X. Ночное происшествие

1

В сарай вслед за Маркинсом вошли Томми Джонс и Клифф. Они остановились у входа, сощурившись от света лампы. Томми угрюмо посмотрел на Аллейна.

– В чем дело? – спросил он.

– Вот, посмотрите.

Томми прошел вперед.

– Это Фабиан, – громко произнес Клифф.

– Да, – подтвердил Аллейн.

– Что с ним? – повернулся к Маркинсу Клифф. – Почему вы сразу не сказали, что это Фабиан? Что вам мешало?

– Приказ, – коротко ответил Маркинс, и Томми Джонс недобро взглянул на Аллейна.

– Чей приказ? У него опять припадок? Или он умер? – допытывался Клифф, постепенно повышая голос.

– Нет, не умер, – ответил Аллейн.

Клифф подошел к Фабиану и опустился на колени.

– Не суйся туда, – остановил его отец.

– Я хочу знать, что с ним случилось. На него кто-то напал?

– Его ударили по голове железным клеймом, – объяснил Аллейн.

Клифф вскрикнул. Отец положил ему на плечо руку.

– Я ему ничего не скажу, когда он придет в себя. И запомните, потому что это важно: у него был сильный шок, а нам надо услышать от него, что произошло. Поэтому никому ничего не говорите.

– Клеймом? Ну надо же, – задумчиво произнес Томми Джонс.

Он посмотрел в угол, где обычно лежало клеймо.

– Оно было не там, – быстро сказал Клифф. – Его оставили у пресса.

– А где оно сейчас? – осведомился Томми Джонс.

– Спрятано в надежном месте, – ответил Аллейн.

– Кто это сделал?

В ответ на этот классический вопрос Аллейн только пожал плечами.

– Я проверил людей, сэр, – вмешался Маркинс. – Все на своих койках. Бен Уилсон не спал и сказал мне, что за последний час никто из них не уходил и не приходил. Элби мертвецки пьян.

– Хорошо. Вы достали носилки?

– Да, сэр. Те, которые миссис Рубрик держала для занятий по оказанию первой помощи.

– Вы заходили в дом? – резко спросил Аллейн.

– Нет. Они хранились здесь, наверху. Давай, Томми.

Томми принес носилки, Клифф – стопку серых одеял. Мужчины накрыли носилки одеялами, перенесли Фабиана и закутали его. Клифф, сцепив руки, с несчастным видом наблюдал за ними.

– Как же мы пойдем по этой ледяной дороге? – проворчал Аллейн. – У вас, Джонс, и у Клиффа ботинки на гвоздях, а у нас с Маркинсом подошвы скользят.

– Дорога не такая уж скользкая, – возразил Маркинс.

– Вы поднимались по дорожке, ведущей от кухни? – спросил Томми Джонс.

– Готовы? – спросил Аллейн, прежде чем Маркинс успел ответить.

Они встали по углам носилок. Фабиан открыл глаза и посмотрел на Клиффа.

– Привет, чудо-ребенок, – четко произнес он.

– Это я, – встрепенулся Клифф. – Вы поправитесь, мистер Лосс.

– О Боже, – прошептал Фабиан. – Неужели снова?

– У вас небольшое сотрясение мозга, – объяснил Аллейн. – Через минуту вы будете в постели.

– Моя голова.

– Знаю. У вас трещина. Готовы?

– Я могу идти сам, – запротестовал Фабиан. – К чему вся эта канитель? Раньше я всегда вставал и шел сам.

– А на этот раз вас понесут, – бодро произнес Аллейн. – Вперед, ребята. Старайтесь идти по траве.

– Но по дороге же легче, – возразил Томми Джонс.

– А мы попробуем по траве. Забирайте левее.

По пути Аллейн сокрушался про себя: «Какая жалость, что я не мог отойти от него в сарае ни на минуту. На дороге наверняка остались следы, а теперь мы все затопчем, как стадо слонов».

На обочине было не так скользко, как на склоне, а когда они вышли на дорогу, идти стало гораздо легче. Французские окна гостиной были не заперты, и они внесли Фабиана через одно из них и опустили носилки на пол, пока Маркинс зажигал лампы. Фабиан лежал так тихо, что Аллейн стал опасаться, не потерял ли он сознание. Но в свете зажженной лампы стало видно, что глаза его открыты, а брови хмуро сведены.

– Все в порядке? – участливо спросил Аллейн.

Фабиан повернул голову набок и коротко пробормотал.

– О да, да.

– Я схожу наверх и позову Дугласа. Маркинс, по-ставьте чайник. А вы двое подождите здесь, хорошо?

Аллейн побежал наверх и на площадке столкнулся с Урсулой, стоявшей в ночной рубашке со свечой в руке и пытавшейся рассмотреть, что происходит внизу.

– Что случилось? – спросила она.

– Небольшой несчастный случай. Ваш молодой человек ударился головой, но сейчас с ним все в порядке.

– Фабиан? – ахнула она, широко раскрыв глаза. – Где он?

