищем что-то более возвышенное.

– «Старые мелодии в новом исполнении»?

– Не совсем то. Давайте дальше.

– Кроме этих, есть только одна станция, которую у вас хорошо слышно.

«Господи, только бы я ошибся», – подумал Аллейн.

– Пойдемте дальше, сэр. Семь тридцать. Двадцать первая серия «Вампира». Семь сорок пять. Любимые авторы. Восемь ноль пять. Час с великими композиторами.

Аллейн сжал трубку:

– А поподробнее?

– Здесь очень мелко написано. Одну минуточку, сэр, я надену очки.

Аллейн терпеливо ждал, слушая, как за двести миль от него шуршит бумага.

Снова послышался голос Уэзербриджа.

– Полонез Шопена и что-то из Баха. Инициалы И.С. Это соло на фортепьяно.

– Продолжайте, пожалуйста.

– «Искусство фуги». Я скажу по буквам, чтобы вам было понятно. Ф-У-Г-И. Разобрали?

– Да.

– Закончилось, похоже, в восемь пятьдесят семь.

– Да.

– Дальше ничего нет. Это то, что мы ищем, сэр?

– Боюсь, что да, – вздохнул Аллейн.

3

После того как их разъединили, Аллейн еще пару минут сидел, уныло насвистывая. Потом машинально полез в карман, где обычно лежал портсигар. Прошло уже десять минут, с тех пор как Фабиан ушел. Вероятно, он дожидается в холле.

Но в холле никого не оказалось. Там было тихо, и на столе горела привернутая керосиновая лампа. Из шести свечей, предназначенных на ночь, осталось только две. Компания из гостиной, вероятно, разбрелась по спальням. Должно быть, Фабиан тоже пошел наверх. Взяв фонарик, Аллейн быстро поднялся на площадку. Из-под дверей пробивался свет – он горел у девушек и Дугласа. В комнате Фабиана было темно. Аллейн пошел по коридору к мастерской. Там тоже не было света. Он немного подождал, прислушиваясь, и вернулся на площадку. Под ногой скрипнула доска.

– Эй, это ты, Фаб? – послышался голос Дугласа.

– Это я, – тихо ответил Аллейн.

Дуглас выглянул из-за двери.

– А я думаю, кто это там ходит, – произнес он, с изумлением глядя на Аллейна. – Даже странно.

– Еще один ночной злоумышленник?

– Мне показалось, что кто-то крадется. Вы что-нибудь хотите, сэр?

– Нет, я просто шпионю. Идите спать.

Дуглас усмехнулся и, насмешливо бросив «Желаю удачи», скрылся за дверью.

Возможно, Фабиан отнес портсигар к нему в комнату и сейчас уже спит. Странно, что он не подождал.

В комнате Аллейна портсигара не оказалось.

– Черт! Он его не нашел. Эта скотина Альберт его прикарманил, – пробормотал Аллейн.

Он тихо спустился вниз. В дальнем конце холла мерцал слабый свет. Дверь в коридор, ведущий на кухню, была открыта. Он пошел туда и в буфетной наткнулся на Маркинса со свечой в руке.

– Вот, запираю тут все, – сообщил тот. – Я вам нужен?

– Я ищу мистера Лосса.

– Разве он не пошел с вами к бараку? Минут десять назад.

– Он пошел без меня.

– Странно, – проговорил Маркинс, уставившись на Аллейна. – Могу поклясться, это были вы.

– Он надел мое пальто.

– Вот в чем дело! А кто же тогда был второй джентльмен?

– Уж точно не я. А что за джентльмен?

Маркинс поставил свечу и закрыл дверь.

– Я шел к дому управляющего. Хотел поговорить с мистером Джонсом. Клифф только что ушел. Их дом находится на вершине холма, позади пристройки. Когда я вышел из дома, мне показалось, что по дороге к бараку идете вы. Я решил срезать угол и догнать вас. На какое-то время я потерял вас из вида. Вы что-то прокричали, и я ответил: «Я здесь, сэр». Потом я услышал, как вы побежали вниз. Когда я подошел к тому месту, где видно дорогу, вас там уже не было.

Аллейн потер кончик носа.

– Это был не я, а мистер Лосс.

– Голос был похож на ваш. Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали.

– И по телефону меня приняли за Лосса. Черт, так где же он? – раздраженно произнес Аллейн. – Если он спустился с холма, почему не появился дома? И кому он кричал? Клиффу?

– Нет, к тому времени Клифф уже был дома. Когда я к ним пришел, то спросил, не видел ли он вас. Он ответил, что никого не видел. А зачем мистер Лосс пошел туда?

Аллейн объяснил и сказал:

– Не нравится мне все это. Давайте его поищем.

– Да он где угодно может быть, мистер Аллейн.