– Только не надо никуда кидаться, дорогое дитя. Он в гостиной, мы собираемся уложить его в кровать. Прежде чем спуститься вниз, положите пару грелок в его постель и вспомните несколько строк из руководства по оказанию первой помощи. Он поправится.

Дверь в комнату Теренс Линн открылась. Она вышла на площадку со свечой. Ярко-красный шелковый халат выгодно оттенял ее хрупкость и бледность.

– Фабиану плохо, – сказала Урсула и бросилась к себе в комнату.

Мисс Линн оставила дверь незакрытой. Аллейн увидел горящую свечу, стоящую на тумбочке рядом с открытой книгой или с толстой тетрадью, страницы которой исписаны мелким почерком. Увидев, куда он смотрит, Теренс быстро захлопнула дверь. Урсула вернулась с грелкой и поспешила в комнату Фабиана.

Мисс Линн осветила лицо Аллейна свечой.

– Вы подрались, – констатировала она.

Он потрогал свой подбородок.

– Я на что-то наткнулся в сарае.

– У вас идет кровь.

– Я знаю. Не могли бы вы дать мне кусочек ваты?

Она заколебалась.

– Подождите минутку, – наконец сказала она и исчезла за дверью, закрыв ее за собой.

Аллейн постучал и вошел в комнату.

Увидев Аллейна, Теренс метнулась к тумбочке и быстро закрыла тетрадь.

– Я просила вас подождать.

– Прошу прощения. Вы не одолжите свою грелку? Отнесите ее, пожалуйста, к нему в комнату. А вот и вата. Большое спасибо.

Аллейн взял у нее из рук кусочек ваты и повернулся к зеркалу. Вытирая подбородок, он наблюдал за Теренс в зеркале. Стоя спиной к нему, она наклонилась над кроватью. Когда она отошла, одеяло было расправлено, а тетрадь исчезла с тумбочки.

– Вот возьмите, – сказала она, протягивая Аллейну грелку.

– Будьте ангелом, отнесите ее сами. А я пока обработаю рану.

– Мистер Аллейн, я предпочитаю, чтобы вы залечивали раны в своей комнате, – решительно произнесла мисс Линн.

– Извините меня. Просто я пытался спасти воротничок. Разумеется. – Он направился к двери.

– Тери! – негромко позвала Урсула из коридора.

– Я ухожу, – сказал Аллейн. Он пересек площадку и вошел в свою комнату.

– Тери! – опять позвала Урсула.

– Сейчас иду, – ответила мисс Линн и двинулась по коридору с грелкой и свечой в руках. Аллейн наблюдал за ней сквозь неплотно прикрытую дверь.

– Все в этой чертовой игре идет не по правилам, – подумал он и устремился в комнату Теренс.

Толстая квадратная тетрадь в жестком переплете была спрятана между простынями. Открыв ее, он прочитал следующее:

Аллейн стоял в нерешительности. Из тетради выпала небольшая папка. Открыв ее, Аллейн увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатыми губами и глубокими носогубными складками. Внизу стояли инициалы А.Р., написанные тем же мелким почерком, которым была исписана тетрадь.

«Значит, вот он какой, Артур Рубрик», – подумал Аллейн и, вложив фотографию в тетрадь, вернул все на прежнее место.

2

Перед тем как покинуть комнату мисс Линн, Аллейн мельком посмотрел на ее туфли. Все они, кроме одной пары, были чистыми и ухоженными. Грубые садовые башмаки, отмытые, но не начищенные, были сухими. Закрыв за собой дверь, Аллейн услышал в коридоре девичьи голоса. Он нашел их у лестницы, беседующими с миссис Эйсворти, чья внушительная фигура была прикрыта пестрым фланелевым халатом, который она, увидев Аллейна, плотно запахнула. С некоторым трудом ее удалось уговорить вернуться в комнату.

– Я иду к Фабиану, – заявила Урсула. – Как вы собираетесь нести его наверх?

– Думаю, он дойдет сам, – предположил Аллейн. – Будьте с ним помягче. Дуглас поможет нам уложить его в постель. Вы не знаете, он проснулся?

– Только не Дуглас, – сказала Теренс Линн. – Он спит как бревно.

– Мистер Аллейн, у Фабиана опять припадок? – спросила Урсула.

– Думаю, что да.

– Черт, теперь он решит, что не имеет права на мне жениться. Пойдем, Тери.

Девушка не совсем охотно последовала за ней.

Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.

– Грейс!

– А?

Судорожно сбросив одеяло, Дуглас в недоумении уставился на него.

– Какого черта вы меня поднимаете? – негодующе спросил он и заморгал глазами. – Извините, сэр. Мне снилось, что я на передовой. Что случилось?

– У Лосса опять припадок.

Дуглас посмотрел на Аллейна с уже знакомым выражением возмущенного недоверия.

«Сейчас начнет повторять каждое последнее слово», – с раздражением подумал Аллейн.

– Припадок, – действительно повторил Дуглас. – Вот черт! Как это случилось? Когда? Где?

– Рядом с пристройкой. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.

– Да, я помню эту историю, – торжествующе произнес Дуглас. – Он все еще без сознания? Бедняга Фаб.

– Он в сознании, но у него ведь трещина в черепе. Помогите отвести его наверх.

– Отвести наверх? – переспросил Дуглас, потянувшись за своим халатом. Казалось, он был очень взволнован. – Какое невезение. Я имею в виду их с Урси планы на будущее.

– Да.

– Полчаса назад, – пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. – Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.

– Вы ничего не слышали?

Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.

– Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.

– Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?

– Что-нибудь? А что именно?

– Голоса или шаги.

– Голоса? Он разве говорил? Шаги?

– Оставим это. Пойдемте.

Они спустились в гостиную.

Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.

– Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, – приветствовал его Дуглас.

– В высшей степени досадно, – пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.

Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.

– Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.

– Тебе нельзя, – предупредила Урсула.

– Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.

Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.

– Выпейте с нами, Маркинс, – слабым голосом произнес Фабиан.

Дуглас был шокирован.

– Благодарю вас, сэр, – с достоинством произнес Маркинс.

– Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?

– Я не прочь, – ответил Томми Джонс. – А мой парень не будет, спасибо.

– Ему не помешало бы выпить, – сказал Фабиан.

Клифф и вправду был очень бледен.

– Он вообще не пьет виски, – со значением произнес мистер Джонс.

– Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, – засуетился Дуглас. – Вы согласны, мистер Аллейн?

– Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, – заверил Фабиана Аллейн.

– Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.

– Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.

– Согласен, – с готовностью произнес Дуглас.

– Достаточно одного, – закапризничал Фабиан. – Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.

Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.

– Все будет в порядке, Фаб, – подала голос Урсула. – Я за тобой присмотрю.

– Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, – сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: – Пойдемте.

Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.

– Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.

Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:

– Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?

– Почему вы так думаете? – спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.

– Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.

– Еще что-нибудь помните?

– Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?

Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.

– На вас было мое пальто, – напомнил он.

– «Подкрепите меня вином» [33] , – прошептал Фабиан. – А ведь и правда.

Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.

Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.

– Но там явно ходили не в рабочих ботинках, – пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.

Джонсы уже собирались уходить, а Маркинс убирал поднос. Дуглас с трубкой в зубах развалился в кресле, положив ноги на каминный приступок. На лице у него было написано облегчение. Теренс Линн извлекла свое неизменное вязанье и очень прямо сидела на диване, протянув ноги к огню и сосредоточенно работая спицами. Урсула, говорившая с Томми Джонсом, быстро подошла к Аллейну.

– Как он? Я могу пойти к нему?

– Он сладко спит. Лучше его не тревожить. Можете послушать под дверью.

– Мы пойдем, – сказал Томми Джонс. – Всем спокойной ночи.

– Одну минуточку, – остановил его Аллейн.

– А, привет! – поднял глаза Дуглас. – Как там дела? – И прежде чем Аллейн успел ответить, быстро добавил: – С ним все в порядке? Может быть, съездить за доктором? Я обернусь часа за четыре, если поеду сразу. С травмой головы шутки плохи. Не стоит рисковать.

– Не стоит, – ответил Аллейн. – По-моему, все обойдется. Череп у него не поврежден. Удар был косым.

– Удар? – резко переспросила Теренс. Верхняя губа у нее судорожно скривилась, обнажив зубы в некоем подобии улыбки.

– Но разве он ударился головой не при падении?! – воскликнул Дуглас.

– Он упал лицом вниз, потому что его ударили по голове.

– Вы хотите сказать – на него кто-то напал?

– Да.

– О Боже, – прошептал Дуглас.

Урсула, стоявшая рядом с Аллейном, сжала кулачки в карманах халата. Вздернув подбородок, она дрожащим голосом спросила:

– Значит, кто-то хотел убить Фабиана?

– Это было опасное нападение.

– Но… Я пойду к нему, – заявила она, направляясь к двери. – Его нельзя оставлять одного.

– Будьте добры, останьтесь, мисс Харм. Дом заперт, а ключ от его комнаты у меня в кармане. Мы все здесь, значит, ему ничего не грозит.

И тут с Теренс Линн случилась истерика.

3

Полицейских не удивишь истерикой, и потому Аллейн не растерялся. В то время как Томми Джонс и Дуглас сделали вид, что ничего не замечают, Клифф огорчился, а Маркинс проявил умеренный интерес, Урсула с апломбом человека, разбирающегося в медицине, предложила вылить на Теренс кувшин холодной воды. Это предложение вкупе с менее радикальными мерами, предпринятыми Аллейном, возымело эффект. Мисс Линн затихла и, поднявшись, направилась в дальний конец комнаты, отчаянно пытаясь совладать с собой.

– Вот уж от кого не ожидала, – заявила Урсула.

– Заткнись, – оборвал ее Дуглас.

– В конце концов, это мой парень, а не ее.

Зло посмотрев на нее, Дуглас после минутного колебания, подошел к Теренс и что-то тихо сказал ей. Аллейн услышал, как она ответила:

– Нет! Оставь меня в покое, пожалуйста. Я в порядке. Уйди.