– Где именно? Пройдем через кухню, Маркинс. Идите вперед. У меня есть фонарик.

– Он может сливать воду из радиатора грузовика. Ночью будет мороз.

– Для этого нужно подниматься на холм?

– Да нет. Гараж рядом с сараями.

– А что он прокричал? – спросил Аллейн, проходя за Маркинсом на темную и теплую кухню, где пахло сосной и горелым жиром.

– Не могу вам сказать. Он просто вскрикнул. Словно удивился чему-то. Одну минутку, мистер Аллейн. Я закрою дверь на засов. После этой истории с виски я все тщательно запираю.

– Клифф не виноват. Это сделал подлец Элби.

– Но я поймал его с бутылкой в руках!

– Он просто ставил ее на место.

– Да бросьте вы! – воскликнул Маркинс с чисто женской недоверчивостью.

– Элби во всем признался. А мальчишка попросту спасал его поганую репутацию.

– Но тогда какого черта он молчал? – почти взвизгнул Маркинс. – Нет, лучше мне остаться в камердинерах. Спецагент из меня никакой. Прохлопал мелкое воровство у себя под носом. Пойдемте, сэр.

Снаружи было темно и стоял пронизывающий холод. Маркинс пошел вперед, освещая фонариком крутую тропинку. Под ногами похрустывала трава, морозный воздух сковывал лицо. В ясном небе мерцали звезды.

– Куда мы идем, мистер Аллейн?

– В пристройку.

– Эта тропа проходит выше барака, но мы можем немного срезать и выйти на дорогу. Придется немного подняться по целине.

Под ногами у Аллейна заскрипела мерзлая земля. Они с Маркинсом скользили и съезжали вниз.

– Старайтесь упираться каблуками, – посоветовал Маркинс.

Аллейн вдруг почувствовал необъяснимую тревогу.

– Где эта чертова дорога? – проворчал он.

Они одолели подъем, и перед их глазами возник прямоугольник, черневший на склоне заиндевевшего холма.

– Пришли, – сказал Маркинс. – Здесь проволочная ограда, но она не колючая.

Проволока лязгнула, и они оказались по ту сторону ограды. Луч фонарика осветил замерзшие следы колес.

– В пристройке нет света, – констатировал Аллейн.

– Может, окликнем его, сэр?

– Нет, не надо. Будь он поблизости, он наверняка услышал бы нас. Мы так всех работников перебудим. Отсюда к стригальне спускается дорожка? Подождите-ка.

Маркинс быстро обернулся, осветив Аллейна, стоявшего лицом к стригальне.

– Дайте-ка мне фонарик, Маркинс.

Аллейн взял протянутый фонарик и осветил дорожку. Мишурным блеском засверкал иней. Круг света метнулся вперед, выхватив из темноты распростертое на земле тело.

– О Господи! – воскликнул Маркинс. – Что это с ним?

– Не ступайте на дорожку, – предупредил его Аллейн.

Он сошел на замерзшую землю и побежал вниз к сараю. Фонарик осветил серую шотландку его пальто, из-под которого торчали ноги Фабиана. Он лежал лицом вниз и вытянув вперед руки, словно, падая, пытался прикрыть голову.

Передав фонарь Маркинсу, Аллейн опустился рядом с телом на колени. Тонкая мальчишеская шея казалась хрупкой и беззащитной. Он осторожно раздвинул густые волосы на затылке Фабиана.

Стоявший позади него Маркинс коротко выругался.

– Удар был нанесен сверху, – заключил Аллейн.

Приподняв голову Фабиана, он, словно зловещий фокусник, вытащил у него изо рта яркий шелковый носовой платок.

4

– Он не?…

– Нет-нет, он жив. Но мы должны унести его с этого проклятого холода. До стригальни не больше двена-дцати ярдов. Других повреждений у него, кажется, нет. Как вы думаете, мы его дотащим? Его нельзя ронять.

– Конечно-конечно.

– Тогда подождите здесь. Я пойду возьму мешковину.

Когда они подняли Фабиана, он тяжело и прерывисто дышал, выпуская изо рта маленькие клубочки пара. Чтобы войти в сарай, где пол был выше уровня земли, Аллейну пришлось приподнять Фабиана за плечи. Тот громко застонал.

– Потихоньку, – попросил Аллейн. – Вот так, Маркинс. Отлично. Я придерживаю голову. Подтолкните его внутрь. Пол здесь, как каток. А теперь опустите мешковину. Пойду принесу тюки.

Свет заплясал по сараю, выхватывая из темноты пресс, тюки с шерстью, стопки пустых мешков. Они уложили Фабиана на два тюка, положенных друг за другом на бок.