Дуглас недовольно отошел, стараясь сохранять достоинство.

– Думаю, Теренс надо отпустить, – сказал он Аллейну.

– Мне очень жаль, но это невозможно, – отрезал тот.

Он подошел к камину и встал к нему спиной, призывая всех к вниманию. Это был неприятный момент, и он поразился, как похоже ведут себя люди, когда они чего-то боятся. Их лица становятся непроницаемыми. Они внимательно следят за тобой, но стоит взглянуть на них, как они тут же отводят глаза. И всегда стремятся сбиться в кучу, стараясь быть в некотором отдалении.

Сейчас он тоже стоял один – официальное лицо, не принадлежащее себе, бдительное и не упускающее ни одной их оплошности.

– К сожалению, я не могу отпустить никого из вас, – начал он. – В настоящий момент нет никаких оснований предполагать, что нападение произведено кем-то со стороны. Поэтому советую каждому из вас дать подробный отчет о своих передвижениях с того момента, как я покинул эту комнату и пошел в пристройку за своим портсигаром.

– Просто ушам своим не верю, – заявила Урсула. – Вы впервые заговорили, как сыщик.

– Пока мне придется вести себя именно так. Пожалуйста, присядьте. Начнем с вас, капитан Грейс.

– С меня? Послушайте, сэр…

– Что вы делали после того, как я вышел из комнаты?

– Что я делал? Когда вы вошли, я сидел и читал газету, не так ли? Потом вы ушли, и я сказал: «Может мне пойти с ним – я имел в виду вас – и помочь ему найти этот проклятый портсигар?» Никто не ответил, и тогда я сказал: «Ну, а как насчет того, чтобы вздремнуть?» Я завел часы, и все разошлись. Я вышел на боковую лужайку, чтобы взглянуть на небо и освежиться перед сном. Я всегда так делаю. Мне кажется, я слышал, как вы хлопнули задней дверью.

Дуглас недоуменно замолк, а потом продолжил:

– Или это был Фабиан? Вы ведь сказали, что пошел он. Конечно, это был Фабиан, раз вы потом нашли его. Но кто-то шел по дорожке вдоль боковой ограды. Я подумал, что это работник. Я сказал: «Добрый вечер», – но мне не ответили. Когда я вернулся в дом, все уже разошлись. Я поставил экран перед камином, взял свечу и пошел наверх. Там я постучался к Тери, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Потом принял ванну и пошел к себе в комнату. Вы как раз бродили по коридору, и я забеспокоился, потому что с некоторых пор отношусь к такому хождению с настороженностью. Я спросил: «Это ты, Фаб?» – но мне ответили вы, и я пошел спать.

– Свидетели у вас есть? – спросил Аллейн.

– Теренс. Я же сказал, что постучался к ней.

– Вы это слышали? – спросил Аллейн Урсулу.

– Я слышала, как кто-то поднялся по лестнице и ходил по коридору, но я уже легла и не стала вставать, чтобы посмотреть, кто это. Еще я слышала, как в трубах журчала вода. Потом уснула. Меня разбудили шаги и голоса внизу. Я сразу догадалась: что-то произошло. Когда вышла на площадку, столкнулась с вами.

– Наверх вы поднимались все вместе? Вы, мисс Линн и миссис Эйсворти?

– Нет. Эйсворти пошла первой и заняла ванную, так что мне пришлось ждать, чтобы почистить зубы. Я помню: когда я выходила из гостиной, зазвонил телефон. Я подняла трубку и услышала, что Фабиан с кем-то говорит. Во всяком случае, мне показалось, что это он. Потому что я сама видела, как вы выскочили на улицу.

– Вы видели, как мое пальто выскочило на улицу.

– Ну, в холле было довольно темно.

Урсула впилась взглядом в Аллейна:

– Поклянитесь, что с ним все в порядке.

– Когда я уходил, он крепко спал. Ему ничего не грозит. Утром вы можете позвонить в город доктору. Я и сам не прочь услышать мнение медика. Или… Здесь поблизости есть какой-нибудь врач?

– В четырех милях отсюда, – сообщил Дуглас.

– Если вы так тревожитесь, можно отправить кого-то за ним. Я не считаю, что в этом есть необходимость, но осмотр врача не будет лишним.

– Думаю, что да, – сказала Урсула. – А почему мне сейчас нельзя к нему?

– Хорошо. Когда я закончу, мы вместе поднимемся наверх, вы его разбудите и справитесь о самочув-ствии.

– Какой же вы вредный, – прощебетала Урсула.

– Это слишком серьезно, – холодно произнес Аллейн.

Девушка чуть покраснела, смущенная его нежеланием поддержать шутливый тон.

– Я знаю, – коротко ответила она.

– Вы слышали мой голос в трубке и решили, что это Лосс? Вы видели, как он выходил, и приняли его за меня. А что вы делали потом?

– Я пожелала Тери спокойной ночи, зажгла свечу и поднялась наверх. В комнате я разделась, и когда Эйсвортиха освободила ванную комнату, умылась, почистила зубы и легла спать.