– Теперь зажжем керосиновую лампу и свечу. Надеюсь, на этот раз они в порядке. Прикройте ему ноги.

– Холодно, как в морге, – пожаловался Маркинс. – Не сочтите это за намек.

Керосиновая лампа и самодельный подсвечник оказались на месте. Сняв их со стены, Аллейн зажег огонь и поднес к Фабиану. Маркинс обложил его тюками и подсунул под голову сложенный в несколько раз мешок.

– Кровотечения у него нет, – сообщил он. – А как у него с дыханием, мистер Аллейн?

– Думаю, нормально. Платок – а это мой платок – был всего лишь полумерой. Вы спасли ему жизнь, Маркинс.

– Я?

– Думаю, да. Если бы вы не окликнули его… хотя нет. Возможно, нападавший разглядел, кто это… Все зависит от того, видел ли его Лосс.

– Надеюсь, что видел, мистер Аллейн.

– А я боюсь, что нет.

Сунув руку под тюки, Аллейн пощупал Фабиану запястье.

– Пульс у него неплохой. И он успел побывать в пристройке.

– Откуда вы знаете, сэр?

Аллейн вытащил из-под тюков руку. В ней был порт-сигар.

– Мой. Фабиан пошел в пристройку, чтобы забрать его. Он был у него в кармане.

– Что будем делать дальше?

Аллейн взглянул на лицо Фабиана. Глаза его были приоткрыты, брови сдвинуты, губы бесшумно двигались.

– Как же нам лучше поступить? – пробормотал Аллейн.

– Может, позвать капитана Грейса?

– Будь я в нем уверен, мы не стали бы обращаться ни к кому другому. Но я в нем не уверен. Мы не можем рисковать. Пока не поднимайте никого в доме. Сначала сходите к работникам в барак и проверьте все комнаты. Что каждый из них делает и как давно там находится. И побыстрее. Они, вероятно, уже завалились спать. Потом сходите к управляющему и скажите, что произошел несчастный случай. Больше ничего не говорите. Попросите у них бутылки с горячей водой, одеяла и что-нибудь такое, из чего можно сделать носилки. Пусть мистер Джонс с Клиффом придут сюда. И попробуйте с их телефона дозвониться врачу мистера Лосса.

– Он появится только утром.

– Черт. Тогда остается надеяться на собственный здравый смысл. Идите, Маркинс. И помните – это несчастный случай. Если Клифф будет дома, понаблюдайте за ним.

Маркинс выскользнул за дверь.

Аллейн остался ждать в компании холода и запахов стригальни. Присев на корточки, он посмотрел на Фабиана, чья голова, залитая желтоватым светом, выглядывала из-под мешковины, словно орех из скорлупы. Тот, насупив брови, шевелил губами. Иногда он вертел головой и постанывал. Вытащив из кармана чистый платок, Аллейн подложил его под голову Фабиана. Подул морозный ветерок, и стропила тихо завздыхали. Аллейн осветил фонариком пресс. Он был пуст, но рядом были сложены тюки с шерстью, настриженной днем. «Неужели все повторяется?» – подумал он. – Меня собирались запихнуть в тюк и отправить вслед за миссис Рубрик?» Он посмотрел на Фабиана. «Или это ждало его, если бы он имел неосторожность умереть?»

Фабиан повернул голову. Стало видно, как опухла его шея под волосами. Аллейн осторожно раздвинул пряди и осветил фонариком широкий вдавленный след у основания черепа. Поднявшись, он пошел к стойлам. Возле двери на своем обычном месте лежало клеймо – толстый железный пруток с печатью Маунт-Мун на торце. Присев, Аллейн внимательно осмотрел его. Потом достал носовой платок, обернул им клеймо и отнес к Фабиану.

– Похоже на то, – произнес он, переводя взгляд с прутка на голову Фабиана.

Передвинув керосиновую лампу, он вытянул из-под тюков, укрывавших Фабиана, полы своего пальто – сначала с одной стороны, потом с другой. На левой поле он обнаружил что-то вроде длинного рубца, вокруг которого сморщился твид. Вынув увеличительное стекло, он увидел, что материя замохрилась и испачкана чем-то коричневым.

– И куда мне тебя девать, черт побери? – спросил Аллейн, обращаясь к клейму.

Обернув руку платком, он отнес клеймо в глубь сарая, прикрыл платком и навалил на него тюк. Потом постоял в темноте, рассеянно глядя на пятно света во-круг головы Фабиана. Казалось, что он находится где-то очень далеко – безжизненный островок, окруженный тьмой. Оторвав от него взгляд, Аллейн посмотрел в окно, за которым чуть виднелась развилка дорог, обледенелый склон и низкорослый куст, отбрасывающий угольно-черную тень.

– Забавно, – громко произнес чей-то голос.