– Вы никого не видели?

– Только миссис Эйсворти.

– А вы, мисс Линн? Вы ушли из гостиной после мисс Харм?

Теренс подошла и встала позади Урсулы. Дуглас оказался рядом с ней, но она его не замечала. Когда он попытался взять ее под руку, она легким движением отстранилась, словно освобождая рукав, зацепившийся за мебель. После этого она начала говорить, глядя прямо перед собой:

– В гостиной было очень холодно – Дуглас оставил окно открытым. Он гулял на лужайке. Я пожелала ему спокойной ночи и попросила поставить перед камином экран. Он обещал это сделать. Я пошла в холл и зажгла свечу. В кабинете кто-то говорил, но я не могла разобрать, вы это или Фабиан. Потом я поднялась в свою комнату. Дуглас постучался ко мне и пожелал спокойной ночи. Я отложила вязанье и разделась. Кто-то вышел из ванной. Судя по походке, это была миссис Эйсворти. Урсула что-то ей сказала. Я… я немного почитала, потом сходила в ванную и легла в постель.

– Вы сразу заснули?

– Нет, не сразу.

– Вы, вероятно, читали?

– Да… я читала.

– Что же вы читали?

– Какое это имеет значение? – не вытерпела Урсула. – Роман. Не помню, как он называется. Какая-то шпионская история.

– Когда я поднялся и стал говорить с Урсулой, вы еще не спали?

– Нет, не спала.

– Да, у вас в комнате горела свеча. Вы в тот момент еще читали?

– Да, – ответила Теренс после небольшой заминки.

– Наверное, шпионская история оказалась довольно интересной, – улыбнулся Аллейн.

Теренс облизнула губы.

– А кроме миссис Эйсворти и Урсулы кто-нибудь поднимался наверх? Вы не слышали?

– Поднимался. И даже не один. Мне показалось, что вы разговариваете с Фабианом. Возможно, это Фабиан говорил с Дугласом. У вас с Фабианом похожие голоса.

– А на задней лестнице вы никого не слышали?

– Моя комната слишком далеко оттуда.

– Маркинс, вы в это время пользовались задней лестницей?

– Нет, сэр, – безучастно ответил Маркинс.

– Мне хотелось бы знать, что в это время делал Маркинс, – вдруг подал голос Дуглас.

– Он уже отчитался во всех своих передвижениях, – сухо ответил Аллейн. – Маркинс поднимался к дороге, когда ему показалось, что он видит меня. Чуть позже он услышал голос, который принял за мой. Он пошел по дороге, но никого не встретил. Возвращаясь от управляющего, он столкнулся со мной. Мы вместе осмотрели дорогу и нашли Лосса, лежащего без сознания на тропинке, ведущей к стригальне.

– Значит, Маркинс находился рядом с местом происшествия в самый критический момент, – подытожил Дуглас, высоко подняв свою внушительную бровь.

Маркинс многозначительно вздохнул.

– До этого он был у нас, капитан, – поспешно объяснил Томми Джонс. – Мы с ним толковали. Все как на ладони.

– Ну что ж, давайте послушаем вас, мистер Джонс, – сказал Аллейн. – Вы весь вечер были дома?

– После чая я пошел к овечьему загону – это было где-то в половине седьмого, а на обратном пути заглянул к ребятам в барак. Они там совсем заморочились с этим их поваром. Он и Элби Блэк набрались под завязку. Распевали гимны и вытворяли черт знает что.

– А потом? – спросил Аллейн.

– Вернулся домой. Когда я пришел, по радио как раз началась программа, которая идет в семь тридцать. Больше я не выходил.

– А когда пришел Маркинс?

– Где-то без четверти восемь. А ушел он, когда началась программа, которая идет в восемь.

– Я вышел из дома без четверти восемь, а вернулся в пять минут девятого и сразу завел кухонные часы.

– Похоже, вы очень внимательно следили за временем, – заметил Дуглас, в упор глядя на Маркинса.

– Я всегда слежу за ним, сэр.

– Мистер Джонс, кто может подтвердить, что вы с половины восьмого находились дома? – продолжил свои вопросы Аллейн.

Томми Джонс насупил брови и вытянул нижнюю губу.

«Ну, прямо вылитая обезьяна», – удивился Аллейн.

– Жена была дома, и миссис Дак тоже. Она зашла к нам, когда покончила с делами.

«Ну да, конечно, жена», – подумал Аллейн. Вслух же он спросил:

– Они находились в той же комнате, что и вы?

– Они сидели в передней комнате. Какое-то время. А я был на кухне.

– С Клиффом?

– Точно, – поспешно ответил Томми Джонс.

– За исключением того времени, когда Клифф приносил сюда газету?

У Клиффа чуть дрогнули руки.

– Ах да, – нарочито громко произнес Томми. – Верно, он забегал сюда. Точно. Но его не было всего пару минут. Я и позабыл про это.

– Вы приходили, когда я был еще в гостиной, – обратился Аллейн к Клиффу. – И ушли как раз в тот момент, когда я говорил, что оставил портсигар в пристройке и собираюсь за ним сходить.

– Я этого не слышал, – ответил Клифф и, слегка откашлявшись, торопливо добавил: – Я сразу пошел домой. Вышел через кухню. Мистер Маркинс меня видел. Когда он через несколько минут пришел к нам, я был уже дома. Я не слышал, что кто-то собирается куда-то идти.

– По дороге домой вы видели мистера Лосса или кого-то еще?

– Как я мог его видеть? Он вышел после меня, – ответил Клифф, сильно побледнев. – Когда я уходил, он был еще здесь.

– Нет, он был наверху.

– Я хотел сказать, что в доме. Он как раз поднимался, когда я уходил.

– Понятно. А каким путем вы возвращались домой?

– По дорожке, которая идет от кухни. Потом я пошел наискосок по холму и пролез сквозь ограду. Так можно выйти на дорогу чуть пониже развилки.

– Вы ничего не слышали?

– Когда я зашел за пристройку, здесь, в доме, хлопнула дверь. Должно быть, это вышел мистер Маркинс. Он пришел к нам минуты через две после меня. Он шел прямо за мной.

– Это вам капитан Грейс сказал «Добрый вечер», когда он гулял на лужайке?

Клифф взглянул на Дугласа и отвел глаза.

– Нет, не мне. Не думаю, что мне.

– Но вы это слышали?

– Да, слышал.

– А почему не ответили?

– Я думал, он не ко мне обращается. Я уже был довольно далеко.

– Вы что-нибудь слышали, когда шли по дороге?

– Я не обратил внимания.

– Но там же кто-то был, – категорично заявил Дуглас, глядя на Маркинса.

– Я ничего не слышал, – упрямо повторил Клифф.

Его отец насупил брови:

– Похоже, вы хотите быть уверенным на все сто. Слушай, ты можешь поклясться, что никого не слышал на дороге? Поставим вопрос так: поклясться можешь?

– Из вас бы вышел неплохой адвокат, мистер Джонс, – улыбнулся Аллейн.

– Насчет этого не знаю, но Клиффу он точно бы пригодился, чтобы не говорил лишнего. Кончай, сынок, больше ни слова.

– Но, папа, я же ничего не сделал.

– Не важно. Молчи, и все. А то ненароком оговоришь себя.

– В любом случае у меня только один вопрос к Клиффу, – настаивал Аллейн. – Придя домой, вы больше никуда не выходили?

– Нет. Я сидел в кухне с отцом и мистером Маркинсом. И я был там же, когда мистер Маркинс вернулся и сказал, что произошел несчастный случай.

– Хорошо.

Аллейн отошел от камина и сел на валик дивана. Его слушатели зашевелились, словно овцы, следящие за овчаркой.

– Ну что же, коллективное собеседование закончено. Теперь мне хотелось бы поговорить с каждым из вас в отдельности. Грейс, давайте начнем с вас. Не возражаете?

– Всегда готов, – ответил Дуглас с таким видом, словно ему предложили возглавить военный трибунал.

– Тогда давайте перейдем в кабинет. А все остальные пусть подождут нас здесь. Мы не надолго.

В кабинете стоял пронизывающий холод. Дуглас зажег лампу и развел огонь в камине. Они сели на деревянную каминную решетку под портретом Флоренс Рубрик, глядящей куда-то в пространство.

– Я думаю, нам не стоит пока беспокоить Лосса. Как вы считаете? – начал беседу Аллейн.

– О Господи, конечно, нет.

– Я хотел с вами посоветоваться относительно наших дальнейших действий. Мне придется сообщить об этом случае в полицию.

– О Боже!

– Я обязан это сделать.

– Там такая безнадежная публика, сэр. Опять будут рыскать здесь со своими блокнотами! Но я вас понимаю. Это ведь не в вашей компетенции?

– Только в том смысле, что я был намечен жертвой, – сухо заметил Аллейн.

– Знаете, я тоже об этом думал. Просто позор, – заявил Дуглас, по-совиному округлив глаза.

Аллейн оставил без внимания эти этические рефлексии по поводу несостоявшегося убийства.

– Они могут обратиться к моей помощи или раскрутить все без меня, но решать в любом случае будут они.

– Естественно. Однако надеюсь, что они предоставят разбираться во всем вам. Мы все этого хотим.

– И преступник?

Дуглас потянул себя за ус.

– Ну, это вряд ли. Он-то уж точно не обрадуется, – добродушно рассмеялся он.

– Очевидно. И он может совершить еще одну попытку.

– Не волнуйтесь, сэр, – успокоил его Дуглас. – Мы за этим проследим.

Его самодовольный тон привел Аллейна в раздражение.

– Кто это мы?

– Я возьму это под свою личную ответственность…

– Мой дорогой, вы сами являетесь подозреваемым, – любезно сообщил Аллейн. – Разве я могу быть уверен, что вы не побежите за мной с дубинкой?

Дуглас побагровел.

– Надеюсь, вы шутите, мистер Аллейн, – начал он, но тот его перебил:

– Конечно же, не шучу.