У Аллейна мороз пробежал по коже. Он настороженно застыл на месте.

– Какого черта ты здесь делаешь? Носишься как угорелая кошка.

В круге желтого света началось какое-то движение. Мешки чуть сдвинулись с места.

– Скорей! Скорей!

Показалась рука.

– Сейчас встану. Спать, – произнес голос, растягивая слова. – Потом в нем зазвучала печаль: – Умереть. Уснуть. Продолжай, черт возьми. Встать! О Господи. Я чертовски устал.

Аллейн осторожно двинулся к Фабиану.

– Вы только помешаете, – со смешком сказал тот. – Это не прибавит вам популярности.

Аллейн остановился.

– Наш старина, – с симпатией произнес Фабиан, – нашел эту проклятую штуку.

– Привет! – снова заговорил он через минуту. Потом с отвращением добавил: – Тери! О Господи! Лучше бы я этого не видел. Глупый старик.

Фабиан приподнялся и сел. Быстро подойдя к нему, Аллейн опустился на колени.

– Все в порядке. Вам лучше лечь, – сказал он.

– Да, но зачем так бежать? Там что-то случилось?

– Где?

– Вы слышали, что она сказала? Это не прибавит вам популярности. Где она была?

– У лавандовой дорожки, – ответил Аллейн.

Глаза Фабиана были открыты, но смотрел он куда-то мимо Аллейна, отчаянно хмуря брови.

– А кто ее нашел?

– Дядя Артур.

– Вы свое дело знаете. Я не мог… Как же я устал. Я брошусь в море. Это проклятое пианино. Хоть бы он заткнулся. Выше знамена, черт побери! Встать!

Не спуская взгляда со стропил, Фабиан оттолкнул Аллейна.

– Вперед, ребята! – завопил он. – Не дрейфь. Все за мной!

Аллейн попытался его успокоить, но Фабиан так разбушевался, что пришлось применить силу, рискуя быть сбитым с ног.

– Я же тебе помочь хочу, осел, – проворчал Аллейн.

– Думаешь, я немца не отличу, если увижу, – продолжал Фабиан задыхаясь.

Он вдруг ударил Аллейна в челюсть, подбежал к стене и попытался взобраться на нее по балкам. Аллейн обхватил его за ноги. Фабиан вдруг осел, и они вместе упали на пол. К счастью, Фабиан оказался наверху.

«Слава Богу, что опять не треснулся головой», – обрадовался Аллейн и стал выбираться из-под Фабиана.

Тот лежал неподвижно, тяжело дыша. Аллейн, который сам еле держался на ногах, принялся укрывать его.

– О, Урси, божественная дурочка, – печально произнес Фабиан. Вздохнув, он повернулся на бок и сразу же заснул.

– Если это потеря памяти, то в ней есть определенная система, – пробормотал Аллейн, потирая подбородок.

Подойдя к проему, он отдернул мешковину и высунулся наружу. В голове у него гудело.

«Черт бы побрал этого парня, – уже с раздражением подумал он. – Хотя, что с него взять, он ведь не в себе. Похоже, когда у него припадок, он ведет себя одинаково. Может это быть уликой или нет? Он всегда куда-то лезет. На борт корабля. На ворота. По палубной лестнице. Тогда на что он лез в огороде?»

Аллейн посмотрел вниз на темный силуэт дома. За ним, чуть справа, копьем вонзался в звездное небо огромный пирамидальный тополь.

«Это случилось где-то рядом с огородом, – продолжал рассуждать Аллейн. – Он сказал, что его брюки были в грязи, а сам он лежал под деревом. Господи, что толку от брюк, вымазанных год назад».

В голове больше не гудело, но было адски холодно. Аллейна била дрожь.

– К утру совсем расклеюсь, – пробормотал он и отступил в темноту сарая.

Вокруг было так тихо, что даже шум реки Мун, которая, вырвавшись из ущелья, во весь опор неслась к озеру, был бессилен нарушить это безмолвие. Он оставался за пределами восприятия. Но Аллейна интересовал совсем другой шум. Со стороны дороги послышались чуть различимые скользящие шаги, сменившиеся глухим звуком падающего тела. Он вспомнил, как они с Маркинсом скользили и падали на обледенелой земле. Потом что-то звякнуло.

«Это ограда. Сейчас кто-то появится на дороге. Интересно, кто?» – подумал Аллейн.

В этот момент у барака зазвенели цепи, и собака, рванувшаяся с привязи, огласила окрестности заливистым лаем. Раздался сердитый мужской голос:

– Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.

Цепи снова загремели, и проволочная ограда ответила им слабым металлическим эхом. Рядом с пристройкой запрыгал свет.

– Проклятие! – выругался Аллейн. – Всегда кто-нибудь помешает.