– В таком случае нам не о чем больше говорить, – напыщенно произнес Дуглас.

– Очень даже есть о чем. Я буду весьма признателен, если вы мне докажете, что не шатались по этой проклятой дороге и не нападали на беднягу Лосса. В этом деле слишком много подозреваемых. Дом просто наводнен ими.

– Я уже отчитался о своих действиях, – буркнул Дуглас, который, казалось, балансировал между озабоченностью и недовольством. – Я же говорил, что вышел на лужайку, а потом поднялся наверх и постучался к Тери, чтобы пожелать ей доброй ночи.

– Это было совершенно излишним. Вы же уже распрощались внизу. Скорее всего вы обеспечивали себе алиби.

– Господи, но вы же сами меня видели, когда поднялись наверх!

– Минут на десять позднее.

– Но я был в пижаме! – вскричал Дуглас.

– Да, я видел. Но ваша пижама ничего не доказывает. Меня совершенно не интересует ваша пижама.

– Это уж слишком. Зачем мне нападать на Фабиана? Он отличный парень. Мы вместе работаем. Неужели вы всерьез? – все больше распалялся Дуглас. – Наоборот, это я всегда призывал его к осторожности. С какой стати мне на него набрасываться?

– Не на него. На меня.

– Черт! Ну, на вас. Вы же сыщик.

– И как сыщик я вижу, что вы кипятитесь, и мне это кажется не вполне искренним.

– Просто вы меня вывели из себя. А что у вас с лицом? – недовольно спросил Дуглас.

– Меня ударили. Подбородок онемел и, вероятно, посинел.

– Вас ударили? – изумился Дуглас.

– Да, но теперь, когда вы вызвались быть моим телохранителем, это уже не имеет значения.

– А кто вас ударил?

– Пока это секрет.

– Смеетесь надо мной? – завопил Дуглас, с беспокойством глядя на Аллейна. – Странная манера поведения. Извините, что не сдержался.

– Ничего страшного. Быть подозреваемым не слишком приятно.

– Надеюсь, вы не будете продолжать в том же духе, – с раздражением сказал Дуглас. – Это чертовски напрягает. Я-то надеялся, что мне позволят помочь. Хочется быть полезным.

– Мы продолжаем ходить кругами. Предоставьте мне убедительное алиби со свидетелями – и по делу об убийстве вашей тетки, и в связи с нападением на Лосса, – и я с восторгом прижму вас к своей сыщицкой груди.

– Боже мой, если бы я только мог! – с чувством произнес Дуглас.

– А пока, забыв о предубеждениях, не окажите ли вы мне три услуги?

– Конечно, – натянуто произнес Дуглас. – Все, что угодно.

– Во-первых, мне нужно, чтобы завтра в стригальне мне никто не мешал – с рассвета и до того времени, когда я извещу вас, что закончил. Ночью со свечкой мне там делать нечего.

– Хорошо, сэр. Будет сделано.

– Во-вторых, сообщите всем, что я собираюсь провести ночь в стригальне. Это позволит избежать ненужных эксцессов и даст мне возможность немного вздремнуть в своей комнате. На самом деле я смогу начать работу только на рассвете, но об этом никто не должен знать. Когда рассветет, надо проследить, чтобы в сарае, на дороге и на прилегающей территории никого не было, но проследить так, чтобы никто ничего не заметил. Пусть все думают, что я пойду в сарай сейчас, а вам запретил об этом говорить. Все должны считать, что я намеренно это скрываю.

– Но они вряд ли мне поверят. Все знают, что я не болтлив.

– Придется немного поактерствовать. Намекните им, что вас просили молчать. Это очень важно.

– Ладно. А третье задание?

– Одолжите мне будильник или постучите в дверь до того, как все зашевелятся, – устало сказал Аллейн. – Сам я не в состоянии проснуться. Как жаль, что в сарае нет электричества. Там лежит очень важная улика, но мне нужен свет. Вы все поняли? Я иду в свою комнату, но все должны думать: я хочу создать впечатление, что пошел к себе спать, а на самом деле отправился в сарай.

– Да, я понял. Очень тонкая игра.

– Вы дадите будильник или разбудите?

– Я вас разбужу, – важно сказал Дуглас, вновь обретя самодовольный вид.

– Прекрасно. А теперь пригласите сюда мисс Линн.

– Тери? Не могли бы вы… Я хочу сказать… У нее ведь был нервный срыв. Может быть…

– Нет, – отрезал Аллейн. – Речь идет об убийстве, и тут я ничего не могу поделать. Будьте умницей, позовите ее и начинайте распространять дезинформацию. И не забудьте про Маркинса.

Дуглас с убитым видом направился к двери. Там он задержался и вдруг обернулся с довольным выражением лица.

– Не забыть про Маркинса? – Он посмотрел на подбородок Аллейна. – Я не любитель задавать вопросы, но бьюсь об заклад, что это его рук дело.

4

Мисс Линн пришла не сразу. Аллейн подбросил в камин дров и немного оттаял. На него вдруг нахлынула ностальгия. Он тосковал по своей жене Трой, по Лондону, по инспектору Фоксу, с которым привык работать, по своей стране и своим соотечественникам. Будь это обычный случай из практики Скотленд-Ярда, они с Фоксом сели бы рядом, созерцая друг друга и попыхивая трубками. Он представил себе старину Фокса, его большое непроницаемое лицо, чуть мрачноватую серьезность, огромные неподвижные кулаки. А потом перед ним возникла Трой, сидящая на коврике у камина. Она всегда давала ему ощущение спокойствия и душевного комфорта. «Милая девочка, – подумал он. – Такую невозможно не любить». Его охватила тоска оттого, что она так далеко. Вздохнув, он отогнал от себя воспоминания и вернулся в дом на холмах Маунт-Мун, за которыми простиралось суровое безмолвное плато.

Хлопнула дверь, и кто-то прошел через холл. Это была Теренс Линн.

Она вошла спокойно, держась очень прямо и глядя перед собой. Аллейн заметил, что она напудрилась и подкрасила губы. Очевидно, успела побывать у себя в комнате. Интересно, книга так и осталась между простынями?

– Теперь все в порядке? – спросил он, придвигая к огню кресло.

– Да, благодарю вас.

– Присядьте, пожалуйста. Я вас долго не задержу.

Она сразу же села, словно подчиняясь приказу.

– Мисс Линн, боюсь, мне придется попросить у вас этот дневник.

Аллейн почувствовал, как она обдала его ненавистью, словно пустила в ход некое секретное оружие.

– Я так и знала, что вы вернетесь в мою комнату. Считаете возможным так себя вести?

– Да, я считаю возможным так себя вести. Я вообще мог изъять его у вас.

– Что же вам помешало?

– Подождите минуточку, я сейчас за ним схожу.

– Я вам запрещаю к нему прикасаться.

– В таком случае я буду вынужден запереть вашу комнату и позвонить утром в полицию. Они придут с ордером на обыск и все сделают сами.

У мисс Линн задрожали руки. Негодующе посмотрев на них, она сложила их вместе и спрятала в рукавах халата.

– Подождите минутку. Мне надо вам кое-что сказать. Не уходите.

– Хорошо, – сказал Аллейн и вернулся.

После минутной паузы она начала говорить, медленно и осторожно.

– То, что я хочу сказать вам, истинная правда. Еще час назад я не рискнула бы показать его вам. Там есть высказывания, которые вы можете неправильно истолковать. Но теперь я этого не боюсь. В нем нет ничего, что могло бы вам помочь. Мне просто невыносима мысль, что кто-то будет его читать. Клянусь, там ничего нет. Жизнью клянусь.

– Вам должно быть известно, что я не могу руководствоваться такого рода уверениями. Если все обстоит так, как вы говорите, вам следует отнестись ко мне как к абсолютно беспристрастному постороннему лицу, кем я, в сущности, и являюсь. Мне приходилось читать десятки документов самого интимного свойства, и я тотчас же выкидывал их из головы. Но я должен сам увидеть этот дневник, иначе это сделает полиция. Что вы предпочитаете?

– Лучше уж вы, – тихо сказала она. – Вы знаете, где его найти. Пойдите и возьмите его, но так, чтобы я не видела его у вас в руках.

– Перед тем как уйти, я должен задать вам один вопрос. Почему, когда мы говорили о поисках брошки, вы утверждали, что не встречались с Артуром Рубриком за теннисной площадкой?

– Я и сейчас это утверждаю.

– Но вы же умная женщина! Вы слышали, что говорили Лосс и Грейс об этих поисках. Совершенно очевидно, что вы не могли его не встретить.

Аллейн вдруг вспомнил слова Фабиана: «Тери! О Господи! Лучше бы я сюда не ходил. Глупый старик!» Он присел на каминный приступок и посмотрел на Теренс Линн.

– Вы же встретились? И встреча эта была очень важной. Случилось что-то такое, что привлекло внимание стороннего наблюдателя.

– Кого именно? Дугласа? Урсулы?

– Расскажите мне, что произошло.

– Если уж вы настолько осведомлены – а возможно, вы просто заманиваете меня в ловушку, – то вы и сами знаете, что произошло, – он обнял и поцеловал меня.

– Не кажется ли вам, что в счастье, которое боится света, есть что-то нездоровое? Я понимаю, что свет этот безжалостен и невыносим, но ведь все проходит. Остаются только воспоминания… – Он помолчал и добавил: – Что бы ни произошло.

– За последний час все изменилось, – нетерпеливо произнесла Теренс. – Вы просто не понимаете.

– Я понял ваш намек. За последний час была предпринята попытка второго убийства. Вы, видимо, думаете, что я рассуждаю так: «Это покушение по характеру напоминает нападение на миссис Рубрик. Значит, оно совершено ее убийцей».

Девушка бросила на него косой настороженный взгляд и быстро вскочила на ноги.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы теперь полагаете, что я не могу больше подозревать Артура Рубрика в убийстве своей жены.